SC — Сидней (Новая Шотландия) — Англия 13 страница

 

Так пришел конец одному из методов ведения войны, который вряд ли возродится в эпоху самолета и радара. Этот метод позволял РВМ вести игру на гигантской шахматной доске мирового океана. Если в море находилось несколько кораблей и в том числе еще и прерыватели блокады, перед каждым ходом нужно было тщательно оценить и взвесить многочисленные данные, поступившие от службы связи и разведки. На основе этих данных принимались решения и составлялись приказы. Было особенно важно правильно определить и сопоставить взаимное влияние кораблей, чтобы действия одного из них не вызвали преследования по пятам другого. Командиры, которые, естественно, не могли судить об игре в целом, порой занимались резкой критикой. Однако общие результаты показали правоту РВМ. Включая и потери от поставленных мин, они обошлись противнику в 950000 брт, — а это почти равнялось годичной продукции британских верфей, — и принудили противника к значительному напряжению сил.

 

Сначала их операции облегчались тем, что немцам удалось раскрыть шифр, которым пользовалось судоходство союзников. Однако дальнейшая расшифровка стала невозможна после того, как один из командиров разболтал об этом захваченным им я плен капитанам, а затем высадил их на остров, откуда их вскоре сняли, так что узнанное ими очень быстро стало достоянием соответствующих органов.

 

Что касается командиров вспомогательных крейсеров, то им приходилось длительное время прощупывать противника, вдумываться в его поступки и стараться предусмотреть ответную реакцию на собственные действия. Самое малое упущение или неосторожность могли вызвать подозрение и привести к гибели, как это случилось с «Пингвином». Последний был так хорошо замаскирован под норвежца, что заметивший этот корабль самолет собирался было оставить его в покое. Но тут летчик обратил внимание на то, что никто из членов команды, включая и цветных, не появился на палубе, чтобы помахать рукой летавшей, над ним редкостной птице.

 

Особую главу истории этих кораблей составляет забота о личном составе во время рейдов, длившихся много [175] месяцев. В период между двумя войнами в германском флоте много размышляли над искусством управления людьми. Это принесло хорошие плоды и здесь; командиры, которым отлично помогали офицеры и унтер-офицеры, в большинстве случаев каждый по-своему решали эту задачу. Опытные моряки торгового флота, которые уже в мирное время плавали на том же корабле, приносили теперь большую пользу; отношения между обоими флотами [военным и торговым] складывались в целом прекрасно. Это проявлялось и в других областях, в частности на судах, несших службу охранения.

 

Капитаны и команды прерывателей блокады имеют особые заслуги. В ходе как первой, так и второй мировой войн из нейтральных портов вернулся ряд торговых судов, некоторые из них с грузом. Позднее на родине специально снаряжались суда для плавания в Восточную Азию в условиях войны. Как и при снаряжении вспомогательных крейсеров, особое внимание уделялось маскировке при помощи бутафорских труб и надстроек, ношения опознавательных знаков нейтральных судов и изменения окраски. Предполагалось каждую зиму отправлять в Японию по 12 судов — за сырьем, в котором нуждалась германская военная промышленность. Это был преимущественно натуральный каучук, совершенно необходимый в качестве примеси при производстве синтетического каучука; нескольких тысяч тонн хватало на ряд месяцев.

 

Далее требовались молибден и вольфрам — для изготовления специальных сталей, равно как и джут, медикаменты и химикалии; нужны были также медь и цинк, но это было уже не столь существенно, так как во Франции удалось захватить большие запасы этих металлов. Военно-морской флот крайне нуждался в слюде для водомерных приборов в котлах; желанными добавками к основному грузу являлись также кофе и чай. В качестве возмещения отгружались преимущественно машины; в дальнейшем японцы получили две готовые к боевым действиям подводные лодки типа IX-C.

 

По первоначальному плану импорт должен был достигать 50 000 т в год. Однако это было задумано чересчур оптимистично. Насколько удалось установить, зимой 1941/42 г. прибыло семь грузовых судов, доставивших около 30000 т драгоценнейшего сырья. На следующую зиму из 7 судов погибло 2 или 3, а зимой 1943/44 г. из 5 судов пробилось только одно — «Озорно» (капитан Гельман). Кроме того, прибыло несколько судов, которые уже [176] находились в Восточной Азии, либо же были направлены туда из Чили, или в качестве призов. Всего из Восточной Азии вышло с грузом для Германии 31 судно, достигло места назначения 17.

 

В последние два года войны подводные лодки перевозили небольшие количества наиболее необходимых видов сырья. Они несли еще более тяжелые потери: из 13 лодок прибыло только 5.

 

Общее количество отправленных грузов составило 217000 т; из них достигло места назначения 114000 т» в том числе 45 000 т натурального каучука. [177]

 

 


Глава 10-я. Россия или Средиземное море?

 

Средиземное море — центр тяжести против воли

 

Поход ради поддержания престижа, затеянный Муссолини против Греции, протекал так «успешно», что в феврале 1941 г. греки перешли в контрнаступление, нанеся противнику сильный удар. Хотя это контрнаступление и не привело к прорыву фронта, не было никаких оснований рассчитывать на то, что итальянские вооруженные силы сумеют сами урегулировать положение на Балканах, тем более, что Черчилль перебросил из Египта в Грецию британский экспедиционный корпус, численность которого достигла позже 62000 человек. Поскольку сломить британское господство в восточной части Средиземного моря и изолировать Грецию было невозможно, а с другой стороны, англичане почти неограниченно распоряжались морскими путями и, значит, могли в любое время усилить свои войска на Балканах, пришлось для устранения этой угрозы ввести в действие германские военно-морские и военно-воздушные силы. Германское государственное руководство путем заключения договоров приобрело для своих войск право на проход через Румынию, Болгарию и Венгрию. Аналогичное соглашение с Югославией потеряло силу вследствие падения правительства, и страна эта перешла на сторону противника.

 

Адмирал Редер и РВМ были особенно обеспокоены неудачами итальянцев на море, которые столь неблагоприятно отражались на обстановке в целом. Германский военно-морской флот был представлен в «Супермарине» вице-адмиралом Вейхольдом. Однако он являлся только наблюдателем и в соответствии с этим пользовался небольшим влиянием. При РВМ находился итальянский адмирал.

 

Германский военно-морской флот предложил встречу обоих главнокомандующих, ибо хотел предпринять попытку достигнуть большего. Итальянцы согласились, и 13-14 февраля 1941 г. адмиралы Риккарди и Редер со своими штабами [178] встретились в Меране и обсудили обстановку. При этом немецкая сторона предложила предпринять набеги быстроходных соединений на район Крита с целью перехвата судов, снабжавших английские войска. Это обещало успех, если бы удалось действовать внезапно, притом так, чтобы не быть захваченными врасплох противником. По этой причине необходимой предпосылкой успеха являлась безупречная организация воздушной разведки и охраны с воздуха истребителями. Это не было, однако, обеспечено полностью, ибо указанные действия намечалось развернуть в водах, находившихся в пределах досягаемости только части собственных военно-воздушных сил, но зато полностью находившихся под ударом самолетов, стартовавших с любого аэродрома, занятого англичанами в Греции. Итальянцы на это пошли неохотно. Когда известия о крупных воинских перевозках в Грецию умножились, в конце марта был организован подобный набег, который начался с вторжения торпедных катеров в бухту Суда.

 

Торпедные катера в бухте Суда. Итальянцы уже во время первой мировой войны имели успехи в применении малых боевых средств, а в дальнейшем усовершенствовали их в виде брандеров и управляемых торпед с экипажем из двух человек, которые были сведены в Х флотилию MAS{55}, под командованием князя Боргезе. Две попытки доставить управляемые торпеды с экипажами из двух человек поближе к цели посредством подводных лодок потерпели неудачу, так как противник уничтожил подводные лодки. Брандеры представляли собой очень маленькие торпедные катера с большим зарядом взрывчатого вещества в носовой части. Управляемые водителем в спасательном костюме, они с большой скоростью неслись к цели. В какой-нибудь сотне метров от нее водитель бросался в воду, катер же с закрепленным в нужном положении рулем самостоятельно проходил последний участок пути. 25 марта 1941 г. два миноносца доставили 6 брандеров с острова Стампалия в Додеканезском архипелаге на подступы к бухте Суда. Несмотря на тройные сетевые и боковые [179] заграждения, им удалось проникнуть в бухту и попасть, в три из числа находившихся там больших кораблей. Один танкер (20000 брт) и один войсковой транспорт (12000 брт) пошли ко дну, тяжелый крейсер «Йорк» удалось отвести на мелкое место, где он служил потом зенитной батареей.

 

Морской бой у мыса Матапан. 27 марта 1941 г. линкор «Витторио Венето» (адмирал Якино), 6 тяжелых и 2 легких крейсера и 14 эсминцев вышли в море. Якино несколько раз пытался добиться изменения приказов, поскольку воздушная разведка и прикрытие с воздуха представлялись ему совершенно недостаточными. 27-го в полдень одна из групп итальянских крейсеров была замечена «летающей лодкой». После этого из Александрии вышли: линкоры «Уорспайт» (адмирал Каннингем), «Вэлиант», «Бархэм», авианосец «Формидебл», незадолго до этого вступивший в строй, заменив собой «Илластриеса». и 9 эсминцев, а из Пирея — 4 легких крейсера и 4 эсминца. Встреча должна была состояться на следующее утро к югу от Крита — примерно там, где намеревались сосредоточиться и итальянцы. Это дало повод заподозрить измену, хотя до настоящего времени не удалось ни доказать подобную версию, ни опровергнуть ее.

 

28 марта, вскоре после рассвета, самолеты итальянских кораблей донесли о приближении группы, вышедшей из Пирея. Якино направил против нее 3 тяжелых крейсера, а сам маневрировал с «Витторио Венето» таким образом, чтобы поставить англичан между двух огней. Это ему удалось, но в условиях плохой видимости ни один итальянский снаряд не попал в цель, и хотя итальянцы отбили налет британских самолетов-торпедоносцев, налет этот показал, сколь опасно их собственное положение. Поскольку авиационного прикрытия не появилось (должны были прибыть истребители с Додеканезских островов), а воздушная разведка не доставила никаких сведений о противнике, Якино взял курс на Таранто. На протяжении следующих нескольких часов один воздушный налет следовал за другим; в 15 часов с минутами в корму «Витторио Венето» попала торпеда, в результате линкор на время лишился управления и принял 4000 т воды. Корабль на четверть часа лишился хода, а затем смог развить скорость только в 16 узлов, в дальнейшем доведя ее до 19. До Таранто было еще 420 миль. В 17 часов 30 минут германский авиационный корпус сообщил, что вследствие неблагоприятных условий освещения к югу от Крита он лишен возможности действовать. Итальянцам удавалось отбивать все [180] последующие воздушные налеты, пока, воспользовавшись последними проблесками света, почти через час после заката солнца, английский самолет не выпустил торпеду, лопавшую в тяжелый крейсер «Пола». Последний лишился хода; донесение об этом пришло с опозданием. Якино послал на помощь оба других крейсера своего отряда — «Зара» и «Фиуме» — и 4 эсминца под командованием адмирала Каттанео. Крейсера Каттанео шли в кильватерной колонне, вместе с эсминцами; они оказались перед орудиями английских тяжелых кораблей в то самое время, когда на экранах английских радиолокаторов находилась «Пола». Совершенно не подготовленные к этой встрече итальянские тяжелые крейсера и два из эсминцев были расстреляны артиллерийским огнем, не успев дать ответные залпы или выпустить торпеду. Остальные итальянские корабли добрались до своих баз.

 

Причиной тяжелых неудач являлось следующее:

 

Британская боевая группа не была обнаружена германско-итальянской воздушной разведкой ни в пути к месту столкновения, ни при возвращении.

 

Итальянское соединение не было прикрыто с воздуха истребителями.

 

«Супермарина» слышала передававшиеся по радио соображения и приказы об отозвании «Полы». Якино воспринял это как выражение согласия. «Супермарина» установила из переговоров англичан по радио, что к вечеру в 75 милях позади «Витторио Венето» находился британский флагманский корабль, и известила об этом Якино. Однако никаких последствий это не возымело.

 

Авторы предложения об этом набеге явно переоценили гибкость итальянцев в оперативном и тактическом отношении и недооценили трудности в установлении взаимодействия между военно-морским флотом, итальянскими военно-воздушными силами, немецким авиационным корпусом и губернатором Додеканезских островов, располагавшим собственной военной авиацией. По сути дела, весь набег был организован для того лишь, чтобы что-то сделать. Он был оправдан в той мере, в какой можно было рассчитывать, что враг будет захвачен врасплох. Однако после того как итальянцы были обнаружены британскими разведчиками, которые донесли об этом, указанный фактор отпал. Но итальянцам часто бывало трудно отказаться от однажды разработанного плана или же быстро изменить его.

 

У англичан тоже не все шло гладко. Их эсминцы были [181] направлены не туда, куда следовало, и не нашли «Витторио Венето». В целом, однако, они достигли большого успеха, не понеся потерь.

 

Клещи Балканы — Северная Африка не смыкаются

 

Роммель, отлично чувствовавший изменение оперативной обстановки, 31 марта 1941 г. перешел в наступление у Эль-Агейлы в Северной Африке и своими еще слабыми, но подвижными силами настолько быстро отбросил британцев, ослабленных посылкой войск в Грецию, что уже 11 апреля подошел к Тобруку, а несколькими днями спустя — к египетской границе.

 

Между тем определилось, что такая политическая мера, как отправка экспедиционных войск в Грецию, не была достаточно обоснованной в военном отношении. Британские вооруженные силы не были способны не только остановить немецкие дивизии, которые 6 апреля бурным потоком хлынули из Югославии в Грецию при поддержке мощных авиационных соединений, но даже и заметно задержать их наступление, не говоря уже о том, чтобы предотвратить разгром греческой армии. Уже 16 апреля британское руководство решило оставить союзную страну и эвакуировать свои войска морем.

 

Если море и на этот раз принесло британцам спасение, то державам оси оно нанесло первые контрудары в ходе двойной операции, которой те вовсе не желали. Теперь проявились далеко простирающиеся последствия морского боя у мыса Матапан. Итальянский флот настолько выдохся, что так и не смог отважиться на выступление против находившегося в крайне затруднительном положении противника, да к тому же стал халатно относиться к охране конвоев. Поэтому в ночь на 16 апреля произошло событие, имевшее катастрофические последствия для снабжения войск в Северной Африке.

 

Конвой в составе 5 пароходов с боеприпасами, горючим и прочими грузами» с охранением из 3 итальянских эсминцев, был задержан в море сильным волнением — в районе к западу от Сицилии, близ восточного побережья Туниса. Он был замечен самолетом, который 15 апреля в полдень дважды передал точное донесение о его координатах, курсе [182] и скорости хода. Хотя итальянская радиоразведка расшифровала эти донесения, паралич, охвативший флот, оказался уже настолько сильным, что для защиты конвоя ничего не было сделано. Для авиации же оказалась будто бы чересчур неблагоприятной погода. За Ла-Валеттой — военной гаванью Мальты — не было установлено наблюдение ни днем — с воздуха, ни ночью — с воды (при использовании для этой цели эсминцев или торпедных катеров). Конвой пошел дальше тем же ходом, только держась несколько ближе к суше. 4 британских эсминца, вышедшие под вечер из Ла-Валетты, обнаружили его после недолгих поисков и в отчаянном ночном бою уничтожили сначала эсминцы охранения, а затем и все 5 пароходов. Они потеряли один эсминец, б который попали торпеды.

 

Полное отсутствие какой-либо реакции со стороны Италии облегчило англичанам принятие решения о набеге на Триполи — главную базу снабжения Африканского корпуса [немцев]. Черчилль рассматривал наступление Роммеля как часть хорошо продуманной программы действий германского верховного руководства против британских позиций на Ближнем Востоке; он знал, что успех Африканского корпуса полностью зависит от подвоза по Средиземному морю, и велел предложить командующему Средиземноморским флотом адмиралу Каннингему загородить вход в гавань Триполи линкором «Бархэм» и одним легким крейсером, которые должны были подойти с полными комплектами команд, нанести возможно больший ущерб своей артиллерией и затем затопиться в самом узком месте.

 

Само собой разумеется, что Каннингем резко возражал» против того, чтобы принести в жертву еще вполне боеспособные крупные корабли и к тому же улучшить этим моральное состояние итальянского флота. Вместо этого он предложил подвергнуть порт обстрелу своими крупными кораблями. Это предложение встретило полное одобрение адмиралтейства.

 

Обстрел Триполи. 21 апреля 1941 г. на рассвете Каннингем совершенно внезапно появился с 3 линкорами, 1 крейсером и несколькими эсминцами перед укрепленным портовым городом, расположенным в 850 милях от Александрии и более чем в 500 от уже находившейся под угрозой бухты Суда — ближайшей базы, если исключить Мальту, которой почти нельзя было пользоваться. Около трех четвертей часа он обстреливал с дистанции в 10 — 13 км портовые [183] сооружения и корабли. 1 пароход с горючим и боеприпасами был уничтожен, 1 эсминец — поврежден; сильно пострадали склады. Береговые батареи только через 20 минут стали отвечать на огонь, но безрезультатно. Авиация вообще не участвовала.

 

Не было по существу поднято ни местной, ни общей тревоги. Во время возвращения в базу, которое продолжалось двое суток, британская эскадра не была атакована ни с воздуха, ни с моря, за ней, видимо, даже не следили. Равным образом, итальянский флот не предпринял ни малейшей попытки воспрепятствовать эвакуации из Греции, так что здесь повторился Дюнкирхен, хотя и в меньшем масштабе.

 

Эвакуация Греции

 

21 апреля главные силы греческой армии капитулировали в Эпире перед немцами, при всем своем мужестве не оказавшись способными противостоять мобильным и могучим немецким воинским соединениям. Англичане своевременно отошли и теперь спешили к своим кораблям. Единственный крупный порт — Пирей — уже в начале немецкого наступления стал почти непригоден для использования из-за взрыва судна с боеприпасами, в который попала авиабомба. В результате ожесточенных воздушных налетов 21 апреля в греческих гаванях и поблизости от них было выведено из строя 23 судна. На материка находилось еще 50000 британцев; первым днем эвакуации было назначено 24 апреля. В тот же день был сбит последний английский истребитель, и немцы завоевали полное господство в воздухе. Они заминировали с воздуха Пирей и более мелкие порты; англичане от них отказались и использовали подходящие участки открытого побережья — три в Аттике и три на Пелопоннесе, — чтобы удалиться по морю с обычным для них в подобных случаях искусством. Войска, предназначенные к эвакуации следующей ночью, находились днем, хорошо замаскировавшись, поблизости от своего участка побережья. Группа кораблей — обычно в составе одного легкого крейсера, пары эсминцев и одного или двух пароходов, какие оказывались под рукой, — после наступления темноты подходила возможно ближе к берегу и принимала с лодок на борт солдат. Посадка должна была производиться быстро: к рассвету нужно было настолько далеко уйти в море, чтобы самолеты, находившиеся на Крите, могли оказывать хоть некоторую [184] поддержку. Летчики потопили 1 пароход и 2 эсминца из состава одной группы, отошедшей от берега слишком поздно, а из состава других групп — несколько пароходов, шедших большей частью без войск. Поскольку по ночам пункты посадки не подвергались налетам, а итальянские военные корабли вообще не вмешивались, англичанам удалось эвакуировать 50 000 человек со сравнительно малыми потерями. В Греции немцы взяли в плен 12 000 британцев.

 

Роммель почувствовал влияние моря на свои действия не только в потере грузов, уничтоженных вместе с конвоем 15 апреля, но и в упорном сопротивлении крепости Тобрук, которая смогла выдержать несколько штурмов только потому, что постоянно снабжалась по морю и в наиболее критические дни получала в среднем по 400 т грузов. Монитор и несколько канонерских лодок обстреливали находившиеся на берегу моря германо-итальянские войска, тем самым уменьшая нажим на крепость с суши. За 242 дня осады в крепость не только было доставлено все необходимое — главным образом при помощи небольших судов, — но также и 34 000 человек, а 47000, включая раненых и пленных, оттуда эвакуировались. При этом англичане потеряли 25 военных кораблей — минных заградителей и более мелких, а 18 кораблей получили тяжелые повреждения; потери в торговых судах составили 7 единиц, кроме того, 4 было повреждено.

 

Тобрук явился сильным тормозом во многих отношениях. Он сковывал большое количество войск; давление, оказываемое им на фланг и тыл Роммеля, могло быть быстро усилено посредством подвоза подкреплений по морю; линии коммуникаций Роммеля были чересчур растянуты, так как он был вынужден пользоваться расположенными далеко в тылу гаванями Бенгази и Триполи. Пока Тобрук находился в британских руках, Роммель не мог продолжать наступление на Мерса-Матрух, в случае занятия которого Александрия и Суэцкий канал оказались бы в пределах эффективного воздействия военно-воздушных сил, так что британскому флоту пришлось бы покинуть восточную часть Средиземного моря.

 

Даже рискованная экспедиция на Крит была организована верховным командованием с ограниченной целью и только для того, чтобы округлить завоевания, сделанные на Балканах. Уже занятие всех других островов в Ионическом и Эгейском морях значительно улучшило бы положение держав оси. Морской путь в Черное море, а значит, и к русской и румынской нефти и хлебу, все равно был открыт для собственного торгового судоходства и закрыт для английского. [185]

 

Базы на Додеканезских островах, которые начали терпеть лишения, можно было теперь снова снабжать морским путем через Коринфский канал. Впрочем, британские военно-морские и военно-воздушные силы, базировавшиеся на Крит, могли стать весьма докучливыми. Поводом к решению Гитлера произвести десант на Крите явилось, вероятно, то обстоятельство, что оттуда английские бомбардировщики имели возможность совершать налеты на румынские нефтяные промыслы.

 

В то время как соединения германских военно-воздушных сил готовились к этой операции совершенно нового рода, ряд событий бросил свет на далеко простиравшиеся в будущее военно-политические последствия немецких походов. В Ираке началось восстание против Англии, дело дошло до столкновений иракских войск с британскими силами, переброшенными туда по морю из Индии. Германия оказала повстанцам незначительную поддержку с воздуха, а также предоставила им оружие из французских запасов в соседней Сирии. Франция через адмирала Дарлана предложила свое участие в вооруженной борьбе против Англии и рассчитывала на выяснение, в порядке компенсации, вопроса о собственном будущем. Судьба еще раз предоставила возможность быстрого захвата восточной части Средиземного моря и установления непосредственного контакта с враждебными Англии арабскими государствами Ближнего Востока. Гросс-адмирал Редер и начальник генерального штаба военно-воздушных сил Кортен независимо друг от друга пытались побудить Гитлера воспользоваться благоприятной обстановкой. Но тщетно: он глядел, как завороженный, на Россию и упустил последний большой шанс.

 

Через Средиземное море проходит конвой. В то время как германские силы готовились к прыжку на Крит, Англия предпринимала отчаянные усилия, чтобы укрепить свои позиции в Египте, оказавшиеся под угрозой. У нее было там достаточно обученных солдат, но не хватало вооружения. Имелся, например, личный состав для укомплектования шести танковых дивизий, танков же хватило только на две. 6 мая 1941 г. «Force H» (3 линкора, 1 авианосец и легкие силы) провела от Гибралтара до Сицилийского пролива быстроходный конвой из 5 больших теплоходов с самыми важными военными грузами, в частности 300 новых танков и 180 орудий на мототяге. Конвой был своевременно обнаружен разведкой, но налеты на него высотных бомбардировщика оказались столь же малоуспешны, как и атаки [186] подводных лодок и торпедных катеров. Один из теплоходов, на котором находилась четвертая часть всех танков, наскочил на мину и затонул, другой был поврежден взрывом мины, но остался на плаву. К востоку от Сицилийского пролива охрану конвоя взяли на себя корабли, вышедшие из Александрии. Итальянский флот в море не показывался.

 

Завоевание Крита

 

20 мая 1941 г. соединениям германских парашютистов и воздушно-десантных войск удалось ценой тяжелых потерь закрепиться в западной части острова. Поскольку исход борьбы зависел от подвоза по морю, в дело энергично вмешался английский флот. В ночь на 22 мая отряд крейсеров атаковал конвой из греческих моторно-парусных каботажных судов с германскими экипажами, который должен был доставить тяжелые военные грузы и войска в Малеме, где развернулись наиболее ожесточенные бои; единственным охранением этого конвоя являлся итальянский миноносец «Лупо». Встречный ветер и разноречивые приказы заставили его сильно замедлить ход. «Лупо» (капитан 3 ранга, в дальнейшем адмирал Мимбелли) искусно прикрыл конвой дымовой завесой, а затем с необыкновенным мужеством сражался против трех крейсеров, пока не был вынужден выйти из боя после того, как в него попало много снарядов, а сам он расстрелял все свои торпеды. Большая часть конвоя была уничтожена.

 

На следующее утро из Милоса в Малеме вышел еще один конвой малых судов с 4000 войск; его охранял миноносец «Сагиттарио» (капитан 3 ранга Фулгоси). Вопреки ожиданию, отряд из четырех британских легких крейсеров отважился уже после того, как рассвело, проникнуть в морское пространство севернее Крита. Конвой получил по радио приказ немедленно повернуть обратно, но когда его заметили англичане, находился еще далеко от спасительной гавани Милое. «Сагиттарио» успешно прикрыл своих подопечных дымовой завесой, а затем атаковал противника, намного превосходившего его по силе. Одновременно появились первые волны срочно вызванных пикировщиков. Англичане отвернули и пошли назад, подвергаясь ожесточенным воздушным налетам. Ряд крейсеров был поврежден, несколько часов спустя пошли ко дну «Глостер» и «Фиджи», а также 1 эсминец; бомбы попали также в 2 линкора. Если бы немецкие [187] соединения имели больше опыта в налетах на корабли или же ввели в действие самолеты-торпедоносцы, эта вылазка обошлась бы англичанам еще дороже.

 

К северу от Крита англичане больше не появлялись, и снабжение по морю было налажено. При постепенной эвакуации острова враг потерял крейсер противовоздушной обороны «Калькутта», несколько эсминцев (всего во время битвы за Крит их погибло 6) и значительное количество мелких судов и транспортов. Почти все более крупные корабли, введенные в действие, в том числе авианосец «Формидебл» и 3 линкора были повреждены. Им удалось спасти 15000 человек, а 12000 попали к немцам в плен. Итальянский флот в операции не участвовал. Падение острова, который предполагалось защищать до последней крайности, произвело большое впечатление на друзей и врагов. Гитлер, однако, не воспользовался и этим успехом. Наступление на Ближнем Востоке было отложено на то время, когда закончится поход в Россию. Эта попытка Гитлера оставить про запас благоприятную военную и политическую ситуацию, как и обычно, не удалась.

 

Поход в Россию — оперативные соображения и план

 

Гитлер рассчитывал разгромить последнюю сухопутную державу, на которую могла опереться Англия. Он надеялся достигнуть этим путем определенной политической цели. а именно приведения главного противника к готовности заключить мир, и в своих планах шел по следам Наполеона, пример которого должен был, если не отпугнуть его, то, по крайней мере, заставить призадуматься. Он не учел, что с целью нанести удар Англии Наполеон сначала пошел в Египет и что поход в Россию привел к результатам, прямо противоположным тем, на которые рассчитывал корсиканец. Он не учел и того, что Великобритания теперь опиралась главным образом на поддержку США.

 

Невозможно доказать задним числом, что Россию можно было разгромить в несколько месяцев; столь же успешно можно привести и доказательства противного. Однако несомненно, что летом и осенью 1941 г., хотя достижения армии и были огромны, можно было добиться большего. Пять драгоценных недель хорошей погоды были потеряны из-за похода на Балканы. Известно, что Гитлер дважды энергично [188] вмешивался и менял оперативный план. Для участия в битве за Киев он изъял значительные силы из состава армейской группы «Центр», стоявшей наготове для наступления на Москву. Битва за Киев закончилась успехом, но наступление на Москву застряло сначала в грязи, а потом в снегу. На севере он задержал армию Рейнгардта. под самым Ленинградом, хотя занятие Ленинграда и Кронштадта было специально оговорено в плане и должно было предшествовать наступлению на Москву.