ГЛАВА 1. ЭХО ДАВНО ЗАКОНЧЕННОЙ ВОЙНЫ. 4 страница
- Они говорят, что их чуть больше тысячи, - ответил Анхор. – Тысяча двенадцать, если быть точнее. Но среди них есть несколько беременных женщин и несколько стариков, которые уже при смерти.
- Подожди! Так они там все в бодрствующем состоянии?
- Да, - ответил Анхор. – Это же не военный корабль, а судно беженцев. Большие размеры у этого корабля лишь для того, чтобы можно было выращивать еду.
Галасы еще что-то сказали Багргану, а он, в свою очередь, передал это Анхору.
- Они говорят, что хотят отправить своих послов к вашему правителю, если таковой у вас есть, - сказал, немного помешкав, Анхор. – Но они просят переговоров с ним без нашего присутствия.
- Без чьего именно?
- Без представителей Рамуса, - ответил Анхор. – Среди нас они просят отправить лишь Багргана, так как только он знает их язык.
- А кто же его переведет?
- Ну, в Москве уже многие земляне знают рамусканский, - ответил Анхор.
- Понятно. А сам ты как думаешь, они могут представлять угрозу для императора?
- Как? – удивился Анхор. – У них даже оружия с собой нет. Я думаю, они никакой угрозы не представляют.
- Хорошо. Тогда я полечу в Москву с ними.
Я повернулся к Антону.
- Пока меня не будет, ты остаешься за главного на полигоне!
- Так точно, - ответил Антон.
НИКОЛАЙ II.
Двадцать седьмое июня. Почти полночь.
Я ожидал у себя галасских послов, которые довольно долго летели в Москву. Наконец в зал зашли двое их представителей, Багрган, Максим и еще несколько его солдат.
Охрана сейчас не помешала бы, но, думаю, если галасы решат что-нибудь отчудить, Багрган и солдаты Максима успеют их остановить. А вот лишние уши здесь не нужны. Поэтому охранников лучше все-таки выставить.
- Вы свободны! Ждите за дверью!
Охранники вышли из зала и закрыли за собой двери. В зале остались лишь я, Максим, Багрган, двое галасов, два переводчика из моей свиты, и трое солдат из отряда Леонидова. Начался диалог.
- Можем ли мы поговорить без присутствия рамусканца? – спросил внезапно один из галасов.
Он знает русский язык? Мне ведь сказали, что нужны переводчики.
- Что? Вы же сказали, что не знаете наш язык!
- Те, кто вышли на переговоры в местности, где мы приземлились, не знали, - ответил галас. – Но я знаю ваш язык.
Мы с Максимом, да и все остальные земляне оказались в растерянности. Багрган не выучил русский язык, и не знал, о чем я разговариваю с галасом, но осознавал, что мы понимаем друг друга.
- Хорошо! Думаю, переводчики нам тогда тоже не нужны.
Я обратился к одному из переводчиков.
- Скажите рамусканцу, чтобы он покинул комнату. И сами тоже из нее выйдите.
Судя по выражению их лиц, переводчики не до конца понимали ситуацию, но сообщили Багргану о моем решении, и направились к выходу. Багрган поднялся из-за стола, недоверчиво посмотрел на галаса, а затем такой же недоверчивый взгляд бросил на меня, но все-таки тоже вышел за дверь.
- Мне остаться здесь с моими людьми? – спросил у меня Максим.
- Да, останьтесь! Я не знаю, что у них на уме…
Я заметил, что галас немного сморщил лицо, не совсем понимая, что я говорю.
- Так вы говорите, что знаете наш язык. Позвольте спросить – откуда?
- У нас в электронном архиве был ряд языков, который применялся на вашей планете, когда мы были здесь в последний раз, - ответил галас. – Мы изучали разные языки, не понимая, куда именно мы попадем.
- В последний раз? – не поверив, спросил Максим. – Мне сказали, что вы на Земле никогда не были!
- Вам это сказали рамусканцы? – спросил галас.
- Да, - ответил Максим.
- Вам не стоит верить всему, что они говорят, - сказал галас. – Возможно, нам будет проще общаться, если каждый назовет свое имя. Меня зовут Онэй Ита. Как зовут вас?
- Максим Леонидов, - сказал Максим.
- Николай Васильев. Итак, вы все еще не ответили на вопрос! Когда вы успели выучить наш язык? И почему вы лично не вышли на диалог сразу у Нижнего Новгорода? И самое главное – почему это вдруг мы не должны доверять рамусканцам?
- Я успел выучить ваш язык за время полета, - ответил Онэй. – Выходить на диалог в присутствии рамусканцев я не стал ради собственной и в том числе вашей безопасности. А теперь насчет доверия к рамусканцам. Они рассказали вам, кто мы такие?
- Да, рассказали!
- И что именно они вам рассказали? – спросил Онэй. – Они сказали вам, что именно они истребили нашу планету?
- И это они тоже сказали!
Хотя Рэгул и признался в этом, я прекрасно помнил, что правду о галасах он тщательно скрывал, пока ее не открыли акрийцы во время переговоров.
- Надеюсь, вы в курсе, что они были агрессорами во времена второй войны, охватившей галактику? – спросил Онэй.
- Да, об этом они тоже сказали! Вы пока что не сообщили мне никакой новой информации!
Я заметил, что Онэй задумался. Я ждал его реакции, а Максим и его солдаты переваривали в голове то, что услышали. До этого момента лишь я знал правду о рамусканцах, выносить которую не стал. Когда пауза затянулась, я решил продолжить диалог.
- Вы что-то замолчали. Это и были причины, по которым, как вы говорите, мы не должны были доверять Рамусу?
- В общем, да, - ответил Онэй.
- А почему ваш коллега безмолвствует?
- Он не дипломат, - ответил Онэй. – Он мой телохранитель. Но не от вас, не боитесь! А от рамусканцев.
- Я в курсе, что вы воевали. Но война между вами давно закончена! Поколение рамусканцев, которое сражалось с вами, уже давно мертво…
- Ну, это как сказать! – ответил Онэй. – Я надеюсь, рамусканцы рассказывали вам о криокапсулах?
- Рассказывали и показывали! Иначе как еще можно транспортировать стотысячную армию по космосу в течение нескольких месяцев?
- А они говорили вам, какое время можно держать организм в криосне? – продолжал расспрашивать меня Онэй.
- Несколько лет.
- Верно! – подметил Онэй. – Я уточню информацию. Пять лет любое органическое существо может пролежать в криокапсуле без всяких последствий, и состариться менее чем на полсотни дней. Аппараты искусственного питания будут поддерживать его в нормальной физической форме. Правда, когда организм выйдет из криосна, ему понадобится пара суток, чтобы восстановить силы…
Я не понял суть его рассказа. Все, что он говорил, я и так знал.
- И что вы хотите этим сказать?
- А вы никогда не задумывались, как долго тогда можно прожить? – спросил Онэй. – Естественно, благодаря таким технологиям не обретешь бессмертие! Но представьте, что будет с организмом, который пролежит в криокапсуле пять лет, затем проснется, восстановит силы, проживет несколько недель в бодром состоянии, и вновь погрузится в криосон? И так много – много раз…
- Вы хотите сказать, что такой организм может просуществовать сотни лет, практически не состарившись?
- Я рад, что вы поняли! – ответил Онэй.
- То есть, вы хотите заявить, что поколение рамусканцев, истребившее вас, может быть живо?
- Это не исключено, - ответил Онэй. – Правда, такую технологию продления жизни никто не станет применять в отношении простых солдат! А вот великих полководцев могут заморозить, чтобы в тяжелое время они вновь возглавили армию. Поэтому я боюсь, что если Аностор еще жив, то может представлять огромную опасность не только для нас, но и для всех остальных.
Аностор? Я не ослышался?
- Кто?
Мой голос был одновременно испуганным и удивленным. Максим и охранники тоже удивились, и у них на лице проявился небольшой испуг.
- Что кто? – не понял вопроса Онэй.
- Кого вы только что назвали?
- Аностора, - ответил Онэй. – И, судя по всему, вы его тоже знаете. Неужели он лично прилетел сюда, на Землю, и при этом не напал на вас?
- Нет, он попросил у нас помощи! Давайте уточним: мы говорим об одном и том же Аносторе? Его зовут Рэгул? Рэгул Аностор?
- Да, видимо об одном и том же, - ответил Онэй. – Но зачем правителю Рамуса лично прилетать сюда?
- Правителю? – вмешался в диалог Максим. – Он их маршал, но не правитель!
- Это он вам сказал? – с ехидной улыбкой спросил Максима Онэй. – И вы ему поверили?
Я переглянулся с Максимом.
- Оцепи Кремль! Пусть никто не заходит и не покидает его! Если Рэгул здесь, то найди его и приставь охранников, желательно человек двадцать! Скажи, чтобы все были в полной боевой готовности!
- Двадцать человек к одному рамусканцу? – уточнил Максим.
- Он не просто рамусканец! Он самый лучший из известных миру бойцов! Поверь, если это правда, и он – правитель Рамуса, то мы можем оказаться в опасности! Приведи его ко мне!
- Так точно! – ответил Максим и направился за дверь.
Уже явно нервничая, я продолжил разговор с Онэйем.
- Вы хотите сказать, что Рэгул Аностор возглавлял во время Второй Галактической Войны нападение на Галакис, я вас правильно понимаю? Мне он говорил, что все рамусканцы, которые жили в тот период, уже давно умерли! И при мне его повысили от генерала до звания маршала! До этого он не был командиром…
- Значит, он нашел способ одурачить вас! – ответил Онэй. – И, видимо, ему это удалось…
- Не могу поверить…
Я резко встал из-за стола и направился к выходу.
- Вы что собрались делать? – спросил меня Онэй.
Я не ответил на вопрос, подошел к дверям и открыл их. За дверью стояло несколько охранников.
- Приведите сюда маршала Аностора, только без применения силы…
Охранники кивнули и ушли на его поиски.
- Вы что задумали? – подойдя ко мне, спросил Онэй.
- Девятьсот лет прошло… девятьсот лет. Каким вы его помните?
- Рэгула Аностора? – спросил Онэй. – Трудно описать внешность представителя иной цивилизации! И хоть я и родился спустя сотни лет после нашего поражения, я его лицо знаю! У нас сохранились записи еще тех времен, когда мы воевали с ним.
- Значит, вы сможете опознать его?
- Да, - ответил Онэй. – Смогу.
Через несколько минут в коридоре появился Рэгул в сопровождении двадцати земных солдат.
- Как это понимать? – тут же повышенным голосом спросил он меня.
Охрана из двух десятков человек тут же вооружилась и встала на мою защиту. Я повернулся к Онэйю.
- Это он?
Онэй Ита внимательно осмотрел Рэгула Аностора, который был буквально в пяти метрах от него.
- Нет, - ответил Онэй. – Похож, но это не он! Его я не видел…
- Конечно не видел! – резко сказал галасу Рэгул. – Мы никогда не встречались!
Рэгул повернул голову ко мне.
- Что он вам наговорил? – спросил он меня.
Я оказался в растерянности. Ничего умнее, чем задать нелепый вопрос, я не придумал.
- Вам знаком Рэгул Аностор?
- Не понял, что? – переспросил Рэгул.
- Я спрашиваю: вам знаком Рэгул Аностор? Не вы, а тот, который воевал с галасами?
Рэгул бросил взгляд на Онэйя, а затем и на меня.
- Да, - ответил Рэгул, - я знаю, кто он такой! Я знаю, что он воевал с Галакисом! Но общее с ним имя не делает меня им.
- А как тогда получилось, что у вас оказалось общее имя?
- Меня назвали в его честь, - ответил Рэгул.
Мы с Онэйем переглянулись. Кажется, я понял, в чем дело. Мне только нужен был ответ Рэгула.
- Вы его сын?
- Да, - резко ответил Рэгул. – Я его сын! Но я его даже ни разу не видел! Он умер, еще когда я был ребенком.
- Так он умер недавно? – спросил Онэй.
- А тебе какое дело? – возмутился Рэгул. – Он умер семьдесят лет назад! Вы довольны ответом?
Я помедлил несколько секунд, но все же продолжил допрос.
- Вы говорили, что все, кто воевал с Галакисом, давно мертвы?
- А семьдесят лет – это у вас считается недавно? – ответил вопросом на вопрос Рэгул. – Вы слишком доверчивы к тем, кого не знаете! Я предупреждал вас о том, что могут попытаться сделать галасы.
Рэгул посмотрел на Онэйя.
- Мой отец, и все, кто с ним сражались, погибли! Мы уже поняли это. Жаль, что у вас ума не хватает, чтобы понять, что у нас сейчас общий враг, - сказал он.
Я вмешался в диалог, не дав ответить Онэйю.
- Наш враг почти разбит!
- Акрий почти разбит! – прервал меня Рэгул. – А в основной части галактики еще три сильнейших планеты воюют с нашими союзниками! И вот уже год, как нет вестей ни от тех, ни от других! Победой над Акрием война не закончится, не надейтесь! Эта война не закончится ни через год, ни даже через десять лет! Скорее всего, мы все умрем раньше, чем ее конец наступит…
Рэгул развернулся и ушел обратно, а мы с Онэйем остались у входа в зал. В это время к нам подошел Максим.
- Полковник Леонидов, передайте телевидению, что опасности никакой нет. Прямой эфир отмените. Пусть передадут, что прилетевшие к нам гости – это беженцы с планеты Галакис, которым мы согласились выделить укрытие.
Максим посмотрел на Онэйя, после чего повернулся назад. Рэгул уже свернул в сторону от коридора, и скрылся с зоны видимости. Я понял, что Леонидов хотел что-то спросить про маршала Аностора.
- Про Рэгула не говори им ни слова! Я не хочу вызывать панику среди людей. Будут спрашивать – скажи, что галасы и рамусканцы никогда не пересекались. И ни в коем случае не говори журналистам, что они воевали друг с другом! Понял?
- Так точно, - ответил Максим и уже хотел удалиться.
Я повысил голос так, что бы меня услышали все: и охранники, стоявшие рядом, и трое солдат Леонидова, пришедшие вместе с ним.
- Это всех касается! Я запрещаю вам разглашать любую информацию о том, что здесь произошло! Всем ясно?
Я услышал утвердительные ответы.
- И все-таки подумайте еще раз, - сказал Онэй. – Стоит ли доверять тому, кто не сказал вам сразу всей правды?
- А откуда мне знать, что вы мне рассказали всю правду?
- Ниоткуда! – без раздумий ответил Онэй. – Мой вам совет: не доверяйте никому! В том числе мне. И особенно, не доверяйте маршалу Аностору! Вряд ли он станет делиться с вами всеми своими планами…
- Рэгул Аностор заключил с нами союз! И до сих пор выполнял все свои обязательства! А вот вы прилетели сюда несколько часов назад. Подумайте, к кому бы вы на моем месте отнеслись с большим недоверием?
- Я уже сказал, я бы на вашем месте не верил никому, - ответил Онэй, глядя мне в глаза.
Хотя я тоже глядел в глаза Онэйю, я обратился к охранникам.
- Отведите нашего гостя обратно к вертолету! И проследите, чтобы он вернулся на свой корабль невредимым.
- Будет сделано! – сказали несколько охранников, и повели галасов на вертолетную площадку.
ГЛАВА 2. ВОЛЧЬЯ КРОВЬ.
ВИКТОРИЯ I.
Вечер первого июля.
Сразу же после приезда в Нижний Новгород я стала жить у Антона. Ничего удивительного в этом нет. Однако Антон редко за последние дни появлялся дома. С раннего утра и до позднего вечера он был на полигоне, и вместе со своим начальником, Максимом Леонидовым, решал проблемы размещения галасов. Но сегодня он вернулся домой пораньше.
Обычно, как только он заходил на территорию своего дома, его тут же встречала Воля, но в последние дни такого не было. Из интерната Антон забрал меня лишь в ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое июня, а времени, чтобы приучить своего волкособа к новому жильцу, толком не было. Поэтому, чтобы обезопасить меня, он закрыл Волю в изгороди, из которой она не могла выбраться.
Я встретила Антона на входе в дом.
- Слава Богу, ты сегодня пораньше!
- Я тоже рад тебя видеть! – ответил Антон. – Наконец-то волокита с галасами закончена!
- И что они решили?
- Руководство? – уточнил Антон. – Решили поместить их в заброшенный пионерский лагерь, неподалеку от города, на первое время. Его ремонтировали этим летом, так что мест там вполне хватит.
- И что? Они, получается, смогут свободно выезжать в город?
- Нет, - ответил Антон. – Продовольствие мы им будем доставлять сами. Они же, в свою очередь, пообещали помочь нам со сборкой кораблей.
- Каких кораблей?
- Военных, естественно! – ответил Антон. – Не за “просто так” же они будут жить у нас! Мы помогаем им, они помогают нам. Обе стороны на это согласились, так что так и будет.
- Ну ладно, с ними понятно…
Я подошла к Антону и обняла его за шею.
- Значит, тебя перестанут теперь дергать?
- Ну, - ответил Антон, обняв меня за талию, - мне все равно придется там работать, но теперь уже не с раннего утра до позднего вечера. Так что я дольше смогу находиться дома…
- Давай поженимся!
Блин, с языка сорвалось… Боже, что же он теперь ответит? Я, наверное, сильно тороплю события, и это сейчас его напугает…
- Эмм… - замешкался Антон. - Вообще-то это я должен был тебе такое сказать…
Так, не напугался! Надо как-нибудь игриво ответить, пока все не испортила…
- Так это значит “да”?
- Что бы тебе сказать… - начал, явно шутливым голосом, размышлять вслух Антон. – Допустим, нет…
Он шутит или нет?
- Ах, так это отказ!
- Да, отказ! – ответил Антон. – А вот теперь я тебя спрошу: ты выйдешь за меня замуж?
- А если я тоже отвечу “нет”?
- Только попробуй! – улыбнулся Антон.
- Не стану! Когда праздновать будем?
- Когда получится, - сказал Антон. – Сходи в ЗАГС, узнай, когда будет свободная дата. Подойдет любой день.
- А тебя с работы отпустят в этот день?
- А что они мне сделают? – ответил Антон.
- Ну не знаю! Выгонят из армии, например?
- Выгонят подполковника армии и своего лучшего бойца? – посмеиваясь, сказал Антон.
- Ой, хвастун!
- Вообще-то, я всего лишь сказал правду, - ответил Антон. – На самом деле, мне ничего не сделают. Так что давай, узнавай подходящую дату!
ВЛАДИСЛАВ II.
Прошло две недели с тех пор, как Павел навестил меня в больнице. Я уже очередной раз окончил курс лечения. Какой там по счету, пятый, вроде? Надеюсь, шестого уже не будет…
Войдя в родной подъезд, снова изрисованный и искрашенный гадкими рисунками, я направился на свой этаж. А тому паразиту, который опять изгадил все стены, я точно уши выверну. Надоел уже, когда я в прошлый раз из лечебницы вышел, тут стены были только – только покрашенные.
О, а вот и моя квартира! Как же давно я здесь не был! А это что за квитанция?
Развернув ее, и причитав, что она пришла с больницы, я не сумел сдержать эмоции.
- Что за ерунда?
В квитанции был предъявлен счет за лечение. Я тут же зашел в квартиру и позвонил в больницу, в которой пролежал столь длительный срок.
- Алло! – послышался женский голос на другом конце провода.
- Здравствуйте, у меня к вам очень серьезный вопрос!
- Простите, вы кто? – спросила женщина.
- Меньщиков Владислав! Я сегодня от вас выписался! А у себя дома я обнаружил счет за лечение, хотя использовал страховку! Посмотрите внимательно в своих архивах, там должны быть данные о том, что все лечение производилось за счет страховой компании!
- Одну минуту! – сказала собеседница.
Минуту… Минуту… Вечно дай им минуту… У меня такое ощущение, что уже пять минут прошло…
- Алло! Вы на связи? – вновь сказала женщина.
Конечно на связи, дура!
- Я слушаю!
- Ваша страховая компания обанкротилась пять месяцев назад, - продолжила женщина. – Поэтому оплата за лечение в течение последних пяти месяцев накапливалась как долг на вашей банковской карте.
ЧТО???
- А почему я об этом не знал?
Спросил я это уже чуть ли не взбешенным голосом. Хотя женщина – то эта тут причем? Надо бы умерить пыл.
- Потому что вы находились на лечении, - ответила женщина. – Больница получила оплату через национальный банк, а осведомление клиента о долге уже является заботой банка.
- Но банк меня не осведомил!
Нет, мир точно изгажен. Из-за того, что какой-то дебил не удосужился отправить мне уведомление, хотя это было его прямой работой, я влип на такую сумму!
- Простите, ничем здесь не могу помочь, - ответила женщина. – Поговорите с представителями банка, может, они сумеют ответить на ваши вопросы?
С этими словами женщина на другом конце телефона положила трубку. Я набрал номер банка, но так и не смог до него дозвониться. Спустя несколько минут я решил добраться до самого банка и поговорить с его представителями лично. Один из филиалов находился недалеко от моего дома, поэтому спустя двадцать минут я уже был на месте.
- Я понимаю, что моя страховая компания разорилась, но почему вы не сообщили мне об этом?
Моя дискуссия с банкиром к тому моменту продолжалась уже долго, но он, как обычно, начал мне рассказывать какие-то термины и общие принципы, пытаясь увести меня от темы разговора.
- Мы оставляли вам письменные сообщения в вашей квартире, - ответил менеджер.
- Я их не получал!
- Вероятно, вы их не получали, потому что вас не было дома, но это уже не наша забота, - ответил менеджер.
- Послушайте, я…
- Получали вы извещения, или нет, но у вас все равно имеется долг, который нужно гасить, - прервал меня менеджер.
- Слушайте, я не знал, что лечусь в долг, и не знал я этого по вашей вине! Я могу подать на вас в суд!
- Хотите – подавайте! – без всякого испуга ответил мне менеджер. – У нас в базе есть документы, подтверждающие, что вы находились в городе, а значит, должны были получить наши уведомления. Вы не сможете выиграть дело, но потратите много времени и денег, из-за чего ваш долг только вырастит, и мы сможем конфисковать ваше имущество.
Конфисковать имущество? А не офигел ли ты, щенок?
- Вы хотите меня запугать?
- Можете мне не верить, но я хочу вам помочь, - ответил менеджер.
Да, как же!
- Банк в любом случае получит свое, а вот вы пока что можете обойтись малыми потерями, если вернете долг, или же потерять дом, если пойдете против нас, - продолжил банкир.
- Как, по-вашему, я могу вернуть такой долг? Такую сумму даже за полгода не заработать!
- Я бы вам посоветовал взять кредит в одном из частных банков, но вряд ли кто-нибудь согласится вложить деньги в алкоголика, который за последний год дольше недели не сидел в завязке, так что вам такой вариант не поможет, - ответил менеджер. – Вы можете занять деньги у родных или друзей, если, опять же, они доверят их вам. А иначе у вас останется только один вариант.
- Какой?
- Продайте свою квартиру, - ответил менеджер. – Если продадите ее и купите более скромное жилье, то разницы с лихвой хватит, чтобы закрыть долг и прожить на что-то, пока не найдете работу. И я бы вам посоветовал долго не тянуть.
ОЛЕГ II.
Третье июля. Полдень.
За то время, пока я доучивался в интернате, мое мировоззрение сильно изменилось. Подобно большинству подростков, едва вступивших в совершеннолетие, я был склонен совершать поступки, которые считал правильными, но при этом мало задумывался о последствиях. Появление Белякова в интернате лишь дало толчок к развитию моей личности, однако за те три месяца, которые Антон пробыл там, он не сумел полностью перевоспитать своих учеников, а смог лишь рассказать им про те пути, которые выбирать не стоит. Поэтому, несмотря на то, что ученики интерната изменились, они не стали одинаковыми. Они не стали похожими друг на друга. И каждый пошел своей дорогой.
За последний год я сильно увлекся историей и религией. Я начал пытаться вести праведную жизнь, хотя совершенно не понимал, что под этим подразумевается. Поэтому и последний мой серьезный поступок не давал мне покоя. Я женился, но не перед лицом Господа. Поэтому я решил это исправить, каким бы идиотом не считали меня окружающие.
В этот день мы с Лидией пришли в церковь и обвенчались. Я помнил, что Антон советовал мне не торопиться со свадьбой, так как потом, как он считал, я еще могу об этом пожалеть. Но я был уверен в своей правоте. Возможно, это лишь обычный юношеский максимализм…
После церемонии Лидия начала разговаривать со своими подругами, а я решил поговорить со священником.
- Здравствуйте, отец Федор!
- Здравствуй! – сказал батюшка. – Церемония окончена. Ты хотел поговорить о чем-то еще?
- Да… я… Пару недель назад я разговаривал со своим другом и учителем. Как бы вам сказать? Раньше я был не таким, как сейчас. Раньше я был буйным, несдержанным, и считал себя главным над остальными. В общем говоря, жил неправильной жизнью…
- А твой друг указал тебе путь истинный? – догадался отец Федор.
- Да, именно так…
- А в чем тогда проблема? – удивился Федор.
- Может ли быть такое, что человек помогает мне прийти в религию, в то время как сам совершенно не верит в Бога?
Священник на несколько секунд задумался.
- Как ты думаешь, - спросил он меня, - всякий ли верующий более благочестив, чем всякий неверующий?
Откуда мне знать? Я ведь не знаю всех людей на планете…
- Я не знаю. Я не могу судить об этом…
- А как ты думаешь, - продолжил Федор, - много ли среди верующих благочестивых людей?
- Это мне тоже неизвестно.
- Так вот, - ответил Федор. – Со мной многие могут не согласиться, но среди людей, которые не верят в Бога, и называют себя атеистами, живут намного больше святых, чем мы думаем!
Что за бред?
- Почему вы так считаете?
- Когда я или ты, или какой-нибудь другой верующий человек делает что-то хорошее другим людям, он совершает благой поступок, - ответил Федор, - но на подсознательном уровне он понимает, что если он сделает иначе, то его за это покарает Бог! Поэтому у многих верующих людей вырабатывается страх перед Всевышним, и они начинают делать благие поступки не ради других, а уже ради себя!
- Как можно делать благие поступки ради себя, я не понимаю?
- Если ты помогаешь другому не из-за того, что хочешь ему помочь, а из-за того, что боишься кары перед лицом Бога, за то, что не помог ему, то ты совершаешь этот поступок ради себя, а не ради других, - разъяснил мне Федор, как будто от буквального повтора я должен был все сразу понять.
- Тогда я вообще ничего не понимаю…
- Скажи, когда ты помогаешь другим людям, ты делаешь это по собственной воле, не ожидая от них ответной помощи, или из-за страха перед Богом? – спросил Федор.
- По собственной воле.
- Если так, то ты действительно хороший человек! - сказал Федор.
- А вы? Вы тоже помогаете людям по собственной воле?
Федор опустил глаза.
- К сожалению, не всегда, - ответил он. – Так знаешь, почему я считаю многих атеистов лучше нас?
- Почему?
- Они помогают людям безвозмездно, - ответил Федор. – Думающий атеист, живущий по совести, сам не понимает, насколько он близок к Богу. Потому что творит добро, не ожидая награды. В отличие от верующих лицемеров…
- Но ведь не все верующие – лицемеры?!
- Да, не все! – ответил Федор. – Но как ты узнаешь, честен ли верующий человек или он лицемерит? Никак. А атеистов видно сразу. Есть среди них и бесчестные люди, но есть и справедливые. И они никогда не станут надевать на себя лживую маску, пытаясь показаться благодетелями перед другими людьми, потому что им некого бояться.
- Значит, неверующий человек может быть ближе к Богу, чем верующий? И тогда не надо пытаться помочь ему встать на истинный путь?
- Нет, не надо, - ответил Федор. – Если твой друг живет праведной жизнью, но не верит в Бога, то не стоит мешать ему. Он сам найдет свой путь.
- Олег, пойдем уже! – позвала меня Лида. – А то опоздаем!
- Сейчас, минуту!
Успокоив Лиду, я вновь повернулся к Федору.
- Извините, мне надо идти…
- Ступай, - сказал Федор. – И помни, что я тебе сказал.
- Хорошо. До свидания!
Я направился к выходу, обдумывая слова отца Федора. Эта навязчивая идея не покидала меня - я хотел узнать, как помочь своему другу поверить в Бога, но услышал совсем не то, что хотел. Возможно, в силу возраста, но я воспринимал все слишком близко к сердцу, поэтому слова отца Федора запомнились мне надолго. Я еще не представлял, как сильно эти слова могут изменить мою жизнь. А вместе с ней и судьбу всех, кого я знаю.
НИКОЛАЙ III.
Вечер четвертого июля. Кремль.
Я стоял у окна. На улице лил небольшой дождь, но солнце не затянуло тучами, и оно еще светило, заходя за горизонт. Я все еще осмысливал произошедшее неделю назад. В этот момент в комнату зашел Рэгул.
- Здравствуйте, - сказал он мне.
- Здравствуйте. Как идет подготовка армии?
- Ваши солдаты показывают очень хороший результат, - ответил Рэгул. – Некоторые из них уже могут побеждать наших тренеров. Но лишь немногие.
- По-вашему, им еще долго нужно тренироваться?
- Я бы сказал, что большинство из них готово, - ответил Рэгул. – Если мы вылетим через пару месяцев, как и планировали, то к этому времени готовы будут все!
- Значит, если от Земли от Акрия полет займет полгода, то туда они долетят только к следующей весне?
- Да, - ответил Рэгул. – Но, как я вам и советовал, вам лучше оставить примерно треть армии здесь, на Земле. Мы не знаем, какая угроза может последовать, когда мы отправимся к Акру…
Я оторвался от наблюдения за дождем и повернулся к Рэгулу.
- Думаете, трети армии хватит, чтобы отбить еще одну атаку врага?
- Ваша армия к тому времени уже будет хорошо подготовлена, - ответил Рэгул. – И она превосходит числом любую другую планету! Если вы еще и начнете подготавливать новобранцев, то Земля будет полностью защищена. Если Акрий отправил сигнал своим союзникам о том, какое поражение они понесли на Земле, то никто из них и не подумает лезть сюда!