Благодать Вам и Мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа 7 страница
КРАТКАЯ СПРАВКАо сожжении красноармейца казака Якова Чуса 17 апреля 1919 года на фронте у реки Манычи красные атаковали близ селаХомутовского сотню Запорожского полка и потеснили ее, причем при отходе былтяжело ранен в живот казак Яков Чус, которого вынести из боя не удалось, икрасные захватили его в плен. Тогда они на виду у отступавшей сотни облилиЧуса бензином и живого зажгли его. По подходе резервных сотен запорожцы перешли в контратаку, выбиликрасных и нашли тело зверски замученного Чуса, которое было одето лишь вштаны и обуглено, особенно сильно на груди и около шеи. Кожа на груди у Чуса около левой подмышки растрескалась; глаза лопнули,рот же был чрезмерно раскрыт и лицо сохранило выражение сильных мучений.Около тела была найдена пустая банка с запахом бензина. Дело No 49 АКТ РАССЛЕДОВАНИЯзлодеянии большевиков в станицах Гундоровской и Каменской Донецкого округа В станице Гундоровской в течение 1918 и 1919 гг. большевистские крупныеи мелкие разъезды были четыре раза: в прошлом году они побыли в станицепервый раз три дня, и второй раз -- один день; в 1919 году пребываниеограничивалось каждый раз несколькими часами. Несмотря на краткиевластвования большевиков, население станицы жестоко пострадало. Все четырераза станица подвергалась грабежу, причем первый грабеж был повальным;грабили богатых и бедных, грабили деньги, серебро, скот, повозки, домашнююутварь, все до спичек включительно. То, что не удавалось увезти,уничтожалось или ломалось, билось. Разбили зеркала, стекла, посуду, ломалисамовары, мебель. Что уцелело от первого погрома, то дограбливалось припоследующих трех налетах. Скот уводили с собой, а частью резали на месте.Характерна глубоко внедрившаяся в большевиках страсть к мучительству; онидаже убиваемых животных подвергают напрасным мучениям. Перед тем, чтобыубить корову, они вырезали ей язык, уши и вымя. Подвергли ограблению и местную церковь, пострадавшую к тому же отбольшевистских снарядов. Взломан был денежный ящик, взломаны все кружки, изних похищены все деньги, расхищены многие ценные священные предметы. Неограничиваясь корыстью, большевики глумились над святостью храма, курили внем папиросы, пили вино и посрывали иконы. Свое презрение к иконамбольшевики проявили и в частных домах, где иконы искололи штыками, снекоторых срывали ценные ризы, а самые изображения святых выбросили наулицу. В первый же свой приход в апреле 1918 года большевики сожгли домушедшего священника, станичное правление, кредитное товарищество,техническое училище и массу казачьих домов. Казалось, говорит свидетельницаГорюнова, что горит вся станица. На вопрос, зачем жгут дома, та жесвидетельница получила от одного красноармейца ответ: "Надо обозначить свойфронт". От другого: "Жжем буржуев". Какие же "буржуи" под соломенной крышей,-- допытывала Горюнова. "Все равно всех кадетов надо пожечь", -- ответилподжигатель. Сгорели многие усадьбы с хозяйственным инвентарем до тла, наместах пожарищ остались железо и пепел. Руководитель был "военный министр"Щаденко75, портной из станицы Каменской. В первый свой набег большевики увели с собой сотника Горикова и 28казаков, всех отвели в Луганск и там расстреляли. В последний, в апреле 1919 года, налет на Гундоровскую красноармейскийразъезд убил старика Говорова, 70 лет, за то, что тот не мог указать, гденаходятся казаки. В тот же день разъезд, переодетый в добровольческую форму,спросил казака Борисова о расположении большевистских застав. Обманутыйформой Борисов дал требуемые указания. Тогда красноармейцы вывели его изстаницы к озеру и одетым бросили в воду. Борисов, будучи хорошим пловцом,сумел сбросить в воде валенки и верхнюю одежду и переплыть на другую сторонуозера. Большевики дали по нему несколько выстрелов, причем ранилиспасавшегося казака не тяжело в спину. Скрылся Борисов в лесу. Однако черезнесколько дней его выследили и убили. Находившаяся вблизи Гундоровской станица Каменская была трижды в рукахбольшевиков: с 10 по 14 января, с 28 того же месяца до 10 апреля 1918 года ис 19 апреля по 1 мая 1919 года. Первый кратковременный налет сопровождалсятолько отдельными неорганизованными грабежами и так называемыми реквизициямихлеба и фуража. Следующее двухмесячное пребывание красноармейцев тяжкопережилось населением. Грабежи под видом обысков коснулись почти каждогодома. Не довольствуясь результатами, местная большевистская власть наложилана станицу Каменскую 2 000 000 контрибуции. Крупная цифра контрибуцийоправдывалась тем, что в Каменской образовался целый кабинет министров:министр финансов -- Пантюшка Еременко, бывший ученик высшего начальногоучилища, министр народного просвещения -- псаломщик Андрей Горобцов, министрюстиции -- студент 1 курса Башкевич и министр внутренних дел и военный --Ефим Щаденко, судившийся, сколько припоминает один из свидетелей, за сбытфальшивых монет. Для понуждения к уплате контрибуции был произведен арест 42 жителей, вчисле их священник отец Николай Семенов. Последний вскоре был освобожден потребованию населения, причем он все-таки заплатил 1200 рублей, и толькотогда ему было выдано удостоверение министром финансов, что "освобождаетсяот всего". Из остальных арестованных 29 человек были отправлены в г. Лугански там казнены, трупы были брошены в каменоломни. Казни производились созверскою жестокостью, отрезали уши, нос, выкалывали глаза, отрубалиотдельные члены. При раскопке каменоломни 22 тела изуродованных до крайностибыли опознаны родственниками. В самой станице Каменской 28 января были убитыученик коммерческого училища Кросса, отставной полковник Климов, отставнойполковник Зубов и его сын, кадет 3 класса. Тела убитых, исколотые штыками (уЗубова 10 штыковых ран в голову и масса ран на теле), были брошены в грязьна улице, и большевики нарочно проезжали по ним телегами. Спустя некотороевремя красноармейские власти объявили, что убиты названные лица по ошибке. Перед последним занятием Каменской большевики усиленно обстреливалицеркви, объясняя это тем, что там находятся наблюдательные пунктыпротивника, чего в действительности не было и о чем они были прекрасноосведомлены. Во время литургии в Христорождественскую церковь попал снаряд,которым убило б молящихся и 20 было ранено. Шрапнельные пули пронизалисвятые иконы и иконостасы. Вступившие в станицу в 1919 году [части], затем сменившиеся регулярнымивойсками большевиков, были дисциплинированы и не выходили за пределыреквизиций бесплатных хлеба и фуража76. Но за каждой частью следовала такназываемая "коммунистическая ячейка", привозившая массу большевистскойлитературы и состоявшая из элементов самого низменного уровня умственного инравственного. Во главе такой ячейки состоял какой-нибудь малограмотныйхохол, с трудом переписывающий получаемые распоряжения. Эти-то "ячейкикоммунизма" приступали к повальному грабежу и разрушению. Пять станичныхцерквей были разграблены и исковерканы, разгромлены народная читальня,народная библиотека, архивы. Особенно глумлению подвергались народныеверования, в домах иконы срывались и выбрасывались, в одном доме коммунистснял лампадку от икон, испражнился в нее и повесил опять перед иконою. Двухсвященников продержали под арестом, издеваясь над ними и подвергая побоям. В церквах кощунники бросали на пол иконы, церковные свечи расхищали,ризы-облачения разрывали на куски, из кусков шили себе кисеты, покровы спрестола срывали, выбрасывали плащаницы, Евангелия, антиминсы, уносилисвященные дорогие предметы. Похитив облачения, безбожники оделись в них,вывернув наизнанку, взяли кадило, наполнили табаком, зажгли и сталикощунственно изображать богослужение. Празднуя 1 мая, коммунисты оборвалибахрому и кисти у церковных хоругвей, чтобы украсить ими свои флаги.Руководителем был начальник Красной армии Романовский. Он собственноручно вцеркви Реального училища сорвал завесу с царских врат, изодрал покровпрестола в алтаре, швырнул на пол Евангелие и антиминс. Кощунник Романовскийна другой же день после злодеяния заболел тифом и через б дней умер. Смертьэта произвела на население глубокое впечатление -- Божьей кары. За несколько дней до оставления в мае текущего года Каменской станицыкрасные арестовали около 40 человек, в том числе несколько женщин, вкачестве заложников и отправили в станицу Глубокую, где собралось таких жезаложников 115 и все помещены были в один тесный сырой амбар. Арестованныеподвергались голодовке, оскорблениям, побоям, отправлялись на тяжелыеработы. Некоторых ночью выводили и расстреливали. В тесно набитомзаключенными амбаре половина была тифозная, большинство умирало, не имеяникакой помощи, трупы умерших по суткам и более оставались невынесенными.Женщина крепкая, здоровая, Клавдия Попова, из состоятельной семьи, невыдержала, кончила жизнь самоубийством, бросившись в колодец. Из 40арестованных каменчан вернулось только двое. Судьба остальных неизвестна. На этапе Каменская - Глубокая при переправе через Донец начальниквоенно-революционного трибунала зарубил замешкавшегося старика ГригорияИлларионова. Кроме него были убиты отставшие совершенно больные два молодыхказака. Все вышеизложенное основано на данных, добытых Особой комиссией впорядке, установленном Уставом уголовного судопроизводства. Составлен 21 июня 1919 года, в г. Екатеринодаре. Дело No 51 и 55 АКТ РАССЛЕДОВАНИЯо злодеяниях большевиков, совершенных в 1918 и 1919 годах вСвятогорском Успенском монастыре Изюмского уезда, Харьковской губернии Нормальная жизнь в Святогорском Успенском монастыре, известном нетолько в Харьковской губернии, но и по всей России, была нарушена в 1918году. В начале января Великокамышевахский земельный комитет Изюмского уезда,так же как и Богородичанский и Славянский комитеты, взяли на учет имуществомонастыря, имеющего в различных местах свои отделения (скиты) с хозяйством иразличными мастерскими. Взяв на учет монастырское имущество, комитеты началинемедленно ликвидировать его в свою пользу, а Великокамышевахский беспощаднорубил лес. Таким образом вывезен был весь запас хлеба, а скот распродан. Отпользования землей монастырская братия была устранена. Монахи, составляющиерабочую силу, подверглись принудительному выселению, и из 600 человекосталось от 200 до 300 из числа священнослужителей-стариков и часть монахов,укрывшихся в самом монастыре. Убытки обители, по самому скромному расчету,простираются до 250 тысяч. Такое положение не спасло монастырь от дальнейших нападок. С февраляначинаются многочисленные обыски, всякий раз сопровождаемые грабежом. Уже 15февраля в монастырь врывается вооруженная шайка человек в 15, как говорилиместные крестьяне, преимущественно из изюмских милиционеров, требуетконтрибуцию в 15 тысяч рублей и, обходя кельи, отбирает все, что имнравится. Контрибуции получить на этот раз грабителям не удалось. 26 марта вновь появилась партия большевиков. Под предлогом отысканияоружия большевики направились в пещерные храмы, где вели себя кощунственно,входя в храмы в шапках, куря папиросы, переворачивая престолы исквернословя. К этому же времени относится конфискация церковной утвари,эвакуированной в монастырь из церквей Волынской и Виленской епархий.Отобрание этих предметов, по показаниям свидетелей, производилосьнеобыкновенно грубо. Священные предметы с ругательством втискивались вящики, из дароносицы были выброшены Св. Дары и растоптаны тут же. Послеобыска большевики направились к настоятелю, потребовали церковное вино и тутже его выпили. Уходя, они захватили с собой монастырскую лошадь. К началу апреля относится зверское убийство монаха Ипатия, вышедшего замонастырские стены. По-видимому, он был ограблен и зарублен шашкамибродячими большевистскими шайками. В июне в скит при деревне Горожовке явились вооруженные грабители (от 5до 8 человек) и потребовали от эконома скита монаха Онуфрия выдачи денег,вырученных от продажи монастырского имущества. Эконом заявил, что денег унего нет. Его вывели за ограду и тут же у ворот расстреляли. Другой монах,по имени Израиль, убит при попытке к бегству. Ослабевший несколько во времена гетманства78 бандитизм поддерживался,однако, все время бродившими в окрестностях шайками большевиков, носившими внароде прозвище "лесовиков". К этому времени относится убийство несколькихлиц из духовенства Святогорской обители. В октябре 1918 г. из села в селопереносилась особо чтимая в местности икона Святогорской Божьей Матери.Крестный ход остановился на ночлег в селе Байрачек. Здесь на помещение,занимавшееся духовенством, напала разбойничья шайка, взломала двери ивыстрелами убила иеромонахов Модеста и Иринарха, иеродиакона Федота,проживавшего в том же доме псаломщика местной церкви, хозяина дома и егодочь. Пять трупов лежало у подножия иконы, стоявшей в луже крови. Денег умонахов не оказалось. Но не один мотив грабежа руководил разбойниками, судяпо словам одного из них во время убийства: "Вы молитесь, чтобы Бог наказалбольшевиков". При уходе немцев79 деятельность большевиков немедленно оживилась. Уже 1декабря нового стиля явилась шайка вооруженных людей с требованием выдачиоружия, имевшегося для самоохранения монастыря. Оружие было выдано. Тогдаожидавшая результатов переговоров банда человек около 100 ворвалась вмонастырь и приступила к грабежу монастырского и братского имущества. Измонастырской кассы похитили 7 тысяч рублей, у монахов отнимали одежду,обувь, белье, часы и проч[ее] и все награбленное увезли на монастырских жешести лошадях, захватив при этом еще два экипажа. Дни 2 и 3 января 1919 года были самыми тяжкими для Святогорскогомонастыря и вместе в тем днями самого напряженного кощунства ииздевательства над православной религией и насилия над священнослужителями имонахами обители. 2 января, около трех с половиной часов дня, на 16 подводахприехали к монастырю красноармейцы числом до 60 человек. На груди и навинтовках у них были красные ленты. С гиканьем ворвались они через воротагостиницы и, обругав площадной бранью заведующего гостиницей монаха, избилиего прикладом и рассеялись по корпусам монастыря. Начался грабеж с самыминевероятными издевательствами. В это время шло богослужение в Покровскойцеркви. Несколько красноармейцев ворвались в храм в шапках, громко требуянастоятеля и выдачи ключей от монастырских хранилищ. Было предъявленотребование о выдаче 4 миллионов контрибуции и отнято 4 тысячи денег, бывшихв монастырской кассе. Красноармейцы разбились на мелкие партии с цельюповального обыска и грабежа монастырских помещений. У настоятеля монастыряархимандрита Трифона разбросали всю обстановку и вещи, с бранью и угрозамиоружием требуя денег. Обыски, грабежи и издевательства шли одновременно вовсех кельях. У монахов отнималось их имущество до последней рубашки и сапогвключительно. Разламывались и бросались на пол иконы, монахи принуждалиськурить и танцевать в коридорах. От одного из них (монах Иосиф) под угрозойрасстрела требовали, чтобы он ругал Господа и Божью Матерь, а после отказазаставили курить, побоями принуждая затягиваться глубже. Избитая,ограбленная и поруганная братия стала собираться во главе с архимандритом вхраме для богослужения. Но и туда все время врывались красноармейские банды,в шапках и со свечами в руках, осматривая ноги молящихся и отнимаяказавшиеся им годными сапоги. Около 2 часов ночи, когда, казалось, наступилонекоторое затишье, приступлено было к совершению литургии. Литургию служил архимандрит в соборе с другим духовенством. Во времяектений в храм ворвалась партия красноармейцев. Один из них вбежал на амвони с криком: "Довольно вам молиться, целую ночь топчетесь, долой из церкви"-- повернул назад за плечи провозгласившего ектению иеродиакона. Поусиленным просьбам архимандрита и братии дано было позволение окончитьлитургию. Но красноармейцы не покинули храма. Во время пения херувимскойпесни они входили к престолу и продолжали осмотр сапог молящихся. Братия,ожидая дальнейших страданий и даже смерти, причастилась Св. Тайне. К концуобедни в храм ворвалась новая банда красноармейцев. Один из банды, держа вруках ножницы, крикнул: "Стой, ни с места, подходи по очереди, буду стричьвсех" -- и немедленно отрезал волосы одному из монахов. Монахи пыталисьбежать. Другой красноармеец вбежал в алтарь, открыл царские двери и, стоя вних, закричал: "Не выходи, стрелять буду". Одновременно красноармейцамипроизводились грабежи, кощунства и издевательства во всех помещенияхмонастыря. В квартире архимандрита красноармейцы спали, укрываясьепитрахилью, в помещении казначея искололи портреты иерархов русской Церкви.Издевательства и насилия продолжались повсюду. Нескольким монахам остригливолосы и бороды, побоями заставляли плясать, курить и даже пить чернила.Утром, когда вновь началась обедня, красноармейцы не допустили богослужения.Ворвавшаяся шайка набросилась на священнослужителей и стала вытаскивать их вризах из храма, но, уступая просьбам священников, позволила имразоблачиться. Затем все во главе с архимандритом были выведены из храма. Сархимандрита сняли сапоги, дав ему какие-то опорки, и, несмотря на мороз,выстроили всех в ряды перед храмом. Началось сопровождаемое побоями инепристойной бранью издевательское обучение монахов маршировке и военнымприемам. В это время в соседнем храме кощунствовала другая шайка красноармейцев.Один из них, надев ризу и митру, сел на престол и перелистывал Евангелие, адругие, тоже в ризах, кощунственно представляли богослужение, то открывая,то закрывая царские двери на потеху своим единомышленникам. Храм былосквернен испражнениями у свечного ящика. Камни и образки с митр и икон --все было похищено. Все награбленное было вывезено из монастыря на 38подводах. В это же время были ограблены поголовно все монахи "больничногохутора", расположенного рядом с монастырем. Во время управления большевиков по распоряжению Изюмского исполкома наБогородичанскую волость была наложена контрибуция в размере 80 или 85 тысяч.Богородичанский исполком потребовал в счет этой контрибуции 50 тысяч смонастыря. Братия собрала для уплаты этой контрибуции 10 тысяч рублей, а 5тысяч было уплачено из монастырских сумм. В монастырь весной 1919 года была прислана из Петрограда колония детейразного возраста, до 18-тилетнего включительно, и расположена в двухмонастырских корпусах. Колонией, численностью до 350 человек, заведуеткоммунист Полторацкий, ведя воспитание в соответствующем коммунизму духе.Все иконы из занятых корпусов удалены, посещение церкви запрещено. Во время отступления своего в конце мая настоящего года большевики ещераз посетили Святогорский монастырь. Сначала явился какой-то военный и,называя себя генералом Шкуро, требовал указать ему настоятеля, а затем вошлапартия, потребовав 50 тысяч контрибуции. При этом заставляли иеромонахаИоанна класть голову под удары шашки. Иеромонах отделался тем, что отдалнасильникам бывшие при нем 40 рублей и получил два удара нагайкой. При отступлении большевики обрезали волосы на голове и бородеиеромонаха Нестора и Вонифатия, в поле убили монаха Тимолая и рубилиоставшегося в живых с отрубленными пальцами послушника Моисея. Настоящий акт расследования основан на фактах, добытых Особой комиссиейс соблюдением правил, изложенных в Уставе уголовного судопроизводства. Составлен 17 июля 1919 года [в] г.Екатеринодаре. Дело No 56 СВЕДЕНИЯо злодеяниях большевиков в гор. Евпатории Вечером 14 января 1918 года на взморье вблизи Евпатории показались двавоенных судна -- гидрокрейсер "Румыния" и транспорт "Трувор". На них подошлик берегам Евпатории матросы Черноморского флота и рабочие севастопольскогопорта. Утром 15 января "Румыния" открыла по Евпатории стрельбу, котораяпродолжалась минут сорок. Около 9 часов утра высадился десант приблизительнодо 1 500 человек матросов и рабочих. К прибывшим тотчас присоединилисьместные банды, и власть перешла в руки захватчиков. Первые три днявооруженные матросы с утра и до позднего вечера по указанию местныхбольшевиков производили аресты и обыски, причем под видом отобрания оружияотбирали все то, что попадало им в руки. Арестовывали офицеров, лицзажиточного класса и тех, на кого указывали как на контрреволюционеров.Арестованных отводили на пристань в помещение Русского общества пароходстваи торговли, где в те дни непрерывно заседал временный военно-революционныйкомитет, образовавшийся частью из прибывших матросов, а частью пополненныйбольшевиками и представителями крайних левых течений г. Евпатории. Обычнобез опроса арестованных перевозили с пристани под усиленным конвоем натранспорт "Трувор", где и размещали по трюмам. За три-четыре дня былоарестовано свыше 800 человек. Обхождение с арестованными было наглое,грубое, над ними издевались и первый день им ничего не давали есть. Бывалислучаи, когда при задержании наносили раны и избивали до потери сознания.Так, при задержании капитана Литовского полка Адама Людвиговича Новицкогоему были нанесены тяжкие побои и причинены острорежущим орудием две глубокиераны в полость живота, после чего он был в числе других утоплен в море. Трудно и почти невозможно было избежать ареста, так как всюду шнырялиавтомобили с вооруженными "до зубов" матросами. Матросы эти с вымазаннымисажей лицами или в масках разыскивали и арестовывали по указаниям местныхжителей скрывавшихся офицеров и всех заподозренных в контрреволюции. Из местных евпаторийских большевиков в судьбе многих арестованныхбольшую роль сыграла преступная семья Немичей, которая целиком вошла всостав судебной комиссии, заседавшей на "Труворе" в первые дни арестов.Комиссия эта была выделена революционным комитетом и разбирала делаарестованных. В нее помимо других вошли: Антонина Немич, ее сожитель Феоктист Андриади, Иулиания Матвеева(урожд[енная] Немич), ее муж Василий Матвеев (солдат школы стрельбы повоздушному флоту и бывший начальник штаба красных), Варвара Гребенникова(урожд[енная] Немич). На офицеров комиссия определенно смотрела как наконтрреволюционеров. Командир "Румынии" матрос Федосеенко, бывшийпредседатель этой комиссии, часто говорил: "Все с чина подпоручика дополковника -- будут уничтожены". Николай Демышев -- бывший председатель Евпаторийского исполнительногокомитета -- о роли Матвеевых в этой комиссии выражался так: Иулания Матвеевапри опросе арестованных на "Труворе" определяла "степеньконтрреволюционности", а сам Матвеев -- степень "буржуазности". Сперва всехпредназначенных к убийству перевозили на катерах с "Трувора" на "Румынию",которая стояла на рейде неподалеку от пристани. Казни производились сначалатолько на "Румынии", а затем и на "Труворе" и происходили по вечерам и ночьюна глазах некоторых арестованных. Казни происходили так: лиц, приговоренныхк расстрелу, выводили на верхнюю палубу и там, после издевательств,пристреливали, а затем бросали за борт в воду. Бросали массами и живых, но вэтом случае жертве отводили назад руки и связывали их веревками у локтей икистей. Помимо этого связывали и ноги в нескольких местах, а иногдаоттягивали голову за шею веревками назад и привязывали к уже перевязаннымрукам и ногам (подобный случай был с утопленным на "Румынии" капитаномгвардии Николаем Владимировичем Татищевым). К ногам привязывали"колосники"80. На некоторых трупах, выбрасываемых морем, при судебно-медицинскомосмотре было обнаружено, что в том месте на шее, где была веревка,сохранилась странгуляционная борозда81, что указывало на удушение. Былитрупы с рваными ранами, с простреленными черепами (у графа ВладимираНиколаевича Мамуна), с отрубленными руками (у бывшего сыщика Евпаторийскойполиции Абдувелли Нурмагом Оглу), с оторванными головами (увольноопределяющегося Михаила Иосифовича Мельцера). Казни происходили и на транспорте "Трувор", причем со слов очевидца,картина этих зверств была такова: перед казнью по распоряжению судебнойкомиссии к открытому люку подходили матросы и по фамилии вызывали на палубужертву. Вызванного под конвоем проводили через всю палубу мимо целого рядавооруженных красноармейцев и вели на так называемое "лобное место" (местоказни). Тут жертву окружали со всех сторон вооруженные матросы, снимали сжертвы верхнее платье, связывали веревками руки и ноги и в одном нижнембелье укладывали на палубу, а затем отрезывали уши, нос, губы, половой член,а иногда и руки, и в таком виде жертву бросали в воду. После этого палубусмывали водой и таким образом удаляли следы крови. Казни продолжались целуюночь, и на каждую казнь уходило 15--20 минут. Во время казней с палубы втрюм доносились неистовые крики, и для того, чтобы их заглушить, транспорт"Труворт" пускал в ход машины и как бы уходил от берегов Евпатории в море.За три дня, 15, 16 и 17 января, на транспорте "Труворт" и на гидрокрейсере"Румыния" было убито и утоплено не менее 300 человек. В числе других былиутоплены: подполковник Константин Павлович Сеславин, помещик ПорфирийПорфириевич Бендебер, граф Николай Владимирович Татищев, штабс-ротмистрФедор Федорович Савенков, штабс-капитан Петр Ипполитович Комарницкий,полковник Арнольд Валерианович Севримович, подполковник Евгений АлексеевичЯсинский, жена инженера Мамай (по первому мужу Крицкая), подполковникНиколай Викторович Цвиленев, титулярный советник Александр Владимирович[...]лицкий82, штабс-капитан Николай Романович Лихошерстов, подпоручикАлександр Владимирович Гук, подпоручик Константин Викторович Хмельницкий,граф Владимир Николаевич Мамуна (он погиб геройски, изобличая большевиков),полковник Александр Николаевич Вытран и много-много других. Перед казнями на "Румынии" также заседала комиссия из матросов,пополненная представителями евпаторийских большевиков. Присутствовали средидругих Антонина Немич, Варвара Гребенникова, Николай Демышев и другие.Антонина Немич ободряла матросов и сама присутствовала при казнях. МатросКуликов говорил на одном из митингов, что собственноручно бросил в море заборт 60 человек. В 20-х числах января с уходом в Севастополь "Румынии" и"Трувора" в Евпатории сорганизовалась власть исполнительного комитета всоставе председателя, солдата Николая Демышева -- видного лидерабольшевиков, его товарища Христофора Кебабчианца, начальника штаба Матвеева,начальника Красной армии Семена Немича и председателя следственной комиссииматроса Виктора Грубе. В ночь на 24 января из евпаторийской тюрьмы, куда длядальнейшего содержания с пароходов были переведены арестованные, быливывезены на автомобилях и расстреляны 9 человек и среди них: граф НиколайВладимирович Клейнмихель, гимназист Евгений Капшевич, офицеры Борис иАлексей Самко, Александр Бржозовский и др. Установлено, что лица эти былиубиты матросом Федосеенко при участии Грубе, Бреславца, Черенкова и других.С одним из расстрелянных -- Бржозовским -- произошел такой случай: когдатело его подтягивали к приготовленной могиле, он, будучи только ранен,приподнялся и просил не добивать, но Федосеенко лично его пристрелил.Глумлениям над этими жертвами не было предела, от них отобрали все ценное,перед увозом перевели в одну камеру, объявили, что сейчас всех уничтожат,дали им возможность написать предсмертные записки, но по назначению непередали. Тела всех убитых в эту ночь были брошены с пристани в море, причемк ногам были привязаны тяжести, чтобы тела не всплывали. После устройства варфоломеевских ночей83 в различных городах Крымаоткрыто стали поговаривать о том, что "власть что-то готовит", чтосуществуют какие-то списки. В ночь на 1 марта из города исчезло человек30--40. Как выяснилось впоследствии, вечером 28 февраля в штабе состоялосьтайное совещание, на коем был выработан список лиц, предназначенных кубийству. На этом совещании, помимо других, присутствовали Демышев,Кебабчианц, Грубе, Семен Немич, комендант города севастопольский рабочийВладимир Насиловский и др. На совещании было 15-- 17 человек. Пострадали вэту ночь, главным образом, лица зажиточного класса и человек 7--8 офицеров исреди них барон Герт. Намеченных к убийству арестовывали красноармейцы, коимСемен Немич выдавал записки с указанием фамилий. Арестованные спервадоставлялись в тюрьму, где от них отбирали все ценное, а затем ночью нагрузовых автомобилях увозились за 5 верст от города, где и расстреливалисьна берегу моря. В убийствах в эту ночь принимали участие и матросы спосыльного судна. Установлено, что перед увозом жертв на расстрел матросысвязывали жертвы веревками и увозили группами по 8--10 человек. Черезнесколько дней после этих убийств штабом было объявлено, что на городсовершили нападение анархисты и, арестовав граждан, увезли их в неизвестномнаправлении. При раскопке могилы и при осмотре трупов оказалось, что телаубитых были зарыты в песке, в одной общей яме глубиной в один аршин. Занебольшим исключением, тела были в одном нижнем белье и без ботинок. Нателах в разных местах обнаружены колото-резаные раны. Были тела сотрубленными головами (у татарина помещика Абиль Керим Капари), сотрубленными пальцами (у помещика и общественного деятеля Арона МарковичаСарача), с перерубленным запястьем (у нотариуса Ивана Алексеевича Коптева),с разбитым совершенно черепом и выбитыми зубами (у помещика и благотворителяЭдуарда Ивановича Брауна). Было установлено, что перед расстрелом жертввыстраивали неподалеку от вырытой ямы и стреляли в них залпами разрывнымипулями, кололи штыками и рубили шашками. Зачастую расстреливаемый оказывалсятолько раненым и падал, теряя сознание, но их также сваливали в одну общуюяму с убитыми и, несмотря на то, что они проявляли признаки жизни, засыпализемлей. Был даже случай, когда при подтаскивании одного за ноги к общей ямеон вскочил и побежал, но свалился заново саженях в двадцати, сраженный новойпулей. Настоящий акт расследования основан на данных, добытых Особой комиссиейс соблюдением правил, установленных Уставом уголовного судопроизводства. 24 июня 1919 года г. Екатеринодар. ВЫПИСКАоб отношении большевиков к магометанской религии из дела о злодеяниях большевиков в Ставропольской губернии В распоряжении Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиковпри главнокомандующем вооруженными силами на Юге России имеется протоколдопроса духовного муллы аула Камыш-Буруна Ногайского уезда Аджи-Антакаева онасилиях большевиков над духовенством и религией ногайского народа84.Показания муллы дословно подтверждены окружным кадием (епископом) ногайскогонарода Умаром-Эфенди Кенжимуратовым, народными головами ногайского народаАбдуллой Аджиевым, Акборды Ибрагимовым, Стамбулом Отемисовым и председателемЧрезвычайного духовного совещания Толкоевым. Территория ногайского народа, согласно показаниям этих лиц, была занятав 1918 году большевиками, подвергшими насилию народ и открывшими гонение наего религию. Так, в середине 1918 года во время вечернего намаза был задушенв своем доме народный кадий (епископ) ерисанского народа85 Умар ГазыКулунчаков и зарезана жена его Аджи Ханум. Все имущество его былоразграблено. Несколько дней спустя зарублен большевиками законоучительЭфенди-Нур-Магомет Эсполов, председатель Ногайского комитета помощиДорбовольческой армии. Вместе с Эсполовым убит был в Ачикулаевской ставкемулла Ахея из аула Канчигалы. В том же июне 1918 г. убиты были: духовныймулла Суйнтли-Юсупов вблизи аула Бияш и духовный мулла МахмудЭфенди-Амембаев в ауле Иргакли. Из всех мусульманских мечетей ногайского народа, число которыхпревышает 50, не осталось ни одной, не оскверненной и не разграбленной. Всеони носят следы разрушения и не посещались жителями во время властибольшевиков. Все церковное имущество было разграблено. В ауле Махмуд Мектебв главной соборной мечети была устроена стоянка для лошадей и отхожее местодля красноармейцев. Священная книга Коран86 была разорвана и употребляласькрасноармейцами в качестве клозетной бумаги. Таковы документальные данные Особой комиссии об отношении большевиков кдуховенству и религии ногайского народа. Настоящая выписка основана на данных расследования, произведенногоОсобой комиссией с соблюдением правил Устава уголовного судопроизводства. Составлен 7 июля 1919 года, г. Екатеринодар. СВЕДЕНИЯо злодеяниях большевиков на Южном побережье Крыма (Ялта и ее окрестности) 13 января 1918 года г. Ялта и ее окрестности после четырехдневногосопротивления со стороны вооруженных татарских эскадронов и офицерскихдружин были заняты большевиками, преимущественно командами матросов сминоносцев "Керчь" и "Хаджибей" и транспорта "Прут". Немедленно, закрепившись здесь, большевистский военно-революционныйштаб приступил к аресту офицеров. Последних доставляли на стоявшие в портуминоносцы, с которых после краткого опроса, а часто и без такового,отправляли или прямо к расстрелу на мол, или же помещали предварительно наодин-два дня в здание агентства Российского общества пароходства, откудапочти все арестованные в конце концов выводились все-таки на тот же мол итам убивалось матросами и красноармейцами. Расследований о расстреливаемых никаких не производилось; пощады почтиникому не давалось; бывали два-три случая, когда заключенные, считавшие себяобреченными, неожиданно освобождались, причем причина освобожденияоставалась столь же неизвестной, как и причина заключения. Так спаслись отсмерти генерал-лейтенант Смульский и барон Врангель87. Содержавшиеся жевместе с ними генерал Ярцев, полковник Тропицын, ротмистр Стош, поручиккнязь Мещерский и вольноопределяющийся Ловейко были выведены на мол и тамубиты. Между прочим, выяснилось, что отставному полковнику Тропицыну быловнесено в вину, будто он стрелял из окна, а ротмистру Стошу предъявленообвинение в том, что он выступил с удостоверением несправедливости обвиненияТропицына. Полковник Ковалев был арестован по указанию члена Советасолдатских и рабочих депутатов Берты Зеленской, будучи доставлен наминоносец "Керчь", арестованный на пароходе [,шедшем по маршруту]Ялта-Севастополь, был выброшен в открытое море. Утоплен полковник Ковалев зато, что будто в 1905 году принимал участие в антисемитском движении в городеЕвпатории. Не всегда задерживавшие матросы и красногвардейцы доставлялиарестованных офицеров на миноносцы. Нередко они убивали своих жертв наулицах, на глазах жителей, и тут же ограбливали трупы. На улице был убитпрапорщик Петр Савченко, вышедший только что из обстреливаемого орудийнымогнем санатория Александра III, где он находился на излечении; убил егоматрос за то, что офицер не мог ответить, куда направились татарскиеэскадроны. Оборвав труп убитого, матрос приколол убитому погоны на грудь истащил его затем на бойню. Из того же санатория был уведен красногвардейцамиофицер Поликарпов, которого расстреляли на молу, не представляя его наминоносцы "Хаджибей" или "Керчь", где заседал какой-то комитет матросов. Ниболезнь, ни раны, ни увечность не служили защитою против зверствбольшевиков: в революционный штаб был доставлен несколько раз раненный вбоях с немцами юный офицер на костылях, его сопровождала сестра милосердия.Едва увечный воин вошел в комнату, где сидел красноармеец Ванька Хрипатый,как тот вскочил и на глазах сестры из револьвера всадил офицеру пулю в лоб;смертельно раненный юноша упал, стоявший тут же другой большевик, ЯнКаракашида, стал бить несчастного страдальца прикладом тяжелого ружья полицу. Всего в первые два-три дня по занятии Ялты было умерщвлено до стаофицеров, не принимавших никакого участия в гражданской войне, проживавших вЯлте для укрепления своего здоровья или лечившихся в местных лазаретах исанаториях. Большинство убитых офицеров с привязанными к ногам тяжестямибросались с мола в море. Трупы безвинно казненных были извлечены с морскогодна и похоронены в братской могиле через пять месяцев, когда Крым оказалсязанятым германцами. Кроме офицеров подвергались убийству и отдельные жители города.Достаточно было крикнуть из толпы, что стреляют из такого-то дома, чтобыкрасноармейцы и матросы немедленно открывали огонь по окнам указанногопомещения. По такому окрику были убиты домовладелец Константинов и его дочь.Не удовольствовавшись пролитою неповинною кровью, убийцы разграбиликвартирное имущество Константиновых и часть мебели отвезли в дар своемукомиссару Биркенгофу. Одновременно с арестовыванием офицеров военно-революционный штабпредпринял повальный обыск квартир для отобрания оружия. Прикрываясь этойцелью, красноармейцы и матросы в действительности предались беззастенчивомуграбежу. Разграблению подвергались гостиницы, санатории, магазины, лавки,склады, частные квартиры. Имущество расхищалось красноармейцами и толпоюпреступников, их сопровождавших; стоимость уничтоженного, испорченного ипохищенного во время этих грабежей имущества по одному гор. Ялта достиглацифры, превышающей миллион рублей. Перед разграблением санатория АлександраIII таковой был сначала обстрелян орудийным огнем миноносца "Керчь", причемна ходатайство главного врача санатория пощадить больных и раненых,находившихся в ней, получился ответ: "В санатории одни контрреволюционеры,санаторий должен быть уничтожен так, чтобы камня на камне не осталось".Угроза, впрочем, до конца не была доведена, обстрел прекратился, но затоприказано было администрации эвакуировать всех больных из санатория втечение двух часов. После эвакуации и начался общий разгром всего имуществаэтого ценного учреждения. Награбленное по гостиницам, магазинам, складам иквартирам добро меньшею частью попадало в распоряжение комитета большевиков,а в большей части присваивалось обыскивателями. Подобным разгромам, кромеЯлты, подверглись Алушта, Алупка, Дерекой, Бахчисарай, Массандра и другиеблизлежащие селения. Дерекой перед грабежом был обстрелян артиллерийскимогнем миноносца; население бежало в горы и, когда спустя сутки вернулось ксвоим домам, то увидело, что матросами все их имущество уничтожено. Жители,пользовавшиеся до того достатками, внезапно оказались бедняками. После нескольких дней описанного разбойничества, производившегося безписьменного соизволения комитетов или красного штаба, начались новые обыски,якобы легализованные коммунистическою властью, т[о] е[сть] обыски помандатам большевистской власти. Мандаты эти выдавались, однако, без разбораи подписывались, начиная с председателя комитета и кончая помощникомсекретаря. Целью этих обысков было поставлено отобрание в распоряжениевласти драгоценностей у богатых "буржуев". В действительности, и эти обыскибыли маскированным разбоем. Забирались при обыске не только драгоценности,наличные деньги, но и всякое другое имущество, дорогостоящее и легкосбываемое. Бoльшая часть драгоценностей, отбираемая у "буржуев", не попадалав кассы советской власти, ибо грабители предпочитали продавать их вуцелевшие почему-то ювелирные лавки или даже дарить их своим любовницам.Обыски производились во всякое время дня и ночи, сопровождались они всегдаугрозами "расстрелять", "отвести на мол", "засадить в тюрьму". Малейшаялишняя просьба или возражение -- и дуло револьвера у виска, штык у груди,приклад над головой. Обыскивалась одна и та же квартира разными группами подва-три раза. Бывали случаи, когда одно и то же лицо было обыскиваемо семьраз. Обыскиватели ничем не стеснялись, шарили повсюду, снимали одежду,раздевали женщин. Узаконенные грабители не могли допустить того, чтобы обыскна дал результата. Нет драгоценностей -- отнимались деньги, нет денег --отбиралось платье, белье. Население изо дня в день нищало. Такойлегализованный грабеж длился все время большевистского властвования в Ялте изахватил он все ее окрестности, нигде не было спокойной жизни, день и ночьнаселение было в тревоге. Убытки от обысков исчисляются миллионами рублей. Пополняя свою кассу грабительскими способами, коммунистический комитетне упустил и обложения "буржуев" контрибуцией в 20 000 000 рублей. Неуплатаконтрибуции, как объявил комиссар Батюков, должна повлечь расстрел поприговору военно-революционного трибунала. Встревоженное до последнихпределов население образовало в Ялте, Алуште и Алупке из состоятельных лицкомиссии, которые приняли на себя добровольно сбор контрибуционных взносов.В состав лиц, подлежащих обложению комиссии, включали тех, кто определялсвое имущество в сумме не менее 10 000 рублей. По Ялте таких имущихоказалось около 600 человек. Естественно, громадная цифра контрибуции немогла быть собрана. Удалось в продолжение трех месяцев внести в казначействобольшевиков около 2 000 000 рублей. Хотя взыскание и производилось путемсамообложения через особую комиссию, но оно все-таки было сопровождаемо состороны большевистских комиссаров вечными угрозами расстрела или заключенияв тюрьме. Едва происходила какая-либо задержка в поступлении денег, кактотчас же комиссары распоряжались насильственно отобрать у таких-то итаких-то лиц все находящиеся при них деньги. Если денег не оказывалось илисумма была недостаточно велика, то следовало новое распоряжение -- засадитьв тюрьму, пока не будет заплачена назначенная сумма. Подобные аресты длилисьиногда три-четыре дня, а иногда и недели, пока арестованному не удавалосьнайти за себя выкуп. Был случай, когда одна дама, у которой насильственнобыло отобрано 100 000 рублей, все-таки подверглась заключению в тюрьме втечение трех недель. Не ограничиваясь указанными способами увеличения средств своегоказначейства, большевики сделали распоряжение по всем банкам снять с текущихсчетов "буржуев" все суммы, превышающие 10 000 рублей, и перечислить их натекущий счет комитета в Народный банк. Проведена была также большевиками национализация имений и домов,сопровождавшаяся распродажею, расхищением работ и прежде всего захватом всехоборотных хозяйственных денежных сумм, находившихся на руках у владельцевили же лежавших на текущих счетах в банке. Результатами национализацииявились полный упадок и полное расстройство культурного хозяйства субытками, исчисляемыми сотнями тысяч рублей. Наконец, перед бегством из Крыма в последних числах апреля большевикивооруженною силою похитили всю денежную наличность в сумму 1 200 000 рублейиз кассы Ялтинского отделения Государственного банка. Властвование коммунистического комитета привело и достаточное, инедостаточное население Южного берега Крыма к паническому бегству. Так какразрешение выезда было обусловлено представлением доказательств исполнения"гражданского долга перед советской властью", т[о] е[сть] уплаты каких-либосборов, то многие малоимущие жители Ялты вносили в Комиссию по сборуконтрибуций мелкие суммы в 5-10-15 рублей, хотя к тому по своейнесостоятельности и не были обязаны, лишь бы заручиться каким-либоудостоверением об исполнении повинности, скорее получить возможность выехатьза пределы Крыма и вырваться из-под гнета ялтинского коммунизма. Прекратившиеся одно время расстрелы вновь возобновились ко времениприближения германцев88. Так, в Ялте без какого-либо разбирательства былисхвачены два торговца-татарина, Осман и Мустафа Велиевы, отвезены наавтомобилях в Ливадию и там на шоссе убиты. Ограбленные трупы брошены ввиноградники. У Османа Велиева оказалось несколько штыковых ран и былавырезана грудь, а у брата его Мустафы голова была раздроблена ударамиприклада. Один из убийц, красноармеец Меркулов, на вопрос сестры убитых, гдеувезенные братья, ответил: "Мы их убили, как собак". Приближение немцев и украинских частей к Ялте от Симферополя вызвалонадежды у населения Ялтинского побережья на скорое избавление отбольшевистского ига и вместе с тем толкнуло татарскую молодежь, сумевшуюскрыть оружие, образовать отряд и выступить к Алуште наперерез уходившимкрасным частям. Отряд образовался слабый, всего в 100--120 бойцов. Плохоорганизованный, он выступил преждевременно. Украинцы и немцы были еще неблизко, помощи не успели прислать, и потому после первого же столкновенияотряд рассеялся по горам. Выступление это оказалось роковым для татарскогонаселения Гурзуфа, Алушты, Кизильташа и других мелких сопредельных поселков.Красноармейцы, сознавая, что дни их власти в Крыму сочтены, принялись сособенною злобою уничтожать имущество этих селений и убивать попадавших в ихруки татар, не успевших скрыться вместе с молодежью в горах. Поселкиподжигались, и когда хозяева прибегали из своих горных убежищ, чтобыпопытаться спасти остатки последнего достояния, большевики устраивали засадыи убивали несчастных погорельцев целыми партиями, заставляя затем кого-либоиз оставшихся татар зарывать трупы, даруя за этот труд жизнь. Трем братьям Муратам в Алуште пришлось под угрозою винтовок зарыть 19трупов своих соплеменников. В Гурзуфе было убито более 60 стариков-татар,трупы брошены незарытыми, на дорогах, улицах, в виноградники. Родственникам,решавшимся разыскивать своих убитых близких, нередко приходилось прекращатьпоиски из-за угроз красноармейцев. Совершение погребений было опасным, небыло пощады даже духовным лицам: в Гурзуфе и Никите были убиты во времяпогребального богослужения два муллы. В селе Кизильташ, подожженном с нескольких сторон, были перебитывернувшиеся из гор татары, преимущественно старики. Последние в числе 15человек собрались у дома Аджешира с тем, чтобы попытаться упроситьгурзуфский Совет солдатских и рабочих депутатов о прекращении дальнейшихподжогов. Собравшиеся были окружены красными злодеями, четверо: Аджешир,Джемиль, Али-Усейн и Али-Бекар были тут же сожжены в подожженном доме, аостальные, связанные попарно, были погнаны красноармейцами по шоссе, а затемв поле перебиты. У двоих убитых оказались отрезанными уши и нос. Послебегства большевиков из Крыма была образована Крымско-татарским парламентомследственная комиссия с участием двух юристов, которая в течение месяцапроизвела краткое обследование апрельских злодейств большевиков, совершенныхна Южном побережье Крыма. Протоколами этой следственной парламентскойкомиссии устанавливается, что в районе обследования за два-три дня апрелямесяца убито мирных жителей более 200, уничтожено имущества, точнозарегистрированного, на 2 928 000 рублей. Общий же ущерб, причиненныйбольшевиками татарскому населению Алушты, Кизильташа, Дерекоя, Алупки, болеемелких поселков по приблизительному подсчету превышает 8 000 000 рублей.Тысячи жителей оказались нищими. Управление Южного побережья Крыма во время властвования там большевиковс конца января по апрель 1918 года сосредоточивалось в исполнительномкомитете Совета рабочих и солдатских депутатов, в военно-революционномкомитете, штабе и следственной комиссии, причем мероприятия советскихучреждений проводились в жизнь через комиссаров, заведовавших отделамивоенным, внутренних дел, юстиции, финансов, домовым и квартирным,здравоохранительным и продовольственным и т. п. Комиссары входили в составкомитета. Управителями, заставившими население выстрадать тяжкое игопреступной советской власти были: Булевский, Жадановский, Брискин, Слуцкий,Гуревский, Гуров, Сосновский, Озолин, Станайтис, Ткач, Гук, Григорьев,Попов, Малыкин, Плотников, Григорович, Проценко, Биргенгоф, Бобновский,Друскин, Сахаров, Тененбойм, Захаров, Иерайльштенко, Игнатенко, Гарште,Федосеев, Гробовский, Козлов, Тынчеров, Аконджанов, Алданов, Александров,Харченко, Пустовойтов, Альтшуллер, Драчук, Батюк и Ванька Хрипатый.Установить личности перечисленных правителей не удалось. Известно, что почтивсе, если не все, получили лишь начальное образование не вышечетырехклассного городского училища и состояли нижними чинами в армии илифлоте. Настоящий акт расследования основан на данных, добытых Особой комиссиейс соблюдением правил, изложенных в Уставе уголовного судопроизводства. Подлинный за подписями председателя Особой комиссии мирового судьи г.Мейнгарда, товарищей председателя и членов Особой комиссии. С подлинным верно: секретарь Особой комиссии (подпись) председатель Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков,состоящей при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России (подпись) члены Особой комиссии (подписи)