Гиперпространственная физика 10 страница
Затем Хогленд обратился к другому своему знакомому, Ли Клинтону, который после многочисленных попыток обнаружил существующий экземпляр отчета НАСА в Федеральном архиве Литл Рока (штат Арканзас). Клинтон сделал несколько копий трехсотстраничного исследования и в подходящий момент переправил полный комплект документов Хогленду и, соответственно, МакДэниэлу, который представил его в своем окончательном отчете как отражающий давнюю направленность политики НАСА на сокрытие определенных проблем.
Институт «Брукингс» был, вероятно, одним из передовых интеллектуальных центров своего времени, и участники исследований НАСА были действительно «лучшими из лучших» среди тогдашних ученых. Куртис X. Баркер из Массачусетского технологического института, Джек Оппенгеймер из самого НАСА, известный антрополог Маргарэт Мид — все они внесли свой вклад в итоговый отчет.
После изучения документа Хогленд и МакДэниэл выделили несколько моментов, которые, по их мнению, были особенно значимыми — и потенциально скандальными — для их недавней работы с НАСА по программе «Марс Обсервер». Самые ошеломляющие высказывания появляются на странице 215, где отчет ссылается на возможность обнаружения артефактов в будущих исследованиях НАСА:
«Если в ближайшие 20 лет не произойдет встречи «лицом к лицу» с ним (внеземным разумом) (если только их технология не настолько совершеннее нашей, чтобы посетить Землю), артефакты, оставленные в свое время с какой-то целью этими формами жизни, могут быть обнаружены в ходе нашей космической деятельности на Луне, Марсе или Венере».
Ниже, на той же странице, в документе обсуждаются последствия таких открытий:
«Данные антропологии содержат много случаев, когда общества, занимающие определенное место в мире, распадались, столкнувшись с прежде неизвестными общественными формациями, придерживающимися других идей и иного образа жизни, а те, что смогли пережить опыт такого рода, обычно совершали это ценой переоценки ценностей, отношений и поведения... в настоящее время последствия такого открытия непредсказуемы...»
Далее предполагалось, что исследования, очевидно, необходимы, и что НАСА должно решить следующие вопросы:
«Как и при каких обстоятельствах, такая информация могла быть представлена или скрыта от общественности?.. Приверженцы фундаментализма (и прочих антинаучных сект) быстро распространяются по всему миру... Открытие иной жизни — более, чем любые другие плоды деятельности в космосе — взбудоражило бы их... Если высший разум откроют, результаты (для общества) будут совершенно непредсказуемы... в первую очередь для ученых и инженеров, которые более всего пострадают, если будут найдены существа, стоящие на более высокой ступени развития, так как род их занятий наиболее явно связан с покорением природы» (стр. 225) (курсив автора).
Затем отчет ссылается на невразумительную работу психолога Хедли Кангрелл озаглавленную «Вторжение с Марса: исследование психологии паники» (изд-во Принстонского университета, 1940). Принстонский университет получил грант Фонда Рокфеллера для издания этой малоизвестной работы. В ней идет речь о радиотрансляции «Войны миров» Орсона Уэллса в 1938 г. (которая ввергла в панику, по некоторым оценкам, более миллиона людей на северо-востоке США). Вывод — трансляция была военным психологическим экспериментом, и Америка трагически провалила тест.
Несложно понять отчет Брукингса. Среди его многочисленных аналитических заключений имеются следующие:
1. Артефакты, скорее всего, будут найдены на Луне и/или Марсе.
2. Если артефакты означают существование высших цивилизаций, реакция общества непредсказуема.
3. Вполне возможны различные негативные социальные последствия, от «уничтожения» ученых и инженеров до роста «возбуждения» среди религиозного фундаментализма и полного «разрушения» общества. Радиотрансляция «Войны миров» дает отличный пример.
4. Для сокрытия такой информации от общественности должны быть представлены серьезные доводы, если в действительности артефакты когда-нибудь будут найдены.
Теперь у нас в руках была улика.
Указание практически с самого начала скрывать любые данные, подтверждающие реальность Сидонии или любого другого подобного открытия, было дано не только НАСА. В особенности данные должны были скрываться в своем внутреннем круге, а также от ряда ученых и инженеров, поскольку эти люди были наиболее уязвимыми членами человеческого сообщества.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы прийти к заключению, что НАСА воспользовалось этими советами и превратило их в политику на высшем уровне. При этом неудивительно, что весь вопрос «артефактов» был надуманно представлен как проблема национальной безопасности — учитывая (опять же) роль НАСА как «оборонного агентства Соединенных Штатов» (курсив автора).
Хотя документ сам по себе был довольно невразумительным, он оказал значительное социальное воздействие. Отчет Брукингса лег в основу культового фильма Артура Кларка и Стэнли Кубрика «2001: Космическая Одиссея». Надо сказать, судя по интервью для «Плейбоя» в 1968 г., Кубрик мог сослаться на отчет как на источник. В интервью он точно цитировал вышеприведенные моменты и заявлял, что вопрос сокрытия артефактов станет центральной темой его революционного фильма.
Критики поняли, что открытие документа Брукингса на самом деле ничего не меняло. Они утверждали, что этот документ слишком старый, чтобы иметь отношение к делу, а отрывки об инопланетных артефактах слишком малы в сравнении со всем объемом отчета, а также нет «доказательств», несмотря на документально подтвержденную ложь и двуличное поведение НАСА (что скрупулезно отмечено в отчете МакДэниэла).
Однако мысль о том, что документ сорокалетней давности «слишком стар для того, чтобы иметь отношение к данному вопросу, очень удивила бы конституционных судей и ученых, которые регулярно дискутируют и активно полемизируют по поводу нашего главного документа — которому сейчас 230 лет. Что касается того, что всего лишь малая часть документа имеет отношение к вопросу артефактов, — верно, доклад представляет собой обширный общий обзор будущего освоения космоса, однако это не уменьшает значения ни одной из его частей. Первая поправка к Конституции — это только малая часть (45 из 11713 слов) всего документа, однако никто не может сказать, что она не является его самым важным разделом.
В самом докладе Брукингса рекомендуется, чтобы вопросы, которые цитировались выше, «исследовались в дальнейшем», однако до сих пор никто не нашел следов официального изучения, даже если они и имели место. Что же касается вопроса реального влияния, которое могли оказать эти рекомендации — читайте дальше...
«Большой план НАСА» Джона Ф. Кеннеди
«Само слово «секретность» неприемлемо в свободном и открытом обществе; а мы, народ, исторически и по сути своей выступающий против тайных обществ, даем клятвы о неразглашении и проводим секретные работы. Мы давно решили, что опасность чрезмерного и неоправданного сокрытия относящихся к делу фактов намного превосходит те опасности, на которые ссылаются в качестве его оправдания».
Президент Джон Ф. Кеннеди, 27 апреля 1961 г.
Одним из моментов, за который нас критиковали при ссылке на отчет Брукингса, — это то, что мы не можем «доказать», что этот документ когда-либо применялся на деле, кроме как продолжать указывать на поведение НАСА, которое согласуется с теми положениями, которые мы приводили выше. В качестве аргумента утверждается, что других свидетельств того, что документ имел какое-либо воздействие па реальную политику, не имеется.
Здесь мы докажем, что это не так и что отчет мог в значительной степени повлиять на одно из главных событий двадцатого века.
В эпиграфе мы цитировали президента Джона Ф. Кеннеди, который незадолго до своей смерти внес предложение о том, что США и Советский Союз должны рассмотреть возможность объединения своих космических программ. Для того времени это было не просто весьма радикальной идеей, учитывая сильную взаимную подозрительность двух стран, это могло быть тем решающим толчком, который привел Кеннеди к гибели. 12 апреля 1961 года Юрий Гагарин стал первым человеком, вышедшим в космос на борту советского космического корабля. Через шесть дней после этого НАСА представило доклад, подготовленный по вопросу предложенного плана освоения космоса — вышеупомянутый отчет — в Конгресс. Представление отчета, который с 30 ноября 1960 года пылился в столе руководителя НАСА, внезапно обрело новую актуальность.
Буквально через пару недель, словно отвечая на призывы Отчета о сокрытии инопланетных артефактов, Кеннеди выступил с речью, в которой дал понять, что намеревается сделать так, чтобы его администрация была открытой. Он воспользовался возможностью выступить перед членами Американской ассоциации издателей газет в отеле «Валдорф-Астория» в Нью-Йорке, где и произнес слова, приведенные в эпиграфе.
Его речь, озаглавленная «Президент и пресса»56, была явной попыткой обратиться к издателям с целью не только защитить официальные секреты, раскрытие которых могло бы повредить национальной безопасности Соединенных Штатов, но и помочь ему раскрыть те секреты, необходимости соблюдения которых не было. Во вступлении, говоря о «секретных организациях» и опасности «чрезмерного и неоправданного сокрытия» тех вещей, которые, по его мнению, американцы имели право знать, он недвусмысленно выступал против этих тайных организаций, и мы понимаем это как прямую ссылку на рекомендации, содержавшиеся в Отчете Брукингса. Кроме того, из этих слов становится понятно, что он рассматривал эти темные силы «сокрытия» как очень могущественные. Иначе, зачем бы ему просить помощи прессы в этом сражении?
Немногим более месяца спустя после это важной попытки «пресечения» (сокрытия), Кеннеди обратился к объединенной сессии Конгресса, и сделал свое громкое заявление о «высадке американцев на Луне» до 1970 года.
«Прежде всего, я полагаю, что наша нация должна направить все свои ресурсы для достижения этой цели до конца текущего десятилетия, для высадки человека на Луне и возвращения его на Землю. Ни один космический проект этого периода не будет столь впечатляющим для человечества, или более важным для долгосрочного освоения космоса; и не будет столь трудным или дорогим для исполнения», — сказал он 25 мая 1961 года (рис. 3-3).
Такой ход событий указывает, что его речь «Президент и пресса» была подготовлена под влиянием Отчета Брукингса. Понятно, что полет Гагарина вызвал шоковую реакцию, волной прокатившуюся по космическим агентствам и агентствам безопасности США. Они узнали, что Советы опережают их по космическим технологиям, а США еще даже близко не подошли к тому, чтобы вывести человека на орбиту. Немедленной реакцией была отправка Отчета в Конгресс для рассмотрения в качестве плана ответных действий США.
Рис 3-3. Президент Джон Ф. Кеннеди обращается к объединенной сессии Конгресса 25 мая 1961 года, призывая Соединенные Штаты отправить человека на Луну к концу десятилетия «и вернуть его невредимым на Землю». Обратите внимание на необычную реакцию вице-президента Линдона Джонсона (вверху слева) (НАСА).
Включение ключевых фраз о сокрытии любых открытий, которые могут указывать на присутствие более высокоразвитых сил в Солнечной системе, запросто могло побудить Кеннеди выступить с этой речью всего несколько дней спустя. К тому времени уже было ясно, что США вступят в гонку по пилотируемым космическим полетам с Советами. Кеннеди практически умолял прессу о помощи для того, чтобы сделать достоянием общественности те открытия, которые могло сделать НАСА.
Сын советского госсекретаря Никиты Хрущева Сергей Хрущев (сегодня — старший член общества Института Уотсона в Институте Брауна) рассказывал, что, публично призывая «идти на Луну», Кеннеди совершил экстраординарный поступок: менее, чем через десять дней, на саммите в Вене он предложил Хрущеву объединить космические программы Соединенных Штатов и Советского Союза, чтобы достичь Луны вместе57. Хрущев отверг это предложение, отчасти из-за того, что не доверял молодому президенту после истории с Заливом Свиней, а отчасти потому, что опасался, что американцы могут узнать у русских слишком много важных технологических секретов (русские, несомненно, тогда опережали США по средствам выведения большой грузоподъемности» — очень важного элемента запуска ядерного оружия).
Несмотря на то что предложение было сделано негласно, легко представить, какой ужас это могло бы вызвать на уровне Конгресса, просочись такая информация. Могущественные конгрессмены, такие как Альберт Томас из Техаса (близкий политический союзник предыдущего президента Линдона Джонсона и ярый антикоммунист), который был председателем Комитета по ассигнованиям Палаты представителей, могли прийти в ярость, если бы узнали об этом. Томас в прямом смысле контролировал все бюджетные расходы на НАСА и вместе с Линдоном Джонсоном позднее получил Центр управления пилотируемыми космическими аппаратами в своем избирательном округе в Хьюстоне. Трудно представить, что всего через несколько недель после получения отчета Брукингса, предписывавшего утаивать определенные открытия даже от самих американцев, он согласился бы поделиться этими же открытиями с противником в Холодной войне.
В этом отношении трудно представить, что Кеннеди поддержал бы эту идею. Он всегда говорил о космической гонке вдохновенно, в идеалистических выражениях:
«... Те, кто был до нас, сделали так, что эта страна была первой в промышленной революции, современных изобретениях и ядерной энергии, и наше поколение не собирается оставаться в стороне от наступающей космической эры. Мы станем ее частью — и мы будем в ней первыми. Сейчас взгляды всего мира прикованы к космосу, к Луне и другим планетам, и мы клянемся, что на них будет водружен не враждебный флаг покорения, а знамя свободы и мира. Мы клянемся, что в космосе будет не оружие массового уничтожения, а приборы для знания и понимания.
Клятва, данная нацией, может быть выполнена только в том случае, если эта нация будет лидировать, поэтому мы и стремимся быть первыми. Одним словом, наше лидерство в науке и промышленности, наши надежды на мир и безопасность, наш долг как перед собой, так и перед другими, — все это требует от нас приложить усилия, раскрыть тайны, решить загадки на благо всех людей, и стать лидирующей космической нацией (курсив автора)».
Ситуация, несомненно, ухудшилась в 1962 г., во время Карибского кризиса, когда обе страны стояли на пороге ядерного истребления, а затем очень осторожно отошли от края. Эти события не только не обескуражили Кеннеди, но и подтолкнули его сделать еще одну попытку. В августе 1963 г. в Овальном кабинете он встретился с советским послом Добрыниным и еще раз (секретно) повторил предложение. На этот раз Хрущев отнесся к нему более серьезно, однако в итоге снова отказался. Тогда 18 ноября 1963 года Кеннеди встретился с директором НАСА Джеймсом Уэббом. Вот как в официальной версии НАСА описывается эта встреча: «Поздно утром 18 сентября Президент провел короткую встречу с Джеймсом Уэббом. Кеннеди сказал ему, что сотрудничество с Советами он видел как часть более широкого плана сближения двух стран. (Уэбб был не в курсе двух предыдущих обращений к Хрущеву, поскольку они были сделаны в приватной беседе с советским премьером.) Кеннеди спросил Уэбба: «Вы в достаточной мере контролируете ситуацию, чтобы НАСА не подставило мне подножку, если я сделаю это?» Как вспоминает Уэбб, «это было в том смысле, что он не спрашивал меня, нужно ли это делать, он сказал, что думал, что нужно, и собирался так поступить... ». Кеннеди добивался от Уэбба, чтобы из космического агентства больше не исходило непрошеных комментариев. Уэбб сказал Президенту, что держит все под контролем»58. Кеннеди явно хотел избежать критики своего нового предложения из НАСА. Преподнести эту идею Советам было непросто, однако преподнести ее американскому народу и Конгрессу, если имелось «несовпадение во взглядах», было просто невозможно. Если Уэбб не мог гарантировать соблюдение дисциплины в агентстве, все усилия пошли бы прахом.
Кеннеди удивил весь мир, когда всего лишь через пару дней выступил на Генеральной ассамблее Объединенных наций и, ко всеобщему удивлению, повторил свое предложение о сотрудничестве, на этот раз публично:
«В конце концов, в области, где Соединенные Штаты и Советский Союз имеют особые возможности — в области космоса — есть место для нового сотрудничества, дальнейшего объединения усилий по освоению и эксплуатации космоса. В число таких возможностей я включаю совместную экспедицию на Луну. В космосе нет проблем с суверенитетом; по решению этой ассамблеи члены ООН дадут обещание не предъявлять никаких территориальных прав в космическом пространстве или на небесных телах и декларируют применение международного права и устава ООН. В этой связи зачем делать первый полет человека на Луну вопросом соревнования государств? Зачем Советскому Союзу Соединенным Штатам, готовя экспедиции, вести дублирующие друг друга исследования, тратить огромные силы и средства? Очевидно, что мы должны проверить, могут ли ученые и космонавты из двух стран — и, несомненно, со всего мира — работать вместе над исследованием космоса, послав на Луну в один из дней этого десятилетия представителей не одной нации, а всех наших стран»59.
Неясно, что по поводу этой идеи президента думал директор НАСА Уэбб, однако внутри самого агентства — как и опасался президент — сразу же возникли публичные споры и сомнения в том, как можно преодолеть проблемы технической интеграции60. Западная пресса также была очень осторожна. Появилось много публикаций, выражавших несогласие с сотрудничеством с врагом в Холодной войне, который всего лишь год назад нацелил ядерные ракеты первого удара на большинство главных городов и поставил страну на грань войны. Со своей стороны советское правительство не сделало никаких официальных комментариев по поводу речи или предложения Президента США, молчала и советская пресса. Однако самые сильные возражения поступили со стороны Конгресса США.
Одно из таких возражений поступило из предсказуемого источника — от сенатора-республиканца Бэрри Голдуотера из Аризоны. Однако, как и ожидалось, другой, еще более сильный протест поступил от близкого политического союзника президента и вице-президента — конгрессмена-демократа Альберта Томаса из Техаса, Возражение было столь сильным, что президент Кеннеди лично написал ему 23 сентября 1963 г. (всего лишь через три дня после выступления в ООН), с тем чтобы уверить сенатора, что отдельная, самостоятельная американская космическая программа будет продолжена независимо от результатов переговоров с Советами: «Поэтому, я полагаю, наша новая и более широкая задача сотрудничества, ни в коей мере, не являющаяся оправданием слабости наших действий в космосе, — это одна из многих причин для дальнейшего развития той большой программы, к которой мы стремились всей страной в течение двух последних лет»61.
Через несколько недель недостаток поддержки общественности даже в самих Соединенных Штатах заставил надолго отказаться от этой идеи, и Кеннеди начал публично отказываться от своего собственного предложения62. Однако затем идея внезапно вновь всплыла на поверхность.
12 ноября 1963 года у Кеннеди вдруг открылось второе дыхание, и он издал Меморандум о национальной безопасности № 271. Документ, получивший название «Сотрудничество с СССР по вопросам космоса», был направлен директору НАСА Уэббу, для того чтобы он лично (и незамедлительно) проявил инициативу по разработке программы «реального» сотрудничества с советской стороной в соответствии с предложением Кеннеди, сделанным в ООН 20 сентября. Он также требовал промежуточного отчета о прогрессе, который будет достигнут к 15 декабря 1963 г., что давало Уэббу чуть больше месяц установление «реального» сотрудничества с Советами63.
Обнаружился и второй, еще более странный документ, датированный тем же днем. Он был найден исследователем документов об НЛО д-ром Робертом М. Вудом и его сыном, Райаном Вудом (автором книги «Только волшебный глаз: земляне столкнулись с неземными технологиями»), и носил название «Классификационный обзор всех файлов разведки по НЛО, угрожающих национальной безопасности.»64, и рассматривался ими как «средне» (около 80%) аутентичный. Этот документ приказывал директору ЦРУ предоставить файлы ЦРУ по случаям «наибольшей опасности» для определения отличий «подлинных НЛО» от классифицируемых летательных аппаратов США. Он сообщал директору ЦРУ, что проинструктировал Уэбба но поводу начала программы сотрудничества с Советами (что подтверждает другой, достоверный документ) и что он хотел бы, чтобы НАСА было полностью информировано о «чужаках», предположительно для того, чтобы они могли поделиться этой информацией русскими. В последней строке документа содержится указание, что отчет о промежуточных итогах должен быть сдан не позднее 1 февраля 1964 г.
Подлинный этот второй документ или нет (при этом он определенно соответствует планам Кеннеди), совершенно очевидно, что что-то важное произошло между концом сентября 1963 г., когда казалось, что предложение Кеннеди уже умерло, и серединой ноября, когда оно странным образом ожило вновь. Что же могло случиться, чтобы побудить Кеннеди начать беспрецедентную эру сотрудничества с врагом Америки в Холодной войне?
Образно говоря, «случился Хрущев».
В интервью, данном в 1997 году после презентации на конференции НАСА в Вашингтоне (округ Колумбия), посвященной сорокалетию запуска первого спутника, Сергей Хрущев подтвердил, что его отец Никита, сперва проигнорировав предложение Кеннеди в ООН, затем изменил свое мнение и в начале ноября 1963 г. решил принять его. «Отец решил, что, вероятно, ему следует принять предложение (Кеннеди), учитывая состояние космических программ двух стран (в 1963)», — сообщил Хрущев65. Он вспомнил о прогулке с отцом, когда они обсуждали этот вопрос, и пришел к заключению, что время, когда его отец принял такое решение, — это как раз за неделю до убийства Кеннеди в Далласе, что означает 12-15 ноября. Позднее в 1999 году, в интервью PBS он еще раз повторил: «Я прогуливался с ним, где-то в конце октября — начале ноября и он рассказал обо всем этом»66.
Представляется важным подчеркнуть, что сведения Сергея Хрущева уникальны, они имеют буквально «железную» достоверность, поскольку он является непосредственным свидетелем этого практически неизвестного — однако полностью документально подтвержденного — поворота в космической истории. Он является уважаемым и авторитетным ученым, который работает в одном из самых престижных университетов США, входящих в «Лигу плюща». У него нет причин «сочинять» такие истории, поскольку это подорвало бы доверие к нему как к ученому, а такое доверие — это дело всей его жизни.
Логически следует, что где-то в начале-середине ноября Никита Хрущев сообщил о том, что хочет рассмотреть предложение Кеннеди. Кеннеди в ответ довел до конца формальности, что и отразилось в двух документах от 12 ноября. К сожалению, рассекреченных документов, которые могли бы подтвердить, что два этих человека общались в этот период, нет. Но все равно маловероятно, что Кеннеди внезапно воскресил практически мертвый курс без намека со стороны Хрущева на то, что вопрос будет решен положительно.
Мы знаем наверняка, что произошло одно событие, которое, в конце концов, склонило мнение Хрущева в пользу согласия: Советы постигла еще одна очень досадная неудача в космосе. Автоматический космический аппарат с кодовым названием «Космос-21», летевший на Марс, не смог покинуть околоземную орбиту за день (11 ноября) до того, как Кеннеди направил «Директиву по сотрудничеству с Советами» Джеймсу Уэббу. Мы можем с уверенностью сказать. что к 12 ноября 1963 г. «Большой план» Джона Кеннеди использовать космическую программу НАСА для того, чтобы растопить лед Холодной войны — и поделиться тем, что бы ни обнаружил «Аполлон» на поверхности Луны, с русскими — был наполнен энергией и в конечном счете находился на пути к воплощению, но через десять дней Кеннеди не стало.
Третий круг теории заговора
Когда бы и кем бы ни поднимался вопрос о том роковом дне 22 ноября 1963 г. в Далласе, если упомянуть его в обычном разговоре, это сразу же вызовет презрение и насмешки. Если упомянуть убийство Кеннеди в беседе, будьте уверены — половина ваших слушателей выбросит ваши другие мысли на свалку. Убийство Кеннеди — это, используя общую политическую аксиому, «третий круг» теории заговора.
По этой причине мы без особого энтузиазма начинаем обзор событий того утра в Дили Плаза. Мы вынуждены рассмотреть события, происходившие вокруг убийства Джона Кеннеди, поскольку многое из того, что мы выяснили, указывает на заговор в целях убрать президента от управления.
К концу 1963 г. личная популярность Кеннеди среди американцев сильно возросла, и его шансы на повторное избрание в 1964 г, были весьма высоки. В то время как в целом на Юге он был не очень популярен, в Техасе он был популярен из-за Линдона Джонсона, его решения проблемы с Хрущевым на Кубе и тех долларов, которые принесла космическая программа. Вырисовывался образ молодого энергичного лидера с растущей популярностью, открыто заявлявшего о своем намерении раскрыть секреты, которые, по его мнению, имеет право знать американский народ (таким образом, игнорируя предостережения, содержащиеся в отчете Брукингса), и который только что угрожал сделать самого большого врага страны союзником в наиболее технологически чувствительной области. Вдобавок, существовала опасность, что он также поделится с русскими «секретами НЛО». Возможно, скрытые, закулисные силы, те «секретные организации», о которых Кеннеди говорил в докладе «Президент и пресса», вполне могли терпеть его радикальные взгляды, пока рассчитывали, что русские отвергнут предложения. Однако, когда Хрущев неожиданно изменил свою точку зрения и возникла возможность того, что объединение космических программ может действительно произойти, терпеть Кеннеди больше уже не могли. Если эти силы «неоправданного сокрытия» на самом деле существовали, у них не было особого выбора, кроме как убрать Кеннеди, когда он начал издавать приказы о реальной передаче информации и технологий Советам.
Не имеет большого значения, был ли это заговор, подготовленный военной разведкой в целях устранения Кеннеди только потому, что он собирался поделиться нашими космическими секретами с русскими (как следует из Меморандума №271), либо это было иное, тайное «секретное сообщество», у которого были другие причины, чтобы держать в тайне космические секреты (что мы документально подтвердим дальше). На самом деле важно то, что Кеннеди был убит не просто вооруженным одиночкой. По определению, если в то солнечное осеннее утро в Дили Плаза был еще один стрелок, то налицо заговор.
Для начала позвольте сказать, что мы не сомневаемся в том, что Ли Харви Освальд был в то утро в Далласе, что он был в окне на шестом этаже Техасского склада учебных пособий, что он несомненно стрелял в президента, и даже в том, что он сделал смертельный выстрел. Это установлено. Какие же есть доказательства, что был второй стрелок, а следовательно, и существовал настоящий заговор?
В 1979 г. специальный комитет Палаты представителей по расследованию убийств произвел исчерпывающий анализ видеозаписей, произведенных во время выстрелов в Дили Плаза, и пришел к выводу, что на них есть свидетельство накладывающихся друг на друга выстрелов, произведенных двумя стрелками. Они определили, что было произведено четыре выстрела, первый, второй и четвертый были сделаны Освальдом, а третий, почти одновременно с ними из другого места. Эксперименты, проведенные комитетом в Дили Плаза, подтвердили, что третий выстрел был сделан со стороны печально известного «травянистого бугра»67. Акустические свидетельства оспаривались долгие годы, однако контрдоказательства и доводы оставили вопрос открытым, несмотря на официальные данные комитета.
Вопрос со вторым стрелком на холме мог бы быть решен, если бы была хоть одна фотография или фрагмент кинопленки, на котором он был бы виден. В течение многих лет большинство из нас думало, что таких свидетельств не существует. Как нам удалось выяснить, это не совсем так.
В начале 1990-х по кабельной сети А&Е был показан девятисерийный фильм под названием «Человек, который убил Кеннеди». В нем говорилось о множестве теорий заговоров, а также их теоретиков, которые в конечном итоге сводили все к тому, что Кеннеди был убит французской группой, нанятой Фиделем Кастро с ведома Никиты Хрущева. Затем фокус переместился на вице-президента Джонсона.
Все это было не ново для авторов, за исключением истории еще одного очевидца, Гордона Арнольда. Он дал А&Е телевизионное интервью, первое со времен своего появления в конце 1980-х. Он утверждал, что прибыл в Даллас сразу же после прохождения начальной подготовки в армии и по завершении пребывания в Далласе и до отбытия на место прохождения службы на Аляску решил сходить в Дили Плаза, чтобы снять на камеру парад, как он тогда думал. Он ничего не знал, пока не понял, что в город приехал президент Кеннеди. Он попытался занять удобную для съемки позицию на эстакаде, человек в деловом костюме предъявил удостоверение ЦРУ и приказал ему уйти. Тогда он пошел к огражденному так называемому травянистому холму, где и стоял. ожидая, когда подъедет президентский лимузин. По словам Арнольда, он был в военной форме, морской пилотке и снимал на камеру матери, которую одолжил у нее на несколько дней. Когда президентская колонна проезжала мимо, он внезапно услышал свист пули рядом со своим ухом и услышал звук выстрела. Последующая сцена, по его описанию, была совершенно ненормальной. По словам Арнольда, когда он в панике скатился назад, перед ним выскочил человек в форме офицера полиции Далласа, ударил его и приказал сдать пленку. Поскольку у офицера была винтовка, которую он направил на него, Арнольд согласился. Арнольд также заметил еще три странные вещи: хотя на человеке была форма, у него не было форменной фуражки, которые обычно носят полицейские Далласа. Арнольд также утверждал, что руки незнакомца были в грязи и он кричал. По словам Арнольда, он взял фильм и ушел за заграждение, а затем в сторону железнодорожной сортировочной станции за Дили Плаза Вероятно, затем он встретился с другим человеком, «железнодорожным рабочим», как описал его Арнольд. Арнольда настолько поразило увиденное, что он не заговаривал об этом до конца 1980-х. Он считал, что никто ни за что не поверит ему, поскольку у него не было никаких доказательств. Однако программа А&Е заинтересовалась тем, чтобы проверить историю Арнольда при помощи имевшихся фото травянистого холма. Они решили опросить двух исследователей (Джека Уайта и Гэри Мэка), которые проделали определенную работу по анализу всех фото холма, сделанных во время покушения. Изучавшиеся ими фото известны как фото Мэри Мурман, которая стояла на лужайке как раз напротив холма (рис. 3-4).