Особенности российской демографии: рождаемость смертность, миграция.
Рождаемость
Динамика рождаемости в России давно близка к ее динамике в большинстве индустриально развитых стран. Россия перестала выделяться на их фоне уже после Второй мировой войны. В 1960-е годы Россия не только догнала индустриальные страны по уровню рождаемости, но и оказалась в авангарде движения к ее снижению. К концу этого десятилетия Россия выделялась на общем фоне крайне низкой по тем временам рождаемостью - в 1968 году среди 40 промышленных стран только Чехия (тогда - часть Чехословакии), Латвия и Украина (тогда республики СССР) и Хорватия (одна из республик Югославии) имели рождаемость еще более низкую. К этому списку надо добавить Венгрию, где в 1962-1965 гг. коэффициент суммарной рождаемости (КСР) был самый низкий в мире (1,8). Впоследствии положение несколько изменилось. Снижение рождаемости в России замедлилось, а во многих индустриальных странах продолжалось довольно высокими темпами. В 1950-е - 1960-е годы еще были индустриальные страны, в которых уровень рождаемости намного превышал российский, но в 1980-е годы таких стран практически не осталось. Затем последовал период кратковременного роста рождаемости в России, обусловленного мерами демографической политики 80-х годов, а, возможно, и антиалкогольной кампанией, а также - социальными ожиданиями первых лет перестройки. Пик был достигнут в 1987 г., когда КСР повысился до 2,23, и Россия оказалась в ряду развитых стран с самой высокой рождаемостью: среди 40 таких стран более высокий показатель в том же году был зафиксирован только в Эстонии, Македонии, Ирландии, Румынии и Молдавии.[9,c.1] В целом весь период с конца 1960-х до конца 1980-х годов,' с точки зрения динамики показателя рождаемости условного поколения, был в России более благоприятным, чем в большинстве стран Европы, в США или в Японии. Но высокие уровни рождаемости середины 1980-х годов продержались в России очень недолго, и уже в конце 1980-х она снова оказалась в группе стран с самой низкой рождаемостью, число которых к этому времени резко выросло.Наибольшей глубины падение достигло в 1999 г., когда КСР упал до 1,16, после чего начался не очень уверенный рост: до 2004 г. коэффициент увеличивался, потом несколько сократился, а в 2006-2007 гг. - вновь увеличение.Рост 1999-2004 гг. происходил как в городской, так и в сельской местности, хотя у горожан он был большим: если в целом показатель увеличился на 0,18 ребенка на 1 женщину, то у городского населения прирост составил 0,21, у сельского — всего 0,13. В 2005 г. коэффициент суммарной рождаемости у сельских жителей снизился чуть сильнее, чем у горожан, зато в 2006 г. он повысился только в сельской местности. В результате всех этих изменений сохранилась долговременная тенденция сближения уровня рождаемости в городах и селах. В 60-е годы сельская женщина рождала, в среднем, на 60-70% детей больше, чем городская, в 80-е годы -на 50-60%, в 2000-е - на 30-40%. Пережив с начала 90-х годов несколько колебаний рождаемости, Россия неизменно остается в группе стран со сверхнизким ее уровнем. В 1995 г. с КСР равным 1,34, она занимала 31-32-е место среди 40 промышленно развитых стран мира, в 2006 г. примерно с той же величиной -1,3-27-е место. Для того, чтобы население не убывало при современном режиме смертности, рождаемость должна поддерживаться на уровне не ниже 2,1. В 2006 г. к такому порогу ближе всего находились США (2,09) и Франция (1,99).Международные сравнения показывают, что общая тенденция для всех промышленно развитых, урбанизированных стран - снижение итоговой рождаемости реальных поколений. Постепенно все они опускаются ниже планки простого замещения поколений, причем Россия давно уже занимает место в авангарде этого движения. Остановить снижение может только дальнейшее увеличение рождаемости в возрастах старше 30 лет - в этом случае поколения женщин, родившиеся после 1970 г., будут иметь в итоге в среднем 1,5-1,6 ребенка.Скажем, женщины, поколений 1975-1979 гг., имевшие в 2006 г. возраст от 27 до 31 года, родили к этому времени, в среднем, по 1,05 ребенка. Если в оставшееся до конца репродуктивного периода время они будут иметь такую же рождаемость, как нынешние женщины в возрасте старше 27-31 года, то конечное число рождений у женщин этих поколений не может быть больше 1,43. Только если они превзойдут женщин предыдущих поколений по рождаемости в этом возрасте, у них появляется шанс затормозить, а то и остановить снижение итоговой рождаемости от поколения к поколению. Если же возрастная интенсивность деторождения в возрастах старше 25 лет останется на уровне 2004-2006 гг., а тем более, пойдет вниз, то будет воспроизводиться тенденция к снижению рождаемости, и поколения первой половины 1980-х годов, перешагивающие сегодня порог своего 25-летия, к 2035 г. произведут на свет в среднем 1,3-1,4 ребенка. Исходя из тенденций, наблюдавшихся до 2007 г., предположение о дальнейшем сокращении рождаемости реальных поколений в России выглядит более обоснованным, чем ее рост. Стабилизация итоговой рождаемости когорт на уровне 1,5-1,6 — самое большее, на что можно рассчитывать в случае эволюционного развития текущих процессов.Обеспокоенность российского общества и его политической элиты положением с рождаемостью в стране стимулировала подготовку в 2006-2007 гг. нового варианта государственной концепции демографического развития, получившей название «Концепция демографической политики Российской Федерации на период до 2025 г.». По-видимому, новая концепция призвана заменить предыдущую, срок действия которой далеко не истек.В том, что касается рождаемости, новая Концепция отличается от предыдущей двумя особенностями: (а) появлением целевых ориентиров, выраженных в конкретных значениях КСР: увеличить в 1,3 раза по сравнению с 2006 г. к 2016 и в полтора раза к 2026 г. (соответственно, до 1,7 в 2015 и до 1,95 в 2025 г.); и (б) подчеркиванием важности «укрепления института семьи, возрождения и сохранения духовно-нравственных традиций семейных отношений». Кроме того, среди мер, направленных на решение задачи по повышению уровня рождаемости и сводящихся к некоторому совершенствованию и повышению финансового обеспечения системы пособий и льгот, сложившейся в 1980-х годах, - развитие системы пособий в связи с рождением и воспитанием детей, обеспечение потребности семей в услугах дошкольного образования, доступность жилья для семей с детьми и т.п. (о чем говорилось и в предыдущей концепции), появилось новая, рассматриваемая как едва ли не центральная мера принятой стратегии «стимулирования рождаемости» - предоставление материнского (семейного) капитала. Новые меры были введены с 1 января 2007 г., и с тех пор особое общественное внимание в России привлекает восходящая динамика абсолютного числа рождений. Правда, рост числа рождений, пусть и с перерывом, наблюдался и раньше - с 2000 г. В 2006 г. увеличение составило 22 тыс. рождений. Главную роль в этом увеличении сыграл структурный фактор - число женщин основного детородного возраста (до 30 лет) продолжало находиться в фазе роста, и это оказало благотворное влияние на динамику числа рождений. По сути, рост числа рождений был просто «эхом» его повышения в 70-е и особенно 80-е годы, когда появлялись на свет нынешние поколения родителей. Влияние возрастной интенсивности деторождения в 2006 г. хотя и стало, в отличие от предыдущего года, положительным, но было очень слабым - вдвое менее значимым, чем роль структурного фактора.В 2007 г. число родившихся увеличилось намного больше - на 130,5 тыс. или на 8,8% по сравнению с предыдущим годом. По предварительной оценке, благоприятное воздействие возрастной структуры объясняет всего 1% этого прироста, тогда как основная его часть произошла за счет подъема интенсивных показателей рождаемости. Это можно считать успехом введенных мер, однако вопрос заключается в том, удастся ли закрепить этот успех, а, самое главное, отражает ли он действительные изменения в прокреативном поведении людей или лишь подвижки «календаря рождений», которые не раз наблюдались в разных странах в ответ на введение пронаталистских мер, но почти никогда не приводили к истинному подъему рождаемости в терминах реальных поколений.Главный вывод заключается в том, что даже при самом благоприятном развитии событий приблизиться к уровню итоговой рождаемости, обеспечивающему простое воспроизводство населения, смогут лишь поколения женщин, родившихся не ранее последнего пятилетия минувшего века, репродуктивный цикл которых начнется примерно в 2015 г. Рост итоговой рождаемости реальных поколений в обозримой перспективе может начаться раньше и будет более значительным, если возрастное распределение рождений будет сдвигаться в сторону более поздних рождений («шведская» модель).Теоретически подобное развитие событий вполне реально. При таком сдвиге число рождений у матерей в возрасте 35-39 лет должно составлять 208 на 1000 женщин этого возраста - уровень, который отмечался в России в 1963 г., а до этого он был еще выше. Сейчас такой и даже более высокий уровень рождаемости в этом возрасте наблюдается во многих европейских странах и в США, причем в США, в отличие от европейских стран, сохраняется высокая рождаемость и в возрасте до 25 лет. Так что теоретически рост рождаемости по траектории «шведской модели» вполне возможен.
Однако даже если этот благоприятный вариант развития реализуется, он даст результаты только в тех поколениях женщин, которые появились на свет после 1990 г., у более молодых поколений либо вовсе нет резервов роста рождаемости, либо эти резервы крайне незначительны. Только женщины 1990-х годов рождения могут полноценно отреагировать на меры пронаталистской политики. Так, женщины 1995 года рождения вступят в период активного формирования семей после 2015 г., и при благоприятном развитии событий уровень их итоговой рождаемости превысит 1,8 или даже 1,9 ребенка в расчете на одну женщину. Но это возможно только в том случае, если демографическая политика, ставящая своей целью увеличение числа детей в семьях, будет обладать высокой эффективностью на протяжении не менее двух десятилетий, и при этом будет ориентирована на меры, привлекательные, в первую очередь, для женщин в возрасте старше 25 и особенно старше 30 лет. Следует также иметь в виду, что поколения 90-х годов, даже если у них есть шанс выправить положение с рождаемостью, крайне малочисленны, поэтому их абсолютный вклад в общее число рождений, даже при более высокой рождаемости, не может быть большим. В 2007г. был проведен опрос, результаты которого свидетельствуют о высокой поддержке населением мер по усилению семейной политики. Примерно половина опрошенных полагают, что введение «материнского капитала», повышение размеров выплат по всем видам пособий, важно для принятия решения о рождении детей. Такой же популярностью пользуются меры по расширению сети дошкольных учреждений и улучшению графика работы школьных учреждений. Менее важным респонденты полагают работать неполный рабочий день или по гибкому графику, пользоваться сферой услуг по найму нянь с учетом повышения их доступности. Эти меры как важные отметили от 30 до 40% респондентов.
Смертность
Очевидные признаки этого кризиса обнаружились уже в середине 1960-х годов. К этому моменту Россия не совсем догнала западные страны, но значительно сблизилась с ними, и можно было ожидать, что ее многолетнее отставание от Запада по показателям смертности в скором времени будет окончательно преодолено. Однако этого не произошло. Начиная с 1965 г., отставание снова стало увеличиваться, и к концу XX в. стало примерно таким же, каким оно было в начале столетия. Ожидаемая продолжительность жизни населения при рождении - обобщающий показатель, который позволяет проследить нарастание кризиса смертности в России с середины 1960-х годов и оценить масштабы ее нынешнего отставания от развитых и даже от многих развивающихся стран. В отношении смертности женщин можно с некоторой натяжкой говорить о более чем 40-летней стагнации: ожидаемая продолжительность жизни женщин то снижалась, то возвращалась к уровню 1964 г., в 1986— 1992 гг. даже несколько превышала его. В 2006 г. показатель был ниже, чем в 1964 г., на 0,33 года. Но смертность мужчин демонстрировала явный рост. Продолжительность жизни мужчин за все эти десятилетия ни разу не достигла уровня 1964 г., когда она, единственный раз за всю историю России, превысила 65 лет. В 2006 г. она была на 4,75 года ниже, чем в 1964.После 1964 г. происходило нарастание отставания России от других развитых стран, в 2004 г. по продолжительности жизни обоих полов Россия занимала последнее место среди европейских стран. Намного опережают Россию и развитые неевропейские страны - США, Япония и другие.Во многих международных публикациях приводятся данные о том, что Россия отстает не только от развитых, но и от развивающихся стран, которые 40 лет назад не могли даже сравниться с ней по продолжительности жизни. Например, согласно данным мирового Доклада о развитии человеческого потенциала, по ожидаемой продолжительности жизни для обоих полов в 2000-2005 гг. Россия занимала 119 место в мире, находясь по этому показателю позади многих развивающихся стран. Россия - не единственная промышленно развитая страна, в которой с середины 1960-х годов тенденции смертности были неблагоприятными и обусловили нарастающее отставание от большинства стран такого же уровня развития. В той или иной степени сходные процессы были характерны для всех бывших «социалистических» государств Восточной Европы, равно как и для бывших европейских республик СССР.Хотя Россия всегда выделялась высокой смертностью и среди этих стран, тенденции динамики смертности в 70-е - 80-е годы в них были общими, наблюдались стагнация или сокращение продолжительности жизни, что давало основание говорить об общих для всех этих стран кризисных тенденциях. Однако примерно с конца 1980-х годов общность тенденций стала исчезать, и в ряде восточноевропейских стран начался уверенный рост продолжительности жизни, что свидетельствовало о постепенном преодолении кризиса. После 2000 г. исторический максимум ожидаемой продолжительности жизни мужчин, достигнутый до 1990 г., был превзойден в 6 из 12 стран, женщин - в 9 из 12. И только в России, Белоруссии и на Украине даже лучшие показатели, достигнутые после 2000 г., оставались существенно ниже, чем наблюдались до того, как кризис смертности набрал силу. Судя по всему, кризис смертности в этих трех странах более глубок, приобрел более затяжной характер, а выход из него оказался более сложным, чем у их соседей, в послевоенный период развивавшихся в сходных социально-экономических и политических условиях. В то же время, опыт соседних стран показывает, что кризис смертности, в принципе, преодолим и переход от негативных к устойчиво позитивным тенденциям смертности возможен. К сожалению, Россия все еще топчется в самом начале второго этап; эпидемиологического перехода, не справляясь с установлением эффективного контроля над смертностью от тех причин, которые выходят на первый план на этом этапе. Главные из них - это болезни системы кровообращения в относительно молодых возрастах и внешние причины, особенно у мужчин, их доля в общем числе мужских смертей почти втрое выше, чем на Западе.
Миграция
Естественная убыль населения России может быть частично компенсирована миграционным приростом. Внутренняя миграция в России всегда играла важную роль в перераспределении населения по территории страны, заселении огромных пространств. В XX в. многомиллионная миграция из села в город за относительно короткое время изменила всю картину расселения населения России, превратила ее из сельской страны в городскую. Центробежные тенденции межрегиональных миграций, преобладавшие еще со времен царской России, на какое-то время были усилены процессами урбанизации, создания новых и развития старых городов в отдаленных районах. Но со второй половины 1960-х годов центробежные тенденции постепенно стали уступать место центростремительным. При сохранении притягательности для мигрантов восточных районов, усилился приток населения в области Центра и Северо-Запада, который практически полностью поглощался Москвой, Ленинградом и их областями. Вторым после Центра районом притяжения мигрантов стала Западная Сибирь (прежде всего, Тюменская область, где развивался крупнейший нефтегазовый комплекс). На протяжении 1960-1980-х годов основными поставщи ками мигрантов были регионы Волго-Вятского, Центрально-Черноземного и Уральского экономических районов. С конца 1980-х годов наиболее привлекательными для мигрантов продолжали оставаться регионы Центрального, части Северо-Западного округов, но в то же время усилилась привлекательность Юга и Приволжья, а за Уралом — областей, пограничных с Казахстаном. Эта часть страны, исторически представляющая собой основную полосу расселения, одновременно стала стягивать людей и с малонаселенных окраин. Такие же предпочтения обнаружились и при распределении миграционного прироста населения, полученного Россией в 1990-е годы. Он распределялся по территории страны неравномерно, причем одни и те же регионы страны привлекали как внутренних, так и международных мигрантов. В результате возникла новая поляризация миграционного пространства России. Все территории Европейского Севера, востока Сибири и Дальнего Востока, за редким исключением, стали терять население. Тем самым был сломан длительный колонизационный тренд, который сохранялся многие десятилетия и даже столетия. В тех регионах, где миграционный отток населения был наиболее интенсивным, существовавшая система расселения к настоящему времени существенно трансформировалась, что выражается в исчезновении многих сельских населенных пунктов и ПГТ в результате их обезлюдения. Особенно существенным был отток населения с северных территорий с экстремальными природно-климатическими условиями. Сложности, с которыми столкнулось большинство регионов российского Севера при переходе к рынку, безработица, деградация социальной инфраструктуры многих городов и поселков, обнажили проблемы их частичной перенаселенности. Установленные ранее государством льготы и надбавки к заработной плате в условиях галопирующей инфляции потеряли стимулирующую роль, экономических стимулов к переезду в эти регионы практически не осталось. В силу сурового климата у населения практически полностью отсутствовала возможность компенсации снижения доходов за счет занятости в личном подсобном хозяйстве. Отток населения из регионов Забайкалья и юга Дальнего Востока усиливало сокращение армии. Пик миграционных потерь восточных и северных регионов пришелся на начало и середину 1990-х годов, к настоящему времени выезд повсеместно сократился. Теряли население и республики Южного федерального округа. Еще во времена Советского Союза здесь была довольно напряженная ситуация на рынке труда, что вынуждало коренное население выезжать на «шабашки» в другие регионы страны. Задолго до вооруженных конфликтов регион начало покидать славянское население, но этот процесс шел довольно медленно. В начале 1990-х годов отток населения из региона усилился под воздействием региональных конфликтов, в т.ч. событий в Чеченской Республике. Одновременно с этим падение уровня жизни подавляющей части населения вынудило его искать занятия в других регионах страны, многие семьи еще больше стали зависеть от заработков, получаемых «на стороне». Заметно увеличились диаспоры народов Кавказа, прежде всего в Краснодарском и Ставропольском краях, а также во многих регионах Центральной России и Поволжья. В условиях сокращения прироста населения России за счет внешней миграции, особенно заметного в начале текущего десятилетия, миграционный баланс всех федеральных округов, за исключением Центрального, приблизился к нулю. Чем ниже миграционный прирост населения России, тем большая часть положительной нетто-миграции в стране перераспределяется в Центральный округ. В 1991-1995 гг. этот округ впитал 36% положительной нетто-миграции в стране, в следующем пятилетии - половину, в 2001-2005 гг. — 83%, и только увеличение миграционного прироста в 2006 и 2007 гг. сократило его долю до 75% и 66% соответственно. Несмотря на значительные масштабы внутренней миграции, основной миграционный прирост большинство регионов получало за счет потоков переселенцев из постсоветских стран. Сокращение миграции из этих стран привело к снижению роли миграции в компенсации потерь населения регионов в результате депопуляции. Во многих регионах, ранее привлекающих население, внешняя миграция лишь компенсирует потери населения за счет выезда в Москву и другие растущие центры. Сокращение внешней миграции (по крайней мере, той ее части, которая связана с изменением постоянного места жительства) высветило небольшой круг регионов - центров притяжения мигрантов. Устойчивый миграционный прирост в 2001-2006 гг. имели Москва и Московская область, Санкт-Петербург и Ленинградская область, Калининградская, Белгородская, Воронежская, Ярославская, Нижегородская, Самарская, Саратовская области, республика Татарстан, Краснодарский и Ставропольский края. За Уралом только Свердловская область демонстрирует способность удерживать стабильный миграционный приток населения, в Сибири и на Дальнем Востоке таких регионов не осталось. Из 13 регионов, возглавляемых городами-миллионниками, в 2001-2005 гг. 8 имели устойчивый миграционный прирост, в 2006 г. - 10, в 2007 г. - 11. Мигранты, как внутренние, так и внешние, стремятся в крупные города, где есть много возможностей для трудоустройства, получения высоких заработков, самореализации.