Мне ты уже преподнесла самый бесценный дар на свете - ты сделала счастливым моего сына и скоро подаришь мне внука. 5 страница
Он был уверен в ней еще и потому, что эта девочка…нет, молодая женщина, поправил он себя, спасла ему жизнь. Мисс Грейнджер может стать прекрасным Мастером Зелеьварения. Ее последние быстрые успехи в приготовлении основных медицинских зелий позволили ему расширить свои планы. Поправляя манжеты и разглаживая складки на одежде, Северус на минуту задумался о Гермионе.
Незаживающая рана. Его разум снова и снова возвращался к мысли о том, в каком положении оказалась девушка, пока неловкость этих размышлений не заставили его думать о другом.
После Хеллоуина, когда благодаря заботе Помфри он пришел в себя, он был не в состоянии сообщить Дамблдору о случившемся. Только несколько дней спустя он смог вспомнить все детали. Миг, когда он вспомнил все, был подобен взрыву. В один из визитов Дамблдора во время разговора Северус наконец понял, почему директор так осторожно обходит некоторые подробности.
Он, Северус Снейп, изнасиловал Гермиону Грейнджер.
Внезапное полное возвращение памяти вызвало приступ рвоты, нещадно разрывавшей швы в его только что залатанном желудке, пока кровь не смешалась с желчью, стремившейся наружу. Помфри накричала на Дамблдора, чего никогда не делала, а на него наложила чары нечувствительности.
Когда он пришел в сознание, то запретил себе любые эмоции. Холодная ярость - единственное, что спасало его раньше, - сейчас слишком дорого обходилась искалеченному телу. Чаще всего он игнорировал попытки Дамблдора вывести его из мрачного уныния так же, как и попытки Помфри привлечь его к лечению. Он знал только одно: собственное тело предало его, и не заслуживает лучшего обращения. Хотя Малфой использовал заклинание Империус, но над Гермионой надругался именно он, и его ребенок рос в ней.
Новость о беременности Гермионы чуть не стала для него последним ударом. Его обычный сарказм вызвал у нее негодование, но ее отказ презирать его был настолько же неожиданным, насколько невероятным. Только он виноват перед ней, а она возненавидела Люциуса Малфоя, и это оставило Северуса в замешательстве. Неожиданно спровоцировав ее, он осознал, что у девочки есть характер, ведь это она заставила его обуздать гнев и ярость.
В течение двух недель они работали вместе без конфликтов, поддерживая почтительные и холодно вежливые отношения. Он воздерживался от провокационных замечаний, а она вела себя очень тактично, хотя он заслуживал другого отношения. Что ж, это давало слабую надежду на то, что она, возможно, согласиться помогать ему в дальнейших исследованиях и спасет от утомляющей опеки Помфри.
В нетерпении начать работу, он бросил расправлять манжеты и взмахнул рукой. Ложная стена, разделяющая его комнаты и пыльный изолятор, исчезла, затем то же самое произошло с противоположной стеной, что позволило Северусу сразу пройти в лабораторию. За его спиной призрачные стены вернулись на место. В Хогвартсе изменялись не только лестницы, и старый замок подчинился чарам директора, кое-где соединившего стены.
Северус едва успел оглядеть обновленную лабораторию, как услышал женский голос, зовущий мадам Помфри. Слишком рано для студентов и, к тому же, он точно знал, что Поппи еще не пришла. Голос показался знакомым, и он, чуть приоткрыв дверь лаборатории, выглянул в щелочку. Его предположение подтвердилось: у входа в лазарет стояла Гермиона Грейнджер.
Слово “стояла” подходило с трудом, так как мисс Грейнджер цеплялась одной рукой за косяк двери, а другой держалась за живот, но эта рука быстро переместилась ко рту, когда подкатила новая волна тошноты. Девушка резко сорвалась в сторону уборной и весьма красноречивый звук эхом отразился от кафельных стен.
* * *
Едва проснувшись, Гермиона почувствовала утреннюю дурноту особенно сильно: до этого были лишь минуты легкого недомогания. Она едва успела добежать до туалета, где ее стошнило. Стало немного легче. Она почистила зубы и выпила холодной воды, но пока искала форму, ей пришлось дважды навестить «фарфорового друга». В итоге, натянув на себя первое, что попало под руку - старую рубашку и пару леггинсов - Гермиона накинула мантию и поспешила в больничное крыло.
Просто проходя через Главный Зал и почувствовав запах пищи, она снова кинулась к туалету. От восхождения по лестницам ее лицо посерело и покрылось потом. И как только девушка вошла в лазарет, подступившая тошнота снова заставила ее свернуть к ближайшей уборной. Спазмы сотрясали все тело, и Гермиона вцепилась в унитаз. Когда худшее осталось позади, она беспомощно прижалась лбом к прохладному кафелю, пытаясь остановить головокружение.
Она вздрогнула от холодного прикосновения к шее и подняла голову, но давление пальцев заставило ее снова наклониться.
- Останьтесь пока так, мисс Грейнджер. Подождите, когда все окончательно пройдет, - глубокий голос Снейпа был лишен обычных ноток превосходства, и она опустила голову вниз. Мужчина подал ей полотенце, и Гермиона вытерла лицо.
Несколько минут спустя девушка осторожно села и откинула волосы назад. Мышцы спины и живота протестовали, но желудок сохранял спокойствие, пока она умывалась и пыталась, не очень успешно, привести себя в порядок. Когда руки были вымыты, а мантия застегнута, она покинула маленькую уборную и удивилась, заметив, что Снейп протягивает ей дымящуюся кружку.
- Что это? - спросила она, осторожно взяв чашку в руки и принюхиваясь к душистому пару.
- Экзотическая смесь. Мятный чай с лакричным корнем и медом. Это успокоит ваш желудок, не вызывая никаких побочных эффектов.
- Благодарю вас, - слабо пробормотала она и сделала маленький глоток. Жидкость оказалась обжигающей, но тепло успокоило горло и желудок.
Северус придержал дверь уборной и предложил ей пройти в комнату. Гермиона дошла до одного из стульев и присев, склонилась над столом.
- Думаю, что не смогу сегодня готовить зелья, - расстроено произнесла она.
- Ничего страшного, - успокоил ее Северус.
Гермиона пожала плечами и осторожно сделала еще глоток чая. Ее следующие слова прозвучали в полной тишине. - Могу я задать вам один вопрос?
Он кивнул.
- Вы вернетесь преподавать Зелья?
- Нет, - немедленно ответил он и добавил, - я преподавал только из уважения к директору и постольку, поскольку это давало мне возможность «шпионить» для Волдеморта.
- Понимаю.
Обычный вежливый ответ, но Северус услышал нотки разочарования в ее голосе. Конечно, он понимал: Гермиону разочаровывал не его уход, а невозможность получить хоть какие-то знания.
- Я бы мог полюбить преподавание, если бы студенты больше интересовались учебой. Но, к сожалению, здесь слишком много Долгопупсов и слишком мало подобных вам.
- А я думала, вы меня терпеть не можете, - брякнула Гермиона. Прежде чем он нашел, что ответить, девушка снова побледнела и быстро скрылась в уборной. Посмотрев на опустевшее место, Северус отправился на поиски нового полотенца.
- Кажется, я знаю, в чем дело, - слабо проговорила Гермиона, когда Снейп появился в дверях. Она взяла предложенное им влажное полотенце и приложила ко лбу. - Не надо сдерживаться.
- Ловлю вас на слове, но вы проведете день на одной из этих коек и нигде иначе.
Когда Гермиона кивнула, Северус взял ее под руку и помог подняться с пола, нахмурившись, потому что практически не ощутил ее веса. Девушка была невысокой, но если она весила больше 40 килограмм, то он бы сильно удивился. Он довел ее до кровати, расположенной напротив лаборатории. Отсюда он услышит, если ей что-нибудь понадобиться. Конечно, скоро вернется Помфри, а затем нагрянут симулирующие студенты, но пока он должен все держать под контролем. По просьбе Гермионы Северус расставил ширмы вокруг ее кровати.
Повернувшись к девушке, он заметил, что ее черная школьная мантия брошена поперек кровати, а его самая прилежная ученица одета в вытянутую рубашку с улыбающейся рожицей. Северус моментально отвернулся. Гермиона устроилась под одеялом, и он, убедившись, что таз находиться в пределах досягаемости, собрался выйти, но его остановил тихий вопрос.
- Могу я попросить вас об одном одолжении?
- Гермиона, - заговорил он и чуть вздрогнул. - Вы можете просить у меня все, что угодно, и я это сделаю.
- Ох…. - девушка выглядела немного озадаченной. - Я только хотела сказать, что подслушала разговор директора и мадам Помфри о том, что вы приступаете к новым исследованиям, и надеялась, вы позволите мне помогать.
- Вы желаете продолжить работать со мной? - слегка удивленно спросил он.
- Да. Пожалуйста. До ТРИТОНов всего несколько месяцев и мне нужно набрать как можно больше баллов по зельям, что бы пройти в Алефорд.
- Клуни бесполезен при подготовке к экзаменам, мисс Грейнджер, но вы должны знать, я не сомневаюсь в ваших оценках, даже если ТРИТОНы назначат на завтра.
Гермиона не обратила внимания на этот явный комплимент и продолжила: - Я должна получить стипендию, профессор. Мои родители не очень состоятельные люди, и, сказать по правде, они не в восторге от мысли, что я собираюсь поступать в университет в волшебном мире.
- Вы написали им? О беременности, - спросил он, пытаясь скрыть чувство неловкости за мягким тоном.
- Нет, - произнесла она, чуть отвернувшись. - Пытаюсь придумать, что сказать.
Не зная, что на это ответить, Снейп вернулся к предыдущему вопросу: - Я не возражаю против вашего участия, мисс Грейнджер. На самом деле, я сам хотел просить вас помочь. Мадам Помфри требуется не слишком много помощи: обеспечьте ее необходимыми зельями, и она позволит вам использовать оставшееся время по своему усмотрению.
- Спасибо, сэр. Вы не представляете, как я вам благодарна, - Гермиона подтянула одеяло и, положив на него руки, легла. Ее лицо было таким же белым, как подушка, но даже с того места, где он стоял, Снейп видел веснушки на ее переносице.
- Думаю, теперь моя очередь. Мисс Грейнджер, могу я задать вам личный вопрос? Вы уже решили, что будете делать с… ребенком? - он еще немного запинался, произнося это слово.
Гермиона теребила одеяло и не спешила с ответом. - Честно говоря, нет. Профессор Дамблдор упоминал, что некоторые волшебные семьи могли бы усыновить чистокровного ребенка. Учитывая мои и ваши гены, ребенок вряд ли будет сквибом. Но я не уверена в правильности этого решения, потому что не буду знать, какая семья приняла его, хорошая ли она.
- Не семья Пожирателей Смерти или им подобная, правильно?
- Да. Я не переживу, если мой ребенок окажется в семье, похожей на Малфоев, - Гермиона тяжело вздохнула, и Снейп мог с уверенностью сказать, что она измучена. - Но пока я не думаю об этом по нескольким причинам. Волдеморт - вот о чем надо беспокоиться. Если победим мы, я уверена: все изменится. Если победит он, то у меня появиться еще больше поводов для беспокойства, разве нет?
Глаза девушки слипались, и Снейп воздержался от упоминания о последних вестях от кентавров, в которых говорилось, что, согласно звездам, решающая битва с Волдемортом должна произойти в этом году.
Практически засыпая, Гермиона пробормотала: - И если ведьмы и колдуны живут так долго, как говорят…То забота о детях, пока они не подрастут для Хогвартса, не займет много времени, правда?
- Спите мисс Грейнджер. Я позабочусь, чтобы вас освободили от уроков сегодня.
В ответ раздался лишь неразборчивый шепот.
* * *
Снейп мог покидать больничное крыло и спокойно бродить по залам и коридорам Хогвартса не раньше наступления отбоя. Он использовал чары незаметности и заглушающие чары для ботинок, но это были лишь незначительные неудобства по сравнению с теми, что он выносил прежде. Миссис Норрис учуяла его запах, когда рыскала по коридорам в поисках нарушителей.
Гаргулья пропустила мужчину на винтовую лестницу, ведущую к кабинету директора. Он поднимался, перешагивая через две ступеньки, просто потому, что теперь мог себе это позволить.
Дамблдор предложил ему чай, бисквиты и, конечно, ужасные маггловские конфеты. Некоторое время они просто болтали ни о чем, пока Северусу это не надоело: он начал нетерпеливо постукивать пальцами по ручке кресла.
- Итак, как ваши дела с мисс Грейнджер? - неожиданно спросил Дамблдор.
- Извините, что?
- Я упомянул мисс Грейнджер. Вы говорили, она изучила все зелья, которые необходимы Поппи. Если вы сработались, то можно попросить ее ассистировать вам в исследованиях.
- Да. Я думал об этом, - тихо заговорил Северус. – И она согласилась работать со мной, поскольку это позволит ей подготовиться к ТРИТОНам.
- Ах, да. Головная боль всех семикурсников. Что ж, хорошо. Мисс Грейнджер поступила так, как я предполагал, несмотря на ее чрезвычайную ситуацию. Несомненно, она великолепно справиться и с малышом.
Дамблдор произнес эти слова таким жизнерадостным тоном, что вызвал у Снейпа желание задушить старого колдуна. - Справиться, вы сказали. Глупая девчонка! Я предлагал ей все что угодно, а она мечтает о хороших оценках по ТРИТОНам!
Дамблдор хмыкнул и отпил чай, серебряная ложечка тихо звякнула о стенки фарфоровой чашки.
- Ей необходимо понять всю серьезность ситуации, - продолжал говорить Северус, хотя он по-настоящему еще не решил, что может сделать для Гермионы Грейнджер.
- Возможно, от вас ей не нужно ничего.
- Но у нее есть все права требовать. Либо она понятия не имеет о моем финансовом положении, либо она отчаянно смелая и упрямая…
- Северус, - предупреждающе произнес Дамблдор, погрозив ему ложечкой. - Если вы скажите “как гриффиндорка”, я вас поколочу.
Снейп сверкнул глазами, но промолчал, хотя собирался сказать именно это. Он наполнил чашку еще раз и потягивал холодную, горькую заварку с мрачным удовольствием.
- Если вы хотите что-то сделать для ребенка, признание отцовства и ваша фамилия - наилучший выбор, - с нажимом произнес Дамблдор.
Северусу с трудом удался язвительный тон: - Ваша уверенность в моем будущем очень трогательна, директор. Не говоря о весьма оптимистичном предположении, что мисс Грейнджер должна отбросить все чувства и эмоции и остаться со мной.
- Насколько я знаю, ваша мать донимала вас требованием обзавестись наследником.
- Пусть род Снейпов прекратится.
Дамблдор вздохнул: - Прекратите сантименты, Северус. Можно подумать, вы какой-нибудь второкурсник, который не нашел себе пары для бала. – Снейп сердито посмотрел на Дамблдора, но тот в ответ лишь улыбнулся. - Не хотите давать ребенку свое имя, не надо. Это всего лишь предложение, - он допил чай. - К тому же, мне больше нравится фамилия Грейнджер.
Проигнорировав насмешку, Северус нахмурился в задумчивости: - Возможно, лучше включить Гермиону и ребенка в мое завещание. Если со мной что-нибудь случится, а вероятно так и будет, - четко произнес он, - у нее останется состояние.
- И в тот момент, когда Министерство подпишет этот документ, она и ребенок станут мишенью для всех, кого сейчас сдерживает лишь уважение к вам, мой мальчик, - закончил Дамблдор. - Не говоря о том, какое расследование устроят чиновники по поводу происхождения ребенка. Вы знаете, как Министерство относится к незаконнорожденным, особенно среди чистокровных фамилий. Эти старые чудаки должны думать о том, как бы наше население вообще не вымерло, и радоваться каждому ребенку. Но нет, они хотят, чтобы чистокровные женились на чистокровных и создавали чистокровные семьи.
Директор проклинал всех министров за глупость: - Нет, Гермиона утонет в юридической волоките и ребенок увидит хоть какие-нибудь деньги не раньше, чем пойдет в Хогвартс. Северус, лучше тебе подумать о том, как прожить достаточно долго и лично передать ей деньги, - бесцеремонно закончил Дамблдор.
- И лишиться рук после этого? Мисс Грейнджер так же горда, как и умна, она откажется поддерживать любые отношения со мной. Мне повезет, если я уцелею после первой попытки вручить ей деньги.
- Что ж, уверен, ты что-нибудь придумаешь.
Северус с грохотом поставил чашку. Он подозревал, что директор подталкивает его, но не мог понять, в каком направлении.
Глава 8
Прошла неделя, в течение которой Северус пытался разобраться в затруднительном положении Гермионы Грейнджер, или, точнее, как он сможет возместить хотя бы часть ущерба, нанесенного ей.
Их совместная работа продолжалась без малейших трений, и Гермиона проводила каждую среду, помогая ему перестраивать лабораторию. В центральной комнате появился дополнительный стол и несколько новых книжных шкафов; старую мебель вынесли в изолятор вместе с остальным ненужным хламом. Правда, после перестановки оказалось, что свободного места осталось мало, но, тем не менее, для работы все было продумано отлично. Наконец появилась комната, где он разместил все свои бумаги и множество томов по зельям, исписанных заметками на полях.
Он просматривал собственные записи, делая примечания и ссылаясь на самые последние публикации. На другом конце стола сидела Гермиона и перемалывала болотные бобы для желудочного зелья Помфри, не спуская глаз от массы сушеного нечто, отмокающего в горячей воде.
Северус незаметно разглядывал девушку, когда они работали над разными заданиями. В последние годы, похоже, она оставила попытки усмирить непослушные волосы, которые отказывались подчиняться. Ее кудрявая грива как обычно падала на спину, сдерживаемая прядями, собранными в хвост. Выбившийся локон лежал на ее щеке и мягко колыхался от дыхания.
Вернувшись к своим бумагам, он не заметил, что Гермиона подошла к полкам. Шкафы поднимались под самый потолок, чтобы дотянуться до верхних полок, требовалась стремянка.
- Профессор, что это такое? - спросила девушка, стоя на мысочках на стуле и снимая с полки маленький стеклянный горшок. Крышки на нем не было, и Гермиона осторожно принюхалась.
- ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ?! - громко воскликнул он и немедленно пожалел об этом, заметив, как от неожиданности девушка потеряла равновесие, опасно пошатнувшись. Стремительно вскочив, Северус в один миг подлетел к ней.
- Полагаю, ищу сушеные копыта кентавра, - произнесла она ехидно, вцепившись в край шкафа. - Пожалуйста, больше не пугайте меня так, я чуть не упала.
- Я заметил, мисс Грейнджер. И буду очень признателен, если вы сию секунду спуститесь оттуда, - не доверяя ей, он обхватил Гермиону за талию и спустил вниз. Как только она оказалась на полу, Северус взял горшок из ее рук и, накрыв крышкой, плотно запечатал с помощью заклинания.
- Теперь говорите. Сколько вы вдохнули? Голова не кружиться, не чувствуете резь в глазах? - он приподнял ее голову за подбородок и посмотрел зрачки, отметив ровный карий цвет радужки. При более внимательном рассмотрении можно было заметить вкрапления зеленого.
- Совсем чуть-чуть, нет и нет, - ответила она. - А что это?
- Основной компонент Gravis Expirato, - он взял ее руку и, ущипнув за кончики пальцев, повторил это действие несколько раз, пока не убедился, что кожа моментально возвращается к своему первоначально розовому цвету.
- Ой, ОЙ. Профессор, со мной все в порядке. Я прекрасно знаю, что нельзя глубоко вдыхать никакие запахи, если не уверена, что перед тобой.
- Тем не менее, - произнес он, критически разглядывая цвет ее лица. - Я хочу, чтобы вы посидели еще несколько минут и сказали мне, если почувствуете слабость или судороги.
- Со мной и правда все нормально, - настаивала она, но подчинилась, когда, подтолкнув стул обратно к столу, Снейп усадил ее. - Я едва уловила аромат. Пахнет как Львиный зев.
- Да, - рассеянно протянул он, пока изучал полки. - Это близкий родственник пустырника, но особая разновидность, созданная для единственной цели. Осталось немного, после того, как я приготовил Expirato. - Сушеные копыта находились на полке вровень с головой Северуса, что было слишком высоко для Гермионы. Он снял банку с полки и передал ей.
- Вот. Когда закончите, оставьте их здесь, они понадобятся мне позднее.
- Да, сэр.
Северус поставил свой стул ровно и поднял с пола перо. Усевшись, он поправил мантию и пригладил волосы, но прежнее спокойствие не возвращалось. В течение минуты он наблюдал за Гермионой, шинкующий копыта, затем прокашлялся. - Я попрошу мадам Помфри дать вам Ложного корня единорога. Если у вас возникнут проблемы, немедленно обратитесь к ней.
- Хорошо, - согласилась Гермиона, немного удивленная его беспокойством. Чаще всего корень единорога использовался как средство, предохраняющее от выкидыша. - Спасибо.
- Пожалуйста, - и, наконец, измучившись, Северус решился задать вопрос, занимающий все его мысли последние несколько дней. - Мисс Грейнджер, скажите. Последний раз, когда мы говорили, вы склонялись к тому, чтобы самой вырастить ребенка, а не отдать его на усыновление. Вы не передумали?
- Нет, - ответила она после минутной паузы. - Несмотря на угрозу войны, я хочу сама вырастить малыша.
- Я надеялся, что, возможно, вы позволите мне видеться с ребенком.
Гермиона осторожно положила копыто на терку и посмотрела на мужчину, сидящего напротив. Его лицо казалось, как обычно, непроницаемым, но за последние недели совместной работы она научилась угадывать что-то по его невольным движениям. Длинные пальцы сжимали перо, покачивая его из стороны в сторону, выдавая волнение, с которым он ожидал ее ответа.
- Конечно, профессор, - ответила она. - Я просто... Я думала, что вам все равно. Мне казалось, ребенок будет …обузой для вас.
- Неизвестно, как все сложиться в будущем, мисс Грейнджер. Но мне не все равно, и пока оставим это.
Гермиона продолжала пристально смотреть на него, и в ответ он вопросительно изогнул бровь.
- Могу я показать вам кое-что? - попросила она. Нахмурившись от того, как серьезно прозвучал ее вопрос, Северус кивнул, но помрачнел еще больше, когда Гермиона поднялась и, подойдя к двери, закрыла ее.
- Больше это никого не интересует. Конечно, Помфри встречалась с этим раньше, но ни Джинни, ни Гарри, ни Рон… ох, я заболталась, - она подошла к Северусу, затем, поколебавшись, обошла его и исчезла за призрачной стеной изолятора.
Северус проследовал за ней. Гермиона остановилась у одной из пыльных кроватей у стены. Молча она расстегнула тяжелую школьную мантию, открывая некрасивый свитер крупной вязки и леггинсы.
- Дайте руку, - приказала она. Ничего не понимая, Северус протянул ей руку, и Гермиона, достав палочку, прошептала короткое заклинание. Он ощутил легкое покалывание.
- Чары Чувствительности, - объяснила она. - Я нашла их в одной из библиотечных книг. Иначе Вы ничего не почувствуете. Я только на третьем месяце, слишком маленький срок. Я сама начала чувствовать всего несколько дней назад.
- Почувствую что? - спросил он, но девушка не ответила. Не выпуская его руку, она легла на кушетку и быстро подняла свитер. Северус увидел полосу бледной кожи между поясом брюк и закатанным свитером: небольшой живот удалось бы скрыть, будь Гермиона попухлее.
- Мисс Грейнджер, могу я узнать… - слова замерли, когда она положила его руку на свой живот, заставляя неуклюже наклониться. Он открыл рот, чтобы запротестовать, но вдруг что-то шевельнулось под его ладонью. Он медленно опустился на край кровати, рядом с девушкой. Еще один толчок.
Однажды Гарри и Рону удалось подложить ей в карман мантии мышь. Когда она села, мышь, изучившая свою тюрьму, фыркала и бегала по карману из угла в угол. Чувство щекотки от тех маленьких лапок больше всего было похоже на ощущения, которые она испытывала сейчас, когда ребенок ворочался в ее матке.
- Здесь. Вы почувствовали это? - не дожидаясь ответа, она переместила руку Северуса ниже, пока его пальцы не оказались около ее пупка, почти под поясом брюк. Она замерла на мгновение, и он почувствовал это снова. Как будто на ладони дрожат крылья бабочки. - Нажмите чуть-чуть, - предложила она, прижав его руку своей ладонью, и, когда он это сделал, ощущение повторилось.
Впервые за все время знакомства Гермиона видела Северуса Снейпа по-настоящему ошеломленным. Его черные глаза наполнило удивление, когда он уловил движения его ребенка, и ощущение благоговейного трепета сделало его лицо менее суровым, разгладив глубокие морщины на лбу.
Она тоже была потрясена, когда впервые это обнаружила, и хотела поделиться секретом хоть с кем-нибудь. И сейчас, видя, как кто-то испытывает те же эмоции, она вновь улыбалась при мысли о происходящем чуде.
Только когда он переложил руку на новое место, пытаясь проследить неуловимое перемещение, Гермиона поняла, насколько интимным был этот момент и вся ситуация в целом. Лежа на спине с его большой теплой рукой на животе, она не могла не заметить, что такое близкое его присутствие было немного пугающим. Конечно, Снейп был худощав, но его нельзя назвать слабым, и это стало очевидно, когда он склонился над ней.
Он снова переместил руку, и девушке показалось, что она сейчас взорвется. Простое и разумное объяснение, что Снейп отец ее ребенка, оказалось ничем по сравнению с физическим ощущением того, что он мужчина. Она пыталась успокоить себя, наблюдая за ним, но ее соски немедленно напряглись при мысли, что Снейп прикасается к ней. Она не помнила ничего и даже не хотела вспоминать о насилии, в результате которого стала беременной, но он знал ее тело. Она носила его ребенка.
Медицинские трактаты предупреждали, что ее гормоны будут весьма активны, но это было невероятно. Только прикосновения его руки к почти закрытому животу заставили ее тело реагировать на Северуса Снейпа с бешеным возбуждением, не сравнимым со всем тем, что когда-либо вызывал Рон даже при ее активном участии. Гермиона закрыла глаза и твердо приказала своим гормонам успокоиться.
- Извините, - Снейп быстро убирал руку с ее тела, и Гермиона почти расстроилась, что он отстранился. - Очень интересные чары.
Почувствовав себя униженной при мысли, что Снейп мог заподозрить в ее действиях жалкие попытки соблазнить его, Гермиона села и закуталась в мантию. Румянец на его обычно бледном лице подтверждал ее догадки, пока их взгляды не встретились, и в его глазах она увидела только удивление, а не отвращение. Девушка задалась вопросом, когда в последний раз Снейп подпускал кого-нибудь настолько близко к себе.
В этот миг Гермионе захотелось быть более общительной. Она тяжело сходилась с людьми, но не сомневалась: Снейп из той же породы. Он более или менее ладил только с Дамблдором. У него не было друзей среди учителей, он не доверял им, во всяком случае, настолько, чтобы сообщить, что жив и находится в больничном крыле. К тому же, в последние месяцы, хотя и изолированный от любых контактов с внешним миром, он редко спускался или заходил к Помфри, а с Гермионой обращался отстраненно-вежливо.
Но, если она собиралась разрешить Снейпу участвовать в воспитании ребенка, им было бы лучше наладить дружеские отношения. Значит, следует поднять этот вопрос.
- Если вы хотите видеться с малышом, я не буду возражать.
Гермиона заметила, что напряжение в осанке Снейпа уменьшилось, и решила, что сделала верный ход. Она робко улыбнулась ему и добавила: - Когда малыш подрастет, ему будет полезно узнать, что волшебники говорят не только о квиддиче.
Дрогнувшие уголки его губ дали понять, что он оценил ее шутку - предупреждение. Рон и Гарри были ее лучшими друзьями и, вероятнее всего, останутся частью ее жизни и в будущем.
- Тогда просто считаю своим долгом познакомить нашего ребенка не только с новинками метел и сборными по квиддичу, - спокойно сказал он.
Гермиона улыбнулась и прошла за ним в лабораторию, застегивая мантию и вспоминая свои задания. Она не заметила того, что он назвал ребенка, которого она носила под сердцем, «нашим».
* * *
После полуденного звонка Гермиона, прихватив свою сумку, покинула больничное крыло. Требовалось закончить домашнюю работу после утренних уроков. В рюкзаке также покоились несколько черновиков ее письма родителям, но ей почему-то совсем не хотелось отправлять его в ближайшем будущем. Хотя сам предмет объяснений станет очевидным рано или поздно, ей хотелось отсрочить эту новость, которая, несомненно, шокирует родителей. Они даже могли заставить ее покинуть Хогвартс, а так рисковать она не могла.
Не чувствуя угрызений совести из-за промедления, девушка и сегодня решила отложить написание письма. Она шагала в библиотеку: нужно было кое-что найти для задания по Заклинаниям. Гермиона надеялась, что работа отвлечет ее мысли от родителей и необходимости сообщить им о том, что они скоро станут бабушкой и дедушкой. Но, расположившись за столом, обнаружила, что не может сосредоточиться на тексте перед собой.
Ее отвлекало не письмо, а совсем другое. С волнением она вспоминала о Северусе Снейпе и том возбуждении, которое испытала от прикосновения его руки. Закрыв глаза, она представила высокую фигуру Снейпа, склонившуюся над ней, и услышала его голос.
Убеждая себя, что ребенок когда-нибудь задаст подобный вопрос, Гермиона побрела в отдел истории Хогвартса. Она знала, Снейп учился одновременно с отцом Гарри, и просмотрела школьные альбомы за тот период.
Информация о нем была скудной, фотографии показывали худого невозмутимого и гордого мальчика с носом, до размеров которого он еще не дорос, и волосами, постоянно падавшими ему на лицо.
Он значился среди участников Дуэльного Клуба и был игроком в слизеринской команде по квиддичу, которая в тот год проиграла кубок Гриффиндору. Также он выиграл награду Хогвартса за проект по зельям, и упоминалось, что сразу после окончания школы был приглашен в Оксфордскую Алхимическую Академию. С последнего курса осталось несколько фотографий. Разглядывая карточки, на которых восемнадцатилетний Снейп отказывался махать рукой, как остальные, Гермиона отметила, что прошедшие годы были для него нелегкими.