Подавление слабых – вот какой стороной оборачив ается теория Раскольникова.

15. Тема «отцов и детей» в творчестве Федора Михайловича занимает особое место. Уже в ранних произведений Достоевский призывает всех людей к воссоединению, к преодолению вражды. Через семью он показывает модель отношений в России.

Переломная, переходная эпоха в истории России в средине XIX столетия с неотступной настойчивостью поставила перед мыслящим созданием проблемы отцов и детей. Волновала эта проблема и Достоевского. Она присутствует в «Неточке Незвановой», «Униженные и оскорбленные», она стоит на переднем плане в «Бесах», в «Подростке» и «Братьях Карамазовых», и в других романах Достоевского, причем в каждом из романов решается по-особому.

Разлад и непонимание поколений обусловлены самим порядком природы, в котором всякое последующее неизбежно и неутомимо вытесняет предыдущее.

Не только идейная рознь и взаимное непонимание, но и духовная преемственность, существующие между западниками „чистыми“ (т. е. поколением либералов-идеалистов 1840-х годов) и „нечистыми“ (т. е. современными Нечаевыми), моральная ответственность первых за грехи последних; западничество с характерным для него отрывом от русской „почвы“, народа, от коренных русских верований и традиций как причина появления нигилизма — таков комплекс „почвеннических“ идей, при помощи которых Достоевский своеобразно переосмысляет тургеневскую концепцию „отцов и детей“.

Проблема поколений раскрывается в „Бесах“ прежде всего в исполненных острого драматизма отношениях отца и сына Верховенских, хотя к поколению „отцов“ принадлежат также Кармазинов и фон Лембке, а к поколению „детей“ — Николай Ставрогин и члены кружка нигилистов.

Идейно-философскую концепцию, положенную в основу „Бесов“, Достоевский разъяснял и комментировал несколько раз в письмах 1870—1873 гг. В письме от 10 февраля 1873 г., посланном наследнику А. А. Романову с отдельным изданием „Бесов“, Достоевский уже после выхода романа определит общую его идейную направленность: Грановские и Белинские, т. е. русские западники 1840-х годов (в их числе, конечно, и Тургенев),— прямые отцы современных Нечаевых. В этом письме Достоевского содержится и определенный намек на роман Тургенева (в центре „Бесов“ — проблема „отцов и детей“), и полемика с его автором как представителем „поколения 1840-х годов“.

Следует отметить, что основное ядро концепции Достоевского, сложившейся в общих чертах на раннем этапе творческой истории романа, сохранилось в неизменном виде и далее, хотя связь с тургеневскими „Отцами и детьми“, ощутимая в февральских записях, постепенно ослабевает в ходе позднейшей творческой работы над романом.

И в образе Петра Верховенского Достоевский не столько повторил черты тургеневского Базарова, сколько дал свою интерпретацию эпигонов этого персонажа, в которых „базаровщина“ получила уродливо однобокое развитие. Вот почему для понимания той концепции поколений, которая дана в „Бесах“ (идейная рознь и идейная преемственность между поколением западников 40-х и нигилистами 60-х годов), представляют несомненный интерес— в широком идеологическом плане — те исполненные острого драматизма отношения, которые сложились в конце 60-х годов между видным западником 40-х годов и признанным вождем нигилистов Герценом, с одной стороны, и молодой русской революционной эмиграцией с другой; отношения, которые сам Герцен во многом воспринял через призму романа „Отцы и дети“.

16. По Достоевскому, «бесовство» – это искушение отдельного человека или социальной группы «правом» на низость, подлость или преступление. И не столь важно, кто выступает источником этого искушения, власть ли, стремящаяся сохранить «стабильность», или радикальная оппозиционная «сволочь», ради своих умозрительных проектов готовая проливать кровь сограждан.

В романе «Бесы» мотивом искушения выступает тайная власть «наших», членов провинциального радикального кружка. Эту власть им разрешил «по совести» Пётр Степанович Верховенский, один из верховных «бесов» романа (отсюда – этимология его фамилии). «Реформаторство», замешанное на шутовстве и низости, лишенное нравственных основ и нивелирующее человеческую личность, - это и есть социально-политическая проекция «бесовства».

В «бесовстве» Достоевский увидел угрозу будущих социальных потрясений, грозящих России неисчислимыми бедствиями. Именно потому, что они пробуждают, говоря современным языком, ничем не обеспеченные и не подкреплённые «модернизаторские» мотивы, стремление к тотальному изменению ради самого процесса изменения. А параллельно в процесс «встраиваются» всяческие маргиналы, извлекающие из эфемерной «модернизации» или иллюзорной «реформы» вполне себе материальные выгоды.

«Беси веруют, но трепещут» – ключевая формула писателя для понимания сути явления. Смысл её – в том, что «беси» видят идеал, он им доступен. Но они «трепещут», то есть, колеблются в коренных нравственных основаниях. А потому не могут следовать им в реальной жизни. И поскольку сами не способны следовать идеалу, «искушают» других. Соблазняют их слабостью и необязательностью следования идеалу. Допустимостью неправедных поступков. Стиранием до неразличимости нравственных критериев.

Достоевский верно угадал, что движущим мотивом либерального «бесовства» стало открыто провозглашаемое «право на бесчестье». Осмеяние и поругание всего высокого и святого. Разрыв с традицией. Необязательность следования долгу. Отказ от нравственных критериев в политике и общественной деятельности. Доминирование известного маккиавелиевского принципа «цель оправдывает средства». «Смелостью» переступания нравственных норм.

В романе действуют «наши», кружок провинциальных радикалов. Одна из глав романа так и называется: «У наших». Здесь прямой отсыл к современным обстоятельствам, когда у всех на слуху общественно-политическое движение молодёжи в поддержку «Единой России», которое получило звучное наименование «Наши». Но и другое молодёжное общественное объединение, «Молодая гвардия Единой России» (МГЕР), по стилистике своих действий и колориту ведущих персонажей фактически является клоном «Наших» («принципиальная» разница между ними – только в том, что «Наших» курирует Владислав Сурков, а «молодогвардейцев» патронирует Вячеслав Володин). Поэтому всех их будем считать «нашими».

Что сближает (объединяет) эти разноплановые общественно-политические феномены из разных эпох, помимо самоназвания? В первую очередь, бросается в глаза одинаковость манеры поведения. Безапелляционность и жёсткость оценок по отношению к опонентам, откровенное хамство и наглая беспардонность. Политическая разнузданность. И беспредельный цинизм по отношению к человеческой личности. При этом и те, и другие «наши» прячутся за спину действующей власти, чтобы оппоненты не могли их наказать за паскудные проделки.

Разве общественно-политические «мистерии» «Наших» современников не напоминают мероприятия «наших» из «Бесов», вроде «бала» у предводительши или «литературной кадрили»? И то, и другое граничит с нарушениями закона, и нравственного и правового, и, безусловно, нарушает все писаные и неписаные правила приличия.

Виргинского, Липутина, Лямшина, Эркеля и других персонажей из сонма «мелких бесей», а также «бесей» покрупнее во главе с Петрушей Верховенским объединяет «право на бесчестье», «право на преступление», которое они сами себе «позволили по совести».

Параллели с романом Достоевского напрашиваются и общественные (социальные и политические), событийные и личностные.

18. Несомненным (хотя и подвергшимся сложному субъективному переосмыслению) прототипом С., «аристократа, пошедшего в демократию», можно считать петрашевца Н.А.Спешнева (1821-1882), атеиста, социалиста и коммуниста, оказавшего сильнейшее влияние на молодого Достоевского и названного писателем «мой Мефистофель».

В образе Ивана неразрывно слиты глубокая правда художника и предвзятость христианского моралиста. Личные сомнения Достоевского породили и отчаянное сомнение его героя. Иван одновременно и велик и жалок: велик как выразитель авторской бунтующей гуманистической мысли и жалок как мишень, выбранная для опровержения и поражения того же непокоренного духа бунтарства. Достоевский как будто решил вызвать страшного и гордого духа и победить его, но победа оказалась пирровой. Страшный дух – это личные сомнения писателя, и он казнит себя, опровергая своего героя.

Что же касается конкретного социального содержания «бунта» Ивана Карамазова, то о нем писал, как известно, и сам Достоевский, называя его убеждения «синтезом современного русского анархизма», «Отрицание не бога, - пояснил Достоевский в письме к Любимову от 10 мая 1879 года, - а смысла его создания. Весь социализм вышел и начал с отрицания смысла исторической действительности и дошел до программы разрушения и анархизма». Достоевский далее говорит об искренности и неопровержимой аргументации «бунта» Ивана Карамазова: «Основные анархисты были, во многих случаях, люди искренно убежденные. Мой герой берет тему, по-моему, неотразимую: бессмыслицу страдания детей и выводит из нее абсурд всей исторической действительности».

Достоевский постоянно подчеркивает конкретно-социальную обусловленность «бунта» Ивана, даже в самых, казалось бы, отвлеченных вопросах (о боге, бессмертии небесной гармонии и т. п.). «Мне надо возмездие, - заявляет он, - иначе ведь я истреблю себя». «Слушай: если все должны страдать, чтобы страданием купить вечную гармонию, то при чем тут дети, скажите мне, пожалуйста?». «Я спешу взять свои меры… а потому от высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка, который бил себя кулачком в грудь и молился в зловонной конуре своей неискупленными слезками своими к «боженьке!». Ивану не нужно ни ада, ни рая, он хочет возмездия на земле, а не на небе, он не хочет, чтобы мать ребенка, растерзанного псами по велению помещика, простила ему его злодеяние («не смеет она прощать ему!»). От картин реальной земной жизни с ее социальной несправедливостью Иван переходит к мысли о возможной небесной гармонии и отвергает ее: «Не хочу гармонии, из-за любви к человечеству не хочу». «А потому свой билет на вход спешу возвратить обратно… Не бога я не принимаю, Алеша, я только билет ему почтительнейше возвращаю».

Таким образом, отказ Ивана от небесной гармонии, как не оправдывающей земные слезы людей, подкреплен конкретными фактами несправедливой социальной действительности.

«Бунтарь» - философ, созданный Достоевским, все свои философские построения сводит к одному: он не принимает мир в том виде, в каком он, пред ним предстал, и хочет его изменить, хочет возмездия здесь, на Земле. Однако, как известно, Иван Карамазов не находит настоящего пути к изменению мира: выдвинутые им теоретические положения и «допущения» на практике заводят его в такой же тупик, как и Раскольникова.

В противоречие опять вступило прежде всего несоответствие целей средствам. Болея, как и Раскольников, за страдания детей, Иван несправедлив в то же время к людям. Большинство из них он относит к категории слабосильных, готовых отдать свою свободу и судьбу на суд меньшинства избранных – новаторов, сильных волею и познанием, призванных вести массу за собой.

Внутренний спор Ивана, его сомнения, муки не только в Легенде о Великом инквизиторе, но и в сценах с чертом, созданным воображением Ивана.

По центральным пунктам идет «диспут» - заочный – между Иваном и Зосимой. Это касается, в частности, и проблемы любви к «ближнему»: Считая, что любить «ближнего» невозможно, Иван, вместе с тем, разделяет такие понятия, как «человек» и «человечество». Точка зрения самого Достоевского была высказана им со всей определенностью: «Кто слишком любит человечество вообще, тот, большею частью, мало способен любить человека в частности».

Натура Ивана определила важный пункт в его теории – благородную конечную цель: желание переустройства социального мира, не принимаемого ввиду его несправедливости. Но справедливый «бунт» осуществляется «инквизиторскими» средствами, отчего и сама цель приняла уродливые формы. И натура Ивана «не выдерживает» того в его «идее», что является античеловеческим. Так взаимодействуют главнейшие аспекты романа: философский (проблемы познания, этики), социальный (мир и цели и средства его переустройства) и психологический (все искания разума неразрывно связаны с человеческими драмами, а критерием истинности «идей» служит такая излюбленная для Достоевского «проба», как натура человека).

Человеческая природа Ивана протестует против того, что логически вполне закономерно «прилипло» к его «идее»: против «низкой» практики, оказавшейся грязной и античеловеческой. Именно после этого начинается освобождение Ивана от смердяковщины. На обратном пути, возвращаясь от Смердякова, Иван был уже на грани духовного кризиса: «Какая-то словно радость сошла теперь в его душу. Он почувствовал в себе бесконечную твердость: конец колебаниям его, столь ужасно его мучившим все последнее время!». Символически это отражено в повторении эпизода: потрясенный Иван вновь наталкивается на того же «мужичонку», но теперь он его несет на себе, чтобы оказать ему помощь, чтобы спасти… Тяготевший к многозначительным сценам, приобретающим подчас значение символа, Достоевский-художник таким приемом своеобразных сюжетных параллелей помогает читателю глубже проникнуть во внутреннюю, психологическую область жизни героя в душе которого человеческое начало постепенно приобретает все большие права.

19. В «Братьях Карамазовых» Достоевский показывает нам тот путь, который проделывает человек, прежде чем обрести истинную веру. Об этом пути говорят Алеша и Дмитрий вскоре после скандала в келье старца Зосимы. Алеша говорит брату: «Все одни и те же ступеньки. Я на самой низшей, а ты вверху, где-нибудь на тринадцатой... Кто ступил на нижнюю ступеньку, тот все равно непременно вступит и на верхню.

Поскольку зло, как и добро, заложено в самых глубинах духа человеческого, то никакие внешние методы борьбы с ним не помогут: начинать, по Достоевскому, следует с уничтожения зла в самом себе. Иными словами, человек должен искупить зло страданием и этим страданием очиститься, чтобы воскреснуть к новой жизни.
Страдание совершенствует и очищает человека, помогая ему возродиться в ином качестве. В результате нелегкого, полного страданий пути человек приходит к пониманию любви.

Дмитрий Карамазов способен созерцать в одно и то же мгновение две бездны (или, другими словами, находить красоту и в идеале Мадонны, и в идеале содомском). Будучи по природе своей добр и благороден, он крайне редко проявляет эти качества.

Так, Дмитрий избивает отца и слугу Григория, унижает штабс-капитана Снегирева и, наконец, чуть не убив Григория, едет кутить на присвоенные им деньги Катерины Ивановны. Во время «неуместного собрания» в келье старца Зосимы Дмитрий даже на какое-то мгновение уподобляется своему брату Ивану, присваивая себе право судить других людей: возмущенный поведением отца, он восклицает: «Зачем живет такой человек!
Дмитрий ничего не может с собой поделать, поскольку обуревающие его страсти сильнее его (он подобен семени, упавшему в терние). Дмитрий искренне любит Бога и хочет стать другим, но это словно уже не в его власти. По Достоевскому, человек рано или поздно должен сделать для себя окончательный выбор и определить, служит ли он идеалу Мадонны или идеалу содомскому. Дмитрий не находит в себе достаточно воли и целеустремленности, у него не хватает сил, чтобы измениться. На подобных ему людей могут подействовать только какие-то внешние силы (так и случилось на самом деле).
Началом возрождения Дмитрия следует считать тот момент, когда он решился уступить Грушеньку ее «прежнему и бесспорному» пану Муссяловичу. Дмитрий в данном случае возвышается до самопожертвования (а это, по Достоевскому, высочайшая степень нравственного развития личности).

Вскоре после этого Дмитрию было предъявлено обвинение в убийстве отца, Федора Павловича Карамазова. Во время предварительного следствия Дмитрий увидел во сне плачущее от холода и голода дитя, после чего проснулся уже совсем другим человеком. Осознав, что «все за всех виноваты», Дмитрий во всем, что совершается с ним, видит высшую справедливость, перст Божий. Он принимает с юридической точки зрения незаслуженное наказание как справедливое возмездие за все свои мысли и поступки, как итог всей своей прежней жизни. Душа его жаждет отныне конкретной деятельности. Первым таким деянием, по мнению Дмитрия, должно стать его согласие принять этот крест как указание свыше, пострадать за всех людей.
Дмитрий ощутил в себе воскресшего «нового человека» и стал способен по-настоящему любить. Правда, он колеблется между каторгой и Америкой, но назначенное ему наказание превышает его силы. Думается, однако, что Дмитрий уже спасен, независимо от его выбора: он дошел свой путь до конца, «умер» и воскрес в новом качестве.

20. Роман Достоевский называет "жизнеописанием '...' Алексея Федоровича Карамазова". Таким образом, Алёша сразу заявлен автором как главный герой "Братьев Карамазовых". Роль Алёши в произведении очень велика. С его помощью открываются неизвестные стороны персонажей, по-новому освещаются конфликты. В этом Алёша Карамазов близок князю Мышкину. Оба героя крайне важны в структуре романов. Алёша, как и Мышкин, открывает читателям других героев. Он является главным связующим центром романа, соединяющим все линии сюжета и всех персонажей. Алёша Карамазов помогает раскрыть истинную суть героев, многое читатель видит его глазами. В этом смысле можно сказать об идейной наполненности Алёши, необходимой для понимания романа. При этом в отличие от Мышкина, герой не является активным деятелем в произведении.

Алеша, в отличие от Дмитрия и Ивана, появляется в романе уже со сложившимися убеждениями. Он сознательно и свободно выбирает добро, а также и наиболее приемлемый путь к его достижению (путь этот - деятельная любовь, полная самоотдача). Алеша - максималист по натуре; едва только он проникся убеждением, что Бог существует, как сразу же сказал себе: «Хочу жить для бессмертия, а половинного компромисса не принимаю.

Алеша нашел для себя истину, то есть то, к чему он так стремился; найдя ее, он все силы своей души направил на служение этому идеалу.
Алеша по природе своей - деятель. Будучи послушником и живя в монастыре, он постоянно общается с мирянами, пытается их примирить, разрешить их проблемы: «...характер любви его был всегда деятельный. Любить пассивно он не мог; возлюбив, он тотчас же принимался и помочать.

Несмотря на горячее желание помочь, Алеша не всегда преуспевает в деле примирения людей: ему не удалось наладить отношения между братьями и воспрепятствовать убийству отца.
Важно подчеркнуть, что во многих случаях Алеше сопутствует удача. После смерти старца Зосимы, придя к Грушеньке, он назвал ее «сестрой искренней», чем способствовал ее духовному перерождению. Алеша благотворно влияет также и на Дмитрия, и на Лизу Хохлакову. Но наибольшим успехом Алеши по всей справедливости следует считать примирение Илюши и мальчиков. Алеше в итоге удалось объединить школьников, заронить в их души зерно истины.
Можно сказать, что Алеша обладает бесценным даром деятельной любви, но у него пока еще недостаточно сил для борьбы со злом: в некоторых случаях он не может оказать реальную помощь окружающим его людям. Может быть, это говорит о недостатке опыта: Алеша еще слишком молод и мало пережил страданий, через которые, конечно, надо пройти, чтобы потом помочь исцелиться другим. Алеша находится еще только в начале своего пути, и ему предстоит пережить еще многое, прежде чем его любовь по своей действенности уподобится Христовой любви к людям.

Пшеничное зерно должно умереть, чтобы возродиться в виде колоса, ибо сказано: «...то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет». То же самое можно сказать и о человеке: человек уверовавший и крестившийся «умирает» в одном качестве и возрождается в другом. Если человек обретет веру и устоит в ней до конца, то он спасен, но ему следует также по мере сил способствовать возрождению других людей, стараясь, чтобы посеянное в их душах семя принесло плоды.

21. Алеша любит детей, быстро привязывается к ним, устанавливает контакт. Алеше удалось внушить мальчикам, дразнившим Илюшу, любовь и сострадание к нему. Умирающий маленький Снегирев был обрадован и утешен добрым отношением Алеши и бывших врагов - одноклассников. Четвёртая часть начинается десятой книгой, носящей название "Мальчики". А заканчивается роман "Речью у камня", где дети клянутся на могиле Илюшечки послужить народу и человечеству – ярким и трогательным эпизодом, в котором ощущается особое единение Алёши Карамазова и детей - детей, уже становящихся личностями.

Страдания детей из рассказов Ивана Карамазова проникают и в душу Мити через плачущее «дите» из его символического сна. «Мой герой, – пишет Достоевский, – берет тему, по-моему, неотразимую: бессмыслицу страдания детей и выводит из нее абсурд всей исторической действительности».

Сон напоминает Мите о страданиях крестьян, о том, что плачет их «дите». Боль Ивана Карамазова за страдания детей, поднимающая его «бунт» на такую высоту человечности, перед которой меркнут все его формулы крайнего индивидуализма, - та же боль рождает и в сознании Мити вопрос: «Почем бедны люди, почему бедно дите?»

Иван строит свою аргументацию на самом выигрышном виде несправедливости – страдании детей, которые не успели в своей жизни совершить никаких грехов, за которые их могла бы наказать кара Божья. “Не стоит она [мировая гармония] слезинки, хотя бы одного только замученного ребенка, который бил себя кулачками в грудь и молился в зловонной конуре своей неискупленными слезками своими к “Боженьке”, – заявляет Иван и насмешливо заключает: “Слишком дорого оценили гармонию, и не по карману нашему вовсе столько платить за вход. А потому свой билет на вход спешу возвратить обратно… В христианстве все человечество грешно: все “зачаты в беззаконии и рождены в грехах”. Иван отрицает наличие первородного греха, считая, что человек рождается невинным. Поэтому страдания детей несправедливы и Страшный Суд бессмыслен.

"Дети, пока дети, до семи лет, например, страшно отстоят от лвдей: совсем будто другое существо и с другою природой", - заявляет Иван в "Братьях Карамазовых", и по "Дневнику писателя" мы знаем, что Достоевский разделяет мнение своего героя» Не противопоставление "большие - маленькие" (люди) - в основе воззрений Достоевского на детство, но "взрослые люди - дети", а то и резче - "человек - ребенок". В чем же, по Достоевскому, особенности "детской природы"? "Слушайте: мы не должны превозноситься над детьми, мы их хуже. И если мы учим их чему-нибудь, чтоб сделать их лучшими, то и они нас учат многому и тоже делают вас лучшими уже одним только нашим соприкосновением с ними. Они очеловечивают нашу душу одним только своим появлением между нами. А потому мы их должны уважать и подходить к ним с уважением, к их лику ангельському, к их невинности, даже и при порочной какой-нибудь в них привычке, к их безответсвенности и к трогательной их беззащитности ".

Итак, сразу можно очертить "традиционное" во взглядах Достоевского: для него детство - это прежде всего невинность, беззащитность, безответственность. Бессознательная гармония детства позволяет Достоевскому еще включать ребенка в такой же бессознательно-гармоничный мир природы. Как на залог торжества красота и идеалов в реальном человеческом обществе, как на "некое указание" смотрит на детей старец Зосима: "Деток любите особенно, ибо они тоже безгрешны, яко ангелы, и живут для умиления нашего, для очищения сердец наших и как некое указание нам".

Необходимо и важно для человека, живущего в мире социального зла и, по Достоевскому» несущего ответственность за это зло, - знать, что он когда-то, в начале жизни, был вполне хорош и чист. "Детки никогда не бывают дурны лицом" - и, вероятно, обаяние всякого ребенка есть слабый сигнал о потенциальной красоте всякого человека.

"Как дитя" глядит и радуется чему-то Грушенька в "Братьях Карамазовых".

Старец в "Братьях Карамазовых", рассказывая о смерти своего старшего брата и духовном перевороте, происшедшем стем накануне смерти, замечает о своих детских впечатлениях: "Юн был, ребенок, но на сердце осталось все неизгладимо, затаилось чувство. В свое время должно было все восстать и откликнуться".

В "Братьях Карамазовых" объяснено вполне и значение этих "детских впечатлений прекрасного": они - тот родник человечности, присутствие которого во взрослой душе удержит в дурную минуту от зла, "спасет". И знаменательно, что произносит эти слова Алеша, более того - произносит их "под занавес", завершая тем самым сложнейшую повесть о жизни человеческой, о муках, надрывах и прозрениях. И говорит он эти слова детям:"Помните всегда эту минуту, когда вы плакали. Это на всю жизнь останется, может быть, и верить не будете,и сердцем одеревенеете, а вот эту минуту чистых слез всегда помнить будете, таких минут немного, но они-то и спасают, они всегда спасают. Хоть над всем будете смеяться, а над ними не усмехнетесь. А и усмехнетесь если, то вы же в сердце скажете: нет, это я дурно сделал, что усмехнулся, над этим нельзя смеяться".

В художественных произведениях Достоевский неизменно подчеркивает важность какого-либо детского впечатления для духовной жизни того или иного героя. Чаще всего именно память о детском ощущении, чувстве предваряет (а то и определяет) переломный момент в жизни героя. Почти обязательно перед принятием важного решения или перед свершением крупного (а то и главного) поступка человека Достоевского оказывается во власти детского воспоминания. Потрясение от духовного преображения и смерти старшего брата "отзывается" в Зосиме - уже взрослом человеке - решением посвятить свою жизнь боту. Воспоминание о молитве матери, о "косых лучах" приходит к Алеше перед тем, как он решает уйти в монастырь. Сон "из детства" видит Раскольников перед убийством.

22. Наиболее значительное влияние на развитие литературоведения оказала концепция полифонического романа М.М.Бахтина, изложенная в работе «Проблемы поэтики Достоевского».

Под полифоническим романом М. М. Бахтин понимал тот факт, что, в отличие от других писателей, Достоевский в своих главных произведениях ведет все голоса персонажей как «самостоятельные партии». Борьба и взаимное отражение сознаний и идеи составляет, по М. М. Бахтину, суть поэтики Достоевского. «...Герой, - пишет ученый, - интересует Достоевского как особая точка зрения на мир и на себя самого, как смысловая и оценивающая позиция человека по отношению к себе самому и по отношению к окружающей действительности».

При этом неотъемлемой чертой полифонического романа М. М. Бахтин считает то, что голос автора романа не имеет никаких преимуществ перед голосами персонажей. Особенно это заметно, когда Достоевский вводит рассказчика, принимающего участие в действии на правах второстепенного персонажа.

Другая особенность поэтики полифонического романа заключается в том, что герои, «обрастая» чулшми голосами, приобретают идеологических двойников. Так, двойниками Раскольникова являются Свидригайлов и Лужин, двойниками Ставрогина - Кириллов и Шатов.

Для «Преступления и наказания» и других романов Достоевского характерна полифоничность, многоголосие, что дало основание известному литературоведу и философу М. М. Бахтину выделить в творчестве писателя жанр полифопического романа, что не противоречит общепринятому жанровому определению «Преступления и наказания», а лишь углубляет eгo.

Естественно, для тoгo чтобы роман был полифоничным, Достоевский избирает гepoeв, несущих определенную идеологию, философию, т. е. говорящих свое слово о мире. Такие философские или философско-нравственные позиции в «Преступлении и наказании» заявляют кроме Раскольникова, и Порфирий Петрович, и Свидригайлов, и Лужин, и Соня, и автор романа. Они oднoвpeменно высказывают различные точки зрения на одну и ту же тему. Каждый герой утверждает свою правду, и эта правда воспринимается читателем не абстрактно,а неотделимо от имени тoгo или иного персонажа, т. е. личностно. Герои находятся по отношению к автору не в подчиненном отношении, как это существует во многих романах других писателей, а в равноправном.

Герой полифонического произведения не является завершенным образом, подчиненным авторскому замыслу. Достоевский не может в конце романа представить дальнейшую судьбу Раскольникова, он лишь глубоко верит, что новая история героя приведет eгo к духовному возрождению. Казалось бы, в момент признания и во время суда возрождение уже наступило, однако в первый год каторги мы увидели крайне огорчивший писателя и мучивший Соню, да и caмoгo героя, отход от пути вoccтaновления. И в этом проявилась свойственная полифоничности самостоятельность действий героя, несвязанность eгo с волей автора.

В качестве одного из признаков полифонического poмана является eгo драматически напряженная диалогичность. В диалогические отношения поставлены не только герои романа, но и композиционные части, вxoдящие в роман: сюжетные линии, различные вставные эпизоды, и т. д.

23. Философские взгляды и особенности творчества Достоевского.

1. Трагическое мировосприятие, предчувствие надвигающейся катастрофы, разлома в мире.

2. Творчество писателя называют проповедью. Психологизм в изображении жизни.

3. В произведениях всегда поднимаются вечные, философские проблемы (смысл жизни человека, любовь и смерть, борьба добра и зла в душе человека: «Здесь Дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей».Зло неизменно связано с богатством, деньгами, разумом без души, цивилизацией.Добро - дети, красота, вера, природа, христианская любовь).

1. Диалогизм повествования. Всегда присутствует спор и защита своей позиции (Иван и Алеша Карамазовы в «Братьях Карамазовых», Шатов и Верховенский в «Бесах», Раскольников и Соня Мармеладова в «Преступлении и наказании», князь Лев Николаевич Мышкин и остальное общество в «Идиоте»)

2. Соединение философской основы с детективом. Везде есть убийство (старухи-процентщицы в «Преступлении и наказании», Настасьи Филипповны в «Идиоте», Шатова в «Бесах», Федора Павловича Карамазова в «Братьях Карамазовых»). За это критики все время упрекали писателя.

3. По поводу реализма Достоевского говорили, что у него «фантастический реализм». Д. считает, что в исключительных, необычных ситуациях проявляется самое типическое. Писатель замечал, что все его истории не выдуманы, а откуда-нибудь взяты. Все эти невероятные факты – это факты из действительности, из газетных хроник, с каторги, где Достоевский провел в общей сложности 9 лет (1850-1859, с 1854-59 служил рядовым в Семипалатинске) и куда его сослали за участие в кружке Петрашевского. (Сюжет «Братьев Карамазовых» построен на реальных событиях, связанных с судебным разбирательством над мнимым «отцеубийцей» омского острога поручика Ильинского)

4. В «Дневнике писателя» Достоевский сам определил свой метод как «реализм в высшей степени». Д. изображает все глубины души человека. Самое интересное – это найти человека в человеке при полном реализме. Чтобы показать истинную природу человека надо изобразить его в пограничных ситуациях, на краю бездны. Перед нами предстает пошатнувшееся сознание, заблудшие души (Шатов в «Бесах», Раскольников в «Преступлении и наказании»). В пограничных ситуациях раскрываются все глубины человеческого «я». Человек находится во враждебном ему мире, но без него он не может жить.