Капитан сообщает неприятную новость,
А бортинженер не боится Видимо, крупный метеорит угодил в отражатель, симметрияраспределения тяги по поверхности параболоида мгновеннонарушилась, и "Тахмасиб" закрутило колесом. В рубке один толькокапитан Быков не потерял сознания. Правда, он больно ударилсяобо что-то головой, потом боком и некоторое время совсем не могдышать, но ему удалось вцепиться руками и ногами в кресло, накоторое его бросил первый толчок, и он цеплялся, тянулся,карабкался до тех пор, пока в конце концов не дотянулся допанели управления. Все крутилось вокруг него с необыкновеннойбыстротой. Откуда-то сверху вывалился Жилин и пролетел мимо,растопырив руки и ноги. Быкову показалось, что в Жилине неосталось ничего живого. Он пригнул голову к панели управления истарательно прицелившись, ткнул пальцем в нужную клавишу. Киберштурман включил аварийные водородные двигатели, иБыков ощутил толчок, словно поезд остановился на полном ходу,только гораздо сильнее. Быков ожидал этого и изо всех силупирался ногами в стойку пульта, поэтому из кресла не вылетел.У него только потемнело в глазах, и рот наполнился крошкойотбитой с зубов эмали. "Тахмасиб" выровнялся. Тогда Быковповел корабль напролом сквозь облако каменного и железногощебня. На экране следящей системы бились голубые всплески. Ихбыло много, очень много, но корабль больше не рыскал -противометеоритное устройство было отключено и не влияло накиберштурман. Сквозь шум в ушах Быков несколько раз услышалпронзительное "поук-пш-ш-ш", и каждый раз его обдавало ледянымпаром, и он втягивал голову в плечи и пригибался к самомупульту. Один раз что-то лопнуло, разлетаясь, за его спиной.Потом сигналов на экране стало меньше, потом еще меньше и,наконец, не стало совсем. Метеоритная атака окончилась. Тогда Быков поглядел на курсограф. "Тахмасиб" падал."Тахмасиб" шел через экзосферу Юпитера, и скорость его быланамного меньше круговой, и он падал по суживаюшейся спирали. Онпотерял скорость во время метеоритной атаки. В метеоритнойатаке корабль, уклоняясь от курса, всегда теряет скорость. Такбывает в поясе астероидов во время обыденных рейсов Юпитер-марсили Юпитер-земля. Но там это не опасно. Здесь, над Джупом,потеря скорости означала верную смерть. Корабль сгорит,врезавшись в плотные слои атмосферы чудовищной планеты - такбыло десять лет назад с Полем Данже. А если не сгорит, топровалится в водородную бездну, откуда нет возврата, - такслучилось, вероятно, с Сергеем Петрушевским в начале этого года. Вырваться можно было бы только на фотонном двигателе.Совершенно машинально Быков нажал рифленую клавишу стартера. Нони одна лампочка не зажглась на панели управления. Отражательбыл поврежден, и аварийный автомат блокировал неразумный приказ."Это конец", - подумал Быков. Он аккуратно развернул корабль ивключил на полную мощность аварийные двигатели. Пятикратнаяперегрузка вдавила его в кресло. Это было единственное что онмог сейчас сделать, - сократить скорость падения до минимума,чтобы не дать ему сгореть в атмосфере. Тридцать секунд он сиделнеподвижно, уставясь на свои руки, быстро отекавшие отперегрузки. Потом он уменьшил подачу горючего, и перегрузкапропала. Аварийные двигатели будут понемногу тормозить падение- пока хватит горючего. А горючего немного. Еще никого иникогда аварийные ракеты не спасали над Юпитером. Над Марсом,над Меркурием, над Землей - может быть, но не надпланетой-гигантом. Быков тяжело поднялся и заглянул через пульт. На полу,среди пластмассовых осколков, лежал животом вверх штурман МихаилАнтонович Крутиков. - Миша,- позвал Быков почему-то шепотом.- Ты, жив Миша? Послышался скребущий звук, и из-за кожуха реактора выползна четвереньках Жилин. Жилин тоже плохо выглядел. Он задумчивопоглядел на капитана, на штурмана, на потолок и сел, поджавноги. Быков выбрался из-за пульта и опустился рядом со штурманомна корточки, с трудом согнув ноги в коленях. Он потрогалштурмана за плечо и снова позвал: -Ты жив, Миша? Лицо Михаила Антоновича сморщилось, и он, не открывая глаз,облизнул губы. - Лешенька,- сказал он слабым голосом. - У тебя болит что-нибудь?- Спросил Быков и принялсяощупывать штурмана. - О!- Сказал штурман и широко открыл глаза. - А здесь? - У!- Сказал штурман болезненным голосом. - А здесь? - Ой, не надо!- Сказал штурман и сел, упираясь руками впол. Голова его склонилась к плечу.- А где ванюша?- Спросил он. Быков оглянулся. Жилина не было. - Ваня,- негромко окликнул Быков. - Здесь,- отзвался Жилин из-за кожуха. Было слышно, как онуронил что-то и шепотом чертыхается. - Иван жив,- сообщил Быков штурману. - Ну и слава богу,- сказал Михаил Антонович и, ухватившисьза плечо капитана, поднялся на ноги. - Ты как, Миша?- Спросил Быков.- В состоянии? - В состоянии,- неуверенно сказал штурман, держась занего.- Кажется в состоянии. Он посмотрел на Быкова удивленными глазами и сказал: - До чего же живуч человек, Лешенька... Ох, до чего живуч! - Н-да,- сказал Быков неопределенно.- Живуч. Слушай,Михаил...- Он помолчал.- Дела наши нехороши. Мы, брат, падаем.Если ты в состоянии, садись и посчитай, как и что. Вычислитель,по-моему, уцелел,- он посмотрел на вычислитель.- Впрочемпосмотри сам. Глаза Михаила Антоновича стали совсем круглые. - Падаем?- Сказал он.- Ах, вот как! Падаем. На Юпитерпадаем? Быков молча кивнул. - Ай-яй-яй!- Сказал Михаил Антонович.- Надо же! Хорошо.Сейчас. Я сейчас. Он постоял немного, морщась и ворочая шеей, потом отпустилкапитана и, ухватившись за край пульта, заковылял к своемуместу. - Сейчас посчитаю,- бормотал он.- Сейчас. Быков смотрел, как он, держась за бок, усаживается в креслои устраивается поудобнее. Кресло было заметно перекошено.Устроившись, Михаил Антонович вдруг испуганно посмотрел наБыкова и спросил: - Но ведь ты притормозил, Алеша? Ты затормозил? Быков кивнул и пошел к Жилину, хрустя осколками на полу.На потолке он увидел небольшое черное пятно и еще одно у самойстены. Это были метеоритные пробоины, затянутые смолопластом.Вокруг пятен дрожали крупные капли осевшей влаги. Жилин сидел по-турецки перед комбайном контроля отражателя.Кожух комбайна был расколот пополам. Внутренности комбайнавыглядели неутешительно. - Что у тебя?- Спросил Быков. Он видел, что. Жилин поднял опухшее лицо. - Подробностей я еще не знаю,- ответил он.- Но ясно, чтовдребезги. Быков присел рядом. - Одно метеоритное попадание,- сказал Жилин.- И два раза явъехал сюда сам,- он показал пальцем, куда он въехал, но этобыло и так видно.- Один раз в самом начале ногами и потом всамом конце головой. - Да сказал Быков.- Этого никакой механизм не выдержит.Ставь запасной комплект. И вот что. Мы падаем. - Я слышал, Алексей Петрович,- сказал Жилин. - Собственно,- произнес Быков задумчиво,- что толку вконтрольном комбайне, если разбит отражатель? - А может быть, не разбит?- Сказал Жилин. Быков поглядел на него, усмехаясь. - Такая карусель,- сказал он,- может объясняться толькодвумя причинами. Или - или. Или почему-то выскочила из фокусаточка сгорания плазмы, или откололся большой кусок отражателя.Я думаю, что разбит отражатель, потому что бога нет, и точкусгорания перемещать некому. Но ты все-таки валяй. Ставьзапасной комплект. Он поднялся и, задрав голову осмотрел потолок. - Надо еще хорошенько закрепить пробоины. Там внизубольшое давление. Смолопласт выдавит. Ну, это я сам. Он повернулся, чтобы идти, но остановился и спросилнегромко: - Не боишься, малек? В школе мальками называли первокурсников и вообше младших. - Нет,- сказал Жилин. - Хорошо. Работай,- сказал Быков.- Пойду осмотрю корабль.Надо еще пассажиров из амортизаторов вынуть. Жилин промолчал. Он проводил взглядом широкую сутулуюспину капитана и вдруг совсем рядом увидел Варечку. Варечкастояла столбиким и медленно мигала выпуклыми глазами. Она былався синяя в белую крапинку, и шипы у нее на морде страшнощетинились. Это означало, что Варечка очень раздражена ичувствует себя нехорошо. Жилин уже видел ее однажды в такомсостоянии. Это было на ракетодроме Мирза-Чарле месяц назад,когда Юрковский много говорил об удивительной приспособляемостимарсианских ящериц и в доказательство окунал Варечку в ванну скипятком. Варечка судорожно разинула и снова закрыла огромную серуюпасть. - Ну что?- Негромко спросил Жилин. С потолка сорваласькрупная капляи - тик! - Упала на расколотый кожух комбайна.Жилин посмотрел на потолок. Там внизу большое давление. "Да,-подумал он,- там давления в десятки и сотни тысяч атмосфер.Смолопластовые пробки, конечно, выдавит". Варечка шевельнулась и снова разинула пасть. Жилин пошарилв кармане, нашел галету и бросил ее в разинутую пасть. Варечкамедленно глотнула и уставалась на него стеклянными глазами.Жилин вздохнул. - Эх ты, бедолага,- сказал он тихо.Планетологи виновато молчат,