Радий ЮРКИН, член подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия» .

***
Каждый близок, по-своему дорог...
Удивишься, подумав опять,
Что сегодня им было б за сорок,
А иным даже все пятьдесят.

И поныне стоит, пригорюнясь,
В ожиданье отеческий дом...
Обернулась их славная юность,
Гордой песней твоей, Краснодон.

Ей бороться еще, не сдаваться
На планетах, на материках.
Мы уйдем, ну, а ей оставаться
Звонкой бронзой, легендой в веках.

СЛОВО О МАТЕРИ

Мне слово теплое сказала,
Как только может мать сказать,
И красный галстук повязала
Олега Кошевого мать.

И, словно сын ее геройский,
Билет вручала комсомольский,
Вручала мне, спустя семь лет,
Как символ мужества билет.

Что ей припомнилось - не знаю, -
Быть может, прошлая война...
Как рана старая, сквозная,
В душе у матери она.

***
«Орлёнок, орлёнок, взлети выше солнца...»
Подполье, борьба - впереди.
У наших ребят дорогих краснодонцев
Огонь беспокойства в груди.

«Орлёнок, орлёнок...» Дорогой отцовской
Шагал Краснодон молодой.
И песнь, над которою плакал
Островский,
Любил и Олег Кошевой.

Орлёнок, Орлёнок, как старший товарищ,
Даешь Краснодонцам совет.
Шли на смерть ребята по пеплу пожарищ
В шестнадцать мальчишеских лет.

Орлёнок, Орлёнок - отцов эстафета,
Традиций преемственных нить...
Они умирали на кромке рассвета,
Чтоб песнями к небу взорлить.

ХОРОШИ ПРОСТОРЫ КРАСНОДОНА

Хороши просторы Краснодона,
Край хорош родной донецкий наш,
Где под небом голубым, бездонным
Милый и бесхитростный пейзаж.

Зреют вишни, наливаясь соком.
Запах яблок, листьев кутерьма...
Широко глазами светлых окон
В степь глядят шахтерские дома.

Синевой подернутое поле...
Отчий край, ведь многое отдашь
За такой, родной до слез, до боли,
Твой простой, бесхитростный пейзаж.

Я иду, гляжу - не насмотреться
На тебя, родимый мой простор,
Где не только взором, но и сердцем
Видит звезды на копрах шахтер.

МАКИ

Мне кажется они горят во мраке,
Замри! Назад немного отступи.
Товарищ! Видишь - пламенные маки
Солдатской кровью рдеют по степи.

Здесь многие бойцы навек уснули,
Советскую отстаивая власть.
И кровь погибших здесь не потому ли
Бессмертными цветами запеклась?

***
Как когда-то отцы,
В день военной грозы
Мы наденем с тобой
Сапоги из кирзы.
Мы с тобою, товарищ,
Наденем шинель.
И заплачет жена
По тебе ли, по мне ль.
Говорят, что в стремительный
Атомный век
Будут битвы не те,
Будут схватки не те.
Это так.
Но пока еще жив человек -
Жить и чувствам его,
И крылатой мечте.
Значит, будут и слезы,
И вдовья тоска.
Будут синие жилки
Вспухать у виска.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Мне сегодня
Тревогою сердце свело.
Мне военное детство
На память пришло.

***
Печалью и гордостью вечер налит.
Могила и Вечный огонь по соседству.
Как будто взметнувшийся ввысь монолит -
Скорбящая мать и пронзенное сердце.

Здесь всё говорит, что такое война.
Здесь все вопрошает: «А вы так смогли бы?»
Взрывается, криком кричит тишина,
И, кажется, плачет гранитная глыба.

***
Первомайка. Памятник у школы.
День весенний. Сорок первый год.
Стайка школьниц в платьицах веселых
«Широка страна моя» поёт.

Еще небо с мирной бирюзою.
И, не зная о судьбе своей,
Ходят в школу будущие Зои -
Дети краснодонских матерей.

МАЙЕ ПЕГЛИВАНОВОЙ

Явилась ты ко мне издалека,
Из прошлых лет, как дум моих итог...
О Майя! Ты, как первая строка,
Как чистый снег, как юности глоток.

Мне видится подчас сквозь даль годов:
С тобой ребята у костра поют,
Тебе чеканю я: «Всегда готов!»
И пионерский отдаю салют.

О, если бы сейчас могла ты петь,
По Краснодону с дочерью гулять,
Тетрадью, как листовкой, шелестеть
И в жизни, и в мечтах не отступать.

Так песней приходи издалека,
Из прошлых лет, как дум моих итог...
О Майя! Ты, как лучшая строка,
Как чистый снег, как юности глоток.

УЧЕНИКУ

Поглядывая изредка в окно,
Или цветком любуясь ярким, южным,
Ты на уроке думал о кино,
Считая объяснение ненужным.

Зачем биномы, суффиксы тебе?
В душе клянешь учебники и парты.
Завидуя героям, их судьбе,
Ты долго ищешь свой маршрут по карте.

А ведь в мечтах о славе боевой
Забыл ты, что Сергей Тюленин, Уля
И твой герой любимый - Кошевой
С таких же парт в бессмертие шагнули.

СЛЕД НА ЗЕМЛЕ

Не царю, а народу
Бунтарь поклонился над плахой.
И витает с тех пор
Он на песенном звонком крыле...
Пугачев или Разин,
Былинник-гусляр или пахарь!
Вы оставили след.
Вы оставили след на земле.

Вот буденновцев цепь
Напоролась на целую банду.
До последнего билась
В кровавой горячечной мгле...
Ильичевцы-борцы!
Самородки с великим талантом!
Вы оставили след,
Вы оставили след на земле.

Память прошлой войны
Ударяет в набат, не слабея.
Обжигает тебя,
Как горящие угли в золе...
Дорогие солдаты!
Бессмертьем и смертью своею
Вы оставили след,
Вы оставили след на земле.

Мы хороним родных,
Мы хороним товарищей близких.
Об ушедших тепло
Говорим в безутешной семье:
- После смерти они
Не одни, не одни обелиски -
Оставляют свой след,
Оставляют свой след на земле.

Созидаемый мир,
Осязаемый и рукотворный,
В ожиданье напрягся тревожно,
Как пуля в стволе...
Будьте бдительны, люди!
Во имя потомков упорно
Оставляйте свой след,
Оставляйте свой след на земле.

***
На небесном ковре - звезды горсткою.
Утро! Смена ночная закончена.
Край родимый, сторонка шахтерская -
Дорогая моя Краснодонщина!

От жары берег Каменки выгорел...
Я узнал в годы школьные, детские,
Будто в нашей степи войско Игоря
В бой вступило с ордой половецкою.

Краснодонщина, милая родина,
Ты близка гулкой новью и древностью,
И криницей, и гроздью смородины,
И задорных частушек напевностью.

Пусть краса твоя будет неброскою.
Но пока моя жизнь не окончена,
Петь тебя мне, сторонка шахтерская,
Дорогая моя Краснодонщина!

ДРУГУ

Мне ночью, в ожиданье синевы,
Сложить посланье дружеское что ли
О том, как, видя этажи Москвы,
Ты вспоминал Анциферова Колю
И ехал за Савёловский вокзал
В литинститутский дом семиэтажный?
А Коля? Долго жить нам приказал...
Какой донбасский парень был отважный!
Нет, неспроста промозглый день хорош,
Когда с тобой хороший парень рядом.
Я болен первозданностью порош,
Как ты, обильным болен звездопадом.
Когда ночами сердце устает
И руки рифм бегущих не хватают,
Как дьявольски друзей недостает,
Как дьявольски ушедших не хватает!
И вновь - как память - пальмы и самшит.
Иль детство, что растерзано снарядом...
И след мой быстро снег запорошит
Бесшумным ярко-белым звездопадом.
Я, как дитя, всегда пороше рад. -
Она взбодрит натруженное тело.
Но может вдруг напомнить невпопад,
Что в сущности полжизни пролетело...

***
Розы - по-украински «троянди»
«Квiтень» слово нежное - апрель...
У Донца несмело первый ландыш
Пробивает лиственную прель.

Мой язык с твоей певучей мовой
Здесь навек сроднились в давний час...
Понимает друга с полуслова
Милая Донетчина - Донбасс.

***
Их город еще называют Симбирском.
Еще за окном - девятнадцатый век.
Но станет далекое зримым и близким,
Коль связан с ним самый родной человек.
Вот он, еще мальчик - мечтательный, пылкий -
Сидит у рояля... Рука на груди.
Еще и подполье, и тюрьмы, и ссылки,
Бои революции - всё впереди.
Всё будет... А нынче заря догорает,
И в комнате - буря могучих страстей.
То мать на старинном рояле играет
В кругу повзрослевших детей.

***
Поколенье моё - на марше.
Есть у нас друзья и враги.
С трудным подвигом братьев старших
Мы сверяем свои шаги.

Если нужно, тучнеет колос,
Изменяет свой путь река.
Мы идем, и наш властный голос
Чутко слышат века.

***
Я не помню: может, у Фадеева
Или где-нибудь еще прочел,
Будто труд наш схож с резьбой по дереву
Со стараньем хлопотливых пчел.

Да! Носить нектар нам долго в соты,
Чтоб найти слова свои суметь
Строгие, как воинские роты,
Гулкие, как колокола медь.

***
Читаю я
Про край степной.
Пахнуло чебрецом,
Полынью.
И как живые -
Предо мной
Григорий Мелехов,
Аксинья.
Забыт, конечно, мною
Сон.
Стучат часы.
Шуршат страницы.
Как величаво
Тихий Дон
Течет
У Вешенской станицы.
В тиши,
Не помня ни о ком.
Сидеть бы там
С любимой рядом...
Так нет!
Сверкнув в ночи клинком
Встают
Мятежные отряды.
Душой -
С простыми я людьми,
Так сжился
С лицами романа,
Что восклицаю:
- Черт возьми!
Их обманули
Атаманы.
Григорий,
Саблею звеня,
Скакал с любимой
Ночью синей.
Но навзничь рухнула с коня
В упор убитая Аксинья,
О правда жизни,
Правда книг!
Ты будоражишь
Наши чувства.
Скажи, откуда ты возник
Огонь великого искусства?
Каким же нужно
Языком писать,
Чтоб вечность
Книг
Не стерла,
И чтобы людям
Слезный ком
Всегда подкатывался
К горлу?

***
Ручьи умолкли... В балках и полях
Снег ноздреватый незаметно стаял.
И я опять пишу о журавлях,
Домой летящих говорливой стаей.

Что мне сказать? Что я люблю их шум
И их самих, хоть видел птиц красивей?..
Не то! Когда о журавлях пишу,
Мне кажется пишу я о России.

***
Ну, что еще можно сказать о ней,
Совсем неказистой и маленькой:
Назвали ее с незапамятных дней
Зачем-то Большою Каменкой.

Среди очерета, среди ивняка
Течет неприметная эта река.

А может, и стоит назвать Большой,
Хоть впрямь она будет маленькой,
Коль люди с красивой и щедрой душой
Живут над рекою Каменкой.

***
Нам с тобою в деревню теперь бы.
Где у вешних бушующих вод,
Взявшись на руки,
тихие вербы,
Как девчата, ведут хоровод.

Где бы пажитей тучных просторы
Лечь на холст живописца могли,
Где зовутся любовно озера
Голубыми глазами земли.

ЗИМНЕЕ

Январская ночь. Непогода.
Пронзительный ветер - норд-ост.
Свисают с небесного свода
Застывшие капельки звезд.
А утром, веселым, хорошим,
Я, словно приметы любви,
На сказочно белой пороше
Следы прочитаю твои.

ПАРНИ ИЗ НАШЕГО ГОРОДА

Сорок первый израненный год.
Мир, фашистским снарядом расколотый...
В шахтном клубе с успехом идет
Пьеса «Парень из нашего города».

Возвращаясь с премьеры домой,
Мы, мальчишки, отчаянно спорили:
- Если б был в Краснодоне герой...
- Брось чудить, все герои - в истории!

Разве, сетуя, думали мы,
Что родной городок наш прославится.
Сорок первый. Начало зимы.
В снежной замети школа-красавица.

...Сорок третий. Снегов круговерть.
Плюнув в злые арийские морды.
Героически встретили смерть
Краснодонские юноши гордые.

Пал Туркенич от нас вдалеке, -
Не дерзать ему с нами, не праздновать;
В братской Польше, в одном городке,
Его именем улица названа.

И когда спор горячий, живой
О героях услышим, то гордо
Скажем мы: «Земнухов, Кошевой -
Это парни из нашего города».

И трудом своим славя Донбасс,
Честь ревниво беречь будем смолоду,
Чтоб сказали вот так и о нас:
- Это парни из нашего города!

МЫ И3 КРАСНОДОНА

Ты помнишь
Кинофильм «Мы из Кронштадта»?
Вот так с матросской
Гордостью законной
Мы на вопрос:
- Откуда вы, ребята?
Ответили, что мы - из Краснодона.

И на шестом
Московском фестивале,
В сплошном разноязычье
Молодежи,
Откуда мы -
Индусы понимали
И конголезцы,
И вьетнамцы тоже.

В необычайном
Юношеском сплаве
(Такое забывается
Едва ли!)
Нас, непричастных
К краснодонской славе,
Любовью и вниманьем
Окружали.

И в праздничном
Содружестве могучем
На нас смотрели
Парни восхищенно
Не потому,
Что были мы их лучше,
А потому,
Что мы из Краснодона.

А сколько раз нам в жизни -
Если взвесим -
Быть доведется
Вдалеке от дома
И колесить
По городам и весям
Полпредами
Родного Краснодона!

Не забывая
Старших братьев славы,
По ним мечты
Сверяя непреклонно,
Всегда ли мы
Имеем это право
Сказать, как клятву:
- Мы из Краснодона?

Всем нашим делом,
Жизнью величавой
С героями сроднившись
Убежденно,
Мы обрели
Волнующее право
Сказать, как клятву:
- Мы из Краснодона.

ПЕСНЯ СУВОРОВЦЕВ

Мы - дети сурового времени,
Крепленные грозной войной...
Сейчас - позади академии
И годы труда - за спиной.

Но разве забыть нам училище,
Дыханье военной зимы,
Наш город - науки святилище,
Где жили суворовцы - мы.

Идти нам дорогой геройскою
Отцы завещали в боях,
Сражаясь в войсках Рокоссовского,
В толбухинских славных частях.

Коль нужно, не прахом, а порохом
Уйдем мы в глубины земли.
Недаром мы внуки Суворова,
Недаром суворовцы мы.

***
В.Т.
Шагал, не спеша, по асфальту
За мной в Краснодонский музей
Иланьес Фернандес Арнальдо -
Один из испанских друзей.

Пекло нас июльское солнце.
Все были усталы, тихи.
А он о моих краснодонцах
Читал восхищенно стихи.

Мне случай представился вскоре.
Решил я: послушает пусть -
«Жил мальчик у синего моря...» -
Читаю стихи наизусть.

То стих поднимаю в атаку,
То пью его, словно вино...
Беззвучно испанец мой плакал,
Как, может, не плакал давно.

И слово промолвить не в силе,
Шагнув под укрытье ветвей,
Испанец, возросший в России,
О родине думал своей.

***
Истину несложную на свете
Знает тот, кто был не раз в пути:
«Выходи в дорогу на рассвете,
Если хочешь далеко уйти».

Почему же часто так немудро
Забываем истину легко...
Поднимай меня на зорьке, утро!
Мне еще до цели далеко.

***
Мне смерть его
Казалась личным горем,
Моей бедой...
Пожалуй, не солгу,
Что песню
«По долинам и по взгорьям»
Я слушать без волненья
Не могу.
Еще крылатой славой
Не владея
(Мне видится),
По сопкам и лесам
Шагает мститель-юноша -
Фадеев -
В рядах
Дальневосточных партизан.
И вновь он,
Дерзко молод и неистов,
В шеренгах атакующих
Идет.
Десятый съезд
И совесть коммуниста
Его бросают
На кронштадтский лед.
Борьба отцов
От края и до края
Дышала
Освежающей грозой.
И так же,
Как и «Фурманов - Чапаев»,
Звучит для нас
«Фадеев и Лазо».
Он дрался за идеи
Гневно, яро
И, как дитя,
Смеяться мог до слез.
Душа творца
И воля комиссара -
Все в нем в один
Счастливый сплав слилось.
Пред ним вставала
Гордо, непреклонно
Его же юность
Громкая, как залп,
Когда сроднившись сердцем
С Краснодоном,
Он «Молодую гвардию»
Писал.
И он творил,
Борясь,
С иными споря
И отдавая должное
Другим.
А песня
«По долинам и по взгорьям»
Звучала,
Словно молодости гимн.
Под звуки этой песни -
Верю сердцу -
Фадеев шел
По сопкам и лесам
Сам, как прообраз
Молодогвардейцев,
В рядах
Дальневосточных партизан.

***
Давайте тост, товарищи, поднимем
За горняка, отбросившего страх!
А называть его не будем имя -
Оно сейчас у многих на устах.
Он, смерти вызов яростно бросая,
Сражался с нею, жадно жизнь любя...
Товарищей-забойщиков спасая,
Шахтер удары принял на себя.
И, как солдат, шахтерской дружбы ради,
Он верен был решенью своему:
«Чем гибнуть всей моей родной бригаде,
Так лучше мне погибнуть одному».
Его мещанской жалостью не троньте!
Гордитесь им - он это заслужил.
Как старшие товарищи на фронте,
Он подвиг свой в забое совершил.
Пройдя во имя дружбы через муки,
Прервав неумолимой смерти круг,
Он потерял во имя жизни руки -
И ощутил объятья тысяч рук.
Шахтер-герой, рожденный быть поэтом...
Несчастие его не обошло.
Но все же, чтобы рассказать об этом,
Он выжил, выжил всем смертям на зло.

***
Мы славим жизнь!
Кто станет возражать
В каком-то тщетном
Рвении особом?
Земле вращаться,
Женщинам - рожать
И хлеб насущный
Сеять хлеборобам.
Я не о том,
Что каждому - свое.
А я о том,
Что нету лучшей доли -
Ласкать детей
И славить бытие,
Держа
Пшеничный колос
На ладони.

ДОНБАСС

Хорошее слово - Донбасс!
Ты только к нему
прислушайся:
Донбасс, как о доблести
сказ,
Донбасс - это повесть
о мужестве.
Звучит, как суровый
приказ,
Звучит, словно клятва
солдатская,
Железное слово -
Донбасс,
Любимое слово горняцкое,
Донбасс - это слово,
как клич.
Донбасс - это жизнь и движенье.
Донбасс!
Это слово Ильич
Всегда повторял
с уваженьем.

ТЕПЛОХОДУ «КРАСНОДОН»

Ты уже смотрел на нас
С экранов.
И в газетах
Был запечатлен,
Бороздящий воды океанов
Теплоход
С названьем «Краснодон».
За тобой идем мы
В мыслях - следом.
И болеем, как
За земляка...
Плавай, судно,
Ставшее полпредом
Моего родного
городка!

***
В нашем парке есть скульптура Зои.
И всплывает сорок первый год:
Девушка в то время грозовое
По снегам Петрищева идет.

Стойкая - ни жалоб и ни стона.
В бешенстве фашистское зверье.
Верю: патриоты Краснодона
Мужеству учились у нее.

У скульптуры веснами на солнце
Расцветают яркие цветы.
Матери погибших краснодонцев
Ищут в ней детей своих черты.

Горе материнское бездонно.
Боль утрат по-прежнему остра.
И недаром в парке Краснодона
Встала Зоя, их детей сестра.

***
Дует ветер духмяный, крепкий.
Пала тень на курганов цепь,
Где лежит в стебельках сурепки,
В чебрецовом настое степь.

Вытесняя дневные краски,
За курганы вот-вот целиком
Солнце скатится, словно в сказке,
Дорогим золотым колобком.

ОСЕННИЕ СТРОКИ

Может, сырость промозглая
Или садов увяданье
Так печалят тебя?
Но придет еще солнечный
День!
В парке нашем цветущем
Назначим с тобою свиданье.
Только ты голубое
Весеннее платье надень.
Это будет весной.
А пока отряжают каштаны
Подожженные осенью листья
На лоно земли.
В небе громче и явственней
Слышится говор гортанный, -
То курлыча, трубя
Улетают на юг журавли.
Нынче, ты, вспоминая
Стихи под дождя перестуки,
Строфы разных поэтов
Начнешь бормотать наизусть.
Или, сев за рояль,
Выльешь в стройно-печальные звуки,
Вдруг волною тебя
Захлестнувшую светлую грусть.
Будет так.
А пока дождь стучит монотонно по крышам.
Терпкий запах листвы
Источает садовая прель.
Только ты не грусти!
По весне мы пернатых услышим,
Журавли принесут нам
На крыльях веселый апрель.

***
Не обольщайся. Не паду я ниц
Под взмах твоих русалочьих ресниц.
И знай: носить в душе не довелось
Синь глаз твоих и золото волос.

Есть женщина. Глаза ее ясней.
Готов делить я хлеб и радость с ней.
Есть женщина неброской красоты,
Которую затмить не сможешь ты.

***
Если нас одолеет всесильная скука,
Пред которой устало пасуют врачи -
К морю едем! - и самою верной порукой
Станем сердце азовским простором лечить.

Будет море шуметь неумолчно, без пауз,
И мелькнет нам свободно, призывно, светло
Чайка, словно трепещущий маленький парус
Или парус, как чайки летящей крыло.

***
Благословенно будь твое жилье,
Когда досужим кумушкам на зависть
На крыше хаты вьет гнездо своё
Предвестник счастья и согласья - аист.

Он - вьет к добру!
И ты тому виной,
О, женщина! Для счастья -
шире двери.
Пускай плетется горе стороной,
И сбудется народное поверье.

***
Это вечно. Как святость гвардейских знамен,
Как прибой, как сияние солнца.
Будет юность земли вам нести свой поклон,
Дорогие мои краснодонцы.

И пока, как когда-то фашистская рать,
Угрожает всем атом и стронций,
Вы людей к новым подвигам будете звать,
Дорогие мои краснодонцы

_____________________________________________________________________