Общение как специфическая деятельность.
Раскрывая свою концепцию, А.А. Леонтьев подчёркивал следующее положение: «… общение является для нас одним из видов деятельности. Это не означает, что общение во всех случаях выступает как самостоятельная деятельность (…); важно, что оно может быть таковой, хотя может выступать и как компонент, составная часть (и одновременно условие) другой, некоммуникативной деятельности» (курсив А.А. Леонтьева. – М.Р.) [6, с. 27].
По мнению А.А. Леонтьева, деятельность «… является тем, в чём актуализируется общественное отношение, психологическим содержанием процесса общения; в этом и только в этом можно разграничивать общение и взаимодействие (интеракцию): ещё раз подчеркнём, что это последнее есть деятельность, рассматриваемая как взаимодействие, то есть деятельность, рассматриваемая в аспекте «внешних» социальных форм её осуществления» [6, с. 29]. Данному положению, на наш взгляд, не противоречит трактовка понятия речевой деятельности, предложенная И.А. Зимней. Отвечающая общему определению деятельности А.Н. Леонтьева, «речеваядеятельность представляет собойпроцессактивного, целенаправленного, опосредствованного языком и обусловливаемого ситуацией общения взаимодействия людей между собой (друг с другом)» (полужирный шрифт мой. – М.Р.) [3, с. 40].
Однако И.А. Зимняя предложила иную трактовку категории общения. В соответствии с её позицией, «…само общение не деятельность, а форма взаимодействия людей, занятых различными видами деятельности в общественно-трудовых отношениях» (курсив мой. – М.Р.) [2, с. 324–325]. Это суждение свидетельствует об определённом переосмыслении автором своей научной позиции. Так, например, характеризуя перевод, И.А. Зимняя ранее утверждала: «Видом речевой деятельности он может быть назван в силу того, что мы называем так деятельность общения, осуществляемую посредством речи как способа формирования и формулирования мысли» (полужирный шрифт и курсив мои. – М.Р.) [3, 42].
По замечанию самой И.А. Зимней, её трактовка понятия общения «…совпадает с общей позицией Б.Ф. Ломова, согласно которой общение — это «не сложение, не накладывание одна на другую параллельно развивающихся («симметричных») деятельностей, а именно взаимодействие субъектов, вступающих в него как партнёры»[…].Однако разница в трактовке заключается в том, что для Б.Ф. Ломова общение и есть само взаимодействие, тогда как по приводимому… [И.А. Зимней. — М.Р.] определению общение — это его «форма» (курсив И.А. Зимней. — М.Р.) [2, с. 325].
А.Н. Леонтьев считал, что «человеческая деятельность не существует иначе, как в форме действия или цепи действий. Например, трудовая деятельность существует в трудовых действиях, учебная деятельность — в учебных действиях, деятельность общения — в действиях (актах) общения и т.д. Если из деятельности мысленно вычесть осуществляющие её действия, то от деятельности вообще ничего не останется» (полужирный шрифт мой. — М.Р.) [8, с. 104].
Из рассматриваемого высказывания А.Н. Леонтьева следует, что, употребляя словосочетание «деятельностьобщения», он трактовал общение именно как деятельность. Отметим также, что А.Н. Леонтьев оперировал и понятием «речевой деятельности» [8, с. 267]. Эти факты расставляют все точки в отношении сомнений на предмет того, как трактовал общение сам автор, и указывают общее направление для проведения исследований общения с позиций теории деятельности А.Н. Леонтьева.
Понятие деятельности, по утверждению А.А. Леонтьева, «…с самого начала выступает как категория, выходящая далеко за границы психологии и связывающая систему её понятий с системой понятий и категорий других общественных наук…» [6, с. 257]. К.К. Платонов считал, что «по своей сущности Д[еятельность] — высшая, свойственная только человеку или группе форма активности» (курсив мой. — М.Р.) [13, с. 34]. В этой связи подчеркнём, что деятельность трактуется К.К. Платоновым через понятие «форма активности». По мнению И.А. Зимней, «активность есть основная характеристика взаимодействующих сторон в процессе любого взаимодействия живой материи. Чем сложнее её организация, тем разнообразнее формы этой активности» (курсив мой. — М.Р.) [2, с. 306].
Категория активности и категория деятельности — явления, системно и иерархически соотносимые. Феномен человеческой психической активности может рассматриваться как специфический род активности, соответствующий специфическому роду деятельности (и взаимодействия) человека с предметами и явлениями окружающего мира. В таксономическом представлении категория «деятельность» как «род» соотносится нами, в частности, с категориями иерархически более высокого уровня (яруса), то есть с категорией «тип взаимодействия предметов и явлений окружающего мира» и, соответственно, с категорией «тип активности».
В категорию деятельности как рода, то есть вместе с деятельностью, неотрывно от деятельности, естественно, включается и сознание как высшая, «специфически человеческая форма отражения действительности» (курсив мой. — М.Р.) [9, с. 281]. Неразрывность сознания и деятельности подтверждается обоснованным С.Л. Рубинштейном принципом единства сознания и деятельности [15, с. 338–339]. Этот принцип можно рассматривать и как положение, имеющее статус психологического закона.
Если трактовать деятельность как (присущий только человеку, людям) специфически человеческий род активности индивидуального или/и коллективного субъекта в различных процессах его взаимодействия с предметами и явлениями окружающего мира, то тогда общение, рассматриваемое как деятельность (иначе говоря, «деятельность общения»), правомерно характеризовать как специфически человеческий вид активности.
Характер коммуникативной деятельности как вида по отношению к деятельности как роду был подмечен А.А. Леонтьевым [7, с. 28], хотя он рассматривал главным образом речевую деятельность, деятельность вербального общения. В соответствии же с нашим подходом в понятие «деятельность общения» как вида деятельности включается три её подвида: «деятельность вербального общения»; «деятельность невербального общения» и «деятельность артофункционального (то есть художественно-образного) общения».
Значение слова «вид» в интересующем нас аспекте рассмотрения, трактуется в словаре С.И. Ожегова как «1. Подразделение в систематике, входящее в раздел высшего раздела — рода…» [11, с. 74]. В систематике слово «вид», в отличие от слова «форма», употребляется для таксономическойклассификации (систематизации, типологизации) [20, с. 459] исследуемого фактологического материала, первоначально выступающего перед исследователем в качестве похожих и отличающихся друг от друга форм, образцов. В этом, в частности, заключается принципиальное отличие употребления слова «вид» от слова «форма» (хотя в некоторых иных случаях данные слова могут употребляются как синонимы, поскольку другие их значения близки или совпадают).
На основании вышеизложенного и имея в виду таксономическую характеристику процессов коммуникативного взаимодействия, их взаимосвязи с понятиями деятельности и общения, нам представляется возможным определять категорию «общение» не через понятие «форма», а через понятие «вид». Общение — это специфический вид активности, актуализируемой (осуществляемой) через деятельность и взаимодействие, имеющие своё конкретное содержание и конкретную форму. Благодаря специфике активности находят свою реализацию коммуникативная, интерактивная и перцептивная стороны общения как его составляющие (по Г.М. Андреевой) [1, с. 82, 100, 116], целевой, операциональный и контролирующий аспекты общения как деятельности, её фазы и др.
Трактуя общение как специфический вид активности, мы принимаем во внимание и совокупно рассматриваем такие её особенности, которые актуализируются (осуществляются, проявляются) через деятельность и взаимодействие индивидуальных или/и коллективных субъектов в конкретных актах вербального, невербального и артофункционального (художественно-образного) общения.
В предлагаемой нами трактовке явления общения находит отражение выдвинутое ещё в советской психологии принципиальное положение о неразрывном единстве (но не тождестве) общения и деятельности [10, с. 245]. Отметим также, что деятельность общения подчиняется принципу единства сознания и деятельности.
Совокупность приведённых выше положений можно представить какотражающую специфический психологический закон — закон соответствия специфики деятельности специфике активности. Специалисты «…различают З[аконы] общие, специфические, универсальные» [17, с. 198]. С психологической точки зрения, закон трактуется как «…объективно существующая, необходимая, существенная, устойчивая связь, повторяющееся отношение между явлениями, предметами, структурными элементами системы; внутренняя связь между причиной и следствием. В психологии законы носят, как правило, вероятностный характер» [5, с. 35].
Согласно рассматриваемому закону, каждой специфической деятельности соответствует специфическая активность, благодаря которой эта деятельность осуществляется. Правомерность рассматриваемого положения подтверждается, в частности, тем, что оно не имеет обратного прочтения, то есть из него вовсе не следует, что каждой специфической активности соответствует специфическая деятельность.
Такая интерпретация рассматриваемого закона, на наш взгляд, не нарушает стройности системы психологических понятий, поскольку не отождествляет категории активности и деятельности. Она, в частности, не противоречит положению К.К. Платонова, согласно которому в иерархию психической активности входит понятие «… деятельность с её высшим проявлением — творческой деятельностью» (курсив К.К. Платонова. — М.Р.) [14, с. 108].
Рассматривая понятия «активность» и «деятельность» в широком контексте, подчеркнём, что не понятие «активность» входит в понятие «деятельность», а понятие «деятельность» иерархически входит в понятие «активность» как в более широкое. Активность (и взаимодействие) предметов и явлений как элементов окружающего мира без человека, без человеческой деятельности возможна (например, активность физическая, химическая, геологическая, биологическая и др.). Без активности окружающего мира не было бы и самого человека. Однако никакой деятельности человека без его специфической активности не существует. В более узком контексте рассмотрения проявления активности она включена в деятельность человека, в его взаимодействие с окружающим миром, в свойственное только человеку отношение к миру [9, с. 49, 518; 8, с. 244]. Поэтому она и характеризуется как специфически человеческая активность.
Нашему определению категории общения отвечает, в частности, трактовка понятия вербального общения как специфического подвида активности, актуализируемой (осуществляемой) через деятельность и взаимодействие, имеющие своё конкретное содержание и конкретную форму. Данное положение, на наш взгляд, не противоречит позиции И.А. Зимней, характеризовавшей явление речевой деятельности на иностранном языке: «Под этим явлением имеется в виду не просто речевая активность, и не речевая практика, а структурно и содержательно специфически новое явление, определяющее характер взаимодействия людей в процессе их речевого иноязычного общения»(курсив мой. — М.Р.) [3, с. 52].
Как отмечалось выше, наличие специфической активности отличает не только деятельность вербального общения. Для деятельности невербального общения субъекта тоже характерна своя специфическая активность, а для деятельности артофункционального (художественно-образного) общения — своя.
В нашей таксономической характеристике процессов коммуникативного взаимодействия специфические подвиды активности и, соответственно, специфические подвиды деятельности общения таксономически разделяются на простые подвиды и более сложно организованные подвидовые комплексы. (Так, например, простыми подвидами специфической активности и в то же время специфическими подвидами деятельности вербального общения выступают аудирование, говорение, чтение, письмо, думание, а в качестве подвидовых комплексов — перевод, реферирование, рецензирование, редактирование, корректирование и др.). Последние иерархически расположены выше, чем первые. На ещё более высоком уровне рассмотрения простые подвиды и подвидовые комплексы в своей совокупности характеризуют общение как специфический вид активности, актуализируемой через деятельность и взаимодействие.
Свою же конкретную реализацию простые подвиды и подвидовые комплексы находят на иерархически более низком (нулевом) по отношению к ним уровне (ярусе) – в конкретных вариантах актуализации (осуществления) общения как деятельности и взаимодействия. Через рассмотрение конкретных вариантов общенияможно изучать специфику активности общающихся субъектов.
А.Н. Леонтьев писал: «Мы рассматриваем психику как свойство материи. Но всякое свойство раскрывает себя в определённой форме движения материи, в определённой форме взаимодействия. Изучение какого-нибудь свойства и есть изучение соответствующего взаимодействия» (курсив мой. — М.Р.) [9, с. 35].
Через исследование конкретных процессов деятельности и взаимодействия мы исследуем специфику активности в различных её проявлениях и тем самым всё полнее раскрываем её как всеобщее свойство материи, всё глубже и шире познаём окружающий мир. Изучение специфики активности общающихся субъектов позволяет проникать в самую суть актуализируемых процессов деятельности и взаимодействия, их подвидов и разновидностей, комбинаторных вариантов их сочетания.
По мнению философа М.С. Кагана, «свободная деятельность —высшее, наиболее последовательное воплощение активности» (курсив мой. — М.Р.) [4, с. 94]. Занимаясь теорией деятельности с позиций философии и считая общение одним из видов деятельности [4, с. 121], он писал: «Нам представляется, что деятельность человека не следует сводить к его предметной деятельности, и тогда общение естественно впишется в это целокупное и разностороннее проявление человеческой активности» (курсив мой. — М.Р.) [4, с. 124].
В заключение отметим, что категория общения имеет методологическую значимость для формирования лингвопедагогической культуры будущего специалиста (преподавателя, учителя, воспитателя) в процессе его профессиональной, психологической и педагогической подготовки.
33. Особенности учебной деятельности человека: научение, обучение, воспитание.
Учеба - самообучение, приобретение (восприятие, осмысление и усвоение) опыта (знаний, умений и навыков) с познавательными (а не например случайными, как в случае научения) мотивами и целями.
Научение - изменение в поведении без специальной постановки цели (чаще применимо к животным).
Обучение - передача опыта (знаний, умений, навыков) от одного человека другому.
Воспитание в широком смысле - воздействия, производящие направленный рост и развитие личности, развивающие или формирующие качества личности, системно меняющие чье-то поведение.
Воспитание в узком смысле — обучение правилам поведения и привитие этих правил как навыков и привычек, расстановка нравственных ориентиров, формирование мировоззрения.
В психологической науке существует ряд различных трактовок научения (см. рис. 3). Например, Л.Б. Ительсон считает, что "все основные изменения поведения и деятельности ребенка в процессе его "превращения в человека" являются фактами научения" (Ительсон Л.Б., 2000. С. 203). Далее ученый подчеркивает, что "научение выступает как ведущий фактор развития, с помощью которого у детеныша вида "хомо сапиенс" формируются человеческие формы поведения и отражения реальности, происходит процесс превращения биологической особи в субъекта человеческого отношения к миру" (Там же. С. 203).
В.Д. Шадриков в предельно общей форме научение определяет как "систематическую модификацию поведения при повторении ситуации и (или) под влиянием прошлого опыта на основе образования связей, сохранения следов и их реорганизации" (Шадриков В.Д., 1996. С. 117; аннотация) (см. Хрест. 3.1).
Иначе трактует это понятие Р.С. Немов. Он рассматривает его через понятие учения: "Когда же хотят подчеркнуть результат учения, то пользуются понятием научение. Оно характеризует факт приобретения человеком новых психологических качеств и свойств в учебной деятельности. Этимологически это понятие происходит от слова "научиться" и включает все то, чему действительно может научиться индивид в результате обучения и учения. Заметим, что обучение и учение, учебная деятельность в целом могут не иметь видимого результата, выступающего в форме научения. Это еще одно основание для разведения обсуждаемых понятий и их параллельного использования" (Немов Р.С., 1994. С. 234; аннотация).
Научение отличается от учения как приобретения опыта в деятельности, направляемой познавательными мотивами или мотивами и целями. Путем научения может приобретаться любой опыт - знания, умения, навыки (у человека) и новые формы поведения (у животных).
Как всякое приобретение опыта, научение включает протекающие неосознаваемо уяснение содержания материала и его закрепление (запоминание непроизвольное). У животных научение - основная форма приобретения опыта. Направленное учение у животных существует лишь в зачаточной форме (обследование новой ситуации, подражание).
Способностью к научению обладают в основном виды, далеко продвинувшиеся в эволюционном развитии. Если инстинктивное поведение эффективно в обычной для животного среде и обычных обстоятельствах, то справляться с новыми ситуациями и непривычной обстановкой, формировать новые поведенческие акты могут, в сущности, лишь особи тех видов, у коих преобладает способность к научению и выработке навыков.
Зачатки возможности научения обнаруживаются уже у дождевых червей. В средней степени оно проявляется у рыб, амфибий, рептилий. Эта способность развивается по мере продвижения по эволюционной лестнице. У наиболее продвинутых форм - шимпанзе и человека - почти нет форм поведения, позволяющих с момента рождения без тренировки адекватно приспосабливаться к среде. У человека почти единственные формы поведения, которым он не должен обучаться, - это врожденные рефлексы, дающие возможность выжить после появления на свет: рефлекс сосательный, глотательный, чихательный, мигательный и пр. У человека роль и значение научения меняются в ходе онтогенеза. В дошкольном возрасте научение - основной способ приобретения опыта, затем оно отодвигается на второй план, уступая место учению - учебной деятельности, хотя и не теряет значения полностью. Важнейший фактор научения - место усваиваемого материала в соответствующей деятельности. Человек лучше научается материалу, который занимает место цели деятельности.
Рассмотрение психологической трактовки личности предполагает истолкование феномена духовной ее свободы. Свобода личности в психологическом плане — это прежде всего свобода воли. Она определяется по отношению к двум величинам: к витальным влечениям и социальным условиям жизни человека. Влечения (биологические импульсы) преобразуются в нем под влиянием его самосознания, духовно-нравственных координат его личности. Более того, человек — это единственное живое существо, которое в любой момент может сказать «нет» своим влечениям и которое не должно всегда говорить им «да» (М.Шелер).
Человек не свободен от социальных условий. Но он свободен занять позицию по отношению к ним, поскольку эти условия не обусловливают его полностью. От него — в пределах его ограничений — зависит, сдастся ли он, уступит ли он условиям (В.Франкл). В этом плане свобода — это когда человек сам должен решать, выбрать ли ему добро или уступить злу (Ф.М. Достоевский).
Однако свобода — это лишь одна сторона целостного феномена, позитивный аспект которого — быть ответственным. Свобода личности может перейти в простой произвол, если она не переживается с точки зрения ответственности (В.Франкл). Человек обречен на свободу и вместе с тем не может уйти от ответственности. Иное дело, что для многих людей спокойствие оказывается дороже свободного выбора между добром и злом и поэтому они с готовностью «списывают» свои грехи (неблагородные поступки, подлость, предательство) на «объективные условия» — несовершенство общества, плохих воспитателей, неблагополучность семей, в которых они выросли, и т.д. Марксистский тезис о коренной зависимости добра и зла в человеке от внешних (социальных) условий всегда был предлогом для ухода от персональной ответственности.1
Экономическая деятельность включает в себя и выработку управленческих решений. При этом психологический аспект принятия управленческих решений зачастую обусловлен наличием личностной ответственности за результаты реализации управленческих решений. Таким образом, при изучении в нашем курсе аспектов психологии и педагогики необходимо ознакомление с психологическими аспектами личной ответственности.