ТОГДА – АНА - ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ
Он три дня не приходил домой. Три дня. Он находился в клубе, и не важно, сколько раз я звонила ему, он все равно не отвечал. Просто отправил мне какое-то размытое сообщение о том, что с ним все в порядке, и что он просто много работает. Но такое поведение было совершенно ему не свойственно. Я сходила с ума от переживаний. Я снова и снова спрашивала его о том, что случилось, но он продолжал игнорировать меня. Однажды он совсем перестал отвечать на мои вопросы. Он лишь смотрел на меня так свирепо, как будто я задавала глупые вопросы.
Я мерила шагами гостиную, размышляя о том, чтобы пойти в клуб и заставить его вернуться домой. Мне не нравилось посещать клуб, и я совсем не хотела давить на него, заставляя делать то, чего он не хочет, но что-то ведь нужно было предпринять. У него определенно были какие-то трудности. Только я не знала, какие.
Каждый раз, когда я задавала вопросы, он лишь отмахивался. Он не хотел, чтобы я все знала, он отталкивал меня.
Вдруг послышался звук открывающейся двери, и я перестала сновать по комнате. Повернувшись, я увидела, что Макс как-то неуверенно возится у двери. На нем были надеты темно-синие джинсы и черная рубашка. Сверху накинута кожаная куртка. У него был ужасный вид: волосы растрепаны, на лице отросшая щетина, которую не мешало бы хорошенько побрить. В изумлении глядя на то, как он мучается с дверным замком, я сделала вывод, что он пьян.
Макс никогда не любил алкоголь. Он никогда не выпивал, а если и случалось, то совсем немного так, что по нему даже не было заметно.
Я никогда не видела его пьяным. Никогда.
— Ты пьян? — прошептала я, чувствуя, как внутри все переворачивается.
Он развернулся, как будто только заметил меня, а затем громко рассмеялся.
— Угу, немного.
По спине пробежал холод, и я бросилась к двери, и закрыла ее на замок.
— Ты же не пьешь. Какого черта с тобой происходит, Макс?
— Отвали от меня, — пробормотал он, делая неуверенный шаг вперед. — Я имею право повеселиться?
— Да, имеешь, но это совсем не веселье. Ты страдаешь. Что-то случилось, но ты не рассказываешь мне. Это из-за клуба? Какие-то проблемы?
Он сверкнул глазами в мою сторону:
— А, может, моя гребанная проблема – это ты? Хватит уже меня доставать!
Мне как будто дали пощечину.
— Доставать? — прошептала я. — Ты считаешь, что я тебя достаю? Я ведь пытаюсь помочь тебе, Макс.
— Да не нужна мне твоя дурацкая помощь, потому что все нормально!
— Тогда почему ты выпивал?
— Потому, что я веселился! – закричал он. – Может, тебе в кои-то веки тоже стоит попробовать?
Мои глаза обжигали слезы.
— Так в этом вся проблема? Ты считаешь, что я не умею веселиться, потому что не хожу в клуб? Я всегда считала, что это не важно. Я думала… Я думала, что ты сам так хотел, и тебя все устраивает.
— Нет, все совсем не так как я хотел, Анабелла. Абсолютно все!
Он пошел вверх по лестнице.
Я осталась стоять, словно меня оглушили.
Он никогда со мной так не разговаривал, и это безумно обидно.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
СЕЙЧАС – АНАБЕЛЛА
Я проснулась посреди ночи, лежа на диване и накрытая пледом. Я села и потерла глаза, осматриваясь вокруг. Когда я поняла, где нахожусь, в сердце болезненно защемило. Прошло так много времени с тех пор, как я была здесь в последний раз. Господи, как же я любила этот дом. Я встала и пошла на кухню, оставляя за собой звук скрипящих половиц. Налив себе стакан воды, я на цыпочках пошла к лестнице. Мне нужно было убедиться, что с Имми все в порядке.
Потихоньку поднявшись наверх, я отправилась в комнату, которая ранее предназначалась для гостей. Я приоткрыла дверь: на большой двуспальной кровати лежала Имми в окружении плюшевых мишек. В сердце что-то екнуло, ведь Макс, должно быть, выходил из дома, чтобы принести все это. Она выглядела довольной, умиротворенной и окруженной заботой. При виде такой картины на глаза навернулись слезы. Он позаботился о ней. Я знала, что он так и поступит, но, когда видишь это перед собой, душа наполняется невероятным теплом, которое способно смягчить боль.
Я сделала шаг назад и закрыла комнату. Намереваясь спуститься вниз, я замешкалась при взгляде на знакомую дверь, ведущую в спальню. Очнувшись, я поняла, что неосознанно разворачиваюсь и направляюсь к этой самой двери. Я дрожащими пальцами прикоснулась к ручке. Слегка приоткрыв дверь, я заглянула внутрь. Кровать все еще стояла на прежнем месте, и посередине лежал спящий Макс, положив руки под голову.
Лунный свет мягко освещал его тело, и я увидела четко очерченные мышцы. Одеяло было спущено до пояса, и моему взору открылось великолепное телосложение, несмотря на то, что Макс внешне очень сильно изменился с тех пор, как мы расстались. Я тихонько пробралась в комнату, подошла к кровати и сверху взглянула на его лицо. В тусклом свете оно было удивительно добрым и умиротворённым.
Я жадно сглотнула и повернулась, чтобы уйти, но, вдруг, он поднял руку и резко схватил меня за запястье. Я остановилась и бросила взгляд на Макса, который смотрел на меня сонными, полузакрытыми глазами.
— Детка, что ты здесь делаешь? — тихо спросил он.
От его слов мое сердце бешено застучало. Он вел себя так, словно я никогда не уходила, и он относится ко мне как раньше. Макс потянул меня за руку, и я подалась вперед. Он отбросил одеяло и положил меня на кровать, а я не стала сопротивляться. Он был нужен мне как воздух. Он положил меня к себе под бок, и я щекой почувствовала его теплую, твердую грудь.
— Макс? — прошептала я.
— М-м-м-м?
— Спасибо за сегодня.
— Всегда пожалуйста, Колокольчик.
От его низкого и хриплого голоса моя душа разрывалась на части. Я положила руку ему на живот и начала легонько поглаживать упругие мышцы. От неожиданности он немного напрягся. Я нервно сглотнула, пытаясь прогнать все свои желания, которые одолевали меня в эту минуту. То, что я хотела его и нуждалась в нем – неправильно. Я ведь только что потеряла мать. Но то утешение, которое я испытывала прижавшись к нему, как никогда находило отклик в моей душе.
Я закрыла глаза, пытаясь избавиться от мыслей. Я уговаривала себя, что все мои желания неуместны, но я не могла бороться с собой. Я честно старалась, но не могла. Моя рука, совершенно меня не слушаясь, скользила по его гладкому и мускулистому животу. Она поднималась вверх и спускалась вдоль его груди, ощущая каждый мускул. Затем спустилась все ниже к резинке его боксеров.
— Белла, — сурово сказал он, когда я дотронулась пальцами до его напряженного члена.
— Пожалуйста, Макс, — прошептала я, уткнувшись в его кожу. — Ты мне нужен. Я хочу тебя как никогда, и я очень тоскую по тебе. Боже, мне так тебя не хватает.
Он отстранился.
— Малышка…
— Я люблю тебя, Макс. Прости меня, пожалуйста. Мне очень жаль, что я предала тебя. Прости, что разочаровала. Мне очень жаль, что я не выполнила обещание быть хорошей женой. Прости, что позволила тебе страдать в одиночку…
Он не дал мне продолжить, повернувшись и прильнув к моим мокрым от слез губам. Он целовал меня медленно, нежно и ласково, словно я была сделана из тончайшего фарфора. Все это было очень приятно, но не хотела, чтобы он обращался со мной так, как будто я могу разбиться на осколки. Я хотела, чтобы он выплеснул на меня весь свой многолетний голод.
— Не нужно нежности, Макс, — прошептала я, когда он подвинулся ко мне. — Я не рассыплюсь, и мне не будет больно. Я хочу увидеть все эмоции, что ты так долго сдерживал.
— Просто ты сейчас страдаешь, Колокольчик.
— Так избавь меня от этого.
Я опустила руку еще ниже и взяла его член, делая уверенные поступательные движения. Он застонал и убрал мою руку, положив ее себе на грудь. Я почувствовала биение его сердца.
— Я не буду заниматься жестким сексом, Ана, — хрипло сказал он. — Я возьму тебя, но не так.
— Пожалуйста, — умоляла я, хватая его за руки. — Прошу, дай мне то, что я хочу.
— Ты не хочешь этого.
— Я действительно хочу этого!
Он недовольно вздохнул, и разочарование взяло надо мной верх. Я не хотела, чтобы он был нежным. Он обращался со мной так, как будто я сама не знаю, чего хочу. Я четыре года была вдали от мужа. Тот короткий секс на парковке не в счет. Я хотела его прямо здесь и сейчас, мне нужно было всеми фибрами ощутить его внутри себя.
— Если ты не трахнешь меня, Макс, — прошипела я, скользя своим телом по нижней части его живота, — тогда я сама тебя трахну.
Я положила руки ему на плечи и столкнула его вниз, чтобы он лег на спину. Он изумленно уставился на меня, находясь в некотором шоке. Но он не стал меня останавливать, когда я забралась на него сверху. Я взяла его за лицо и жадно поцеловала, сплетая язык с его языком и, запоминая его на вкус. Я стремительно сбросила с себя одежду. Мне не нужны были прелюдии, я просто чертовски его хотела. Он уже успел скинуть остатки одежды, поэтому я, не теряя времени, обхватила его пенис руками и плавно опустилась на него сверху.
— Черт, — выдохнул он.
— Да, — промолвила я, тяжело дыша.
Внутри меня все растягивалось и горело, но я была как в раю. Черт возьми, я была просто на небесах, наполняясь им! Почувствовав его достаточно глубоко, я начала двигаться. Сначала медленно, дав себе возможность снова привыкнуть к его размерам, затем все сильнее и сильнее. Я просто неистово брала его, это было на грани сумасшествия. Чем активнее я двигалась, тем больше я забывала весь ужас прошедших недель. По всей комнате раздавались мои стоны и шлепки от наших тел, но я не могла остановиться. Я не хотела останавливаться!
— Боже, Белла, хватит! — застонал он, хватая меня за бедра и пытаясь притормозить меня.
— Нет! — закричала я, двигаясь все сильнее и быстрее. — Нет, Макс. Мне нужно забыть. Дай мне все забыть!
— Черт.
Я чувствовала, как он становился все тверже внутри меня, и я знала, что ему тоже хорошо. Да, я была просто уверена в этом. Увеличив скорость, я оседлала его словно дикая амазонка.
— Нет. Прекрати.
Я не успела ничего понять, как он уже поднял меня и положил рядом с собой. Он перевернулся и оказался сверху, взяв меня за руки, сцепив их над моей головой.
— Ты не будешь избавляться от страданий таким способом. Если ты хочешь меня, Колокольчик, я возьму тебя, но так, как посчитаю нужным.
Он раздвинул мои ноги, и я уже не могла сопротивляться, задыхаясь от желания. В голове все закружилось, и я совсем не понимала, в какой позе нахожусь.
Макс опустил руку и проверил пальцами, насколько я влажная. Убедившись, он медленно начал входить в меня, на этот раз нежно и осторожно. Это было просто великолепно, и я закрыла глаза от удовольствия.
— Спокойно, — слова давались ему с большим трудом. Прочувствуй меня полностью.
— Пожалуйста, — просила я, хватая его за руки. — Макс, пожалуйста!
— Нет, я буду делать это медленно, детка. Смирись.
— Я просто, - всхлипнула я, - Я просто хочу, чтобы мои страдания закончились.
Он взял мое лицо в свои ладони и прижался лбом к моему лбу. Этот жест всегда наполнял мою душу теплой волной. Это то, что мне было так нужно.
— Все закончится, я обещаю.
— Но без тебя ничего не закончится, Макс.
— Тише....
Он поцеловал меня в губы, и я прильнула к нему, обхватывая ногами, прижимая его еще ближе к себе, желая почувствовать каждую его клеточку. Он очень страстно поцеловал меня, затем начал плавно делать толчки. Я наслаждалась его мощью и напряжением между моих ног. Я хотела его полностью и сколько бы я не старалась, не могла насытиться.
Ощущать его внутри себя – это не просто утешение, которое я так отчаянно искала, это неземное удовольствие. Чем дольше он двигался, покачивая бедрами, тем ближе была ошеломительная развязка. Я дала волю рукам и трогала все его тело, я дала волю губам – и впивалась в его губы, я дала волю своему мужу – сделать то, о чем, я уверена, мы оба мечтали все эти годы.
— Макс, — прошептала я, уткнувшись в его шею. — Сейчас все закончится.
— Не сдерживайся, Колокольчик. Отдай все мне.
Я привстала, уткнувшись в его грудь затвердевшими сосками. Он издал возглас наслаждения и начал двигаться еще быстрее, пока я не достигла кульминации, вздрагивая в его руках. Я выкрикивала его имя и сжимала бедра, чтобы быть как можно ближе Он застонал, и его тело тоже вздрогнуло, и, наконец, замерло. Он прижался ко мне лбом, и я мечтала, чтобы это не заканчивалось.
Он осторожно слез с меня и включил светильник. Я зажмурилась и села, пытаясь привести в порядок свои эмоции. Макс потянулся к стулу, который стоял возле кровати, и снял с него полотенце. Обтерев себя, он передал его мне. Я взяла полотенце и постаралась тщательно вытереться, затем посмотрела на Макса, который сидел на краю кровати. Его статное тело было полностью обнаженным. Боже, он прекрасен. Я даже забыла насколько.
— Имоджен просто чудесный ребенок, Колокольчик, — сказал он, глядя прямо перед собой. – Она так много смешила меня, что теперь у меня лицо сводит.
Моя улыбка дрогнула.
— Да, она такая, — хрипло сказала я.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Я не хочу снова ее потерять.
Он не хочет ее потерять! Мое сердце вздрогнуло от счастья. Но ведь он ничего не говорил мне об этом, мое сердце пылало. Я рассматривала свои руки, не зная, что ответить. Я не хотела производить впечатления голодной или доведенной до отчаяния женщины. Я хотела, чтобы он знал, что я люблю его, и я не хочу снова потерять, что я все понимаю. Но мы принесли друг другу страдания, и я не уверена, что кто-то из нас имеет представление, куда двигаться дальше с этой мертвой точки.
— Я не собираюсь отнимать ее у тебя, — наконец сказала я. — Я обещаю. К тому же, мне здесь нравится, и я планирую остаться и устроить ее жизнь.
Он повернулся и пристально посмотрел мне в глаза.
— Ты собираешься остаться в городе?
— Ты - ее отец, Макс. Я ведь не настолько ужасный человек.
В его глазах отразилась боль, и он снова отвернулся, уставившись в одну точку.
— Ты действительно так считаешь?
Я прищурилась.
— Ты о чем?
— До этого ты сказала, что все еще любишь меня. Ты именно это имела в виду?
Мое сердце забилось быстрее.
— Конечно, именно это я и имела в виду, - сказала я слабым и болезненным голосом. – Как ты мог подумать, что я разлюбила тебя, Макс?
Он вздрогнул.
— Ты оставила меня на пять лет.
— Я ушла, потому что была беременна и очень страдала. Но не потому, что разлюбила.
Он ничего не ответил, а лишь смотрел прямо перед собой, как будто я вовсе ничего не сказала.
— А ты? — спросила я, в моей груди все сжалось.
— Я никогда не полюблю кого-то другого, Колокольчик… но теперь мы совсем разные люди.
О, Боже.
Он не хочет.
— Да, — сказала я, сползая с кровати. — Я все понимаю.
— Я не утверждаю, что ничего не получится, — сказал он, повернувшись и посмотрев на меня. — Но не так-то просто взять и вернуться в прошлое. У нас есть ребенок, и теперь все иначе, как я уже сказал. Есть большая вероятность того, что ты просто не захочешь знать человека, которым я стал.
— Ты прав, — согласилась я. — После своего возвращения в город, временами я смотрела на тебя и думала, а знаю ли я тебя, Макс… — я опустила глаза. — Но я предала тебя, и хочу использовать этот шанс. Вдруг, можно исправить то, что было разрушено?
— Малыш, я не могу так быстро, — хрипло сказал он. — Я не могу дать тебе обещаний, и я не могу гарантировать, что все получится…. Я просто должен все делать постепенно….
— Понимаю. Я тоже.
— И это означает… — он посмотрел на мои губы, — что мы должны прекратить заниматься сексом.
В моей груди стало горячо, но я кивнула.
— А ты….. будешь… Есть кто-то?....
Он встал, подошел ко мне, и взял меня за подбородок своей огромной рукой.
— Я не собираюсь давать нам второй шанс, и при этом спать с другой.
В моем животе все скрутило от ревности при мысли, что у него были другие женщины, и, не сумев удержаться от вопроса, я выпалила:
— Сколько их было?
Он резко отпустил мое лицо.
— Зачем ты задаешь вопросы, ответы на которые могут ранить тебя?
— Макс, пожалуйста.
Он вздохнул и провел рукой по волосам.
— Да, я считал, что ли, черт возьми? Может, двадцать.
Двадцать.
Двадцать женщин лежали в постели с моим мужем.
Мне стало так больно, что невозможно представить. Я не могла смотреть на него, и просто отвернулась. Не потому, что я зла, нет. Просто это безумно больно, черт возьми, и я не хотела, чтобы он видел мои страдания.
— Эй.
Он подошел ближе, положил руку сзади на мою шею и тихонько сжал, прежде чем я снова взглянула на него, встретившись с его потемневшими глазами.
— Они ничего не значили для меня. Я знаю, что от этого легче не станет, но у меня была всего лишь одна девушка, которую я любил, Колокольчик.
Я кивнула. Это единственное, что я могла сделать.
— Мамочка?
Я услышала, что Имми заплакала и отпрянула от Макса. Быстро натянув на себя одежду, я бросилась прочь из комнаты. Имми сидела на кровати и растерянно озиралась по сторонам. Я забежала, села с ней рядом и обняла.
— Я здесь, милая. Мама дома.
— Я не знала, где ты, — заплакала она.
— Я была с бабулей, помнишь? Но теперь я здесь.
— Ты тоже тут спала?
— Да, малышка.
— Макс сказал, что утром мы будем жарить блинчики.
Я улыбнулась, уткнувшись лицом в ее волосы, вдыхая их аромат. Я подняла глаза и увидела Макса, стоящего в дверях в приспущенных на бедрах штанах. Он смотрел на нас с нежностью.
— Что ж, раз Макс сказал, значит, ты обязательно получишь свои блинчики.
— Мама?
Я отвела взгляд от двери и посмотрела на дочь.
— Что, детка?
— А что, Макс будет моим новым папой?
Я вздрогнула и посмотрела на Макса, скулы которого крепко сжались. Она имеет право знать, и он заслуживает того, чтобы она знала, поэтому я честно сказала:
— Макс и так твой папа, милая.
Она заморгала и выпучила глаза.
— Он мой настоящий папа, как у всех ребят в садике?
Я улыбнулась, и изо всех сил старалась сдержать слезы.
— Да, именно так.
— Тогда, если он мой папа, мы теперь будем жить все вместе?
— Мы посмотрим, солнышко, хорошо?
Она посмотрела на Макса.
— А я могу теперь называть тебя папой?
Его лицо…Боже, нужно было видеть его лицо….Он кивнул, потому что, судя по всему, это единственное, что он мог сделать.
— У-р-а-а-а-а-а-а!!! — закричала Имми.
Ох уж эти дети. Как же все у них просто.
— Ладно. Тебе нужно еще поспать, потому, что еще очень поздно. Завтра будем жарить блинчики.
Она зевнула, и я уложила ее снова в кровать.
— Я люблю тебя, мамочка.
— И я люблю тебя, моя принцесса.
— И папу! Папочку я тоже люблю.
Я взглянула на Макса, он выглядел совершенно растерянным. Он открывал и закрывал рот, просто потеряв дар речи.
— Папочка тоже любит тебя. А теперь, марш в кровать, — сказала я, снова поцеловав дочь.
Она уютно свернулась клубочком, и я вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Макс стоял в коридоре и смотрел на свои сжатые кулаки.
—Ну и как ты себе это представляешь? — прошипел он.
— Что именно?
— Быть ее отцом. Быть хорошим отцом. Я даже жизнь ребенку не спас, Колокольчик. А что, если бы на месте той девочки, была бы она?
— Макс, — сказала я, делая несколько шагов к нему. — Я даже не могу представить, что испытывает человек, который видит, как на его глазах умирает ребенок. Но это была не твоя вина, Макс. А, знаешь, чья? Ее родителей. Потому что, это они не защитили ее должным образом. Разве ты бы смог когда-нибудь подвергнуть ребенка такой опасности?
— Никогда.
— Тогда не позволяй своему страху брать над тобой верх. Ты ей нужен, ты же знаешь.
— Думаю, что она тоже мне нужна, и это чертовски меня пугает.
— Мне тоже страшно, но, судя по всему, сегодня я совершила самый лучший поступок в жизни, черт возьми.
Он взглянул на меня.
— Ты меня пугаешь.
Его голос охрип, и я нервно сглотнула комок в горле:
— Да. Похоже, что я чувствую то же самое.
Он пристально смотрел на меня.
— Тебе нужно хорошенько выспаться. Был очень длинный и тяжелый день.
— Хорошо, — сказала я и повернулась, чтобы пойти в сторону гостиной.
— Нет. Ложись в кровать. Я уступлю тебе ее.
— Не волнуйся, все в порядке. Я могу лечь с Имми или на диванчике.
— Колокольчик, — сказал он предупредительным тоном. — Ложись, черт возьми, в кровать.
Я улыбнулась и посмотрела в его глаза.
— Хорошо, красавчик. Я не стану спорить с тобой, но я хочу, чтобы ты пошел со мной.
Он прищурился.
— Я думал….
— Я не прошу тебя переспать со мной, Макс. Я просто прошу побыть со мной рядом, хотя бы на ночь.
Он кивнул.
— Хорошо. Думаю, что могу это сделать.
Я засияла.
Возможно, есть шанс, что все образуется. Может быть….
~*~*~*~
Следующий день начался весьма неплохо. Я проснулась, крепко прижавшись к горячему твердому телу Макса. Я поднялась раньше него, приняла душ и взялась за приготовление блинчиков. От нахождения дома я испытывала странные ощущения, словно никогда и не покидала его. Я скучала по нему. Я так его любила: деревянные полы и стены, отсутствие перегородок и много свободного пространства. Это был дом моей мечты. Дом, в котором я хотела растить детей.
Имми проснулась полчаса назад, и я увела ее кушать блины с клубникой и сливками. Час назад Тина прислала мне сообщение о том, что она приедет через полчаса, так что мы могли обсудить наши дальнейшие действия по поводу мамы. Воспоминание о том, что я потеряла последнего из родителей, заставило мое сердце болезненно сжаться. Я хотела, чтобы мама вернулась. Хотела сказать ей о том, как люблю ее и, что мы будем безумно по ней скучать. Но всему этому уже не суждено было сбыться. Мне просто нужно смириться с этой пустотой в душе.
— Доброе утро.
Я повернулась, задрав вверх половник, с которого прямо на пол полилось тесто. Макс стоял в дверях с обнаженным торсом, его волосы были взъерошены после сна, взгляд еще сонный, но чертовски сексуальный. Проклятье. Когда он подошел ближе, мое сердце начало отчаянно биться, и я, не сумев пошевелиться, просто стояла и изумленно смотрела на него, в то время как тесто все капало и капало на пол.
Он подходил все ближе, и я отчаянно пыталась собраться с мыслями, мое дыхание превратилось в какую-то бешеную отдышку. Но он просто взял меня за руку, в которой я держала половник, и направил ее обратно к плите. Упс.
— А, — пробормотала я, — извини, я не…не хотела.
Он широко улыбнулся и наклонился вперед, поцеловав меня в лоб. Его губы были горячие, и я вздрогнула от его прикосновения.
— Доброе утро, Колокольчик.
— С добрым утром, Макс, — прошептала я и он отошел.
— А где Имми?
— Поедает блины и смотрит телевизор.
— Пойду проведаю ее. Я скоро вернусь.
— Хорошо, а я пока приготовлю кофе, - промычала я, снова повернувшись к кухонной столешнице.
Макса не было несколько минут, и за это время я положила ему на тарелку порцию блинов и сварила кофе. Он вернулся без Имми, но с довольной улыбкой на лице. Мне стало очень тепло на душе. Я протянула ему блины и кофе.
— Кушать подано.
Он взглянул на тарелку и оглянулся по сторонам.
— А где твои?
— Нет аппетита, – спокойно ответила я.
Он прищурился и задержал на мне взгляд.
— Ты же знаешь, что это не пойдет тебе на пользу.
— Вчера вечером я потеряла мать. Сейчас я вообще думать не могу о еде.
Его взгляд смягчился, он подошел к столешнице и, прижавшись ко мне, загнал в угол.
— Как ты себя чувствуешь сегодня?
— Так, как будто мне в грудь запустили снаряд.
Он внимательно смотрел на меня.
— Знаешь, какое-то время ты еще будешь находиться в таком состоянии, но вокруг тебя много людей, которые тебе помогут.
— Да, я знаю? — ответила я, опустив глаза.
Он взял меня за подбородок и слегка откинул мою голову назад.
— И я - один из них.
Кто-то деликатно покашлял, и мы повернули головы. В дверях стояла Тина и ее муж, Чейз. Тину совсем не впечатлило то, что полуобнаженный Макс стоял, прижавшись ко мне. Однако, он быстро отпрянул, и я бросилась к сестре, чтобы обнять. Она заплакала, и на моих глазах снова появились слезы, несмотря на то, что вчера я выплакала целый океан.
Мужчины безмолвно стояли.
В такой момент все слова неуместны.
Только время залечит раны.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
ТОГДА – АНАБЕЛЛА
Макс сидел за обеденным столом с бутылкой пива в руках и свирепо смотрел на меня. Он знал, что я терпеть не могу, когда он пьет, но теперь ему все равно. Он просто сидел и смотрел на меня, как будто провоцируя меня на ссору. Я не стала поддаваться на его уловки и спокойно занималась приготовлением обеда, не подавая вида, что он делает мне очень больно. Он не добьется своего.
— Ты будешь есть? — пробурчала я, глядя в тарелку.
— Нет.
— Хорошо, Макс.
Я открыла крышку мусорной корзины и выбросила его еду, не обращая внимания на то, как он вздрогнул, глядя на то, что я делаю. После этого я отправила в мусор и свой сэндвич. Нет аппетита. За последний месяц я потеряла несколько килограммов, и все это из-за стресса.
Жизнь Макса протекала с переменным успехом: были и хорошие дни, и не очень. Но в последнее время все больше склонялось к плохому. Не знаю, по какой причине, но сегодня он остался дома. Возможно, все дело в его синяке под глазом.
— Что с твоим лицом? — спросила я, кивая на синяк.
— Я подрался.
— С кем?
— С соперником.
— Понятно, что не с лучшим другом, — недовольно сказала я.
Он сложил руки.
— Вообще-то у меня бойцовский клуб, если ты помнишь.
— И ты принимаешь участие в поединках? – спросила я, задыхаясь от ужаса.
Я знала, что чтобы заработать больше, по выходным Макс начал увлекаться так называемыми «поединками ради забавы». В последнее время мне стало казаться, что от забавы остается все меньше, а поединки стали приобретать более серьезный характер. Я не ожидала, что, начав заниматься этим, он будет получать телесные травмы.
— Что тут такого? — закряхтел он, поднимаясь из-за стола. — Это снимает стресс.
— Ты себя вообще слышишь? — вскрикнула я, взмахивая руками. — Макс, скажи честно, какого черта с тобой происходит?
— О, только не надо снова это дерьмо, — проворчал он, развернувшись и направляясь к выходу.
— Куда ты собрался?
— Свалить отсюда подальше.
Он вышел и захлопнул за собой дверь.
В моей душе все оборвалось.
~*~*~*~
ТОГДА – АНАБЕЛЛА
— Мне очень жаль, мисс, но в банковской операции отказано.
Я уставилась на терминал глазами, полными слез, осознавая весь ужас ситуации.
Я пошла на прием к врачу потому, что уже несколько недель болела, и теперь мне нечем было заплатить. Я ничего не понимала, ведь я всегда очень внимательно относилась к деньгам. Может, те деньги, которые я недавно зачислила на карту, еще не поступили?
— Вы уверены? — прошептала я.
— Да. У вас есть другая карта?
Я протянула ему все свои пластиковые карты, но ни одна не сработала.
— Вам есть кому позвонить?
Жуткое чувство стыда подкатило к моему горлу, и я кивнула, доставая мобильный телефон и, набирая номер сестры, Тины.
— Привет, милая, что случилось? — спросила Тина.
— Э-э-э…Я….. Не могла бы ты мне одолжить немного денег до моего возвращения домой? Я у врача, и мои пластиковые карты пусты. Возможно, я забыла положить деньги на счет.
— Без проблем. С тобой все в порядке?
— Да, просто вирусная инфекция.
— Ладно. Передай телефон оператору.
Я передала телефон, и Тина сообщила данные своего банковского счета. Я взяла квитанцию, поблагодарила сотрудника больницы и убежала, пока чувство стыда полностью не одолело меня. Я добежала до машины и села в нее, мои пальцы дрожали. Я отправила Тине сообщение с благодарностью, и пообещала вернуть долг, как только вернусь домой, искренне не понимая, куда исчезли все мои деньги.
Дома никого не было. Я включила ноутбук и стала проверять свои банковские счета. Все они были пусты. Пусты! Сегодня кто-то все снял. Я лихорадочно начала звонить во все банки и выяснила, что сегодня утром Макс снял все деньги. Мое сердце бешено заколотилось, я попыталась позвонить ему, но он не ответил.
Так, с меня хватит.
Почти два месяца мой муж игнорирует меня, и я желаю выяснить, почему. Я побежала наверх, в комнату, где он решил спать последние две недели, жалуясь на то, что ему нужен отдых и больше пространства. Я проверила его ящики и шкафы, но ничего не нашла. Я заползла под кровать, вытащив оттуда все, что смогла, и, наконец, увидела его старый рюкзак.
Я вылезла из-под кровати и села, облокотившись на толстый матрац. Открыв рюкзак, я обнаружила боксерские перчатки и какие-то квитанции. Я продолжила осматривать содержимое, расстегивая каждый карман, пока не нашла… о, Боже… это марихуана? Когда я открыла пакетик и понюхала содержимое, мое сердце замерло, и из глаз полились слезы. Да, это она. Выходит, что Макс курил травку. Но он же ненавидел наркотики! Я ничего не могла понять.
Дрожащими пальцами я продолжала поиски, но больше ничего не нашла, кроме нескольких телефонных номеров и адресов. Я поднялась, взяла свой телефон и набрала номер клуба.
— Алло? — ответил женский голос.
— Здравствуйте, это Анабелла. Не подскажете, Макс в клубе?
— Здравствуйте. Извините, но его здесь нет. Последние несколько дней он не появлялся, сказав, что вы заболели и плохо себя чувствуете.
Кровь застыла в моих венах.
— Он не приходит на работу?
— Нет. Он всем нам поставил дополнительные смены, и последний раз я видела его три дня назад.
О, Господи.
— Э-э-э-м…хорошо. Спасибо.
Я повесила трубку и взглянула на номера телефонов, которые нашла в рюкзаке. Я набрала первый попавшийся, и он сразу оборвался. Я набрала второй и услышала осипший женский голос:
— Алло?
— Здравствуйте, — сказала я, ощущая напряжение в голосовых связках. — С кем я разговариваю?
— Вы позвонили в казино «Southside».
Казино.
Нет.
О, Боже, нет!
— Ой, извините, я ошиблась. Спасибо, до свидания.
Я положила трубку, по щекам текли слезы. Я зарыдала со всей мочи, до боли по всему телу. Я плакала до тех пор, пока во мне не родилась злость. Стремительно бросившись вниз по лестнице, я помчалась к машине. Меня пронзала неистовая ярость, чувство дикого и необузданного гнева. Как он вообще посмел? Как он мог просто взять и растоптать все, что было между нами? Как он посмел все перечеркнуть? Как он посмел отвернуться от меня, еще и лгать мне?
Он мой муж. И сегодня всему этому придет конец.
Я приехала в казино и поставила машину на парковке. Когда я выходила из машины, мои руки тряслись, а в душе бушевал ураган.
Внутри помещения повсюду стояли игровые автоматы, а игровые столы были заняты сотнями людей. Воздух наполнял густой сигаретный дым и повсюду ощущался запах алкоголя. Какого черта все эти люди торчат здесь в течение дня? Да что с ними не так?!
Я внимательно осмотрела помещение и, наконец, заметила Макса, сидящего за столом с сигаретой в зубах и бутылкой пива в руке. Я остановилась и изумленно уставилась на него. Кто этот человек? Я не знаю его! Он выглядел изможденным, но больше всего он был похож на незнакомца. Боже, что с ним происходит? Что изменилось в его жизни настолько, что он превратился вот в это!
Проклятье, что же я упустила?
Может, все дело в аварии, которую он видел? Но он сказал, что все в порядке, и заверил меня, что дело совсем не в этом.
Тогда в чем, черт возьми?
Вдруг я увидела, как над ним склонилась какая-то девушка. Ее грудь упиралась ему прямо в лицо, и она захихикала, выстраивая в ряд несколько карт. Во мне закипела ярость. Так, с меня хватит! Я бросилась к ним и закричала:
— Какого черта с тобой происходит?
Он подскочил и развернулся, глядя на меня изумленными глазами. Конечно, ведь он думал, что я просто сижу дома, и делаю вид, что в нашей жизни все прекрасно. Но он ошибался. Жестоко ошибался.
— А ты какого черта здесь делаешь, Анабелла?
Услышать свое полное имя для меня было, словно получить пощечину.
— Что я здесь делаю? — выдохнула я. — Ты серьезно?
— Да, серьезно.
— Ты просадил все наши деньги, принимаешь наркотики и….
Он резко встал, схватил меня за руку и стремительно поволок из игрового зала. Он провел меня по коридорам в какую-то изолированную комнату. Затолкнув меня внутрь, он захлопнул за собой дверь.
— Ты о чем вообще думаешь? Пришла и вывернула все наше грязное белье напоказ!
— Нет, ты смеешься надо мной, да? — закричала я. — Ты потратил все деньги, куришь траву, пьешь, всячески отталкиваешь меня и еще на полном серьезе удивляешься, что я здесь делаю?!
— Я всего лишь немножко повеселился.
Я покачала головой, не в силах больше сдерживать все, что накопилось внутри.
— Повеселился? Ты в своем уме, твою мать?!
Я закричала так громко, что его глаза расширились от удивления.
— А как же мы, Макс? — мой голос сорвался. — Как же мы? Мне сегодня нужно было к врачу, и я даже не смогла заплатить за прием, потому что на карте совсем не было денег!
— Зачем ты ходила к врачу? — спросил он, внимательно глядя на меня.
— Ты на полном серьезе это спрашиваешь? Не надо вести себя так, как будто тебе есть до меня дело! За последние несколько недель ты ни черта не замечаешь! Не притворяйся, что сейчас это важно! Тебе давно наплевать на меня!
— Я собирался вернуть деньги, — сказал он безжизненно. Меня это пугало.
— Ты забрал все до последнего цента, — прошептала я, моя нижняя губа задрожала. — Господи, Макс, ну что происходит?
— Ничего. Я не хочу об этом говорить.
Я пронзительно вскрикнула, схватила светильник с ближайшего столика и через всю комнату швырнула в Макса. Мы оба были шокированы моим действием, потому что я никогда не позволяла себе столь вызывающее поведение. Мои руки дрожали, все тело было пронизано гневом, который я больше не способна была сдерживать.
— Если ты хочешь, чтобы я ушла от тебя, почему ты просто не скажешь об этом? Чем я заслужила все это?
— Я никогда не говорил о том, что хочу, чтобы ты ушла! — рявкнул он.
Я подошла ближе и уперлась ладонями в его грудь, попытавшись толкнуть. Он схватил меня за запястья и резко дернул, заставши врасплох. Я запнулась, и моя голова ударилась об его грудь.
— Ты хочешь! — сказала я, пытаясь сопротивляться, изгибаясь и всячески выворачиваясь. — Просто тебе не хватает мужества сказать это вслух! Давай, Макс, скажи это! Скажи, что хочешь, чтобы я ушла от тебя!
— Нет! — проворчал он.
— Зачем ты так поступаешь со мной?! — кричала я, пытаясь толкнуть его снова.
— Потому, что я не настолько хорош, черт возьми, как ты обо мне думаешь!
— Я не верю! Ты просто сдерживаешься сейчас! Просто скажи это! Скажи все, что думаешь!
— Нет.
— Черт возьми, Макс, дай мне уйти!
— Нет, я сказал! — закричал он.
Он притянул меня ближе и обрушился на меня с поцелуем. Почти месяц он не прикасался ко мне, поэтому я откликнулась всем телом, словно доведенный до отчаяния ребенок, нуждающийся в ласке. Вцепившись в него, я начала жадно его целовать. Мы развернулись, и он прижал меня к стене. На поверхность вырвалось дикое безумие, которого раньше никогда не было между нами.
Он хотел иметь меня словно животное, и я хотела ему позволить.
Что я, собственно, и сделала.
Никаких прелюдий, сладких поцелуев и нежных прикосновений. Все происходящее напоминало какое-то первобытное сумасшествие. Он задрал мою юбку, а я, в свою очередь, резко стянула с него джинсы и обхватила его талию ногами. Он быстро вошел в меня, такой твердый и горячий. Я ударялась об стену с каждым толчком. Я впивалась ногтями в его руки и царапала их до крови. Он кусал мою шею, издавая животные звуки и, черт возьми, это было просто невероятно!
— Макс! — вскрикнула я, упираясь в него.
Прямо через ткань он взял меня за сосок, и грубо сжал его. Я вскрикнула и приподнялась. Схватив его за волосы, я так сильно их потянула, что он взвыл. Это было неистовое, опасное, но сладостное сумасшествие.
Мы причиняли друг другу боль по всему телу, но в то же время, доводили до невероятного блаженства.
Я больше не могла сдерживаться. Оргазм словно пламя захватил все тело, и мой крик заглушил тяжелое дыхание Макса. Он рычал, толкал меня, хлопал, кусал до тех пор, пока не взорвался внутри меня, содрогаясь в конвульсиях. Я встала на ноги, положив голову ему на плечо. Он выскользнул из меня, и мы отошли друг от друга, глядя в разные стороны. Мне, да и ему, наверное, тоже не хотелось признавать тот факт, что все произошедшее казалось совершенно уместным, и в то же время - абсолютно не правильным. Это не решило наших проблем. Все, что мы сделали только что - было лишь отчаянной попыткой хотя бы на несколько минут забыть обо всех наших невзгодах.
В конечном счете, проблема все еще существовала. Она лишь затаилась где-то глубоко, готовая в любой момент к своему ядовитому извержению.
Ведь так обязательно случится.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
СЕЙЧАС – АНАБЕЛЛА
— Какого лешего ты здесь делаешь? — прошипела Тина мне в ухо, когда мы стояли на кухне, наблюдая за болтовней Макса и Чейза.
— Никого не было в городе. Мне нужно было, чтобы кто-то присмотрел за Имоджен.
— Ты с ним спала? — требовательно спросила сестра.
Ее вопрос настолько выбил меня из колеи, что я не сразу смогла ответить.
— О, Боже, — прошептала она. — Ты сделала это.
— Тина, тебе не о чем беспокоиться. Это моя жизнь.
— Да он сломал тебя, растоптал и снова трахнул как ни в чем не бывало, а теперь ты еще и защищаешь его!
Я ответила сквозь зубы:
— А ты никогда не думала, что просто не знаешь всей истории? Может, не только он один был неправ?
Ее глаза расширились от удивления, и она сделала шаг назад.
— Не говоря уже о том, что мы только что потеряли маму. Неужели сейчас это все важно, Тина?
С этими словами я взяла сумочку и выпорхнула из кухни.
— Пойдем, Имоджен.
— Ты куда? — спросил Макс, обеспокоенно прищурившись.
— Куда угодно, только бы уйти отсюда, — огрызнулась я.
Выбежала Имоджен, я подняла ее на руки и покинула дом. Никто не успел проронить и слова.
Мне нужно было время. Мне нужно было все обдумать. Я только что потеряла мать, а мою сестру больше заботит то, что я с Максом! Я усадила Имми в машину и поехала к себе домой. Мне просто нужно было побыть подальше от них. Мне нужно побыть наедине с собой, погрустить. Важно обдумать то, что произошло между мной и Максом прошлой ночью, и я хочу побыть с дочерью, в конце концов.
Когда мы добрались до дома, на входе я увидела мотоцикл Тайка. Фактически, там стояло много мотоциклов, и все это представляло собой потрясающее зрелище. Я вздохнула и вытащила Имми из машины. Бегло поприветствовав всех, я направилась к себе. Обычно эти ребята не доставляли мне неудобств. Я взяла Имми за руку и повела ее внутрь. Сделав шаг вперед, я почувствовала, как меня накрыло волной красоты и сексуальности.
Братья Тайка, так он их называл, были чертовски привлекательными, если не сказать гораздо красивее его самого. Я знала только нескольких из них: Мэддокса, который являлся председателем мотоклуба; его заместителя, супермодного и сексуального Крипта, и Мака, который был просто членом клуба, как и Тайк. Все они потрясающе выглядели: брутальные, источающие некую опасность, словно возникшие из темноты. Они выглядели, словно таинственные коренные американцы.
— Белла! – помахала мне Сантана. — Как дела?
Я выдавила из себя слабую улыбку.
— Извините, ребята…Я… Я буду у себя.
— У тебя все в порядке? — спросила Пиппа, слезая с коленей Тайка и направляясь ко мне.
— Вчера вечером умерла моя мама.
Она широко распахнула глаза, затем обняла меня. И тут же все девчонки сбились в кучу и заключили меня в огромное кольцо своих объятий. Я не смогла сдержать слез. Держа Имоджен рядом, я позволила им свободно подходить и обнимать меня. Когда они отошли, некоторые из них даже прослезились.
— Как ты? — спросила Джейла, подружка Мака.
— Держусь, как только могу.
— Мне очень жаль, — сказала Сантана, сжимая мою руку.
— Мне тоже, — грустно сказала Эш.
— Давай я возьму Имми к себе на несколько часов. Ты выглядишь измотанной, — предложила Пиппа.
— Все порядке, правда. Не беспокойся.
— Но мне не трудно. Мы посмотрим мультики, пожарим попкорн.
— Можно я останусь с тетей Пиппой? — начала упрашивать Имми.
— Конечно, милая, — сказала я, даже не пытаясь спорить.
— Если когда-либо нужно с ней посидеть, – сказала Пиппа, сжимая меня за плечи, — ты же знаешь, я всегда помогу. Первое время тебе будет очень тяжело пережить все случившееся, позволь мне немного облегчить ситуацию. И тебе будет спокойнее, если ты будешь знать, что девочка не присутствует при всем этом.
Да, она права.
— Спасибо тебе, Пип.
— Давай, иди и прими ванную, отдохни, а потом мы окажем тебе любую помощь, которая понадобится. Боже, Белла, мне так жаль.
Я снова обняла ее и легким взмахом руки попрощалась с ребятами. Они все кивнули в ответ, в их глазах читалось сочувствие. Я села на корточки перед Имми и заправила ей за ухо локон волос.
— Ты точно будешь в порядке, милая?
— Да, мамочка, — улыбнулась она. — Я буду смотреть мультики!
Малышка просто обожала мультфильмы, они делали ее невероятно счастливой.
— Здорово. Я уверена, что тетя Пиппа тоже великолепно жарит попкорн. Мамочка будет наверху, хорошо?
Она обняла меня и убежала, махнув рукой в сторону байкеров, совершенно не обеспокоенная их присутствием. Они все любили ее и всегда с ней болтали. Улыбаясь и покачивая головой, я обняла Пиппу, и еще раз поблагодарив ее, поднялась в свою квартиру. В груди все сжалось так, словно все чувства вот-вот были готовы выйти наружу, но я поборола эмоции и заставила себя отправиться в душ.
Но даже теплая вода не смогла облегчить мои страдания. Передо мной стояла улыбка мамы, я слышала ее смех, и от этого было безумно больно. Боже, это просто невыносимо. Я даже не попрощалась с ней. Знала ли она, как я люблю ее? Достаточно ли много раз я говорила ей об этом? Я просто хотела, чтобы она вернулась.
Мне просто нужно еще пять минут! Я просто хочу сказать ей, что со мной все хорошо, что я справлюсь.
Я не хотела, чтобы она умирала в переживаниях, но именно так и получилось.
Слезы ручьем полились из моих глаз. Я так устала от них, но я была уже не способна бороться с солеными потоками воды, которым нужно было пролиться, чтобы облегчить мои страдания. Я безутешно рыдала. Это длилось до тех пор, пока все мое тело не затряслось, и я не начала задыхаться. Я плакала так сильно, что не обратила внимания, как в ванную кто-то зашел. Дверь душевой кабины плавно открылась, и я не заметила присутствие человека совсем рядом. Когда я выключила душ, меня обхватили чьи-то руки.
Я все продолжала плакать, даже не пытаясь бороться с истерикой.
Меня укутали в теплое полотенце, и я уткнулась лицом в грудь человека, которого так сильно любила. Есть только один человек, который имеет достаточно мужества, чтобы последовать за мной, когда я ухожу в гневе. Безумно мною любимый. Единственный человек, который знает меня, как никто другой. Единственный, кто понимает меня.
— Сделай так, чтобы это закончилось, — неистово всхлипывала я. — Макс, сделай что-нибудь!
— Милая, это не в моих силах, — прошептал он, присаживаясь на кровать.
Я вцепилась пальцами в его футболку; я тянула ее снова и снова, желая, чтобы все страдания покинули мою душу. Он не сопротивлялся, позволив мне так сильно сжимать футболку, что костяшки моих пальцев побелели. Я дрожала всем телом в его руках, и внутри все разрывалось от боли. Я была готова исцарапать свою кожу до крови, чтобы только остановить эти мучения.
— Я даже не попрощалась, Макс.
— Так бывает. Но она была готова к этому, Белла. Да, и ты тоже.
— Я не сказала ей, как сильно люблю ее.
— Неужели ты думаешь, что она не знала?
— Но я не сказала этого в последний раз.
Он крепко обнял меня.
— Никогда не бывает последнего раза. Ты можешь говорить это ей столько, сколько захочешь. Даже сейчас.
— Она волновалась за меня, переживала, что я так и не стану счастливой. Мне хотелось, чтобы она ушла со спокойной душой.
— Так и было, Белла.
— Нет, не было. Я была совершенно потеряна, Макс. Я всегда находилась в каком-то хаосе. Из-за тебя, из-за всех проблем…
— Она знала, что ты обязательно будешь счастлива, — сказал он низким голосом. — Потому что, я пообещал ей это.
Я застыла в его руках.
— Что?
— Я приходил к ней за день до ее смерти. Я хотел…Черт, я не знаю, чего хотел. Разрядить обстановку, наверное.
— Ты навещал ее? — прошептала я.
— Да. Мы о многом говорили тогда, и, она обратилась ко мне с просьбой…. Она попросила меня позаботиться о тебе.
— И ты дал ей обещание, чтобы порадовать ее?
— Нет, малышка, — сказал он, еще сильнее прижимая меня к себе. — Я так сказал, потому что, это абсолютная правда.
Я снова заплакала.
— Она сказала, что быть со мной – это то единственное, чего ты больше всего хотела в жизни, что ты очень нуждалась во мне. И все, чего твоя мама желала перед уходом – просто знать, что у тебя будет все, чего ты заслуживаешь.
— Она считала, что я заслуживаю тебя? — всхлипывала я.
— Да. И она была права.
— Я не заслуживаю тебя, Макс. Я никого не заслуживаю.
— Это не правда, Колокольчик. И ты знаешь это.
— Нет, правда! — вскрикнула я, дернув его за футболку. — Я позволила тебе уйти в себя, я даже не знала, как ты страдаешь!
— Нет, это не так. Я тоже недостаточно прилагал усилия, чтобы облегчить ситуацию. Но ты не можешь все время оглядываться назад. Это будет приносить только боль, и разъедать тебя изнутри. Мы находимся здесь, в настоящем. Не так ли?
— Жить без тебя… Боже, это было ужасно, Макс.
— Да, черт возьми, — сказал он.
— Т-т-т-ты сказал, что ты…. что мы….
— Мы будем двигаться мелкими шагами. И я буду законченным идиотом, если стану отрицать свое отчаянное желание вернуть тебя. Черт, я люблю тебя, Колокольчик. Ты единственная женщина, которую я любил в своей жизни.
— Правда? — пискнула я.
— Чистая правда. И ничто мне не помешает исправить то, что я разрушил. Но на это уйдет время. Я думаю, нам обоим нужно время.
— Думаю, что ты прав.
— А теперь послушай, маленькая моя, — сказал он, наклонившись и прижав свой лоб к моему лбу. — Никто не отнимет тебя у меня. Никто. Даже ты сама.
— Я смогу с этим жить, — хрипло ответила я.
Он широко улыбнулся.
— Что ж, прекрасно, детка.
Я поцеловала его в щеку.
Возможно, теперь для нас появился свет в конце туннеля.
~*~*~*~
Спустя пять дней мы похоронили маму. Церемония была простой, но очень красиво оформленной. Мы похоронили ее рядом с отцом, как она и хотела. Люди приходили группами и выражали свои соболезнования. Тина извинилась за свой срыв в сторону Макса, и я была рада этому, потому что было очень тяжело прощаться с мамой, и сестра была нужна мне.
Вот прошло две недели после похорон, и мне все еще было тяжело. Но иногда становилось немного легче, и все даже как-то постепенно стало налаживаться. По выходным Макс забирал Имоджен. Он старался проводить с ней как можно больше времени, и она просто расцветала. Она обожала его, и Макс любил ее всей душой.
Мы с ним не так много времени проводили вместе, но каждый раз, оставаясь наедине, он обнимал меня, и мы долго и страстно целовались. Он все время сдерживался, объясняя это тем, что все нужно сделать правильно, и никуда не торопиться. Мы не хотели обнадеживать Имми, а потом расстраивать ее, если что-то не получится. Поэтому чаще мы просто по-родственному поддерживали друг друга, как семья.
Чем больше времени я с ним проводила, тем больше нуждалась в нем.
Сегодня вечером мы с девочками из мотоклуба собрались на поединок Макса. Они выразили желание пойти в клуб, потому что соперником Макса был Рейнер. Думаю, что после того, как Макс подрался с Рейнером, он решил, что хочет взять его к себе на подработку. Очевидно, Макс смог разглядеть талант в сексапильном бармене, и теперь Рейнер проводил выходные в «Доме Обсидиана», принимая участие в поединках за деньги. Я слышала, что он тоже весьма неплох в этом деле.
Я очень переживала и одновременно испытывала восторг, потому что выступление Макса на ринге всегда ассоциировалось с плохими воспоминаниями. Каждый раз, когда я смотрела, как он борется, это всегда плохо заканчивалось. Но сегодня я была уверена, что все будет иначе.
На этот раз он сам захотел, чтобы я пришла. И я тоже. Так что почти весь день мы с девчонками наводили марафет, и теперь во всей красе были готовы лицезреть, как сильные и суровые мужчины проявят себя физически.
Когда мы приехали на место, клуб уже гудел, что совсем не удивительно для субботнего вечера. На входе была длинная очередь, но мы сразу вошли в заведение потому, что Макс предупредил охранника о нашем приходе. Внутри было очень тесно, но мы смогли добраться до бара, чтобы заказать напитки. Все девушки пришли со своими мужчинами, и только я была единственной дамой, которую не держал под руку представитель мужского пола.
Я поправила короткое платье и взяла свой напиток. Я не привыкла носить столь откровенные наряды, но Сантана заверила меня, что платье будет смотреться восхитительно особенно в сочетании с черными туфлями-лодочками. Она заявила, что Макс теперь будет ходить за мной по пятам. Я не была в этом уверена, но все-таки согласилась и позволила ей нарядить меня.
Само по себе платье было очень симпатичным, и будь оно на какой-то другой женщине, я бы ей позавидовала. Просто я к такому не привыкла. Это было короткое платье, нижняя часть которого облегала бедра, а его верх ниспадал кружевом до верхней части живота. На груди имелось декольте, открывающее взору красивую ложбинку. А спину украшал огромный вырез. Сантана пошла на компромисс по поводу моей прически, позволив мне распустить густые кудрявые локоны, чтобы хоть как-то прикрыть обнаженную спину.
— Этот клуб просто супер! — крикнула Джейла, прижимаясь сбоку к Маку.
— Да, — кричала Эш в ответ, опрокидывая в рот стопку спиртного. Крипт предупредительно похлопал ее по руке, и она одарила его широкой улыбкой.
Я улыбнулась и повернулась к Пиппе, которая пристально вглядывалась в толпу. Без сомнений, она искала Рейнера. Эти двое очень тесно связаны друг с другом, правда я не знала, почему. Я считала, что это личное дело Пиппы, и не пыталась проявлять любопытство. Она, несомненно, любила Тайка, но у меня было подозрение, что какая-то часть Пиппы, возможно, испытывает чувства и к Рейнеру. И я не винила ее за это, ведь Рейнер отличный парень.
— Не думал, что увижу тебя здесь снова.
Я резко обернулась на звук знакомого голоса, и, увидев Рейда, с которым познакомилась в этом клубе в последний свой визит, я растянулась в довольной улыбке. Стоя у бара, он выглядел просто потрясающе: черная рубашка с закатанными на локтях рукавами и черные джинсы.
— Я тоже не ожидала увидеть тебя. Как дела, Рейд?
Он улыбнулся.
— Все хорошо. Как ты, солнце?
Я пожала плечами.
— Гуляем, как видишь. Ты сегодня будешь на ринге?
Он пробубнил:
— Нет. У меня уже был поединок, так что все нормально. Я здесь из-за Макса.
— Да? А зачем?
Он наклонился ближе.
— Если я расскажу, тогда мне придется тебя убить.
Я усмехнулась.
— Да брось! Мы оба знаем, что ты не можешь просто так причинить кому-либо вред.
Он засмеялся.
— Ты права, но, если я скажу тебе, почему я здесь, мне, как минимум, придется заставить тебя держать рот на замке.
— Почему? — я подбиралась все ближе. — Ты что, убил кого-то и спрятал тело в подвале клуба?
— Нет. Но там может оказаться мое тело, если я не уберусь отсюда как можно скорее.
— Слушай, а почему меня не покидает чувство, что тебе лучше здесь вообще не появляться?
Он повернулся к своему стакану и сделал глоток виски янтарного цвета.
— Потому, что я и не должен здесь находиться.
Он поднялся и направился в заднее крыло клуба, где располагался выход на ринг. Я вскочила и последовала за ним.
— Ты не можешь оставить меня в догадках. Ну, давай рассказывай!
— Я сбежал из-под залога, — сказал он, расталкивая людей на своем пути.
— Подожди, что ты сделал?
Мне преградила путь чья-то спина, так что Рейд вернулся назад и взял меня за руку, уводя за собой.
— Да. Можно сказать, что я подался в бега.
— Ты серьезно? — я пыталась перекричать музыку.
— Угу.
— И что ты теперь будешь делать?
Он повернулся и посмотрел на меня.
— За эту информацию мне точно придется тебя убить.
Я широко улыбнулась, и он ответил мне своей самой очаровательной улыбкой.
— Ладно, но разве ты не должен скрываться или что-то типа того?
— Я кое-кого разыскиваю.
— То есть, ты подался в бега, чтобы разыскать кого-то? Ты хочешь восстановить справедливость перед тем, как сядешь в тюрьму?
Он подошел к двери, и охранник утвердительно покачал головой, впуская нас.
— Да, я как раз именно этим и занимаюсь.
— Нехороший мальчик, — сказала я.
— Еще есть вопросы?
Я засмеялась.
— Да, еще один. А тебя не будет преследовать какой-нибудь наемный убийца?
Он фыркнул, и мы начали спускаться по лестнице. Он продолжал держать меня за руку.
— Все может быть. Но эти ублюдки не тронут меня.
— Почему ты так уверен?
Он снова повернулся ко мне, подняв брови.
— Посмотри на меня. Ты действительно думаешь, что это будет легко?
— Ну да, ты словно Геркулес после перезагрузки. Но у них же есть электрошокер…. и оружие…
— Я ловкий. Они не возьмут меня.
— А, может, это не парни. Вдруг они пошлют за тобой какую-нибудь горячую красотку, от которой твои штаны расплавятся, и она напялит на тебя наручники, пока ты будешь визжать.
Он громко рассмеялся.
— Во-первых, милочка, я никогда не визжу, а во-вторых, я очень сомневаюсь, что какая-нибудь красотка может быть наемным убийцей. Вы даже ногти свои накрасить не можете без трагедии.
Я захихикала.
— В чем-то ты прав, конечно. Но при желании, я, например, могла бы с тобой быстро разобраться.
— Не смеши меня.
Я улыбнулась. Да, он определенно мне нравится.
— Что ж, надеюсь, ты добьешься справедливости.
— Я тоже. А сейчас подожди снаружи, мне нужно поговорить с твоим нудным парнем.
— Он не нудный, просто на него многое навалилось.
Рейд повернулся и улыбнулся мне.
— В этом-то платье? Имея такие губы, шикарные ноги, и с такой очаровательной попкой? Хм, не волнуйся, он быстро придет в себя.
У меня просто отвисла челюсть. Он подошел и поцеловал меня в лоб.
— Буду рад снова увидеть тебя, девочка.
Я даже не успела ответить; он открыл дверь и ускользнул.
Засранец.
~*~*~*~
Макс пристально уставился на меня.
Он стоял в шортах, с перемотанными кулаками и просто пялился, открыв рот.
Я смущенно ерзала на месте, пытаясь отвернуться, искренне не зная, что сказать.
— Ну, и что ты надела, Колокольчик?
— А, — сказала я, покраснев. — Ты про платье?
— Да, именно про него, — заворчал он. — Чертово платье, из-за которого у меня лопнут штаны прямо перед поединком.
Ничего себе!
— Я….э-э-э….да это старое платье, ничего особенного.
О, Боже, я только что пискнула, как будто меня кто-то треснул по голове. И неужели я действительно сказала старое?
Черт, он заставляет меня нервничать.
— Старое? Блин, если оно старое, тогда не хотел бы я знать, на что похожи твои новые платья.
— Я не хотела сбивать тебя с толку перед выходом на ринг, так что я…э-э-э-м…лучше пойду. Я просто хотела, чтобы ты знал, что я здесь.
— Ты что, смущена, детка?
Задрожав, я заглянула в его темно-карие глаза, бегающие в разные стороны от сильного сексуального желания.
— Нет, — снова пискнула я.
Черт, да меня точно стукнули по голове!
О, Боже, он подошел ближе, и мышцы его живота напряглись. Они чудовищно манили меня. Это просто пытка, самое настоящее издевательство!
— Не видел тебя такой смущенной с тех пор, как впервые заговорил с тобой.
— Угу, — сказала я с доброй насмешкой. — Ну, я тоже, тебя не….э-э-э..
Блин! Да возьми! Себя! В руки!
Макс издал сдавленный смешок.
— Я думаю, что ты нервничаешь из-за того, что догадываешься, как сильно я хочу тебя. Взять жестко. Прямо сейчас. И ты, так же, как и я, пытаешься с этим бороться.
Я немного подняла глаза, и меня обдало жаром, когда я заметила его эрекцию.
Боже.
Он подошел еще ближе. Я сделала шаг назад.
— Вообще-то, я думала, что мы не… спим вместе.
Он широко оскалился, и посмотрел на меня как волк, готовый наброситься на добычу.
— Да, не спим. И несмотря ни на что, ты выбрала именно это платье. Как теперь я должен драться, черт возьми, если я думаю только о тебе? Не говоря уже об этом, — он указал на свой член и, мне пришлось со всей силы сжать бедра, чтобы не издать громкий стон и не опозориться еще больше.
— Хм, не волнуйся, ты справишься с ним, — сказала я, затаив дыхание.
— Совершенно верно, вставив глубоко в тебя.
Твою мать.
— Угу, вообще-то у тебя есть рука, — невнятно сказала я.
Он еще сильнее растянулся в улыбке.
— Когда я вижу попку своей жены, ее шикарное тело в этом обалденном платье, прямо напротив меня? Нет, не думаю.
— Но ведь мы…. все должно быть постепенно….. медленно….. помнишь?
Боже.
Моя сила воли ослабевала.
— Ну, да, я могу и помедленнее.
Проклятье!
Он подошёл, обнял меня за талию и притянул к себе. Я вскрикнула, и мои руки уперлись в его грудь. Его кожа была горячей и, очевидно, пропитанной каким-то маслом. Она была гладкой и скользкой, и я больше всего на свете хотела склониться к его соскам и ласкать их до тех пор, пока он не закричит от удовольствия. Черт возьми! Да что со мной?!
— Макс, — вымолвила я хрипло.
— Ты прекрасно знаешь, что не хочешь бороться с собой так же, как и я. Сдавайся, Колокольчик. Позволь мне сделать то, что мы оба желаем.
Гори все синим пламенем!
Я давно ждала этого.
Все, что я так долго держала в себе, внезапно вырвалось наружу. Я прильнула к его губам и жадно поцеловала. На вкус он был все тот же, только от него еще исходил легкий мятный аромат. Как вкусно… Он застонал, и наши языки переплелись, словно в танце. Наши руки принялись свободно блуждать по телу. Мне нужно больше, Боже, я хочу прильнуть к его соскам, как и минуту назад.
Я прервала поцелуй и склонилась к его груди, плотно обхватив ртом его соски, играя языком с его пирсингом. Он тяжело вздохнул и выругался, запуская пальцы в мои волосы и сильнее прижавшись ко мне грудью. Ему нравилось то, что я делаю. О, Боже, это просто блаженство! Я еще сильнее начала посасывать его грудь, и он так сильно потянул меня за волосы, что мне стало больно, но я не обращала на это никакого внимания. Я ласкала ртом его твердые и маленькие соски до тех пор, пока не почувствовала, что его пенис упирается в мое тело. Напряженный, и в полной готовности.
Он не успел возразить, как я встала на колени и стянула с него шорты. Это было легко, так как они имели свободный фасон и держались на резинке. Как только его член оказался на свободе, я быстро взяла его в руку, слегка сжимая. Затем я склонилась к нему, и без лишних колебаний обхватила ртом. Глубоко и плотно.
— Твою мать! — просипел Макс.
Я жадно и глубоко ласкала его, наслаждаясь вкусом, так давно тоскуя по нему. Я вращала языком снова и снова, взяв в руку его мошонку и слегка сжимая ее. Я понимала, что теряю контроль над собой, но мне было все равно. Я хотела каждую его клеточку. И пока живу, я всегда буду страстно желать его.
— Если ты не прекратишь, я кончу. Вставай!
Он отодвинул меня, и я облизала губы, пристально глядя в его глаза. Он наклонился и провел большим пальцем по моей припухшей нижней губе. Из его горла вырвалось животное рычание, и он прислонил меня к первой попавшейся опоре – это был стол. Он прижал руку к моей груди и опустил меня на него.
— Я хочу вкусить тебя. Я так тосковал по твоей сладости.
Когда он задрал мое платье, я задрожала. За долю секунды он сорвал с меня кружевные трусики. Подняв мои колени, он уложил меня на спину так, что мои каблуки оказались на его плечах.
— Черт, какая же ты сексуальная. Я сейчас просто разорвусь, не успев войти в тебя.
Когда он наклонился и запустил в меня палец, на котором осталось свидетельство моего возбуждения, я задрожала и закусила нижнюю губу. Он отправил свой палец в рот и облизал его, сверкнув на меня глазами, полными желания. Затем он опустил голову и прильнул к моему клитору, посасывая с той же силой, что и я, когда ласкала его. Боже!
Я снова и снова повторяла его имя, толкая бедра вперед навстречу к его желанным губам.
— Макс, о, Боже!
Он еще с большей страстью принялся ласкать меня. Он брал мой набухший клитор ртом, играл с ним, поглаживал языком, дразнил до тех пор, пока мое терпение не иссякло. Когда я была уже на пике возбуждения, его палец скользнул в меня, и он начал движение с такой силой, которая могла бы причинить боль, но этого не случилось. Это было чертовски приятно.
— Макс, я кончаю, — кричала я, глядя вверх, выгнувшись вперед и разрываясь на части.
После моих слов, он быстро убрал палец и развернул мое дрожащее тело так, что мои колени и ладони оказались на столе. Он пробежал пальцем по моим ягодицам, снова запуская его в меня, а затем прорычал:
— Тебе хорошо? Черт, ты такая горячая! Эти туфли на каблуках, твоя киска…
— Пожалуйста, — умоляла я.
— Будет жестко. Черт, это будет очень жестко!
— Да! — взвыла я.