ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои вымышленны и достигли возраста 18 лет.

Костяной нож

Название на языке оригинала: The Bone Knife
Автор: kizzy7
Переводчик: Альмариль
Ссылка на оригинал: http://thepetulantpoetess.com/viewstory.php?sid=15265
Разрешение на перевод: запрос отправлен
Пейринг: ГГ/РУ, ГГ/СС
Рейтинг: R
Жанр: Angst, Horror, Psychological
Дисклаймер: все права на мир Гарри Поттера принадлежат Роулинг.
Саммари: Она живет, в основном, в своих снах – с ним…
Предупреждения: ужасы, смерть персонажа
Примечание: работа создана для Феста "Мой любимый профессор" на ТТП.
Размер: мини
Статус: закончен

Гермиона перехватила грозившую упасть стопку книг другой рукой, взялась за дверную ручку и налегла на неё изо всех сил.

Даже не сдвинулась. Чертов Рон! С недавних пор он подсел на маггловские замки – к огромной досаде своей невесты.

– Алохомора, – буркнула девушка, и дверь распахнулась. Потеряв равновесие, мисс Грейнджер ввалилась в маленькую квартирку, колеблющаяся кипа бумаг и книг, наконец, поддалась гравитационному притяжению, приземлившись бесформенной грудой у её ног.

– Рональд! – крикнула волшебница, выведенная из себя получившимся хаосом.

– Гермиона? – донёсся издалека голос. Должно быть, наверху, в кабинете.

– Сколько, к чертям собачьим, раз я должна напоминать тебе про замок?!

– Ой, прости. М-м-м… но я рад, что ты уже дома. Любимая, я тут вожусь с аврорским отчетом и мне нужна кое-какая помощь. Если бы ты сейчас поднялась ко мне…

Невеста мистера Уизли закрыла глаза и сделала вдох, пытаясь усмирить беспричинную ярость. Это не его вина, что контора свихнулась, что ей пришлось работать ночь напролет двое суток подряд, что она так устала, что это сказалось даже на зрении.

Шагая сразу через две ступеньки, Гермиона задержалась только в ванной, чтобы умыться и почистить зубы, а потом стянула рабочую мантию и без сил рухнула на кровать. Девушка смутно сознавала, что Рон продолжает с ней разговаривать, но голос его таял и сливался с фоном, а потом она провалилась в восхитительное забытьё.

***

– Ты выглядишь ужасно.

Гермиона состроила гримасу, растянувшись на земле небытия.

– Ой, помолчи, Снейп.

Он сидел, скрестив ноги и постукивая средним пальцем по колену.

– Снова работа?

Закрыв глаза, ведьма поморщилась.

– Да. Я не спала более сорока восьми часов.

– Знаю. Я почти… соскучился, – признался её визави, хоть и отвернул при этом лицо. Но девушке нравилась возможность незаметно разглядывать очертания его шеи.

– Мне приятно, Северус. Я тоже по тебе скучала.

И так оно и было. Временами, просыпаясь, она спрашивала себя, а что если бы всё сложилось иначе…

Если бы он был жив, может, они могли бы…

Но подобные мысли пользы не несли.

Северус придвинулся к ней ближе. Так, что она чувствовала исходящее от его тела едва заметное тепло. Они никогда не прикасались друг к другу. Пока. Волшебница попыталась представить, какой теплой и упругой могла оказаться его кожа.

– Ты ни о чем не хочешь поговорить, Гермиона? – спросил Снейп; напряжения, пронизывающего воздух между ними, невозможно было не заметить.

– Да, поскольку ты мёртв – хочу, – ответила гриффиндорка, куда более дерзкая во сне, чем когда-либо посмела бы в действительности. – Знаешь, я представляла себе наш секс. Каково было бы ощутить внутри твой член, – она повернулась на бок, подперев голову рукой, чтобы посмотреть в поблёскивающие глаза зельевара. – Ты когда-нибудь думал обо мне?

Северус склонил голову, сосредоточенно поджав губы.

– Я думаю… – неторопливо начал он, окинув девушку столь недвусмысленным и настойчивым взглядом, что у той перехватило дыхание, – что от секса с тобой я получил бы удовольствие. Огромное.

В животе появилось ощущение приятной истомы, от которой покалывало пальцы ног.

– Северус, дотронься до меня. Пожалуйста.

Вытянувшись во весь рост рядом с ней, он неторопливо протянул к её лицу бледный палец. У Гермионы перехватило дыхание.

Легкие как пёрышко поглаживания обвели морщинки на лбу, скользнули вниз по векам. А затем по носу, и большой палец настойчиво прижался к её губам.

– Ты как свет, – смогла выдохнуть она между двумя ударами сердца.

– Свет? – спросил Северус, и в его голосе зазвучало язвительное довольство.

– Как свет и тьма, – попыталась объяснить волшебница. – Словно ты – всего лишь тень в моём воображении.

– Так и есть.

– Нет, – возразила она, заливаясь звонким смехом. – Ты здесь каждую ночь. И я не знаю почему.

Снейп отвёл пальцы, продолжавшие ласкать её лицо.

– Как и я.

***

Рон ел лапшу с громким, отвратительным чавканьем.

– Спасибо за ужин, Гермиона.

– М-м-м?.. Ага.

– Ну так вот. Я говорил с Гарри и Джин. Мы думали устроить что-нибудь в эти выходные. Например, ужин. Джинни обмолвилась о том, чтобы поехать куда-нибудь на уик-энд.

Гермиона знала, что он продолжал свой рассказ, и что он любил её. Но, похоже, теперь девушка могла только сравнивать – сравнивать его с тем тихим уютом, что дарил ей Северус ночью.

– Не знаю. Вполне возможно, что мне придется работать.

Рон не сдержал громкой сытой отрыжки.

– Ну ладно, посмотрим. Я уберу, – предложил он.

Пожав плечами, Гермиона подвинула к нему свою тарелку.

– Спасибо. Как бы там ни было, я пойду и, наверное, лягу. Надо хорошенько выспаться.

Когда его любимая поплелась наверх, в спальню, Уизли пробурчал:

– Ты только и делаешь, что работаешь и спишь.

***

Гермионе это место напоминало безбрежное ночное небо, а временами она чувствовала прохладную росистую траву под собой или прикосновение лёгкого ветерка к лицу.

– Расскажи мне, о чём ты думаешь, – попросила девушка. – О чём ты думаешь, когда я ухожу, и ты остаешься здесь один?

Снейп кружил вокруг неё. Что-то сегодня вызывало его беспокойство.

– Я думаю о том, как сильно ненавидел я жизнь. А теперь я здесь – и это ненавижу ещё больше.

Сегодня злой. Он так непредсказуем: никогда не угадать, чем Северус встретит её в следующий раз, когда она заснёт.

– Но у тебя есть я.

– У меня нет ничего, – безжизненно констатировал он.

Гермиона встала и принялась выписывать бесконечные круги вместе с ним.

– Я не люблю Рона. Больше не люблю.

Северус коротко рассмеялся резким лающим смехом.

– Думаешь, мне до этого есть дело, Гермиона? Кого ты там любишь? Ты не можешь любить меня. Это, – он сделал широкий жест, – всего лишь половина твоей жизни. Ты уйдешь.

Она положила руку магу на плечо. Ткань его мантии на ощупь была тонкой как паутинка.

– Я бы…

Он оттолкнул её.

– Ничего из того, что ты можешь сказать, не имеет для меня значения.

Слёзы градом покатились по её щекам, скапливаясь в ямочке на подбородке. Впервые за всё это время она не могла дождаться, когда проснётся.

***

Даже в приглушённом свете было видно, что в «Трёх метлах» не протолкнуться. Гермиона вспомнила, что как-то, будучи ещё студенткой, наткнулась здесь на Снейпа, в одиночестве сидящего у огня с большой кружкой медовухи. И вздрогнула.

Кто-то начал неистово размахивать руками, привлекая её внимание, и с улыбкой на лице она подошла к супругам Поттер.

– Гермиона! – широко улыбнулся Гарри, взъерошивая рукой и без того лохматые волосы. – Да мы с тобой не виделись целую вечность!

– Да, – согласилась Джинни. – Давай сюда. Садись. Как дела?

Обхватив ладонями кружку со сливочным пивом, Гермиона уютно устроилась на своём месте.

– Да так, загружена под завязку. Очень много работы.

Гарри небрежно обнял жену за худенькие плечи.

– Ну, так… как там продвигаются дела со свадьбой? Рон в последнее время не слишком об этом распространяется.

Мисс Грейнджер охватило щемящее чувство вины.

– М-м-м… Ну, если честно, я…

– Гермиона, – перебил Поттер, – ты и правда хочешь выйти замуж? Я имею в виду, что уверен: Рон поймёт, если ты захочешь ещё немного подождать.

Честно говоря, представить, что она навсегда свяжет свою судьбу с Рональдом Уизли, было трудно, почти невозможно. В особенности из-за него.

– Я не знаю… – наконец ответила девушка.

Джинни прыснула со смеху и заглянула в свой бокал.

– Так, я пошла за добавкой. – Вставая, она одарила мужа пристальным взглядом и прошествовала к барной стойке.

Гарри положил руки – с загрубевшей кожей, отметила Гермиона, и квадратными ногтями – на столешницу и переплел пальцы с пальчиками подруги.

– Рон переживает за тебя, – прошептал он. – Говорит, что ты редко ешь и всё, чем ты занимаешься, это спишь. Гермиона, я твой лучший друг. Что происходит?

Загвоздка была в том, что Гермиона сама не знала, что происходит. После первого же сна о Северусе (на самом деле не просто сна – настолько ярким и живым был тот мир) она тут же обратилась к книгам по магии сновидений и к сочинениям о загробной жизни. И… ничего. Ничего, что могло бы объяснить появление Снейпа. Прошло шесть лет, и у ведьмы уже не было желания избавляться от ночного гостя. Она просто… хотела его.

Гарри тихонько погладил её пальцы, и в глазах было такое неподдельное участие, что тут же захотелось выложить ему всё. Но что она могла сказать?

– Со мной всё в порядке, Гарри. Обычное переутомление.

Кивнув, он посоветовал ей взять отпуск и, возможно, на какое-то время уехать.

Но когда Гермиона задумалась о том, куда бы ей больше всего хотелось отправиться, в воображении нарисовалось тёмное беззвёздное небо и открытая всем ветрам вершина холма.

***

Что-то было не так. Снейп явно не был ни зол, ни счастлив, а находился в приподнятом настроении и был удивительно оживлён.

– Не думаю, что должен оставаться здесь навсегда, – заявил он, как только Гермиона возникла перед ним.

Её охватило беспокойство, хотя волшебница изо всех сил старалась это скрыть.

– Ты… что-то узнал?

– Да. Гермиона, да! – Северус – только её Северус! – схватил девушку за руки. Неловко ткнувшись носом ей в щеку, он взволнованно зашептал на ухо:

– Я нашёл кое-что.

Зельевар вложил что-то своей гостье в руку и сомкнул её пальцы на этом предмете. Опустив взгляд, она ахнула. Черная витая рукоять переходила в лезвие, при виде которого под ложечкой засосало от страха. Длинный и тонкий клинок, на конце изгибающийся кверху. Настолько ослепительно белый, что просто сиял в обступающей их тьме. И он был… настоящий.

– Северус! Что это?

– Не знаю, – ответил он. – Но это должно быть важно.

Снейп поцеловал волшебницу, с силой сминая её губы. Гермиона задрожала, прикоснувшись пальцами к его призрачной коже, в которой лишь отчасти теплилась жизнь.

Той ночью они занимались сексом и их обнажённые тела мерцали в пустоте. И, достигнув оргазма, Северус сжал лежащий рядом нож.

В душе Гермионы зарождался страх, пока она покрывала поцелуями изувеченную шрамами шею любовника.

***

Рон раздражающе громко топал вверх по лестнице. Гермиона натянула стёганое одеяло на голову, схоронившись в ворохе покрывал. На пороге появился жених, не переставая звать её.

– Гермиона? Гермиона, ну же! Просыпайся.

Девушка почувствовала, как рядом под его весом прогнулась кровать. Уизли осторожно потряс свою суженую за плечо.

– Солнышко?

Ворча, волшебница откинула одеяло.

– Что на этот раз, Рональд?

Округлив глаза, он потрепал невесту по голове, словно та была непослушным ребенком, и зарылся пальцами в её волосы.

– Я просто хотел поговорить. У меня чувство, что больше такой возможности никогда не представится.

– Мне нечего сказать, – ответила мисс Грейнджер, и это была правда.

Рон потёр глаза, от слов любимой лицо его болезненно скривилось.

– Не говори так, Гермиона. Мы справимся. Я люблю тебя.

Смирившись с тем, что уснуть не удастся, она села в кровати, подобрав под себя ноги.

– Прекрасно. О чём ты хочешь поговорить?

Уголки его губ поползли вверх в улыбке облечения.

– Мы можем начать заново, Гермиона. С самого начала, если хочешь. Всё как ты захочешь.

Девушка плотно сжала губы, пытаясь подавить гнев.

– Хорошо. Просто продолжай, если так нужно.

– Ну… как прошёл день?

– Устала до чёртиков, как всегда. Нужно было допросить двух свидетелей, а затем написать три доклада для мистера Уинтерса.

Рон сочувственно кивнул.

– Звучит ужасно… А мы во время рейда пару ночей назад нашли нечто особенное. Наверняка тёмное, думаю.

Притворившись заинтересованной, Гермиона подняла голову.

– Да? И что же?

– Ну, полной уверенности всё же нет. Своего рода нож. Но это жуткое лезвие, такое белое, что похоже на кость… человеческую... Полный бред. Кингсли считает, что его, вероятно, использовали в ритуалах – ну, типа как на самом деле, в древних магических обрядах. Но потом произошло что-то странное.

– Что? – спросила ведьма слабым голосом.

Рон понизил тон.

– Эта штука дематериализовалась. Я знаю, о чем говорю: сам упаковывал и клеил ярлык, а Кингсли отнес в хранилище; но потом нож куда-то подевался. Просто исчез.

Он продолжал говорить, но Гермиона слышала только сильный гул в ушах и Северуса, где-то на задворках её сознания говорившего «Я нашёл кое-что!».

***

– Ты лгал мне? – требовательно спросила гриффиндорка.

Ветер трепал волосы. Никогда прежде он не был таким яростным.

Северус стоял перед ней, невозмутимый и отстранённый.

– По какому именно поводу, мисс Грейнджер?

– Насчет этого чёртова ножа!

– Гермиона, – сказал маг в ответ, любовно поглаживая её по щеке. – Мне бы хотелось, чтобы всё было по-другому.

Вопреки самой себе – потому что она любила его, любила до слёз! – девушка подалась навстречу ласке.

– Как – по-другому?

– Гермиона, пожалуйста, прости меня. Но я должен выбраться отсюда.

От страха стало тесно в груди, но она продолжала тереться щекой о его ладонь.

– Я люблю тебя, Северус.

– Я знаю, – прошептал он, склоняясь ближе к её губам. – И полагаю, что и я люблю тебя, Гермиона.

Когда Снейп прильнул к ней в поцелуе, мисс Грейнджер закрыла глаза. Волшебница не видела, как он отвёл назад дрожащую руку с крепко зажатым в кулаке костяным ножом. Она не видела, как по щеке её возлюбленного скатилась одинокая слезинка.

Но почувствовала, как в живот впилось острое жало, и по ногам хлынула кровь.

***

Сначала Северус бежал, и бежал, и бежал… пока в лёгких не закончился воздух, а ноги не начали дрожать от усталости. Солнечный свет жарким потоком лился на его разгорячённое тело, и зельевар чувствовал себя просто великолепно. Таким живым.

Потом, наложив маскирующие чары, он отправился в «Три метлы» – отведать теплого кушанья и выпить холодного пива. Даже ощущение деревянной скамьи, на которой он сидел, и то пьянило.

Снейп вернулся в Тупик Прядильщиков и то, что предстало его взору, и в самом деле переполнило его глубочайшим удовлетворением. Его библиотека, зелья – маг терялся в запахе переворачиваемых шуршащих страниц и в отраде побулькивающих в котлах эликсиров.

Даже если Северус и испытывал сожаление, то не зацикливался на этом.

Он даже не думал о ней до тех пор, пока в окна не проник свет ущербной луны, и Снейп не лёг на чистые простыни, вдыхая аромат свежевыстиранного постельного белья. Тогда-то, в сумеречной полудрёме, он вспомнил.

Будет ли она там, в моих снах, ждать меня?

Конец