То читать фактически не обязательно.

- Поэтому когда я сказал, что нет надежды после того, что я прочитал про литературу, нет надежды. Нет, я все-таки еще думал, возможно спасение, то знание содержания – это делается просто. Сейчас все книжные магазины забиты этими краткими изложениями.

- Ну и потом, насколько я понимаю, степень обязательности этих знаний резко снижается, значит, люди не будут особенно к этому мотивированы понукающими родителями…

- Ну, понимаете, есть такое страшное настроение, оно, кстати, на съезде было очень сильно, хотя я считаю, что это убийственно будет. Вот вернем мы… сейчас 5% учащихся сдают экзамен по литературе по выбору. Вот вернем мы 100% и у нас…

Сразу будет счастье.

- Будет счастье. Но 100% ЕГЭ по литературе – это будет смертельный приговор литературе.

А как все-таки попытаться развернуть? Как вернуть мотивацию детям к чтению великих книг? Они не читают длинных текстов, они не умеют, они не хотят. Как это сделать?

- Очень трудно так ответить, но…

- Но вот ваш же съезд учителей, с которого мы начали разговор, в одной из рекомендаций было написано так: в целях повышения мотивации к чтению и уровня читательской культуры школьников ввести обязательные уроки внеклассного чтения. В целях повышения мотивации ввести что-то обязательное – это как-то вот…

- Нет, конечно, нет. Потом с внеклассным чтением тут есть очень серьезные проблемы, может, я, конечно, не прав. Ну, первое. Я очень много когда-то занимался внеклассным чтением, и много ребята читали, но, понимаете, тогда было очень много книг, которые читала вся страна. Ну, скажем, «Белый пароход» Айтматова, и Распутина, и Василя Быкова, и Шукшина, сейчас нет такой литературы, о которой вся страна говорила и поэтому школа говорила. И есть прозаический вопрос. Сейчас средний роман стоит 300-400 рублей, при всем своем желании, вот, я хотел бы какую-то… когда мне одну книгу нужно было «Чернобыльскую молитву» Светланы Алексиевич, чтобы в классе прочитали, мне родители ее ксерили. Родители ее ксерили, и я 5 экземпляров на 5 человек каждый экземпляр давал, и они читали, но дело не в этом. В конце концов…

Но это сейчас решается путем скачивания из Интернета.

- Ну, если это есть. Если там это есть. Ну, не в этом дело. Н, конечно, ведь вопрос не об этом идет. Совершенно очевидно, что сегодня воспринимает ученик литературу совершенно в других нравственных и ценностных координатах. Ну, простой пример. Многие поколения русской интеллигенции, ну, вообще русских людей, скажем так, всегда воспринимали знаменитую сцену, когда Гринев в «Капитанской дочке» отказывается целовать руку Пугачеву, как проявление чести и достоинства. А сейчас ребята кричат: ну и дурак, что он не мог поцеловать ему руку?

Савельич так и говорит.

- Да. Тоже мне проблема. И то же самое о Татьяне девочки говорят: она мечтала, чтобы он был у ее ног, он у ее ног, она про какого-то мужа говорит. Вот читать сегодня литературу с тех канонов, с тех принципов, с тех оценок, которые были, надо идти… то есть можно с ними спорить, можно не соглашаться, но надо учитывать, реально, как воспринимается литература сегодняшним школьником. У меня вот в этой книге есть целая глава, как вот они воспринимают классику, и, конечно, идти от ребят, от умения видеть эпизод, от умения видеть сцену. Вот, какой-нибудь даешь вопрос, скажем, ну, почему, почему Лариса накануне свадьбы бежит на плотах кататься и прочее. Это, оказывается, очень сложный вопрос. Разные ответы. А властвует канон, что должно быть вот так. Вообще самый главный бич народного образования, особенно гуманитарного – это одномыслие. Вот, скажем… все методические пособия так сделаны: я задаю вопрос, что должны ученики ответить. Жирным шрифтом – что должны ответить. На этом вся литература кончается. Литература – это размышление над прочитанными страницами, ничего другого человечество не придумало.