Типы отношений социума к стареющим людям: мнения; стереотипы, шаблоны
Мировая психологическая наука начала проявлять растущий интерес к проблеме старения человека и его жизни в пожилом и старом возрасте лишь в последней трети XX в. Неразработанность вопросов геронтопсихологии стала серьезным препятствием для создания целостной теории изменения и развития личности в пространстве и времени всей ее жизни, для построения психологии развития как самостоятельной дисциплины. Психологи весьма успешно исследуют лишь периоды детства и юношества. При изучении взрослого человека акцент делается на профессиональном его развитии. Время же поздней взрослости исследовано крайне слабо. Н.Х. Александрова справедливо пишет: "О личности пожилого человека, его мотивации, эмоциональных состояниях, самооценке, содержании Я-образа в этом периоде жизни человека не существует полных и достоверных данных" [1, с. 4].
Важным фактором становления геронтопсихологии явилось значительное увеличение продолжительности жизни и улучшение здоровья стареющих людей в высокоразвитых странах. Перед глазами исследователей предстала огромная мало знакомая психологам группа людей в возрасте от 60-ти до 100 и более лет. Этот заключительный этап онтогенеза в последнее десятилетие стали называть периодом поздней взрослости. Было предложено выделить в этой группе четыре подгруппы. В них входили люди 1) от 60 до 69 лет; 2) от 70 до 79 лет; 3) от 80 до 89 лет и 4) от 90 лет и далее. Однако до сих пор проблема психологического своеобразия представителей каждой из этих подгрупп не разработана.
Начав заниматься проблемами психогеронтологии, зарубежные психологи прежде всего стали изучать, в какой социально-психологической атмосфере живут пожилые и старые люди, как к ним относится общество, какие шаблоны и стереотипы старения распространены в социуме. Основные результаты были получены в социологически ориентированной американской психологии. Исследователи констатировали, что в обществе значительное распространение получили представления о людях в их поздние годы как о беспомощных, болезненных существах, неспособных самостоятельно принимать решения, успешно выполнять общественные функции, приносить пользу обществу. Кроме того, старые люди стереотипизируются: они рассматриваются как однородная группа, у которой индивидуальные различия стираются. Такое негативное отношение не могло не повлиять на стареющих людей, но влияние это оказалось отнюдь не однозначным. Неоднозначными выступили социальные установки общества. Психологи США констатируют, что
стр. 86
в колониальной Америке было распространено почтительное отношение к старым людям. Г. Крайг, крупный специалист в области психологии развития, пишет, что большую роль в принятии сенаторами Конституции, составленной Бенджамином Франклином, сыграл не только тот факт, что этот американский президент глубоко знал парламентскую практику, но и то обстоятельство, что ему в момент создания важного документа было уже за 80 лет, и государственные деятели отдали дань уважения его почтенному возрасту [6]. Эти традиции сохранились вплоть до настоящего времени. В сочетании с гуманистическим направлением в науке они вошли в методологическую основу геронтофильной теории старения и старости, которая создается в последнее десятилетие XX в.
Негативный "имидж" старости у многих представителей поздней взрослости вызвал бурный протест. В Америке возникло движение "Седых Пантер" или "бунт молодых стариков", которые доказали свою способность к высокой социальной активности, к сопротивлению негативным шаблонам.
В отечественной науке проблемам геронтопсихологии уже в 60-70-е гг. были посвящены работы Б.Г. Ананьева, М.Д. Александровой, Е.Ф. Рыбалко и других. В 80-90-е гг. начали развертываться эмпирические исследования отношения разных социальных групп к пожилым людям, а также их личностных характеристик и типологических особенностей. Анализ психологических работ, а также информации, содержащейся в газетах, передачах по радио и телевидению, позволил раскрыть значительный разброс мнений относительно личности и социальной значимости людей пенсионного возраста, увидеть попытки манипулировать этим мнением в политической борьбе. Согласно исследованиям, проведенным О.В. Красновой (1996), представители разновозрастных групп выделяли такие особенности стариков, как мудрость, наличие большого жизненного опыта, доброта, духовная значимость для молодежи. Вместе с тем, отмечаются и досадные их характеристики: ворчливость, консерватизм, критическое отношение к молодым людям, плохое здоровье. Краснова подчеркивает, однако, что упоминание о негативных чертах личности стариков не влияет на положительное отношение к ним ("старших нужно уважать", "старые люди вызывают сострадание" и т.п.) [7, 8]. Н.Ф. Шахматов, подводя итоги изучения отношений к пожилым людям в разных регионах нашей страны в 1979-1982 гг., подчеркивает, что у нас наличие в семье пожилого родственника престижно; его прошлое, жизненный опыт, личностные качества, психическая сохранность являются предметом гордости родственников любой национальности [11, 12]. Уважительное отношение к старшим в России закреплено в разных пословицах и поговорках ("Старый конь борозды не испортит"). Хорошо известно почтительное отношение к старикам во многих государствах Кавказа. Весьма впечатляюще это отношение выражается в народных поговорках, пожеланиях. 19-го марта 2000 г. представитель грузинского документального кино на вопрос ведущей "Радио России" - есть в Грузии кроме заздравных тостов и добрых шуток также и проклятия - ответил: "Да, есть. И самое страшное из них звучит так: "Пусть в твоем доме никогда не будет стариков"", т.е. социально признанных носителей мудрости, безусловного авторитета.
На складывающийся в том или ином обществе "имидж" представителей поздней взрослости сильное влияние оказывают господствующие общественные отношения. В высоко развитых индустриальных странах (с отношениями конкуренции в них) ставка делается на "молодежные" качества, такие, как - быстрота, проворство, выносливость, спортивность, выраженное честолюбие, стремление к победе любой ценой и т.д. Возрождающиеся и утверждающиеся в этих странах гуманистические движения ставят барьеры на пути абсолютизации и генерализации производственных отношений, отстаивая приоритет человеческих ценностей, прежде всего таких, как жизнь и достоинство человека. Между тем, в периоды обострения политической борьбы некоторые неразборчивые в средствах отечественные журналисты посягают на эти ценности и пытаются утвердить в нашем обществе негативный образ стареющих людей.
Так, в 1999 г. в "Литературной газете" появилась статья "Старость начинает и выигрывает". Приведу лишь некоторые отрывки из этой статьи. "Нас всех, жителей страны, становится все меньше. А пожилых в процентном отношении - все больше. Старики в таком количестве становятся балластом для экономики. ... Но, главное, увеличиваясь с каждым годом численно, пенсионеры скоро станут основной политической силой. Это многие сознают. Я замечаю, что уже многие Рг-кампании строятся, исходя из особенностей старческого восприятия". Стареющие же люди, как поясняет автор, быстрее забывают недавний опыт и прочнее удерживают прошлый, который ими мифологизируется. Мифы же дают интуитивное представление о социализме как мечте, идеале. Поэтому не будет вам никакого капитализма, пока есть прочно устоявшийся миф коммунизма...
Приготовьтесь к сюрпризам, - продолжает автор. Как бы вы ни старались, точный прогноз поведения престарелых избирателей сделать никто не сможет. Потому что, по прогнозам специалистов, в недалеком будущем ожидается самая настоящая эпидемия болезни Альцгеймера... Болезнь Альцгеймера - это страшное разрушительное старческое слабоумие... Некоторые политологи полагают, что с выходом на пенсию человек должен терять избирательное право, т.е. право голосовать на выборах. И дело здесь не только в
стр. 87
старческих болезнях, но и в старческой норме. Потому что норма эта печально отображается на графиках снижения интеллекта с возрастом. По коэффициенту интеллекта средний пенсионер лет 70-ти равен 7-летнему ребенку. А детям голосовать не дают" [5].
Я не предполагаю, разумеется, комментировать такую публикацию. Жесткую ее оценку дал Дм. Аграновский в статье "Людоедская "демократия"" [3]. Моей целью было показать, между какими полюсами располагаются распространенные в обществе мнения, позиции и представления о стареющих и старых людях в нашем обществе.
Те или иные социальные стереотипы, проявляющиеся в невербальных и вербальных формах поведения, оказывают значительное влияние на формирование отношения к себе пожилых людей. Под воздействием негативных мнений многие представители поздней взрослости теряют самое главное - веру в себя, свои способности и возможности. Они обесценивают себя, теряют самоуважение, испытывают чувство вины; у них падает мотивация, а следовательно, снижается и социальная активность 1 .
Г. Крайг, ссылаясь на многочисленные исследования, пишет о том, что в любом возрасте мнения о своих возможностях и способностях оказывают значительное влияние на эффективность деятельности субъекта. Некоторые пожилые люди твердо уверены в том, что в скором времени они потеряют память и будут не в состоянии делать то, что удавалось ранее, что они частично потеряют контроль над своей жизнью. И под влиянием исподволь проникших в их сознание мнений, они действительно утрачивают и свою компетентность, и контроль над обстоятельствами жизни. Такой циклический процесс, как поясняет Крайг, иногда называют выученной беспомощностью [6, с. 65 8]. Иначе говоря, некоторые старые люди перестают развиваться как субъекты своей жизни и даже регрессируют в этом качестве. Между тем, качество отношения к себе играет важную роль в успешности и благополучии человека во все периоды его жизни, особенно же - в поздние годы.
Отрицательная модальность субъективного отношения к себе - важный фактор не только психического, но и физического старения человека. Н.Ф. Шахматов справедливо подчеркивает: "Признание себя старым есть важнейший психический фактор старения" [11, с. 110]. Выражая свое согласие с этим положением, С.Г. Максимова указывает, что ориентация личности на свой паспортный возраст мешает субъекту включаться в "несвойственные возрасту" занятия (танцевать и т.п.) [9]. Социально-психологическая недооценка или обесценивание пожилых людей тесно связана с другими неблагоприятными для их полноценного функционирования обстоятельствами. К ним в первую очередь относятся: потеря работы, вынужденный уход на пенсию, утрата личностно значимых социальных функций (ролей). В результате человек лишается своего профессионального будущего, наполненного замыслами, проблемами, планами. Он также оказывается выключенным из системы межличностных, коллегиальных связей, в которую входят представители разных поколений. Исследования же показывают, что молодые коллеги, работающие вместе с пожилыми людьми, относятся к ним позитивно и способствуют самоутверждению ветеранов.
Покидая коллектив, команду, экипаж, ветераны утрачивают свой микросоциальный экран, смягчающий или компенсирующий негативные воздействия дальнего социума. Более того, при этом исчезает один из важных источников информации о многочисленных событиях профессиональной, гражданской, политической жизни, вкупе с разными вариантами их истолкования. Лишаясь значимых статусов и ролей, ветеран уходит из сферы действия регламентирующих его жизнь требований, задач, предписаний, ожиданий (экспектаций). В результате стареющий человек попадает в уникальную для него по степени сложности и непривычности ситуацию неопределенности. Именно снятие неопределенности становится главной жизненной задачей стареющего человека. Для решения такой задачи субъекту необходимо резко ограничить число степеней свободы, непомерное возрастание которых и характеризует трудновыносимое состояние неопределенности. Ее устранение требует от личности мобилизации, совершенствования, дальнейшего развития субъектных способностей: выбрать - сообразно со своими возможностями и желаниями - новые роли и принять ответственность за их исполнение, поддерживать и расширять сеть межличностных отношений, не бояться экспериментирования и риска при выработке нового образца жизни, переопределить структуру значимостей изменившегося жизненного мира. Вполне обоснован вывод Алишева о том, что снятие неопределенности представляет собой процесс установления смыслов и значений жизненных ситуаций [2]. Одна из трудностей жизни в условиях перехода на пенсию заключается в том, что человек должен сам выработать требования к своему поведению, стать жестким и в то же время гибким контролером взаимоотношений с окружающими. Ему надлежит стать суверенным источником собственных самооценок, т.е. личностью, способной противостоять социальным ярлыкам и шаблонам. Для благополучного старения пожилой человек должен из содержательного многообразия
1 О "внутренних", личностных предпосылках сензитивности старых людей к негативным формам социальных воздействий будет сказано далее.
стр. 88
окружающего мира создать оптимальные условия своей жизнедеятельности и развития.
Появление в семье незанятого на работе человека требует ее социально-психологической перестройки. На "отставника" перекладывается часть домашней работы, возлагается забота о внуках, иначе говоря, ему предлагаются новые социальные роли, которые он волен принять или отвергнуть. Происходит перестройка и межличностных семейных отношений, необходимой оказывается определенная коррекция личностных качеств членов семьи. Стоит отметить тот факт, что положение в семье "молодого пенсионера" изучено крайне слабо, в то время как перестройке членов семьи и их взаимоотношений при появлении ребенка психологи уделяют значительное внимание.
На первый взгляд может показаться, что проблема снятия неопределенности и построения нового жизненного мира решается гораздо легче при переселении старых людей в дома-интернаты. Жизнь в них регламентирована. Обитатели приютов должны лишь овладеть обязательными правилами общежития. Они могут общаться со своими сверстниками, устанавливать с некоторыми из них дружеские отношения. Однако, согласно исследованиям, проведенным еще в 70-х гг. XX столетия, перемещение в интернаты оказалось одним из трех предикторов скорой смерти старых людей. Приюты сильно ограничивают число степеней свободы личности, не стимулируют их социальной активности, не порождают чувства своей нужности. В интернатах отсутствует такой важный фактор продолжения социально-психологического развития старых людей, как интенсивное общение между разными поколениями. Каждое поколение с новых, своеобразных позиций рассматривает социальные события, жизненные ситуации, общественно-исторические изменения. Каждая когорта анализирует складывающиеся обстоятельства через включение их в своеобразную систему своего миропонимания, новых взглядов на известные вещи. В процессе межпоколенного общения и старые люди пересматривают свой жизненный опыт, определяют место того, что было создано ими, в аспекте нового уровня развития общества. В интернатах же старые люди изолированы от постоянно обновляющегося потока общественной жизни. Они ощущают себя ненужными, их самооценка резко снижается. Это положение подтверждается работами С.Г. Максимовой. Обитатели дома-интерната, в котором она проводила исследования, характеризовали себя, используя негативные штампы: "старик", "старуха", "пенсионер", "теперь никто", "никчемный балласт для человечества" [9]. Это самообесценивание - одно из главных препятствий для актуализации и совершенствования резервных возможностей стареющего человека.