Перевод: Сауле Бесембаевой 3 страница

А также знакомства имама с мыслителями и учеными на диспутах и полемиках, утверждение его научного величия, проигрыш Ма’муна и провал его козней – все это сыграло политическую роль в пользу имама и требует глубокого изучения.

Имам Абу Аль Хасан Али ибн Муса ар-Риза (да будет мир с ним!)

11 зилька’да 148 года по лунной хиджре в городе Медина в доме имама Мусы ибн Джа’фара (да будет мир с ним!) увидел свет младенец,[569] который, воплотив в себе веру и науку отца, стал следующим имамом. Его назвали Али, а также он стал известен под именем Риза. Его уважаемую мать звали Наджме,[570] она была известна, как мудрая, праведная и богобоязненная женщина.[571] Происхождение всех наших пречистых имамов было от лучших отцов, и воспитаны они были благороднейшими матерями.

После мученической смерти имама Казима (да будет мир с ним!) в тюрьме Харуна, в 183 году по лунной хиджре имам Риза в 35-летнем возрасте достигает имамата. Его имамат, подобно имамату других непорочных имамов, был определен и назначен Пророком Аллаха и передан ему отцом – имамом Казимом. Имам Казим, прежде чем быть схваченным и заключенным в тюрьму, определил, кто из его сыновей является восьмым имамом – знамением Бога на земле, чтобы ищущие истину и последователи имамов не сбились с истинного пути и не впали в заблуждение.

Махзуми рассказывает: «Имам Муса ибн Джа’фар пригласил нас и сказал:

- Знаете ли вы, зачем я позвал вас?

- Нет.

- Я хотел, чтобы вы засвидетельствовали, что этот из моих сыновей, – сказал он, указывая на Али Ризу – мой преемник и наследник».[572]

Язид ибн Салид рассказывает: «Когда мы направлялись в Мекку, чтобы совершить малое паломничество, по пути встретили имама Казима, я спросил его:

- Узнаете ли вы это место?

- Да. Ты тоже узнал?

- Да, когда-то на этом самом месте я со своим отцом встретил Вас с Вашим отцом – имамом Садыком (да будет мир с ним!) и другие Ваши братья были с вами. Отец мой тогда попросил: «Родители мои да будут Вашей жертвой (выражение признательности к почетному собеседнику у арабов), вы – наши чистейшие имамы, но никто не избежит смерти, укажите на (последующего имама), чтобы я и те, кому я буду рассказывать это, не сбились с верного пути». Тогда имам Садык сказал: «О, Абу Аммарат! Это мои дети, и этот, старший из них, – говорил он, указывая на Вас, - в нем мудрость, разум, щедрость и он знает нужды народа. Он сведущ во всех мирских и религиозных делах, в которых всегда разногласят люди. Благонравный, он – одна дверь из дверей Аллаха». Тогда и я тоже попросил:

- Отец и мать мои да будут Вашей жертвой! И вы тоже, подобно Вашему отцу, укажите имама, который унаследует имамат после Вас.

И имам, после разъяснений о том, что такое имамат, назначение на который осуществляется с повеления Аллаха и Пророка, сказал:

- После меня дела перейдут к Али, которого зовут так же, как и первого имама – Али ибн Аби Талиба и четвертого имама – Али ибн Хусейна.

Но, по причине удушающей политики со стороны властей по отношению к мусульманам, имам Казим в конце своей речи сказал:

- О, Язид! То, что я сказал тебе, сохрани в тайне и не говори никому, кроме тех, кому доверяешь и в искренности которых уверен».

А также Язид ибн Салид рассказывает, что после гибели имама Мусы ибн Джа’фара он удостоился чести встретиться с имамом Ризой: «Прежде чем я успел что-то произнести, его светлость сказал:

- Язид, не хочешь ли вместе со мной совершить паломничество?

- Отец и мать мои да станут Вашей жертвой! Воля Ваша, но у меня нет достаточных средств на это.

- Все расходы я беру на себя.

И вместе с его светлостью мы двинулись в сторону Мекки, дойдя до того самого места, где произошли встречи с имамом Садыком и имамом Казимом…, я поведал его светлости их историю и то, что слышал тогда».[573]

Нравственность имама Ризы

Наши пречистые имамы (да будет мир с ними!) всегда жили в среде народа и давали людям практические уроки нравственности и совершенства и сами были образцом для подражания. Высокое положение имамата выделяло их из народа и то, что они избраны Богом и являются Его знамением на земле, не стало причиной дистанции и отдаления их от общества. Подобно тщеславным тиранам, они никогда не обосабливались и не отделялись от людей, не презирали их и не ввергали в рабство и унижение.

Ибрахим ибн Аббас рассказывает: «Мы никогда не видели, чтобы имам Риза заставил кого-либо страдать, чтобы прервал чью-либо речь, прежде чем выслушать до конца. Никогда не отказывал нуждающемуся, нужду которого мог удовлетворить. Никогда не позволял себе лечь в присутствии других или вытянуть ноги. Никогда мы не видели, чтобы он сквернословил с прислугой, его смех не был хохотом, а всего лишь улыбкой. Когда в его доме накрывался стол, он усаживал за трапезу всех домочадцев, даже привратников и конюхов, чтобы все ели вместе с ним. Ночами он спал мало и преимущественно бодрствовал, часто бывало, что с вечера до утра он совсем не спал и предавался богослужениям. Он много постился, соблюдал желательный пост три дня в месяце*.[574] Не одно благодеяние имам совершил скрыто, был безмерно щедр и темными ночами тайно помогал бедным и сиротам».[575]

Мухаммад ибн Аби Абад говорит: «Летом вместо ковра его светлость стелил циновку, а зимой палас. Дома он носил простую одежду, но, на общественных собраниях одевался в лучшую, и выглядел весьма опрятно».[576]

Однажды ночью у него были гости, и во время беседы сломался светильник. Один из гостей потянулся, чтобы исправить, но имам не дал этого сделать, и, исправив сам, сказал: «Мы из тех, которые не утруждают работой своих гостей».[577]

Однажды в бане, человек, который не был знаком с имамом в лицо, попросил его потереть спину. Имам согласился и стал выполнять просьбу. Когда другие дали знать тому человеку, что это имам, смутившись, он начал извиняться. Но имам, не обращая внимания на извинения, продолжал тереть его мочалкой, успокаивая и говоря, что ничего не случилось».[578]

Один человек сказал имаму:

- Клянусь Богом, никто на всей земле по превосходству и благородству происхождения не достигнет Вас!

Имам на это сказал:

- Богобоязненность придала моим предкам величия, и поклонение Всевышнему сделало их благородными.[579]

Один из жителей Балха рассказывает: «Однажды мы вместе с имамом Ризой держали путь в Хорасан. Когда накрыли скатерть, имам усадил к трапезе всю прислугу и даже конюхов, чтобы есть всем вместе. Я сказал имаму: «Да буду я Вашей жертвой! Но лучше было бы, если они поедят отдельно». Он ответил: «Помолчи, Всевышний у всех один, отец и мать (Адам и Ева) – одни, и воздаяние каждого зависит от его деяний».[580]

Ясир – слуга имама рассказывает: «Однажды имам Риза сказал нам: «Если я попрошу вас выполнить какую-либо работу, а вы в это время будете заняты едой, не вставайте, пока не закончите трапезу». Поэтому часто бывало, что когда имам звал нас, и ему отвечали, что мы кушаем, он говорил: «Дайте им закончить есть».[581]

Однажды некий чужеземец пришел к имаму, и, поздоровавшись, сказал: «Я сторонник Ваш, Ваших отцов и предков, возвращаюсь из хаджа, но деньги по дороге закончились. Если можете, пожалуйте мне некоторую сумму, чтобы я мог добраться до своей родины, а там я от Вашего имени раздам ровно столько же милостыней. В своем городе я не беден и только в пути мне понадобились деньги». Имам встал и ушел в другую комнату, отсчитав 200 динаров, позвал гостя: «Возьми эти 200 динаров, запасись в дорогу и да благословит тебя Господь. Можешь не раздавать милостыни от моего имени». Человек, взяв деньги, ушел. Имам вышел из той комнаты и вернулся на прежнее место. У него спросили: «Почему вы сделали так, чтобы во время передачи денег вас никто не видел?» Он ответил: «Чтобы не видеть смущения просящего».[582]

Наши пречистые имамы (да будет мир с ними!) в воспитании и руководстве своих приверженцев не ограничивались только наставлениями, а, напротив, внимательно следили за применением их людьми, указывая на ошибки. Так же имамы предостерегали людей от уклонения с истинного пути, чтобы они, воспитывая будущие поколения, направили их по этому же прямому пути.

Сулейман Джа’фари, один из приверженцев имама Ризы, рассказывает: «Я по одному делу был у имама, и так как дела были завершены, хотел уходить. Имам сказал: «Сегодня вечером оставайся у нас». Вместе с имамом мы пошли в его дом. Было время заката. Слуги имама занимались строительством. Он увидел среди них незнакомца и спросил:

- Кто этот человек?

- Он помогает нам, и мы ему что-нибудь дадим за это.

- Назначили плату за работу?

- Нет, он согласен на все, что мы ему предложим.

Имам возмутился, и сказал мне: «Прежде я уже говорил им, пока не назначили плату и не заключили договор – не берите никого на работу. Тот, кто работает без заключения договора и без установления платы, даже если ему заплатят в три раза больше, будет полагать, что заплатили мало. А если заранее определить цену и заплатить по договору, останется довольным, и будет считать, что с ним поступили согласно оговоренному. В том случае если заплатить чуть больше назначенного, сколько бы мало ни было, будет считать, что ему заплатили с избытком и останется благодарным».[583]

Ахмад ибн Мухаммад ибн Аби Наср Базанти, который считается одним из почтеннейших сторонников имама, рассказывает: «Я и еще трое сторонников имама пришли к нему и, проведя некоторое время в беседе, собрались уходить. Имам сказал мне: «Ахмад, останься». Мои спутники ушли, а я остался с имамом, продолжая задавать вопросы. Так мы проговорили с ним до позднего вечера. Когда я засобирался уходить, имам сказал: «Уходишь или желаешь остаться у нас?» Я ответил: «Как вы скажете. Если захотите, чтобы я ушел – уйду, а если пожелаете, чтобы я остался – останусь». Имам сказал: «Оставайся, вот твоя постель», - (он указал на одеяло) и, поднявшись, ушел в свою комнату. От радости я бросился в земной поклон и произнес: «Слава Аллаху, который удостоил нас чести оказаться в окружении этого великого человека – наследника пророческих знаний. И слава Аллаху, что он особо выделил меня из других». Все еще находясь в земном поклоне, я услышал, что имам вернулся в мою комнату. Я встал. Он, взяв мою руку и сжав ее, сказал: «О, Ахмад! Повелитель правоверных Али однажды пошел навестить Са’са’а ибн Сухана (одного из близких сторонников его светлости) и, прежде чем уйти, сказал ему: «О, Са’са’а! Не возгордись перед своими братьями тем, что я пришел навестить тебя и не посчитай себя лучше их. Бойся Господа и будь праведным, проявляй смирение пред Всевышним. Он возведет тебя на высокое положение».[584]

Этими словами имам давал понять, что ничего не делает человека лучше, только лишь самосовершенствование и совершение праведных дел и никакие преимущества не могут стать причиной гордости, даже благоволение и расположение к самому имаму.

Позиция имама перед халифатом

Период имамата имама Али ибн Мусы ар-Ризы (да будет мир с ним!) совпал с правлением во главе халифата Харуна ар-Рашида и двух его сыновей – Амина и Ма’муна. Из них десять последних лет правления Харуна, пять лет правления Амина и пять – Ма’муна.

Имам во времена правления Харуна

После мученической смерти имама Казима имам Риза объявил свой имамат и без страха стал духовным вождем мусульман. И по причине удушающей политической атмосферы времен правления Харуна, даже самые искренние друзья имама боялись за его душу из-за его прямоты и бесстрашия.

Сафван ибн Яхья рассказывает: «Имам Риза после кончины своего отца вел такие открытые речи, что мы испугались за него и сказали: «Вы очень раскрыли свою великую цель, и теперь мы боимся как бы этот дьявол (Харун) не причинил вам зла». Имам ответил: «Как бы он не старался, ему не удастся это».[585]

Мухаммад ибн Синан так же рассказывает: «Это было во времена правления Харуна. Однажды я сказал имаму: «Вы объявили себя ответственным за имамат и заняли место отца, в то время как с меча Харуна течет кровь!» В ответ имам произнёс: «Как-то Пророк (да благословит Аллах его и его семейство!) сказал: «Если Абу Джахль сможет хоть волосинку уронить с моей головы, знайте - я не Пророк!» Эта его речь подвигла меня к бесстрашию, и я в свою очередь тоже говорю, если Харун сможет хоть волосинку уронить с моей головы, знайте – я не имам!»[586]

И было так, как говорил имам. Харун никогда не посмел подвергнуть его светлость опасности. Однажды, чтобы подавить восстания на востоке Ирана, Харун был вынужден лично со своим войском направиться в Хорасан и, заболев в пути, в 193 году лунной хиджры, умер в городе Тус. Таким образом, Ислам и мусульмане избавились от его гнусного существования.

Имам во времена правления Амина

После смерти Харуна между Амином и Ма’муном возник тяжелый конфликт за престол халифата. Харун назначил после себя халифом Амина, взяв с него обязательство, передать его Ма’муну, а пока во главе халифата правит Амин, Ма’мун управлял бы в Хорасане. Но Амин после смерти Харуна отстранил Ма’муна, и сделал своего сына Мусу своим преемником и престолонаследником.[587] В результате кровавой схватки между ними в 198 году лунной хиджры Амин был убит, и Ма’мун пришел к власти. Пока братья были заняты борьбой за престол, имам Риза использовал это время и занимался наставлениями, учением и воспитанием своих приверженцев.

Имам Риза во времена правления Ма’муна

Из всех халифов династии Аббасидов Ма’мун был самым умным и хитрым. Будучи образованным, он хорошо знал закон и другие науки и часто участвовал в научных диспутах. Образованность была для него средством осуществления его бесчеловечной политики никак не связанной с религией и Исламом. Не уступая другим халифам в распутстве, безнравственности и в других подобных мерзостях, он к тому же был самым предусмотрительным и лицемерным и, выступая перед народом, притворно демонстрировал набожность и благородность. Для укрепления основ своего халифата, он иногда заседал с законоведами и выступал на обсуждениях религиозных вопросов.

Близкое общение и доверенные отношения Ма’муна с судьей Яхьёй ибн Аксамом, человеком низким, грязным и развратным, было лучшим свидетельством безбожия, развращенности и распущенности самого Ма’муна. Яхья ибн Аксам был человеком подлых дел, которыми и прославился в народе, и которые стыдно описывать. Вот какого человека Ма’мун сделал своим ближайшим другом. Но самое страшное было то, что Ма’мун назначил его на пост «Судьи судей» в исламской общине и в делах управления тоже советовался с ним.[588]

Наука и знания в его времена тоже распространялись только для видимости. Поощрения и частые приглашения ученых в халифатский двор были подготовкой почвы для притягивания к себе людей науки. Ма’мун организовывал учебные заседания, диспуты, на которых очень оживленно велись обсуждения на научные темы. Так же Ма’мун всякими способами пытался притягивать к себе и шиитов – сторонников имама, утверждая, что имам Али был достойным преемником Пророка. Более того, он отдал указ о том, чтобы все мусульмане проклинали Муавию, и Фадак, который был отнят у Фатимы (да будет мир с ней!), вернул Алавидам, неустанно создавая видимость симпатии и доброго расположения к ним.[589]

Ма’мун, особо обращая внимание на то, что поведение Харуна и его преступления оставили негативное впечатление в душе народа, старался искоренить любые поводы для мятежей и восстаний, и чтобы основательно укрепиться в халифате, старался сохранять всеобщее спокойствие и удовлетворенность. Нужно заметить, что положение того времени требовало от него разрешения существующих проблем и устранения недовольств, чтобы, поправив дела прошлые, выделиться из других халифов.

Престолонаследие

Положение Ма’муна, после того, как он уничтожил своего брата Амина и достиг халифата, было зыбким и неустойчивым. Особенно это было видно в Багдаде – центре правления Аббасидов и в среде сторонников Аббасидов, которые желали видеть у власти Амина и власть Ма’муна в Мерве считали не соответствующей своим интересам.

С другой стороны, серьезной угрозой власти Ма’муна были волнения Алавидов. В 199 году лунной хиджры Мухаммад ибн Табатаба, человек пользующийся любовью и уважением в среде Алавидов, с помощью Абу аль Сурайя поднял восстание. Другая группа Алавидов, воспользовавшись тем, что порядок дел Аббасидов был ослаблен стычками Амина и Ма’муна, подняли восстание в Ираке, Хиджазе и оно переметнулось на другие города, охватив примерно территорию от Куфы до Йемена. Невероятными усилиями Ма’мун смог справиться со сложившейся ситуацией.[590] Так же было возможно, что иранцы тоже примкнули бы к ним, поскольку были убеждены в законность прав семьи Повелителя правоверных Али, поэтому Аббасиды, чтобы свергнуть Омейядов, воспользовались их любовью и приверженностью к дому пророческому и семейству Повелителя правоверных (да будет мир с ними!).

Тогда хитрый и проницательный Ма’мун задумал план передачи халифата личности, подобной имаму Ризе, чтобы этим укрепить шаткость своего правления. Он надеялся, что, начав так, сможет потушить волнения Алавидов и создаст удовлетворенность в их сердцах и этим же сделает иранцев согласными с его халифатом. Предельно ясно, что препоручение халифата или престолонаследия имаму было лишь политически просчитанной тактикой, а иначе как может тот, кто ради власти убил своего брата и в личной жизни не сторонился никакого разврата и распутства, стать вдруг таким благородным и отказаться от власти. И лучшим свидетельством тому, что это было лишь хитростью и коварством, стал отказ имама. Если бы речи и дела Ма’муна были бы искренни, имам не стал бы уклоняться от принятия власти, ибо в действительности никто кроме него не имел права на халифат. Другие исторические факты, так же приподнимают занавес, обнажая злонамеренность Ма’муна. Приведем несколько примеров, указывающих на это. Во-первых, Ма’мун установил наемников, следящих за делами имама и докладывающих обо всем ему. Это само по себе указывает на враждебное отношение Ма’муна к имаму и на отсутствие благих намерений по отношению к нему. Так же в исламских преданиях читаем: «Хушам ибн Ибрахим Рашиди, один из людей, находившихся в окружении имама, контролировал все его дела, а по приезде в Мерв присоединился к Фазл ибн Сахлу (Зур-рийасатайну) – визирю Ма’муна и самому Ма’муну. Оказалось, что он был назначен самим Ма’муном наблюдать за всеми связями и отношениями имама. Хушам только по своему усмотрению допускал кого-либо к имаму и, обращаясь с ним сурово, доставлял ему немало трудностей. Друзья и сторонники его светлости не могли свободно встречаться с его светлостью, и все, что говорил имам, находясь у себя дома, передавалось Ма’муну и Фазл ибн Сахлу.[591]

Абу Салат, повествуя о вражде Ма’муна с имамом, говорит: «Имам всегда одерживал верх в споре с учеными, и люди говорили: «Клянемся Богом, он достойней халифата, чем Ма’мун». Эти слова так же были переданы Ма’муну его людьми».[592]

Так же видим, что Джа’фар ибн аль Ам’ас в дни, когда имам находился в Хорасане, вблизи Ма’муна, говорил его светлости, чтобы он сжигал его письма после того, как прочтет, «а то, не дай Бог, попадут кое-кому в руки». Имам, успокаивая его, говорил: «Я сжигаю твои письма после прочтения».[593]

А также имам в дни, когда находился в близи Ма’муна, как будто став его наследником, в ответе на письмо Ахмада ибн Мухаммада Базанти, писал: «…но то, что ты просишь разрешения встретиться со мной, совершенно не возможно. Приход ко мне очень рискован, они сейчас «зажимают» меня, но, Бог даст, наша встреча состоится…»[594]

А самым явным доказательством этому было то, что Ма’мун иногда сам своим приближенным и сторонникам раскрывал свою истинную цель в отношении имама и обнажал перед ними свои нечистые замыслы. В ответ на недоумения Хашида ибн Мехрана – одного из его приближенных и группе Аббасидов, которые спросили его о цели передачи престолонаследия имаму Ризе, Ма’мун сказал: «Этот человек был скрыт и далек от нас, занимаясь привлечением к себе людей, а мы установим его на нашем престоле, чтобы его призыв был в нашу пользу. Так же это послужит признанием им нашего халифата и султаната. Пусть его последователи не обнаружат в нем того, к чему он призывал, а халифат принадлежит нам, не ему. Мы боялись, что, оставив его в покое, он сможет поднять бунт и создаст такое положение, при котором у нас не хватит сил устоять…»[595]

По всему этому ясно, что передача Ма’муном халифата или престолонаследия имаму была не из добрых побуждений: этой политической игрой он преследовал другие цели. С одной стороны, он хотел «выкрасить» имама в один цвет с собой, обесценить и осквернить его святость и праведность. А с другой стороны, если бы имам принял любое из предложенного (или халифат, или престолонаследие) Ма’муном – это бы обернулось в его, Ма’муна, пользу. Так как, если бы имам принял халифат – Ма’мун поставил бы такое условие, чтобы имам сделал его своим наследником, посредством чего обеспечилась бы законность его правления, затем тайно, с помощью интриг, он устранил бы имама. А если бы имам, принял престолонаследие, это так же послужило бы укреплению власти Ма’муна.

Но на самом деле имам выбрал третий путь. Он, с тем, что вынужденно принял престолонаследие, действовал так, чтобы Ма’мун не смог достичь своих целей: сблизиться с имамом и обеспечить законность своего правления.

От Медины до Мерва

Как было сказано, Ма’мун считал нужным удовлетворить Алавидов, в среде которых часто встречались очень храбрые, образованные и благочестивые люди, и которым симпатизировало общество, в особенности иранцы. Для этого он решил привезти имама в Мерв, чтобы тем самым показать, что он сторонник имама и Алавидов. Ма’мун так искусно действовал в создании этой видимости, что иногда даже некоторые из благонравных шиитов обманывались, и поэтому имам Риза некоторым из своих приверженцев, которые, возможно, попали под влияние притворства и лицемерия Ма’муна, говорил: «Пусть не введут вас в заблуждение его речи, и не обманитесь, клянусь Богом, именно он станет моим убийцей, но я должен терпеть пока не настанет время».[596]

Итак, в 200 году лунной хиджры Ма’мун отдал приказ доставить имама в Мерв, чтобы решить дела, связанные с передачей его светлости престолонаследия.[597]

Раджа ибн Аби Заххак, специально посланный Ма’муном рассказывает: «Ма’мун уполномочил меня поехать в Медину и привезти Али ибн Мусу ар-Ризу в Мерв. Он приказал мне и днем и ночью лично наблюдать за ним и никому не доверять его охрану. Я, как и приказал Ма’мун, от Медины до Мерва сам лично сопровождал его светлость. И, клянусь Богом, никого праведнее, богобоязненнее и больше чем он, помнящем об Аллахе не видел…»[598] «…От Медины до Мерва в какой бы город мы не заезжали, люди всегда спешили встретиться с ним и задавали религиозные и юридические вопросы. Его светлость давал исчерпывающие ответы, ссылаясь на множество преданий, исходящих от его почтенных отцов и восходящих до самого Пророка».[599]

Абу Хашим Джа’фари рассказывает: «Раджа ибн Аби Заххак вез имама через Ахваз и, так как весть об их прибытии в город дошла до меня, я отправился в Ахваз и удостоился чести предстать перед его светлостью и представиться ему. Это был первый раз, когда я видел имама. Было время сильной летней жары, к тому же его светлость был болен. Он попросил меня привести для него врача. Я привел к нему врача. Имам попросил приготовить для него лекарство, которое описал для врача. Лекарь сказал: «Никого кроме Вас не видел, чтобы знали это растение. Откуда Вам известно о нем, ведь его в это время в этих местах нет?» Имам продолжал: «Затем приготовьте сахарный тростник». Лекарь ответил: «Найти сейчас сахарный тростник труднее, чем то растение, которое вы назвали ранее, так как сейчас не сезон сахарного тростника и достать его невозможно». Имам ответил: «Оба эти растения есть в ваших местах, и в это самое время! Идите вместе с ним, - указал он на Абу Хашима - когда дойдете до плотины и переправитесь через нее, увидите гумно полное зерна, идите в его сторону, там встретите черного мужчину и место произрастания этих двух растений спросите у него». Пошли, как и разъяснил имам и, достав травы, принесли их ему. Его светлость вознес Богу благодарности. Лекарь спросил меня:

- Кто этот человек?

- Он потомок из рода Пророка.

- Есть в нем что-то из пророческих тайн и наук.

- Да, деяния его таковы, но он не пророк.

- Назначенный Пророком?

- Да, он из назначенных Пророком Мухаммадом (да благословит Аллах его и его семейство!).

Весть об этом случае дошла до Раджи ибн Аби Заххака, и он сказал своим приспешникам: «Если еще немного оставлять его здесь, народ пойдет за ним», – и быстро вывез его из Ахваза».[600]

Имам в Нишабуре

Жительница Нишабура рассказывает: «Когда имам Риза приехал в Нишабур, он зашел в дом моего деда, находящийся в западной части города, что известна под названием «Лашабад». С тех пор моего деда стали называть «избранный», потому что имам выбрал его и вошел именно в его дом. Во дворе нашего дома имам своими благословенными руками посадил миндальное дерево, и от благодати, исходившей от имама, за один год выросло большое дерево и принесло плоды. Люди от миндаля этого дерева получали исцеление. Каждый больной, который ел этот миндаль с целью исцелиться, поправлялся».[601]

Абу Салат Харави, один из ближайших приверженцев имама рассказывает: «Я был с Али ибн Муса Ризой, когда он хотел уезжать из Нишабура и оседлал серого мула. В это время Мухаммад ибн Рафи, Ахмад ибн Харс, Яхья ибн Яхья, Исхак ибн Рахвие и группа ученых окружили имама. Они взяли повод его мула и сказали: «Заклинаем тебя честью твоих пречистых отцов, умоляем, расскажи нам предания, которые сам слышал от своего отца». Имам выглянул из паланкина и сказал: «Отец мой, достойный раб Аллаха Муса ибн Джа’фар сказал мне, что его отец Джа’фар ибн Мухаммад Садык слышал от отца своего Мухаммада ибн Али Бакира, а тот от своего отца – Али ибн Хусейна Сейид аль Абидина, который от своего отца – вождя юношей рая - Хусейна ибн Али, а тот от своего отца Али ибн Абу Талиба передал от Пророка, что ангел Божий передал ему слова Всевышнего: «Я - есть Единый Бог, и нет другого божества кроме Аллаха! Поклоняйтесь мне и того, кто с искренностью свидетельствует, что нет бога, кроме Аллаха, войдет в мою крепость (т.е. под моё покровительство), а вошедший в неё, от наказания моего будет избавлен».[602]

В другом предании Исхак ибн Рахвие, присутствовавший там, повествует: «Имам после передачи хадиса тронулся в путь, но прежде добавил: «Вера в Единого Бога, имеет условия и принятие наместничества и руководства имамов – одно из них».[603]

В других источниках повествуется: «В то время, когда имам рассказывал этот хадис, собралось очень много людей. Это были жители одного из крупнейших городов Хорасана - Нишабур, который сначала был многонаселенным и благоустроенным, но разрушенным потом в результате нашествия монголов. Их крики и плач, вызванные страстной любовью, воспылавшей от встречи с имамом, продолжались до полудня, и произносить речь было невозможным. Старейшины, успокаивая народ, выкрикивали: «О, люди! Дайте ему говорить, не создавайте трудностей!…»

Итак, имам в толпе пылающих страстью людей, произносил предания, и 24 тысячи писарей собрались, чтобы записывать его слова.[604]

Харави рассказывает: «Имам выехал из Нишабура, и у деревни Сорх[605] ему сообщили, что настал полдень, и пришло время намаза. Имам спешился, попросил воды для омовения, но воды у нас не оказалось, и тогда он своими благословенными руками стал разгребать землю, и в том самом месте вдруг заструился родник. Имам и его спутники совершили в нём ритуальное омовение. Этот источник существует и поныне.[606]

Когда доехали до Санабада, остановились у горы, из камня которой изготавливали посуду, имам, облокотившись о камень, сказал: «О, Аллах! Дай людям благо от этой горы и умножь то, что будет находиться в посуде, сделанной из ее камня». Он попросил сделать для него из камня той горы посуду и только в ней готовить для него пищу.[607] Имам ел всегда очень мало и просто.[608]

Когда мы приехали в город Тус, имам вошел в гробницу, где был похоронен Харун ар-Рашид и, очертив участок земли возле гробницы,[609] промолвил: «Это земля, в которой я буду похоронен, и скоро Всевышний Аллах сделает эту землю местом паломничества моих последователей».[610]

В конце концов, имам прибыл в Мерв. Ма’мун поселил его в отдельный дом, недоступный для других, и оказывал почести…»[611]

Предложение Ма’муна

По приезде имама в Мерв, Ма’мун объявил: «Я хочу отстраниться от дел халифата и передать их Вам. Что вы на это ответите?» Имам не принял его предложение. Ма’мун еще раз обратился к имаму: «Так как первое мое предложение – халифат не приняли, то должны принять престолонаследие». Но и от этого предложения имам категорически отказался. Тогда Ма’мун вызвал его к себе и уединился с ним. Фазл ибн Сахл также присутствовал там. Ма’мун сказал: «Моя цель - передать Вам в руки халифат и дела мусульман». Имам отказался. Тогда Ма’мун повторил предложение о престолонаследии. Имам вновь отверг это предложение. И тогда Ма’мун сказал: «Умар ибн Хаттаб для правления после себя учредил совет из шести человек, и один из них был ваш предок – Али ибн Абу Талиб. Умар отдал приказ – выразившему протест по поводу решения совета, перерезать горло. Итак, другого выхода, кроме принятия моего предложения у тебя нет, так как я иного пути не вижу…» Ма’мун, говоря это, дал понять, что угрожает имаму смертью. И имам, хоть и испытывал отвращение, вынужденно принял престолонаследие, сказав: «Я принимаю наследование, с условием, что распоряжаться, заниматься законоведением и судейством не буду. Также я отказываюсь от устранения или назначения на должности и ничего менять и преобразовывать не собираюсь». И Ма’мун согласился с этими условиями.[612]