Глава 43. Королевство Слепых 1 страница
Глава 43. Королевство Слепых
«Разве ты не счастлива, что твоё задание выполнено и ты можешь вернуться к учёбе в Кантерлоте?»
"...камни.
Поверить не могу, что эта война началась из-за каких-то камней. Драгоценности. Уголь. Рэрити упомянула что-то о метеорите, но тут же начала шифроваться, когда поняла, что я подслушивала её разговор. Ну и ладно. Будто бы самой сложно догадаться. Иногда я медлительна, но я же не дура.
Тупые камни.
Я всегда думала, что камни — это круто. Ну, то есть, у моей сестры кьютимарка в виде драгоценных камней. И Пинки Пай раньше жила на каменной ферме. Мы даже играли в игру, я, Скуталу и Эплблум. Мы нашли тот камень, благодаря которому Рэрити получила свою кьютимарку, и я уболтала Твайлайт Спаркл зачаровать его, чтобы мы могли открывать его и закрывать. Ну, она как бы задолжала нам за тот случай с её куклой, Смартипэнтс. Мы назвали камень Камнем Судьбы, и мы думали, что когда он откроется, то мы получим наши Кьютимарки. Твайлайт сделала так, что каждая из нас могла выбрать кодовую фразу, которая открывала бы камень. Моя была: 'Тупой Камень'. И я думала, что я была прямо как моя сестра. Я поменяла её на 'Яблочный Пирог' ненадолго, но позже вернула всё как было. Как и всегда. Мы с сестрой не были яблочным пирогом уже очень давно. С самого появления Министерств.
Я надеюсь, ты не против, что я побуду в твоём доме. Ну, то есть, конечно же ты не можешь быть против, но я всё же надеюсь, что ты не против. Иногда мне нужно убраться подальше от всего этого шума. Тут так хорошо и мирно. И я просто обожаю твои цветы.
Ну ладно, полагаю, я вспомнила о камнях потому, что мы нашли осколки этого метеорита на раскопках старой литейной Луны под замком на прошлой неделе. Он был разбит на части потому, что кто-то извлёк всю руду из него, а потом запер остатки. Мне даже немного стыдно. Пони и зебры обвиняли его во всяких глупых вещах. Но не камень виноват. Это всего лишь камень. И я знаю, каково это, когда тебя обвиняют. Иногда, что бы я ни делала, получалось только хуже. Что ж, я приказала им использовать один из самых больших осколков как краеугольный камень. Как... как извинение за что-то, не знаю. Заставить его чувствовать себя полезным. Ну да, я знаю, что это тупо, это ведь всего лишь камень.
И... Я думаю, это не камни тупые. Тупы пони и зебры.
Я пришла сюда вчера. Построить последнее Стойло в Вечнодиком было моей идеей, поэтому я и хотела побыть здесь. Особенно после того, как у нас начались проблемы. Рэрити упоминала, что Вечнодикий лес — это единственное место, которое, как она была уверена, зебры атаковать не станут, вот я и подумала: 'Почему мы строим Стойла только в тех местах, которые, как мы думаем, будут атакованы? Может, есть резон построить одно где-нибудь, куда атаковать точно не станут?' Да, лес опасен, но не настолько. Мы жили тут, моя сестра и её друзья постоянно сюда ходили. Ну... Ещё одна моя идея, которая пошла прахом.
Эплблум предупреждала меня о цветах ядовитой шутки, но они всегда были такими... агресивными? Последние три дня были по-настоящему плохими. Мунбим говорил, что, похоже, их привлекают раскопки. Он считает, что это или виброчувствительность (да это даже не слово!), или они хотят быть ближе к пони. Но это же бессмысленно. Это ведь растения, верно? Эплблум упоминала, что ты говорила ей, что цветы хотят посмеяться. Как вообще растения могут чего-то хотеть?
Прости. Я знаю, что говорю бессвязно. Думаю, мои мысли тоже не слишком последовательны. Я просто пытаюсь понять, что к чему.
Я думаю...
Я думаю, мы потеряли нашу веру.
Разве это имеет смысл? Это как если бы всё, во что мы должны верить, вдруг потемнело и обрушилось. Как если бы воздух потяжелел. Нет... в этом нет никакого смысла. Будто... не знаю. Будто бы всё слишком реально. Знаешь, как когда ты просто жеребёнок, и ты смотришь на кого-то, кого считаешь своим идолом. И вдруг ты понимаешь, что он вовсе не идеален, как тебе казалось. Что и у него есть недостатки, как и у всех остальных. Может быть, это просто приходит с возрастом?
Это как если бы мы забыли о героях. Только ещё хуже. Мы забыли, как верить друг в друга. В пони. Даже Скуталу... Она пытается исправить пони этими экспериментами.
Однажды я сказала Скуталу, что та пытается сделать пони такими же, какими они были, когда мы были детьми. Знаешь, что она ответила? Она сказала 'Ностальгия почти всегда только понарошку.' Разве это не ужасно?
И тут мне... эм...
И тут мне в голову пришла другая мысль. Может быть, мы просто зациклены на спасении пони. Может быть, это неправильно — исправлять? Но тогда не будет ли всё это впустую, как Скуталу говорила?
Я уже и не знаю. Иногда эти эксперименты кажутся такими... Ну, не знаю... неправильными, что ли. Я знаю, они не опасны. Мы абсолютно уверены в этом. Но мне всё равно не по себе от того факта, что я провожу эксперименты над теми пони, кто просто пытается выжить. Разве это не неправильно? Они же не виноваты... ну, по крайней мере, большинство. Пони в Стойле Один, ещё быть может, но не они. Я просто хотела спасти их и дать им шанс. Как и камням, наверное.
Однажды я даже почти рассказала Рэрити о экспериментах. Но не рассказала. Потому что... ну... Я бы предала Скуталу и Эплблум, если бы поступила так. И я не уверена, что Рэрити поступила бы так, как нужно, если бы я ей сказала. Мне взаправду не нравится Министерство Стиля. И если она теперь такая...
...Как я уже говорила, мы не были яблочным пирогом уже давным-давно. Иногда я чувствую, что та маленькая фигурка Рэрити, которую она мне дала, стала для меня большей сестрой, чем сама Рэрити.
Сегодня я спросила Скуталу, можно ли сделать Стойло Сто Один 'контрольным', но она и Эплблум настояли на важности эксперимента.
И часть меня считает, что Скуталу права. Может, мы и в самом деле должны исправить пони. Чтобы понять, что же пошло не так, и не допустить, чтобы всё стало опять таким... плохим. Но сколько же раз мы должны попытаться, прежде чем сделаем всё верно? И что будет, если мы не справимся? На этот раз цена может быть куда большей, чем древесный сок и сосновые иголки.
...
Скуталу так странно на меня смотрела. Думаю, может, она знала, что у меня есть своё мнение.
Как бы там ни было... Прости меня за эти бессвязности. Спасибо, что позволила мне побыть у тебя дома. И спасибо, что выслушала. Эплблум была права. Ты и вправду хороший собеседник, Зекора.
Мы все очень, очень опечалены тем, что произошло с тобой. Покойся с миром."
* * *
Гляньте-ка на это...
Мы все смотрели наверх, наши взгляды поднимались вдоль тёмных силуэтов лесных деревьев. Покрытое облаками небо мерцало адским оранжевым светом, освещаемое простиравшимися на многие мили от нас пожарами. Наши взоры были прикованы к массивной чёрной тени, медленно плывущей через огненные небеса Вечнодикого леса. Вдоль её бортов вспыхивали слепящие проблески молний. Она надвигалась на нас, но не мы были её целью.
Громовержец.
Это было на целые сутки раньше запланированного. Полковник Отэм Лиф отклонился от собственного плана, прокляни его Богини!
— На этом корабле мой брат, — глухо буркнул Каламити.
Я переступала на месте в волнении. Это плохо. Чёрт возьми, неужели он... Внезапная волна усталости накрыла меня. Этот день был слишком долгим и слишком тяжёлым. Мне необходимо было вздремнуть, но я не могла себе этого позволить.
Прямо над нами сверкнуло ещё несколько молний. Четыре Хищника, пришвартованные к «Громовержцу», тронулись, их мелкие грозовые облака отделились от крупного облака под Циклоном. Два корабля двигались впереди, пока два других прикрывали с флангов мобильную осадную платформу.
— Хорошо, — развернувшись и обращаясь ко всем, сказала я. — План меняется. — Я посмотрела на пони (и грифину), зашедших со мной так далеко. Часть меня смертельно боялась того, что я должна была сказать. Но часть меня знала, что иначе поступить было нельзя. — Нам нужно разделиться.
Прежде чем кто-нибудь начал бы возражать, я объяснила:
— Сейчас Анклав движется к Собору. И они прибудут туда часов через несколько, так? — я посмотрела на Каламити, кивнувшего в знак согласия. — А все вместе мы пойти не можем. Ксенит не следует беспокоить, в особенности после того, как Лайфблум использует своё заклинание. — И с большим нежеланием я добавила: — Как и адского пса.
Вельвет Ремеди тихо согласилась, глядя на своих пациентов. Лайфблум подошёл к кровати Ксенит, готовясь произвести заклинание трепанации.
— Я и Лайфлум должны остаться, — произнесла Вельвет, избавляя меня от необходимости говорить это. — А ты, любовь моя, должен идти, — грустно улыбнулась она Каламити.
— Паерлайт, защищай их, — дала я указание. Жар-феникс заворковал, выпрямившись, и отсалютовал мне одним крылом.
— Я не знаю, смогу ли я сделать это, — признался Каламити. — После всего, что они натворили, после того, как столько пони погибло... Я знаю, Отэма нужно остановить. Но я не думаю, что смогу... — Он посмотрел на меня большими глазами, полными боли. — Мой родной брат.
Я вспомнила, как изменился Прайд, узнав о том, что Анклав отметил Каламити как подлежащего уничтожению. Именно Отэм Лиф (его родной брат!) приказал ликвидировать моего лучшего друга.
— Тады удачно, что я с вами пру, — сказала Реджи уверенно.
Вельвет Ремеди бросила страдальческий взгляд.
— Это трудно — идти против родни, — сказала Реджи. — Завалить собственного брата... Я не думаю, что мне бы удалось подобное, если бы Кейдж стал плохим. Никто не станет тебя обвинять, если ты не возьмёшь на себя этот выстрел.
Каламити смотрел, как она проверяет, заряжены ли её пистолеты, пистолеты, которые он изготовил специально для этой молодой грифины.
— Если тебе это хоть как-то поможет, ты всё равно поможешь положить конец его зверствам, — сказала она ему. Меня поразило, что Реджи рассматривала свои пистолеты как замену Каламити — словно это он принимал участие в деле, что должен был сделать, но не решился на это сам — во многом так же она относилась и к ножам Кейджа.
— Ну, Лил'пип, каков план? — спросил Каламити. — Каким макаром мы собираемся пройти через мили огня и чего б там ни было ещё, что Вечнодикий держит в рукаве, и добраться до базы Красного Глаза быстрее них?
— А мы и не собираемся, — ответила я ему просто. Я подняла копыто к небу, указывая на «Громовержец». — Нас подвезут. На этом.
* * *
Каламити, Реджи и я собирались, когда засветился рог Лайфблума, пытавшегося совершить чудо. У нас не было много времени: мы хотели дать «Громовержцу» достаточно, чтобы миновать нас, но не собирались позволить ему скрыться из виду.
— Это тайная операция, — объявила я, поморщившись от стонов, которые раздались в ответ. — Эй, у нас же есть два стелс-плаща. — Я показала на накидку адского пса, лежавшую рядом с плащом Ксенит. — И ещё у меня есть улучшенный СтелсБак.
— Которому хватает заряда всего на несколько часов, — напомнила мне Вельвет Ремеди.
— Верно, но у нас всё равно нету ничего лучше, — согласилась я. — Когда мы доберёмся до места, мы достанем силовую броню Анклава для Каламити, а я возьму его стелс-плащ.
— Вот дерьмо, — пробормотал Каламити. Он опустил голову, роняя шляпу на землю. — Тогда её придётся оставить тут. — Пегас взглянул на свою чёрную ковбойскую шляпу. Половина её сгорела ещё в Пиратской Вспышке. Честно говоря, она уже перестала быть похожей на шляпу и смотрелась теперь совсем не так, как раньше. Она скорее стала лишь напоминанием о том, какую боль испытал тогда мой друг. Меня передёрнуло при мысли об этом.
— Я любил эту шляпу.
— Я сохраню её до твоего возвращения, — пообещала Вельвет Ремеди. В этих словах мне отчасти послышалась её попытка убедить себя, что он обязательно вернётся.
Яркий алый свет вспыхнул вокруг Ксенит, а потом образовал нечто похожее на нимб вокруг её головы, делая зебру отдалённо похожей на спящего ангела. Я вспомнила, как однажды она спасла свою дочь, отрастив себе крылья, как у летучей мыши. Моё воображение тут же нарисовало мне несколько совершенно нелепых сочетаний этих двух вещей.
Лайфблум обливался потом от напряжения, пытаясь оставаться сконцентрированным.
Каламити вывалил содержимое своих сумок (готова поклясться, груда вещей на полу была куда больше, чем могло вообще поместиться в его сумках, и среди прочего в ней было несколько бутылочек и склянок с сушёными травами и порошками, которые Каламити, очевидно, уже стащил из хижины), заявив, что хочет путешествовать налегке.
— Ты не станешь сражаться с братом, но унесёшь с его корабля всё, что сможешь, да?
— Агась.
Реджи тем временем была уже готова и сейчас стояла в дверном проёме, куря очередную сигарету. Увидев это, Вельвет Ремеди шикнула на неё.
— Ага-ага, — закатила глаза грифина. — Буду курить — спалю лес или ещё чё-нить.
— В конце концов, просто подумай о своём здоровье, — ответила Вельвет.
Реджи удивлённо подняла бровь, а затем обвела крылом нашу разношёрстную компанию.
— Ну да. Это в моём стиле. Выбирать то, что уж точно никак не повредит здоровью.
Вельвет открыла на мгновение рот, уже готовясь возразить, но потом, похоже, смирившись с поражением, закрыла его и лишь спросила:
— Уже слишком поздно?
— Это ты по поводу курения, или того, что я с вами? — Реджи выпустила колечко дыма. — Как мне кажется, бросить — всё равно что сказать: я ошиблась, когда настояла на своей помощи. Или сказать, что Кейдж тоже ошибся. В общем... этого просто не произойдёт.
Но Вельвет не была настроена обсуждать решения, которые Реджи приняла в своей жизни. Вместо этого она повернулась ко мне.
— Литлпип... пожалуйста... скажи честно... — Её голос звучал надломленно, а во взгляде читался ужас. — Сколько времени пройдёт, прежде чем пожар доберётся до Флаттершай? — Она нервно сглотнула. — Он ведь уже добрался. Да? Она уже мертва? Или... или... — Моя подруга не могла заставить себя сказать, что Флаттершай прямо сейчас умирает. Но можно было ясно понять по выражению её мордочки, что она уже представила себе, как кобыла министерства сгорает заживо, умирая в медленной и мучительной агонии. Это был слишком жестокий конец для её и без того полной жестокостей жизни. Я не могла заставить себя сказать, что, по самым радужным прогнозам, пожар достигнет тех мест к ночи. Может, это и была исковерканная доброта, но я просто не могла сказать Вельвет правду. Это бы просто сломало её.
Я уже открыла рот, чтобы солгать, но меня прервали, прежде чем я вымолвила хоть слово.
— Это не имеет значения, — сказала ей Реджи, притягивая взгляды всех, кто находился в этой комнате. Кроме Лайфблума — единорог был полностью сконцентрирован на своём заклинании.
Вельвет уставилась на нее, открыв рот. Казалось, можно было почувствовать, как её сердце сейчас разрывается на части.
— Ч-что?..
Реджи немного опешила.
— Погодите... — Она уставилась на всех нас. — Вы что, в самом деле ничего не знаете?
— Не знаем чего? — осторожно поинтересовался Каламити.
— Огонь не сжигает деревья, — заявила грифина. Похоже, что после такого заявления не только мне пришлось подбирать челюсть с пола. — Чёрт. — Реджи покачала головой. — Гораздо проще показать вам. Всё равно на слово вы мне не поверите.
— Что значит "не сжигает"?!
— То и значит, — ответила Реджи. — У меня была возможность полюбоваться на это, когда вы убежали, оставив меня едва живую там, на дереве, — начала грифина, однако её слова не звучали обвинительно. Казалось, что она даже находит это весьма забавным. — Там была бригада поджигателей Красного Глаза. Промаршировала мимо меня, паля из своих огнемётов во всё вокруг. И клянусь именем матери, что огонь проходил прямо сквозь стволы деревьев.
— Но... — Голос Вельвет выдавал её отчаяние. — Но мы же видели, как деревья горят! Когда мы бились с Вондерболтами! Помните? — Она посмотрела на меня, словно ища подтверждение тому, что всё, что она видела — лишь игра её воображения, что Реджи всё-таки говорит правду и что больше не о чем беспокоиться. Я поблагодарила Луну за то, что в этот раз мне не пришлось лгать.
— Те деревья горели из-за финта Скайдайв, — напомнила я ей. — Не из-за огнемётчиков Красного Глаза.
Каламити, покачав головой, взглянул на Реджину.
— А чё ты раньше эт не сказала?
— Чёрт, да я думала, ты знаешь. Кроме того, мне и так было чем заняться. — Грифина бросила сигарету на землю и затоптала лапой. — Дерево не загорелось, но мох подпалило. А потом этот горящий мох начал метаться и извиваться, пытаясь спрыгнуть с дерева. Клянусь, это выглядело так, будто он вопил в жутких муках. Мне теперь несколько недель кошмары будут сниться!
— Нихрена ж себе! — присвистнул Каламити.
— Огонь... не сжигает... Флаттершай в безопастности? — Вельвет Ремеди захлестнуло волной противоречивых эмоций.
— Да, — пробормотала я. Мои глаза расширились, как только шестерёнки в моей голове начали снова вращаться. Я видела результаты исследований Красного Глаза в области Заклинаний Обхода. Его учёные работали над добавлением обхода к эффекту некоторого оружия. Все детали исследования были отредактированы после его успешного завершения. Ксенит рассказывала мне, что она работала в одном из зданий, где производилось огнемётное топливо. Но свести воедино эти факты мне до сих пор не удавалось. — По крайней мере... сейчас.
— Сейчас? — Голос Вельвет был тихим, но полным надежды.
— Красный Глаз не станет попусту тратить ресурсы, так, Лил'пип? — спросил Каламити, следуя прямо по рельсам моих мыслей. — Он очищает Вечнодикий Лес, но не собирается сжигать деревья. Ему нужна древесина.
Я кивнула.
Я видела свет подсчётов в глазах Вельвет. У её поисков теперь была временная шкала, которую она могла видеть. Ксенит должна была поправиться, чтобы они могли сварить зелье, которое спасёт Флаттершай до того, как силы Красного Глаза покончат со сжиганием леса и преуспеют с лесозаготовкой настолько, что достигнут вершины Холма Убийственной Шутки.
— Вы хотеть это? — внезапно прервал нас адский пёс, держа перед собой его зебринский плащ-невидимку; бесполезные теперь веревки, связывавшие его, валялись вокруг. — Вы не получать это, пока не давать кое-что взамен. — Его глаза сверкнули недобрым блеском.
— И что же вы хотите в обмен на ваше щедрое предложение? — дипломатично спросила Вельвет, многозначительно посмотрев на культю его ноги, которую она лечила и бинтовала.
— Эти когти, — рявкнул пёс, указывая на ножи Кейджа из когтей адских гончих, заткнутые за пояс Реджи.
— ЧЁРТА С ДВА! — Юная грифина подлетела почти на расстояние вытянутого когтя от адского пса, выхватывая оружие, прежде чем Каламити поймал её зубами за хвост. — Они. Принадлежали. Моему. Брату!
— Я полагать, перед ним они принадлежать одному из наш брат, — невпечатлённым злобным тоном ответил адский пёс.
— А ну шпакойна! — крикнул Каламити так громко, как только мог с хвостом Реджи в зубах. — Думаю, мы мофем пфошто пфиштфелить тефя и фсять то, што нам нуфно. — Он переступил, нацеливая своё боевое седло на адского пса.
Потеря ноги не сделала того менее опасным; альбинос был быстрее, чем любой из нас. Он обхватил лапой Вельвет Ремеди, остановив когти (достаточно острые и прочные, чтобы разрезать металл) прямо напротив её лица. Их лёгкое прикосновение пустило кровь. Вельвет тоненько взвизгнула.
— Кто быстрее? — холодно поинтересовался он.
Я левитировала Малый Макинтош перед собой.
— Отпусти её. Нежно. Или ты умрёшь так быстро, что даже не осознаешь этого.
Удивительно, но изувеченный адский пес даже глазом не моргнул под прицелом пяти стволов, направленных на него.
Рог Вельвет засветился. Пёс вяло повалился обратно на свою кровать, проведя одним из своих когтей по лицу Вельвет, когда опускалась его лапа. Вельвет пошатнулась, когда кровь хлынула из раны.
— Не убивайте его, — приказала она, отступая назад и прикладывая копыто к лицу. Коготь едва не задел её глаз. — Литлпип! Твоё заклинание. Пожалуйста!
Мы использовали все лечебные повязки и зелья, что у нас были. Не осталось ничего, чтобы помочь Вельвет, за исключением тёмного заклинания, которое я почерпнула из Чёрной Книги. И снова я позволила себе использовать эти знания для создания пластыря из собственной крови Вельвет, упаковавшего половину её головы в кровавую маску.
Каламити бросился к Вельвет, поддерживая её. Он зарычал на адского пса, явно испытывая очень-очень сильное желание пристрелить монстра. Но Вельвет не позволила бы ему. Вместо этого она повернулась к своему обидчику и сказала с лёгким сочувствием:
— Я полностью согласна с тем, как отвратительно то, что какие-то пони делают оружие из частей ваших тел. — Она оглядела нас своим глазом, не скрытым кровавой маской. — А те, кто так не считает, пусть попытаются представить себе существо, владеющее оружием, сделанным из копыт пони!
И снова обратилась к (весьма рассерженного вида) альбиносу:
— В обмен на использование твоего плаща мы даём тебе это... — Её рог засветился снова, и шлем Ксенит из когтей адских гончих проплыл над нами и опустился на грудь адского пса (игнорируя сдавленный возглас протеста от Каламити). — ...Но ты не получишь клинки Кейджа Грознопёрого, — добавила она строго. — Мне жаль.
Она нахмурилась.
— И за твою агрессию ты проведешь оставшуюся часть того времени, что мы будем вместе, под действием этого заклинания. Не очень умно нападать на своего же врача.
Вельвет Ремеди отошла от него. Её колени задрожали, и мгновением спустя она упала на них, тяжело дыша, позволяя панике теперь, когда кризис миновал, взять над ней верх.
Каламити лёг рядом с ней и обнял, нежно прижимаясь носом. Она спрятала лицо в его гриве, заливаясь слезами, вызванными стремительными метаниями между надеждой, отчаянием и смертельной опасностью, которые ей пришлось испытать за последние несколько минут.
Алый свет исчез, и Лайфблум, пошатнувшись, упал на пол рядом с Ксенит. Вытащив мордочку из оранжевой гривы Каламити, Вельвет тотчас начала заваливать Лайфблума вопросами о том, как всё прошло. Единственным ответом, который он мог дать, было слабое:
— Увидим. Теперь всё зависит только от неё.
— Тогда она прорвётся, — провозгласила Вельвет, дыхание которой было ещё немного сбитым. Казалось, она черпала силы от заботы о друзьях. — Ксенит — боец, переживший многое. Больше, чем вы можете себе представить.
Я поняла, что улыбаюсь. Чуть-чуть.
Где-то кто-то издал звук, похожий на вежливое покашливание.
Уголком глаза я уловила движение Реджи. Она выхватила оружие со скоростью Рэйнбоу Дэш и направила оба ствола на дверной проём перед собой.
— Мы не одни, — прорычала она.
Проклятье! Я так надеялась, что Анклав минует хижину Зекоры, не проявив к ней интереса. Я действительно не была готова сражаться прямо сейчас.
Вельвет застонала. Позади меня Лайфблум пытался подняться, но он был слишком изнеможён, чтобы стоять, и едва мог держать глаза открытыми.
— Анклав? — спросил он.
Паерлайт промчалась по комнате и взгромоздилась на голову Реджи, выглядывая из-за двери вместе с ней.
— Нет, — сказала Реджи, морщась от когтей Паерлайт. — Красный Глаз. Один из его проклятых спрайт-ботов.
Действительно, был смысл в том, что он решил немного постранствовать вблизи своей базы, но я не слышала музыки. Наблюдатель!
— Стойте, — воскликнула я, замахав копытами. — Не стреляйте. Он может быть дружественным.
* * *
Гром рокотал над головой, словно чёткий ритм барабанов войны. Громовержец проходил прямо над нами, огромная осадная платформа закрывала свет пламени, отражённый от облаков дыма. Цветы, окружавшие хижину Зекоры, казалось, проливали ещё больше красивого биолюминесцентного света в его тени.
Полковник Отэм Лиф или не обращал внимания на наше присутствие, или был сейчас слишком сосредоточен, чтобы его заметить.
— Давненько мой дом не был так заполнен, — сказал Наблюдатель. По механически монотонной интонации спрайт-бота было неясно, доволен ли он, или жалуется. — По крайней мере, половина тех, кого ты просила меня найти, уже прибыла.
— Ась? — Каламити моргнул. — Лил'пип, о чём это ты его просила?
— У нас нет времени, — резко ответила я своему другу-пегасу. — Анклав продвигается слишком быстро. Я не могу быть везде одновременно. — Истина была в том, что я хотела попросить Спайка о ещё большем. И это бы ему не понравилось.
— Ты хотела сказать "мы"? — спросил Каламити многозначительно. Моя маленькая пони хмуро посмотрела на меня и мысленно схватила меня за голову, заставляя виновато кивать.
— Да... Хотя в том-то и вся соль, — сказала я неубедительно. — Нам нужны любые союзники, каких только найдём, чтобы осуществить задуманное.
— Я чё заметил, ты до сих пор не посвятила нас в свой план, — проворчал Каламити. — Я надеюсь, на это есть хорошая причина.
— Да, есть, — заверила я его. Ага, отличная причина: вы попытались бы остановить меня, если б узнали. — А пока я попросила Наблюдателя связаться со всеми, кого мы знаем и кто мог бы помочь, и начать собирать их вместе.
— И, боюсь, у меня плохие новости, — сказал Наблюдатель через спрайт-бота. — Один из ваших друзей не сможет прийти. — Я почувствовала, как жуткий холод прошёлся под моей гривой. Очевидным заключением было то, что кто-то умер.
— Кто? — спросила я, маленькая пони в моей голове полагала, что нам действительно не стоит это знать. — Что случилось?
— Хомэйдж, — ответил Наблюдатель, и я ощутила, как весь мой внутренний мир вытекает из меня, оставляя меня в холодной бездне мрака. О Луна... Только не это...
Чувство было столь сильным, сколь и непродолжительным, развеянное следующими словами Наблюдателя:
— Пока ничего. Но Анклав выяснил, что DJ Pon3 движется от одной башни П.О.П. к другой и взламывает их, чтобы выйти в эфир. Они начали располагать Хищники над всеми башнями в ожидании её следующего шага.
Спасибо, Луна! Селестия, пожалуйста, сохрани её!
Огромная часть меня желала броситься ей на помощь. Но, сделав это, я бы привела врагов прямо к ней. И к тому же я знала, она бы не одобрила мои действия, брось я битву за правое дело лишь для того, чтобы сбежать к ней.
— К счастью, у Анклава недостаточно Хищников, чтобы прикрыть каждую башню, а она не даст им возможности легко обнаружить себя, — объяснил Наблюдатель. — Но их сети в конце концов поймают её.
— Только если мы не сможем помочь, — приподнялся стоящий рядом Каламити и положил копыто мне на голову. — Насколько я знаю Лил'пип, её план оттянет большую часть заварушки от Хомэйдж.
Я улыбнулась ему обеспокоенно, но всё же благодарно. Он был прав насчёт этого. Мы собирались победить. Всегда должны были, но сейчас это было не только для Пустоши. Сейчас я сражалась, чтобы спасти Хомэйдж. Я осознала, как ужасно эгоистично было ставить сохранность одной пони наравне с нуждами десятков или даже сотен тысяч пони. Но мне было наплевать. Хомэйдж... Хомэйдж была Хомэйдж, и я могла себе позволить побыть немного эгоистичной ради неё, правда ведь?
— Хомэйдж настаивала на том, что она не может прийти. Она решила не рисковать привести Анклав прямо к... Сопротивлению, вот как она вас называет. — Радио Сопротивления. Так жители Тенпони окрестили вещание Диджея Pon3. Очевидно, она приняла это прозвище. — Я постараюсь найти спрайт-бота где-нибудь поблизости, чтобы она могла поговорить с нами, — предложил Наблюдатель. — И ещё, Хомэйдж просила передать, что она отправит к вам нескольких союзников на помощь.
Союзники — это хорошо. Мне нравятся союзники. Нам пригодятся все друзья, которых сможем найти.
И тут реальность ударила меня. Удар поразил меня, холодный, резкий и жёсткий, почти сбивший меня с ног. Часть меня цеплялась за надежду на то, что я ещё увижу Хомэйдж снова, когда соберу всех в пещере Спайка... на последней встрече, перед тем как приведу свой план в исполнение. Последняя передышка перед тем, как я с головой окунусь в свою судьбу.
Но из всех именно Хомэйдж была той, кого я желала увидеть больше всего, и она не могла туда прийти. Самое большее, что я могла, так это слышать её голос. Поговорить с ней. Но её не будет там, я не смогу прикоснуться к ней, обнять её, поцеловать... Попрощаться.
Мои ноги, похожие на мокрую лапшу, были абсолютно не в состоянии удержать титанический вес разбитого сердца. Я больше никогда не увижу Хомэйдж.
Звук помех, и спрайт-бот начал играть тяжёлую, зловещую музыку Анклава. Наблюдатель ушёл. Его время вышло. Но я даже не заметила этого. Я была слишком занята рыданиями своего сердца.
* * *
Рокот грозовых облаков Громовержца удалялся. Времени больше не было. Мы должны были идти.
Я осознала, что всё ещё слышала тихий звук рожков и барабанов, а также печальные тона скрипки: музыка спрайт-бота. Он не улетел. Он наблюдал за нами.
Я знала, что работая из Филлидельфийского центра Министерства Морали, Красный Глаз никак не мог использовать спрайт-ботов так долго и не знать, что их можно задействовать как шпионов.
Мрачная решимость переполняла меня, заглушая сердечные муки. Не убивая их, просто позволяя мне не чувствовать их некоторое время. Я поднялась на копыта и решительно зашагала туда, где в зоне видимости от хижины Зекоры среди деревьев всё ещё висел спрайт-бот.