ЕЩЕ РАЗ О ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНОЙ ПСИХОФИЗИОЛОГИИ
Автор: Т. Ф. БАЗЫЛЕВИЧ
Г. Т. Ф. Базылевич
Доктор психологических наук, ведущий научный сотрудник ИП РАН, Москва, профессор РАГС при Президенте РФ, Москва
В статье обобщены тенденции развития и наиболее существенные теоретико-экспериментальные результаты исследований индивидуальности в дифференциальной психофизиологии. Подчеркнута необходимость эволюционно-системного анализа типологических фактов, что предполагает системообразующую роль надситуативных координат антиципации субъектом результата произвольного действия в организации синдромов целостной индивидуальности. Изученные в таком ракурсе мозговые потенциалы антиципации, включенные в психофизиологический - референтный - уровень индивидуальности, соотносятся с характеристиками свойств нервной системы, сформированностью индивидуальных стратегий решения задачи, личностным смыслом действия, субъективной вероятностью его успеха, темповыми и результативными характеристиками вероятностного прогнозирования. Экспериментально выделены общие факторы, включающие разноуровневые индивидуальные особенности, связанные с прошлым (генотип, онтогенез), настоящим (сравнение прогноза и реальности) и будущим (субъективный прогноз образа-цели). Системная природа закономерных сочетаний индивидных и общеличностных свойств, фиксируемых в "жестких" звеньях внутренних условий субъекта психической деятельности, сказывается в целостнообразующей роли надситуативных координат прогнозируемого результата действия при стабилизации развития деятельности.
Ключевые слова: Небылицын, дифференциальная психофизиология, свойства нервной системы, целостная индивидуальность, эволюционно-системный принцип, функциональные системы, прогнозирование, антиципация.
Обращение к истокам, традициям, инновациям в области дифференциальной психофизиологии как преемнице и модулятору исторически инвариантных идей известной у нас в стране и за рубежом отечественной типологической школы И. П. Павлова, Б. М. Теплова, В. Д. Небылицына - после периода идеологического прессинга на психологию и саму идею индивидуализации сколь угодно важных сфер психики - имеет сегодня целый ряд веских причин. Во-первых, сформирована государственная потребность в знаниях законов формирования природных основ индивидуальных различий в их целостности. При этом данные дифференциальной психофизиологии приобретают особую актуальность в связи с проработкой таких социально значимых проблем, как индивидуализация обучения школьников и становления профессионала, экологически оптимальное "сопряжение" взаимодействий человека с техникой и другими людьми, научная обоснованность профотбора, профподбора и расстановки кадров, индивидуальный подход к пациентам в клинике, в профилактике психосоматических расстройств и коррекции отклоняющегося поведения, решении задач экстремальной психологии. Остроактуальными становятся проблемы дифференциальной акмеологии для совершенствования человека в условиях нормативных критериев успеха в процессе достижения им вершин в физическом, духовно-нравственном и профессиональном разви-
стр. 124
тии при сохранении психического и соматического здоровья и гуманизации психического развития [24]. При этом вершины развития личности в "акме" достигаются за счет гармонизации разноуровневых свойств и качеств целостной индивидуальности.
Во-вторых, очевидной стала острая потребность науки и практики в теориях индивидуальных различий: любая общепсихологическая закономерность свое реальное воплощение получает в индивидуально-модифицированных формах. Поэтому проходит время иллюзорных представлений о широких возможностях "подгонки" разных людей под единый стандартный образец "требований" деятельности. Не оправдали себя бытовавшие в житейских представлениях стереотипы околонаучного мышления, представляющие воспитание как преодоление индивидуального своеобразия человека. Напротив, в современном мире существующее разнообразие индивидуальностей рассматривается как бесценное богатство общества.
В-третьих, дифференциальная психофизиология и психология выдвигается на первый план при подготовке специалистов-психологов, что подчеркнуто созданием при Министерстве образования специальной комиссии. Очевидными оказались трудности выделения фундаментальных основ индивидуального подхода к человеку, поскольку слишком долго околонаучные стереотипы обыденного мышления по сути дела постулировали безграничные возможности развития индивидуальной психики, подчеркивая лишь регулирующую роль воспитания, образования, среды. (Как отмечал К. Абишев [1], человек имеет только одну базальную способность - непрерывно развиваться в направлении общественных эталонов идеальной социальной личности.) В результате, индивидуальные различия и индивидуальность стали "золушкой" в советской психологии.
Взгляды исследователей на природу индивидуальных различий - от Гиппократа до современных авторов - основывались на детальном изучении отдельных признаков организма, индивида или личности. Как известно, таким образом анализировали, например, темперамент, телесную или нейрогуморальную конституцию, экстраинтроверсию, свойства нервной системы, параметры ритмов ЭЭГ, иерархию мотивов и ценностных ориентации, субъективное восприятие индивидуальных особенностей, генотипичные индивидные или социабельные личностные параметры [9,23,28,28- 30, 36, 40, 44 и др.]. Традиционные, как правило - аналитические взгляды, таким образом вычленяя (часто, весьма субъективно) в целях типологической классификации лишь отдельные индивидуальные признаки, были существенно ограничены линейными схемами анализа в рамках сложившихся парадигм: социальное-биологическое, генотипическое-средовое. В результате образовалось труднообозримое количество эмпирических взглядов, часто основанных на вариативных, ситуативных проявлениях субъективно выделенных "осколков" индивидуальности. Сложившиеся представления, таким образом, не всегда могут удовлетворять потребности общественной практики и современные требования к построению научных концепций и теорий.
Не случайно поэтому в наши дни человекознание все чаще обращается к исследованиям отечественной школы дифференциальной психофизиологии, которая - по мысли ее основателя В. Д. Небылицына - приближает нас к пониманию тех причин, по которым каждый из нас - по своей природе - отличается от других людей. Трагическая гибель В. Д. Небылицына не позволила ему завершить начатое, многое осталось недосказанным, что создало возможность неоднозначной трактовки научного наследия и перспективных планов развития научного направления. Вместе с тем в современном мире уже понимают подчас решающее значение законов формирования "живой" индивидуальности для эффективной проработки социально-значимых теоретических и практических проблем человекознания. Все это заставляет снова и снова вернуться к истокам: к бесценному, частично утраченному опыту наиболее продвинутой на этом пути научной школы Б. М. Теплова - В. Д. Небылицына [17, 20, 40, 45 и др. ].
В данной статье сделана попытка рассмотреть традиции и тенденции развития дифференциальной психофизиологии, в которой выявлена необходимость инициации системных исследований индивидуальности как целостности при референтности ее психофизиологического уровня, обладающего выраженными кумулятивными качествами [11, 17, 20, 27]. Сегодня уже есть возможность оценить смысл проделанной работы и ее значение если не в отдаленной, то хотя бы в ближайшей перспективе.
НАЧАЛА ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНОЙ ПСИХОФИЗИОЛОГИИ
Термин "дифференциальная психофизиология" ввел в 60-х гг. XX в. В. Д. Небылицын, подробно обосновав его в предисловии к изданию 1969 г. трудов отечественной типологической школы с новым названием "Проблемы дифференциальной психофизиологии". (До этого времени чаще обращались к понятию "Типологические особенности высшей нервной деятельности человека".) Владимир Дмитриевич как последователь школы Б. М. Теплова отмечал, что изменение названия не дань моде, оно было направлено на снятие противоречий, фиксируемых в исследо-
стр. 125
ваниях основных свойств нервной системы и их психологических проявлений, а также для того, чтобы "очеловечить" исследование свойств нервной системы у человека [31]. В частности, к тому времени выявились ограничения традиционной рефлекторной парадигмы изучения отдельных свойств [30, 40], остро ставились проблемы парциальности основных свойств нервной системы, обосновывался поиск общих свойств [6,7,10,32 и др.].
Проработка проблем дифференциальной психофизиологии уже на самых начальных этапах конкретных исследований столкнулась с рядом трудностей воссоздания "живой" индивидуальности из имеющихся мозаичных и статичных ее фрагментов. В то время уже была показана тупиковость рассмотрения (в качестве референтных) традиционных, в частности, рефлекторных способов изучения особенностей ВНД. Примененные технологии часто фиксировали лишь трансситуативную вариативность индивидных характеристик, а также необозримую множественность психологических проявлений парциально распределенных основных свойств нервной системы. Это привело к инициированию В. Д. Небылицыным исследований общих свойств через типологическое изучение регуляторной мозговой системы [10, 31]. Наши работы наметили особый путь поиска общих свойств через "целостность", "интегративность", "сущность отдельного" [7 - 19].
Изучая архивы В. Д. Небылицына, приоткрывающие планы ученого на будущее, отмечаешь, насколько они созвучны современному человеко-знанию. Так, в докладе на Президиуме АПН в 1971 г. Владимир Дмитриевич говорил об изменении "философии" психофизиологического анализа, о развитии системного принципа. Ученый подчеркнул, что для дифференциальной психофизиологии эти изменения откроют перспективу "выхода" за рамки мозга, включения в предмет исследования биохимических и морфологических фактов целого организма. В соответствии с этим расширится проблематика, прежде всего за счет систематического изучения специальных и общих способностей (интеллекта), а также памяти, внимания, темперамента, мыслительной деятельности. На этом пути уже получены важные факты в работах М. К. Акимовой, Э. А. Голубевой, А. И. Крупнова, В. М. Русалова и других исследователей [2, 23, 25, 29, 40].
Подтвердился прогноз ученого и в отношении реализации в дифференциальной психофизиологии прежде всего системной ориентации. Среди понятий, наиболее концентрированно выражающих этот процесс в психологии, исключительное место принадлежит понятиям "система", "структура", "интегративность", "целостность" [3, 4, 17, 27,39,46 и др.]. Как пишет Г. П. Щедровицкий,"... дело здесь не просто в моде. Изучение объектов как структур и систем стало в настоящее время основной задачей по сути дела всех наук" [47, с. 155]. Автор подчеркивает, что такая направленность прежде всего связана со способами понимания или, можно сказать, "видения" объектов.
Данная традиция начала формироваться уже давно, однако широкий переход к системным комплексам, пожалуй, характерен для психологии последних трех десятилетий. Он обусловлен внутренним формированием науки, а также необходимостью реализации психологических знаний в общественной практике. В этой связи разные отрасли фундаментальной науки обращаются к методологии системного подхода, раскрывающего приемы рационального развития "технологии" науки в целом. Но общесистемная теория требует выделения и специфических "узлов" проблем каждой отрасли знаний. В частности, для психолога важно понять, что представляет собой то или иное живое целое. Переход к стереотипам научного мышления, существенно отличающимся от традиционных, всегда труден. Обычно такой выход за рамки привычных исследований осуществляется в периоды, когда встают задачи, не разрешимые старыми способами, или же когда появляются новые объекты, к которым старые средства не могут быть приложимы. Дифференциальная психофизиология проходит этот путь от необозримого множества типологических особенностей ВНД с их многочисленными психологическими проявлениями к системному исследованию реальностей целостной индивидуальности. Актуальность такого целостного ракурса предмета с выделением специфических "узлов" системной концепции в области дифференциальной психофизиологии сейчас очевидна, хотя совсем недавно проблемы интеграции многообразия индивидуальных различий в целостную индивидуальность если и не вызывали отторжения, то четко не фиксировались.
СИСТЕМНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ В ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНОЙ ПСИХОФИЗИОЛОГИИ
Обращение современной дифференциальной психофизиологии к эволюционно-системным, системно-структурным, системно-историческим представлениям связано с насущной необходимостью выхода из своеобразного "тупикового пространства". Аналитически ориентированные исследования создали необозримое множество линейно связанных индивидуальных различий. При этом, по В. С. Мерлину [29], фиксируемые при интегральном исследовании индивидуальности статистические связи характеризовались много-многозначностью (т.е. любой психофизиологический параметр мог соотноситься с любой психологической
стр. 126
характеристикой, а эти многочисленные статистические связи опосредовались "призмой деятельности"). Становилось очевидным, что форсирование аналитических стратегий изучения индивидуальных особенностей (вполне оправданное на начальных этапах типологических исследований) ведет к лабиринту тупиковых позиций и не поддается систематизации.
Подобные факты формировали потребность планировать поиск в новой предметной области целостной индивидуальности. В русле инициированных В. Д. Небылицыным теоретико-экспериментальных работ особое место занимало создание категориального аппарата новой дифференциальной психофизиологии. Необходимо подчеркнуть -потребовалось именно создание новых, а не применение уже имеющихся понятий, охватывающих область интеграции типологических характеристик. Так, например, не была разработана категория "индивидуальность", которая является одной из основных в психологии. Это понятие до сих пор часто используют как синоним индивидуальных различий, что ведет к "мозаичным" представлениям о природе индивидуальности, редуцируя ее содержание.
Целостность - в соответствии с системной методологией - обобщенная характеристика объектов, обладающих сложной внутренней структурой; она - основная категория системного (эволюционно-системного, системно-исторического) подхода к анализу многоаспектных психических феноменов. Целое обычно определяется как итог взаимодействия его частей и уровней в процессе достижения результата поведенческого акта. Органическим ("живым") системам присуще взаимосодействие дистантных активностей при системообразующей роли целей и мотивов. Целостность таким образом концентрирует в себе качественно новые свойства компонентов [2, 4, 27, 46 и др.].
Методология системного подхода делает центральными - наряду с категорией "целостность" - такие понятия как эволюция, развитие, взаимодействие и взаимосодействие, интегративность, динамика, иерархия, системообразующий фактор, типичность поведения. Типичность субъектно-объектного взаимодействия связана с наличием "жестких" звеньев в функциональных системах, структура которых раскрывает закон связи между элементами целого.
Целостность индивидуальности, согласно законам системной психофизиологии, наиболее полно раскрывается в единстве свойств организма, индивида и личности в деятельности. Психофизиологический ее уровень является референтным для изучения обобщенных характеристик психических процессов и свойств. Он опосредствует влияние генотипа на психику, обладая выраженными кумулятивными качествами, включает типологически важную непроизвольную составляющую произвольной активности [5 - 20, 27, 28 и др.].
Имеющиеся теории, глубоко и всесторонне анализируя отдельные фрагменты реального бытия индивидуальности, не детализируют подходы к воссозданию ее целостности. Последняя в качестве одного из ясно фиксируемых сознанием признаков индивидуальности как системы имплицитно содержится в ряде фундаментальных концепций [3, 23, 29, 31, 36, 39 и др.]. Однако проблемы интегративных механизмов, объединяющих в целостность разнообразные проявления индивида и личности, в конкретно-научном плане остаются мало разработанными.
Эвристичными стали идеи В. Д. Небылицына, который неоднократно подчеркивал важную роль особенностей "целого мозга", целостных общеличностных характеристик для воссоздания унитарной индивидуальности. Ученый полагал, что своеобразие данной целостности наиболее полно познается в процессе изучения "вертикального среза" разноуровневых свойств человека (от биохимических, генотипических - до общеличностных, социально-психологических). Неоднократно было показано, что целенаправленная активность человека фиксирует сложноветвящиеся "слития" или "гроздья" разноуровневых индивидуальных особенностей. (Этот факт часто подчеркивали А. В. Брушлинский и Б. Г. Ананьев.)
Идея целостности, как имманентно присущая системному подходу к развитию, в современной психологии считается главной при воссоздании интегративности свойств и качеств человека в активном поведении [20, 35 и др.]. Целостность такого рода динамично развивающихся органических живых систем принципиально не может быть описана через механические взаимосвязи отдельных ее частей, уровней, признаков. Целостность, применительно к проблемам индивидуальных различий, целесообразно изучать через "системообразующий фактор" [5,13 и др.], детерминирующий интегративность индивидуальных особенностей [16, 38, 39], типичность поведения [4, 15, 18, 24, 26, 29 и др.].
Кумулятивные способности функциональной системы раскрываются в системной психофизиологии уже на уровне нейрональной активности. Удовлетворение даже элементарных органических потребностей задействует не только функциональные системы, необходимые для достижения приспособительного эффекта, но и эволюционно древние прасистемы [3, 46 и др.]. Возможность объективизации отмеченной гетерогенности функциональных систем - исходя из работ по системной психофизиологии - может осуществляться в преддвигательной нейрональной активности и, в частности, в факторах антиципации, включенной в произвольные движения.
стр. 127
Для гуманистически ориентированной науки вскрытие объективных оснований тех интегральных качеств, которые характеризуют человека как индивида и личность, стали актуальной теоретической задачей [41, с. 38]. Важность охвата единым пониманием своеобычности разноуровневых индивидуальных особенностей психики в их целостности подчеркивал еще Л. Сэв: "... пока не выяснена теоретическая основа понятия человеческого индивида, теория личности рискует увязнуть в зыбучих песках идеологических иллюзий" [41, с. 77]. С. Л. Рубинштейн и его последователи постоянно утверждали, что объяснение любых психических явлений необходимо исходит из того, что личность выступает как связанная воедино совокупность внутренних условий, через которые преломляются все внешние воздействия. При этом внутренние условия включают - как важнейший момент - свойства нервной системы [4,22,38,44].
Мысль о возможности изучения целостной индивидуальности с помощью психологического моделирования развивающейся деятельности и последующего детального исследования своеобразия "жестких звеньев" психофизиологической "канвы" произвольной активности зародилась в логике развития отечественной типологической школы [11, 20, 28]. В качестве репрезентанта психофизиологического уровня в структуре целостной индивидуальности использовали мозговые процессы антиципации. Необходимость соотнесения мозговых потенциалов, предшествующих реализации действия в ходе естественного формирования стратегии решения вероятностно-прогностической задачи (типа "игры в угадывание"), с феноменом антиципации в процессе предсказания субъективно планируемого будущего обусловлена теоретическим анализом психологических особенностей соответствующих ситуаций.
Качественный анализ индивидуальной экспериментальной деятельности показал, что опережающие результат действия мозговых процессов связаны с механизмами упреждения, предвидения, забегания вперед в структуре опережающего отражения человеком действительности, которые в современной психологии наиболее полно представлены в контексте исследований антиципации [27]. По этим причинам мы назвали суммированные мозговые биоэлектрические характеристики указанной стадии деятельности потенциалами антиципации (ПА).
В эксперименте моделировали достаточно широкий континуум ситуаций, в которых обычно осуществляются произвольные акты, органически включенные в решение значимой для человека задачи. Здесь опережающие психофизиологические явления обычно исследуются на моделях установки, ожидания, готовности, вероятностного прогнозирования. Тонкими мозговыми индикаторами данных процессов являются, например, "волна ожидания" и ее аналог - моторный потенциал готовности (МПГ), который выявляется в период подготовки к произвольному действию [9, 28, 48 и др.], а также выделенные выше ПА.
Планирование эксперимента учитывало тот факт, что системообразующим основанием, скрепляющим разноуровневые механизмы субъектно-объектного взаимодействия для получения планируемого результата, является мотивационно-потребностная сфера личности. Вектор "мотив-цель" в процессе антиципации обусловливает опережающий характер реагирования человека в сложноорганизованном потоке событий [5, 27]. Кумулятивность складывающихся при этом функциональных систем (функциональных органов) обеспечивает преемственность стадий развития психики. В результате, актуальная структура нейро- и психофизиологического уровня жизнедеятельности, опосредующего влияние генотипа на психику [27,46], не может не содержать индивидуально-обобщенные следы прошлого (генотипические признаки), аналоги настоящего (сравнение прогноза и реальности) и предвестники будущего (информационные эквиваленты образа-цели).
Из системного подхода вытекала задача - изучить в типологическом аспекте индивидуально-характерные синдромы разноуровневых свойств человека в естественной динамике деятельности [6 - 20]. При этом необходимо было выявить: содержат ли функциональные системы - в качестве системообразующих - информационные эквиваленты планируемого субъектом результата действия, или же индивидуально-стабильные, природные, особенности человека. В данном контексте особое значение приобрело типологическое исследование произвольности1 . Здесь референтность антиципирующих результат моторного действия психофизиологических характеристик обусловлена тем фактом, что сложноиерархизированные структуры индивидуальности не поддаются анализу с помощью самонаблюдения, саморефлексии, опроса, анкетирования.
Особенности антиципации (объективизирующие специфику функциональных систем) исследовались с помощью методики моторных вызванных потенциалов (МВП) в так называемых моторных потенциалах готовности (МПГ) и мозговых потенциалах антиципации [9, 11, 14 и др.]. Планирование экспериментов осуществлялось таким образом, чтобы от серии к серии усиливать компонент произвольности движений как действий (от фоновых произвольных движений до их включенности в реализацию деятельности вероятностного прогнозирования при фиксации сочетания коорди-
1 Работа была поддержана грантами РФФИ и РГНФ.
стр. 128
нат: степень сформированности стратегии поведения и субъективная вероятность "успеха" в будущей планируемой ситуации).
Каждый потенциал, выделенный одновременно для лобного (прецентрального) и затылочного отведения головного мозга правого - ипсилатерального работающей руке - полушария оценивали с помощью 11 характеристик и коэффициента синхронизации мгновенных амплитуд потенциалов лба и затылка [20]. Индивидуальные характеристики ПА ситуаций "частый" и "редкий" успех выделяли в начале опыта (стадия формирования стратегии) и в его конце (стадия стабилизации стратегии прогнозирования). Массив показателей ПА с помощью корреляционного и факторного анализа сопоставлялся со свойствами нервной системы, а также с результативностью и формально-динамическими характеристиками предугадывания в четырех "квадрантах" экспериментальной деятельности (выделены по сочетаниям координат: субъективная вероятность успеха в прогнозируемой ситуации и степень сформированности стратегии поведения).
Таким образом, ПА были получены в следующих условиях регистрации: 1) при обычных произвольных движениях, которые испытуемые совершали в моменты времени, выбранные по своему усмотрению; 2) при счете таких действий; 3) в начале формирующейся стратегии вероятностно-прогностической деятельности при прогнозе высоковероятного "успеха", а также при прогнозе маловероятного "успеха"; 4) при стабилизации стратегии вероятностно-прогностической деятельности отдельно в ситуациях редкого и частого "успеха". В качестве типологически апробированных характеристик в экспериментальном исследовании использовали параметры лабильности - критические частоты мельканий и критические частоты звуков (КЧМ, КЧЗ) - и силы нервной системы (коэффициент "в"), относительно которых выявлена высокая степень генетической обусловленности дисперсии данных признаков.
Анализ собранных материалов в рамках этих линий исследований выявил, что биоэлектрические характеристики антиципации являются тонким индикатором психологических особенностей ситуации развития деятельности [12]. Оказалось, что опережающие действие системные процессы антиципации, включенные в решение задачи на снятие неопределенности прогноза, отражают, в частности, степень стабилизированности стратегии поведения, информационный эквивалент образа прогнозируемого результата и личностный смысл действия, которые соотносятся с разными аспектами системообразующих (целостнообразующих) факторов психики.
Показано также, что формирующаяся стратегия поведения характеризуется в ситуации "частый успех" по сравнению с ситуацией "редкий успех" - в лобном отведении - более выраженными (p < 0.001) характеристиками площадей между отрицательной фазой ПА и средней линией, а также превалированием отрицательной фазы над положительной в показателе полярно-амплитудной асимметрии потенциалов антиципации. При тех же условиях в ситуации "редкий успех" более акцентированными были следующие характеристики ПА: полярно-амплитудная асимметрия ПА затылочной области, среднеарифметическое значение ординат ПА (для двух отведений - O2 и F4), дисперсия мгновенных амплитуд ПА и средние значения ПА обеих зон мозга. При этом 0.05 < p < 0.01. Совершенно другой была структура компонентов ПА в период относительной стабилизации стратегии поведения (конец опыта). Здесь в ситуации "частый успех" более выраженными оказались такие параметры ПА, как площадь негативной фазы потенциалов двух областей, полярно-амплитудная асимметрия ПА (при p < 0.01), амплитуда отрицательной фазы ПА лобной доли (p < 0.05). В ситуации "редкий успех" здесь сохраняется выраженность дисперсий мгновенных амплитуд ПА двух областей, высокий уровень синхронизации биоэлектрических процессов двух полушарий и средних значений ординат ПА затылочной области.
Таким образом, психологическая значимость ситуаций вероятностно-прогностической деятельности достаточно четко отражается в паттернах потенциалов антиципации. В ходе формирования стратегии поведения, с одной стороны, увеличивается выраженность ПА, предшествующим произвольным действиям в ситуации, когда прогноз испытуемых и реально наступившее событие совпадают, а с другой стороны, уменьшается выраженность ПА в периоды прогнозирования событий, с малой долей вероятности приводящих к решению поставленной задачи.
Особое значение для оценки пригодности потенциалов антиципации к анализу психологии индивидуальности имело изучение индивидуализированных механизмов реализации действий разного смысла [13]. Результаты эксперимента выделили явные различия факторных отображений (а, следовательно, разный генез) взаимосвязей характеристик ПА, зарегистрированных в ситуациях решения испытуемым разных задач (при различающихся смыслах моторных действий), но в условиях сходства сенсомоторной организации произвольного движения. Данная линия исследований раскрыла высокую степень подверженности ПА влияниям со стороны психологически существенных трансформаций движений (операция-действие-деятельность). Поставленный эксперимент можно рассматривать в качестве своеобразной ситуативной микромодели, в рамках которой как бы фокусируются законы организации функциональ-
стр. 129
ных систем, порождаемых полифонией решаемой человеком задачи, иерархиями целей действий с присушим им личностным смыслом.
В эксперименте также выявлено, что факторы характеристик антиципации, включенной в реализацию произвольных движений, а также в условиях счета таких действий, в основном составили интегративные показатели активности двух областей головного мозга, входящих в антецентральную и ретроцентральную кору. По-видимому, функциональные системы опережающего реагирования в структуре произвольных действий человека имеют общемозговую природу. При этом отмечается гетерогенность характеристик положительных и отрицательных фаз ПА.
Результаты экспериментов показывают, что в период формирования стратегии поведения, а также ее стабилизации функциональные системы, объективизированные в процессах антиципации, складываются с учетом индивидуально-типологических характеристик, таких как сила и лабильность нервной системы, причем структура этих синдромов существенно различна в разные периоды становления вероятностно-прогностической деятельности. Эти факты свидетельствуют об общих причинах, лежащих в основе интериндивидуальных вариаций характеристик ПА, включенных в естественное течение деятельности, и тех типологических свойств индивида, которые при этом опосредуют влияние на человека внешних причин.
ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ СИСТЕМНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ В ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНОЙ ПСИХОФИЗИОЛОГИИ
Выделенная в наших экспериментах соотнесенность макро- и микроуровня прогнозирования вполне закономерна с позиций традиционной нейро- и психофизиологии. Взаимосвязи нейронных и суммарных электрографических процессов опережения в коре и некоторых подкорковых структурах головного мозга человека при целенаправленном действии выявлены, например, в работе С. Н. Раевой и А. О. Лукашева [37]. В частности, показано, что в некоторых неспецифических ядрах таламуса и в коре на этапе подготовки целенаправленного акта выявляются компоненты-паттерны корреляций, характеризующие взаимосвязь клеточных внутримозговых и экстракраниальных локальных ЭЭГ-биопроцессов. Установлено, что эти паттерны, упреждая начало целенаправленных поведенческих действий, обнаруживают прямые корреляции со степенью концентрации селективного внимания человека. Сам факт нелинейной соотнесенности сложноорганизованных форм опережающего реагирования с нейрональной активностью целых комплексов мозговых констелляций в настоящее время не вызывает сомнения.
Шаги к воссозданию целостности своеобразия психических свойств, как уже отмечалось выше, стали возможными с помощью современной методологии при использовании системного анализа нейрональной и ЭЭГ-активности в поведении как системоспецифичной, направленной на достижение биологически значимого результата поведенческого акта [3, 5, 46 и др.] и реализацию цели действия человека [13,20]. Такой анализ реализован, например, в работе И. О. Александрова и Н. Е. Максимовой в отношении позитивного колебания ЭЭГ - так называемого РЗОО [3]. Авторы при этом констатируют, что системное видение объекта психофизиологического изучения в современной науке обязательно предполагает новый круг проблем, новые методические приемы и способы обработки экспериментальных фактов, а также особую логику трактовки результатов, предусматривающую рассмотрение активности, целенаправленности и целеобусловленности организма в поведении как следствие самой природы жизни и эволюции живого.
В отношении человека синтетический взгляд на природу сопряжения его разноуровневых свойств в поведении усложняется тем, что между типологически значимыми характеристиками жизнедеятельности и многозначностью их психологических проявлений вклинивается призма законов, связанных с общественным бытием, в частности, с качеством внутригрупповых взаимодействий, со стилями руководства, общения, с особенностями конкретных задач и способов их разрешения [15, 25, 28, 29]. Эти факты заставили В. С. Мерлина рассмотреть систему деятельности как опосредующее звено в связях разноуровневых свойств интегральной индивидуальности. В данном контексте организация факторов антиципации определяется спецификой состава извлеченных из памяти функциональных систем, активация которых направлена на достижение заранее прогнозируемого результата. При этом структура активаций нейронов, согласно работам школы В. Б. Швыркова, отражает эволюционную историю вида и жизни конкретного индивидуума так, что организация нейрональной активности в поведении состоит из функциональных систем разного фило- и онтогенетического возраста. Сложнейшие констелляции нейрональных активностей нового опыта складываются на основе ранее сложившихся функциональных прасистем. Таким образом, их новая "мозаика" содержит в себе историю индивида и вида, в том числе - генотипическую компоненту.
Опираясь на закономерности генеза функциональных систем, можно полагать, что каждый
стр. 130
момент осуществления индивидуальной деятельности характеризуется отражением в ее психофизиологических механизмах интегрированного прошлого опыта, с которым "сличается" потребность настоящего момента в целях достижения "потребного будущего". По-видимому, подобные механизмы способны фиксировать в психофизиологии активности взаимодействия типа "кумулятивных", столь важные для характеристики психики человека, осуществляющие преемственность прошлого и настоящего с перспективой на будущее [17, 27].
Для анализа материалов данного исследования важен выявленный в конкретном эксперименте факт кардинального отличия психофизиологической "канвы" действий разного личностного смысла при тождественности их сенсомоторных компонентов [13]. Отмечаемые различия, если их рассмотреть в более широком общепсихологическом контексте, несомненно связаны с разными уровнями мотивированности действий (они задавались в эксперименте). Системообразующая (или целостнообразующая) роль вектора мотив-цель в регуляции деятельности общеизвестна, и это очевидно сказалось на специфичности психофизиологических механизмов антиципации отличных по смыслу (по отношению мотива к цели) действий человека. По-видимому, имманентно содержащаяся в любом человеческом действии "перспектива будущего" (иерархии мотивов и направленностей личности, ее предпочтения, установки, личностные смыслы и т.д.), уже на ориентировочном этапе определяя специфику цели действия, вместе с тем способствует мобилизации определенных комплексов индивидуально-обобщенных целостных функциональных систем, которые извлекаются из памяти для достижения конкретного результата поведенческого акта.
Общий генез ПА периодов формирования и стабилизации стратегии реализации вероятностно-прогностической деятельности и параметров генотипичных свойств нервной системы (индивидуально-типологических характеристик силы и лабильности [20]) свидетельствуют об общих причинах, лежащих в основе интериндивидуальных вариаций характеристик процесса антиципации, включенной в естественную динамику деятельности, и тех типологических свойств индивида, которые при этом опосредуют влияние на человека внешних причин.
Заметим, однако, что человек как объект исследования, выполняя даже простейшее задание, имеет дело не только со стимульно-реактивной реальностью, опосредованной сколь угодно сложными переменными, а устанавливает с внешней средой в активном поведении взаимосвязи типа кумулятивных [17, 27], где единицей отсчета являются такие сверхинтегративные феномены, как образ мира, регулирующий и направляющий мир образов, акты, понимаемые в контексте поступка индивида, относящегося не только к психике и деятельности, но и к биографии личности.
Другими словами, процессы антиципации, реализуя ориентировку человека в плане образа, вместе с тем выполняют в активном поведении своеобразную интегрирующую функцию, заключающуюся в индивидуально-своеобразном синтезе прошлого, настоящего и будущего. Важность этой функции во многом определяет взаимосодействие разных уровней индивидуальности получению значимого для человека результата в ходе решения поставленных субъектом задач, смысл которых наиболее полно раскрывается в структуре целостного поведения и, в частности, сказывается в важнейшем векторе деятельности мотив-цель [26,27]. В данном контексте любые действия активного здорового индивида, в том числе и в лабораторном эксперименте, можно рассматривать как целенаправленные, обладающие личностным смыслом.
Как показывают конкретные исследования [14, 16, 20], индивидуальные особенности антиципации, зарегистрированные в ее естественном развитии, содержат как природные, конституциональные, генотипические характеристики, так и параметры, изменяющиеся под влиянием формирующейся деятельности и ее регуляторных детерминант: иерархий мотивов и потребностей человека, а в более широком контексте - образования, воспитания, обучения, а также установок и направленностей личности. Такое обобщение созвучно мысли Б. Г. Ананьева, полагавшего, что единичный человек как индивидуальность может быть понят лишь как единство и взаимосвязь его свойств как личности и субъекта деятельности, в структуре которых функционируют природные свойства человека как индивида [4, с. 178]. Именно в таком контексте наиболее полно осмысляются полученные в цикле наших исследований материалы, свидетельствующие о постоянном наличии в факторах антиципации природных генотипических признаков, которые, однако, по-разному включаются в синдромы антиципации в зависимости от ситуации субъект-объектного взаимодействия. Можно предполагать, что антиципация составляет тот важный механизм, который обеспечивает взаимосодействие свойств индивида и личности достижению результата при реализации целей действий.
Логика представленного цикла системных дифференциально-психофизиологических исследований целостной индивидуальности может быть обобщена следующим образом. Индивидуальность человека в единстве индивидных и личностных компонент субъекта психической деятельности, по-видимому, наиболее полно выра-
стр. 131
жается в показателях произвольной сферы психики. Типологический контекст реализации данного положения предполагает первичный анализ психофизиологического уровня индивидуальности. Он может конкретизироваться, например, в исследовании типологических особенностей биоэлектрической активности мозга, опережающей, антиципирующей результат произвольных действий, что позволяет судить о специфике функциональных систем [11, 17, 27, 46]. В этой связи показано, что индивидуально-обобщенные интеграции физиологического и психического в составе функциональных систем являются инвариантной составляющей разнообразной активности человека [15,20]. Следовательно, можно ожидать, что "жесткие структуры" психофизиологического уровня произвольных движений могут рассматриваться как задатки сопряженных с ними индивидуальных особенностей психики человека.
Обобщение итогов системного теоретико-экспериментального исследования произвольной сферы психики человека в рамках дифференциальной психофизиологии не может обойтись без теоретического воссоздания целостности разноуровневых свойств индивидуальности в поведении. Системный ракурс многогранных проблем индивидуальности является оптимальной стратегией интеграции данных о соотносимости разнообразных особенностей человека при естественном развитии субъект-объектного взаимодействия. Такой подход к рассмотрению неизбежно ограниченных экспериментальных фактов в плане развития дифференциальной психофизиологии и психологии создает новое проблемное поле, позволяющее перейти от постулирования "мозаичной" феноменологии индивидуальности к изучению закономерностей, связывающих разные ее уровни в субъекте психической деятельности.
Функциональные системы (если судить по ПА) постоянно содержат в своих синдромах индивидуализированные коды информационного эквивалента будущих результатов и целей действий человека, и в этом аспекте они могут быть относительно вариативными и подверженными регуляторным влияниям в конечном счете социально обусловленных детерминант (мотивационно-потребностной сферы, направленностей и установок личности). Вместе с тем, фиксируемые в эксперименте функциональные комплексы содержат и особого рода факторы (мы условно называем их "квазигенетическими"), куда входят индивидуально-типологические признаки, в значительной мере обусловленные генотипом. Отмеченное единство вариативности и стабильности функциональных органов формирующейся деятельности составляет важный аспект взаимосодействия качеств индивида и личности в структуре индивидуальности.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Рассматривая анализируемые материалы в широком общенаучном контексте, можно предполагать, что непрерывный процесс развития способствует индивидуально-системному обобщению и закреплению целых комплексов признаков индивидуальности с образованием относительно над ситуативных синдромов. Индивидуальное своеобразие такого рода функциональных систем, по-видимому, зависит от способа предшествующего обобщения. На практике указанные способы можно характеризовать, например, через степень автоматизированности действий и уверенность человека в успехе. При этом такие специфические для человека социально нормированные стереотипы, как оценка собственных сил, прогноз возможных последствий поведения, а также уровень притязаний, направленность личности, ее ориентировка на редкий или частый успех и т.д. в сочетании со значимостью, искусственной затрудненностью или облегченностью путей достижения цели - все это в комплексе делает функциональные системы, реализующие кажущиеся одинаковыми действия, существенно различными по их типологической обусловленности. (Эти закономерности служат основанием индивидуализированной психокоррекционной и реабилитационной работы с людьми в трудных ситуациях жизнедеятельности.)
Показанное в синдромах антиципации преломление индивидуальных особенностей, как бы идущих из прошлого в настоящем с перспективой на будущее, очевидно, не может быть выведено из статичных представлений о биологических основах индивидуально-психологических различий. Целостная картина многогранных свойств и качеств индивидуальности может быть воссоздана при системном видении объекта изучения, в контексте которого свойства отдельных частей целого определяются закономерностями развития его внутренней структуры. (Такому осмыслению в будущем может способствовать привлечение взаимодополнительности структурных, системно-целевых и эволюционно-исторических методов познания живого.) Таксономический ракурс изучения психологии индивидуальности позволяет объединить в целостность "индивидные свойства" и общеличностные качества человека посредством закономерностей формирования и развития механизмов естественного протекания деятельности.
Наши теоретико-экспериментальные разработки в области исследования целостной индивидуальности, фокусирующей законы интеграции разнообразных свойств и качеств индивида и личности в субъекте психической деятельности, позволяют применять их на практике, анализируя сопряженность свойств индивидуальности в соответствии
стр. 132
с требованиями деятельности. Координированность, органичность сочетания свойств в синдромах целостной индивидуальности, проявляясь в психоэмоциональной напряженности текущей жизнедеятельности, может стать решающим условием оптимальности психического развития при сохранении психического и соматического здоровья человека [18, 19].
Таким образом, наши исследования путем экспериментов и контролируемых наблюдений доказали системную природу закономерного сочетания свойств индивидуальности в поведении, где системообразующим основанием ее целостности являются цель и результат действия. Стабилизация развития деятельности при этом фиксирует такие ситуации, когда строение функциональных систем индивидуально обобщено, в них преобладают "жесткие" звенья при детерминистических воздействиях конституциональных особенностей человека на психологию индивидуальности. Очевидно, здесь свойства индивидуальности высших уровней не могут быть выражены через арифметическую суммацию свойств ее изолированных компонент, таких как типологические особенности высшей нервной деятельности. Однако, информация об организации разнообразных свойств в поведении при учете надситуативных его координат "здесь и сейчас" важна для анализа задатков сколь угодно значимых особенностей человеческой психики.
Собранные факты позволяют выделить наиболее существенные теоретико-экспериментальные итоговые результаты исследований целостной индивидуальности в дифференциальной психофизиологии.
1. Типологические исследования высшей нервной деятельности можно охарактеризовать двумя тенденциями: а) использование схем детального анализа отдельных свойств нервной системы, при котором неминуемо реконструируется парциальность их распределения, теряется целостность индивидуальности; б) сведение многогранной индивидуальности к одному из ее моментов (срезов), являющих собой необозримую эмпирическую многоаспектность. Разрешение противоречия между целостной природой индивидуальности, сущностные свойства которой проявляются в активных формах субъект-объектного взаимодействия, и привычным дедуктивным способом анализа типологических феноменов требует обращения к эволюционно-системным, структурно-динамическим взглядам на интегративность синдромов индивидуальности. Такой ракурс позволяет учитывать генезис сцеплений разноуровневых ее свойств в процессе развития деятельности.
2. Реализация методологического аппарата системного подхода в типологических исследованиях предполагает рассмотрение организации разноуровневых индивидуальных особенностей при решении человеком задачи (в процессе достижения целей действий). Изученные в таком ракурсе функциональные системы отражаются, в частности, на психофизиологическом уровне процессов антиципации и соотносятся с индивидуальными стратегиями поведения, темповыми и результативными параметрами деятельности. При этом надситуативные "координаты" поведения (сформированность его стиля и стратегии, субъективная вероятность успеха реализуемых действий) определяют включенность генотипических особенностей человека.
3. Типологический анализ динамики произвольных действий, опирающийся на идею целостности разноуровневых свойств и качеств индивидуальности в поведении, позволяет по-новому решать проблемы, ранее не поддающиеся проработке. Так, рассмотрение "общего" через "целостность" снимает проблему парциальности свойств нервной системы: индивидуальные различия, фиксируемые в характеристиках функциональных систем, не образуют монолитного, гомогенного единства, но представляют собой иерархически организованную целостность. Трансситуативная вариативность индивидуальных особенностей в этой связи является закономерным следствием влияния надситуативных координат деятельности на организацию функциональных систем.
4. Проработка концепции целостной индивидуальности основывается на том факте, что любой отдельный ее феномен, включаясь в динамику произвольных актов, подчиняется системе детерминант многоплановых функциональных систем. Их кумулятивные свойства объективизируются в процессах опережающего отражения (в частности, в антиципации) при активных формах субъект-объектного взаимодействия. Системные процессы антиципации поэтому способны выявить динамику организации разноуровневых свойств и смену детерминант в развитии деятельности: стадиальное влияние содержательной стороны цели и ее смысла на индивидуально-обобщенные компоненты функциональных систем и, наоборот, опосредованность формально-динамической (а в итоге и содержательной) стороны психофизиологических механизмов произвольности надситуативными координатами развития деятельности.
Таким образом, индивидуальность, анализируемая в системном ракурсе, понимается не как особая группа свойств человека, а как закономерно фиксируемая констелляция этих свойств, которая возникла в результате индивидуально-системного обобщения типологически важных особенностей прошлого (генотип, онтогенез), настоящего (компарация прогноза и реальности) и будущего (субъективный образ планируемого результата). Данная таксономия позволяет анализировать
стр. 133
своеобразие фиксируемых в деятельности паттернов разноуровневых признаков индивидуальности в составе "жестких" звеньев внутренних условий взаимодействия человека с внешним миром, если достигается стабилизация развития деятельности. Целостность такого рода динамично развивающихся органических живых систем принципиально не может быть описана через линейные взаимосвязи отдельных ее частей, признаков. Здесь важно фиксировать целостнообразующее ее основание, в частности, в соотнесении с вектором мотив-цель, который обусловливает опережающий (антиципирующий) характер реагирования человека в сложноорганизованном потоке событий.
Познание закономерностей системогенеза целостной индивидуальности на основе типологического исследования психофизиологии произвольных действий, как показывает опыт прикладных исследований, имеет выход в практическую психологию [15, 18, 19, 21 и др.]. Существенно расширяется сфера практической реализации данных дифференциальной психофизиологии, что доказывает только перечень тем прикладных исследований, выполненных в последние годы. В частности, проработка концепции целостной индивидуальности позволила решать такие остроактуальные задачи, как выявление пагубных для психосоматики стрессогенных периодов безработицы, психокоррекция фиксированных страхов, изучение сущностных детерминант психического развития школьников в изменяющейся России, индивидуализированная реабилитация инвалидов, изучение индивидуализированных механизмов пагубного действия радиации на психику и др.
Таким образом можно констатировать, что сегодня дифференциальная психофизиология вступает в новый этап развития. Происходящая смена базовых парадигм типологических исследований характеризуется переведением акцентов с частных свойств, реактивных и сенсомоторных их проявлений, к общим свойствам и активному, сознательно регулируемому поведению. Здесь все более очевидным становится теоретически обоснованный системной психофизиологией вывод о том, что свойства индивида получают свою определенность только при включении их в систему.
Все вышесказанное позволяет понять важность системных исследований индивидуальности для развития теории дифференциальной психофизиологии и методов психологической диагностики. Имплицитные знания, содержащиеся в формулируемых представлениях, дают возможность понять характерные для разных типов человеческой индивидуальности "сцепления" и "слития" разноуровневых ее особенностей, которые выводятся не традиционным способом - непосредственно из особенностей нервной системы, а анализируются как обусловленные историко-эволюционными законами формирования системных свойств и качеств функциональных органов динамично развивающейся жизнедеятельности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Абишев К. Человек. Индивид. Личность. Алма-Ата, 1978.
2. Акимова М. К. Интеллект как динамический компонент в структуре способностей: Автореф. докт. дисс. ... наук. М.: ПИ РАО, 1999.
3. Александров И. О., Максимова Н. Е. Функциональное значение колебания РЗОО // Психол. журн. 1985. Т. 6. N 3. С. 86 - 95.
4. Ананьев Б. Г. Избранные психологические труды. М.: Педагогика, 1980. Т. 1.
5. Анохин П. К. Очерки по физиологии функциональных систем. М.: Медицина, 1975.
6. Базылевич Т. Ф. О нейрофизиологической природе МВП в связи с проблемой общих свойств нервной системы // Новые исследования в психологии и возрастной физиологии. 1973. N 1. С. 64 - 66.
7. Базылевич Т. Ф. О синдроме силы регуляторной системы мозга // Проблемы дифференциальной психофизиологии / Под редакцией В. Д. Небылицына. М.: Наука, 1974. С. 93 - 111.
8. Базылевич Т. Ф. Отражение силы регуляторной системы мозга в динамике моторного вызванного потенциала // Там же. С. 77 - 92.
9. Базылевич Т. Ф. Моторные вызванные потенциалы в дифференциальной психофизиологии. М.: Наука, 1983.
10. Базылевич Т. Ф., Александрова Н. И., Жоров П. А., Русалов В. М. Некоторые итоги исследования общих свойств нервной системы человека // Вопросы психологии. 1977. N 3. С. 33 - 45.
11. Базылевич Т. Ф. Особенности психофизиологических основ антиципации // Психол. журн. 1986. Т. 7. N 5. С. 137 - 147.
12. Базылевич Т. Ф. Индивидуально-типологические факторы антиципации в ходе развития деятельности человека // Индивидуально-психологические различия и биоэлектрическая активность мозга человека. М.: Наука, 1988. С. 92 - 115.
13. Базылевич Т. Ф. Антиципация в структуре действий разного смысла // Психол. журн. 1988. Т. 9. N3. С. 121 - 131.
14. Базылевич Т. Ф. Системные исследования антиципации в структуре индивидуальности // Вопросы психологии. 1988. N 4. С. 46 - 55.
15. Базылевич Т. Ф. О природе индивидуальных различий при переделке навыка // Вопросы психологии. 1989. N 6. С.115 - 121.
16. Базылевич Т. Ф. Интегративные биоэлектрические характеристики мозга в системной детерминации стратегии поведения // Психол. журн. 1990. N 1. С. 82 - 92.
17. Базылевич Т. Ф., Ломов Б. Ф. В. Д. Небылицын и развитие дифференциальной психофизиологии // В. Д. Небылицын. Избранные труды. М.: Педагогика, 1990. С. 5 - 24.
18. Базылевич Т. Ф., Кукес ВТ., Алъперович Б. Р., Гусева О. В., Хинцер Г. М. Проблема опосредствова-
стр. 134
ния ишемической болезни сердца особенностями целостной индивидуальности // Психол. журн. 1991. N3. С. 45 - 56.
19. Базылевич Т. Ф., Асеев ВТ., Бодунов М. В., Гусева О. В., Кобазев И. В. О целостности индивидуальности и влиянии радиации на активность мозга // Психол. журн. 1993. N 2. С. 25 - 34.
20. Базылевич Т. Ф. Введение в психологию целостной индивидуальности. М.: ИП РАН, 1998.
21. Базылевич Т. Ф., Новоселова Т. В., Суханова И. М. Безработица: новые принципы и технологии психологической поддержки безработных граждан и незанятого населения. М.: СТИ, 2002.
22. Брушлинский А. В. О природных предпосылках психического развития человека. М., 1977.
23. Голубева Э. А. Способности и индивидуальность. М, 1993.
24. Деркач А. А. Акмеологические основы развития профессионала. Москва-Воронеж: РАО, 2004. Серия "Психологи отечества".
25. Крупное А. И. О психодинамических характеристиках интеллектуальной активности человека // Вопросы психол. 1981. N 6. С. 75 - 82.
26. Леонтьев А. Н. Деятельность, сознание, личность. М., 1975.
27. Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1984.
28. Малых СБ. Индивидуальные особенности потенциалов мозга, связанных с движением, и роль генотипа в их формировании: Автореф. дисс. канд. ... наук. М.: АПН СССР, 1986.
29. Мерлин В. С. Очерк интегрального исследования индивидуальности. М., 1986.
30. Небылицын В. Д. Основные свойства нервной системы человека М., 1966.
31. Небылицын В. Д. К вопросу об общих и частных свойствах нервной системы // Вопросы психологии. 1968. N 4. С. 29^3.
32. Небылицын В. Д., Базылевич Т. Ф. ВП двигательной зоны коры у человека // Физиол. журн. 1970. N 12. С. 1682 - 1688.
33. Небылицын В. Д. Жизнь и научное творчество: Коллективная монография. М., 1996.
34. Павлов И. П. Полн. собр. соч. М.-Л.: АН СССР, 1951. Т. III. Кн. 2.
35. Петрова Е. Н. Экология индивидуальности: философско - социологический аспект. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 1992.
36. Проблемы дифференциальной психофизиологии / Под редакцией В. Д. Небылицына. М., 1974.
37. Раева С. Н., Лукашев А. О. Исследование взаимосвязи нейронных и суммарных электрографических процессов опережения в коре и некоторых подкорковых структурах головного мозга человека при целенаправленном действии // Принципы и механизмы деятельности мозга человека. Л.: Наука, 1985. С. 105, 106.
38. Рубинштейн С Л. Проблемы общей психологии. М" 1976.
39. Русалов В. М. Основная проблема современной дифференциальной психофизиологии // Физиология человека. 1975. N 3. С. 451 - 458.
40. Русалов В. М. Биологические основы индивидуально-психологических различий. М., 1979.
41. Сэв Л. Марксизм и теория личности. М.,1972.
42. Теплое Б. М. Проблемы индивидуальных различий. М., 1961.
43. Теплое Б. М., Небылицын В. Д. Изучение основных свойств нервной системы и их значение для психологии индивидуальных различий // Вопросы психологии. 1963. N 5. С. 38 - 47.
44. Типологические особенности высшей нервной деятельности человека. М., 1956 - 1967. Т. 1 - 5.
45. Умрихин В. В. Развитие советской школы дифференциальной психофизиологии. М., 1987.
46. Швырков В. Б. Нейрофизиологическое изучение системных механизмов поведения. М., 1978.
47. Щедровицкий Г. П. Избранные труды. М., 1995.
48. Vaughan H.G. The motor potentials // Handbook of elec-troencephalography and clinical neurophysiology / Ed. A. Remond. Amsterdam, 1975. V. 8. P. 86 - 91.