Ведущие мегатенденции мирового развития до 2020 г.

Микляев В.А.

к.филос.н., доцент Санкт-Петербургской академии управления и экономики

 

КОНЦЕПЦИЯ "ОБЩЕСТВ ЗНАНИЯ" КАК ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ВЫРАЖЕНИЕ ПОТРЕБНОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА В ГУМАНИЗАЦИИ ПРОЦЕССОВ ГЛОБАЛИЗАЦИИ И ИНФОРМАТИЗАЦИИ И БОЛЕЕ СПРАВЕДЛИВОМ МИРОУСТРОЙСТВЕ

Среди множества нерешенных ключевых проблем национального стратегического проектирования социально-экономического, научно-технического и духовного развития России в ХХI веке можно выделить проблему трансформации современного российского социума в его будущее состояние. Данная проблема, по сути своей, одновременно носит и концептуальный, и прагматический характер, поскольку рассматриваемое будущее состояние должно быть не только «умом зримо» футурологами, социальными мыслителями и политическими конструкторами, но и наиболее ожидаемо народом, предпочитаемо созидательными элитами нашего общества из ряда возможных сценариев.

В то же время, чтобы не стать очередной утопией, это состояние, во-первых, должно, соответствовать ряду уже фактически имеющихся, эмпирически зримых достижений мировой цивилизации, приносящих людям несомненную пользу в повседневной жизни, в сферах материального, социального и духовного производства. Среди параметров оценки полезности таких достижений, позволяющих их считать благами, прежде всего, следует отметить такие интегративные показатели как достойное человека качество жизни и устойчивое социально-политическое, экономическое и демографическое развитие страны. Не менее важны и другие социетальные показатели, а именно:

· эффективность использования уникальных природных и социокультурных ресурсов страны;

· технологическая новизна, инновационность экономики;

· продуктивность труда и предпринимательской деятельности, представленность и конкурентоспособность их результатов на отечественном рынке и зарубежных рынках товаров и услуг;

· экологическая чистота промышленного производства и транспорта;

· развитость (по охвату потребителей и дифференцированности удовлетворения их потребностей) сферы услуг;

· глобальность, быстрота и надежность коммуникации;

· последовательность и неуклонность действий государства по распределению и перераспределению доходов граждан с целью ограничения рыночного механизма воспроизводства чрезмерного социального неравенства и относительной бедности, что не возможно без придания налоговой политике государства характера общественно-справедливой и соответствующей нормам современного социального государства;

· баланс прав, свобод и ответственности граждан, как юридической, так и нравственной;

· некоррумпированность на всех уровнях государственного и муниципального управления;

· обеспечение всех видов безопасности личности, общества и государства;

· гуманизация науки и техники;

· гарантированное качество и доступность всех ступеней, видов и форм образования;

· духовное богатство (идейное, смысловое, ценностное многообразие) и социальное (этническое, поколенческое, гендерное, поселенческое, корпоративное, профессиональное, конфессиональное) разнообразие культуры.

Во-вторых, будущее состояние общества не должно быть чуждым ментальным и культурным особенностям сложного российского этноса, цивилизационной и мировоззренческой идентичности России в глобальном контексте, не отторгаться системой национальных интересов страны, не подвергать опасности духовно-нравственное здоровье нации, суверенность государства и субъектность страны в условиях глобализации.

В-третьих, с высокой степенью вероятности, обусловленной исторической необходимостью и веером антропогенных случайностей, оно должно, с одной стороны, естественным образом вытекать из ряда устойчивых мегатенденций мирового развития, а не логически следовать из некой рационально обоснованной теоретической формулы счастья для всех и каждого, с другой стороны, смягчать, нивелировать негативные стороны отдельных мегатенденций.

Комплексные долговременные прогнозы на конец XX – начало XXI вв. представленные в известных трудах Дж. Нейсбита и П. Абурден “Мегатенденции: десять новых направлений, преобразующих нашу жизнь” и “Мегатенденции. Год 2000”[1], в качестве мегатенденций постиндустриального развития человечества, определили переход:

· от индустриального общества к информационному,

· от форсированного технологического развития – к передовым технологиям,

· от национальных экономик – к мировой экономике.

В рамках “Проекта-2020” “Контуры мирового будущего,” в работе над которым принимало участие более тысячи экспертов,[2] представлено 14 наиболее вероятных перспектив развития мира и его глобальных тенденций развития на первую четверть XXI в.

Таблица 1

Ведущие мегатенденции мирового развития до 2020 г.

№ п/п	Мегатенденции
1.	Размах и скорость перемен усилят противоречия глобализации
2.	Подъем новых держав: перемены в геополитическом пейзаже
3.	Новые проблемы управления и государственности, управление под давлением высоких технологий
4.	Замедление темпов демократизации
5.	Всеобъемлющее чувство ненадежности
6.	Расширение мировой экономики
7.	Ускоренные темпы научного прогресса и распространение двойных технологий
8.	Сохранение социального неравенства
9.	Феномен глобального старения
10.	Распространение радикальной исламской идеологии
11.	Потенциальная возможность катастрофического терроризма, но не мировой войны
12.	Распространение оружия массового поражения
13.	Усиление давления на международные институты
14.	Расширение политики этнического самоопределения

 

В рамках заявленной нами темы особый интерес в плане генезиса качественно нового будущего представляют 2,6,7, и 14 мегатенденции, а с точки зрения нейтрализации наиболее опасных сторон – 1,5,8.

В программе «Стратегия развития. Россия 2020» особое значение с точки зрения формирования нового общества придано следующим трендам:

· построению инновационного общества и формированию мотивации к инновационному поведению;

· развитию рыночных институтов и конкурентоспособной среды;

· радикальному повышению эффективности экономики;

· созданию ориентированной на потребителя системы государственного и муниципального управления на базе современных ИКТ (“электронное управление”).[3]

В-четвертых, будущее состояние должно быть суммирующим результатом взаимодействия, по крайней мере, трех футорогенных исторических сил: 1) разнообразных свободных человеческих деяний, которые каждому лично кажутся правильными и лично каждому интересны; 2) идеологически целенаправленных усилий социальных групп и слоев общества; 3) научно обоснованных, организованных, ответственных действий национальных и международных институтов бизнеса, власти и управления.

На статус искомого будущего состояния, как российского общества, так и других развитых стран мира, сегодня, на наш взгляд, претендуют три концептуально отрефлексированных конструкции: 1) постиндустриального общества, 2) информационного общества, 3) общества знаний. При всем содержательном и стилевом различии концепции, описывающие эти конструкции, не исключают друг друга, а скорее предполагают, вытекают одна из другой, компенсируют недостатки цивилизационных моделей развития, лежащих в их основе.

Концепция постиндустриального общества мировоззренчески и психологически насыщена, поскольку констатирует конец привычных представлений, традиционных установлений и форм социальности, инерции повседневности. Она выражает недовольство интеллектуалов наличествующим состоянием культуры, созданной человеком прометеевского типа, исчерпавшего возможности своего развития. Прометеевская культура - это воинственная материалистическая культура, культура утилитарных систем, индустриального бума, агонистических и антагонистических общественных отношений, торжества конкуренции, торговли, борьбы и политики.

Соотношение критического и конструктивного потенциалов данной концепции явно не в пользу последнего. К тому же, ментально концепции постиндустриального общества в наибольшей степени соответствует выражающий "дух времени" конца XX в. постмодернизм с его размыванием всяческих границ, мозаикой направлений, школ, ценностных ориентаций в культуре, философии, религии, этике, искусстве, науке; с его абсолютизацией фрагментарных и поверхностных явлений, частного и индивидуального в действительности и в мысли; с его апофеозом децентричности, антитотализма, маргинализма, периферийности, как принципов организации общественной жизни; с его допущением множества пересекающихся идеологий, функционирующих на разных уровнях: глобальном, национальном, корпоративном и несущих свое собственное видение реальности и прогнозов на будущее. Однако при этом не следует забывать, что постмодернизм борется с современностью, созданной западной цивилизацией, с её социокультурным содержанием, ограничивающим дальнейшее, и в первую очередь, духовное развитие общества и человека. В этом смысле концепция постиндустриального общества предлагает заглянуть за те границы, которые наработаны человечеством, увидеть черты общества, которое часто называют постбуржуазным, посткапиталистическим, постпредпринимательским, постэкономическим, пострыночным, подчеркивая приоритетность в нем социальных ориентиров и ценностей. Однако это "пост" стало как бы самостоятельным феноменом нашего понимания наступающего другого мира, внеся некий момент мистичности и метафизичности в обрисовку всего контекста нового как безразличной модификации прежнего.

Более позитивными следует признать попытки назвать общество будущего по тому социальному основанию, потенциалу, который будет в главном определять новый образ жизни людей, степень личной и коллективной свободы, качество их отношений, перспективы телесного и духовного совершенствования. Полагаем, что конкурентоспособными названиями нового цивилизационного состояния общества сегодня являются «информационное общество» и «общество знаний». Именно об этом новом состоянии западной цивилизации, а далее и мировой, во второй половине ХХ века писали Д.Белл, А Турен, П. Друкер, Э.Тоффлер, З.Бжезинский, Й.Масуда, Ф.Уэбстер и др. Что характерно для него?

Определяющим фактором общественной жизни в нем является научное знание, которое вытесняет ручной и механизированный труд в его роли фактора стоимости товаров и услуг. Экономические и социальные функции капитала переходят к информации. Как следствие, промышленная корпорация теряет главенствующую роль, а ядром социальной организации, главным социальным институтом становится университет как центр производства, переработки, накопления и распространения знаний. Образовательная система перестает транслировать в будущее ценности индустриально-потребительского общества, приближающего глобальную экологическую и антропологическую катастрофы, а, впитывая интеллектуальные достижения ноосферно ориентированной науки, постепенно преобразуется в систему опережающего прогнозирования востребованности новых компетенций у своих выпускников и формирования этих компетенций.

Уровень знаний, качество образованности, доступ ко всем формам их обновления, актуализации, а не вещные формы собственности, становятся определяющими факторами социальной дифференциации. Деление на «богатых» и «бедных» приобретает принципиально новый характер: привилегированный слой образуют информированные члены общества, неинформированные — это «новые бедные». Центр социальных конфликтов перемещается из экономической сферы в сферу культуры. Результатом борьбы и разрешения конфликтов является развитие новых и упадок старых социальных институтов.

Инфраструктурой информационного общества становится новая «интеллектуальная», а не «механическая» техника. Социальная организация и информационные технологии образуют «симбиоз». Общество вступает в «технотронную эру», когда социальные процессы становятся программируемыми.

Данный проект информационного общества всё ещё не состоялся, несмотря на тотальную компьютеризацию, рост доли «третичного» сектора экономики, преобладание в ВВП передовых экономик мира доли услуг и т.д. Научное знание оказалось инкорпорированным в процесс капиталистического производства. Оценка знания рынком привела к кризису фундаментальную науку, без которой современное общество лишено будущего. Не знания, не мудрость, не любовь и не справедливость, а информационные технологии и виртуальная реальность становятся детерминирующими факторами во всех сферах социальной реальности - от частной жизни до международных отношений.

Киберкапитализм породил новый тип неравенства и эксплуатации, новую форму отчуждения человека, теперь уже от собственной плоти в процессе пользования компьютерами и превращения её в потоки электронной информации, питающие виртуальный капитал. Владельцы компаний, производящих программное обеспечение и предоставляющих доступ в Интернет стали ядром нового господствующего класса, превращающего виртуальную реальность в капитал.

Концепция «общества знания» («обществ знания», «общества знаний», «обществ знаний», «обществ, базирующихся на знаниях») пытается теоретически осмыслить несовершенство сложившегося реального информационного общества. В опубликованном в 2005 году всемирном докладе ЮНЕСКО «К обществам знания» концепция «обществ знания» представлена как новая модель развития планетарного общества, как ответ международного сообщества на новые вызовы, которые ставят перед человечеством информационная революция, глобализация, распространение новых информационных технологий.

Мировое научное сообщество отчетливо осознало негативные черты и опасности глобального информационного общества. К ним можно отнести: 1) новые возможности тотального наблюдения и контроля над потребителями информационно-коммуникативных услуг; 2) нарастание экономических, политических, культурных (в том числе, лингвистических) препятствий для свободы передачи информации; 3) превращение информации в предмет цензуры или манипуляции в политических целях, в средство рекламного и зрелищного «зомбирования» людей; 4) появление новых видов правонарушений: кибертерроризма; кибермошенничества, киберрастления несовершеннолетних, киберкраж с взломом систем защиты и т.д.; 5) усугубляющийся дисбаланс информации и знаний; 6) «цифровой разрыв», «когнитивный разрыв» между странами Севера и Юга, между социальными слоями внутри общества и т.п. Простое продолжение действующих тенденций глобальной информатизации способно лишь усугубить противоречия в мировом сообществе, где 20% населения сосредоточили в руках 80% мировых доходов. Если в 1973 г. разрыв в прибылях между самыми богатыми и беднейшими странами определялся соотношением 44:1, то спустя 30 лет – уже 72:1 (по данным Всемирного банка).

Можно предположить, что появление концепции «обществ знания» выражает потребность человечества в интеллектуализации общественной жизни, в становлении более справедливого миропорядка, гуманизации процессов глобализации и информатизации. Если информационное общество основано на достижениях унифицирующей технологии, и понимается сугубо технологически, то общества знания не имеют единой модели и в них значимы более широкие социальные, этические и политические параметры, принципы культурного многообразия и межцивилизационного взаимодействия. Они ставят целью развитие человека, его разнообразных личностных свойств и качеств, социальную интеграцию и поощрение социальной активности каждого гражданина.

Общества знаний ориентированы на расширение базовых прав человека в информационной сфере. Формируется новая глобальная информационная культура, размывающая границу между производителями и получателями знаний, открывающая новые широкие возможности для самовыражения, творчества, расширяющая для человека границы возможного.Новые технологии повсеместно ускоряют создание и распространение знаний.

Радикально меняются традиционные институты генерирования, распространения и передачи знаний. Функции «хранителей знания» изменяются на роль «соискателей знания». Вместо старых мест производства и сосредоточения знаний (школ, колледжей, университетов, музеев, библиотек) весь мир начинает уподобляться единому виртуальному пространству планетарного масштаба с дистанционным доступом, где легко распространяются и усваиваются самые различные знания. Мир становится планетарной школой и библиотекой.

Возрастает роль инноваций, новаторства, творчества, динамика познания становится определяющей для динамики развития других сфер и в обществе, и в отдельных институтах и структурах. Инновации - ключевой элемент общества знания, трансформирующий все стороны его жизни. Сегодня, например, диплом – является, прежде всего, социальной квалификацией, а инновационная культура ведет к тому, что в дипломах долженпоявиться срок действия, чтобы бороться с инерцией когнитивных компетенций и отвечать потребности в новых компетенциях. Обучение является ключевой ценностью обществ знания. Фундаментальные знания будут включать не сумму сведений и фактов, но язык, когнитивные способности исследовательского типа, математику (как исчисление, поиск закономерностей, причинно-следственных связей) культурные, художественные способности обучающихся.

Таким образом, концепция общества знаний претендует на замещение распространенных сегодня в социальных и гуманитарных науках концепций постиндустриального и информационного общества. На сегодняшний день она в максимальной степени соответствует критериям будущего состояния российского общества.

Общество знаний предоставляет человечеству новые возможности для решения его главных проблем, но несет и новые вызовы и риски, ставит задачи формирования человека нового типа, нравственно и интеллектуально соответствующего природе и перспективам развития современных информационно-коммуникационных ресурсов и технологий.

[1] См.: Naisbitt J., Aburdene P. Megatrends 2000. - N.Y. 2000.

[2] См.: Россия и мир в 2020 году. Доклад Национального разведывательного комитета США “Контуры мирового будущего”. - М., 2005. - С. 172-180.

[3] См.: Стратегия развития. Россия 2020. - М., 2008.