Извините, куда это можно поставить? – невинным голоском спросил мальчик.
Не глядя на него, женщина махнула в сторону кухни – так, как будто в пищеблоке каждый вечер появлялись дети с тарелками. А может, так оно и было? Парнишка не стал выяснять: он поставил посуду в мойку и огляделся в поисках выхода.
И нашел его! Дверь, которую он искал, действительно существовала – тяжелая, обшарпанная, обитая металлическим листом с пятнами масляной краски, почти такая же, как в школьной столовой. Со всех ног, наискосок через столовую, огибая огромные плиты, уставленные гигантскими котлами, Андрюшка рванулся к спасительному выходу. Быстрее, быстрее, пока сериал не прервала рекламная пауза и женщина не начала выяснять, что к чему!
Он успел. Ему даже удалось придержать скрипучую створку так, чтобы она не хлопнула.
Очутившись на темной улице, мальчик перевел дух и вытер выступивший на лбу пот. А потом скачками, как вспугнутый заяц, помчался прочь от больницы. Скорее, скорее, пока его не хватились! На боль в боку и коленке он старался не обращать внимания.
Андрюшка как раз преодолевал последние метры больничного парка, когда на липовую аллею ступил Павел Кузьмич.
Сыщик вошел в палату в тот момент, когда мальчишка добрался до троллейбусной остановки.
Санька наконец-то дождался своего приключения. К нему в палату заявился настоящий милиционер в форме, фуражке и даже с кобурой на боку! Парень почти испугался: одно дело – ввести в заблуждение врачей и сестер, и совсем другое – врать милиции. Однако и нарушать слово, данное Андрюшке, тоже было нельзя. Поэтому Санька отвернулся и зажмурил глаза, притворившись, что спит.
Немного постояв, Павел Кузьмич тихонько присел на краешек стула. Он понимал, что рано или поздно парнишку, к которому он пришел, придется разбудить. Но все-таки тут была больница, а мальчишка – пациент. Отставного милиционера и впустили-то сюда только потому, что он был в форме. Хорошо, что никто не догадался, что кобура пустая, а китель он в последний раз надевал пять лет назад! Сыщик взглянул на часы – девять тридцать. Два с половиной часа до «контрольного» срока – можно немного подождать, авось ребенок проснется сам. В туалет захочет или еще чего…
Павел Кузьмич устроился поудобнее и открыл лежащую на столе книжку. Это были «Детские анекдоты».
Андрюшка мерз на остановке, пропуская один троллейбус за другим: у него не было ни денег, ни билетиков, ни проездного. Конечно, можно было бы забраться в троллейбус и через заднюю дверь, но тут прямо на его глазах контролерша буквально в шею вытолкала малолетнего «зайца».
Эх, были бы у меня ролики, я бы классно прокатился! – процедил бедолага сквозь зубы, провожая взглядом отъезжающий троллейбус. – На Поклонку. Там такая буча заварилась! Аньку Стрельникову с соревнований сняли.
Да ты что! – поразился Андрюшка. – А за что?
Да вроде она кого-то грабанула в парке. Туда сейчас народ подтягивается. А я вот никак доехать не могу. Третий раз высаживают! На роликах быстро бы доехал!
Это как же? – заинтересованно спросил Андрюшка.
Ты что, телик не смотришь? Можно зацепиться вон за ту лесенку, сзади, и ехать куда угодно!
Точно! И как это он сам не догадался! Андрюшка, перебежав шоссе, бросился обратно в больничный парк. Палка, палка… какая-нибудь коряга, которой можно было бы зацепиться!
Ему повезло. Подходящую палку с сучком наподобие крюка он нашел довольно быстро. И троллейбус подошел как раз в тот момент, когда он затянул бакли своих погремушек.
Парень-«заяц», посвистывая, забрался в салон, а Андрюшка, следуя его совету, зацепился палкой и покатил в нужном направлении.
Это оказалось совсем несложно! Даже легче, чем ездить самому с забинтованной ногой. Андрюшка быстро приноровился держать равновесие и даже сумел весело помахать «зайцу», когда того высадили на следующей остановке.
Павел Кузьмич с увлечением читал до одиннадцати, иногда ему даже с трудом удавалось сдержать смех. Потом взглянул на часы, отложил книгу, подошел к кровати Андрюшки и слегка потряс бугор под одеялом.