Высшие органы государственной власти
Законодательная власть
Законодательная власть в Иране представлена Консультативным советом (меджлисом шура).
Конституция гласит, что главной задачей Консультативного меджлиса (совета) является принятие законов в соответствии с Конституцией; иначе говоря, Меджлис (парламент Ирана) не вправе принимать законы, противоречащие положениям Конституции и нормам официальной религиозной доктрины (шиизма) (ст.ст. 71, 72). Меджлис берет на себя задачу истолкования законопроектов, представляемых правительством на рассмотрение Меджлиса (ст. 74). Депутаты Меджлиса (числом не менее 15) могут выступать с предложениями по принятию законов и добиваться их одобрения (право законодательной инициативы). Однако Меджлис оставляет за собой право уточнять и обсуждать все остальные государственные дела; иными словами, Меджлис может свободно выбирать темы для обсуждения. Договоры и соглашения, заключаемые Правительством с другими государствами, могут вступить в силу лишь после ратификации их Меджлисом (ст. 77). В прерогативы Меджлиса входит также рассмотрение вопросов, связанных с государственной границей: международные границы страны не могут быть изменены без согласия на то четырех пятых членов Консультативного меджлиса, т.е. 80% всех депутатов (ст. 78). В компетенцию Меджлиса входит также предоставление Правительству права на временное введение чрезвычайного положения на тридцатидневый срок, который может быть продлен. Что касается иностранной торговой и экономической деятельности внутри страны, то ст. 81 Конституции предоставляет Меджлису право выдавать иностранцам лицензии на основание в стране промышленных, торговых и сельскохозяйственных фирм и предприятий. Однако в тексте статьи не упоминается, кто обладает этим правом. Вместе с тем Меджлис вправе выдавать лицензии на работу в стране иностранных специалистов после изучения рекомендаций, представляемых правительством (ст. 82). Ст.85 Конституции закрепляет лишь за Меджлисом право принимать законы, т.е. Меджлис не может передавать свои полномочия правительственным или неправительственным органам, комитетам или комиссиям, не входящим в его состав; они могут быть переданы лишь комиссиям самого Меджлиса.
Одной из важнейших прерогатив Меджлиса является вынесение вотума доверия Правительству: после формирования кабинета он становится действующим лишь после получения доверия со стороны Меджлиса. Однако в статье, посвященной этому вопросу, не указывается на процентное соотношение депутатов, обеспечивающее доверие правительству. Кроме того, члены Кабинета ответственны перед Меджлисом за свою деятельность и обязаны приходить на заседания этого органа и отвечать на вопросы депутатов (ст.88). Меджлис вправе лишить своего доверия отдельных министров (или весь Кабинет). Кандидатура министра, лишенного доверия, не может предлагаться в состав следующего Кабинета.
В полномочия Консультативного Меджлиса входит утверждение половины членов Совета защиты Конституции (6 членов-юристов), кандидатуры которых обычно выдвигаются самим Советом. Однако ст. 91 не предусматривает права Меджлиса отклонять кандидатуры, выдвинутые Советом конституционного надзора. Ст. 93 подтверждает право Совета конституционного надзора отклонять любые проекты постановлений Меджлиса, кроме второстепенных, касающихся порядка работы депутатов (регламент). Законопроекты, одобренные Меджлисом, выносятся на рассмотрение Совета конституционного надзора, который изучает их на предмет соответствия положениям Конституции и шариата в десятидневный срок, который может быть продлен только один раз . Ст. 96 Конституции разграничивает полномочия факихов и юристов внутри Совета конституционного надзора.
Она наделяет факихов правом рассматривать степень соответствия законопроектов шариату и одобрять их простым большинством голосов (одних только факихов), между тем как членам юристам эта статья предоставляет право совместно с факихами рассматривать степень соответствия законов положениям Конституции. Члены совета вправе присутствовать на заседаниях Консультативного меджлиса и принимать участие в обсуждении законопроектов, рассматриваемых Меджлисом. Однако ст. 97 не содержит указания на право членов Совета конституционного надзора участвовать в голосовании в случае их присутствия на заседаниях Консультативного меджлиса. Ст.98 ограничивает право толкования положений Конституции Советом конституционного надзора, не признавая его за Меджлисом. Ст.99 даже запрещает Меджлису контролировать выборы Президента республики или проведение всенародных референдумов, оставляя это право лишь за Советом конституционного надзора.
Однако Конституция не ограничивается определением способа формирования Парламента, она закрепляет положение о местных консультативных меджлисах, так в 7 (седьмом) разделе Конституции излагаются необходимые условия их формирования и порядок выполнения ими своих задач и функций. Кроме того, здесь говорится о взаимоотношениях между сельскими, городскими и областными меджлисами, а также об их взаимоотношениях с главами административных органов, назначаемыми Правительством. Ст. 103 обязывает этих администраторов уважать решения местных консультативных меджлисов, принятые в рамках их компетенции, и исполнять их, если они не противоречат шариату и законам страны. Ст.106 рассматривает возможность роспуска местных консультативных меджлисов, однако не определяет инстанцию, пользующуюся этим правом. В этой же статье местные консультативные меджлисы наделяются правом обжаловать решения Администрации в специализированном судебном органе.
Исполнительная власть
В девятом разделе Конституции рассматриваются прерогативы исполнительной власти, начиная с Президента, Премьер-министра, министров и заканчивая армией и войсками революционной гвардии ("стражей революции"). Так, в ст. 113 говорится, что Президент республики представляет высшую государственную власть в стране и отвечает за соблюдение Конституции и регулирование взаимоотношений между тремя ветвями власти. Срок полномочий Президента - 4 года. Он избирается непосредственно народом. Повторное избрание допускается только на один срок (ст. 114). В ст. 115 перечисляются условия, которым должен отвечать претендент на пост Президента Исламской Республики Иран (избирательный ценз). Важнейшее из них - чтобы он разделял официальную религиозную доктрину страны (т.е. был шиитом). Президентские выборы проводятся под прямым контролем со стороны Совета конституционного надзора. Избранный Президент вправе назначить Премьер-министра, заручившись согласием Консультативного меджлиса. Президент парафирует все международные договоры, соглашения и конвенции, заключенные Ираном с иностранными государствами, после ратификации их Меджлисом. Президент вправе присутствовать на заседаниях Совета министров. В случае отсутствия Президента или по причине его болезни формируется временный президентский Совет, включающий в свой состав Премьер-министра, Председателя Консультативного меджлиса и Председателя Верховного суда. Срок полномочий такого органа не должен превышать двух месяцев (ст. 130). В случае отсутствия Президента в течение более, чем двух месяцев или его смерти, временный президентский Совет готовит выборы нового Президента в течение 50 дней (ст. 131). В ст.ст. 133, 142 Конституции рассматриваются вопросы, связанные с назначением министров, их компетенцией и ответственностью перед Президентом и Исламским конституционным меджлисом, а также условия и порядок снятия их с должности. Ст. 141 запрещает министрам работать на государственных хозяйственных предприятиях. Кроме того, министры не могут быть членами Консультативного меджлиса, а также работать в адвокатуре или руководить какой-либо частной или смешанной компанией. Вместе с тем министры вправе работать в университетах или в научно-исследовательских учреждениях, совмещая эту работу со своей министерской должностью.
В ст. 144 Конституции говорится, что армия Исламской Республики Иран является религиозной армией, верящей в цели исламской революции. Под "религиозностью" здесь подразумевается вера в догматы шиизма (официального толка). Тем самым Конституция лишает не шиитов возможности служить в вооруженных силах, подобно иностранцам, которые согласно тексту ст. 145, тоже не могут служить в иранской армии.
Судебная власть
Десятый раздел Конституции посвящен судебной власти. В ст.156 говорится о том, что судебная власть является независимой властью, защищающей индивидуальные и общественные права; она несет ответственность за соблюдение справедливости. В этой статье перечисляются задачи судебной власти, в том числе проведение расследования, рассмотрение исков и жалоб и т.д., наблюдение за общественными правами, соблюдение справедливости и законных свобод. Кроме того, данная статья возлагает на судебную власть задачу контроля за соблюдением законов. Ст.157 предусматривает формирование Верховного совета юстиции, который является высшим органом судебной власти. На этот Совет возлагается задача составления судебных инструкций, назначение, перевод и смещение судей и т. д. В следующей статье (ст.158) регламентируется членство в Верховном совете юстиции. Совет включает в свой состав 15 членов, в том числе Председателя Верховного суда, и Генерального прокурора республики, а также трех судей - муджтахидов, избираемых судьями страны. Если учесть условие, выдвигаемое ст.162 Конституции, которая предусматривает, что Председатель Верховного суда и Генеральный прокурор должны быть муджтахидами, то становится очевидным, что муджтахидами должны быть все члены Верховного суда юстиции. Здесь нет места юристам-специалистам. Достаточно знать шариат и быть муджтахидом, чтобы стать членом этого Высшего органа судебной власти. Ст.163 Конституции подтверждает это, предусматривая, что качества судьи определяются Законом в соответствии с принципами фикха. Таким образом, новая Конституция целиком освятила положения шариата: ни одно постановление Правительства не может иметь законной силы, если оно противоречит исламским суждениям, как гласит ст.170 Конституции.
Может показаться трудным вынести окончательное суждение относительно того, насколько иранский опыт в его современной исламской модели соответствуют абстрактному идеалу власти в исламе. Однако не вызывает сомнений то, что этот опыт опирается на многовековое наследие. С идейно-исторической точки зрения было невозможно ожидать формулирования новой Конституции как способа воплощения "общего закона" государства без учета всех достижений политико-правовой мысли шиизма. В политико-юридическом плане Конституцию Ирана можно рассматривать как шаг вперед в деле канонизации законодательных представлений в современной форме. Мы видели, что (юридические) понятие распределялись спонтанно и неорганизованно; вопрос о них поднимался многими авторами и улемами и были объектом иджтихада этих улемов. Конституция Исламской Республики Иран попыталась соединить все, что накопилось в идейном наследии ислама (в первую очередь шиизма) в рамках Основного Закона этого государства. Здесь следует отметить, что эта Конституция не лишена недостатков, особенно с точки зрения деления на статьи и их последовательности. Как мы видели, составители Конституции допустили существенную путаницу. Так, они смешали функции совета экспертов с функциями Совета конституционного надзора, а функции этого последнего - с функциями Консультативного меджлиса. То же самое можно сказать о функциях других органов и комиссий - подчиненных как Меджлису, так и Совету министров или верховному главе (имаму). На наш взгляд, это объясняется тем, что решающее слово всегда оставалось за факихами и улемами, в результате чего роль специалистов (юристов) оказалась незначительной.
Иранский опыт реальной государственной альтернативы обладает своей ценностью и политико-культурной спецификой, включая в себя коренные компоненты, определяемые становлением исламского юридического государства. Это можно обнаружить в его догматической модели, в переходе ислама в ткань самой Конституции. В рамках этого нового для политико-правовой истории ислама процесса происходит формирование нового синтеза, опирающегося на переплавку новых традиций в горниле поиска политико-культурной альтернативы. Иными словами, на повестке дня стоит вопрос об основном пути, о плюрализме политико-правовых элементов и структур. В этом смысле речь идет о преодолении общей тенденции светского унитаризма, порожденного современным буржуазным развитием.
С этой точки зрения политико-правовая альтернатива, представленная иранским опытом, является оправданной и включает в себя особые составляющие. Если на поверхности он в целом выглядит как "отход" от традиции современной политико-конституционной цивилизации, то фактически он представляет собой адекватное отражение преломления древнего опыта в политико-правовом самосознании. Иранский опыт - это не просто непосредственная реакция на "цивилизацию Запада". Она воплощает в себе преемственность культуры в юридических рамках, отражает одну из моделей национально-культурного самосознания. Трудно ожидать, что эта модель будет целиком безупречной. Ведь она воплощает традиции "ищущего духа" с присущими ему сложностями поиска адекватной самоидентификации, в том числе в рамках "инструмента единства и цивилизации", т.е. государства.