Самый короткий день в году
Настала полночь года – день святой
Люции, - он лишь семь часов светил:
Нам солнце на исходе сил,
Шлет слабый свет и негустой,
Вселенной выпит сок.
Земля последний допила глоток,
Избыт на смертном ложе жизни срок;
Но вне меня всех этих бедствий нет,
Я – эпитафия всемирных бед.
Влюбленные, в меня всмотритесь вы
В грядущем веке – в будущей весне:
Я мертв. И эту смерть во мне
Творит алхимия любви;
Она ведь в свой черед –
Из ничего все вещи создает:
Из тусклости, отсутствия, пустот…
Разъят я был. Но, вновь меня создав,
Смерть, бездна, тьма сложились в мой состав.
Все вещи обретают столько благ –
Дух, душу, форму, сущность – жизни хлеб…
Я ж превратился в мрачный склеп
Небытия… О, вспомнить, как
Рыдали мы – от слез
Бурлил потоп всемирный. И в хаос
Мы оба обращались, чуть вопрос
Нас трогал – внешний. И в разлуки час –
Мы были трупы, душ своих лишась.
Она мертва (так слово лжет о ней),
Я ж ныне – эликсир небытия.
Будь человек я – суть моя
Была б ясна мне… Но вольней –
Жить зверем. Я готов
Войти на равных в жизнь камней, стволов:
И гнева, и любви им внятен зов,
И тенью стал бы я, сомненья ж нет:
Раз тень – от тела, значит, рядом – свет.
Но я – ничто, Мне солнца не видать.
О вы, кто любит! Солнце лишь для вас
Стремится к Козерогу, мчась,
Чтоб вашей страсти место дать. –
Желаю светлых дней!
И я уже готов ко встрече с ней,
Я праздную ее канун, верней –
Ее ночного празднестваприход:
И день склонился к полночи, и год…
Андреас Грифиус
Картина нашей жизни
Играет человек, покуда он живет
В театре мировом, конца не зная драме.
Тот – вверх, а этот – вниз, тот хвалится дворцами,
Другой - чулану рад, тот – правит, тот – прядет.
Что было – то прошло, в чем нынче счастья взлет,
Назавтра рушится. И зелень рядом с нами
Пожухла и мертва. Мы только гости сами,
И с нити шелковой сорвется меч вот-вот.
Похожи плотью мы, несхожи местом в мире,
Тот – в жалком рубище, зато другой – в порфире,
Но смерть сравняет всех, сорвав любой наряд.
Играйте же в игру у роковой границы,
Но помните, когда пир жизни завершится,
Мощь, мудрость, честь, добро открыто заблестят.
Литература
Грасиан Остроумие или Искусство изощренного ума // История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. В 5 т. Т.2. Эстетические учения ХУ11-ХУ111 веков. М., 1964. С. 694-700
Тезауро Э. Подзорная труба Аристотеля. Моральная философия // История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. В 5 т. Т.2. Эстетические учения ХУ11-ХУ111 веков. М., 1964. С. 624-630
Английская лирика первой половины ХУ11 века. М., 1989
Донн Джон. Песни и песенки. Элегии. Сатиры / На англ. и рус. яз. Составление В. Дымшица, С. Степанова. Предисловие и коммент. В. Дымшица. СПб., 2000
Голенищев-Кутузов И.Н. Барокко и его теоретики // ХУ11 век в мировом литературном развитии М., 1969. С.102-153
Голенищев-Кутузов И.Н. Романские литературы. М., 1975
Горбунов А.Н. Джон Донн и английская поэзия ХУ1-ХУ11 веков. М., 1993
Макуренкова С.А. Джон Донн: поэтика и риторика. М., 1994.
Плавскин З.И. Испанская литература ХУ11- середины Х1Х веков. М., 1978.
Штейн А.Л. Литература испанского барокко. М., 1983
Тема 8. «Темный» и «трудный стиль в испанской литературе XVII века. Луис де Гонгора и Франсиско де Кеведо.
Консультация
В испанской литературе ХУ11 века взаимодействуют и противоборствуют два течения – гонгоризм («темный стиль», или культизм – от лат.cultus – возделывать, преображать) и консептизм(лат. conceptus - мысль), или «трудный стиль». Если цель культистов – создание прекрасного и совершенного мира искусства, противопоставленного несовершенной реальности, то консептисты сознательно не выходят за пределы этой реальности, их стиль есть следствие эмоционального восприятия хаотично-мозаичной беспорядочной картины мира.
Создатель «темного стиля» Луис де Гонгора считает, что искусство должно служить немногим избранным. Его поэзия рассчитана на читателя, обладающего серьезным интеллектуальным потенциалом. И Гонгора сознательно зашифровывает поэтические тексты, прибегая к искусственно усложненному синтаксису, используя множество неологизмов, перегружая произведение многочисленными заимствованиями и перифразами. Причудливые инверсии, внутренние контрасты в пределах стиха, строфы, звуковые подобия, ассонансы и аллитерации. Автор использует широкий круг мифологических, исторических, географических, космографических и прочих понятий в качестве строительного материала для создания смелых метафор и неожиданных иносказаний.
Характерные приемы консептистов – игра слов и каламбур, пародийное разрушение словесных штампов. «Трудный стиль» должен был продемонстрировать не усложненность формы, но особую утонченность и сложность выражаемой мысли. В конечном счете они представляют родственные течения. В основе того и другого – желание ошеломить и ослепить.
В защиту «трудного стиля» выступал Бальтасар Грасиан, писатель, теоретик барокко, автор трактата «Остроумие, или искусство изощренного ума», который в самой решительной форме заявляет о своем отвращении к ясности: «Делай из всего тайну… загадочность вызывает поклонение; даже в объяснениях нужно избегать доступности». «Загадочность чревата истиной. Глубоко сокрытой и таинственной, и все, что нам трудно узнать, становится от этого лишь ценнее и доставляет больше удоволдьствия».
Представителем этого направления был Франсиско де Кеведо – автор сонетов, романсов, шуточных и сатирических произведений, наконец, романа «История жизни пройдохи по имени Дон Паблос». Поэтический язык Кеведо не уступает поэтическому языку Гонгоры. Он тоже ищет контрастов и противоречий. Для него так же важно необыкновенное и исключительное. Но что отличает? Гонгора при помощи ослепительных метафор создает идеальной и иллюзорный мир и противопоставляет его прозаической испанской жизни. Это вариант аристократического, «высокого» барокко. Кеведо обращен к этой самой жизни. Правда, он сгущает краски, заостряет ее черты, гиперболизирует, выводит на поверхность ее скрытую сущность. Но при этом он стремится к емкой, сжатой, лаконичной форме, и именно благодаря емкости фразы и экономии слов она становится трудной для понимания.
Контрольная работа по этой теме предполагает анализ лирических стихотворений Гонгоры и Кеведо (см. Материалы), а также отрывка из «Поэмы о Полифеме и Галатее» (там же) с точки зрения их принадлежности к «темному» или «трудному» стилю. Но прежде чем приступить к анализу, познакомьтесь с фрагментами известного письма Луиса де Гонгоры, в котором он дает отпор своим литературным противникам и излагает свое эстетическое кредо, а также со статьей испанского филолога Рамона Менендеса Пидаля «»Темный и трудный стиль культеранистов и консептистов»
Материалы