Консультирование в случае смерти близкого человека

Консультирование людей, перенесших утрату, — это не­легкое испытание духовных сил и профессиональной ком­петенции.

В жизни утраты более или менее ощутимы, но во всех случаях человек испытывает душевную боль, переживает горе. Утраты, как и многие события нашей жизни, не только болезненны, они предоставляют и возможность личностного роста. Консультант может способствовать реализации этой возможности, если понимает природу утраты, ее связь с другими эмоциями, роль в становлении человека.

Для умершего смерть — абсолютный конец его земной жизни. Однако в душах близких и друзей человек еще про­должает существовать, по крайней мере некоторое время. Примирение с утратой — болезненный процесс, в котором от утраченного человека "отказываются" постепенно и с трудом. Но процесс совершенно естественен, него не надо форсировать. Никто не должен вселять искусственный опти­мизм в скорбящего, пытаться его чем-либо заинтересовать, занимать развлечениями. Смерть близкого — это тяжелая рана, и несчастный имеет право на скорбь.

Интенсивность и продолжительность чувства скорби у различных людей неодинаковы. Все зависит от характера от­ношений с потерянным человеком, от выраженности вины, от длительности траурного периода в конкретной культуре.

Душевные терзания как ярчайший компонент траура представляются скорее процессом, нежели состоянием. Пе­ред человеком заново встает вопрос об идентичности, ответ на который приходит не как мгновенный акт, а через опре­деленное время в контексте человеческих отношений.

Для описания процесса скорби часто используется модель Kubler-Ross (1969). Она предполагает чередование стадий от­рицания, озлобленности, компромисса, депрессии, адапта­ции. Считается, что нормальная реакция скорби может про­должаться до года.

Сразу после смертиблизкого человека возникает острая душевная боль.

На первом этапе эмоциональному шоку сопутствует по­пытка отрицать реальность ситуации. Шоковая реакция иногда проявляется в неожиданном исчезновении чувств, "охлаждении", словно чувства проваливаются куда-то вглубь. Это происходит, даже если смерть близкого человека не была внезапной, а ожидалась долгое время. Отрицается сам факт смерти — "Он не умер (она не умерла)", "Этого не может быть", "Я не верю этому" и т.п. Об умершем нередко говорят в настоящем времени, он принимается во внимание при планировании будущего.

В процессе скорби непременно наступает озлобленность. Понесший утрату человек стремится обвинить кого-то в слу­чившемся. Вдова может обвинять умершего мужа за то, что он оставил ее, или Бога, который не внял ее молитвам. Обвиняются врачи и другие люди, способные реально или только в воображении страдалицы не допустить создавшейся ситуации. Речь идет о настоящей злости. Если она остается внутри человека,то ”подпитывает" депрессию: Поэтому консультант должен не дискутировать с клиентом и не кор­ректировать его злобу, а помочь ей вылиться наружу. Только в таком случае уменьшится вероятность ее разрядки на слу­чайных объектах.

После первой реакции на смерть близкого человека — шока, отрицания, злобы — происходит осознание утраты и смирение с ней. В статье "Скорбь и меланхолия" (1917) S. Freud назвал процесс адаптации к несчастью "работой скорби" (Trauerarbeit). Современные исследователи "рабо­ту скорби" характеризуют как когнитивный процесс, включающий изменение мыслей об умершем, горечь утра­ты, попытку отстраниться от утраченного лица, поиск своего места в новых обстоятельствах (Stroebe, 1992). Этот процесс не является какой-то неадекватной реакцией, от которой надо уберечь человека, с гуманистических пози­ций он приемлем и необходим. Имеется в виду очень тя­желая психическая нагрузка, заставляющая страдать. Кон­сультант способен доставить облегчение, однако его вме­шательство не всегда уместно. Скорбь нельзя приостанав­ливать, она должна продолжаться столько, сколько необ­ходимо.

Типичное проявление скорби — тоска по умершему (Parkes, Weiss, 1983). Человек, переживший утрату, хочет вернуть утерянное. Обычно это иррациональное желание не­достаточно осознается, что делает его еще глубже. Навязчи­вые мысли и фантазии об умершем постоянно лезут в голову. Его лицо видится в толпе; пропадает интерес к событиям, которые прежде казались важными, к своей внешности. Ме­ста и ситуации, связанные с умершим, приобретают особую значимость. Консультанту следует разобраться в символичес­кой природе тоски. Поиск умершего не бесцелен — он явно направлен на воссоздание утраченного человека. Не надо противиться символическим усилиям скорбящего, посколь­ку таким образом он старается преодолеть утрату. С другой стороны, реакция скорби бывает преувеличена, и тогда со­здается культ умершего. В случае патологической скорби нужна помощь психотерапевта.

В разные периоды жизни люди испытывают амбивалент­ные чувства друг к другу. После смерти близкого человека прежняя амбивалентность является источником чувства вины. "Работа скорби" обусловливает возврат к отношени­ям, которые прервала смерть. Предпринимается попытка по­нять их значение в перспективе времени. Понесший утрату постоянно задает себе вопросы: "Все ли я сделал для умер­шего?", "Достаточно ли уделял ему внимания?". Вспомина­ются случаи несправедливого отношения к умершему, и страдающий человек заверяет себя в совсем ином поведе­нии, будь возможность все вернуть. Консультант должен с пониманием воспринимать эти сложные переживания как неизбежное изживание скорби.

Во время траура испытывают значительное изменение идентичности, например, резко меняется самооценка осу­ществления супружеской роли. Поэтому важная составляю­щая "работы скорби" заключается в обучении новому взгля­ду на себя, поиску новой идентичности.

В трауре очень существенны ритуалы. Они нужны скорбя­щему, как воздух и вода. Психологически крайне важно иметь публичный и санкционированный способ выражения сложных и глубоких чувств скорби. Ритуалы необходимы живым, а не умершим, и они не могут быть упрощены до потери своего назначения.

"Работу скорби" иногда тормозят или осложняют со­чувствующие люди, которые не понимают важности по­степенного изживания несчастья. Трудный духовный про­цесс отделения от умершего происходит в субъективном мире понесшего утрату, и вмешательство в него окружаю­щих неуместно. Консультант тоже не должен заглушать процесс скорби. Если он разрушит психологическую за­щиту клиента, то не сможет оказать эффективную по­мощь. Клиент нуждается в защитных механизмах, особен­но на ранней стадии траура, когда он не готов принять смерть и реалистично думать о ней. В условиях дефицита рациональности включаются защитные механизмы. В про­цессе траура их роль функциональна и сводится к тому, чтобы выиграть время и заново оценить себя и окружаю­щий мир. Поэтому консультант должен позволить клиенту использовать отрицание и другие механизмы психологи­ческой защиты.

Следует отметить, что "работа скорби" не для всех людей является эффективной стратегией преодоления утраты. Мно­гое зависит от стиля реагирования. Человеку, склонному заглушать болезненные воспоминания другой деятельнос­тью, "работа скорби" мало помогает. Например, согласно Nolen-Hoeksema (1987; цит. по: Stroebe, 1992), женщины во время депрессии склонны к навязчивым раздумьям, что только углубляет упадок настроения. Мужчины, наоборот проявляют активность, и это облегчает и укорачивает деп­рессию.

С окончанием "работы скорби" происходит адаптация к реальности несчастья, и душевная боль уменьшается.

Понесшего утрату человека начинают занимать новые люди и события. Исчезает желание соединиться с умершим, уменьшается зависимость от утраты. В некотором смысле мож­но сказать, что процесс траура представляет собой медленное ослабление связи с умершим. Это не означает забвения. Про­сто умерший человек уже предстает не в физическом смысле, а интегрируется во внутренний мир. Вопрос отношения с ним решается теперь символическим образом — умерший своим незаметным присутствием в душе понесшего утрату помогает ему в жизни. Таким образом чувство идентичности успешно модифицируется.

В период утраты страдание облегчается присутствием род­ственников, друзей, причем существенна не их действенная помощь, а легкая доступность в течение нескольких недель, когда скорбь наиболее интенсивна. Понесшего утрату не надо оставлять одного, однако его не следует "перегружать" опе­кой — большое горе преодолевается только со временем. Го­рюющему человеку нужны постоянные, но не навязчивые посещения и хорошие слушатели.

Роль слушателя в некоторых случаях может выполнять консультант. Находиться со скорбящим человеком и надле­жащим образом внимать ему — главное, что можно сделать. Чем больше консультант сопереживает скорби и чем адек­ватнее воспринимает собственные эмоциональные реакции, связанные с помощью, тем эффективнее целебное воздей­ствие. Не следует поверхностно успокаивать скорбящего че­ловека. Замешательство и формальные фразы лишь создают неудобное положение. Клиенту надо предоставить возмож­ность выражать любые чувства, и все они должны быть вос­приняты без предубеждения. Задачу консультанта можно вы­разить словами Шекспира из "Макбета" — "дать грусти сло­во". Другая очень важная задача консультанта — помочь близким понесшего утрату человека правильно реагировать на его скорбь.

Нормальный процесс скорби иногда перерастает в хрони­ческое кризисное состояние, которое называется патологи­ческой скорбью. По мнению Freud, скорбь становится пато­логической, когда "работа скорби" неудачна или не завер­шена. Выделяется несколько типов патологической скорби:

1. "Блокирование" эмоций во избежание интенсифика­ции процесса скорби.

2. Трансформация скорби в идентификацию с умершим человеком. В этом случае происходит отказ от любой деятель­ности, способной отвлечь внимание от мыслей об умершем.

3. Растягивание процесса скорби во времени с обострени­ями, например, в дни годовщин смерти.

4. Чрезмерно острое чувство вины, сопровождаемое по­требностью наказывать себя. Иногда такое наказание реали­зуется посредством самоубийства.