ОГРАНИЧЕНИЕ СВОЕГО ДЕЙСТВИЯ 3 страница
ПОКЛОН
Поклон – это очень серьёзная практика. Вы должны быть готовы к тому, чтобы совершить поклон лаже в свою последнюю минуту. Даже если невозможно избавиться от наших эгоцентричных желаний, мы должны избавиться от них. Наша подлинная природа требует этого.
После дзадзэн мы кланяемся до полу девять раз. Кланяясь, мы отрешаемся от себя. Отрешиться от себя – значит отказаться от двойственных мыслей. Потому нет разницы между практикой дзадзэн и поклонами. В обычном понимании кланяться значит свидетельствовать своё почтение тому, что более достойно уважения, чем мы сами. Но когда вы кланяетесь Будде, у вас не должно быть мысли о Будде, вы просто становитесь одним целым с Буддой, вы уже сам Будда. Когда вы становитесь одним целым с Буддой, одним целым со всем сущим, вам открывается подлинный смысл бытия. Когда у вас пропадает двойственность мысли, всё становится вашим учителем и всё может быть объектом почитания.
Когда всё заключено в вашем большом сознании, все двойственные связи рвутся. Нет разницы между небом и землёй, между мужчиной и женщиной, учителем и учеником. Иногда мужчина кланяется женщине; иногда женщина кланяется мужчине. Иногда ученик кланяется учителю, иногда учитель кланяется ученику. Учитель, который не может поклониться своему ученику, не может поклониться Будде. Иногда учитель и ученик вместе кланяются Будде. Иногда мы можем поклониться кошкам и собакам.
В нашем большом сознании всё имеет одинаковую ценность. Всё есть сам Будда. Вы видите что-то или слышите какой-то звук, и в этот миг всё для вас становится просто тем, что оно есть. В своей практике вы должны принимать всё таким, как оно есть, оказывая всему такое же почтение, как и Будде. В этом выражается состояние Будды. Тогда Будда кланяется Будде, и вы кланяетесь себе. Таков истинный поклон.
Если в вашей практике нет этой твёрдой убеждённости в большом сознании, ваш поклон будет двойственным. Только когда вы – это именно вы сами, вы кланяетесь себе в подлинном смысле этого слова, и вы едины со всем сущим. Только когда вы – это вы сами, вы можете поклониться всему в подлинном смысле этого слова. Поклон – это очень серьёзная практика. Вы должны быть готовы к тому, чтобы совершить поклон даже в свою последнюю минуту; и когда вы уже не сможете делать ничего, кроме поклона, вы должны совершить его. Такая убеждённость необходима. Кланяйтесь в таком состоянии духа, и все наставления, все учения будут ваши, и в вашем большом сознании вы будете владеть всем.
Сэн-но Рикю, основатель чайной церемонии в Японии, совершил харакири (ритуальное самоубийство с выниманием внутренностей) в 1591 году по приказу своего господина Хидэёси. Перед тем как Рикю расстался с жизнью, он произнёс: «Когда я держу этот меч, нет ни Будды, ни Патриархов». Он подразумевал, что когда мы владеем мечом большого сознания, нет двойственного мира. Единственное, что существует, – этот дух. Такой непоколебимый дух всегда присутствовал в чайных церемониях Рикю. Он никогда ничего не делал двойственным образом; он был готов умереть в любую минуту. С каждой новой церемонией он умирал, и он возрождался. Таков дух чайной церемонии. Так мы кланяемся.
У моего учителя была мозоль на лбу от поклонов. Он знал, что он упрямый, упорный малый, и потому он кланялся, кланялся и кланялся. А кланялся он потому, что внутри себя постоянно слышал укоряющий голос своего учителя. Он вступил в Сото довольно поздно для японского монаха, в тридцать лет. Когда мы молоды, мы не так упрямы и нам легче избавиться от своего эгоизма. Поэтому учитель постоянно называл его «Ты-поздно-присоединившийся» и укорял за столь позднее вступление. На самом деле учитель любил его за упорство характера. Когда моему учителю было семьдесят лет, он сказал: «Когда я был молод, я был как тигр, но теперь я как кошка!» Ему очень нравилось походить на кошку.
Поклон помогает нам устранить наши эгоцентричные мысли. Это не так легко сделать. Трудно избавиться от таких мыслей, потому поклоны – очень ценная практика. Важен не результат; ценно наше усилие улучшить себя. У этой практики нет конца.
Каждый поклон выражает один из четырёх обетов буддистов. Вот они: «Хотя живые существа бесчисленны, мы даём обет спасти их. Хотя наши низшие желания бесконечны, мы даём обет отбросить их. Хотя учение беспредельно, мы даём обет полностью постичь его. Хотя состояние Будды недостижимо, мы даём обет достичь его». Если оно недостижимо, как же мы можем достичь его? Но мы должны! Это и есть буддизм.
Думать: «Так как это возможно, то мы это сделаем» – это не буддизм. Пусть это и невозможно, мы должны это сделать, ибо наша подлинная природа требует этого. Но, в сущности, дело не в том, возможно это или невозможно. Раз наше самое сокровенное желание – избавиться от эгоцентричных мыслей, мы должны это сделать. Когда мы прилагаем такое усилие, наше самое сокровенное желание исполняется и Нирвана – вот она. Пока вы не решились на это, у вас будут трудности, но стоит только приступить – и их нет. Ваше усилие отвечает вашему самому сокровенному желанию. Нет иного пути для достижения покоя. Спокойствие сознания вовсе не означает, что вам следует оставить действие. Подлинный покой обретается в самом действии. Мы говорим: «Легко сохранять покой в бездействии, тяжело сохранять покой в действии, однако подлинный покой – это покой в действии».
Приступив к занятиям практикой, какое-то время спустя вы сознаёте, что невозможно добиться быстрых, необыкновенных успехов. Хотя бы вы и старались изо всех сил, ваше продвижение всегда происходит мало-помалу. Это совсем не то, что выйти под ливень и точно знать, когда вы промокли насквозь. В густом тумане вы не подозреваете о том, что промокаете, но, когда идёте, вы будете мало-помалу промокать. Если в вашем сознании присутствуют мысли о продвижении, вы, может быть, скажете себе: «О, этот черепаший темп ужасен!» Но на самом деле это не так. Если промокнуть в тумане, потом очень трудно высушиться. Поэтому незачем беспокоиться о своих успехах. Это как изучение иностранного языка: вы не можете выучить его сразу, вдруг; вы овладеете им, лишь повторяя всё снова и снова. Так мы практикуем дзэн в Сото. Мы можем сказать, что продвигаемся вперёд мало-помалу, или что мы вовсе не думаем об успехе. Достаточно просто быть искренним и прилагать все свои усилия каждый миг. Вне нашей практики нет Нирваны.
НИЧЕГО ОСОБЕННОГО
Сели вы будете заниматься этой простой практикой изо аня в лень, вы обретёте удивительную способность. Пока вы не обрели её, она – нечто удивительное, но после обретения её в ней нет уже ничего особенного.
У меня нет желания говорить после дзадзэн. Я чувствую, что мне вполне достаточно практики дзадзэн. Но если я должен что-то сказать, пожалуй, я предпочёл бы говорить о том, как это замечательно – практиковать дзадзэн. Наша цель – просто всегда поддерживать эту практику. Эта практика берёт начало в прошлом, не имеющем начала, и уходит в будущее, не имеющее конца. Строго говоря, у человека нет иной практики, кроме этой. Нет другого образа жизни, кроме этого. Практика дзэн – это непосредственное проявление нашей подлинной природы.
Конечно, всё, что мы делаем, – это проявление нашей подлинной природы, но осознать это без практики дзэн трудно. Природа человека, как и всего сущего, деятельна. Пока мы живём, мы постоянно что-то делаем. Но пока вы думаете: «Я делаю это», или «Я должен сделать это», или «Я должен достичь чего-то особенного», вы на самом деле не делаете ничего. Когда вы отказались от таких мыслей, когда вы больше ничего не желаете, или когда вы не пытаетесь сделать что-то особенное, тогда вы что-то делаете. Когда в том, что вы делаете, нет мысли о достижении, тогда вы что-то делаете. То, что вы делаете в дзадзэн, происходит не ради чего-то ещё. Вам может казаться, что вы делаете что-то особенное, но на самом деле это только проявление вашей подлинной природы; это действие, которое отвечает вашему самому сокровенному желанию. Но пока вы думаете, что практикуете дзадзэн ради чего-то ещё, это не будет истинной практикой.
Если вы будете заниматься этой простой практикой изо дня в день, вы обретёте удивительную способность. Пока вы не обрели её, она – нечто удивительное, но после обретения её в ней уже нет ничего особенного. Это просто вы сами, ничего особенного. Как говорится в китайском стихотворении: «Я ушёл и я вернулся. Ничего особенного. Родзан [8] знаменит своими горами в тумане, а Сэкко [9] – своими волнами». Люди думают: как это, должно быть, замечательно – увидеть знаменитую горную цепь, окутанную облаками, и волны, про которые говорят, что они покрывают собой весь земной шар. Но когда вы придёте туда, вы увидите только волны и горы. Ничего особенного.
Есть что-то таинственное в том, что для людей, не имеющих опыта просветления, просветление – это нечто удивительное. Но если они обрели его, оно для них ничто. Но всё же оно и не ничто. Понимаете? Для матери в том, что она имеет детей, нет ничего особенного. Это дзадзэн. Так что, если вы будете заниматься этой практикой, вы всё больше и больше будете обретать нечто – ничего особенного, но тем не менее нечто. Вы можете сказать – «всеобщая природа», или «природа Будды», или «просветление». Вы можете называть это множеством имён, но для того, у кого это есть, это ничто, и это нечто.
Когда мы проявляем нашу подлинную природу, мы – люди. Когда не проявляем, нам неизвестно, кто же мы такие. Мы не животное, ибо ходим на двух ногах. Мы чем-то отличаемся от животного, но кто мы такие? Быть может, мы дух? – мы не знаем, как назвать себя. Такого существа на самом деле нет. Это заблуждение. Мы больше не человеческие существа, но мы всё-таки существуем. Когда дзэн перестаёт быть дзэн, ничто не существует. Мои слова бессмысленны в интеллектуальном отношении, но если у вас есть опыт истинной практики, вы поймёте, что я имею в виду. Если что-то существует, оно имеет собственную подлинную природу, свою природу Будды. В Паринирвана-сутре Будда говорит: «Всё имеет природу Будды», но Догэн читал это так: «Всё есть природа Будды». Здесь есть раз-ни1да. Если вы скажете: «Всё имеет природу Будды», это означает, что природа Будды пребывает во всём сущем, так что природа Будды и всё сущее – разные вещи. Но когда вы скажете: «Всё есть природа Будды», это означает, что всё и есть сама природа Будды. Когда нет природы Будды, вообще ничего нет. Нечто обособленное от природы Будды – это просто заблуждение. Оно может существовать в вашем сознании, но на самом деле таких вещей не существует.
Поэтому быть человеком означает быть Буддой. Природа Будды – это просто другое название человеческой природы, нашей подлинной человеческой природы. Так что, даже если вы ничего не делаете, вы, по сути, что-то делаете. Вы проявляете себя. Вы проявляете свою подлинную природу. Ваши глаза проявляют её; ваш голос проявляет её; ваша манера вести себя проявляет её. Самое важное – это проявлять свою подлинную природу самым простым, наиболее соразмерным образом и ценить её в малейшем живом существе.
И по мере занятий этой практикой, неделя за неделей, год за годом, ваш опыт будет всё больше и больше углубляться, и ваш опыт начнёт распространяться на всё, что вы делаете в повседневной жизни. Самое важное – это оставить все мысли о достижении, все двойственные мысли. Другими словами, просто практикуйте дзадзэн в определённой позе. Не думайте ни о чём. Просто сидите на своей подушке, ничего не ожидая. И тогда, в конце концов, вы вновь обретёте свою подлинную природу. Другими словами, ваша собственная подлинная природа вновь обретёт самоё себя.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПРАВИЛЬНОЕ ОТНОШЕНИЕ
Главное, чему мы придаём особое значение, – это прочная уверенность в своей изначальной природе.
ОДНОНАПРАВЛЕННЫЙ ПУТЬ
Даже если солнце взойдёт на запале, у Бодхисаттвы только один путь.
Цель моей беседы не в том, чтобы вы поняли меня в интеллектуальном смысле, но лишь в том, чтобы выразить своё понимание нашей практики дзэн. Иметь возможность сидеть с вами в дза-дзэн – это очень, очень необычно. Конечно, всё, что мы делаем, необычно, поскольку наша жизнь сама по себе есть нечто необычное. Будда сказал: «Понимание ценности своей человеческой жизни такая же редкая вещь, как комок земли на вашем ногте». Знаете, грязь крайне редко пристаёт к ногтю. Наша человеческая жизнь – явление необычное и удивительное; когда я сижу, мне хочется всегда оставаться в этом положении, но я вдохновляю себя на какую-то иную практику, например на декламацию сутры или на поклоны. И когда я кланяюсь, я думаю: «Это замечательно». Но мне снова нужно изменить вид практики, чтобы прочесть вслух сутру. Так что цель моей беседы – выразить своё понимание, и только. Мы сидим не ради достижения чего-то, мы сидим, чтобы проявить свою подлинную природу. Такова наша практика.
Если вы хотите проявить себя, свою подлинную природу, это должен быть какой-то естественный и уместный способ проявления. Даже в том, как вы качнётесь влево или вправо, когда садитесь или встаёте из дзадзэн, вы проявляете себя. Это не приготовление к практике или отдых после неё; это часть самой практики. Поэтому не следует воспринимать это как приготовление к чему-то ещё. Это же остаётся верным и в вашей повседневной жизни. Готовить пищу или стряпать – это, согласно Догэну, не приготовление; это практика. Стряпать на кухне – значит проявлять свою искренность, а не только готовить пищу для других или для себя. Поэтому, когда вы готовите пищу, вы должны проявить себя в деятельности на кухне. Вы должны располагать достаточным количеством времени – и трудиться, ничего не удерживая в своём сознании и ничего не ожидая. Вы должны просто готовить! Это тоже проявление нашей искренности, часть нашей практики. Так же надо сидеть и в дзадзэн, однако сидеть со скрещёнными ногами – это не единственный наш образ действия. Что бы вы ни делали, это должно быть проявлением той же самой углублённой деятельности. Мы должны понимать ценность того, что мы делаем. Не существует приготовления к чему-то ещё.
Путь Бодхисаттвы именуется «однонаправленным», или «железнодорожной колеёй длиною в тысячи миль». Колея всегда одинакова. Если бы она становилась то шире, то уже, это было бы губительно. Куда бы вы ни поехали, колея всегда одна и та же. Таков путь Бодхисаттвы. И даже если солнце взойдёт на западе, у Бодхисаттвы только один путь. Его путь – в каждый миг проявлять свою природу и свою искренность.
Мы говорим железнодорожная колея, но на самом деле её как таковой нет. Искренность сама по себе колея. Виды, открывающиеся нам из окна поезда, меняются, но мы всегда движемся по одной и той же колее. И нет у неё ни начала, ни конца: колея безначальна и бесконечна. Нет ни отправной точки, ни цели, и нечего достигать. Просто двигаться по этой колее – вот наш путь. В этом суть нашей практики дзэн.
Но когда у вас появляется желание больше узнать о железнодорожной колее, вас подстерегает опасность. Вам не нужно видеть колею. Если вы будете смотреть на неё, то почувствуете головокружение. Просто цените виды, которые открываются вам из окна поезда. Таков наш образ действия. Пассажирам незачем проявлять любопытство в отношении колеи. Кто-нибудь позаботится о ней; Будда позаботится о ней. Но временами мы пытаемся объяснить эту железнодорожную колею, потому что нас охватывает любопытство, пребывает ли нечто неизменным или нет. Мы задаёмся вопросом: «Как это возможно, чтобы Бо-дхисаттва постоянно оставался одним и тем же? В чём же его тайна?» Однако ничего таинственного в этом нет. Каждый из нас имеет ту же природу, что и железнодорожная колея.
Как-то жили два близких друга, Тёкэй и Хосруку. Они беседовали о пути Бодхисаттвы, и Тёкэй сказал: «Даже если у Архата будут недобрые желания, то всё-таки у Татхагаты (Будды) не найдётся разных слов. Я имею в виду, что у Татхагаты есть слова, но у него нет двойственных слов». Хосруку ответил: «Хоть ты так и говоришь, твоё толкование несовершенно». Тёкэй спросил друга: «А как ты понимаешь слова Татхагаты?» Хосруку ответил: «Мы уже достаточно пообсуждали – давай-ка выпьем чаю». Хофуку ничего не ответил своему другу, ибо невозможно дать словесное объяснение нашему образу действия. Тем не менее эти два близких друга считали обсуждение пути Бодхисаттвы частью своей практики, хотя у них и в мыслях не было искать новое толкование. Поэтому Хофуку и ответил: «Обсуждение закончилось. Давай-ка выпьем чаю!»
Это очень хороший ответ, не правда ли? То же самое и с моей беседой – когда я кончу говорить, вы кончите слушать. Нет необходимости пытаться запомнить, что я сказал; нет необходимости пытаться понять сказанное. Вы понимаете, что я говорю; полное понимание имеется в вас самих. Тут нет проблемы.
ПОВТОРЕНИЕ
Если вы утратите дух повторения, ваша практика станет довольно трудным делом.
Мышление и практика индийцев, с которыми столкнулся Будда, были основаны на представлении о том, что человек – это сочетание духовного и физического элементов. Они считали, что физическая сторона в человеке сдерживает и подавляет духовную, и потому их религиозная практика была направлена на ослабление физического элемента, чтобы высвободить и усилить духовный. Таким образом, практика, которую встретил Будда в Индии, делала упор на аскетизм. Однако, практикуя аскетизм, Будда пришёл к заключению, что попыткам очистить себя физически – нет конца, и что это делает религиозную практику весьма идеалистичной. Подобная борьба со своим телом окончится только с нашей смертью. Но согласно этим воззрениям индийцев, мы вернёмся сюда в следующей жизни, и ещё в следующей, чтобы снова и снова возобновлять эту борьбу, так никогда и не достигая совершенного просветления. И даже если вы полагаете, что способны в достаточной мере ослабить свои физические силы, чтобы высвободить силу духовную, это будет действенно лишь до тех пор, пока вы продолжаете заниматься аскетической практикой. Если вы вернётесь к повседневной жизни, вам придётся снова укреплять своё тело, а затем снова ослаблять его, чтобы вновь набрать духовную силу. И тогда вам придётся повторять всё это снова и снова. Быть может, это слишком большое упрощение практики индийцев, с которой столкнулся Будда, и над этим можно посмеяться, однако на самом деле некоторые продолжают такую практику и по сей день. Иногда, хотя это и не осознаётся, идея аскетизма сидит у них глубоко внутри. Но такая практика не приведёт к успеху.
Подход Будды был совершенно иным. Вначале он изучал практику индийцев, какой она была тогда на территории Индии, и практиковал аскетизм. Однако Будду не интересовали ни элементы, из которых состоит человек, ни метафизические теории бытия. Его больше занимал вопрос, каким образом он сам существует в эту минуту. Это было главным для него. Хлеб выпекают из муки. Как мука становится хлебом в печи – вот что было для Будды самым важным. Как стать просветлённым – это интересовало его превыше всего. Характер просветлённого человека есть нечто совершенное, желанное для себя и для других. Будда хотел узнать, как человеческие существа вырабатывают в себе такой идеальный характер – как разные мудрецы прошлого становились мудрецами. Чтобы понять, как тесто превращается в превосходный хлеб, он выпекал его снова и снова, пока не добился желаемого. Такова была его практика.
Но нам может казаться, что готовить одно и то же изо дня в день, снова и снова, – это не слишком интересное занятие. Вы можете сказать, что это довольно скучно. Если вы утратите дух повторения, это станет для вас довольно трудным делом, но когда вы полны сил и энергии, это нетрудно. Как бы то ни было, мы не можем бездействовать; мы должны что-то делать. А когда вы что-то делаете, вам надо быть очень наблюдательными, и внимательными, и бдительными. Наш подход – поставить тесто в печь и внимательно следить за ним. Стоит вам только узнать, как тесто превращается в хлеб, – и вы поймёте, что такое просветление. Поэтому нас превыше всего занимает то, каким образом это физическое тело становится мудрецом. Нас не так заботит, что такое мука, что такое тесто или что такое мудрец. Мудрец есть мудрец. Метафизические объяснения человеческой природы – это не то, что нам нужно.
А потому та практика, на которую мы делаем упор, не может стать слишком идеалистичной. Если художник станет слишком идеалистичным, он покончит с собой, так как между его идеалом и его реальными способностями пролегает пропасть. Поскольку нет достаточно длинного моста, чтобы пересечь эту пропасть, он впадает в отчаяние. Это обычный духовный путь. Но наш духовный путь не так идеалистичен. Хотя в каком-то смысле мы должны быть идеалистами – по крайней мере, мы должны быть заинтересованы в получении вкусного и аппетитного хлеба! Подлинная практика должна повторяться снова и снова, пока вы не узнаете, как получается хлеб. В нашем подходе нет ничего таинственного. Всего лишь практиковать дзадзэн и ставить себя в печь – вот наш путь.
ДЗЭН И ВОЗБУЖДЕНИЕ
Дзэн – это не какое-то возбулительное средство, но сосредоточение на наших обычных повседневных занятиях.
Мой наставник скончался, когда мне был тридцать один год. Хотя я хотел посвятить себя единственно практике дзэн в монастыре Эйхэйдзи [10] мне пришлось заменить его в его храме. Я стал весьма занятым человеком и, будучи молодым, столкнулся с немалыми трудностями. Они дали мне некоторый опыт, но это было ничто в сравнении с чистой, спокойной и безмятежной жизнью.
Нам необходимо придерживаться постоянного образа действия. Дзэн – это не какое-то возбудительное средство, но сосредоточение на наших обычных повседневных занятиях. Если вы будете чрезмерно заняты и возбуждены, ваше сознание станет неподатливым и рассредоточенным. Это плохо. По возможности, всегда старайтесь оставаться спокойными и радостными и удерживайтесь от возбуждения. Обычно день ото дня, год за годом мы становимся всё более и более занятыми людьми, особенно в современном мире. Когда после долгого перерыва мы посещаем давно знакомые места, то бываем потрясены переменами. С этим ничего не поделаешь. Однако когда нам хочется чего-то возбуждающего, или какой-то перемены в себе, наше занятие целиком захватывает нашу жизнь, и мы теряем себя. Но если ваше сознание спокойно и устойчиво, вы сможете удержаться в стороне от шумного мира, даже находясь в самом центре его. Среди суматохи и перемен ваше сознание будет невозмутимым и незыблемым.
Дзэн не предназначен для того, чтобы разнообразить вашу жизнь возбуждением. Некоторые начинают практиковать дзэн просто из любопытства, и только делаются ещё более занятыми людьми. Если практика ещё больше загружает вас, это нелепость. Мне кажется, что если вы попробуете заниматься дзадзэн раз в неделю – этого будет вполне достаточно. Не нужно проявлять чрезмерную заинтересованность в дзэн. Когда молодые люди сильно увлекаются дзэн, они нередко забрасывают учёбу и уходят в горы или леса, чтобы предаться там «сидячей» медитации. Но подлинный интерес проявляется иначе.
Просто продолжайте свою практику, это привычное и спокойное занятие, и вы сформируете свой характер. Если ваше сознание постоянно занято, у вас не будет времени для формирования характера, и вы не добьётесь успеха, особенно если станете слишком усердно работать над этим. Формирование характера подобно выпечке хлеба – тесто надо замешивать постепенно, шаг за шагом, и нужна умеренная температура. Вы знаете себя
достаточно хорошо, и знаете, какая температура вам подходит. Вы точно знаете, что вам нужно. Но если вы будете чрезмерно возбуждены, то забудете, какая температура для вас приемлема, и утратите свой собственный путь. Это весьма опасно.
Будда сказал то же самое о хорошем погонщике волов. Такой погонщик знает, сколько поклажи может нести вол, и следит за тем, чтобы не перегрузить его. Вы знаете свои возможности и своё состояние сознания. Не несите слишком много! И ещё Будда говорил, что формирование характера – это возведение дамбы. Нам нужно очень тщательно делать насыпь. Если вы попытаетесь всё сделать за один раз, то дамба даст течь. Делайте насыпь тщательно – и у вас будет отличная дамба для водохранилища.
Наш способ практики, лишённый элементов возбуждения, может показаться довольно непривлекательным. Однако это не так. Это мудрый и эффективный способ работы над собой. И он очень и очень прост. Видимо, это весьма трудно вместить людям, особенно молодым. С другой стороны, может казаться, будто я говорю о постепенном достижении. Но и это не так. На самом деле это путь внезапности, ибо когда ваша практика – это привычное и спокойное занятие, повседневная жизнь сама по себе есть просветление.
ПРАВИЛЬНОЕ УСИЛИЕ
Если практика идёт хорошо, вы можете возгордиться ею. Что вы занимаетесь – хорошо, но к этому примешивается что-то ещё. Гордость – это лишнее. Правильное усилие заключается в том, чтобы избавляться от всего лишнего.
Самое важное в нашей практике – это присутствие правильного или совершенного усилия. Необходимо правильное усилие, прикладываемое в правильном направлении. Если ваше усилие приложено в неверном направлении, особенно если вы не сознаёте этого, – это ложное усилие. Усилие в нашей практике должно быть направлено от достижения к не-достижению.
Обычно, делая что-то, вы хотите чего-то достичь, вы привязываетесь к какому-то результату. Переход от достижения к не-достижению означает освобождение от ненужных и отрицательных результатов усилия. Если вы что-то делаете в духе не-достижения, в этом уже заключено благое качество. Так что просто делать что-то без каких-то особенных усилий вполне достаточно. Когда вы прилагаете какие-то особые усилия для достижения чего-то, вы привносите этим некое чрезмерное свойство, лишний элемент. Вы должны избавляться от всего чрезмерного. Если практика идёт хорошо, вы можете возгордиться ею, не сознавая того. Эта гордость – лишнее. Что вы занимаетесь – хорошо, но к этому примешивается что-то ещё. Поэтому вы должны избавляться от всего лишнего, чрезмерного. Это очень, очень важно, но обычно нам недостаёт утончённости, чтобы понять это, и мы идём в ложном направлении.
Поскольку все мы делаем одно и то же, допуская одну и ту же ошибку, мы не понимаем этого. И, не понимая этого, мы совершаем множество ошибок. И создаём себе проблемы. Такие ошибочные усилия называются «осёдланность дхармой», или «осёдланность практикой». Вы увлечены какой-то идеей практики или достижения, и вы не можете избавиться от неё. Когда вы увлечены какой-то двойственной идеей, это значит, что ваша практика нечиста. Чистота в нашем понимании – это не наведение глянца, когда из нечистой вещи пытаются сделать чистую. Под чистотой мы просто понимаем вещи как они есть. Когда к этому что-то примешивается – вместе это уже не чисто. Когда возникает двойственность, это не чистое состояние. Если вы думаете, что выгадаете что-то, практикуя дзадзэн, вы уже вовлечены в нечистую практику.
Вполне справедливо утверждать, что имеется практика и имеется просветление, но мы не должны быть в плену у этого утверждения. Вы не должны запятнать себя им. Когда вы практикуете дзадзэн, просто практикуйте дзадзэн. Если просветление наступит, оно просто наступит. Мы не должны связывать себя достижением. Подлинное качество дзадзэн всегда здесь, с вами, даже если вы не подозреваете об этом; так что совершенно забудьте о том, что, как вам кажется, вы могли бы извлечь из дзадзэн. Просто занимайтесь практикой. Качество дзадзэн проявится само собой; и тогда вы будете обладать им.
Спрашивают, что значит практиковать дзадзэн безо всякой идеи достижения, и какого рода усилия необходимы для такой практики. Отвечаю: необходимо приложить усилие, чтобы избавиться от всего лишнего в практике, от всего чрезмерного. Если приходят какие-то лишние мысли, надо стараться пресекать их, нужно сохранить практику чистой. Именно на это следует направить все свои усилия.
Мы говорим: «Услышать звук хлопка одной ладонью». Обычно звук хлопка производится двумя ладонями, и мы считаем, что хлопок одной ладонью вообще не даст звука. Но на самом деле одна ладонь и есть звук. Хотя бы мы и не слышали его, он есть. Когда вы соединяете обе ладони в хлопке, вы слышите звук. Но если бы звука не было прежде, ещё до хлопка, вы не могли бы произвести его. Прежде чем вы произвели его, звук был. Поскольку он есть, мы можем произвести его, и можем слышать его. Звук везде. Если вы просто воспроизводите его – вот он. Не пытайтесь слушать его. Если вы не прислушиваетесь к звуку, он повсюду. Поскольку вы пытаетесь услышать его, звук иногда есть, а иногда его нет. Вы понимаете? Даже если вы ничего не делаете, качество дзадзэн всегда с вами. Но если вы пытаетесь обнаружить его, если вы пытаетесь увидеть это качество, у вас его нет.
Вы живёте в этом мире как некая личность, но прежде чем вы принимаете форму человеческого существа, вы уже тут, всегда тут. Мы всегда здесь. Понимаете? Вы полагаете, что до вашего рождения вас здесь не было. Но как это возможно, чтобы вы появились на этот свет, когда вас тут нет? Поскольку вы уже тут, вы можете появиться на свет. Также не может исчезнуть то, что не существует. Поскольку что-то существует здесь, оно может исчезнуть. Быть может, вы думаете, что когда вы умрёте, то исчезнете, перестанете существовать. Но хотя бы вы и исчезли, существующее не может стать несуществующим. В этом волшебство. Сами мы не в силах наделить этот мир волшебными свойствами. Мир сам по себе волшебство. Если мы смотрим на какую-то вещь, она может скрыться из виду, но если мы не пытаемся увидеть её, эта вещь не может скрыться. Поскольку вы наблюдаете за ней, она может исчезнуть, но если никто не наблюдает за ней, как может она исчезнуть? Если кто-то наблюдает за вами, вы можете ускользнуть от него, но если никто не наблюдает за вами, вам не скрыться от самого себя.
Поэтому старайтесь не рассматривать всё по отдельности; стремитесь не достигать чего-то особенного. У вас уже есть всё в вашем собственном чистом качестве. Когда вы поймёте эту непреложную истину, у вас не будет страха. Конечно, могут быть какие-то трудности, но страха не будет. Когда у людей трудности, и они не подозревают о них, – вот подлинная трудность. Эти люди могут казаться весьма самоуверенными; они, возможно, думают, что прикладывают большие усилия в правильном направлении, но они не подозревают о том, что их действия продиктованы страхом. Что-то может оказаться скрытым от них. Но если ваше усилие приложено в правильном направлении, у вас не будет страха потерь. Даже если усилие и сделано в ложном направлении, если вы сознаёте это, вы не будете введены в заблуждение. Вам нечего терять. Существует только неизменное чистое качество правильной практики.