Замечания по поводу первых девяти упражнений
Когда мы практикуем эти девять упражнений, предложенные Буддой для созерцания тела в теле, мы сосредоточиваемся на дыхании, на теле, на положении тела, на действиях тела, на различных частях тела, на разложении тела. Когда мы таким образом созерцаем тело, мы находимся в прямом контакте с ним, и мы способны увидеть процесс возникновения и исчезновения в составляющих частях тела. В первом варианте сутры, в конце каждого медитативного упражнения созерцания тела в теле, мы читаем:
Вот как практикующий остается погруженным в созерцание тела в теле, он наблюдает за телом изнутри тела или снаружи, или наблюдает за телом одновременно изнутри и снаружи. Он остается погруженным в созерцание процесса возникновения в теле или распада в теле, или одновременно процесса возникновения и распада. Или он помнит этот факт: "Здесь есть тело", - до тех пор, пока не появятся понимание и полное осознание. Он остается погруженным в созерцание, свободный, недоступный никаким мирским соображениям.
Мы должны помнить, что дыхание, положение тела, движения тела и части тела - все это относится к телу и есть само тело. Войти в соприкосновение со всеми этими аспектами и суметь увидеть процесс рождения и смерти, и взаимозависимую, неличностную природу тела - вот в чем смысл внимательного созерцания тела.
Поэтому три основных поучения буддизма - о непостоянстве, бескорыстии'и взаимосвязанном происхождении - непосредственно воплощаются в девяти упражнениях внимательного созерцания тела. Эти девять упражнений могут освободить нас и пробудить в нас видение реальности.
Во втором варианте сутры дается такое описание каждой медитации на тело:
Вот как практикующий осознает тело как тело, как изнутри тела, так и снаружи тела, и устанавливает внимательность в теле с осознанием, проницательностью, ясностью и постижением. Это и называется осознавать тело как тело.
Слова осознание, проницательность, ясность и постижение здесь означают, что практикующий распознает, видит, проясняет и постигает непостоянную и взаимосвязанную природу тела, и все это благодаря внимательному созерцанию тела.
Созерцание непостоянной, неличностной и взаимозависимой природы всего сущего не приводит к возникновению в нас отвращения к жизни. Напротив, это помогает нам увидеть ценность всего живого. Освобождение не означает бегство от жизни или уничтожение жизни. Многие люди представляют себе буддизм как путь, на котором жизнь отрицается, где преодолевается мир пяти агрегатов (на санскрите скандхи) - форма, чувства, ощущения, ментальные формации и сознание. Представлять буддизм таким образом - все равно что сказать, что цель нашей практики - достичь отсутствия жизни или ничто, В Дхамма-чакка сутте, первой беседе Будды о Дхарме, которая проходила в Оленьем парке, Будда учил, что быть привязанным к бытию (на санскрите бхава) не лучше, чем быть привязанным к небытию (на санскрите абхава). В Каччайяиаготта сутте Будда также говорил, что не следует сводить реальность к понятиям бытия или небытия. Смысл его поучений очевиден: страдание вызвано не жизнью, пятью скандхами или неличностной и взаимозависимой природой всего сущего. Причина несчастья - наше неведение. Поскольку мы не можем увидеть, что на самом деле жизнь непостоянна, неличностна и взаимозависима, мы привязываемся к вещам, считая их постоянными. Это ошибочное воззрение - корень несчастий и внутренних формаций, или узлов: желания, ненависти, гордости, сомнения и т.д. Непостоянство, бескорыстие и взамозависимость ~ главные условия жизни. Если бы не непостоянство, разве кукурузное зерно превратилось бы в растение кукурузы, а ребенок вырос бы и пошел в школу?
В действительности именно благодаря непостоянству, неличностной природе и взаимозависимости все возникает, достигает зрелости, приходит в упадок и перестает существовать. Рождение, упадок и прекращение существования - необходимые этапы жизни всех видов. Делая проблему из непостоянства, бескорыстия и взамозависимости, мы, совершенно безосновательно, превращаем жизнь в нечто неприемлемое. Нам нужно вести себя прямо противоположным образом: восхвалять их как основные элементы жизни. Лишь когда мы не можем признать эти атрибуты такими, какие они есть, мы попадаем в сети привязанности и печали.
В Ратнакута сутре приводится такой пример: кто-то бросает в собаку ком земли. Когда ком попадает в собаку, она бежит за ним и рычит на него. Собака не понимает, что в ее боли виноват не ком земли, а человек, который его бросил. Сутра наставляет:
Таким же образом обычный человек, который находится в плену дуалистических понятий, привык думать, что причина его страданий - пять агрегатов, но в самом 'деле причина страдания -недостаток понимания относительно непостоянной, иеличност-ной и взаимозависимой природы пяти агрегатов.
Поскольку у нас нет правильного понимания, мы привязываемся к вещам, а потом оказываемся в их власти. В сутре используются понятие "агрегат" (на пали кханда, на санскрите сканд-ха) и понятие "агрегат сцепления" (на пали упаданаккханда, на санскрите упаданаскандха). Скандхи - это пять элементов, из которых возникает жизнь, а упадана скандхи - пять элементов как объекты привязанности. Корень страдания - не скандхи: не они, а привязанность сковывает нас. Некоторые люди неправильно понимают, в чем причина страдания, и вместо того, чтобы обратить внимание на свое отношение к привязанности, думают, что все дело в органах чувств и агрегатах. Поэтому он опасаются формы, звука, запаха, вкуса, прикосновения и объектов ума; они чувствуют отвращение к телу, чувствам, ощущениям, ментальным формациям и сознанию.
Будда не был привязан к вещам, и поэтому он .жил в мире, радости и свободе, он обладал здоровой и свежей энергией. На его лице всегда светилась улыбка, и само его присутствие создавало здоровую атмосферу. В сутрах много историй, которые свидетельствуют о том, как сильно Будда любил жизнь и как он умел ценить красивые вещи вокруг себя. Очень часто он обращал внимание Ананды на прекрасные картины, например, заход солнца над вершиной Грифа, золотистые рисовые поля, окаймленные зелеными тропками, свежую зелень ландшафта Бамбукового монастыря и радующий глаз город Вайсали. Будда не боялся красивых вещей, потому что был способен видеть преходящую природу всего - и красивого, и безобразного. Он не гнался за вещами, но и не убегал от них. Путь свободы не в том, чтобы убегать от пяти агрегатов, а в том, чтобы встретиться с ними лицом к лицу и понять их подлинную природу.
Когда мы срезаем цветы в нашем саду, чтобы принести их к алтарю, мы тем самым признаем красоту этих цветов. Мы можем лишь заметить: "Хотя эти цветы красивы, их красота недолговечна. Через несколько дней цветы увянут, а вместе с ними увянет и их красота':. Мы понимаем это, и когда через несколько дней цветы увядают, мы не страдаем и не печалимся. Зная о недолговечной природе цветов, мы еще больше ценим красоту каждого цветка. Созерцание непостоянства вещей не означает, что мы отвергаем их, нет, мы входим в соприкосновение с ними с глубоким пониманием, избегая ловушки желания и привязанности.
Согласно буддизму, свобода приходит через пробуждение и понимание. Практикующему не нужно бороться с желанием. Две осноиные сутры для медитации - Сутра о четырех основаниях внимательности и Сутра о полном осознании дыхания -проясняют этот принцип; "Когда ум чего-то желает, практикующий осознает "мой ум желает" (Сатипаттхана сутра). И еще: "Вдыхая, я осознаю функции своего ума" (.Анапанасати сутра). Распознавая в уме присутствие желания, наблюдая природу ума и природу объекта желания, мы увидим их непостоянство, неличностность и взаимозависимость, и ум над нами властвовать больше не будет.
Многие поколения буддистов представляли буддизм как путь уничтожения желаний, и они описывали людей, достигших освобождения как безжизненных истощенных архатов с кожей, изборожденной морщинами. Нужно определить, что мы понимаем под желанием. Если нам было нечего есть в течение трех дней, нам хочется есть. Это и есть желание? Естественное желание иметь то, что необходимо для жизни - от такого желания нам нужно освободиться? Есть, когда ты голоден, пить, когда испытываешь жажду - значит ли это идти наперекор пути, ведущему к освобождению? А если так, то разве не получается, что буддизм прячется от жизни и разрушает жизнь?
Мы прекрасно знаем, что определенное количество пищи и питья необходимы для питания нашего тела и поддержания на-гаих сил. Мы знаем также, что чрезмерное количество пищи и питья может разрушить тело. Поэтому мы можем заключить, что есть и пить ради поддержания силы и здоровья значит идти по пути освобождения, в то время как есть и пить, злоупотреб-
лях своим здоровьем и причиняя вред окружающим, значит идти вспять по пути освобождения. В первом случае желание не присутствует, во втором случае желание есть.
Другие буддисты воспротивились образу изможденного ара-хата {на санскрите архат), уничтожившего желание, и описывали освобожденного человека как свежего здорового бодхисат-тву, привлекательного и полного сил. Образ бодхисаттвы очень близок к образу Будды, вступающему в жизнь с сердцем, полным любви и сострадания, и с улыбкой на устах. Хотя Будда и любил уединение, он никогда не отказывался от глубокого погружения в мир, так как хотел помочь живым существам.
Умение любоваться красивым закатом - это не желание, если мы остаемся погруженными в созерцание, свободные и недоступные никаким мирским соображениям" (Сатипаттхапа сут-та). Если мы способны видеть непостоянство, неличностность и взаимозависимость, мы пробуждены. Плавать в прохладном ручье, выпить стакан чистой воды, съесть сладкий апельсин и уметь оценить прохладу, чистоту и сладость - это не желание, если мы не привязаны к этим вещам. В южной традиции буддизма и в какой-то мере в северной, буддисты на протяжении многих поколений опасались покоя и радости и не осмеливались практиковать покой и радость. Десятое упражнение взято из второй версии сутры (см. Приложение). Это - практика покоя и радости.