Раум, Великий Князь Демонов Смерти, и Моргана, Королева Чародеев, имеют честь пригласить вас принять участие в турнире за руку их крестной дочери, Принцессы Беттины Абаддонской.
Место проведения: Железная Арена; Рун, Абаддон.
Время проведения: Девять дней до кроваво-красной луны.
Условия: Бои насмерть.
Приз: Корона Демонов Смерти и призывающий медальон Беттины.
Брачная церемония состоится в полнолуние после финального раунда турнира. Всем участникам за пределами арены гарантируется мистическая защита.
— Опекуны? — Треан едва не смял пергамент. — Сколько тебе лет?
— Двадцать два.
У него отвисла челюсть.
— Так молода? — Он веками накапливал напряжение и мог серьезно навредить ей сегодня ночью. — На королевство много претендентов. Знаешь ли ты, что за мужчины собираются участвовать в этом фарсе?
Треан видел достаточно примеров около арены для боев.
— Я согласилась на турнир.
— Зачем, во имя богов, ты сделала это? И почему ты дала кровь для призывающего медальона?
Такие талисманы были достаточно распространены в Ллоре. Но чтобы талисман работал, демон должен добровольно отдать свою кровь.
Она пробормотала:
— Они так пожелали. — Прежде чем он успел спросить, что она имела в виду, Беттина попыталась оживленно продолжить: — Как только начнутся состязания, я буду вполне готова вступить в брак с тем, кто станет победителем. — Все же в конце фразы ее голос слегка надломился.
Вполне готова... и в ужасе.
— Но сейчас ты сожалеешь о своем решении? Не так ли? — Пришло осознание. Если бы Каспион переспал с ней накануне, турнир бы отменили. — Так вот почему ты пыталась соблазнить демона! — Его облегчению не было предела. — Таким образом, он бы спас тебя.
А теперь я спасу тебя.
— Я пыталась соблазнить Каспиона, потому что люблю его. Всегда любила и всегда буду любить.
Треан почувствовал себя так, словно сам себе вонзил клыки в горло. Из всех мужчин в мире. Общеизвестно, что этот демон пользовался популярностью у женщин всех фракций и перетрахал половину девиц Дакии, пока не скрылся в ночи.
Моя Невеста влюблена в мою цель.
Будь пара Треана вампиром, она бы чувствовала такую же крайнюю необходимость и потребность в нем. Но если вампира пробуждает женщина из другой фракции, то Невеста может не испытывать к нему ответных чувств.
Его единственная ничего не испытывает.
— А что, если я решу просто украсть медальон... и тебя?
— Он под защитой.
— Я сломаю это заклинание также легко, как и твою магическую защиту.
— Медальон хранится в стеклянном футляре, и Моргана использовала всю силу своей магии, чтобы поставить на него защиту. Его нельзя похитить, его должен выиграть мой будущий муж... это единственно возможный вариант.
Треан знал о Моргане, знал, что она одна из самых могущественных чародеек, когда-либо живших на земле... потому что она контролировала способности всех Чародеев. Хотя Треан являлся обученным Дакийцем, он был не настолько самоуверен, чтобы считать себя способным с легкостью обойти ее заклинания.
— Ты должна знать способ получить его.
Беттина покачала головой.
— Я не знаю. Я бы сказала тебе, если бы знала.
— Ты бы сказала мне, но только чтобы спасти своего драгоценного Каспиона. — Треану опять пришлось вступить в борьбу со своим темпераментом, с такой необузданной ревностью, какой никогда раньше не испытывал. — И что он делает, чтобы спасти тебя? Он участвует в турнире?
Вместо ответа Беттина уставилась на покрывало.
— Нет? Значит, либо это буду я сегодня ночью, либо один из мужчин, выстроившихся в очередь? Я думаю, ты должна быть более благосклонна ко мне. Несомненно, я самая подходящая кандидатура.
— По крайней мере, никто из них не хочет убить мужчину, которого я люблю.
Почти не контролируя гнев и игнорируя боль в ладони, Треан схватился за рукоять меча, чего никогда прежде не делал.
— Мужчина, которого ты любишь, сейчас в борделе, а я здесь, с тобой. — Его слова задели ее за живое, заставили вздрогнуть, но это не принесло ему удовлетворения. — Для девственницы у тебя неплохие навыки в обольщении. Было бы благоразумно использовать их прямо сейчас.
Треан не мог поверить, что сказал это. В прошлом, прежде чем сказать что-либо, он всегда тщательно взвешивал слова.
Казалось, ревность помутила его рассудок, он не контролировал свои порывы. Треан, Дакиец, чуть было не укусил ее.
Беттина встретила его взгляд.
— Мне жаль, что я твоя Невеста, — начала она, пытаясь правильно подобрать слова. Что было трудно в ее состоянии. — Мне жаль, что мое сердце уже занято. Но если ты навредишь ему, то сломаешь меня. — Слезы снова навернулись ей на глаза. — Пожалуйста... не делай этого.
Чтобы защитить свою сферу, Треан должен устранить демона; его Невеста никогда не простит ему этого убийства.
Ему нужно подумать. Подойти к этому вопросу рационально. Что просто невозможно, когда слезы в ее глазах причиняют ему почти физическую боль, а воспоминания о ее пульсе под языком все еще заставляют жаждать запретного.
— Я сказала тебе все, что знала, — пробормотала она. — Я умоляю тебя, покинь Абаддон.
Умоляет меня покинуть ее.
Ему нужно не это! Он должен быть благодарен за увеличение силы, которое дало ему соединение с ней... за освобождение, испытанное с Беттиной... и двигаться дальше, исполняя свой долг.
Теперь, когда она пробудила его тело к жизни, он может наслаждаться другими женщинами. Он может обзавестись наследниками, может наполнить свой дом. Насколько Треану известно, он первым из кузенов нашел свою Невесту, а значит, только что стал самым сильным из них.
Давние мечты все еще могут стать реальностью. У меня могут быть женщина и дети... и сила, чтобы защищать их.
Будь он проклят, если станет бороться за любовь Беттины, особенно с таким презренным существом, как Каспион. Когда первые лучи солнца проникли в ее спальню, он сказал:
— Прощай, Беттина из Абаддона.
— Ты уходишь?
Оптимизм в ее тоне укрепил его решение.
— Да.
Но затем у нее вытянулось лицо.
— Попытаешься украсть медальон?
— Я возвращаюсь домой.
Ее глаза распахнулись.
— И ты пощадишь Каса?
— Отнюдь. Я не планирую возвращаться за тобой. Но я определенно вернусь за ним. Это решенный вопрос, Беттина. Смирись.
— Пожалуйста, не надо! Я сделаю что угодно. — Ее лицо вспыхнуло, когда она спросила: — Ты не хочешь... заявить на меня свои права?
Да! Искушение погрузиться в ее девственное тело... потеряться в шелковистой влажности, к которой он прикасался, попробовать ее на вкус... Треан чуть вновь не потянуться к ней.
Нервно сглотнув, Беттина уронила простыню до талии.
— П-поклянись не причинять ему вреда, и я стану твоей.
Его взгляд застыл на ее груди, на дразнящих сосках. Она будет спать со мной, чтобы спасти его. Боги, удовольствие было бы невообразимым. Член Треана затвердел, пульсируя во влажных брюках. Клыки снова заострились.
Но Треан заставил себя отказаться от женщины, которая его не хочет.
— Девочка, ты находишься в безвыходном положении. Чем больше ты просишь за демона, тем меньше я хочу тебя. — Чем больше она просила, тем меньше он хотел желать ее. — Далее женщина в моей постели, окажется там потому, что будет страстно желать то, что могу дать ей только я.
Когда палящие лучи солнца проникли в комнату, Треан бросил на нее последний взгляд и исчез.
Глава 7
Беттина накинула халат, сорвала маску и, едва ли не прыгнув к колокольчику Салема, лихорадочно зазвонила в него.
— Черт возьми, что с тобой, крошка? — требовательно спросил почти пустой кувшин на ее кофейном столике.
— Ты проследил за Касом?
— Да. Я разместился в потолочном перекрытии прямо над кроватью шлюхи, которую он оприходовал несколько часов подряд. Ты не поверишь, что он с ней вытворял. Я имею все основания жаловаться, что вернуть меня после...
— Остановись.
Стиснув зубы, Беттина напомнила себе, что между ними с Касом нет никаких обязательств.
Можно подумать, я не была этой ночью с другим.
— Возвращайся к шлюхе, — резко бросила она, — и скажи Каспиону, что я встретила вампира, прибывшего убить его.
Воздух вокруг нее замерцал — единственный признак эмоций Салема. Он уже был не в кувшине. Беттина почувствовала, что он занял ее локон.
Сильф завопил прямо ей в ухо:
— Ассасин был в твоих покоях? Почему, черт возьми, ты не призвала меня?
Беттина подскочила.
— Просто иди и приведи Каса! Я объясню все вам обоим.
— Я должен быть здесь, с тобой. Что если пиявка вернется? Я сообщу Рауму…
— Нет! Я не думаю, что сейчас, когда взошло солнце, существует какая-то опасность. А теперь иди!
Тремя минутами позже Салем с Касом появились в ее покоях. Кас был полуодет, от него сильно разило духами, а его рога и рот были перепачканы губной помадой. Рубашка была расстегнута, демонстрируя безупречную бронзовую кожу и, опять же, следы губной помады вплоть до самого пупка.
Какая неизвестная женщина наслаждалась телом Каса всю ночь? Боги, ревность жалит! Иногда Беттина была рада, что к ней до сих пор не вернулась ее чародейская сила, можно только представить, что она могла соблазниться натворить в порыве уязвленного самолюбия. Беттина опустила взгляд на вытянутые пальцы; даже спустя столько времени она ждала, что сила и свет закипят на ее ладонях. Вместо этого у нее внутри звенела пустота.
Пустота, которую ничто не может заполнить…
— Ты видела его? — потребовал ответа Кас, натянув ботинок. — Он был здесь?
— Да. Во плоти.
И в моей постели.
— Тогда почему ты все еще жива? — Кое-как оправив одежду, Кас положил огрубевшие руки ей на плечи, так же, как до этого вампир. — Он никогда не оставляет никого в живых! Запрещено, чтобы его видели чужеземцы!
Беттина сглотнула.
— Я... ну, я полагаю, что я исключение.
Салем замерцал по комнате и завладел одной из рук Каса, но демон, вздрогнул и с отвращением стряхнул его.
Салем покинул его и вернулся в волосы Беттины.
— Подробнее, принцесса.
— Дело в том, что... я его Невеста.
Пока Кас стоял, разинув рот, Салем спросил:
— Так демон достал каких-то вампиров, и они наняли ассасина, который распознал в тебе свою пару? Ох, становится все лучше и лучше.
— Примерно так.
Кас открыл рот, силясь что-то сказать, закрыл его, затем попытался еще раз и, наконец, спросил:
— Ты пробудила его?
— Почему ты говоришь это так недоверчиво? — Беттина раздраженно затянула пояс на халате. — Некоторые мужчины вообще-то находят меня привлекательной, Каспион.
— Я знаю, знаю. Но…
— И не надо говорить, что это моя вина! Я засыпала в своей постели, размышляя о своих проблемах, когда он появился в моей комнате.
— Потому что искал меня! — Кас попятился от нее, проводя тыльной стороной ладони по, испачканному помадой, рту. — Я навлек на тебя опасность, из-за меня ты оказалась в поле зрения ублюдка. — Потом он нахмурился. — Почему же вампир не здесь и не пытается похитить тебя?
Как это унизительно. Уставившись в пол, Беттина призналась:
— Я думаю, вампир оставил меня... потому что я сказала ему о своих чувствах к тебе. Он пришел в ярость.
Но не в самом конце. В тот момент он казался бесстрастным и равнодушным к тому, что произошло между ними.
— Проклятый Принц Теней, — сказал Кас. — В ярости. Что же мне делать?
— Во-первых, как он преодолел мое защитное заклинание?
Она совершенно беззащитна. А если бы он пришел с дурными намерениями? Ее рука потянулась к горлу. Могут ли сюда в любой момент пробраться Врекенеры? Это заклинание не менялось со времен возведения замка... не истек ли его срок?
— Вампир обратился в туман, — рассеянно ответил Кас. — У него многовековой опыт преодоления преград. Я был уверен, что он доберется до меня.
— Туман! Вампиры! — воскликнул Салем. — Вы двое говорите о Дакийце?
— Он сказал мне, что его имя Дакийский, — сказал Беттина. — Кто такие Дакийцы? Я считала их кем-то вроде бугименов Орды. Супер-вампирами из легенд.
Кас грубо выругался.
— Они скрываются. Любой, кто узнает о них, умирает! Я не буду говорить о них при Салеме.
— Как будто я и так вскоре все не узнаю, — сказал Салем. — Я — фантом. Ну, сильф. Вы двое не понимаете, что никакие секреты нельзя утаить от Салема? Никакие. — Он обратился к Беттине: — Как, например, то, что принцесса ела в прошлом году галлюциногены на... как же это называют смертные?.. вечеринке.
Откуда он узнал?
Касу он сказал:
— Или что ты однажды в полнолуние вытворял с двумя сестричками-ликаншами? Ты ведь чуть не лишился руки той ночью, да?
Кас неловко сглотнул, выглядя пристыженным. Что произошло с волчицами?
— Отлично. Ты многое знаешь, — сказал Кас. — Но как мы можем быть уверены, что ты не расскажешь обо всем Рауму?
— Потому что у Раума всего две передачи: веселье и ярость... медвежьи объятия или боевой топор в голову. Он не умеет скрывать эмоции. А теперь вы двое должны решить: союзник вам Салем или враг?
Беттина прищурилась.
— А почему еще ты хочешь принять участие в наших жизнях, если не для того, чтобы рассказать Рауму обо всем, что узнаешь?
— Потому что я не могу сражаться, есть, пить, спать или дрочить. Затруднительно трахаться, если нечем! Я хочу быть в центре интриг! А теперь, демон, расскажешь, что ты натворил?
Беттина опустилась на диван.
— Ох, во имя золота, Кас, просто расскажи ему.
Раздраженно застонав, он начал рассказывать:
— Я сбежал. Однажды войдя в Дакию, ты не можешь покинуть ее без специального разрешения. Это очень редко позволяется самим Дакийцам... и никогда новоприбывшим в королевство.
— Неужели никто не рассказал тебе правил? — спросила она.
— Я думал, что смогу обойти их или, что мой покровитель отзовет собак. В худшем случае, я полагал, что здесь буду в безопасности. Я никогда не говорил им, что я из Абаддона и до сих пор не понимаю, как их убийца так быстро добрался до меня. Он не мог бывать здесь прежде. — Кас потер лицо ладонью. — И как, во имя богов, он нашел тебя?
— Я понятия не имею. Он уже был здесь, когда я проснулась.
Кас бросил на нее озадаченный взгляд.
— Почему вампир ушел, если соединение не было завершено?
Когда Беттина начала рассматривать свои руки, лежащие на коленях, от Каспиона излучалось такое напряжение, что она снова посмотрела на него. Она никогда не видела его в такой ярости. Даже Салем от гнева принял в воздухе неясные очертания.
— Он заставил тебя? — проскрежетал Кас. — Я выпотрошу его прежде, чем у него появится хотя бы шанс ударить меня!
— Нет! Все было совсем не так.
— Тогда как? — огрызнулся Салем.
Сделав глубокий вдох, Беттина сказала:
— Я была пьяна. Я подумала, что это Кас. — Ее щеки пылали, словно охваченные огнем. — Я... отвечала ему.
Кас расправил плечи.
— Ты не смогла понять, что это другой? — оскорбившись, спросил он.
— В комнате было темно! И мы не так уж много... разговаривали. Но ничего непоправимого не произошло. Я все еще девственница. Просто, возможно, чуть более образованная.
Подавшись вперед, Кас приподнял ее золотое ожерелье.
— По крайней мере, он не укусил тебя.
Беттина вспомнила, с каким трудом Дакийский сдерживал себя. Я никогда не причиню тебе боли…
— Он остановился, когда увидел, что я испугалась.
— Огромная удача для нас. Укус вампира... изменяет. — Он на мгновение отвел взгляд, но потом вновь повернулся к ней лицом. — Я найду способ защитить тебя от него. Так или иначе. Он может быть и древний, и искусно владеет мечом, но я найду способ. Когда он вернется, я сделаю свой ход.
Беттина не разделяла оптимизма Каса. Та леденящая смертоносность…
— Постой, ты сказал древний?
— Ему как минимум девятьсот лет.
Как... стар. Беттина не знала, что чувствует по этому поводу. Но для Каспиона это губительно. Чем старше бессмертные, тем они сильнее.
— Он сказал, что не планирует возвращаться за мной, но он определенно вернется за тобой, Кас. Ты действительно думаешь, что сможешь победить профессионального убийцу? Дакийца, живущего так долго? Раньше ты... ты был уверен, что он покончит с тобой.
— Это было до того, как ты оказалась вовлечена в это. Теперь я обязан отыскать способ.
Салем сказал:
— Что касается ассасина... совершая каждое убийство, он рискует тем, что его самого захватят или убьют. Раз он прожил так долго, значит, всегда побеждал.
Кас снова потер горло.
Беттина решила извлечь свою выгоду.
— Остается только один вариант. Участвуй в турнире. Раум и Моргана гарантируют безопасность вне арены каждому участнику состязания. Вампир не сможет даже прикоснуться к тебе. И ты знаешь, что сможешь победить любого соперника.
Хотя он не был таким могущественным, каким мог быть... демоны смерти накапливают силу с каждым совершенным убийством, а работа Каса состояла в том, чтобы выслеживать, а не убивать... но он превосходно владеет мечом и может перемещаться.
В глазах демона вспыхнула надежда. Но затем он покачал головой.
— И что если я выиграю? Что тогда? Даже если я устраню этого ассасина и женюсь на тебе. Ты лишишь мою предопределенную пару ее мужчины? Я сделаю несчастными нас обоих.
Ее разум кричал: «Я могу быть твоей парой».
— Ты не можешь знать, что это не я. А я свободна любить, кого пожелаю.
В отличие от многих фракций Ллора, Чародеи не имели мистически предопределенной пары. Но они сочетались браком и создавали союзы на всю жизнь.
— Мне очень жаль, Беттина. — На лице Каспиона читалось искреннее раскаяние, а светлые брови были нахмурены. — Я не могу участвовать.
Разочарование грозило поглотить ее, но она постаралась сохранить спокойный тон.
— Понимаю. Я могу попросить Моргану помочь с вампиром.
Крестная была для Беттины, скорее, старшей сестрой.
Та самая, которой никогда-никогда-никогда не захочешь противоречить.
Но Беттина была в отчаянии.
— Она прибудет только накануне турнира... чтобы не пребывать на этой «ужасной демонской земле» дольше, чем необходимо... но я могу попросить ее, как только она приедет.
Моргана поносила всех демонов, все еще не веря, что ее лучшая подруга Элеара... покойная мать Беттины... вышла замуж за одного из них. Но чародейка может согласиться помочь Касу, просто чтобы напакостить вампиру.
Моргана расценит действия Треана Дакийского по отношению к Беттине, как обман, а Чародеи считаются обманщиками... но не обманутыми. Великая королева может убить вампира только лишь за это.
Кас снова обхватил ее за плечи.
— Ты не должна никому говорить об этом! Никто не должен знать, что Дакийцы вообще существуют. Уже и так слишком многим известно. Иначе я еще больше предам Мирчу.
Мирчу?
— Но Моргана может помочь…
— Поклянись мне, Тина. Или ты подвергнешь риску не только Чародеев, но и навлечешь еще большую опасность на себя!
Когда он вот так смотрел на нее голубыми глазами, пылающими чувствами, она ни в чем не могла ему отказать. Беттина пробормотала:
— Клянусь.
— Это все прекрасно и замечательно, — сказал Салем, — это твое беспокойство о Каспионе. Но у тебя и в своей тарелке предостаточно забот. Не каждой женщине в борделе посчастливилось обслужить его. Я видел других претендентов. Трио двухголовых Аджатаров. Церуннос. Даже демон гноя... ой, простите, экскреторианец... был там.
Аджатары имели металлические зубы и дышали огнем. Церунносы были змееподобными гуманоидами. Поры экскреторианцев сочились гноем. Беттина повернулась к Касу.
— Пожалуйста, не обрекай меня на такую судьбу. Они отменят турнир, если я не буду девственницей. Не мог бы ты просто... неужели было бы так плохо?..
— Беттина, — начал он серьезно, — есть кое-что, что ты должна знать.
Глава 8
— Покажись, — потребовал Треан в своих, казалось бы, пустых покоях.
Он чувствовал смутную опасность. Его обычное состояние в Дакии.
Он пробежал взглядом по затененным уголкам позолоченной гостиной, внимательно просканировал сводчатые потолки. Бегло осмотрел два примыкающих коридора. Один вел в его спальню; другой в крыло с бесконечными книжными полками.
Убедившись, что его приветствовала только тишина, он вернулся к своей задаче: исследованию.
Треан заверил свою новообретенную Невесту, что не планирует возвращаться за ней. На тот момент это было правдой. Но теперь...
Мысль о том, что он никогда больше ее не увидит, сводила с ума.
Она спрашивала у него:
— Что ты хочешь от меня?
Хотел бы он отмотать время назад и ответить:
— Все! Все, что принадлежит мне по праву!
Но он поступил рационально... и оставил ее. Никогда раньше ему не приходилось сожалеть о рациональных решениях.
Сожалею ли я сейчас?
Треан убедил себя, что просто не располагает достаточным количеством информации, чтобы составить о ней какое-либо мнение. Ему необходимо обдумать все с логической точки зрения, сопоставить факты.
Он вернулся к своим книгам, отыскал том по физиологии вампиров, увесистую Книгу Ллора и недавно изданную историю различных демонархий. Он положил книги на одну сторону большого письменного стола, а приглашение на турнир на другую.
В руководстве по физиологии Треан нашел подтверждение суровой реальности своего положения. Если вампир окончательно не заявит права на свою Невесту, то будет переполнен агрессией, безотчетной ревностью и неконтролируемым сексуальным влечением.
Возможно, Треану стоило согласиться на ее предложение и взять ее. Агрессия? Галочка. Безотчетная ревность? Думая о Беттине, отвечающей с такой же страстью Каспиону, Треан перемещался на ноги и боролся с убийственной яростью. Галочка.
Неконтролируемое сексуальное влечение? Вернувшись домой, он принял душ и переоделся, но его член болезненно затвердел, стоило Треану увидеть свидетельство своего освобождения на штанах. В конце концов, он не обонял и не видел этого почти тысячелетие.
В книге также говорилось, что вампир должен пронзить свою пару клыками. Как делают демоны и Ликаны. Которых мы считаем варварами.
Но эта книга написана о вампирах... в целом. Дакийцы другие, они превосходят фракции вампиров Орды и Обуздавших жажду. Треан уверял себя в этом, даже когда вспомнил, как сильно жаждал укусить ее.
Обладание…
Внутренне встряхнувшись, Треан обратился к книге по истории демонов, к разделу об Абаддонцах.
Метко названные Демоны Смерти становились сильнее с каждым совершенным убийством, поэтому исторически сложилось, что они почти всегда находились в состоянии войны. Их мир являлся, изолированной болотами, сферой с типичным отклонением от мирового времени.
В Абаддоне время, как и жизнь, течет медленнее...
Принцесса Беттина первая девочка, родившаяся за последние несколько поколений, описывалась, как обладающая «эльфийской» внешностью. Будучи полукровкой, она не унаследовала внешних демонских черт, но при этом обладала выдающейся... но не раскрытой... силой Чародейки.
Очаровательно. Хрупкая, маленькая чародейка, родившаяся в архаичном и жестоком мире демонов.
Предки ее отца гордо сражались и умирали в многочисленных битвах, чаще всего с другими демонархиями. Всего десять лет назад ее отец Матар, придя на помощь одному из союзников Правуса, погиб в бою.
Очевидно, его королева, Чародейка Элеара, была убита Врекенерами сразу после рождения Беттины. Эти крылатые существа были смертельными врагами Септа Чародеев и считали своей обязанностью истреблять Чародеев как зло.
Треан не нашел больше информации об Элеаре, поэтому начал читать Книгу Ллора о Чародеях в целом. Отдаленное родство с ведьмами, каждый рождается с основной способностью, которую считают сродни душе.
Их вид считается одним из самых слабых среди бессмертных... по крайней мере, в вопросах физической силы и исцеления... поэтому они украшают тела броней из металлов, главным образом из золота.
У них нет когтей, поэтому они носят металлические. Маски помогают им сбивать с толку врагов.
Они являются одновременно веселыми любителями вина, которые поклоняются золоту... и параноидальными магами, которые живут в постоянном страхе, что могут лишиться своей силы.
Какой силой обладает Беттина? Почему она не использовала ее против него, когда он был на грани и чуть не впился в ее шею клыками?
С помощью трех книг, Треан установил три факта.
Его физическая потребность была не только изнурительной, но и опасной.
Текущая в ее жилах кровь была отчасти демонской, но считалась благородной и уважаемой.
Маленькая чародейка находится в постоянной опасности и нуждается в нем.
Но некоторые вещи нельзя узнать только из книг, и в отношении своей Невесты у Треана осталось больше вопросов, чем ответов. Его интересовали особенности ее характера, какой ее любимый цвет. Чем она увлекается? Что заставляет ее смеяться?
Он думал о том, что знает о ней.
Она смело... хотя и безрассудно... готова пожертвовать собой ради любимого мужчины. Она чувственна и любопытна в сексе; его Невеста не страдает врожденной холодностью. Треан в очередной раз вспомнил ее застенчивую улыбку, когда она обнажила грудь. Беттина не была по своей природе бесстыдной, но находясь во власти наслаждения, становилась прекрасной распутницей.
Судя по ее коллекции книг, она зациклена на своем ремесле. Треан был одержим оружием так же, как и любой Дакиец, вероятно даже сильнее. Осмотрев свою коллекцию оружия, хранящуюся в золотых футлярах, он подумал: «Она создает оружие; я им владею».
Он посмотрел на свою раненную руку. М-м, но она тоже владеет одним. Могло ли это стать основой для взаимопонимания?
Ранки постепенно затягивались; Треан обнаружил, что не хочет этого. Нет, он не погрузил клыки в ее плоть, но она подарила ему собственный укус. Вспомнив хлынувшую из ладони кровь и промелькнувшую в ее глазах гордость, он почему-то снова затвердел.
Треан посмотрел на приглашение... на книги... снова на приглашение...
К его шее прижалась холодная сталь.
Наверняка, Виктор. Треан задался вопросом, что если кузен, в конце концов, нанесет смертельный удар? Они веками пытались убить друг друга.
— Ты позволил мне застать тебя врасплох? — проскрежетал Виктор. — Что так сильно завладело твоими мыслями?
— Не всецело завладело.
Треан ткнул кузена клинком, который сумел вытащить из портупеи[2], и теперь этот клинок был прижат к мошонке Виктора.
Виктор рассмеялся возле уха Треана.
— Я могу временно потерять яйца, старик, но ты потеряешь жизнь.
— Меня когда-то кастрировали. Регенерация была такой, что ты мог бы найти мою участь с обезглавливанием предпочтительнее, — ответил Треан, проклиная себя за беспечность.
Сегодня ночью очень многое происходило с ним впервые: он позволил Виктору застать себя врасплох, оставил в живых свою цель, пробудился... и даже отказался от женщины.
Помедлив, Виктор отступил.
— Оказывается, покончить с тобой без боя совсем не забавно. — Он ничего не любил так, как сражаться. Неудивительно... ведь он последний потомок Дома Войны, гнев королевства. — Обнажи свой меч, кузен.
Устало вздохнув, Треан убрал короткий клинок и выхватил меч. Это оружие одна из немногих вещей, о которых он действительно заботился. Ему вручил его отец, дав наставление:
— Будь примером, Сын.
Игнорируя боль в раненной руке, Треан переместился к Виктору. Несмотря на полную противоположность характеров... один холодный и методичный, другой воинственный и безрассудный... внешне они были похожи настолько, что могли бы быть братьями.
Прищурив зеленые глаза, Виктор посмотрел на Треана.
— Ты еще более задумчив, чем обычно. Проблемы с целью?
«Ты даже не представляешь», — подумал Треан и нанес первый удар.
Виктор отразил его, и лязг мечей эхом разнесся по просторной библиотеке.
— Это тот демон-новичок, да? — нападая, спросил Виктор. Треан искусно уклонился от его меча. Столетия почти постоянных сражений между ними, сделали их обоих превосходными фехтовальщиками. — Каспион Охотник, любимчик женщин?
Всех женщин. Даже моей.
Виктор сделал ложный выпад влево, и тут же быстро нанес удар справа; Треан выгнулся, едва увернувшись от кончика меча.
— Великий Треан на самом деле оставил свою цель в живых? Нет-нет, потому что иначе ты бы не вернулся.
Еще один выпад.
Треан парировал.
— Я не вступал с ним в бой, — ответил он, отчасти испытывая искушение рассказать все кузену.
Если не Виктору, то кому он может довериться?
Никому.
Их отношения были сложными, если не сказать больше. Будучи последними представителями своих домов, они пытались убить друг друга большую часть жизни, но все же Треан не доверил бы никому другому прикрывать свою спину в борьбе с общим врагом. К тому же Виктор хранил секреты кузена, отказываясь пятнать себя и Треана политикой королевского двора, предпочитая решать все обиды в бою.
Треан нанес удар; Виктор блокировал. Их мечи соединились, дрожа в руках.
— Ты силен сегодня, — одобряюще отметил Виктор.
Он почитал силу и наслаждался насилием.
Виктор постоянно расстраивался из-за того, что их сокрытое королевство не имело никаких шансов на открытый конфликт. Однажды, находясь навеселе, он сказал:
— Я генерал самой безупречной и великолепнейшей армии в мире... единственной, которая никогда не отправится в бой.
Удар; быстрое парирование. Взмах; уклонение.
— Что я слышу? — внезапно воскликнул Виктор. — Ах, Треан, твое сердце бьется! Так вот откуда эта новая сила.
Вампир обретал силу с возрастом, благодаря дакийской крови, если пил прямо из источника... и если его пробуждали к жизни.
— Да, это так.
Треан не знал, пробужден ли Виктор. Кузен использовал заклинание старой ведьмы, чтобы маскировать наличие сердцебиения.
У Трена насчет этого имелась собственная теория...
— И где же твоя новоиспеченная Невеста? — Виктор рискнул бросить взгляд за спину Треана. — Почему ты читал, когда я подкрался к тебе? — В его взгляде читалось замешательство. — Почему прямо сейчас ты не кувыркаешься с ней? Возможно, я обнаружу ее растянувшейся в твоей постели с успокоительной упаковкой льда между ног?
— Ты идиот. — Очередной взмах меча. — Ты говоришь о моей Невесте!
Еще одно отражение удара.
— Ну, где же она?
— С ней возникли проблемы.
Треан переместился от удара Виктора, появляясь вновь в нескольких шагах от него; лезвие рассекло воздух в том месте, где только что находился Треан.
— Расскажи все, кузен!
— Это не имеет значения. Она не подходит мне.
У Беттины есть собственная сфера, чтобы править. Едва ли можно ожидать, что она станет жить с ним в этом подземном мире.
Она влюблена в другого.
— Ты заявил на нее права? — спросил Виктор.
Треан резко покачал головой.
— И это к лучшему. Однажды я взойду на трон…
— Так уверен, что станешь королем?
Выпад.
Уклонение.
— К сожалению, да. Ты же знаешь, я — логичный выбор.
Треан наиболее подходящая кандидатура, чтобы править, но справедливости ради стоит признать, что каждый из претендентов достаточно силен. Треана вырастили командовать обученными ассасинами. Виктор возглавлял армию. Их кузен Стелиан контролировал всех входящих и выходящих из Дакии. Самый молодой из кузенов, Мирча, являлся любимчиком народа и имел верного союзника в лице младшей сестренки Космины.
Однако Треан был наибольшим «Дакийцем» среди всей королевской семьи, почитая королевство, словно религию.
— Ах, эта хваленая дакийская логика, — глумился Виктор, сделав ложный выпад, переместился вправо, но нанес удар слева.
Хорошо рассчитанным блоком Треан отклонил удар, но, вскинув ногу вверх, Виктор ударил Треана в живот.
Если Виктор хочет драться грязно…
Стараясь отдышаться, Треан прохрипел:
— Возможно, ты бы так не возмущался этой чертой в других... если бы не был самым нелогичным членом семьи?
Размытым пятном он бросился вниз и сбил Виктора с ног.
Прежде, чем встретиться с полом, Виктор переместился на ноги.
— Король Треан? Никогда, пока я жив.
Они вновь встали лицом к лицу.
— Ты слишком враждебен и безрассуден, — сказал Треан. — Мирча слишком поглощен собой и гедонизмом[3], не говоря уже о молодости. А Стелиан почти всегда слишком пьян, чтобы выполнять свои обязанности привратника.
— А ты слишком бесчувственный.
Сегодня я таким не был. Смотря в глаза Беттины, наблюдая, как они сверкают от желания, Треан был переполнен эмоциями. Он не был бесчувственным, кончая в нежную ладошку своей Невесты…
Снова отвлекшись, он едва увернулся от очередного удара Виктора.
— Народ увянет под твоим удушающим правлением, Треан. Ты меч королевства, холодный, бесчувственный клинок.
— Эти дебаты для другой ночи.
— Да будет так. Вернемся к твоей пропавшей Невесте... — Он замолчал, его взгляд остановился на столе Треана... на приглашении. Прежде чем Треан успел дотянуться до пергамента, Виктор схватил его и бегло просмотрел текст. — Абаддон? Я бывал там! Имел привычку смотреть бои. Ты знаешь, там туман перетекает из одного оттенка в другой без заметных для глаза переходов. Погоди, это ведь она, не так ли? «Возникли проблемы»? Еще бы. Она — приз в этом чертовом турнире!
— Хватит, кузен.
— Черта с два хватит! Почему мы пререкаемся из-за этой короны, когда ты запросто можешь получить другую?
— Меня совершенно не интересует то королевство... только девушка.
— Та, которая по чистой случайности находится под защитой Демона Смерти и самой могущественной, из когда-либо живших чародеев, чародейки? Ты пытался ее похитить?
— Пытался, — признался Треан. — Но она привязана к той сфере.
— Постой-ка, она... демонесса? Опять же, почему прямо сейчас ты не в постели с ней?
— К твоему сведению, она наполовину чародейка. И она знакома с моей целью. Они... близки. Она возненавидит меня навечно, если я убью его.
— У тебя нет выбора.
— Это почему же?
Виктор закатил глаза.
— Потому что ты раб своего долга, своего дома.
Последнее тысячелетие Треан только и делал, что жертвовал всем ради блага Дакии. Хоть раз в жизни, он может получить то, чего желает именно он?
— Что если я... не сделаю этого?
Виктор отступил, не зная как реагировать.
— Идеальный, самоотверженный Треан Дакийский лелеет эгоистичные мысли? Я должен в этом разобраться. Перемирие на один вечер?
Треан выдохнул.
— Налей медовухи.
После того, как он осторожно вложил меч в ножны, Виктор сделал то же самое.
— Расскажи мне о ней.
Переместившись к буфету, Виктор выбрал хрустальный графин, наполненный разбавленной кровью медовухой.
— Она молода. Прекрасна.
Талантлива, изобретательна, чувственна от природы. С самой сладкой кожей, какую я мог только представить.
— Насколько молода?
Виктор вручил ему бокал, наполненный темно-красной жидкостью.
Помедлив, Треан ответил:
— Одного возраста с Косминой.
Мирча и Космина были настолько моложе старших кузенов, что называли их «дядями».
У Виктора отвисла челюсть.
— Ты шутишь.
— Вовсе нет.
Треан сделал глоток, но обнаружил, что кровь безвкусна. Он снова задумался, на что будет похожа кровь Беттины.
Наблюдательный Виктор прищурился.
— Ты ее укусил?
Был очень близок к этому. Треан вспомнил, как изнывали его клыки от желания пронзить ее... абсолютно бесконтрольно. Подобно необузданной эрекции.
Сможет ли он побороть искушение попробовать кровь Беттины, если получит второй шанс? Как другие Дакийцы-мужчины держат себя в узде?
Что... со мной не так?
— Ты сделал это! — Виктор поднял свой бокал. — Как это не похоже на тебя, Трей! Ты отметил ее кожу? Ты получил ее воспоминания?
— Не будь идиотом.
Одной из причин, почему Дакийцы отказывались пить кровь напрямую из источника — это cosaşad[4]... возможность читать воспоминания, получаемые через кровь. Когда cosaş[5] берет кровь напрямую из источника, даже от малейшей капли на языке, он получает воспоминания жертвы. Холодные, рациональные Дакийцы считали это осквернением, вторжением в их ясные рассудки.
Если я получу воспоминания Беттины, что я увижу? Возможно, сцены ее вожделения к Каспиону. Треан еле сдержался, чтобы не раздавить свой кубок.
— Думаешь об этом даже сейчас? — спросил Виктор. — Я не могу поверить, что ты испробовал на ней свои клыки... Идеальный Треан на самом деле порочен!
— Я не кусал ее. — Он поднял взгляд. — Ты выглядишь разочарованным. Так хочешь увидеть меня падшим?
— Но ты хотел.
Буду фантазировать об этом всю оставшуюся жизнь.
— Даже если это так, я все равно никогда не признаюсь тебе в чем-то столь постыдном.
Виктор отвел взгляд.
— Возможно, однажды ты это сделаешь. — Он сделал большой глоток. — Вернемся к насущным делам. Каковы твои планы относительно девушки?
— Убить Каспиона. Забыть о ней и двигаться дальше.
Как только он это произнес, слова обожгли его горло, свидетельствуя о лжи. Забыть ее не вариант. Сможет ли он двигаться дальше?
Так много вопросов, окружавших ее, так много нужно о ней узнать. Треану казалось, что он прочел первую страницу самой захватывающей книги в своей жизни и тут же захлопнул ее.
— Второй вариант: убить Каспиона, найти способ украсть медальон, контролирующий девушку, а затем похитить ее саму.
Действительно ли она всегда будет его ненавидеть? Наверняка, через несколько десятилетий она перестанет злиться.
Виктор решительно покачал головой.
— Магию Морганы не обойти даже тебе. У нас нет заклинателя, чтобы помочь тебе, а тем более такого, который смог бы помериться с ней силами. Умом ты понимаешь, что кража медальона не выход. Эта кампания обречена на провал.
Виктор поставил свой бокал, начиная серьезнее относиться к этой теме.
Возможно, потому что он увидел в Моргане врага, который мешает исполнению желаний собрата Дакийца. Или, возможно, он предчувствовал неминуемое насилие и даже отчасти надеялся на это. А возможно, Виктор хотел помочь, потому что стремился уменьшить вероятность восхождения Треана на трон.
Вероятнее всего, имели место все три мотива.
На мгновение Треан подумал, что, возможно, Виктор хочет помочь, потому что когда-то давным-давно они были друзьями. Но отбросил эту мысль. Слишком многое произошло между ними с тех пор.
Треан сказал:
— Я размышлял над обращением к ее крестным перед началом турнира. Но как именно я должен представиться? Что я скажу: Я не могу сказать вам, кто я, из какой королевской династии я происхожу, откуда я родом, каким владею имуществом. Тем не менее, прошу вас отдать мне вашу подопечную?
— Как насчет того, чтобы похитить ее после турнира... но до бракосочетания в полнолуние?
— Возвращаемся к призывающему медальону. Кто бы ни победил, он будет контролировать ее передвижения.
— Если ты будешь участвовать, ты должен будешь покинуть туман? Быть видимым всеми?
Треан с трудом подавил дрожь.
— Да. Всеми.
— Ты будешь изгнан... и мне не придется убивать тебя, — самодовольно сообщил Виктор. — По крайней мере, не прямо сейчас.
Треан послал ему взгляд, которого заслуживал этот комментарий.
— Ну, сам подумай, ты станешь королем, по меньшей мере, одной сферы.
— Вообще-то, как по мне, это не очень хорошо. Править дождливой сферой, сокрытой глубоко в болотах и населенной Демонами Смерти? Что я знаю о правлении демонами? Или о дожде, если уж на то пошло? — Он махнул рукой в сторону каменного неба Дакии. — Да и чего бы им соглашаться, чтобы ими управлял безымянный вампир? Очевидно, что турнир не вариант. Я никогда не смогу отвернуться от своего королевства, отказаться от своего дома, не тогда, когда Дакийцы нуждаются в короле.
— Есть кое-кто другой, кто мог бы править нами.
Треан сделал большой глоток, страстно желая напиться медовухой.
— Снова Лотэр?
Лотэр Дакийский, Враг Древних, трех тысячелетний красноглазый вампир, безумный от жажды крови... яркий пример того, почему Дакийцы не пьют кровь из плоти других существ.
Лотэр наполовину вампир Орды, наполовину Дакиец. Абсолютно безумный.
Мог ли он заявить права на престол? Безусловно. Его дом правил всегда.
Чего ему не хватало, так это понимания реальности. Хотя кузены старались держать его в поле зрения, они никогда не обнаруживали себя перед ним.
— Ты бы на самом деле признал красноглазого короля?
Вампиры Орды осушали своих жертв до последней капли крови, становясь зависимыми от получаемых при этом сил и безумия. По слухам, в голове Лотэра было бесчисленное количество воспоминаний.
На самом деле говорили, что он использует cosaşad ради собственной выгоды, выпивая избранных жертв, чтобы заполучить их тайны.
— Возможно, я даже восхищаюсь им, — сказал Виктор. — Он мастерски заключает сделки. Он преподнесет королевству свою легендарную книгу долгов в качестве приданого.
Легендарная книга Лотэра. Тысячелетиями он манипулировал Ллореанцами, находящимися между жизнью и смертью, предлагая спасти их... за определенную плату. Поговаривали, что Лотэр заставлял своих должников клясться, что они сделают все, о чем бы он ни попросил, когда придет время отдавать долг, и дотошно записывал все сделки.
— Пожалуй, он самый сильный из ныне живущих вампиров, — продолжил Виктор. — У нас мог бы быть и более худший король. К тому же, я думал, ты пойдешь на все, стремясь покончить с нашей семейной враждой.
— А ты разве не устал от нее?
— Ты что, забыл, с кем разговариваешь, Треан? Да я живу враждой.
И у Виктора было много причин для этого. Отец Треана убил отца Виктора. Разумеется, мать Виктора убила мать Треана. Что касается родителей Стелиана и Мирчи, то все они, в конечном счете, оказались мертвы.
Бесчисленные кровавые вендетты между домами Дакийских были унаследованы от предков, и с каждым поколением лишь приумножались.
— Тогда почему ты заинтересовался кандидатурой Лотэра?
— Возможно, я тоже не горю желанием быть королем, — сказал Виктор. — Возможно, я веду борьбу за трон лишь потому, что знаю — я буду лучшим королем, чем любой из вас. Дайте мне вампира, который на самом деле сильнее меня, и я помогу ему и направлю в правлении.
Из того, что Треан слышал... и видел... Лотэр не из тех, кого легко «направить».
Виктор еще раз просмотрел приглашение, на этот раз с выражением страсти на лице.
— Zeii mea. — Мои боги. — Сражения. Насмерть. — Он даже застонал. — Ты можешь быть на этой арене. Из-за твоих ясных глаз все будут думать, что ты Обуздавший Жажду. — Один из армии обращенных людей, которые не пьют напрямую из источника. — Они будут думать, что ты слаб, не представляя, кто ты на самом деле. — Виктор злобно улыбнулся. — Уже преимущество.
Задумавшись, Треан всматривался в свой бокал. Сражения не играли для него никакой роли в принятии решения. Если он решит участвовать в турнире, он победит. Точка.
Вместо этого его мысли сосредоточились на другой битве. Смогу ли я завоевать расположение Беттины? На этот счет у него было гораздо меньше уверенности.
— Ну же, кузен, что еще ты не договариваешь.
Треан быстро поднял взгляд и с его губ сорвались слова:
— Она влюблена в другого. В... Каспиона.
Проклятье, что она нашла в этом демоне? Если между ними и были какие-то отношения, то Каспион не был ей верен, сегодняшнюю ночь он провел в борделе.
Виктор поморщился.
— Чертовски не повезло, Трей.
В его голосе слышалось искреннее сочувствие Треану.
И все же завтра Виктор снова будет строить заговоры о его убийстве.
Пока меня здесь не будет.
— Он должен умереть, — сказал Виктор. — Даже Мирча согласился с этим.
Мирча покровительствовал Каспиону в королевстве, используя все свое влияние в кампании по признанию демона. Мирча никак не ожидал, что Каспион сбежит, это стало первым разочарованием для очаровательного Дакийца.
— Под твоим командованием много других ассасинов, — отметил Виктор. — Поручи кому-нибудь убить демона.
Треан потер лоб.
— От моей руки или по моему приказу, для нее не будет разницы.
— Участвует ли демон в турнире? Тогда ты мог бы убить его в бою.
— Я еще не отказался от Дакии, кузен. Если я решу принять участие…
— Ты примешь.
— …тогда получится, что я потратил жизнь, служа королевству, только чтобы отказаться от него в трудную минуту ради женщины, которая даже не хочет меня!
— Вполне логично, что она предпочла бы Каспиона, — задумчиво сказал Виктор. — Очевидно, женщины находят его неотразимым... и даже многие мужчины. Именно поэтому кузен Мирча хлопотал за то, чтобы его впустили в Дакию. Увы, демон выглядит гораздо лучше тебя, старик.
Треан нахмурился.
— Я не намного старше тебя.
— Ты сказал, что твоя Невеста молода. Скорее всего, она еще сама не знает, чего хочет. Ее чувства к Каспиону могут быть не более чем слепым увлечением школьницы франтоватым демоном.
Беттина очень молода и, очевидно, чрезмерно оберегаема. Возможно, рядом с ней просто не было других мужчин? Она могла привязаться к тому, кто имел возможность быть ближе всех к ней.
Или Треан просто принимает желаемое за действительное? Он знал, что внешне не выдерживает сравнения с демоном... нужно признать, что Каспион... безупречен... но Треан обладает другими достоинствами.
Я искусный убийца. Талантливый ученый. Блять. Как она могла сопротивляться?
Тогда почему судьба выбрала ее для меня?
Беттина, Принцесса Абаддона, оказалась единственной женщиной в жизни... на все времена, прошлые и грядущие... его Невестой...
Треан напомнил себе, что она отвечала ему. Она глубоко вдыхала аромат его кожи и стонала от удовольствия. Облизывая кроваво-красные губы, она исследовала его тело нежными кончиками пальцев. Она хрипло бормотала:
— Мои боги, я люблю твое тело.
Она прикасалась ко мне с восхищением.
Если бы Треан мог соблазнить ее в похожей ситуации, то заставил бы понять, кто разбудил в ней эти чувства.
Он верил, что, представься ему шанс, он бы заставил ее вновь возжелать его.
Но самое главное: этот шанс дорого ему обойдется. Он навсегда потеряет свой дом, свой долг... и честь... вместе с ними. Участие в турнире будет стоить мне всего.
— Видимо, ты не по-детски попал, старик, — сказал Виктор. — Девчонка прожгла дыру в твоем мозгу, не так ли?
Вспомнив, как она выглядела в агонии страсти... ее мерцающие глаза, умоляющие о большем... Треан пробормотал:
— Огненной стрелой сквозь ебаный висок.
Она трепетала под его рукой, была так близка, чтобы кончить для него...
— Что ты собираешься делать?
— То же, что и любой здравомыслящий мужчина.
Виктор приподнял брови.
— Тогда я выпадаю из списка. Просвети меня.
Треан ответил:
— Прежде, чем принять решение, я собираюсь собрать о ней как можно больше информации.
Глава 9
Моргана прибудет с минуты на минуту, а Беттина до сих пор сидит в остывающей ванной, не в силах хоть как-то собраться от возмущения, что Салем снова подглядывает за ней.
После общения с вампиром она чувствовала себя полностью разбитой... не говоря уже о признании Каспиона сегодня утром.
Когда Беттина попросила его заняться с ней любовью, он сказал:
— Ты мой лучший друг, и я люблю тебя как сестру. Тина, это неправильно. И после того, как я, э-э, провел ночь, я даже не знаю... смогу ли я.
В то время как она пошатнулась, словно от пощечины, Салем презрительно усмехнулся:
— Но засаживать проститутке в течение нескольких часов было правильно? Похоже, наш развратничек уже наразвратничался на стороне? Видимо, малыш Кас уже просто не встает?
Румянец Каспиона подтвердил укол Салема.
Если ей требовался тревожный звоночек... Кас не испытывал к ней физического влечения. Точка. Зачем она заставляет его?
Но каждый раз, задаваясь вопросом, когда она стала той самой девушкой... гоняющейся за парнем, никогда ее не любившим... Беттина вспоминала все их годы вместе.
Потеряв отца, она уходила спать вся в слезах, чувствуя себя совершенно одинокой... без единого друга в целом свете... чтобы проснуться следующим утром, наполненным ожиданием встречи с улыбающимся Касом.
Он стал ее спасательным кругом.
Каждый раз, ругая себя за несбыточные надежды, она вспоминала его первую реакцию на ее раны. Со слезами на глазах, он рявкнул, чтобы ей оказали помощь, прося ее:
— Останься со мной, Тина.
Когда стали латать ее кости, никакой демонский напиток не мог заставить ее отрубиться. Он рычал, когда она кричала.
Позже Беттина узнала, что он разрушил свой дом, обвиняя себя и рыча от разочарования, что не смог защитить ее. Разве это реакция старшего брата? Она так не думала. Правда, у нее не было ни братьев, ни сестер, чтобы сравнить.
В течение шестидесяти ночей он пытался отомстить за нее, но безуспешно. Никто не смог отомстить за нее…
Сейчас, когда солнце начало садиться, ее нервозность усилилась. Вампир может скоро вернуться за Каспионом; турнир наверняка вот-вот начнется.
Дальше тянуть нельзя. Беттина вышла из большого бассейна своей купальни. Эта комната была оформлена в средневековом стиле, как и все в Абаддоне, но благодаря чудесам инженерии... и закулисной работе огров... ей удалось добиться, чтобы горячая вода поднималась вплоть до ее башни.
Набросив халат, она спросила Салема:
— Снова наслаждался восхитительным зрелищем, да?
Жизнь с соседом сильфом... подсматривающим фанТомом... уничтожила большую часть ее скромности.
— Конечно, — ответил Салем с запотевшего зеркала над раковиной. — Откуда ты всегда это знаешь?
Пять основных чувств Беттины, может, и были развиты, как у обычного человека, но шестое гораздо сильнее. Ну, за исключением того случая, когда она напилась демонского варева. К тому же…
— Я знаю, потому что ты всегда так делаешь.
Она с силой провела рукавом по зеркалу и стала изучать свое отражение. Не лучше, чем было до принятия ванны. Она все еще выглядела уставшей и страдающей от похмелья. Когда утром ей, наконец, удалось заснуть, ее снова мучили привычные кошмары.
— Я не понимаю, зачем ты шпионишь за мной, — сказала она. — Это не может нравиться так, как если бы у тебя было тело.
Проклятье в наказание... за какое-то таинственное преступление... мешало ему обрести тело. И хотя он до сих пор обладал телекинезом, но не мог ничего чувствовать.
— Я не всегда буду таким. В один прекрасный день я стану настоящим мальчиком! И в будущем у меня будет много пищи для фантазий во время мастурбаций.
Беттина закатила глаза, надеясь, что он шутит. Когда он прибыл сюда три месяца назад, она допустила ошибку, приняв его за безобидного джинна, типичного представителя эльфов, каким до сих пор и считает его Раум.
Когда Беттина впервые поняла, что Салем следит за ней, она посчитала, что если он хочет подсматривать за женщиной с маленькой грудью и плоским задом... да на здоровье.
Уже потом она побольше разузнала о «печально известном» Салеме у Морганы и ее приближенных, которые знали его еще до проклятия. Судя по всему, Салем был безжалостным воином, просто «источающим сексуальную привлекательность».
Невинное принятие Беттиной ванны при джинне приняло новый неловкий поворот.
— Ты выглядишь как полнейшая задница, крошка, — сказал он, подталкивая к ней амулет гламура.
Моргана дала его ей, чтобы скрыть раны после нападения, но в запасе еще оставалось немного магии. Если Беттина создаст легкую маскировку, то, может, крестная не заметит неладное?
Моргана весьма придирчиво относилась к внешности Беттины, находя ее менее привлекательной по сравнению с матерью Беттины, Элеарой.
Беттина припомнила один из давних визитов Морганы:
— Ох, во имя любви к золоту, какое ты странное, крошечное создание, да? — сказала она, нахмурившись. — Ты никак не можешь решить, хочешь ли ты быть озорной, как демоненыш или приковывать к себе внимание, как Элеара. Хмм. Ладно, глупышка, веселись, ибо это можно делать только пока растешь...
Вспомнив это, Беттина убрала гламур. Она хотела, чтобы крестная знала, что кое-что происходит неправильно. Не менее чем вся моя жизнь.
— Тебя все еще мучают кошмары? — спросил Салем.
— К сожалению.
После полудня Беттина подскочила в кровати в очередном приступе паники. Она страдала от этих приступов с тех пор, как ее избили. Ее тело свело от напряжения, кожа покрылась испариной. Легкие сдавило, словно тисками.
Она осмотрела комнату, успокаивая себя: Я дома. Этих извергов здесь нет. Ни один Врекенер никогда не проникнет в Абаддон...
В жизни Беттины имелись две цели. Одна из них: снова чувствовать себя в безопасности. Она еще помнила, каково это — не испытывать постоянно подкрадывающийся страх. Она помнила жизнь без изнурительных приступов паники.
Раньше она прогуливалась по городу без сопровождения, одна бродила в тропическом лесу. Сейчас она не могла в одиночку выйти из замка и даже с трудом передвигалась внутри него.
Казалось, что ее приступы становились все хуже. И ночное вторжение нанесло серьезный удар по ее восстановлению. Несмотря на защитное заклинание, вампир «с легкостью» проник в ее комнату.
— Ты должна с кем-то поговорить об этом, — предложил Салем. — Излей душу.
Беттина потерла пульсирующие виски.
— Ты хочешь стать для меня такой отдушиной?
— Только если ты хочешь услышать, как храпит твое зеркало. Судя по тому, что я смог воссоздать в своем уме, я просто заскучаю.
Беттина сверкнула глазами, не понимая, шутит сильф или нет.
— Тогда почему ты до сих пор здесь?
— Я узнал много нового о нашем таинственном ассасине. Навел справки, взывая к благосклонности некоторых очень старых фантомов. Никто не знает больше секретов, чем фантомы.
— Расскажи мне, — выпалила Беттина, снедаемая любопытством о Дакийском вампире.
— Ходят слухи, что его сородичи живут внутри сплошной выдолбленной горной гряды. Никто в Ллоре не может доказать, что они существуют, даже самые опытные фантомы-шпионы. Вполне возможно, что Каспион единственный в мире чужак, который видел Дакию и остался жив. Но они это скоро исправят.
Руки Беттины метнулись к горлу. Почему Каспион не согласился участвовать в турнире? Он лучше предпочтет смерть от руки ассасина, чем будет с ней? Ему настолько отвратительна возможность выяснить предназначена ли она ему?
Салем продолжал:
— Их вид горд и силен, но они никогда не взаимодействуют с внешним миром. Если Дакийца за пределами их сферы увидит хоть один чужеземец... так они нас называют... то ему мистически будет запрещено вернуться. Твой случай является исключением. По моим данным, Невеста Дакийца считается Дакийкой, таков их образ мышления. Поэтому он смог вернуться домой. Но не после того, как он придет к тебе сегодня ночью и предстанет перед всеми без исключения.
— Я не нужна ему. Помнишь? Он прямо сказал, что не планирует за мной возвращаться, а он не может лгать.
Естественно, Беттина была в восторге от мысли, что он никогда не вернется... если это означало, что Кас в безопасности. Однако в глубине души она задавалась вопросом: Почему мужчины так легко от нее отказываются? Она никогда не слышала, чтобы вампир бросил свою Невесту. Никогда.
— Ты этого не видишь, но я пожимаю плечами. — Затем Салем задумчиво произнес: — Ты можешь представить себе жизнь в Дакии? Узнать все о Сфере Крови и Тумана? Я отдал бы правую невидимую руку за такой шанс.
— Жить в тайне, внутри горы? Без лесов? Никогда не чувствовать на лице солнца? — Занятное место для посещения, но... — Скажем так, я рада, что мне не нужно беспокоиться о возвращении Дакийского.
— Говорю тебе, он вернется. И если ты когда-нибудь отправишься в Дакию, я увяжусь за тобой, — заверил ее Салем. — Да и, кстати, твоя постоянная клиентка связалась с нами, она хочет что-нибудь новенькое. Нечто «убийственно соблазнительное».
Еще один заказ? Беттина затрепетала. Она продавала ювелирные изделия на протяжении нескольких лет, но не ради вознаграждения; родители оставили ей немалое состояние, которое Раум продолжал приумножать для нее.
Если первой целью в жизни Беттины было ощущение безопасности, то второй: проходя по оживленной улице, видеть кого-то, кто носит ее творения. Она мечтала об этом, задаваясь вопросом: как будет реагировать на это.
После нападения Беттина сменила направление и стала создавать украшения двойного назначения... с одной стороны это ювелирное изделие, с другой — оружие.
Она вручную моделировала не только такие старые, надежные средства защиты, как кольца с ядом... но и ювелирные изделия для тела: сетчатые топы, отражающие удары меча, защитные броши, ожерелья со встроенными лезвиями.
Чародейки страстно желали заполучить такие аксессуары, но найти детали высокого качества, как правило, было трудно.
Беттине нравилось называть свои работы «убийственная роскошь» или «кровавый шик». Салем, смеясь, называл их «убойный шик», открыто заявляя, что «Смертоносный — это современный черный цвет».
Каждый раз, ощущая тревогу или задумываясь о своей трагедии в мире смертных, Беттина шла в мастерскую и исступленно творила.
Впервые увидев ее в таком состоянии, Салем поглумился:
— Посмотри-ка на Киблер-эльфа[6] орудующего резаками!
Позже он заинтересовался ее творениями и обеспечил ей первого клиента... за солидное вознаграждение, конечно же.
— Плохо то, — сказал Салем, возвращая ее к действительности, — что она хочет его через две недели.
— Так быстро?
Беттина поспешила в мастерскую и внимательно осмотрела ювелирные станки. Она гордилась своей мастерской так же, как изделиями, изготовленными здесь.
Она собрала комплект профессиональных резцов, шлифовальных машин, буров и сверл. На одном станке устаревшая кузнечная наковальня и пробойник находились рядом с современным пропановым паяльником и химическим карандашом.
На другом станке лежали эскизы и панель, заполненная катушками с золотыми цепочками. Здесь же стояли манекены, демонстрирующие украшения.
Чтобы подбодрить ее после происшествия, Салем иногда заставлял их танцевать.
— Две недели? Что же мне делать?
Салем ответил:
— Отдай ей проверенный в деле браслет, если сможешь очистить его от вампирской вони. До сих пор не могу поверить, что ты добилась того, чтобы пружинный механизм сработал.
Беттина рассказала ему о том, как удачно пронзила руку Дакийскому.
— Я хочу сохранить его.
Хотя Клиентка и была законодательницей моды... и внушающей страх женщиной... Беттина не могла расстаться с браслетом. Он символизировал маленькую победу, первую после нападения.
— Тебе решать, но, на твоем месте, я бы больше боялся разочаровать Клиентку, чем крестную. Кстати, о ней...
— Я тоже ее чувствую.
— Оставляю вас, дамы, прихорашиваться.
Со словами: «До скорого, голубка» — Салем исчез, оставив Беттину одну.
Когда двери в ее башню со свистом распахнулись, она поспешно вышла из мастерской.
* * * * *
Сильнее, чем притяжение дома, для Треана было только любопытство о своей Невесте. Да, он решил вернуться в Рун, но только чтобы раздобыть побольше информации.
Или он просто убедил себя в этом. Я ведь уже упаковал вещи?
Пробежав пальцами по корешкам драгоценных книг, Треан задумался: не сыграл ли с ним рассудок злую шутку, придумав как хорошо ему было с Беттиной?
Те мгновения удовольствия просто не могли быть настолько совершенными, как ему представлялось. Ее искусное оружие и чертежи не могли быть столь захватывающими.
Тем не менее, Треан приготовился к любому повороту событий, собрав вещи и предметы первой необходимости. Под плащом он хранил древний шелковый красно-серый штандарт, символизирующий кровь и туман... королевства, которое он любил больше всего на свете.
Треан еще раз окинул взглядом свои апартаменты. Если он выберет Беттину, то ему придется оставить тысячелетние накопления... целое состояние в золоте, огромную коллекцию оружия, произведения искусства, около двухсот тысяч книг.
Он оставит свою историю, свою самобытность.
В конце бессонного дня, Треан все еще не принял окончательного решения. В одном он был уверен наверняка. Я бы убил, чтобы еще раз почувствовать ее в своих руках.
Инстинкт ревел в нем, и это оказалось весьма некомфортным для логичного Дакийца... потому что инстинкт едва ли логичен.
Да, отец говорил ему быть примером. Но Треан сильно сомневался, что отец имел в виду быть примером того, как делать не следует.
— Дядя Треан? — раздался нежный голос.
Он переместился на звук и обнаружил свою «племянницу» Космину, с обеспокоенным взглядом остановившуюся возле его сумки.
Космина и Мирча были последними из Дома Смотрителей, стражей замка. Сердца королевства.
Космина была сплошным противоречием. Совершенно невинная в вопросах любви и крайне застенчивая. Она всегда скромно одевалась... сегодня на ней было традиционное платье в пол с воротником почти до подбородка. Но, в тоже время, она являлась повелительницей оружия... и беспощадной убийцей.
Треан помогал ей тренироваться. И подозревал, что каждый из кузенов втайне приложил руку к повышению ее мастерства. Я еще многому могу ее научить. Но после сегодняшней ночи он может никогда больше ее не увидеть; поскольку кузены выезжали за пределы Дакии, но Космина никогда не покидала ее каменных границ.
— Дядя Виктор сказал, что вы уезжаете.
Она застенчиво взглянула на Треана из-под белокурой челки.