Глава 2. Проблема художественного времени
Сложное противоречие в сюжетных взаимоотношениях движения и неподвижности концентрируется в проблеме времени как важнейшего элемента алгоритма сюжета.
«Проблема времени в художественной системе литературы весьма сложна»,- пишет М. Гус. Для начала установим, что реальное (физическое) время превращается в художественное время.
«Реальное время - это, во- первых, к которому художник отнёс рассматриваемую ситуацию, причём далеко не всегда в произведении точно указывается это реальное время: «40-ые годы», или «конец века», или «лето такого-то года» и так далее. Но во всех таких вариантах, а так же в случаях, когда нет никакого указания в тексте на реальное время событий,- всё равно действие произведения протекает в реальном времени, определённым содержанием произведения: например, 30-40- вые года 19 века для «Мёртвых душ». И это реальное время становится, во- вторых, художественным временем произведения в двояком смысле: как внешне объективное общечеловеческое время событий (например, время разложения крепостнического строя в России) и как внутренне время или реальная длительность происходящих в произведении событий» [4, С.133].
Конкретное внутреннее время событий в первом томе « Мёртвых душ» - это длительность от появления в городе N Чичикова до его бегства. Более недели он провёл в городе до поездок в поисках «мёртвых душ», провёл день у Манилова, ночь у Коробочки, день и ночь у Ноздрева, день у Собакевича и Плюшкина, ночь в гостинице, затем день в городе (совершение купчих, празднование покупок), ночь в гостинице, неопределённое время до губернаторского бала, сам бал, затем ночь после него, потом Чичиков болел 3 дня, день, когда Чичиков понял, что лучше будет, если он, побыстрее уедет из этого города, ночь и день бегства Чичикова из города N.
Эта длительность событий от приезда до бегства Чичикова составляет объективное время «Мёртвых душ», протекшее на «фоне» реального внешнего времени как его часть.
«Объективное художественное время функционирует как субъективное время каждого участника происходящих событий, развёртывающихся в движении сюжета.
Какова же субстанция объективного художественного времени в первом томе? Это время застоя – не только в городе N, но во всём «мире» крепостничества, часть которого и есть «город N ». А время застоя превращается в географическое понятие, в пространство» [4, С. 134].
Именье Плюшкина, являвшее страшную картину запустения, также есть наглядный образ превращения «времени» в «пространство»: субъективное время Плюшкина есть чистая фикция.
Субъективное время чиновников заполнено бездельем в психологическом и в социальном смысле: в их внутреннем мире и в их повседневном рутинном обиходе, в составляющей их жизнь «тине мелочей» ничего не происходит. Их субъективное время - мёртвое пространство, и эту его сущность можно было прочесть на лице мёртвого прокурора. Над глазом «бровь была приподнята с каким- то вопросительным выражением» - словно «покойник спрашивал, зачем он умер или зачем жил…» [2, С.134].
Субъективное время Чичикова кажется активным: Павел Иванович ездит от помещика к помещику, ведёт переговоры, торгует, совершает покупку. Деятельность Чичикова в аспекте реального времени есть фикция действования. Его деятельность ничего в реальном мире не изменит, ничего не создаст, оно «низведано до простой пустой видимости».
Поэтому субъективное время Чичикова есть «простая сущность времени», в «равенстве сама собой имеющая чистую форму пространства». Эта « простая сущность времени в «форме пространства» появляется там и тогда, где и когда в существующей реальности «сняты все различия»; «растворены различия движения»,- пишет Гус.
Нет и не может быть одновременности в системах отсчёта субъективного времени Чичикова и чиновников города N. Невозможно установить одновременность, скажем, торга Чичикова с Собакевичем и присутствия в казённой палате. «Субъективное время» председателя палаты Ивана Григорьевича не может быть синхронным с временем Павла Ивановича уже по одному тому, что время Чичикова движется в обратном направлении. Он непрерывно приближался к новому краху, следовательно, двигался к своему прошлому. Поэтому и биография его расположена в конце произведения.
«Конфронтация» субъективного времени одних героев с субъективным временем других в силу принципиальной невозможности их одновременности освобождает заключённую в сюжете «потенциальную энергию», и происходит «сюжетный взрыв». Так «торможение» оказалось движущей силой сюжета – это противоречие и было алгоритмом сюжета.
Чичиков попал к Коробочке нежданно - нагадано, и пребывание у неё затормозило его планы, он направлялся Собакевичу, а вынужден был заночевать у Коробочки. С точки зрения его субъективного времени это был ущерб. Но затем задержка обернулась своей положительной стороной: Чичиков и здесь купил «мёртвые души». Однако же в конечном счёте задержка была роковой: глупая старуха обличила тайну чичиковской аферы» [10, С. 87].
Следовательно, и здесь задержка, то есть нарушение хода субъективного времени Чичикова, обострила сюжетное движение и стала одним из факторов конечного сюжетного взрыва.
Заключение
В идеалистическом литературоведении была распространена легенда о «бессознательности» гоголевского творчества. Между тем Гоголь является одним из глубочайших художников - мыслителей мировой литературы. Проникновенно сказал Шевченко: «Перед Гоголем должно благоговеть, как перед человеком, одарённым самым глубоким умом и самою нежною любовью к людям». Великий художник - мыслитель и великий гуманист- таков Николай Васильевич Гоголь [3, С. 112].
Когда Россию потрясло известие о безвременной кончине Гоголя, то чувство общенародной скорби выразил Тургенев:
«Гоголь умер! Какую русскую душу не потрясут эти два слова?.. Да, он умер, этот человек, которого мы теперь имеем право, горькое право, данное нам смертью, назвать великим; человек, который своим именем означил эпоху в истории нашей литературы; человек, которым мы гордимся, как одною из слав наших».
Тургенев был арестован и выслан из Петербурга за то, что решился высказать любовь Росси к Гоголю. Несмотря на то, что в последний период своей жизни Гоголь пережил реакционный кризис в своём мировоззрении, имя его осталось ненавистным для реакции, наводило страх на неё [8, С. 88].
Таким образом, Николай Васильевич Гоголь в своей поэме «Мёртвые души» художественное пространство построил с помощью дороги, которая является точкой завязывания и совершения событий, с помощью птицы тройки. Она олицетворяет Русь, которая должна стремиться вперёд и только вперёд. А так же все помещики по месту своего обитания образуют пространственные точки, каждая из которой показывает, как всё ниже и ниже опускаются помещики.
А художественное время построено на основе реального времени, которое становится в произведении художественным, на основе внутреннего времени - это длительность от появления в городе N Чичикова до его отъезда, и на основе Объективного времени – это застой в городе N и на основе субъективного времени – это безделье чиновников и активность Чичикова.
Соединив художественное пространство и художественное время, Гоголю смог показать всю Русь, как и было им задумано первоначально.
Вдохновляемый идеями высокого призвания человека, Гоголь выступил непримиримым противником низменного и прошлого, эгоизма и меркантильности в их различных проявлениях. Писатель смело возвысил свой голос, голос гневного протеста против рабской жизни, общественной несправедливости. Он беспощадно развенчал социальную косность, косность мышления, подверг суровой критике забвение нравственных норм человеческого существования. Удивительно сильно писатель охарактеризовал народных героев, красоту их духовного облика, величие их исторических дел.
Список использованной литературы
I
1. Гоголь, Н.В Мёртвые души / Ст. вм. введ. – М.: Худож. лит., 1983. – 311с.
II
2. Альферов, А.Д. Особенности творчества Гоголя и значение его поэзии для русского самосознания / А.Д. Альферов // Лит.-крит. статьи. – М.: Наука, 1986, - С.209- 226.
3. Боголепов, П.К. Н.В. Гоголь «Мёртвые души» / П.К. Боголепов. – М.: Учпедгиз.,1952. – 112 с.
4. Гус, М.Я. Живая Россия и «Мёртвые души» / М.Я. Гус. – М., 1981, – С.134- 235.
5. Ермилов, В.В. Гений Гоголя / В.В. Ермилов. – Пермь: Пермский университет, 1959. – С. 3-4.
6. Кошелёв, В.А. «Мёртвые души» Н.В. Гоголя в трактовке ранних славянофилов / В.А. Кошелёв. – М.: Русс. лит., № 6, 1976. – С. 82-100.
7. Купреянова, Е.Н. «Мёртвые души» Н.В. Гоголя. Замысел и его воплощение / Е.Н. Купреянова. – М.: Русс. лит.,1971. – С. 62-74.
8. Люсый, А.П. В пространстве Гоголя / А.П. Люсый // Лит.-крит. статьи. – М.: Наука, 1992. – С. 86-88.
9. Манн, Ю.С. Показать вс. Русь…У листков поэмы «Мёртвые души» / Ю.С. Манн. – М.: Лит. обозрение, № 4, 1984, – С. 31-39.
10. Смирнова, Е.А. Национальное прошлое и современность в «Мёртвых душах» / Е.А. Смирнова. – М.: Московский университет, 1979. – С. 85-95.
11. Тамарченко, А. Ольга Форш: Жизнь, личность, творчество / А. Тамарченко. – М.: Московский университет, 1974. – С. 292-324.
12. Форш, О. Сборник сочинений в 8 томах / О. Форш. – М.: Литература, 1962- 1964. – С. 469- 500.
13. Храпченко, М.Б. Н. Гоголь. Литературный путь. Величие писателя / М.Б. Храпченко. – Киев, 1984. – С. 5-6.