Установки восприятия и техники воздействия

 

Распределение ролей, которое осуществляется при создании психосоци­ального компромисса на уровне скрытого действия, соответствует на уровне явных действий характерному для группы распределению позиций и относя­щихся к ним функций. Шиндлер (R.Schindler, 1957/58, 1960/61), который ввел

 

– 346 –

 

схему для такого распределения позиций, говорил о ранговой динамике группы. Мы же говорим в рамках некоторой модификации схемы о социалъно-динамическом распределении функций. Позиция и функция обозначают специфический индивидуальный вид и способ того, как участник группы принимает участие в групповой активности, с которой он в основном соглашается. Форма этого участия в первую очередь зависит от его структуры, которая подталкивает его к тому или иному поведению в группе, но также и от текущего содержания совместной групповой активности (Heigl-Evers und Heigl, 1970a, 1971, 1973).

Диагностическая классификация участников группы при образовании психосоциальных компромиссов с помощью этой схемы распределения функций позволяет терапевту осуществить первичную ориентацию в протекающем в данный момент процессе. В более длительной перспективе можно установить, что отдельные участники, вне зависимости от текущей конфликтной тематики, стремятся к принятию определенных позиций, которые привычны для них. Такая привычка (см. Panofski, 1932) может означать в аспекте терапии интенсивное, продолжительное и тяжело поддающееся терапевтическому влиянию сопро­тивление. С другой стороны, цели аналитической, направленной на структур­ные изменения терапии сводятся к тому, чтобы участники группы были гибки относительно позиций, чтобы они в процессе терапии изначально определяли свою позицию, исходя из актуальной тематики работы, а не на основании их внутренних структур.

Ниже мы хотим в небольшом обзоре коротко охарактеризовать выделяемые нами позиции, которые могут быть полезными терапевту при диагностике.

1. Позиция инициатора или представителя. На уровне нормативного регу­лирования поведения (явные действия) это предполагает позицию определите­ля норм.

2. Позиция примыкающего. Примыкание может осуществляться в виде субпозиций в различных вариантах и различными способами; таким образом можно различать:

а) субпозицию идентификаторного примыкания. Субъект идентифицирует себя с инициатором и определителем норм. Он полностью готов выполнять установленные нормы;

б) субпозицию комплементарного примыкания. У субъекта имеется готовность соответствовать установленным нормам в предложенной форме;

г) субпозицию критического наблюдающего примыкания. Субъект готов контролировать и следить за соблюдением норм, то есть быть хранителем норм.

3 Далее речь идет о дистанцированной позиции в отношении норм, сло­жившихся в группе, в отношении совместной работы, которая прежде всего включает перепроверку норм. Можно выделить следующие субпозиции:

а) субпозиция условного согласия, которая выражается в принятии группо­вых норм в виде «Да, но...»;

 

– 347 –

 

б) субпозиция условного несогласия, которая выражается в условном от­граничении от установленных групповых норм в виде «Нет, кроме...»;

в) субпозиция неустойчивого согласия-несогласия, которая выражается в его аргументации в колебании между нормой и контрнормой «отчасти ... отчасти».

4. Позиция того, кто не принимает поведение, которое защищено установленными нормами, и тем самым представляет контрнорму, позиция того, кто имеет тенденцию нарушать установленную норму или ломать ее посредством предосудительных и запрещенных способов поведения. Эта тенденция прояв­ляется в лабильной, связанной со страхом и/или виной форме. Иными словами, речь идет о функции нарушителя норм.

Протестующие против установившихся норм - это те, кто защищают груп­пу от институционализации, постоянного укрепления ее структуры и тем са­мым от окостенения. Из поляризации между представителем норм и наруши­телем нормы как одновременным представителем контрнормы разворачивает­ся групповой процесс. Такие структуры и процессы могут развиться в группе только тогда, когда в социокультурном окружении признан присущий психо­анализу принцип De omnibus dubitandum.

Однако диагностическое внимание и прежде всего терапевтическая актив­ность направлены преимущественно не на уровень явного, но на уровень скры­того действия, то есть на те образцы - в большей степени бессознательного - межличностного понимания, которые у отдельных членов группы стали при­вычными при обхождении с психическими (внутренними) конфликтами. Пред­лагаемое этим методом приобретение озарения находится в области этих внут­ренних структур и их интеракционального воплощения. Здесь в особенности следует обратить внимание на то, какую роль эти структурные составляющие играли в ситуации, запустившей симптомы у отдельного члена группы.

Влияния терапевта в группах глубинной терапии определяются направлен­ными вопросами и толкованием, причем особую роль играют описанные Грин­соном демонстрация и прояснение (кларификация).

В особенности речь идет о прояснении аффектов в связи с контекстом эта техника состоит в том, чтобы более четко и однозначно, чем это делает пациент, вербализировать индивидуальные чувства, которые сопровождают групповой разговор, и кроме того, вскрыть внутренние и межличностные причины их возникновения, контекст возникновения этих аффектов, в осо­бенности причины конфликтного характера. Наш опыт показывает, что вни­мание к аффектам особенно важно, так как они делают для пациента возмож­ным доступ к их конфликтному возникновению и, следовательно, к самому конфликту. При этом, как правило, сначала переживается демонстрация кон­фликта и только затем становится возможным доступ ко внутренним конф­ликтным напряжениям.

 

– 348 –

 

Как же терапевт (участвующий наблюдатель) сопровождает групповой процесс?

На начальной фазе сессии он наблюдает, какая явная групповая тема вык­ристаллизовывается. Возникающие при этом обороты речевого поведения он пытается расшифровать с позиции герменевтики, преимущественно с учетом уровня скрытого действия. Он старается, сначала диагностически (только мыс­ленно), понять, как желание и защита каждый раз частично проявляют себя в словесных высказываниях пациента и ведут к интеракциональному взаимодей­ствию сил, в котором отдельные участники и подгруппы представляют пре­имущественно защищенное или преимущественно защиту и пытаются найти компромисс друг с другом.

Затем на основании такого диагностического формирования заключений он пытается при помощи наводящих вопросов направить внимание участников на общую тему и на ее интеракциональную переработку. Эти наводящие вопросы способствуют тому, что Гринсон назвал конфронтацией. Если привлечение внимания пациентов удалось таким же образом и способом, как во взаимодействии группы представлена индивидуальная конфликтная динамика, то терапевт пытается рассмотреть причины возникновения образований психосоциальных компромиссов и участие каждого члена группы в этом; это происходит при особом внимании к аффектам. На линии рабочих отношений терапевт подталкивает участников к тому, чтобы они попытались проделать то же самое между собой.

Когда показания для отдельных участников правильно установлены, тогда в группах глубинной психотерапии становится возможным сконцентрироваться на патогенном конфликте, ставшим понятным в связи с пусковой ситуацией, на его оформлении в текущих отношениях в патогенном социальном окружении. Ориентируясь на эти конфликты в их индивидуальной представленности терапевт далее пытается направить на них восприятие и внимание. Это происходит при помощи соответственно ориентированной демонстрации или конфронтации с использованием техники наводящих вопросов, при помощи направления восприятия и внимания на причины возникновения текущих конфликтов, прежде всего в контексте группового процесса, и когда возможно, при обращении к ситуации, запустившей их. Здесь речь идет о технике прояснения, в особенности прояснения участвующих аффектов.

Если эти технические рекомендации выполняются, то осуществляется не­обходимое по определению метода в программах по психотерапии снижение переноса и регрессии. Направление внимания на интерперсональные проявле­ния конфликта способствует также развитию переноса в нескольких направле­ниях и в меньшей степени унилатеральному переносу на терапевта. В таком групповом процессе следует также, поскольку речь идет о наполовину откры­тых группах, обращать внимание на запускающие конфликт эффекты, которые связаны с уходом и появлением новых членов группы, и использовать эти эф­фекты в терапевтической работе.

 

– 349 –

 

Клинический пример

 

Участница группы Барбара, миловидная и изящная женщина, ведущая себя несколько по-детски, рассказывает о своей проблеме. В скором будущем она заканчивает обучение и должна будет покинуть общежитие, в котором прожи­вает вместе с маленьким сыном. Она собирается переехать в Гамбург и поис­кать жилье там.

Барбара уже довольно давно не живет со своим мужем, Клаусом. Клаус неохотно принимал участие в делах семьи, и Барбара решила расстаться с ним. Она вместе с сыном осталась в общежитии, а Клаус снимает себе холо­стяцкие апартаменты и появляется в общежитии у жены и сына только по выходным.

Участники группы осуждают поведение Клауса, говорят о том, что такое обращение с женой недопустимо, что он эгоистичен и эгоцентричен, что он хочет получать удовольствие только от «шоколадной стороны» супружества и семьи; такие реплики поступают в основном от мужской половины группы. Другие участники группы обращают больше внимания на состояние Барбары, они беспокоятся о ней и сердятся из-за подлого отношения Клауса.

Терапевт особо отмечает такое отношение. У нее складывается впечатле­ние, что другие по отношению к Барбаре будут вести себя как родители: они разозлились, потому что кто-то другой плохо обращается с ребенком. Дитер, участник группы, говорит о том, что ему не нравится происходящее: сначала Барбара рассказывает о Клаусе массу нелицеприятного, как бы побуждая груп­пу осудить его, а затем сама же начинает его защищать.

Ясно, что Барбаре таким образом удается как бы делегировать свою ярость к супругу на других членов группы, потом она встает на сторону партнера и остается лояльной супругой.

Итак, что происходит вгруппе? Барбара представляется группе как кто-то кому тяжело в мире вне группы, кого обижают другие, в частности муж. Она критикует этого другого не прямо; она изображает только его отношение, изоб­ражает, с какими трудностями ей приходится сталкиваться из-за этого (эгоис­тичного, эгоцентричного) отношения и как она борется с этими трудностями, добросовестно, если даже не совсем успешно.

Она создает впечатление невинно-беспомощного, неагрессивного существа, которое уже почти отказалось от своих собственных интересов, чья жизнь чрез­вычайно тяжела; это впечатление усиливается ее внешним видом - маленькая, грациозная, симпатичная. Она дает другим участникам группы понять, что су­ществуют люди, мужчины, такие как ее супруг, которые обращаются к ней, такому нежно-беспомощному существу, не деликатно, что они по отношению к ней агрессивно-эгоистичны и эгоцентрично защищают только свои собствен­ные интересы.

 

– 350 –

 

Другие участники группы, в основном мужчины, реагируют явно участли­во и заботливо; они кажутся заботливыми родителями беспомощного ребенка; их поведение - полная противоположность поведения ее супруга. Они подчер­кнуто предупредительны, они показывают, что ее интересы важнее, чем интересы эгоистичного, бесцеремонного супруга.

На основе этого отношения, «альтруистически» застрахованного по отно­шению к предполагаемым собственным бесцеремонно-агрессивным тенден­циям, они выражают свою агрессию в форме критического неодобрения в ад­рес бесцеремонного супруга.

Участники группы совместно осуществляют психосоциальный маневр обо­роны, который защищает их от собственной агрессии и эгоизма интересов. Молодая женщина, которая представляется в отношении к своему супругу как уступчиво-хрупкая, депонирует собственные импульсы протеста и сердитой критики по отношению к супругу в других (мужских) участников группы. Они принимают эту проекцию, так как они могут скрыть таким образом собствен­ные произвол и бесцеремонность, показать, что их критицизм и агрессия по поводу ее супруга с моральной точки зрения совершенно оправданы. На сер­дито-критические нападки других участников группы на супруга молодая жен­щина реагирует следующим образом: она представляется лояльной супругой, с которой, к сожалению, дурно обращаются.

Барбара реагирует на агрессивно-эгоистическое отношение, которое суще­ствует за пределами группы и конкретизируется через супруга Клауса, с уступ­чиво-измученной толерантностью и готовностью страдать; собственные им­пульсы протеста, которые кажутся ей недопустимыми, и сердитые критичес­кие замечания в его адрес она навязывает другим участниками группы. Она - слабая и нуждающаяся в защите - таким образом избавлена от необходимости самой представлять собственные интересы. В результате, сложившийся психо­социальный компромисс гарантирует, с одной стороны, защиту эгоистически агрессивного осуществления собственных интересов и, с другой стороны, их реализацию в скрытой форме.

Родители могут энергично бороться за интересы своих слабых и беспомощ­ных детей; слабые и беспомощные дети могут ожидать такое участие, причем их беспомощность имеет аппелятивный характер. Партнер, недовольный отношениями, уполномочивает третью сторону взять на себя необходимость высказы­вать критические замечания; тем самым эта третья сторона получает возможность защиты своих собственных эгоистических и агрессивных тенденций.

При терапевтическом вмешательстве, при котором обращает на себя внима­ние то, что критика здесь разрешается и что участники группы реагируют на молодую женщину как родители, которые злятся, когда другие плохо обращаются с их беззащитным невинным ребенком, этот защитный маневр вызвал у одно­го из участников вопрос: он неодобрительно высказался по поводу того, что Бар-

 

– 351 –

 

бара вынудила его обозлиться на ее супруга, так как она, видимо, не готова объе­диниться с ним против мужа, а, напротив, занимает сторону нападающего партнера, (следовательно, защищает свои действия и его эгоистичное поведе­ние), что уже неоднократно происходило в группе. Вмешательство, которое осуществляется групповым терапевтом, охарактеризуем как следующее. В фокусе вмешательства находятся психосоциальные защитные маневры, то есть структу­ра группы, имевшая место в данной группе неоднократно, следовательно, вид взаимодействия, который оказывался относительно устойчивым во времени. Адресатом вмешательства в этом случае являются все участники группы в целом, так как вся группа участвует в образовании психосоциального компромис­са. Вмешательство является видом демонстрации, то есть женщина-терапевт обращает внимание на определенную, относительно устойчивую во времени структуру группы; кроме того, речь идет о кларификации, упомянутые образцы взаимодействия пытаются обнаружить и прояснить, используя сопоставление, аналогии; в результате становиться понятным то, что происходит при взаимо­действии членов группы. Позиция, по причине существования которой психоте­рапевт вмешивается, является позицией дистанцированных обязательств (бета-позиция), которую группа накладывает на психотерапевта во время данного се­анса и которая признается группой. Если при психоанализе, проводимом в диа­де, психотерапевт должен снова и снова ставить перед собой основной вопрос «Какой объект я воплощаю вследствие переноса, производимого пациентом?», то основной вопрос, который задает себе глубинно ориентированный групповой терапевт, следующий: «Какая функция отводится психосоциальным защитным маневрам при взаимодействии?» Время вмешательства определяется исходя из того, что этот вид взаимодействия уже неоднократно имел место и что он соот­ветствует негласной групповой норме относительно проявления партнерских от­ношений со стороны мужчин-участников группы. Эта норма следующая: партнер должен стремиться к равноправию в отношениях со своей партнершей; он дол­жен способствовать ее эмансипации; он должен выказывать понимание и прояв­лять внимание. Эта норма соответствует сознательному самопониманию моло­дых мужчин, стремящихся занять прогрессивную позицию; она является защит­ной функцией от эгоистически-агрессивных проявлений личных интересов. При групповом методе, основанном на глубинной терапии, групповые нормы рас­сматривают с точки зрения их защитных функции. Относительно случая, когда перенос направлен на терапевта-женщину, по всей вероятности, существует иллюзия, что только мужчина, проявляющий заботу уже описанным способом, имеет шанс быть воспринятым этой женщиной-матерью и оттеснить мужчину-отца. Еще, по-видимому, эта предполагаемая иллюзия не совсем осознается так, что также попытки интерпретации в этом направлении [пожалуй, мы имеем дело с тем, что поведение такое, как поведение Клауса (мужа молодой женщины) на­стойчиво и полностью должно осуждаться] были бы не перспективными. Таким

 

– 352 –

 

образом, эта иллюзия не может стать принятой во внимание. Нужно иметь в виду, что когда в группе, основательно подвергающейся глубинной терапии, образо­вывается такой вид взаимодействия, что большинство участников группы объе­диняются против одного, тогда возникает вопрос, в какой мере этот один спосо­бен к переносу конфликта, который осуществляется в основном на психотера­певта и который все же не может быть им рассмотрен в данный момент по той причине, что вследствие этого у человека возникли бы слишком сильные страхи.