Русское градостроительство начало 20 века.

Одесса 2011

Содержание

Тенденции в развитии застройки городов в первой половине XX века

Западноевропейские города в начале XX века

Градостроительство Соединенных Штатов Америки в первой половине XX века

Градостроительство России в первой половине XX века

Иллюстрации

Содержание

Тенденции в развитии застройки городов в первой половине XX века. В конце XIX в. Берлинский строительный регулятив узаконил строительство многоэтажных жилых домов с очень небольшими внутренними световыми дворами. Это породило строительство «домов-казарм», которые превратили жилые кварталы городов Германии в каменные мешки, лишенные воздуха и света. Застроенная поверхность земли достигала 85 - 90%. Застройка подобного рода встречалась и в других городах Западной Европы и Америки. В Париже в 1920-30-е годы действовали старые нормы, согласно которым минимальная площадь внутренних дворов устанавливалась 30 м², а если во двор выходили только подсобные помещения (включая и комнаты прислуги), допускалось снижение площади двора до 8 м². В крупных городах США, в центрах которых также размещалась чрезвычайно плотная застройка, для районов, застроенных пятиэтажными домами, допускалась площадь внутренних дворов всего 26 м².

Эти примеры показывают, что условия жизни в городах развитых капиталистических стран не всегда отвечали санитарно-гигиеническим требованиям. Стало очевидным, что при таком положении могут пошатнуться экономические основы частного домовладения. Эти обстоятельства были ясны не только представителям государственной и муниципальной власти, но и архитекторам. Однако архитектурная среда того времени была крайне неоднородной по своему составу. Архитекторы разделялись на два антагонистических лагеря: на консервативно настроенных представителей старого поколения и на архитекторов новой формации, пытавшихся найти выход из создавшегося положения. Основная масса архитекторов-практиков продолжала активно застраивать земельные участки в центрах городов .

Во Франции архитектор Соваж применил своеобразный тип многоэтажного ступенчатого жилого дома, который покрывал собой всю поверхность квартала, давая тем самым стопроцентную плотность застройки. Особенность этого дома-квартала заключалась в том, что фасадные стены каждого верхнего этажа отступали от нижнего в глубь квартала. Уступы позволяли строить многоэтажные дома на узких парижских улицах без нарушения правил инсоляции.

При помощи ступенчатых домов была сделана последняя попытка спасти плотно застроенные кварталы старого типа, в то время как знаменитые архитекторы XX века - Вальтер Гропиус, Ле Корбюзье и Андрэ Люрса - уже открыто выступали с прямо противоположными градостроительными доктринами. В середине 1920-х годов проблема планировки и застройки жилого квартала приобрела особую актуальность. Однако для ее решения еще требовалась предварительная экспериментальная и теоретическая подготовка, поскольку в это время стало радикально изменяться само понимание жилого квартала. До первой мировой войны кварталом считалась территория, ограниченная проездами и состоявшая из отдельных строительных участков, обычно находившихся в частном владении. Вследствие этого во всех градостроительных регулятивах именно строительный участок (а не территория квартала в целом) фигурировал в качестве первичной планировочной единицы. Практика строительства показала, что нормальное солнечное облучение зданий, а также улиц и внутренних дворов зависит не только от выбора соотношения между высотой домов и дистанцией, на которой они находятся друг от друга, но и от географического местоположения города, а также от ориентации зданий по странам света с учетом теплотворной способности солнечных лучей (т. е. гелиотермии). Это привело их к чрезвычайно существенным выводам о том, что жилые дома нужно строить в виде обособленных блоков и располагать с учетом оптимальной инсоляции независимо от красных линий улиц .

Эти выводы обозначили новый прогрессивный подход – вместо прежнего монолитного городского квартала появляются группы свободно стоящих жилых домов, доступных воздуху и свету и расположенных среди зелени, в стороне от шумных улиц. Однако чтобы создать реальную базу для применения этих открытий на практике, необходимо было внести соответствующие изменения в градостроительное законодательство. В новых строительных регламентациях были положены новые принципы регулирования плотности застройки жилых кварталов. Если предшествовавшие строительные правила устанавливали только минимальные размеры внутренних дворов вне зависимости от общих размеров участка и высоты зданий, то теперь делалась попытка связать воедино все величины, определяющие интенсивность застройки, а именно абсолютную высоту и этажность зданий, а также допустимую площадь и глубину застройки.

Введение строгих строительных правил, предписывавших оставлять глубинную часть каждого участка незастроенной, давало возможность получить довольно просторную внутриквартальную территорию, которую можно было использовать в качестве общественного сада, а в дальнейшем и для размещения зданий культурно-бытового обслуживания. Появление красных линий со стороны двора уравновесило значимость лицевых и тыльных фасадов жилых домов. Именно равнозначность фасадов и привела к тому, что внутриквартальные пространства стали такими же правомерными, как улицы и площади города. В связи с этим появились совершенно новые задачи, связанные с архитектурно-пространственной и функциональной организацией жилого квартала.

Однако периметральный способ застройки кварталов, получивший право на «законное» существование после берлинских постановлений, обладал и рядом существенных недостатков. Экономически он оправдывал себя только при застройке небольших кварталов. Что же касается санитарно-гигиенических условий, то аэрация при сплошной застройке была недостаточной, кроме того, часть внутреннего пространства квартала постоянно находилась в тени.

В этом отношении значительно лучше была периметральная застройка с разрывами между зданиями. Более практичной оказалась так называемая строчная застройка.

Градостроители 1930-х гг. высоко оценили преимущества меридионального расположения корпусов, что создавало благоприятную инсоляцию и аэрацию зданий. Однако территория кварталов оставалась небольшой, что сдерживало маневренность в расположении зданий.

Американские архитекторы полагали, что одной из ключевых проблем планировки крупного города является правильная организация жизни и быта населения, проживающего внутри территорий, ограниченных городскими магистралями. Под общим руководством крупнейшего английского теоретика градостроительного дела Томаса Адамса американский планировщик Кларенс Перри разработал теорию жилого микрорайона применительно к условиям Нью-Йорка и его окрестностей .

В основу организации микрорайона были положены интересы семейного быта и в первую очередь желание избавить детей школьного возраста от необходимости ежедневно пересекать напряженные транспортные потоки на улицах. Поэтому все расчеты по определению численности населения и размеров территории жилого микрорайона ставились в зависимость от вместимости и размещения так называемых элементарных общественных школ. Исходя из стандартной вместимости школьных зданий, рассчитанных на 800,1000 и 1500 учащихся, было установлено оптимальное число жителей микрорайонов, которое могло колебаться в пределах от 4800 до 6000 человек. Постепенно сформировалась теория массового обслуживания территорий жилой застройки, а сама идея микрорайона заняла главенствующее место в градостроительных проектах 1950-х годов.

Русское градостроительство начало 20 века.

Планировочная структура городов делилась железнодорожными магистралями на отдельные районы. Новые городские районы стали образовываться по направлению железнодорожных магистралей, которые к концу XIX века стали также использоваться как внутригородской транспорт, для связи железнодорожной станции с отдельными производственными предприятиями, портовыми сооружениями и складским хозяйством (Николаев, Одесса, Мариуполь, Таганрог, Ростов-на-Дону, Царицын, Владивосток и др.).

Техническая революция внесла серьезную корректировку в генеральные планы российских городов во всех этнокультурных территориальных комплексах. Новая эпоха в градостроительстве начинает самостоятельно формировать новую пространственную и эстетическую оболочку российских городов, опираясь на складывающиеся закономерности социально-экономического развития общества в конце XIX века.

Рост городского населения более чем в два раза в рассматриваемый исторический период привел к естественному зонированию городских территорий. В городах происходила, с одной стороны, централизация структуры, а с другой стороны, ее дифференциация на селитебные, промышленные, транспортные, складские и рекреационные зоны.

Складывавшиеся в большинстве случаев стихийно, производственные зоны охватывали города, часто вклиниваясь в селитебные районы. Быстрые темпы роста городов к концу XIX века привели к тому, что промышленные предприятия, в том числе крупные, оказались окруженными жилой застройкой.

Городские кварталы развивавшихся российских промышленных центров «нарастали» на существующие структуры генеральных планов, разработанных в эпоху русского классицизма. Городские кварталы нового поколения успешно использовали уже сложившуюся ранее уличную сеть.

Основным направлением практического градостроительства в Российском государстве в конце XIX века была реконструкция крупных российских городов и приспособление их к новой роли промышленно-торговых общероссийских центров. Эту задачу можно было решить только при условии проектирования новых городских структур, сочетающихся с ранее сложившейся исторической застройкой городов.

Общей тенденцией в градостроительном проектировании конца XIX века была разработка городов-спутников для крупных промышленных центров, а также новых городских районов непосредственно в составе исторически сложившихся городских структур. Города-спутники и новые городские районы отвечали широко распространенной в это время в Европе идее «города-сада», ставшей отчасти идеалистической.

Основным содержанием этих градостроительных проектов была комплексная застройка городских территорий с тщательно разработанными элементами инженерного обустройства, благоустройства и озеленения.

Наиболее яркими примерами таких реализованных проектов является поселок Прозоровка под Москвой, запроектированный по заказу Российского императорского министерства путей сообщения; Блица-Парк под Санкт-Петербургом, жилой район «Сад-город» в составе города Барнаула, а также жилые районы-сады под Харьковом, Одессой, Владивостоком.

Именно эти градостроительные идеи конца XIX века были приняты как «социалистическая концепция» в градостроительстве XX века.

Рассматриваемый период времени в истории отечественной архитектуры и градостроительства представляется наиболее динамичным и результативным.

Производственные предприятия являющиеся градообразующим фактором, стали играть приоритетную роль в развитии планировочной структуры городов. Если ранее город был средоточием ремесленничества, во второй половине XIX столетия города становятся центрами экономического развития страны.

Одновременно с развитием производственного строительства развивалось и гражданское городское строительство. Если в предыдущие периоды времени ансамблевая застройка города ограничивалась возведением административных, дворцовых и храмовых построек (формирование общегородских административных центров), то в XIX веке встал вопрос о расширении этого понятия. Принцип ансамблевой застройки городских территорий стал пониматься как современная комплексная застройка: производственные объекты, жилые поселки, больницы, предприятия обслуживания .

Архитекторам-градостроителям предстояло также решить вопросы создания в городах новых деловых центров, в состав которых должны были входить такие объекты, как банки, биржи, ярмарочные и выставочные комплексы, стационарные рынки и т. д.

К началу XX века в Российской империи сложилась уникальная экономическая, идеологическая и эстетическая база для стремительного развития отечественного архитектурного и градостроительного творчества в новом наступающем столетии. Основой этой базы стала рыночная экономика, опирающаяся на крупный промышленно-банковский капитал. Именно буржуазия и средний класс становятся новым активным заказчиком на рынке строительного производства.

Экономическая база Российского государства, поддержанная огромными природными ресурсами в виде минерального и биологического сырья, трудовыми и интеллектуальными ресурсами, была готова обеспечить новое развитие архитектуры и градостроительства.

Особенности рубежа XIX и XX веков заключались также в том, что в российском обществе, как и в любом другом западноевропейском, резко усилилось влияние на эстетическую сторону архитектуры модных течений и веяний, отражавшихся в мнениях заказчика . Еще одной особенностью этого времени было стремление архитекторов функционально связать между собой: формальную сторону архитектуры с функциональным назначением объекта; конструктивную особенность проектируемого здания или сооружения с функциональным содержанием будущего здания и эстетическими предпочтениями заказчика.

Творческие поиски архитекторов на рубеже двух столетий привели к рождению общеевропейской архитектурной стилистики, породившей, в свою очередь, ряд интернациональных архитектурных направлений, определивших лицо мировой архитектуры XX века.

Дальнейшее развитие отечественной архитектуры происходило в форме острого соперничества между этими творческими течениями на протяжении всей первой половины XX столетия.

А.Г. Лазарев выделяет следующие этапы периода градостроительства.

I этап (1900-1910): начало урбанизации в Российском государстве отмечено концом XIX - началом XX века. Для этого процесса характерным является переход от ансамблевой застройки российских городов к современным принципам проектирования крупными градостроительными комплексами и реструктуризации городской планировочной системы.

II этап (1900-1920): освоение архитектурной общественностью России интернациональных (европейской и мировой) стилистик, а также национальных архитектурных традиций и формирование национальных архитектурных черт в интернациональной стилистике модерна.

III этап (1920-1930): переход от архитектурной стилистики модерна к конструктивизму и функционализму.

IV этап (1920-1940): возвращение в архитектуру XX века классических архитектурных форм в виде неоклассицизма и идеологическая база этого творческого течения в России.

V этап (1930-1940): сосуществование конструктивизма, неоклассицизма и функционализма в отечественной архитектуре первой половины XX столетия и творческое соперничество между этими направлениями.

VI этап (1940-1950): переход от неоклассицизма к символизму, развитие этой архитектурной стилистики как на базе конструктивизма, так и на базе неоклассицизма.

В такой сложной творческой атмосфере происходило развитие отечественной архитектуры, осложнявшееся постоянно усиливающимся государственным контролем за деятельностью архитекторов и градостроителей.

Градостроительные тенденции в отечественной архитектуре все более и более приобретают черты урбанизации, то есть комплексного освоения пространства с задачей создания в конечном итоге новой искусственной среды обитания человека.

Стремительный рост численности городского населения в первые десятилетия XX века привел в движение весь процесс градостроительного творчества. Впервые в истории российского градостроительства главную роль в развитии городских структур стала играть его градообразующая база - крупные промышленные предприятия. В России важным фактором роста городов стали системы внешнего транспорта, и прежде всего железнодорожного. Железная дорога соединила отдаленные регионы страны, заставляла развиваться сырьевые базы и промышленные города. Эти причины привели к стремительному росту таких городов, как Одесса, Новороссийск, Мариуполь, Харьков, Краматорск, Ростов-на-Дону, Царицын, Владивосток, Челябинск, Владимир, Екатеринослав, Иваново-Вознесенск, Екатеринодар, Екатеринбург и многих других. К началу 1917 года по сравнению с минувшим XIX веком число городов в Российском империи увеличилось на 235 и составило 921.