It will be hard to win unfettered access to the single market for specific sectors

Oct 22nd 2016 | The Economist

 

THE debate over Brexit is becoming feverish. The past week has seen reports of cabinet splits; of the European Council’s president saying, just before Theresa May’s first EU summit, that the only choice is between a hard Brexit and no Brexit; and of the government’s plan to allow Parliament a vote on the eventual terms of a deal. All this comes before formal negotiations have even begun. One observer says the government is behaving as if it is negotiating with itself, not with 27 other countries and the EU institutions.

One example is the issue of whether, if Britain quit the EU’s single market, it could secure special access for key industries. The City of London wants a deal for financial services, and there is talk of paying into the EU budget to secure one. Mrs May has assured Nissan, whose Sunderland car plant is the biggest in Britain, that it will not lose from Brexit; at least one other carmaker has had a similar pledge, and others will no doubt ask too. Universities have suggested that students might be exempt from visas for EU migrants.

How plausible are sectoral deals? In principle, the EU can agree to anything. Norway is in the single market (but not the customs union) via the European Economic Area. Switzerland is not, but it has bilateral deals, including one giving it full access for non-life insurance. John Springford at the Centre for European Reform, a think-tank, says it would be technically possible for the British car industry to remain in the EU’s customs union. Malcolm Harbour, a former Tory MEP who chaired the European Parliament’s internal market committee, suggests the entire transport sector might stay in the single market.

Yet there would be a price to pay. Mujtaba Rahman of the Eurasia group, a consultancy, says the other 27 EU countries are clearer than ever on the indivisibility of the single market’s “four freedoms” of movement of goods, services, capital and labour, which apply also to Norway and Switzerland. Any sectoral deal would be policed by the European Commission and the European Court of Justice. Yet Mrs May has ruled out unfettered free movement of people and the jurisdiction of the court. As for continuing budget payments, an idea she has not dismissed, Mr Rahman says they might improve the mood, but not enough to secure special deals that override the four freedoms.

The politics of sectoral deals could be even worse. The other 27 countries insist that Britain should not be better off than it was as an EU member, and they are united in opposing cherry-picking. Yet that is exactly what sectoral deals would do. If the British win special treatment for finance and cars, why not the Dutch for tulips and windmills, the French for cheese and cosmetics, the Germans for machine tools and engines—or the Poles for fruit-pickers and builders? Were all countries to get special privileges for their favoured industries, warns Neil Carmichael, a pro-EU Tory MP, the single market could collapse into a mess of protection and subsidies.

World Trade Organisation (WTO) rules would also make sectoral post-Brexit deals harder. If Britain were to agree bilaterally with the EU not to apply tariffs on cars, the WTO’s “most favoured nation” principle might force it to offer tariff-free access to the rest of the world as well. The only way to avoid this would be a full-blown free-trade agreement, which is by definition not sectoral but covers most trade.

Mrs May’s eventual choices will boil down to three. First is an option like Norway’s that secures largely barrier-free access to the single market but involves customs controls and accepting EU laws, migrants and budget payments. Second is a free-trade agreement that avoids such obligations but excludes most services and would take years to negotiate and ratify. And third is trading on plain WTO terms, which implies tariffs on cars and other products and also excludes services. The Treasury’s central estimate is that this option would lower GDP by 7.5% after 15 years. No wonder the Brexit debate is so febrile.

Брексит по заказу
Сложности с доступом к единому рынку для особых секторов
22 октября 2016 | The Economist

Дебаты по поводу Брексит начинают напоминать лихорадку. На прошлой неделе стало известно о расколе кабинета; согласно президенту Европейского совета, незадолго до первого саммита Терезы Мэй в ЕС, выбор колеблется между Брексит и отказом от Брексит; и правительство планирует разрешить парламенту провести голосование о возможных условиях соглашения. Все происходит до начала официальных переговоров. Один из наблюдателей сообщает, что правительство ведет себя так, будто бы оно ведет переговоры с самим собой, а не с 27 другими странами и учреждениями ЕС.

Одним из примеров выступает вопрос о том, что если Британия выйдет из единого рынка ЕС, это может обеспечить особый доступ к ключевым отраслям промышленности. Лондонский Сити хочет совершить сделку по предоставлению финансовых услуг, и идут разговоры о выплатах в бюджет ЕС, чтобы обеспечить выход Великобритании из ЕС. Госпожа Мэй заверила Nissan, чей автомобильный завод Сандерленд является крупнейшим в Великобритании, что убытков от Брексит не будет; по меньшей мере, подобные обещания были даны и другим производителям. Университеты предложили освободить студентов от визового режима для мигрантов стран ЕС.

Насколько правдоподобны отраслевые сделки? В принципе, ЕС может согласиться. Норвегия входит в единый рынок (но не таможенный союз) Европейской экономической зоны. Швейцария не входит, но у неё есть двусторонние соглашения, в том числе предоставляющие ей полный доступ к имущественному страхованию. Джон Спрингфорд в Центре европейских реформ, говорит, оставаться в таможенном союзе ЕС было бы технически возможно для британской автомобильной промышленности. Малкольм Харбор, бывший член Европейского Парламента, возглавлявший комитет внутренней торговли Европейского парламента, предлагает оставить весь транспортный сектор на едином рынке.

Тем не менее, есть, за что платить. Мухтаба Рахман, консультант Eurasia Group заявляет, ясно, что остальные 27 стран ЕС далеки от неделимости «четырех свобод» единого рынка продвижения товаров, услуг, капитала и рабочей силы, которые также применимы в Норвегии и Швейцарии. Любая отраслевая сделка будет охраняться Европейской комиссией и Европейским Судом. Тем не менее, госпожа Мэй исключила неограниченную свободу передвижения людей и юрисдикцию суда. Что касается продолжения бюджетных платежей, то она не отбросила эту идею, как сказал, господин Рахман, они могли бы улучшить настроение, но этого не достаточно, чтобы обеспечить специальные предложения, которыми можно заменить эти четыре свободы.

 

Политика отраслевых сделок может быть еще хуже. Остальные 27 стран настаивают на том, что Британия не должна быть лучше, чем была в качестве члена ЕС, и они объединены для тщательного отбора. Тем не менее, это именно этим будут заниматься отраслевые сделки. Если британцы получат специальное решение для финансов и автомобилей, то почему бы не голландцы не могут получить этого для тюльпанов и ветряных мельниц, французы - для сыра и косметических средств, немцы - для станков и двигателей или поляки для сборщиков фруктов и строителей? Если бы все страны получали особые привилегии для своих любимых отраслей промышленности, -предупреждает Нил Кармайкл, консерватор, единый рынок рухнул бы из-за путаницы в защите и субсидиях.

Всемирная торговая организация (ВТО) также осложнила бы секторальные сделки после Брексит. Если Великобритания должна была договориться с ЕС не применять тарифы на автомобили, то принцип «страны наибольшего благоприятствования» ВТО может вынудить его предложить беспошлинный доступ также для остальных стран. Единственный способ избежать этого - соглашение о свободной торговле, который по определению не будет отраслевым, но охватит её большую часть.

Количество возможных вариантов госпожи Мэй будет сводиться к трем. Во-первых, это вариант, как в Норвегии, когда обеспечивается в значительной степени беспрепятственный доступ к единому рынку, но включающий в себя таможенный контроль и принятие законов ЕС, мигрантов и бюджетных платежей. Во-вторых, это соглашение о свободной торговле, что позволит избежать таких обязательств, но исключит большую часть услуг, и потребуются годы, чтобы это обсудить и ратифицировать. И в-третьих, торговля на основе условиях ВТО, что предполагает введение тарифов на автомобили и другие продукты, а также исключает услуги. По центральной оценке Казначейства, этот вариант приведет к снижению ВВП на 7,5% через 15 лет. Не удивительно, что дебаты по поводу Брексит вызывают такой ажиотаж.