Муза (В младенчестве моем...)
В младенчестве моем она меня любилаИ семиствольную цевницу мне вручила;Она внимала мне с улыбкой, и слегка,По звонким скважинам пустого тростникаУже наигрывал я слабыми перстамиИ гимны важные, внушенные богами,И песни мирные фригийских пастухов.С утра до вечера в немой тени дубовПрилежно я внимал урокам девы тайной;И, радуя меня наградою случайной,Откинув локоны от милого чела,Сама из рук моих свирель она брала:Тростник был оживлен божественным дыханьемИ сердце наполнял святым очарованьем.Русские поэты. Антология русской поэзии в 6-ти т.
Москва: Детская литература, 1996.
Н.Н. при посылке ей «Невского альманаха»
Примите «Невский альманах».Он мил и в прозе, и в стихах:Вы тут найдете *** ова,Вел ***, X *** ова;К ***, дальний ваш родня,Украсил также книжку эту;Но не найдете вы меня:Мои стихи скользнули в Лету.Что слава мира?.. дым и прах.Ах, сердце ваше мне дороже!..Но, кажется, мне трудно тожеПопасть и в этот альманах.
На Булгарина
Говоришь: за бочку ромаНе завидное добро.Ты дороже, сидя дома,Продаешь свое перо.
На Великопольского
Поэт-игрок, о Беверлей-Гораций,Проигрывал ты кучки ассигнаций,И серебро, наследие отцов,И лошадей, и даже кучеров -И с радостью на карту б, на злодейку,Поставил бы тетрадь своих стихов,Когда б твой стих ходил хотя в копейку.
На выздоровление Лукулла
Ты угасал, богач младой!Ты слышал плач друзей печальных.Уж смерть являлась за тобойВ дверях сеней твоих хрустальных.Она, как втершийся с утраЗаимодавец терпеливый,Торча в передней молчаливой, Не трогалась с ковра. В померкшей комнате твоейВрачи угрюмые шептались.Твоих нахлебников, цирцейСмущеньем лица омрачались;Вздыхали верные рабыИ за тебя богов молили,Не зная в страхе, что сулили Им тайные судьбы. А между тем наследник твой,Как ворон к мертвечине падкой,Бледнел и трясся над тобой,Знобим стяжанья лихорадкой.Уже скупой его сургучПятнал замки твоей конторы;И мнил загресть он злата горы В пыли бумажных куч. Он мнил: "Теперь уж у вельможНе стану няньчить ребятишек;Я сам вельможа буду тож;В подвалах, благо, есть излишек.Теперь мне честность - трын-трава!Жену обсчитывать не буду,И воровать уже забуду Казенные дрова!" Но ты воскрес. Твои друзья,В ладони хлопая ликуют;Рабы как добрая семьяДруг друга в радости целуют;Бодрится врач, подняв очки;Гробовый мастер взоры клонит;А вместе с ним приказчик гонит Наследника в толчки. Так жизнь тебе возвращенаСо всею прелестью своею;Смотри: бесценный дар она;Умей же пользоваться ею;Укрась ее; года летят,Пора! Введи в свои чертогиЖену красавицу - и боги Ваш брак благословят.
На Дондукова-Корсакова
В Академии наукЗаседает князь Дундук.Говорят, не подобаетДундуку такая честь;Почему ж он заседает?Потому что - - - есть.
* * *
* * * I На Испанию роднуюПризвал мавра Юлиан.Граф за личную обидуМстить решился королю. Дочь его Родрик похитил,Обесчестил древний род;Вот за что отчизну предалРаздраженный Юлиан. Мавры хлынули потокомНа испанские брега.Царство готфов миновалось,И с престола пал Родрик. Готфы пали не бесславно:Храбро билися они,Долго мавры сомневались,Одолеет кто кого. Восемь дней сраженье длилось;Спор решен был наконец:Был на поле битвы пойманКонь любимый короля; Шлем и меч его тяжелыйБыли найдены в пыли.Короля почли убитым,И никто не пожалел. Но Родрик в живых остался,Бился он все восемь дней -Он сперва хотел победы,Там уж смерти лишь алкал. И кругом свистали стрелы,Не касаяся его,Мимо дротики летали,Шлема меч не рассекал. Напоследок, утомившись,Соскочил с коня Родрик,Меч с запекшеюся кровьюОт ладони отклеил, Бросил об земь шлем пернатыйИ блестящую броню.И спасенный мраком ночиС поля битвы он ушел. II От полей кровавой битвыУдаляется Родрик;Короля опередилаВесть о гибели его. Стариков и бедных женщинНа распутьях видит он;Все толпой бегут от мавровК укрепленным городам. Все, рыдая, молят богаО спасеньи христиан,Все Родрика проклинают;И проклятья слышит он. И с поникшею главоюМимо их пройти спешит,И не смеет даже молвить:Помолитесь за него. Наконец на берег моряВ третий день приходит он,Видит темную пещеруНа пустынном берегу. В той пещере он находитКрест и заступ - а в углуТруп отшельника и яму,Им изрытую давно. Тленье трупа не коснулось,Он лежит окостенев,Ожидая погребеньяИ молитвы христиан. Труп отшельника с молитвойСхоронил его король,И в пещере поселилсяНад могилою его. Он питаться стал плодамиИ водою ключевой;И себе могилу вырыл,Как предшественник его. Короля в уединеньиСтал лукавый искушать,И виденьями ночнымиКраткий сон его мутить. Он проснется с содроганьем,Полон страха и стыда;Упоение соблазнаСокрушает дух его. Хочет он молиться богуИ не может. Бес емуШепчет в уши звуки битвыИли страстные слова. Он в унынии проводитДни и ночи недвижим,Устремив глаза на море,Поминая старину. III Но отшельник, чьи останкиОн усердно схоронил,За него перед всевышнимЗаступился в небесах. В сновиденьи благодатномОн явился королю,Белой ризою одеянИ сияньем окружен. И король, объятый страхом,Ниц повергся перед ним,И вещал ему угодник:"Встань - и миру вновь явись. Ты венец утратил царской,Но господь руке твоейДаст победу над врагами,А душе твоей покой". Пробудясь, господню волюСердцем он уразумел,И, с пустынею расставшись,В путь отправился король.