Акимова М. С. Гений заколдованного места: genius loci в практике работы «Дома Н. В. Гоголя» // Культурологический журнал. – 2014. - № 3. – С. 1-14.

Социально-гуманитарный факультет

Кафедра истории, истории культуры и музееведения

(отделение музееведения)

 

Рабочая тетрадь по предмету:

Экскурсоведение

 

 

Исполнитель: Хрол А.И. Студентка группы: 01461

 

 

Москва

 

Раздел 1. Глоссарий.

 

 

Ведущая подтема— композиционный центр экскурсии, вокруг которого строится весь рассказ экскурсии. Она способствует более глубокому раскрытию содержания экскурсии, делает ее убедительной и запоминающейся.

Воображение - процесс создания представлений и мысленных ситуаций. Воображение позволяет экскурсантам комбинировать свои впечатления при наблюдении объектов, получая новые представления, отражать в своем сознании действительность.

Жестикуляция– движение рукой или другое телодвижение, имеющее определенный смысл. Жест лектора акцентирует внимание слушателей на содержании излагаемого материала, подчеркивает главное, подтверждает сказанное.

Методическая разработка – документ, который определяет, как провести данную экскурсию, как лучше организовать показ памятников, какую методику и технику ведения следует применить, чтобы экскурсия прошла эффективно.

Название экскурсии — это языковое выражение, в прямой и косвенной форме обозначающее содержание. Название экскурсии должно выражать смысл. Оно должно быть точным, не допускающим двоякого толкования.

«Портфель экскурсовода»– условное наименование комплекта наглядных пособий, используемых в ходе проведения экскурсии. Эти пособия обычно помещаются в папке или небольшом портфеле.

Речевое общение - воздействие на аудиторию двух потоков информации: прерывного дискретного потока (словесного, речевого) и непрерывного изобразительного потока (внеречевого).

Речь– реализация возможности языка, форма общения между людьми, «конкретное говорение», протекающее во времени и обличенное в звуковую (включая внутреннее проговаривание) или письменную форму.

Умения– освоенный субъектом способ выполнения действий, обеспечиваемый совокупностью приобретенных знаний и навыков.

Экскурсоводческое мастерство — это вид мастерства, который, помимо своей специфической профессиональной основы, включает в себя элементы других видов мастерства (педагогического, лекторского и др.). Это мастерство находит выражение в уровне исполнения тех методических рекомендаций, которые обеспечивают высокое качество преподнесения экскурсионного материала.

 

Раздел 2. Научная статья.

 

 

Акимова М. С. Гений заколдованного места: genius loci в практике работы «Дома Н. В. Гоголя» // Культурологический журнал. – 2014. - № 3. – С. 1-14.

 

Почему, несмотря на стремительное развитие компьютерных технологий, виртуальная экскурсия никогда не сможет заменить живое прикосновение к памятным местам, к мемориям? Почему, даже при наличии иллюстративного материала, читать (а слушателям — воспринимать) выездную лекцию сложнее, чем вникать в образ на месте реконструируемых событий? Возможно, все дело в том самом «гении места» – genius loci, к которому столь внимательны были носители античной культуры и который редко вспоминают в нынешней повседневности. Прикосновение к месту «даёт бесконечно много: ничем не заменимый опыт приобщения к природному и историческому ландшафту облегчает возможность восстановления целостного образа изучаемого явления, даёт возможность ответить на ряд конкретных вопросов, возникших в подготовительный период исследовательской работы над документами. Памятные места, действуя на наше сознание, являются возбудителями различных мыслей и чувств, сближающих нас с минувшим временем. Этот совершенно объективный факт должен быть учтён всяким, кто интересуется прошлым» [1. С. 329, 331].

Genius loci — это особая реальность, связывающая интеллектуальные, духовные, эмоциональные явления с их материальной средой. «Труды и мысли поколений людей, плоды их духовной и материальной деятельности, природа, архитектурные сооружения, легенды и предания, связанные с теми или иными местами, создают тот её неповторимый характер, который древние обожествляли под именем “genius loci” (гений места)» [20]. П. Вайль справедливо заметил, что «на линиях органического пересечения художника с местом его жизни и творчества возникает новая, неведомая прежде, реальность, которая не проходит ни по ведомству искусства, ни по ведомству географии» [6. С. 4].

Гоголевский дух и пропитанная им городская среда имеют в Москве точную прописку: Никитский бульвар, дом 7а. Ведь мемориальный музей и научная библиотека, получившие в последние годы официальное название «Дом Гоголя», – место уникальное. Сегодня это единственный в России музей Николая Васильевича Гоголя. Такое положение «Дома» определяет большие возможности и столь же большую ответственность за сохранение памяти писателя и «памяти места».

«Дом Гоголя» — то учреждение, к которому понятие «гений места» более чем применимо. Ретроспектива истории места убеждает в том, что этот уголок Москвы и его мемориальное наполнение постепенно и неуклонно вели к созданию такого культурного центра.

«Дом Гоголя» — это, прежде всего, книжное пространство: современный музей вырос из открытых в 1974 г. «мемориальных комнат» при Городской Библиотеке № 2. «Дом Гоголя» является важной частью культурного пространства Арбата — каковой усадьба, кстати, являлась и в гоголевскую эпоху.

Говоря о «Доме Гоголя» как о библиотеке, о пространстве книжном, нельзя не вспомнить об увлечённости самого писателя книгой. Мало что в материальном мире он ценил больше книг. С детства те небольшие средства, которые у него имелись, уходили на подаяние, на сладости и на книги. 6 апреля 1827 г. восемнадцатилетний Гоголь пишет матери из Нежина: «За Шиллера, которого я выписал из Лемберга, дал я 40 рублей; деньги, весьма немаловажные по моему состоянию; но я награждён с излишком и теперь несколько часов в день провожу с величайшей приятностью. Не забываю также и русских, и выписываю, что только выходит самого отличного. Разумеется, что я ограничиваюсь одним только чем-либо: в целые полгода я не приобрёл более одной книжки, и это меня крушит чрезвычайно. Иногда читаю объявление о выходе в свет творения прекрасного: сильно бьётся сердце, — и с тяжким вздохом роняю из рук газетный листок объявления, вспомня невозможность иметь его. Мечтание достать его смущает сон мой, и в это время получению денег я радуюсь более самого жаркого корыстолюбца. Не знаю, что бы было со мною, ежели бы я еще не мог чувствовать от этого радости: я бы умер от тоски и скуки» [13. Т. 1. С. 69].

Известно, что в Нежинской гимназии Гоголь фактически исполнял должность библиотекаря — был хранителем частной библиотеки учащихся. П. А. Кулиш, первый биограф писателя, рассказывает со слов его соучеников, что Гоголь ратовал за бережное отношение к фонду: книги выдавались для чтения по очереди, получивший книгу должен был в присутствии Гоголя сесть в классной зале на указанном ему месте и не вставать до тех пор, пока не возвратит книги. И даже более того, Гоголь собственноручно заворачивал в бумажки большой и указательный пальцы каждому читателю — чтобы книга не засалилась и не повредилась! Гоголь берег книги как драгоценность и особенно любил миниатюрные издания. Так, не любя и не зная математики, он выписал математическую энциклопедию только лишь потому, что она была издана в шестнадцатую долю листа (10,5×7,5 см).

Среди немногих оставшихся после смерти писателя вещей упоминается библиотека из 234 томов (согласно жандармской описи, составленной в доме на Никитском). Предпочитая путешествовать налегке, он неизменно возил с собой по русским дорогам и дорогам Европы книги; известно, что, где бы ни селился Гоголь, стол его тут же заполнялся книгами — прочитанными и ожидающими своей очереди.

Важным направлением деятельности «Дома Гоголя» является кропотливое собирание прижизненных и посмертных изданий Николая Васильевича, фундаментальных работ по его биографии и литературному наследию, формирующих «Гоголиану», которая насчитывает уже около трёхсот томов; издание книг.

Деятельность музея, и прежде активная, после юбилейной (к 200-летию писателя) реэкспозиции стала интереснее и многограннее. Увеличилось число посетителей, стала разнообразнее тематика экскурсий. Основу работы составляет, как и прежде, экскурсия по экспозиции (она может быть и театрализованной, позволяющей тем самым облегчить приближение к описываемым событиям). Экскурсия по дому — будь то театрализованная, интерактивная или обзорная — обладает серьезным образовательным потенциалом, поскольку объединяет в себе два русла исследования: «старые письмена» и «старые дома» (в терминологии Г. Ленотра), то есть, документальный рассказ и показ – вызывая в посетителе переживание, которое «есть тоже один из путей познания» [1. С. 329]. В 2009 г., к двухсотлетнему юбилею писателя, экспозиционное пространство было вдвое увеличено и построено по мемориальному принципу (т. н. репрезентативно-исторический дом, по классификации С. Бутчера-Янгхансома). Исторические дома-музеи обладают способностью «воскрешать в памяти события прошлого и устанавливать контакт между посетителем и историей, живущей в этом доме, вызывать воспоминания и определять ценность интуитивного подхода к знанию. Ценность исторического дома определяется не столько содержащимися в нем предметами (обладающими самостоятельным значением), сколько воплощением духовной жизни людей, обитавших в этих стенах, ходивших здесь, пользовавшимися предметами первоначальной обстановки» [24]. Целью такого музея становится «не история или жизнь сама по себе, но показ истории или жизни. Каждая комната — это подмостки сцены, на которых организуется показ той или иной темы» [15. C. 10–11].

Комплекс предметов легче будит воображение, создавая ощущение присутствия «в гостях» и эффект присутствия самого «гения места». Опыт показывает, что экскурсовод может провести по экспозиции любую тему (даже довольно удалённую от московской тематики, например, «Путешествие в Запорожскую Сечь», рассказ о европейском и петербургском периодах и пр.): каждый из фактов биографии (или догадок о них), имевших место в этом доме, зачастую имеет параллели в жизни и творчестве предшествующих лет, что дает возможность складывания достаточно полного и объёмного впечатления о Гоголе. Однако наша тема — это, безусловно, последние годы жизни писателя. Здесь создавал и бесконечно редактировал он свои произведения, здесь переживал неудавшееся сватовство (если таковое имело место) [см. подробнее об этом: 8; 9; 10; 17] и охлаждение Виельгорских; здесь рядом с ним пребывали предполагаемые прототипы его героев (А. П. Толстой, священник Матфей Константиновский). Дом на Никитском — место рождения и уничтожения второго тома поэмы «Мёртвые души», последний адрес, последнее пристанище Гоголя, а главное — это место рождения гоголевской легенды, которая уже более полутора веков притягивает сюда людей. Соединение бытовой, материальной среды — и принципиальной неразрешимости загадок (возможное сватовство Гоголя, тайна смерти, проблема предсмертного сожжения рукописей), текстового сопровождения — и недосказанности, заполняющейся воображением, создает особую атмосферу даже в условиях небольшого числа мемориальных экспонатов. А мемории, грамотно распределённые по экспозиции, создают некие, условно говоря, «сгустки культурной атмосферы», помогающие экскурсоводу в работе, а посетителям — в приобщении к «гению места». Каждая комната «Дома Гоголя» — своего рода эпицентр гоголевской мифологии. Мифологии, опирающейся и на недостаточность фактов, и на загадочность гоголевского образа. Экскурсовод же всегда балансирует на грани поддержания мифа и его разрушения. Историко-литературное пространство позволяет проводить и сопутствующие экскурсии: «Быт старинной дворянской усадьбы», «Урок словесности». Они рассчитаны на посетителей разного возраста, но, прежде всего, — на школьников младших классов, ещё мало знакомых собственно с творчеством Гоголя.

Интерактив «Быт старинной дворянской усадьбы» объединяет в себе две линии: рассказ об усадьбе, её истории, «гениях места» (владельцах: герое Отечественной войны 1812 г. генерале А. И. Талызине, семье Толстых, принимавших в этом доме Н. В. Гоголя) и «проживание дня в старинной усадьбе». Следующим шагом по сохранению культурной памяти станет, вероятно, открытие нового зала, посвящённого истории Талызинской усадьбы — уникального объекта, иллюстрирующего, вместе с тем, судьбы дворянского поместья и дворянской культуры; возможно, в соответствии с исторической правдой, в скверике усадьбы будут посажены и вишнёвые деревья.

Литературная жизнь усадьбы (среди владельцев были профессиональные литераторы и люди пишущие: переводчик «Исповеди» Ж.-Ж. Руссо Д. С. Болтин, граф А. П. Толстой, среди гостей — литераторы: И. С. Тургенев, А. Н. Островский, семейство Аксаковых) и литературный контекст Арбата подсказали идею проведения «Урока словесности» — интерактивного занятия, которое пользуется спросом у школьников разных возрастов и стимулирует научно-методическую деятельность сотрудников.

Разнообразие интересов Гоголя (история, ботаника, рукоделие, кулинария, изобразительное искусство, архитектура, страноведение и экскурсионная практика, книги и др.) и гостей, бывавших в усадьбе, само по себе расширяет тематику возможных экскурсий и факультативных занятий: И. К. Айвазовский — живопись (в 2014 г. в «Доме Гоголя» открылась художественная студия «Юный иллюстратор»), М. С. Щепкин — театр и актёрское мастерство. Кстати, о Гоголе-экскурсоводе. Известно, с какой ребяческой радостью Гоголь показывал приезжавшим друзьям свой Рим — по своей, оригинальной системе: «он выбирал время, час, погоду, — светит ли солнце, или пасмурно на дворе, и множество других обстоятельств, чтоб показать нынче то, а не это, а завтра — наоборот» [21]; мог долго вести по различным закоулкам и лабиринтам улиц с тем, чтобы незаметно подвести к тому месту, с которого раскрывалась великолепная панорама на город.

Тематика экскурсий, так или иначе воссоздающих «гений места», расширяется и углубляется, перерастает границы усадьбы. По мнению замечательного литературоведа и краеведа, одного из создателей геокультурологии (изучения пространственной культуры разных времён и народов), Н. П. Анциферова, «литературная экскурсия по городу решает две задачи: с одной стороны, она углубляет и конкретизирует наше представление о жизни и творчестве писателя, с другой — содействует более разностороннему постижению индивидуальности города, так или иначе связанного с писателем, она помогает “вчитываться” в “большую поэму” города» [3. С. 653].

Тема «Гоголь и Москва» — тема очень обширная и разноплановая: сюда входит и отношение Гоголя к Москве, и московские адреса Гоголя, и московские знакомства (тема, пересекающаяся с проблемой западничества и славянофильства), и отражение Москвы в творчестве Гоголя (от обобщений — например, знаменитая статья «Петербургские записки 1836 года», до конкретных адресов — впрочем, иногда завуалированных: в частности, то самое никак не идущее выше фундамента «казённое весьма капитальное строение», в комиссии по возведению которого «деятельнейше» участвует П. И. Чичиков, — это строящийся Храм Христа Спасителя: Гоголь вспоминает здесь историю с расхищением казённых средств, в котором был обвинён невиновный архитектор А. Витберг. Строящийся уже на другом месте храм просматривался из угловых окон его квартиры на Никитском бульваре: свод большого купола закончен в 1849 г.).

Важной составляющей работы музея являются экскурсии по окрестностям: «Гоголевская Москва», «Арбат в жизни Н. В. Гоголя», «Храмы, в которых молился Н. В. Гоголь».

Рождение новой мифологии освещается в экскурсии «Два памятника» (работа скульптора Н. А. Андреева во дворе усадьбы и работа скульптора Н. В. Томского на Арбатской площади) — которая на глазах сотрудников превратилась в «Три памятника»: речь идет о перенесённом и установленном в 2012 г. в музее памятнике Гоголю (работы Н. В. Томского) с могилы на Новодевичьем кладбище. Тема позволяет поднять, на увлекательном и частном, казалось бы, материале вопрос об историческом контексте установки памятников, о противоречивой личности Гоголя и особенностях её интерпретации.

Новой формой работы стало для «Дома Гоголя» проведение квестов по Москве. Квест — игра-приключение, выросшая из компьютерных игр и шагнувшая из виртуального пространства в реальное; это своего рода викторина на местности, требующая от игрока/команды решения умственных задач для продвижения по сюжету. Уже состоялся квест «Гоголевская Москва», в планах — квесты «Друзья Гоголя», «Гоголевские мемории в Москве», а также виртуальный квест по Санкт-Петербургу, обладающему мощнейшим гоголевским духом — тот случай, когда город воспринимается сквозь призму взгляда человека, через литературное посредство. В такого рода «удалённой» работе очень помогают активно развивающиеся странички «Дома Гоголя» в социальных сетях. Таким образом, пространство музея расширяется, пересекается с другими музейно-мемориальными пространствами, так или иначе связанными с «Домом Гоголя».

Кстати, примером влияния литературы на жизнь и формирования своеобразного «гения места» могут служить города Сердобск, Петровск и Кузнецк, жители которых считают, на основании географического фактора, что действие комедии «Ревизор» происходило в их городах и спорят за право называться ее «малой родиной»: Хлестаков не доехал до Саратова, а Пензу проехал и остановился в захолустном городишке. В Сердобске установлен памятник Н. В. Гоголю. Аналогично, родиной героев «Ревизора» считается Устюжна, уже на основании исторического фактора: в 1829 г. этот город посетил вологодский помещик Платон Волков, которого местные чиновники приняли за важную столичную персону. По воспоминаниям В. А. Соллогуба, «Пушкин познакомился с Гоголем и рассказал ему про случай, бывший в г. Устюжне Новгородской губернии — о каком-то проезжем господине, выдавшем себя за чиновника министерства и обобравшем всех городских жителей». При этом сам Гоголь ни в Сердобске, ни в Устюжне не бывал.

Надо сказать, что такая форма работы как квесты и экскурсии по гоголевской Москве не представляет особых сложностей благодаря «компактности» Москвы Гоголя. Во многом она сосредоточена в относительной близости от «Дома Гоголя», в районе Арбата (в широком понимании: от Пречистенки и Волхонки до Большой Никитской и Бронных). В ряде адресов мемориальное пространство Арбата уже институционально оформлено (музеи Гоголя, Пушкина, Цветаевой, Белого, Скрябина), другие находятся в процессе становления (дом Мельникова).

Что же касается «Дома Гоголя», то традиция восприятия Талызинской усадьбы именно как Дома Гоголя началась, наверное, сразу по приезде писателя в дом на Никитском в 1848 г.; традиция изучения — очевидно, в XX в. На фоне празднования столетия со дня рождения писателя планировалось отметить дом мемориальной доской, но владельцы дома – на тот момент, Шереметевы – на территорию частного владения доску «не пустили».

В середине XX в., на фоне «юбилейного» интереса к Гоголю, поднимается новая волна исследований. Н. П. Анциферов, знаковая фигура отечественного литературоведения и краеведения (живший к тому же совсем рядом в Большом Афанасьевском переулке, 41) пишет статью-разработку «Москва в жизни и творчестве Гоголя. Материалы для экскурсий» [2; 3], где предлагает следующий — во многом хронологический и тематический — маршрут по гоголевской Москве: «от значительного объекта, позволяющего задать тему», в качестве которого предлагает Большой Афанасьевский, 8 (кружок Станкевича, В. Г. Белинский), арбатские дома Аксаковых в Болшом Афанасьевском, 12 и на Сивцевом Вражке, 25, Собачья площадка (Хомяковы) через Арбат и по Большой Молчановке — к последнему адресу Гоголя (Никитский бульвар, 7а).

Предлагает Н. П. Анциферов и автобусный маршрут. Он выглядит так: Новодевичий монастырь (место захоронения), Погодинская улица и рассказ об усадьбе М. П. Погодина — значительнейшем московском адресе Гоголя (месте тоже литературно отмеченном: «большой белый дом с огромным садом князя Щербатова» — место, где Пьера Безухова допрашивал Даву; адрес А. Фета в 1838-39 гг.; место встречи Гоголя с Лермонтовым), Сенная (Аксаковы), Собачья площадка (Хомяковы), Тверской бульвар, 25 (Свербеевы), Большой Каретный, 16 (Щепкин), Театральная пл., Университет на Моховой и церковь святой Татианы, Дом на Никитском бульваре, скульптурные памятники — и ряд других адресов.

Не все адреса, которые упоминает Анциферов, есть возможность и смысл показывать сегодня: часть домов перестроена или уничтожена (например, дом М. С. Щепкина в Большом Каретном, Собачья площадка), часть т. н. «обязательных» экскурсионных точек обусловлена необходимой «идеологизацией» советской эпохи: адреса декабристов — Михаила Орлова (Пречистенка, 10), Михаила Нарышкина (Хрущевский пер., 16); упор на тему идейной и идеологической «борьбы за Гоголя». Однако во многом маршрут Анциферова актуален и применим и сегодня. Разумеется, он может расширяться — к примеру, за счёт мастерской скульптора Андреева в Бол. Афанасьевском, Никитского, Тверского бульваров — обыкновенных и любимых мест прогулок писателя; дом 25 на Тверском может предполагать рассказ о Гоголе и Булгакове (как известно, именно этот адрес описан в романе «Мастер и Маргарита» как «Дом Грибоедова»). Возможно включение следующих точек показа (или рассказа, в случае утраты дома): Дом Пашкова (тоже обнаруживающий связь Гоголя с Булгаковым); дом Шереметевой на Воздвиженке, 8; дом Елагиной («Республика у Красных ворот») в Хоромном туп., 4; дом Ростопчиной — Садовая Кудринская, 15; дом Загоскина — Денежный пер., 5 (не сохр.); Новая Басманная, 3 (не сохр.) — дом Аксаковых, где встречался с Белинским (также в Петроверигском пер., 6 у Боткиных), Новая Басманная, 20 (Чаадаев, не сохр.), Страстной бульвар, 10 (типография, где печатались «Мёртвые души»), Дегтярный пер. (Шевырёв, а ранее — Погодин, бывали Мицкевич, Пушкин, Щепкин, Аксаковы, Хомяков, Верстовский; не сохр.), Рождественский б-р, 14 (Павлова), Воротниковский, 12 (Нащокин). В современном маршруте можно обозначить также и Даниловский монастырь, где отмечено место первоначального захоронения Гоголя.

Последний период жизни Гоголя отмечен укреплением писателя в вере. Москва, духовная столица, не могла не привлекать его старинными монастырями и обилием церквей, многие из которых располагались в непосредственной близости от усадьбы, в которой он поселился. Известно о посещении Гоголем церкви Симеона Столпника на Поварской (приходской храм), церкви Большого Вознесения, церкви Феодора Студита, храма святителя Николая в Старом Ваганькове (о пребывании в нём Гоголя свидетельствует мемориальная доска, закрепляющая контуры «гоголевской Москвы»).

Символичным и очень привлекательным, вероятно, было для Гоголя и наличие в районе Арбата множества храмов (и престолов) в честь его Небесного покровителя — святителя Николая Мирликийского. Это, безусловно, один из самых почитаемых на Руси святых. Но отношение Гоголя к нему было особое — как и отношение жителей этого района. Улицу Арбат поэтично называли «Улицей трёх Никол» или «улицей святителя Николая» по обилию храмов, посвящённых этому святому. Перечислим их: Святителя Николая на Курьих Ножках, Николы Явленного в Серебряном переулке, Николая Чудотворца на Песках, Николая Чудотворца в Плотниках, Манежная Никольская церковь (уничтожены); святителя Николая в Старом Ваганькове, Николая Чудотворца храм на Щепах, Никольский храм при Рукавишниковском исправительном приюте (сохранились); в окрестностях существовало также множество храмов с Никольскими приделами: Церковь святителя Тихона Амафунтского на Арбатской площади, Церковь Троицы Живоначальной на Арбате, Церковь Воздвижения Честного Креста Господня на Воздвиженке (в память упразднённой в 1838 г. церкви Николы в Сапожке, кирпич которой был использован для строительства новой домовой Никольской церкви в полукруглой пристройке к Манежу), Церковь Успения Пресвятой Богородицы на Могильцах, Храм Спаса Преображения на Песках, Церковь Воскресения Словущего на Арбате (придел возводился в 1848–1852 гг.) и ряд других, к моменту последнего пребывания Гоголя в Москве уже не существовавших. Упоминает Гоголь в записных книжках и церкви Николы в Столпах, Николы в Грачах. «Согласно подсчётам православного историка-краеведа Ю.В. Крестникова, в Москве в период XIX – начала XX в. существовало более 120-ти престолов и часовен, посвящённых святителю Николаю. Он был абсолютным лидером по числу именных посвящений такого рода» [22. С. 503].

Очевидно, что из-за градостроительной политики Москвы разных лет локальные культурные топосы во многом были утрачены, что привело и к ощутимой утрате «души города», какой она воспринималась, скажем, во времена Гоголя. «Многие элементы быта прошлых веков сохраняются, постепенно отмирая, в различных местах нашей страны. Когда-то тесно связанные со всем комплексом своей эпохи, они ещё, как отдельные звенья рассыпавшейся цепи, продолжают своё существование в совершенно изменившейся среде» [1. С. 337]. Но «как бы ни были велики происшедшие изменения, всё же от “среды” нечто остаётся» [1. С. 332].

Одной из приоритетных сверх-задач «Дома Гоголя» является восстановление и поддержание — через библиотечные, экскурсионные, концертные формы деятельности, межмузейные и межбиблиотечные связи — культурной памяти и ускользающего «гения места». В отсутствие других гоголевских «культурных магнитов» (Погодинской усадьбы, например) «Дом Гоголя» становится «собирателем земель», местом притяжения, пересечения и сосредоточения культурной памяти — памяти тех мест, которых уже не существует на карте Москвы. Материальное отсутствие при таком подходе не означает потерю в виртуальном культурном поле.

Сегодня большим подспорьем в такого рода работе является очевидный подъём интереса к экскурсии в обществе. Правда, заметим, что, к сожалению, рост склонен сменяться периодами спада. И то, и другое может вызываться разными причинами. Так, значительный рост экскурсионного движения в 1920-е гг. был вызван, видимо, с одной стороны, комплексной попыткой сохранения интеллигенцией культурных объектов, с другой — кардинальными переменами в обществе, способом их осмысления. Ещё в начале XX в., и позже, проблема «изучения города как социального организма» активно разрабатывалась, в частности, трудами проф. И. М. Гревса и его ученика Н. П. Анциферова. Теоретик и проводник экскурсионного метода в преподавании истории, Гревс был сторонником больших исторических экскурсий, которые ценил и как орудие общего образования, и как «необходимый вид исторического семинария», в открываемой ими возможности «идти навстречу подлинным следам мировой культуры». После Великой Отечественной войны наблюдается новый всплеск интереса к культуре: «потеря во время Великой Отечественной войны огромного количества памятников истории и архитектуры, в сочетании с максимально активизированным чувством патриотизма, как бы повернула душу общества и его внимание к этим памятникам, подчеркнув в его глазах их хрупкость, невосполнимость и значимость» [11. С. 237].

В конце XX – начале XXI вв. тема культурной местнографии, культурных топосов – продолжает вызывать научный интерес и, относясь к разряду междисциплинарных, находится в авангарде науки. Так, например, в работе В. Щукина [23] выдвинута «типология “бытовых культурных пространств” (включая дом, храм, школу), или социокультурных локусов, выступающих в роли хранилищ смыслов и памяти (личной и групповой), а также своего рода жанров освоенных человеком пространств (от кабинета, способствующего философской рефлексии, до дома в саду, располагающего к безмятежности)», дан «опыт интерпретации дворянской усадьбы как “локуса- жанра” с учётом неоднозначности “усадебного текста” и эволюцией его на протяжении XVIII – XIX вв.» [23].

«Интерес к местам имеет весьма древнюю традицию. Посещение тех местностей, где совершались великие события, — старая психологическая потребность. место, ознаменованное великим событием, таит в себе способность побеждать время. Нашему восприятию кажется, что места впитали в себя и хранят долю энергии, излучённую памятными событиями, потрясавшими некогда общественное сознание. Общение с местом становится путём приобщения к великому событию. “Здесь это было” — и оживает прошлое. Такова возрождающая сила историко-топографического чувства. Свидетельства о нём мы находим в глубокой древности. Чрезвычайно интересен рассказ Плутарха о посещении Александром Македонским могил героев гомеровского эпоса под древним Илионом. Посещение места имело значение поминания. Характерной чертой средневекового быта было паломничество ко “святым местам”» [1. С 323].

Литературное краеведение — интереснейшая дисциплина, которая позволяет почувствовать материальность воображаемых миров, что особенно важно тогда, когда объект изучения (как бы ни был он всевременен и актуален) отстоит от современности на столетия, а основным направлением работы является работа со школьниками. Такого рода экскурсии позволяют решать целый ряд важных задач: углубление знаний о писателе (по словам И.-В. Гёте, «кто хочет понять писателя, должен посетить его край»), и расширение, наполнение «бэкграунда» учащихся, объединение зачастую разрозненных сведений из разных областей знаний в общую картину мира или хотя бы фрагмента мира (целокупное знание, органическое познание): экскурсионный опыт показывает, что каждый раз на экспозиции для экскурсантов (разных возрастов) происходит открытие того, что писатель существовал не в «безвоздушном пространстве», а в тесном общении с современниками и современностью.

История складывается и сейчас, «гений места» продолжает формироваться. Поддерживаются старые традиции (например, литературные и музыкальные вечера, продолжающие традицию талызинских званых вечеров и музыкальных вечеров хозяйки усадьбы при Гоголе Анны Толстой) и зарождаются новые. Среди них: традиция Гоголевских чтений, собирающих в «Доме» литературоведов и поклонников Гоголя со всего мира; городские праздники на бульваре и в скверике усадьбы; оформление городского пространства — например, подземных переходов — в окрестностях «Дома»; временные экспозиции в пространстве главного дома усадьбы и выставочного зала; суворовские вечера и экскурсии для воспитанников кадетских училищ – история усадьбы связана с военными, история ее окрестностей – с легендарным А. В. Суворовым.

Опыт работы и опросы читателей библиотеки, посетителей музея и сотрудников «Дома Гоголя» показывают, что даже несмотря на то, что достаточно долгое время в доме находились коммунальные квартиры, а некоторые комнаты (например, «Комната памяти», где умер Гоголь) стали частью музейной экспозиции не так давно, здесь есть почти физическое ощущение ауры дворянской усадьбы XIX в. и непрерывности существования в доме гоголевской атмосферы. Очевидно, прав был Г. Ленотр, когда писал в книге «Старые дома, старые письмена»: «Не впитывают ли камни частицу жизни тех существ, которым дают приют? Не позволительно ли думать, что некий флюид от прежних обитателей струится долго спустя после того, как их самих уже нет в этих стенах? Если нет, то откуда эта могучая притягательная сила вещей? Как объяснить, что именно здесь, более чем где-либо, устанавливается таинственное общение с прошлым?».

Гоголевский «гений места», поддерживаемый сотрудниками усадьбы и помогающий поддерживать духовную и территориальную целостность Талызинской усадьбы, распространяется, пересекается с другими значимыми московскими адресами (и арбатскими, и иными), становится частью культурного пространства и «души города» — так обретается, в конце концов, «гений места» Москвы.

Оказывается, такое невещественное, метафизическое понятие, почти философская категория, как genius loci, вполне практически применимо: у каждого дома, так или иначе, есть история — и она, при правильном подходе, может стать магнитом, основой складывания комплекса, обладающего большим культурно-образовательным потенциалом.

«Сколько замечательных домов в Москве! Какие удивительные повести писательских биографий могут нам рассказать эти тихие мезонины арбатских переулков. Сколько наслоений эпох подчас на одной улице и в одном доме! Какая красноречивая геология человеческих дум, мечтаний, трудов! Как часто здесь творец и прототип его героя живут рядом, ходят друг к другу в гости, пьют чай и обсуждают последние европейские новости. Когда мы заходим в эти квартиры, поднимаемся по тем же лестницам мы как бы вступаем в самые тайники психологии их творчества, мы посещаем места, где зарождались те идеи и образы, которые учили нас понимать и любить свою великую Родину».

 

Литература и источники:

[1] Анциферов Н.П. Краеведный путь в исторической науке. (Историко-культурные ландшафты) // Краеведение. – 1928. – № 6. – С. 321–338.

[2] Анциферов Н.П. Москва в жизни и творчестве Гоголя. Материалы для экскурсий // РНБ. Ф. 27. Ед. хр. 108.

[3] Анциферов Н.П. Москва и Петербург в жизни и творчестве Гоголя (Материалы для экскурсий) // Гоголь в школе. – М., 1954. – С. 653-704.

[4] Анциферов Н.П. Пути изучения города как социального организма. Опыт комплексного подхода. – Л., 1926.

[5] Анциферов Н.П. Филология прошлого и будущего: по материалам международной научной конференции «Первые московские Анциферовские чтения» (25-27 сентября 2012 г.). – М.: ИМЛИ РАН, 2012.

[6] Вайль П.Л. Гений места.– М.: КоЛибри, 2007.

[7] Вересаев В.В. Гоголь в жизни: Систематический свод подлинных свидетельств современников. М.: Моск. Рабочий, 1990.

[8] Виноградов И.А. Гоголь и графиня А.М.Виельгорская: вопрос о сватовстве в изучении замысла «Мертвых душ» // Гоголезнавчi студii: Вип. 3 (20). — Нiжiн: НДУ iменi Миколи Гоголя, 2013. С. 14– 30.

[9] Воропаев В.А. Почему Гоголь не был женат. URL: http://www.pravoslavie.ru/jurnal/arts/gogolwed.htm.

[10] Воропаев В.А. Сватался ли Гоголь к графине Виельгорской. // Московский журнал. История государства Российского. 1999. № 2. С. 43–45.

[11] Гоголь в Москве / гл. ред. С.О.Шмидт; отв. ред. В.П.Викулова; сост. С.Ю.Шокарев. М.: Алгоритм, 2011.

[12] Гоголь в школе : Сб. ст. под ред. В.В.Голубкова. – М.: Изд-во Акад. пед. наук РСФСР, 1954.

[13] Гоголь Н.В. Письма. В 4 тт. – СПб., 1901.

[14] Гревс И.М. К теории и практике экскурсий, как орудия научного изучения истории в университетах. – СПБ., 1910.

[15] Гротская З.В. Об экспозиции музея М.Ю. Лермонтова // Что такое литературно- мемориальный музей : Сб. науч. тр. / Отв. ред. А.В.Бартковская. – М., 1981. – С. 7–26.

[16] Лебедева Е. Улица трех Никол. – URL: http://www.pravoslavie.ru/put/28730.htm, 18.12. 2008.

[17] Манн Ю.В. «… Бог не даром сталкивает так чудно людей»: Гоголь и Анна Виельгорская. // Н. В. Гоголь и его литературное окружение : Восьмые Гоголевские чтения.– М.: АНО «Фестпартнер», 2008. – С. 65–72.

[18] Мастеница Е.Н. Культурное пространство города как предмет исследования и объект познания: междисциплинарный подход // Петербургские исследования : Сб. науч. статей : Вып. 3. – СПБ.: Изд. СПБГУ, 2011. – С. 128–147.

[19] Муравьев В.Б. «Поправляйте и продолжайте»: Борис Сергеевич Земенков: 1902–1963 // Краеведы Москвы: Сб. [Вып. 2.] М., 1995. С. 267–268.

[20] Пирютко Ю.М. Отблески «красной зари» // Вокруг света. 09. 2003. URL: http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/560/.

[21] Погодин М.П. Отрывок из записок // Русский Архив. – 1865. – С. 889–894.

[22] Святославский А.В. История России в зеркале памяти. Механизмы формирования исторических образов. – М.: Древлехранилище, 2013.

[23] Щукин В. Миф дворянского гнезда: Геокультурологическое исследование по русской классической литературе. – Krakow: Wyd, 1997. Цит. по: Душенко К.В. [Реферат] // Культурология: Дайджест / РАН. ИНИОН. — 1999. — Вып. 3 (11). — С. 61–73.

[24] Ячменев Е.А. Историко-мемориальный музей: проблемы формирования коллекции и создания научной концепции экспозиции: На примере Иркутского музея декабристов : дис. на соиск. уч. степени канд. культурологии. — СПб., 2006. – URL: http://www.dissercat.com/content/istoriko-memorialnyi-muzei-problemy-formirovaniya-kollektsii-i-sozdaniya-nauchnoi-kontseptsi#ixzz2vfFegvop.

 

Вопросы:

1. Какие экскурсионные программы предлагает «Дом Гоголя»?

2. Объясните, как вы понимаете данный тезис: «экскурсовод всегда балансирует на грани поддержания мифа и его разрушения»?

3. Что такое «литературное краеведение»?

 

 

Раздел 3. Кроссворд.

 

 

По горизонтали:

1. Один из признаков экскурсии, предполагающий показ экскурсионных объектов на месте их расположения и их зрительное восприятие.

4. Общение: … и косвенное.

6. Что экскурсовод должен стремиться повысить в своих экскурсантах?

7. Старейшая форма проведения экскурсии.

10. Советский культуролог, историк и краевед, автор работ по истории Санкт-Петербурга, методике и организации экскурсионного дела.

 

По вертикали:

2. Форма проведения экскурсии, предполагающая выявление экспонатов для краеведческого музея с научной целью.

3. Экскурсия выступает как форма прямого … .

5. Как называют участника экскурсии, потребителя экскурсионных услуг?

8. Теоретик и проводник экскурсионного метода в преподавании истории.

9. Экскурсия представляет собой наглядный процесс … человеком окружающего мира, построенный на заранее подобранных объектах. (подставить слово в кроссворд в именительном падеже)