Г. М. Зараковский, Б. А. Королев, В. И. Медведев, П. Я. Шлаен

Функциональные состояния оператора[LVK5]

 

Функциональное состояние оператора – это комплекс наличных характеристик тех функций и качеств человека, которые прямо или косвенно обусловливают выполнение трудовой деятельности. Это определение проводит грань между состоянием человека и состоянием его отдельных физиологических и психофизиологических функций. Получив сведения об этих функциях, мы еще не можем судить о состоянии оператора, не зная условий взаимодействия и взаимовлияния этих функций в процессе деятельности.

Вторая сторона этого определения заключается в его практической направленности – важно то изменение, которое сказывается на рабочей деятельности. В связи с этим вводится еще два понятия: сдвиг состояния и изменения состояния.

Под сдвигом понимается любое отклонение изучаемых интегральных или частных характеристик от состояния, принятого за начало отсчета. Эти изменения могут быть количественно различны и обусловливаться как внутренними (флюктуация, биологический ритм), так и внешними причинами. В тех случаях, когда независимо от количественных характеристик сдвиг состояния ведет к изменению качества деятельности, говорят об изменении состояния.

Определение термина «функциональное состояние» позволяет дать и классификацию состояний, основанную на указанном выше критерии важности для выполнения рабочих реакций.

Исходным в такой классификации является состояние оперативного покоя, под которым понимается такой комплекс характеристик оператора, который обеспечивает его включение в непосредственный рабочий процесс. При включении оператора в трудовую деятельность состояние оперативного покоя сменяется рядом других состояний, зависящих как от самой деятельности и внешних факторов среды, так и от исходных физиологических и психологических характеристик человека.

 

Динамика изменений функционального состояния во время работы и развитие утомления

 

Изменения функционального состояния оператора в процессе выполнения им рабочей деятельности проходит несколько фаз, или этапов, которые обозначаются как фазы и изменения работоспособности: 1) мобилизация, 2) первичной реакции, 3) гиперкомпенсации, 4) компенсации, 5) субкомпенсации, 6) декомпенсации, 7) срыва или перенапряжения. Кроме этих фаз, можно выделить стоящую несколько особняком фазу конечного порыва.

Такое разделение на фазы обусловлено тем, что каждая из них характеризуется закономерными изменениями физиологических функций и различием в оценке этих фаз в зависимости от успешности выполнения работ.

Фаза мобилизации называется предстартовой. Организм мобилизуется еще до начала работы, когда условнорефлекторным путем происходит повышение тонуса центральной нервной системы и усиление функциональной активности ряда органов и систем. Как было установлено Л.А. Орбели, это усиление осуществляется благодаря адаптационно-трофическим влияниям центральной нервной системы как на сами исполнительные органы, так и на их регулирующие центры. Такое повышение тонуса связано как с неспецифическим усилением активности сердечно-сосудистой и дыхательной систем, ряда эндокринных органов и усилением процессов возбуждения и торможения в центральной нервной системе, так и со специфическими сдвигами, облегчающими функционирование тех систем, которые будут непосредственно участвовать в работе.

Характер специфических сдвигов определяется ранее выработанными навыками в работе и степенью тренированности организма теми временными связями, которые существуют у человека. Непосредственным выражением фазы мобилизации является некоторое возрастание силы сердечных сокращений, подъем максимального артериального давления, усиление и углубление дыхания. Субъективно эта фаза выражается в некотором отвлечении от внешних посторонних раздражителей, во внутренней собранности, обдумывании особенностей предстоящей работы и т.п.

Фаза первичной реакции характеризуется небольшим снижением почти всех показателей функционального состояния. Физиологический механизм этой фазы связан с внешним торможением, возникающим в результате изменения характера раздражителей, поступающих в центральную нервную систему. Эта фаза кратковременна и длится всего несколько минут. Ее длительность зависит в первую очередь от степени тренированности специалиста, его опыта и знания характера выполняемой работы. Существует определенное соотношение между фазой мобилизации и фазой первичной реакции. Если специфическая сторона фазы мобилизации выражена достаточно отчетливо, то фаза первичной реакции может вообще не наблюдаться и сразу же наступает третья фаза.

Фаза гиперкомпенсации – одна из наиболее сложных фаз изменения работоспособности, занимающая весь начальный период работы. Она является как бы логическим продолжением первой фазы и отражает процесс мобилизации организма и повышение тонуса центральной нервной системы. Однако между ними имеется существенная разница. Первая фаза характеризует процесс подготовки организма к работе вообще, в то время как здесь на фазе гиперкомпенсации происходит приспособление человека к наиболее экономному, оптимальному режиму выполнения данной конкретной работы. При этом процессы генерализации, доминирующие в период приспособления, постепенно сменяются вырабатываемым четким ограниченным динамическим стереотипом.

В этой фазе нет еще точного соответствия реакций организма характеру работы, величине нагрузки: организм реагирует на данную величину нагрузки с большей силой, чем это необходимо. В двигательных реакциях участвует большее, чем требуется, число функциональных мышечных единиц. Происходит как бы поиск оптимального режима работы, когда, используя систему обратной связи, путем проб и ошибок организм вырабатывает наилучшее соответствие своих реакций требуемым условиям.

Внешним проявлением этой фазы является начальное повышение всех показателей функционального состояния систем, обеспечивающих работу, особенно резко выраженное в двигательной сфере. Длительность и выраженность этой фазы также определяются степенью тренированности человека к данной работе. В отличие от второй фазы эта фаза всегда присутствует, однако у хорошо тренированных людей длится короткое время.

Чтобы отличить эту фазу от следующей нужно помнить, что третья фаза является динамической, ее показатели нестабильны, они довольно резко изменяются на протяжении коротких отрезков времени.

Фаза компенсации. В этой фазе происходит установление оптимального режима работы органов и систем организма и вырабатывается определенная стабилизация показателей. Физиологический уровень активности систем и органов является оптимальным, необходимая мобилизация основных реакций и компенсаторных уже осуществлена, режим работы наиболее экономен. Эти особенности характеризуют фазу компенсации. Она называется так потому, что возникшее в результате мобилизации организма некоторое расхождение в функционировании систем здесь компенсируется.

Показатели функционального состояния организма в этой фазе становятся стабильными и несколько превышают исходный уровень или же равны ему. Эффективность труда в этот период максимальна. В процессе подготовки специалистов и их тренировки следует стремиться к тому, чтобы длительность этой фазы была максимальной.

Фаза субкомпенсации. При определенной интенсивности и длительной работы высокий уровень физиологических реакций начинает несколько снижаться, показатели функционального состояния ухудшаются. Происходит своеобразная перестройка организма: необходимый уровень работы поддерживается за счет ослабления менее важных функций.

Качественно меняется характер компенсаторных реакций: компенсация осуществляется за счет процессов, менее выгодных энергетически и функционально. Например, в сердечно-сосудистой системе обеспечение необходимого кровоснабжения органов осуществляется не за счет преимущественного увеличения силы сердечных сокращений, а за счет возрастания их частоты. Такое включение дополнительных форм компенсации поддерживает относительно стабильное функциональное состояние рабочих систем организма, однако уровень их значительно снижен. Эффективность труда при этом понижается. Наиболее слабо реагирует организм в этой фазе на увеличение интенсивности труда, которое приводит к наступлению следующей фазы.

Фаза декомпенсации. В этой фазе происходит неуклонное ухудшение функционального состояния организма, причем изменяются и наиболее важные для данного труда функции. Эта фаза характеризуется как выраженными вегетативными нарушениями – тахикардией, учащением дыхания, так и нарушением точности координации движений, появлением большого количества ошибок в работе и т.д. Эффективность труда понижается. При продолжении работы фаза декомпенсации может довольно быстро перейти в фазу срыва.

Фаза срыва. В этой фазе наблюдается значительное расстройство регулирующих механизмов, ярко выраженная неадекватность реакций организма на сигналы внешней среды, резкое падение работоспособности, вплоть до невозможности продолжения работы. Нарушение деятельности внутренних органов, осуществляющих вегетативные функции, может привести к коллаптоидному состоянию и обморокам. В литературе имеются указания и на смертельные исходи при чрезвычайно напряженных и длительных физических нагрузках. Возникшие изменения требуют длительного отдыха и даже лечения.

В литературе вторую и третью фазы нередко объединяют в одну фазу, называемую фазой втягивания или врабатываемости, а фазы пятую и шестую – в фазу утомления.

В том случае, когда длительная работа приводит только к появлению четвертой или пятой фазы, перед окончанием работы возникает специфическое состояние, называемое периодом или стадией конечного порыва. Сущность этой стадии заключается в срочной мобилизации через вторую сигнальную систему всех дополнительных резервных сил организма и резком повышении работоспособности.

Выраженность и длительность этой стадии во многом определяется характером раздражителей второй сигнальной системы. Наибольший эффект достигается в том случае, когда они связаны со стимулами большого социального значения – соревнованием, чувством ответственности перед коллективом, сознанием важности решаемых задач.

Таким образом, начиная с фазы субкомпенсации, возникает специфическое состояние утомления. Время наступления этой фазы различно и зависит от ряда причин.

Фаза или состояние врабатываемости имеет очень большое значение для обеспечения заданной эффективности системы, поэтому необходимо остановиться на некоторых факторах, влияющих на длительность и выраженность этой фазы.

Наиболее общее значение имеет уровень тренированности оператора: чем он выше, тем короче период врабатываемости, тем меньше колебание эффективности; сюда же относится и исходное состояние оператора, определяемое характером отдыха перед работой.

Среди ряда частных факторов следует отметить следующие:

- уровень сложности алгоритма: чем он сложнее, тем больше время врабатываемости;

- ритм работы: при равномерном ритме врабатываемость осуществляется быстрее;

- число перерывов в работе и их продолжительность; при очень больших перерывах в процессе дежурства может быть несколько периодов врабатываемости;

- наличие информационного шума, оказывающего такое же влияние, как и сложность алгоритма.

 

Факторы деятельности, вызывающие утомление

 

Основным фактором, вызывающим утомление, является интегральная экстенсивностная напряженность деятельности (нагрузка). Помимо абсолютной величины нагрузки на степени развития утомления сказывается еще ряд факторов, среди которых необходимо выделить следующие:

- статистический или динамический характер нагрузки;

- интенсивность нагрузки, т.е. ее распределение во времени;

- постоянный и ритмический характер нагрузки.

Статистическая физическая нагрузка при прочих равных условиях ведет к большему развитию утомления, чем динамическая, причем субъективное ощущение усталости в этом случае выражено особенно отчетливо.

Время наступления утомления и его выраженность зависят от степени интенсивности нагрузки следующим образом: при увеличении интенсивности нагрузи утомление наступает раньше, при уменьшении – время наступления утомления не изменяется (в последнем случае производительность труда значительно снижается, что не выгодно). Существует определенная оптимальная интенсивность нагрузки, при которой утомление развивается медленнее всего.

Помимо величины нагрузки существует ряд дополнительных или способствующих развитию утомления факторов. Сами по себе они не ведут к развитию утомления, однако, сочетаясь с действием основного фактора, способствуют более раннему и выраженному наступлению утомления. Эти факторы можно разбить на три большие группы: 1) микроклимат, 2) использование техники, 3) нарушение режима труда и отдыха.

К первой группе относятся: пониженное содержание кислорода во вдыхаемом воздухе, повышенное содержание углекислого газа, высокая температура среды, повышенная влажность, изменение барометрического давления и т.п.

Наибольшим разнообразием характеризуется вторая группа. Среди причин, входящих в эту группу, следует назвать изменение состава воздуха – загрязненность его различными газами (например, продуктами неполного сгорания топлива и др.); действие механических сил, ведущих к вибрации, тряске, ускорениям, воздействие электромагнитных колебаний, шумов и ультразвука, изменение освещенности, неудобство рабочей позы и многие другие.

Наконец, к третьей группе относятся факторы, связанные в основном с нарушением режима труда и отдыха: недостаточность времени для восстановления сил после утомления, неправильное использование перерывов между работой, непродуманное планирование работы и отдыха.

На развитие утомления сильно влияют эмоциональные факторы. Выраженность и время наступления утомления зависят от исходного функционального состояния человека, его общего и специального физического развития, тренированности и т.п.

Среди видов утомления следует специально указать на один специфический вид, возникающий при отсутствии деятельности. Оно довольно часто встречается в современном производстве у специалистов, деятельность которых связана с приемом нерегулярно и неожиданно поступающей информации, т.е. работающих в режиме ожидания. Этот вид утомления занимает промежуточное место между общим и умственным утомлением. Чувство усталости у этих специалистов частично обусловлено статической рабочей позой, хотя в основном определяется развитием сенсорной напряженности.

Сказанное позволяет считать, что описанные фазы определяются сочетанием физических и информационных характеристик работы. Но существует еще одна специфическая форма изменения функционального состояния оператора, в меньшей степени связанная с физическими характеристиками. Это в основном реакция организма оператора на информационную структуру системы. Такая форма измененного функционального состояния называется специфической напряженностью.

Динамика работоспособности, динамика утомления являются неспецифическими проявлениями организма, общей реакцией на интенсивность и экстенсивность рабочей деятельности, в то время как состояние специфической напряженности зависит от структуры и содержания информации в СЧМ (в Системе Человек-Машина).

В связи с этим основным критерием оценки специфической напряженности, вернее, оценки характера реакции организма на информационную структуру рабочего процесса является критерий адекватности. Исследование этого критерия позволяет выделить два типа состояния, которые были условно названы состоянием адекватной мобилизации и состоянием динамического рассогласования.

Состояние адекватной мобилизации – это состояние оператора, которое является оптимальным или близким к оптимальному для данных условий работы человека, включенного в конкретную систему управления. Симптоматика и выраженность этого состояния зависят прежде всего от объема информации, ее плотности и экстенсивности, от семантической значимости информации, характера кодирования, наличия шума, требуемых программ реализации принятой информации и особенностей управляемой системы. Чем больше требуемое состояние отличается от состояния оперативного покоя, тем больше выражена активная мобилизация.

Характерной чертой адекватной мобилизации является ее линейность, т.е. наличие прямой зависимости от субъективной трудности выполняемой работы.

Первым шагом диагностики, или прогнозирование этого состояния является количественный анализ информационной модели рабочего процесса для выяснения, какой элемент этой деятельности в первую очередь определяет степень адекватной мобилизации. В большинстве случаев отправной точкой для суждения служит положение найденных характеристик на шкале предельных возможностей человека.

Выявление ведущего элемента деятельности решает вопрос о том, какое свойство или свойства оператора определяют его выполнение, а состояние соответствующих функций и будет в первую очередь характеризовать степень адекватной мобилизации. Однако помимо этого изменяется и состояние связанных с ведущей функцией систем неспецифического обеспечения и регулирующих нервных образований. Поскольку состояние этих систем не отвлекает оператора от выполнения основных обязанностей, а сами показатели довольно тесно коррелируют с уровнем работ основной системы, то о степени напряженности часто судят именно по состоянию этих систем.

Ниже приведен пример зависимости частоты пульса у операторов-телеграфистов от увеличения числа принимаемых в минуту знаков (табл. 4.1.)

 

Здесь таблица № 4.1

 

Эти данные получены при исследовании работы первоклассных телеграфистов, для которых данная работа не представляла никаких трудностей. Отмеченные изменения пульса обусловлены необходимостью обеспечения энергией работы по скорописи знаков. Следует указать, что полученная зависимость аналогична той, которая характеризует так называемую динамическую физиологическую норму частоты пульса при разной степени физической нагрузки (табл. 4.2).

 

Здесь таблица № 4.2.

 

Аналогичные изменения можно обнаружить по показателям артериального давления и другим вегетативным функциям. Подобные изменения являются закономерной реакцией, обеспечивающей ответ организма и обусловливающей высокую надежность и точность в работе. Состояние адекватной мобилизации характеризуется минимальным числом ошибок в работе и выбором оптимального алгоритма деятельности.

Может возникнуть вопрос: поскольку внешние признаки стадии адекватной мобилизации очень близки к той стадии работоспособности, которая была описана как фаза компенсации, то не является ли такое разделение искусственным? Конечно, эти состояния во многом сходны, однако два существенных обстоятельства позволяют их разделить. Во-первых, это связь состояния адекватной мобилизации только с информационной структурой работы: при увеличении трудности работы выраженность стадии увеличивается, при уменьшении ослабевает; фаза компенсации более устойчива и мало меняется при временных колебаниях интенсивности работы. Во-вторых, она не связана со временем работы и может быть одинаково выражена как в начале, так и в конце ее.

В тех случаях, когда предъявляемые к организму требования находятся на пределе его физиологических возможностей или превышают их, наблюдается переход состояния адекватной мобилизации в состояние динамического рассогласования. Однако динамическое рассогласование может возникнуть и при небольшой информационной загрузке, когда имеются различного рода эмоциональные сдвиги, особенно связанные с малым навыком в работе.

Состояние динамического рассогласования. При динамическом рассогласовании нарушается основная закономерность предыдущей стадии – уровень работы по восприятию информации не соответствует ожидаемому физиологическому состоянию. О таком состоянии свидетельствуют большие сдвиги вегетативных реакций, появление дополнительных реакций, в частности, потоотделения, расширения сосудов кожи, нарушения мышечного баланса и др. Это состояние чрезвычайно важно для оценки работы специалиста, поскольку оно сопровождается выраженными нарушениями работоспособности и появлением большого числа ошибок, лишними действиями, увеличением времени работы, вплоть до отказа от работы или ее прекращения.

Обобщенный характер динамического рассогласования приводит к тому, что ошибки и неправильные действия наблюдаются даже тогда, когда оператор должен выполнять требуемые по ходу работы не сложные для него действия, в ином состоянии выполняемые безотказно. На этом основан один из приемов оценки рассогласования, когда оператору по ходу работы предлагают выполнять ряд тестов возрастающей сложности, обычно хорошо выполняемых. Чем проще тест, при котором появилось затруднение или ошибка, тем глубже динамическое рассогласование.

В табл. 4.3. приведен пример такого испытания операторов, находящихся в состоянии различных степеней динамического рассогласования. Контрольным тестом служит количество запоминаемых цифр, которые необходимо воспроизвести сразу после их предъявления.

 

Здесь табл. № 4.3.

 

Видно, что при фоновом испытании, когда операторы находились в состоянии адекватной мобилизации, ими воспроизводилось шесть цифр. В состоянии динамического рассогласования один из них мог запомнить только четыре цифры, а другой – лишь две.

Динамическое рассогласование является более устойчивым, чем адекватная мобилизация; уменьшение интенсивности нагрузки не сразу приводит к ликвидации этого состояния и появлению адекватной мобилизации. Должно пройти известное время, прежде чем все признаки рассогласования исчезнут.

 

 

Ильин Е.П.

Оптимальные состояния человека
как психофизиологическая проблема[LVK6]

 

Со времени исследований Н.Е. Введенского и И.П. Павлова известно, что максимальные показатели реагирования достигаются не при малых или чрезмерных по интенсивности и частоте воздействиях внешних стимулов, а при средних, оптимальных. Например, максимальное сокращение мышцы или наибольшая быстрота реагирования на сигнал наблюдаются при средней (оптимальной) силе раздражителя (электрического раздражителя, светового или звукового сигнала).

Как показано в нашей работе [Ильин Е. П., 1965], максимум функции является только одним из признаков оптимального функционального состояния системы, реагирующей на стимул. Были выделены по сути дела критерии оптимального, т. е. наилучшего рабочего состояния системы.

Первым признаком оптимального функционального состояния является максимальное проявление функции, включенной в выполняемую деятельность. При этом надо учесть, что максимум функции может выражаться не только наибольшими величинами, как, например, мышечная сила, но и наименьшими, как, например, быстрота реагирования (чем меньшее время затрачивается на реагирование, тем лучше) или точность регулирования движениями (чем меньше ошибка, тем выше точность). Поэтому, характеризуя первый признак оптимального состояния, следует принимать во внимание не только сами абсолютные величины того или иного показателя, характеризующего функцию, но и то, что они отражают.

Второй признак оптимального состояния – адекватность реагирования на стимулирующие воздействия, оптимальные по интенсивности. Для сенсорных систем при реагировании их на неоптимальные стимулы неадекватность реагирования будет заключаться в переоценке сверхоптимальных стимулов и в недооценке субоптимальных. Для эффекторных систем, например двигательной, неадекватность реагирования также наблюдается; причина этого будет специально обсуждаться дальше. Здесь же сошлемся на общеизвестные данные о развитии парабиотических стадий при использовании сверхоптимальных раздражителей [Введенский Н. Е., 1901].

Следующим признаком является инерционность оптимального состояния, затрудняющая, с одной стороны, переход на новый режим работы, а с другой – являющаяся механизмом борьбы с помехами, которые сбивают систему с оптимального режима работы. Особенно отчетливо этот признак проявляется в отношении ритма работы – человек стремится работать в оптимальном темпе даже в тех случаях, когда внешние условия вынуждают к более низкому или более высокому темпу.

Поскольку операции в реальной деятельности чаще всего воспроизводятся многократно, то в связи с этим оптимальное состояние характеризуется еще тремя признаками.

Один из них – длительность сохранения максимального проявления функции: при оптимальных стимулах время сохранения максимума функции, например высокой точности действий, больше, чем при неоптимальных стимулах. Другой пример – длительное сохранение возможности воспроизводить оптимальный ритм без признаков его трансформации, что наблюдается при редких (субъективно монотонных) и частых (субъективно напряженных) стимулах.

Другой признак касается мобильности функциональной системы – быстроты достижения максимального рабочего уровня и успокоения системы после окончания работы. При оптимальном рабочем состоянии и быстрота достижения максимального уровня функционирования, и быстрота успокоения системы (возвращения к исходному состоянию) – наибольшие.

Наконец, последний признак характеризует стабильность функции на максимальном для нее уровне. Дело в том, что любая функция даже на максимуме колеблется по величине. В ряде исследований показано, что при оптимальных стимулах, или параметрах действий, колеблемость функций оказывается наименьшей, что говорит о наибольшей стабильности функционирования систем в оптимальном рабочем состоянии…

Необходимо подчеркнуть, что максимальное проявление различных сторон функции касается только ее. Другие функции в этот момент могут не достигнуть максимального уровня, так как применявшийся стимул не является для них оптимальным. В связи с этим важно определять ведущую для данной деятельности функцию и по отношению к ней и осуществлять оптимизацию, т. е. подбирать оптимальные по интенсивности и частоте стимулы. Практика и экспериментальные исследования подтверждают справедливость для психологии и физиологии деятельности человека положения из теории автоматического управления и оптимальных систем о невозможности совмещения двух экстремумов (максимумов), характеризующих проявление разных функций, если они определяют друг друга. Для того чтобы одна из таких функций проявлялась на максимуме (например, точность действий) другая функция (например, быстрота действий) должна быть не максимальной, а оптимальной. Поэтому неправомерно говорить, что «все эти признаки по существу характеризуют рабочее состояние, при котором достигаются максимальные значения каждого (разрядка наша. – Е. И.) показателя производительности труда» [Мунипов В. М., 1966].

Рисунок

Схема, показывающая различие в признаках работоспособности функциональной системы при ее оптимальном и неоптимальной рабочем состоянии по вертикали – величина функции, по горизонтали – время работы. Fоп – максимум функции при оптимальном состоянии системы; Fн – максимум функции при неоптимальном состоянии системы; ΔF – колеблемость максимума функции; t1 – время врабатывания; t2 – длительность устойчивого периода; t3 – время восстановления (прихода системы в исходное состояние)

 

В большинстве случаев согласовать различные функции, тем более зависящие друг от друга, по их максимумам невозможно. Можно лишь приблизиться путем длительной тренировки к максимуму и второй функции. В связи с этим не может быть и речи о критериях такого согласования. Другое дело, говорить о согласовании двух функций не на их максимуме, чтобы получить наибольший объем работы или наибольшую длительность ее выполнения.

Создание оптимального рабочего состояния с помощью оптимальных стимулов – это лишь один из аспектов оптимизации состояний и работоспособности человека. Оптимизация, хотя и направлена на улучшение условий функционирования систем, вовсе не гарантирует получения оптимального рабочего состояния и максимального проявления функции по различным характеристикам. Ведь, несмотря на улучшение условий, их оптимальные величины во многих случаях так и не достигаются. Поэтому оптимизация – это осуществление мероприятий, направленных на получение наиболее возможной при данных условиях эффективности деятельности. Она может быть полной, когда достигается максимум функции и оптимальное рабочее состояние, и частичной, когда достигается лишь некоторое повышение работоспособности по ведущей функции.

Из сказанного становится очевидно, что необходимо отличать «оптимальное рабочее состояние» от понятий «оптимальная система», «оптимизация систем» и «оптимизация состояния». Оптимальной с точки зрения кибернетики и теории автоматического управления является система, которая способна управлять собой, оптимизировать свою работу путем самоорганизации, самоконтроля и самообучения. Однако при этом вовсе не обязательно, чтобы эта система находилась постоянно в оптимальном рабочем состоянии. Оптимизация состояний означает улучшение состояния системы и не больше. Будет ли достигнуто оптимальное рабочее состояние, зависит от ряда условий, в частности от того, сумеем ли мы придать стимулам их оптимальное значение. Оптимизация систем – еще более широкое понятие, включающее не только изменение состояния, но и переструктурирование системы с целью наилучшего выполнения задания.

Разграничение этих понятий сужает и предмет обсуждения данной статьи. Надо выяснить, имеется ли вообще принципиальная возможность разработки количественных критериев оптимального состояния, с одной стороны, и если – да, то возможно ли их создать, не основываясь на качественных критериях – с другой.

Вопрос о количественном выражении качественных критериев стоял перед нами с самого начала изучения оптимальных состояний. Однако при первых же попытках решить его мы столкнулись с определенными трудностями, которые были связаны, в частности, с индивидуальностью оптимальных величин стимулов и параметров движений, определяющих эффективность конкретной деятельности, а также с изменчивостью (колеблемостью) исходного фона и его влиянием на величину и качество реагирования на оптимальные стимулы.

Индивидуальность оптимума стимулов и параметров деятельности. Вопрос о том, почему одни величины стимулов оптимальны, а другие – нет, может быть решен, очевидно, только в том случае, если мы будем учитывать такие факторы, как уровень активации систем в покое (исходный фон), который, как показано в ряде работ (например, Ильин Е. П., 1979,), различен у разных лиц, а также адаптацию систем к наиболее часто встречающимся стимулам, к их количественным и качественным характеристикам. Так, у лиц с постоянно высоким уровнем активации в покое абсолютные значения оптимума для внешних стимуловменьшие, чем у лиц с постоянно низким уровнем активации в покое, так как у первых предел функции и ее снижение происходит раньше, при меньшей силе раздражителя, чем у вторых. Для «внутренних» же стимулов (например, для произвольно выбираемых испытуемым параметров движений, при которых наблюдается наибольшая точность реагирования) соотношения между их оптимальными значениями меняются: более высокие абсолютные и относительные (по отношению к максимуму параметра) величины оптимального параметра найдены нами у лиц с высоким уровнем активации в покое, а не с низким уровнем активации. Это касается оптимального усилия, амплитуды движений и темпа .

В настоящее время вопрос об оптимуме параметров деятельности человека начинает получать все большее психологическое звучание, перерастая из чисто физиологического в психофизиологический. Сейчас уже можно ставить вопрос об изучении целой проблемы – предпочтения человеком тех или иных факторов внешней среды(с учетом их качественных и количественных характеристик), стиля деятельности и поведения, общения и т. п…

Приведенные данные свидетельствуют о том, что поиск оптимальных параметров для каждого человека и для каждой функции должен быть индивидуальным, путем сравнения величины реагирования или эффективности деятельности при разных интенсивностях стимулов или разных параметрах деятельности (оптимальных и неоптимальных), так как нет единых для всех людей оптимальных величин стимулов и параметров деятельности.

Необходимо подчеркнуть, что, если у нескольких человек и будут найдены одинаковые оптимальные величины стимулов и параметров деятельности, это еще не свидетельствует о том, что максимумы функций у всех будут тоже одинаковыми. В связи с различными потенциальными способностями (задатками) уровень реагирования у них будет разным. Поэтому выявлять максимальные возможности реагирования и работоспособности при создании оптимальных условий нужно индивидуально у каждого человека.

Изменчивость исходного фона (уровня активации) и его влияние на величину реагирования на оптимальные стимулы. Роль этого фактора часто не учитывается при оптимизации условий труда. Например, когда речь заходит об оптимизации труда операторов, главным образом обсуждается один вопрос – каковы оптимальные характеристики сигнала, каков оптимальный объем информации, поступающей к оператору, и т. п. В пределах большого диапазона интенсивностей стимулов стремятся определить оперативные пороги, т. е. те оптимальные величины, которые обеспечивают наилучшую различимость сигналов. Другая же сторона системы «человек – машина» - функциональное состояние оператора, исходный фон, на котором воспринимаются сигналы, часто остается вне поля зрения. О роли исходного фона в получении максимальной реакции подробно говорилось в [Ильин Е. П., 1978[LVK7] ], поэтому мы остановимся лишь на основных моментах.

Любая система начинает работу из состояния относительного покоя, которое характеризуется гомеостатичностью, т. е. относительным постоянством уровня активации. Имеется оптимальная зона активации покоя, в пределах которой применение стимула оптимальной интенсивности вызывает максимальное проявление функции, активируемой стимулом. При отклонении уровня активации покоя от обычного для системы (когда уровень активации становится слишком низким или слишком высоким) может нарушиться адекватность реагирования: оптимальные прежде стимулы вызывают извращенные реакции (вместо укорочения времени реакции -–его удлинение и т. п.). Это происходит вследствие того, что изменение исходного фона уровня активации меняет физиологическую силу остающегося постоянным по абсолютной величине оптимального стимула: при повышении активации в покое этот стимул становится сверхоптимальным, при снижении активации в покое – субоптимальным. Такие сдвиги уровня активации могут происходить по многим причинам, в том числе и под влиянием деятельности, выполняемой человеком (например, при утомлении оператора, эмоциональном возбуждении и т. п.). Смещается при этом и субъективная оценка человеком интенсивности внешних стимулов, что показано, например, в [Катыгин Ю. А., 1978]: возбужденные аудиторы в большинстве случаев оценивали голос диктора (независимо от того, глухим или звонким он был) более возбужденным, чем «заторможенные» аудиторы.

Именно поэтому невозможно заранее предсказывать на длительный срок оптимальные величины стимулов и параметров деятельности. Совершенно очевидно, что система «человек – внешняя среда» (включая в последнюю и машины) должна быть динамичной, чтобы возникало постоянное соответствие интенсивности и длительности стимула изменяющемуся уровню активации функциональных систем человека. Если в исходном дорабочем состоянии или в процессе работы уровень активации понизится, интенсивность стимула для получения максимального эффекта работы должна быть увеличена (по сравнению с оптимальной), если же уровень активации повысится, интенсивность стимула должна быть уменьшена по сравнению с оптимальной. Поэтому при проектировании систем «человек – машина» необходимо предусматривать возможность получения оператором с пульта управления таких сигналов, которые для него более оптимальны («удобны») в данный момент (так же как и возможность манипулирования органами управления при «удобных» для оператора параметрах). К такому же выводу пришли и авторы [Leplat I., 1964; Mackworth I. F., 1964], изучавшие средства, поддерживающие интенсивность внимания человека на высоком уровне: в частности, при монотонном наблюдении за сигналами предлагается увеличить количество поступающей к оператору информации.

Конечно, выбор оптимального для данного момента параметра стимула – дело нелегкое и требует не только определения самим работающим своего самочувствия и на основании этого – произвольного регулирования интенсивности и темпа поступления к нему сигналов, но и объективного и непрерывного контроля за состоянием работающего человека с помощью аппаратуры. При этом внешний контроль должен не столько фиксировать изменения в состоянии, сколько предсказывать его наступление в ближайшее время. Естественно, что без описанных выше критериев или им подобных осуществить эту задачу трудно. Трудность состоит в том, что путь здесь один – индивидуальное изучение характеристик деятельности человека в оптимальных условиях по сравнению с неоптимальными условиями деятельности. Эта задача аналогична той, которая стоит в психофизиологии спорта – определить, находится ли данный спортсмен на высоком уровне тренированности или нет. Сравнение его показателей в динамике(в покое и при нагрузке), т. е. когда его реакции изучаются при разной функциональной подготовке, дает возможность узнать, какими могут быть абсолютные величины показателей у этого спортсмена в «форме» и вне «формы». Не случайно признаки тренированности (при нагрузке) совпадают с признаками оптимального рабочего состояния, что свидетельствует, кстати, об универсальности предложенных критериев этого состояния и их пригодности для суждения об оптимальности состояния не только отдельных функциональных систем, но человека в целом.

Точно так же и в нашем случае: если мы хотим найти максимальное значение данной функции, нужно измерить ее проявление при разных и довольно широких значениях интенсивности стимула. Та интенсивность, которая приведет к максимальной реакции, и будет оптимальной. Конечно, при этом следует учитывать, что она оптимальна при наличном исходном уровне активации.

О потере стимулом оптимального значения (в том числе и при утомлении человека) будут свидетельствовать не только снижение максимума функции, но и увеличение вариантности ее проявления, уменьшение помехоустойчивости и другие изменения работоспособности по критериям оптимального состояния.

Отметим, что абсолютные значения оптимальности стимулов и параметров деятельности могут при тренировке сдвигаться в сторону как уменьшения, так и увеличения. Поэтому неоптимальный в данный момент стимул через некоторое время адаптации к нему функциональной системы может стать оптимальным, а прежняя интенсивность этого стимула может потерять свое оптимальное значение.

Мы уже отмечали, что проблема оптимальности стимулов и параметров деятельности перерастает в проблему предпочтения человеком тех или иных условий внешней среды, средств саморегуляции, способов выполнения деятельности и т. д. Эта проблема, по сути дела, только начинает изучаться, однако уже первые результаты ее изучения привели к получению важных для понимания оптимальности деятельности и состояний данных. Выявлено, например, что выполнение одного и того же объема работы в непривычном для человека или в не соответствующем его типологическим особенностям стиле приводит к появлению субъективной напряженности и к удорожанию физиологической стоимости работы [Илларионов Г. Г., 1979]. Следовательно, вопрос об оптимальном рабочем состоянии не может ставиться, если рабочий занят деятельностью в неудобном для него стиле, неудобным способом.

Очевидно, обеспечение оптимального рабочего состояния требует учета и факторов общения, в частности физиологической и психологической совместимости людей, выполняющих совместную деятельность. Ведь несовместимость может привести к повышению уровня эмоционального возбуждения, вследствие чего оптимальные характеристики стимулов и параметров деятельности могут утратить свое значение.

В заключение еще раз подчеркнем, что создание оптимального рабочего состояния ведущей в данной деятельности функциональной системы – это один из частных случаев проблемы оптимизации деятельности в целом. Поэтому решение этого вопроса не может служить панацеей от всех трудностей, которые могут встретиться в практической деятельности психолога. Оптимальное рабочее состояние – это в лучшем случае этап в деятельности человека, которому предшествует врабатывание и который рано или поздно сменится другими состояниями (утомлением, монотонией и т. п.). Однако пренебрегать этой фазой максимальной работоспособности, заранее отказываясь ввиду изложенных трудностей от полной оптимизации условий труда, так же неразумно, как и полагать, что создание оптимальных условий гарантирует сохранение оптимального состояния на весь рабочий день.

 

Дикая Л.Г.

 

Становление нервной системы психической регуляции в экстремальных условиях деятельности[LVK8]

 

Наше время стремительно меняющихся социальных и экономических условий жизни, время третьей научно-технической революции характеризуется ростом нервно-психической напряженности труда, повышенными требованиями к психической устойчивости и адаптации человека. В связи с этим все большее внимание уделяется проблемам психической регуляции и управления его деятельностью и состоянием. Значимость этих проблем еще больше возрастает для профессиональных групп, работающих в экстремальных условиях, когда именно функциональное состояние человека в большей степени в первую очередь подвергается существенной деформации, что в последствии приводит к нарушениям и ошибкам в его деятельности, снижает его надежность и надежность систем человек-машина.

Существование сложной диалектической взаимосвязи между функциональным состоянием субъекта и его деятельностью показано во многих экспериментальных исследованиях. Возникая и развиваясь в деятельности, функциональное состояние человека оказывает существенное, а в экстремальных условиях – определяющее влияние на ее характеристики. Это позволяет говорить об их взаимодетерминации. Следует иметь в виду, что влияние состояния на деятельность неоднозначно и определяется как интенсивностью, так и качественным своеобразием развивающихся в процессе труда функциональных состояний. Несмотря на то, что этой проблеме посвящено большое количество работ, она еще далека от своего окончательного решения, что можно объяснить, с одной стороны, сложным характером взаимодетерминации состояния и деятельности, а с другой – недостатками существующих методологических подходов к изучению этого взаимодействия. В соответствии с существующими представлениями функциональное состояние человека определяют либо как фон, на котором развиваются психические процессы, либо как многомерную и системную реакцию индивида и личности, либо как целостную характеристику или симптомокомплекс параметров деятельности человека, либо, наконец, как систему «автоморфизмов субъекта».

Проведенные на основе этих подходов многочисленные исследования функционального состояния (ФС) человека позволили разработать разнообразные методы его диагностики и оценки. Однако они не вскрывают психических механизмов формирования тех или иных состояний, не позволяют прогнозировать и эффективно управлять ими в целях предотвращения срывов и отказов деятельности.

Наиболее перспективным методологическим ориентиром для изучения и разработки методов направленного воздействия на диаду «деятельность - состояние» является системный подход. Как пишет Б.Ф. Ломов, «ключ к пониманию специфики субъективной формы существования психических явлений (их субъективного характера) лежит, по-видимому, на пути исследования полисистемности способа существования человека. Эта форма возникает как бы на пересечении различных систем, к которым принадлежит человек, обеспечивая его единство как субъекта деятельности, познания, общения».

Это положение может быть применено к изучаемому нами «взаимовлиянию» деятельности субъекта и его состояния. На основе анализа литературных данных и собственных экспериментальных исследований мы предположили, функциональное состояние человека является продуктом динамического взаимодействия двух психологических систем: профессиональной деятельности (ПСД по В.Д. Шадрикову) и деятельности по саморегуляции психофизиологического состояния (ПСР). Естественно, что в каждый текущий момент на это взаимодействие модулирующее влияние оказывают уровень бодрствования, определяемый активационными системами мозга, личностные и индивидуально-типологические особенности человека и ряд других факторов.

Это предположение о необходимости и целесообразности подхода к анализу саморегуляции состояния не как к процессу или активности, а как к специфической деятельности субъекта, направленной им на сохранение «наличного» состояния или на преобразование его в «потребное» для успешного выполнения определенной трудовой деятельности, стало возможным после наших совместных с В.В. Семикиным экспериментов. В них было выявлено, что на определенном этапе адаптации, когда в функциональном состоянии происходят значительные изменения, саморегуляция приобретает некоторые черты и компоненты, свойственные деятельности.

До этого в ряде работ было показано, что саморегуляция деятельности оказывает определенное влияние на психические процессы, в том числе и переработку информации, темп работы, эффективность и надежность систем человек-машина. В этих исследованиях анализу психической саморегуляции подходят как к процессу, фактору, в лучшем случае – как подсистеме деятельности, обеспечивающей надежность, адаптивность и стрессоустойчивость операторов к экстремальным условиям.

В практике управления психическими и психофизиологическими состояниями субъекта интерес к методам саморегуляции проявляется очень давно, однако предметом научных психологических исследований они стали лишь в последнее десятилетие. Поэтому до сих пор психологические механизмы действия многих из них, в особенности способов взаимодействия, саморегуляции, не выяснены.

Не смотря на значительные достижения в использовании методов, в психологии до сих пор не сформированы четко основные понятия теории саморегуляции, уровни и компоненты ее психологической системы, не определена схема ее психологического анализа и конкретные пути его проведения. Однако необходимо отметить, что ряд авторов уже применяли понятие деятельности по отношению к разным формам саморегуляции. Так, В.К. Калин считает, что «волевая саморегуляция – это своеобразная преобразовательная деятельность, в которой объектом… является организация психических функций самого же субъекта». С.И. Крапивинцева обосновывает необходимость введения в ситуации утомления специальной физической активности как дополнительного вида деятельности, направленного на восстановление сил организма и активизацию работоспособности.

Вместе с тем, как отмечает Б.Ф. Ломов, что рассматривать некоторую психическую активность как особый вид деятельности, «нужно прежде всего доказать, что она имеет специфический мотив, специфическую цель, специфический предмет и средства».

В одной из последних монографий по проблемам управления состоянием человека, в которой психическая саморегуляция рассматривается в контексте психологии активности, автор уже подходит к анализу некоторых составляющих этой активности, но, к сожалению, не рассматривает ее системогенеза.

В то же время известно, что системный подход предполагает изучение процесса формирования деятельности как развития ее в систему.

В связи с этим мы полагали, что так же была сформулирована В.Д. Шадриковым концепция системогенеза профессиональной деятельности, нам удастся исследовать динамику становления психологической системы саморегуляции в процессе адаптации оператора к экстремальным условиям, «выявить основные фазы ее развития, закономерности в их последовательном появлении и условия, обеспечивающие переход от одной фазы к другой».

Естественно, что в реальных условиях глубокое исследование закономерностей, механизмов и этапов формирования саморегуляции состояния как деятельности и форм ее взаимодействия с психологической системой профессиональной деятельности практически невозможно. В связи с этим в лабораторных опытах были смоделированы такие экстремальные воздействия, которые позволяли формировать у операторов пролонгированные и «трудные» состояния. Это стало возможным в комплексном эксперименте, в котором люди работали в режиме непрерывной операторской деятельности в условиях трехсуточной депривации сна. Участвовало 36 высокомотивируемых испытуемых. С одной стороны, выявленные в этих условиях многообразие ФС, неоднозначность их влияния на деятельность, сложность детерминант, обусловливающих специфику и направленность сдвигов показателей ФС, затрудняли изучение психической саморегуляции состояния, а с другой – способствовали формированию, развитию и выявлению ее разных форм и способов.

В экспериментальных исследованиях анализ роли произвольной саморегуляции в адаптации человека к деятельности в экстремальных условиях позволил выявить ее закономерности и механизмы как деятельности субъекта по управлению своим состоянием.

Результаты также показали, что постепенно по мере формирования в психологической системе деятельности по саморегуляции состояния выделяются все компоненты, характерные любой деятельности: объект, мотив, цель, результат, действия и т.д. Специфичность этой деятельности определяется ее объектом (психофизиологическое состояние – ПФС), совмещенностью субъекта и объекта, а также особыми способами и средствами ее осуществления.

Очевидная связь динамики эффективности деятельности с успешностью саморегуляции состояния выявила континуальность этого взаимодействия, существование этапов в его формировании, наличие факторов, их определяющих и детерминирующих.

Нами было установлено, что в обычных, нормальных условиях трудовой деятельности необходимости в специфических усилиях по регуляции ПФ у человека не возникает. В этом случае весьма трудно выделить активность, связанную с саморегуляцией им своего состояния. Она является минимальной и маскируется рабочей активностью. Система психической саморегуляции состояния как бы «вплетена» в профессиональную деятельность человека, включена в нее как подсистема через ее активационные компоненты (АКД). Изменения в состоянии совершаются как бы автоматически, регулируются субъектом на неосознаваемом, непроизвольном уровне. Примером такой текущей «подстройки» активации к требованиям деятельности могут быть ориентировочная реакция, состояние готовности и бдительности, операционной напряженности и др. Можно сказать, что сама деятельность в результате профессионального обучения и опыта субъекта обеспечивает оптимальный для ее выполнения уровень ФС – операциональную и продуктивную напряженность. В этот период соотнесение объективных и субъективных условий, определение степени соответствия текущих и нормативных факторов осуществляется неосознанно, поэтому анализ взаимодействия регулятивных систем активации и деятельности возможен только на психофизиологическом уровне в рамках активационного компонента, перестройки в котором отражаются в динамике пространственно-временных паттернов активации различных физиологических показателей.

Адаптирующий и регулирующий эффект изменений в активационном компоненте деятельности проявляется в продолжительном сохранении определенного, сформированного в процессе профессионального обучения оптимального для нее уровня и формы паттернов активации, связанных с ее структурой. Нами было показано, что падение уровня активации ниже определенных значений приводит к ухудшению качества и временных характеристик деятельности, а деструкция ее динамических паттернов вызывает ошибки и сбои при выполнении отдельных действий. На этом этапе на активационный момент деятельности можно влиять, изменяя энергетический уровень состояния, мотивацию, информационное обеспечение, а также структуру и степень освоения деятельности в процессе ее планирования и обучения.

Деятельность в усложненных условиях (дефицита времени, повышенных требований к точности, избирательности и т.д.) приводит к появлению у субъекта специальной задачи – анализа ее средств и «цены». У человека, чувствующего несоответствие между наличным и необходимым для этой деятельности уровнем ФС, актуализируется потребность в самосохранении, самовосстановлении и приспособлении, что приводит к активизации систем ПСР. В этот период процесс соотнесения объективных и субъективных условий деятельности, установление степени соответствия их текущих и нормативных значений протекает на неосознаваемом уровне. Как показывает наблюдение за поведением испытуемых, у них возрастает тенденция к общению с товарищами, экспериментаторами, повышается двигательная и речевая активность, учащается смена рабочих поз, дыхательных ритмов, частоты пульса и т.д. все это характерно для непроизвольной саморегуляции субъективного состояния, которая осуществляется в этот период более активными и разнообразными способами, воздействующими в основном на активационно-энергетический и эмоциональный компоненты деятельности.

Неоптимальность ФС проявляется также в субъективных переживаниях: «затрудненности и высокой «цены» деятельности», «напряженности труда», «негативного отношения к работе», «нежелания работать» и др. Возникающие эмоциональные реакции также являются результатами непроизвольной активности функциональной системы ПСР.

Дальнейшее углубление трудных состояний и нарастание негативных переживаний вызывают нарушения в психических процессах (внимание, оперативная память), приводят к снижению эффективности и надежности деятельности человека и развитию у него неблагоприятных функциональных состояний: утомления, монотонии, стресса и т.д.

На данном, втором, этапе формирования системы саморегуляции активационный компонент деятельности, развиваясь, приобретает качество действий, навыков и умения, аналогичных профессиональным. Можно сказать, что сначала, на предыдущем этапе, существовали функциональные механизмы активации, реализующие заданные предыдущим опытом программы по энергетическому или психофизиологическому обеспечению профессиональной деятельности, затем на их основе сформировались операционные механизмы, представляющие собой системы действий по саморегуляции состояния. В этих условиях специфика деятельности по произвольной саморегуляции состояния состоит в том, что она может осуществляться как в процессе труда, так и в его перерывах. Если ПСР происходит в его процессе, то можно говорить о совмещенной деятельности. О подобной возможности совмещения действий, относящихся к разным видам деятельности, писал А. А. Крылов. В подобных ситуациях переключение с одного действия на другое сопровождалось повышением уровня нервно-психической напряженности. В нашем случае совмещение или переключение с профессиональной деятельности на действия по саморегуляции состояния, наоборот, снижало напряженность, снимало утомление, создавая оптимальный фон для трудовой активности. Естественно возникает вопрос об условиях основной произвольной деятельности и дополнительных действий по саморегуляции ФС. Наши экспериментальные данные говорят о том, что возможность совмещения зависит от ряда факторов: от специфики основной деятельности, профессиональной подготовленности, степени соответствия уровня состояния уровню деятельности, от выбираемых способов и сформированности навыков по саморегуляции. Испытуемые с развитыми формами саморегуляции продемонстрировали большую успешность совмещения ПСР с разными видами деятельности. Совмещение зависит также от того, существуют ли временные ресурсы переключения внимания с выполнения действий, включенных в профессиональную деятельность, на действия по саморегуляции своего сознания, например, дыхательные, позно-тонические, эмоционально-репродуктивные и т.д.

Как показывает анализ, наибольшие возможности для этого представляют сенсомоторные виды деятельности, поскольку многие ее компоненты могут выполняться автоматически, с минимальным контролем их результатов. Менее пригодна для этого деятельность, моделирующая работу авиадиспетчера, поскольку она требовала одновременного использования сенсорно-перцептивных, мнемических, речевых и интеллектуальных функций, а также распределения внимания на несколько объектов. Во время этой деятельности испытуемые использовали некоторые непроизвольные приемы ПСР, а перед ее началом обычно проводили преднастройку, иногда идеомоторное проигрывание действий и способов СР. В более «трудных» состояниях деятельности предшествовали кратковременные позно-тонические и динамические физические упражнения, а также специальные режимы дыхания для снятия сонливости и повышения активации. Меньше всего возможностей для совмещения с ПСР представляет сенсорно-перцептивная деятельность по обнаружению пороговых звуковых сигналов, так как она требует от субъекта непрерывного устойчивого внимания и не позволяет переключать его даже на короткое время для осуществления приемов произвольной саморегуляции. Попытки некоторых испытуемых сознательно включить отдельные приемы ПСР приводили к ухудшению их деятельности, которое выражалось в пропуске сигналов, удлинении времени реакции и снижения сенсорной чувствительности. Применение ПСР в процессе сложной интеллектуальной активности, например, при решении вербальных или визуальных задач, как правило, было также мало эффективно.

Таким образом, в начальный период развития трудных состояний успешность совмещения человеком профессиональной деятельности с деятельностью по регуляции состояния определяется ее спецификой, возможностью своевременно переключать внимание с объекта одной деятельности на объект другой и степенью сформированности навыков – как профессиональных, так и саморегуляции. Саморегуляция на этом этапе адаптации направлена на оптимизацию ФС с целью создания наилучших условий для более эффективного выполнения профессиональной деятельности, т.е. на формирование оптимального функционального состояния.

По мере ухудшения функционального состояния, снижения психофизиологических ресурсов человека наступает период, когда он может выполнять только одну деятельность. Человек начинает осознавать несоответствие наличного уровня ФС условиям и требованиям труда, что приводит человека к пониманию необходимости полного отделения деятельности по саморегуляции, превращения ее в самостоятельную психическую активность со своим мотивом, целью, образом состояния, представлением о результатах. В этот период ФС становится предметом его внимания, субъект «принимает решение о целенаправленном преобразовании своего ФС» и формирует «программу» действий по регуляции своего состояния. Только на этом этапе были выявлены наряду с мотивами профессиональной деятельности мотивы ПСР-состояния которые выражались стремлением к положительным и избегании негативных состояний. У некоторых испытуемых, предварительно специально обученным ПСР, мотив состояния был более выражен, присутствовал уже в начале эксперимента и был подчинен мотивам основной профессиональной деятельности. Эти испытуемые имели четкую цель сохранения и оптимизации ФС в условиях действия факторов, деформирующих психическое состояние, в целях повышения эффективности труда. Так как мотив и цель деятельности образуют своеобразный вектор «мотив-цель», то можно по аналогии говорить и о векторе «мотив-цель» психической деятельности по саморегуляции состояния. Анализ экспериментальных данных показал, что взаимодействие этих двух векторов выступает системообразующим фактором регуляции деятельности в экстремальных условиях. Это взаимодействие определяет тактику и стратегию произвольной саморегуляции состояния субъектом.

Успешность деятельности человека на этом этапе зависит от степени совпадения двух векторов. Вначале на этом этапе адаптации такое совпадение сохраняется впоследствии, когда выполнение профессиональной деятельности приводит к истощению психофизиологических резервов человека, начинается постепенное расхождение векторов «мотив-цель». В дальнейшем это расхождение приводит либо к снижению эффективности профессиональной деятельности за счет стабилизации состояния, либо, наоборот, к полному отказу от нее. Некоторые из испытуемых с развитыми формами ПСР восстанавливают уровень ФС специальными приемами и снова успешно продолжают профессиональную деятельность. Однако и в этих условиях существует группа людей, у которых «мотив-цель» профессиональной деятельности доминирует на всех этапах. Они стараются выполнять ее с должной эффективностью, что в конце концов приводит к резкому ухудшению их ФС, засыпанию и последующему отказу от деятельности. В период дезадаптации, когда высший уровень регуляции через сознание приоритета целей профессиональной деятельности оказывается под угрозой срыва, для некоторых испытуемых ведущей становится деятельность по саморегуляции ФС, что приводит к менее успешному выполнению ими профессионального труда. Представители этой группы начинают направленно и осознанно воздействовать на ФС таким образом, чтобы чувствовать себя несколько лучше, а основную деятельность выполнять с определенной потерей качества. И, наконец, как показали наши данные, наступает момент, когда человек полностью отказывается от выполнения профессиональной деятельности, направляя все усилия только на поддержание психофизиологического состояния. Таким образом, преобладание в этот период мотива по саморегуляции ФС становится «несостоятельным» в роли регулятора эффективного выполнения трудовых функций.

Даже при условии совпадения вектора «мотив-цель» профессиональной деятельности и деятельности по регуляции состояния успешность саморегуляции зависит также от выбора тех или иных методов и способов самовоздействия, от степени произвольности и совершенства умений и навыков саморегуляции, от направленности действия на тот или иной компонент состояния. В зависимости от «трудности» последнего, степени сохранности психофизиологических резервов, ведущей мотивации профессиональной деятельности и ряда других факторов человек формирует такую цель и программу произвольной психической саморегуляции, которая может быть направлена либо на улучшение состояния и деятельности, либо лишь на первое даже за счет ухудшения второго.