VII. Увы, но истина - блудница, ни с кем ей долго не лежится
Я охладел к научным книжкамне потому, что был ленив;ученья корень горек слишком,а плод, как правило, червив. ХХ век настолько обнажилконструкции людской несовершенство,что явно и надолго отложилнадежды на всеобщее блаженство. В прошлом были те же соль и мыло,хлеб, вино и запах тополей;в прошлом только будущее былорадужней, надежней и светлей. Признаться в этом странно мне,поскольку в этом мало чести,но я с собой наединеглупей, чем если с кем-то вместе. Толпа естествоиспытателейна тайны жизни пялит взоры,а жизнь их шлет к ебени материсквозь их могучие приборы. Живи и пой. Спешить не надо.Природный тонок механизм:любое зло - своим же ядомсвой отравляет организм. Смешно, как тужатся мыслители -то громогласно, то бесшумно -забыв, что разум недействителен,когда действительность безумна. Высшая у жизни драгоценность -дух незатухающих сомнений,низменному ближе неизменность,Богу - постоянство изменений. Поэзия - нет дела бесполезнейв житейской деловитой круговерти,но все, что не исполнено поэзии,бесследно исчезает после смерти. Сегодня я далек от осужденийпромчавшейся по веку бури грозной,эпоха грандиозных заблужденийостанется эпохой грандиозной. Покой и лень душе немыслимы,Вся жизнь ее - отдача хлопотампо кройке платья голым истинам,раздетым разумом и опытом. На житейских внезапных экзаменах,где решенья - крутые и спешные,очень часто разумных и праведныхпосрамляют безумцы и грешные. На собственном горбу и на чужомя вынянчил понятие простое:бессмысленно идти на танк с ножом,но если очень хочется, то стоит. Чем у идеи вид проворней,тем зорче бдительность во мне:ведь у идей всегда есть корни,а корни могут быть в говне. Навеки в душе моей пятнаостались, как страха посев,боюсь я всего, что бесплатнои благостно равно для всех. Всю жизнь готов дробить я камни,пока семью кормить пригоден;свобода вовсе не нужна мне,но надо знать, что я свободен. Наездник, не касавшийся коня,соитие без общего огня,дождями обойденная листва -вот ум, в котором нету шутовства. Творчеству полезны тупики:боли и бессилия ожогразуму и страху вопрекидушу вынуждают на прыжок. Только в мерзлой трясине по шею,на непрочности зыбкого дна,в буднях бедствий, тревог и лишенийчувство счастья дается сполна. Найдя предлог для диалога,- Как ты сварил такой бульон?спрошу я вежливо у Бога.- По пьянке, - грустно скажет Он. Нашей творческой мысли затеинеразрывны с дыханьем расплаты;сотворяют огонь - прометеи,применяют огонь - геростраты. О жизни за гробом заботасовсем не терзает меня;вливаясь в извечное что-то,уже это буду не я. Мудрость Бога учла заранеепользу вечного единения:где блаженствует змей познания,там свирепствует червь сомнения. В толпе прельстительных идейи чистых мыслей благородныхполно пленительных блядей,легко доступных, но бесплодных. Во всех делах, где ум успешливыйпобеду праздновать спешит,он ловит грустный и усмешливыйвзгляд затаившейся души. Мы тревожны, как зябкие зяблики,жить уверенно нету в нас сил:червь сомнения жил, видно, в яблоке,что когда-то Адам надкусил. Нам глубь веков уже виднанеразличимою деталью,и лишь историку данавозможность врать документально. Уйду навсегда в никуда и нигде,а все, что копил и вынашивал,миг отразится в текучей водепроточного времени нашего. Как не торжествует зло и свинство,а надежды теплятся, упорны:мир спасет святое триединствообраза, гармонии и формы. Два смысла в жизни - внутренний и внешний,у внешнего - дела, семья, успех;а внутренний - неясный и нездешний -в ответственности каждого за всех. Должно быть потому на берегутопчусь я в недоверии к судьбе,что в тайне сам себя я берегуот разочарования в себе. Наш ум и задница - товарищи,хоть их союз не симметричен:талант нуждается в седалище,а жопе разум безразличен. Бежишь, почти что настигая,пыхтишь в одежде лет и знаний,хохочет истина нагая,колыша смехом облик задний.