Мне ты уже преподнесла самый бесценный дар на свете - ты сделала счастливым моего сына и скоро подаришь мне внука. 13 страница
- У тебя даже работы нет, - ответила она, насупившись от обиды на его старомодное поведение. – У меня есть деньги, которые я должна была потратить на одежду.
Снейп неопределенно хмыкнул и убрал деньги обратно в ее кошелек. – У меня более чем достаточно средств для медового месяца, Гермиона. Убери свои сикли и позволь мне насладиться ролью мужа, - он проигнорировал ее фырканье. - Я говорил, что скопил кое-что. Если хочешь, мы съездим в Гринготс на следующей неделе и проверим мой счет. Мы в любом случае сделаем это, чтобы зарегистрировать твою подпись и палочку, тогда ты сможешь свободно распоряжаться деньгами.
Гермиона нахмурилась в задумчивости. - Полагаю, нам необходимо обсудить семейный бюджет. И я должна привыкнуть быть Гермионой Снейп.
Вихрь эмоций проскользнул по его лицу, но слишком быстро, чтобы определить их. Кивнув, он пробормотал: - Надеюсь на это.
Обойдя всю торговую улицу, Гермиона и Северус пересекли деревню и пошли дальше по проселку по другую сторону Хогсмита. Дорога, если ее можно было так назвать, тянулась вперед и исчезала за холмами вдали. После того как девушка первый раз споткнулась, Северус ненавязчиво, но крепко взял ее за руку и не отпускал.
Кинув осторожный взгляд на мужчину, Гермиона приятно удивилась, видя, что он наслаждается этой неожиданной прогулкой. Она никогда не думала, что Северус из тех людей, кто любит простор и свежий воздух, но его лицо озарила улыбка, когда они поднялись на один их холмов. Однако она раскраснелась и вспотела, а мышцы на спине, напряженные из-за тяжести ребенка, тоже начали протестовать.
Гермиона посмотрела на большую ладонь, сжимавшую ее руку. Как странно держаться с ним за руки на прогулке, больше похожей на первое свидание. Раньше у них не было возможности провести время наедине, не считая часы в лаборатории за работой. И неожиданно она ощутила острое желание, чтобы этот суровый и сдержанный мужчина видел в их отношениях нечто большее, чем только обязанность или бремя.
Решив, что готова сделать для достижение цели все, Гермиона остановилась и глубоко вздохнула. - Могу я задать тебе один вопрос?
- Гермиона, ты можешь спрашивать все что угодно, - прежде чем она скептически хмыкнула, он добавил, - но я оставляю за собой право не отвечать на некоторые из них.
Она усмехнулась и отбросила с лица непослушные пряди. - Не волнуйся, я не собираюсь спрашивать, почему ты стал Пожирателем Смерти или почему вступил в Орден. Это не мое дело.
- Нет, твое, - спокойно ответил он. - Ты моя жена.
- Тогда расскажешь мне, когда будешь готов, - ответила она, благоразумно умерив любопытство. Некоторые темы были слишком болезненными, а их отношения еще очень хрупки. - Твои родители. Расскажи мне о них.
Они остановились на вершине холма, и Гермиона присела на ближайший валун. Северус изучал горизонт, и легкие порывы ветра трепали его волосы. - Мой отец был англичанином, и мне неприятно признаваться, но он был похож на Люциуса Малфоя. Единственная разница между ними в том, что с Малфоем я был на дружеской ноге, чего не могу сказать о своем отце, - его взгляд помрачнел, но голос остался спокойным. - Я многое мог бы сказать о нем, но о мертвых не принято говорить плохо.
- Ох, - выдохнула Гермиона, понимая невысказанное.
- Моя мать до сих пор жива и сейчас живет в Неаполе.
- Серьезно? Это правда - то, что говорят о неаполитанцах? - Гермиона где-то читала, что жители этой местности славятся своим открытым характером и жизнелюбивым нравом. Из рассказа следовало, что его отец англичанин, а мать итальянка. Но это предположение было немедленно опровергнуто следующим заявлением:
- Моя мать не коренная итальянка, но будучи цыганкой, она везде как дома.
- Цыганка? - повторила Гермиона. - Ты имеешь в виду, настоящая цыганка?
Она удивленно уставилась на Северуса, неожиданно увидев своего мужа в другом свете: черные волосы, большой нос, черные глаза, желтоватая кожа, быстро темнеющая на солнце. Он усмехнулся, наслаждаясь ее замешательством.
- Я не имел в виду кочевых цыган, Гермиона. Моя мать родилась в цыганском поселении, где-то на юге России. Отец встретил ее в 1943.
Ирония в его голосе подсказала, что союз не был счастливым, но она и так это знала. - Разве у нее не было выбора? - осторожно спросила Гермиона.
- Учитывая, что она направлялась в товарном вагоне в концлагерь... Думаю, выбора не было. Он спас ей жизнь и ожидал благодарности и послушания.
- Я уверена, все шло неплохо.
Его горькая усмешка появилась снова. - Не совсем. Я унаследовал характер от обоих родителей, отец был холоден как лед, а мать любила пошвырять вещи. Очень метко. Однажды она сломала ему нос.
- Но ты подражал ему, - не задумываясь продолжила Гермиона и смутилась. - Извини, мне не следовало так говорить.
- Ничего, - ответил он. - Я верил, если буду похож на него, то заслужу его одобрение. Хотя, если честно, возможно, мне было суждено стать таким независимо от мнения отца. Сейчас я такой, какой есть, и слишком стар, чтобы углубляться в самоанализ.
- Каким он был? - поинтересовалась Гермиона, желая знать, кем хотел видеть себя Северус.
- Равнодушным. Сторонником строгих правил и норм, принятых в обществе. Ожидалось, что я тоже буду соответствовать правилам, даже тем, которые мать называла полной бессмыслицей. Если ты думаешь, что Перси Уизли - образец светского зануды, видела бы ты меня. Я следовал хогвартским правилам поведения, как если бы в них заключался секрет бессмертия.
Гермиона тихо хихикнула. - Похоже на меня в первый год учебы. Я так гордилась тем, что я ведьма, и так хотела соответствовать. Это было ужасно, пока я не подружилась с Гарри и Роном. После происшествия с троллем в туалете для девочек, - она хитро посмотрела на него. - Так вот почему Филч боготворит тебя?
- Осторожно, - предупредил он. - Я едва ли назову Поттера и Уизли хорошей компанией.
- С ними я поняла, что существует нечто более важное, чем слепое следование правилам. Например, друзья, на которых ты всегда можешь положиться.
Северус молчал, и Гермиона склонила голову, изучая его профиль. - Мы друзья? - спросила она.
- Гермиона, мы женаты. Правда, некоторые считают, что это взаимоисключающие понятия.
- А я считаю, что Малфой и интеллект - взаимоисключающие, - она откинула волосы с лица. – Я бы хотела думать, что мы можем быть друзьями.
- Тебе виднее, - мягко ответил он.
На секунду Северус задумался, смог бы Джеймс Поттер стать его другом, если бы все сложилось по-другому, но отбросил эту мысль. Он не из тех, кто тратит время на пустые фантазии. Ведь у него есть она, с робкой улыбкой, предложившая свою дружбу и наслаждающаяся его обществом. Он был уверен, где-то Судьба довольно посмеивалась в компании с Альбусом Дамблдором.
Глава 16
Когда они вернулись с прогулки, Ногги уже приготовила обед. Затем Северус предложил Гермионе прилечь, заявив, что здоровье важнее учебы.
- Профессор, в ваших устах это звучит как ересь, - шаловливо произнесла девушка, но чтобы сделать ему приятное, легла отдохнуть, полная решимости встать через полчаса и заняться домашним заданием. Однако проснулась она только два часа спустя.
Чувствуя себя неуютно за большим столом Дамблдора, Гермиона приспособила для занятий небольшой секретер в столовой, завалив его весь учебниками и кусками пергамента. Не желая мешать, Северус прошелся вдоль полок в кабинете и нашел потрепанный алхимический фолиант.
Удобно устроившись в кресле в гостиной, откуда ему было видно столовую, он листал книгу в поисках интересных фактов и цитировал избранные места Гермионе, которая отрывалась от своей работы и расспрашивала его, уточняя подробности.
Северус смотрел, как девушка исписывает пергамент за пергаментом, и через некоторое время обнаружил, что больше времени наблюдает за женой, чем читает книгу. Погрузившись в работу, Гермиона хмурилась, перебирая учебники и бормоча что-то тихо себе под нос.
Ему казалось невероятным, что эта очаровательная молодая девушка согласилась выйти замуж за такого мужчину, как он. Женщины, с которыми его связывали отношения в прошлом, были не глупы, но он не мог даже представить, что хоть одна из них заинтересуется неясными отрывками из старой книги. И ни одна из них не обладала силой и смелостью Гермионы, ни у одной не хватило бы мужества, чтобы пережить кошмар на Хэллоуин и спасти их обоих.
По дороге домой Гермиона и Северус разговаривали на всевозможные темы. По его просьбе она подробно описала их побег из охотничьего домика Малфоя. Северус ничего не помнил, так как потерял сознание, прежде чем Гермиона смогла развязать веревки и освободиться. Девушка не придавала особого значения тому, что спасла ему жизнь. Но, узнав правду, Северус не мог не оценить ее поступка.
* * *
Позже вечером, когда Северус спросил, не хочет ли она пойти спать, Гермиона почувствовала необъяснимое смущение и робость. Пробормотав что-то в знак согласия, она прошла за ним в спальню и изо всех сил постаралась не покраснеть, когда он начал раздеваться. Она сбежала в ванную под предлогом, что ей нужно почистить зубы, когда Северус был уже почти раздет, и не выходила, пока не услышала скрип кровати.
Когда Гермиона наконец покинула ванную комнату, спальня оказалась погружена в полумрак, горели лишь две свечи на прикроватных столиках, и слабо поблескивал камин. Северус не произнес ни слова, когда увидел ее длинную ночную рубашку, его лицо не дрогнуло; он только перевел взгляд на противоположную стену, ожидая, пока девушка ляжет.
Гермиона подумала, что он разочарован, но чувствовала, что, несмотря на это, он не собирался принуждать ее. Ей было необычайно приятно осознавать, что Северус ставит ее интересы превыше собственных.
Забравшись под одеяло, она неловко перекатилась на бок и уставилась на профиль мужа. Золотые блики пламени смягчили жесткие черты, оттеняя орлиный нос, высокие скулы, и ей показалось, что многие морщинки не появились бы, не выбери он путь одиночества и опасности.
- В чем дело? - не выдержав, спросил Северус, потому что она продолжала рассматривать его.
Гермиона улыбнулась, радуясь тому, что его недовольство больше ее не пугает. - Все это для меня в новинку, - ответила она. – Не могу сказать, чтобы мне часто приходилось лежать в постели с обнаженным мужчиной.
Он слегка улыбнулся. – Как твой муж я бы не одобрил подобный опыт.
- Поверишь, но прежде я даже никогда не видела ни одного мужчину голым, не говоря уж о том, чтобы получить его в свое полное распоряжение.
- Серьезно? - пробормотал он, подвигаясь к ней, его глаза чуть блеснули. Прежде чем девушка успела спросить, что он задумал, Северус наклонился ближе и несколько раз нежно поцеловал ее.
Как только Гермиона решила, что ей нравится целоваться с этим немногословным мужчиной, пробуждая в нем страсть, Северус отодвинулся и лег на спину. Он медленно стянул одеяло с груди, а потом резко откинул его совсем.
Его обнаженное худощавое тело было бледным, как простыня. Руки и грудь пересекали множество шрамов, а на бедре виднелся шов от глубокой рваной раны.
Подложив руку под голову, Северус позволил ей разглядывать себя. В горле неожиданно пересохло, Гермиона нервно сглотнула и сделала глубокий вдох. Она остановила взгляд на лице мужа, дабы не сильно пялиться на все остальное. Северус был неестественно неподвижен, и это выдавало его напряжение. Вспомнив его реакцию на первое прикосновение в лаборатории, девушка пришла к выводу, что он испытывает не только ее, но и себя.
Разница между принуждением и вызовом была не такой уж большой, но это много значило для Гермионы; на вызов она не могла не ответить.
Как всегда последовательная, она начала с его рук. Они были сильными, с большими, немного мозолистыми ладонями, изящными тонкими пальцами и аккуратными ногтями. Не касаясь Метки, серым пятном темневшей на левом запястье, она погладила его окрепшие после выздоровления руки и плечи.
Пересев к изголовью кровати, Гермиона провела рукой по лицу мужа. Огонь в его темных глазах исчез лишь на мгновение: Северус моргнул, когда она коснулась его бровей и морщинки на лбу. Он хотел что-то сказать, но не произнес ни звука, и девушка почувствовала, что его напряжение сменяется ожиданием ее прикосновений.
Гермиона склонилась к его губам, легко целуя, пока он не ответил. Она провела пальцами по его подбородку с едва заметной темной щетиной. Затем скользнула поцелуями по шее и ключицам.
Осмелев, девушка погладила редкие шелковистые волоски на его груди. Он вздохнул, когда ее ладони задели его соски, и еще раз, когда она приласкала один из них языком. Гермиона коснулась ребер Северуса и обнаружила, что он боится щекотки.
Она провела по черной полоске волос на его животе, и Северус сжал руки в кулаки. Девушка улыбнулась, услышав его стон, когда она прижалась губами к шраму на бедре. Она спустилась вниз по его бедрам к длинным ногам, немного костлявым, с острыми коленками.
Он вздрогнул и снова напрягся, когда она устроилась между его ногами. Живот не позволял ей удобно сидеть и, поерзав, Гермиона встала на колени и наклонилась над Северусом. Она позволила волосам скользить по его бедрам и была заинтригована вызванной реакцией. Нежно лаская теплую бархатистую кожу, девушка заметила, что Северус закрыл глаза и вцепился в простыню, пытаясь сохранить самообладание.
Гермионе стало интересно, что заставит Северуса Снейпа потерять свою легендарную невозмутимость, и она решила проверить. В течение шести лет делить комнату с Лавандой Браун и не научиться у нее парочке приемов? Она точно знала, что намеревается сделать.
Когда она прикоснулась к нему губами, Северус издал лишь тихий стон, хотя его спина выгнулась, а руки напряглись. Гермиона продолжила ласки, упиваясь властью над мужем, который вздрагивал от ее прикосновений. Она наслаждалась его беспомощностью, тем, как он подчинялся каждому ее движению. Волна возбуждения захлестнула девушку.
Осталось только одно, и она беззвучно заставила его сдаться.
- Северус, отпусти себя, - прошептала она, - позволь мне.
Через секунду под ее напором его руки оставили смятые простыни и зарылись в ее волосах; Северус задрожал и со вскриком кончил.
Когда Северус смог ясно мыслить, он посмотрел на самодовольное лицо жены и впервые открыто рассмеялся за все время их знакомства. Притянув Гермиону к себе, он обнял ее и крепко поцеловал.
- Даже не вздумай пройтись на тему примерной старосты школы, - предупредила она, устраиваясь удобнее в его объятьях.
- И не мечтаю, - ответил он. - Я даже не буду спрашивать, где ты научилась такому.
- Природный дар и информация из вторых рук, только и всего, - игриво ответила она. – Мои источники сообщают, что нужно глотать, но, по-моему, это отвратительно.
- Если способности мисс Браун хотя бы наполовину соответствуют ее репутации, то ты училась у профессионала.
Гермиона шлепнула его по груди. - Слухи о Лаванде преувеличены. Она спала только с Симусом Финниганом
- Поверю тебе на слово, - он глубоко вдохнул. - Спасибо. Это было великолепно.
- Пожалуйста, - прошептала она, поглаживая его грудь. Было что-то соблазнительное в том, чтобы прижиматься к его коже, перебирая короткие волоски на груди. Сильная рука накрыла ее пальцы, остановив движение.
- Гермиона?
- Да?
- Тебе знакомо понятие «либраментум»?
Она вздохнула: - Зелье. Приводит в равновесие кислотные и щелочные субстанции. Третий курс.
- А quid pro quo?
- Услуга за услугу? Ты о чем, - спросила она, не открывая глаз: было тепло и ее слегка клонило в сон.
- А как насчет «приправа для гуся подходит и гусыне»*?
Сон как рукой сняло. Приподнявшись, Гермиона увидела огонь в глазах Северуса. Волосы облепили его лицо, и ей пришло в голову, что они слегка вьются. Наверное, он пользовался каким-то средством, чтобы защитить волосы в жарком и сыром подземелье. «Гермиона, ты совершенно сумасшедшая, - сказала она себе. - Мужчина предлагает тебе ТАКОЕ, а ты думаешь о его прическе?»
Выражение его лица изменилось; она была уверена, что Северус сейчас скажет: ничего страшного, если не хочешь. Девушка быстро придвинулась и закрыла ему рот поцелуем, прежде чем он смог произнести хоть слово.
Несмотря на то, что она пассивно лежала на спине, позволяя Северусу делать все, что он хочет, Гермиона чувствовала себя вовлеченной в любовное действо даже больше, чем накануне ночью. Тогда был напор, вспышка страсти. Сейчас – взаимные ласки, наслаждение его прикосновениями, отклик на его губы, руки, чуть слышный шепот. С изумлением она поняла, что не в силах хранить молчание под его чувственным натиском.
Гермиона едва узнала собственный голос, когда, задыхаясь, стонала и умоляла Северуса, сгорая от желания. Лаская, он выпытывал все ее секреты, которые она не смогла бы узнать самостоятельно. Наконец он сжалился и, оторвавшись от ее бедер, накрыл своим телом. Последние остатки смущения исчезли. Гермиона впилась ногтями в плечи мужа и, обхватив ногами его бедра, прижала ближе к себе.
* * *
Утренние прогулки вошли в привычку, но в один из дней Северус и Гермиона решили посвятить поездке в Лондон. Они прошли через заднюю дверь «Дырявого котла» в Косой переулок и влились в утреннюю толпу покупателей.
Держа Северуса за руку, Гермиона осторожно запахнула плащ и накинула капюшон, надеясь, что не встретит знакомых из Хогвартса. Последнее, что сейчас нужно - дикие слухи о ее беременности. Она уже решила, что именно расскажет, и преждевременное раскрытие ее тайны было ни к чему.
Никого не встретив, они дошли до Гринготса и вступили во владения гоблинов. Угрюмый клерк подал Гермионе гроссбух, где она впервые подписалась именем Гермиона Снейп; пурпурные чернила превратились на бумаге в зеленые. Гоблин забрал ее палочку и взвесил на маленьких золотых весах. Хрустальный диск-противовес и палочка выровнялись. Сверившись со шкалой, служащий нацарапал несколько слов в книге, а затем вернул палочку, пожелал хорошего дня и, отвернувшись, забыл о них.
Северус предложил Гермионе пройти с ним в хранилище, чтобы проверить состояние счета, но девушка подумала о том, как тяжелая поездка скажется на ее желудке, и отказалась. Она решила отложить денежные вопросы до окончания учебного года, на что Северус подозрительно быстро согласился. Затем он попросил ее зайти с ним в алхимическую лавку, где она потеряла сознание в прошлый визит. Остроглазый алхимик сразу узнал Северуса и напомнил об экспериментах, которые они обсуждали. Услышав о свадьбе, старик сердечно поздравил пару и пожелал счастья.
Как будто опасаясь, что Гермионе снова может стать плохо, Северус придерживал ее под локоть всю обратную дорогу до «Дырявого котла». Несмотря на ранний час, он подвел девушку к маленькому столику, сообщив, что собирается накормить ее. Северус отодвинул стул для Гермионы, прежде чем сам сел напротив и подозвал Тома.
Гермиона начала сердиться от его постоянного внимания, но скинула плащ и согласилась выпить чаю и перекусить. Северус держался немного отстранено, без сомнения, вспомнив их первый совместный визит сюда, и девушка почувствовала себя немного виноватой за прошлое поведение. Черный сюртук и шейный платок лишь подчеркивали суровость Северуса, напоминая ей о страшном профессоре зельеварения.
Немного нервничая, Гермиона наклонилась к своему мужу:
- Могу я задать тебе вопрос?
- Гермиона, - сурово заговорил он, - за семь лет, что я тебя знаю, ничто не могло остановить твои вопросы… кроме василиска. Если мы собираемся провести большую часть жизни вместе, то будет лучше не терять время, а сразу спрашивать.
Легкая досада, которую она испытывала прежде, перешла в открытое раздражение. – ОТЛИЧНО, - ответила девушка, показывая, что вызов принят. - Почему ты так отвратительно ведешь себя со студентами?
Уголок его рта дернулся: Северус оценил прямоту.
- По нескольким причинам, - откровенно признался он. - Во-первых, я ненавижу учить тех, кто не желает учиться. Это трата моего времени и способностей; кстати, если ты замечала, профессора МакГонагалл и Флитвик более высоко квалифицированы, чем нужно для их должностей. Хогвартс - прекрасная школа, ты нигде не найдешь таких опытный учителей, - он прервался, так как им принесли заказ. Когда у каждого была наполненная чашка, Северус продолжил.
- Во-вторых, у меня был образ Пожирателя Смерти на поводке у Дамблдора. Это позволяло поддерживать авторитет у студентов, чьи родители, вероятнее всего, являются сторонниками Волдеморта. Благоволя к слизеринцам и отвратительно относясь ко всем остальным, я только давал пример того, с чем им придется встретиться во взрослой жизни. Кроме того, молодых Пожирателей Смерти ждет настоящий шок, когда они присоединяться к банде и поймут, что больше никто не будет защищать их.
- Но тебе это нравится, - в упреке Гермионы притаилась насмешка, - играть роль тирана, запугивающего студентов так, что они теряют способность соображать.
- Возможно, - скромно произнес он. - Тех немногих, кто вообще на это способен. И используй прошедшее время, пожалуйста. Моя мечта - никогда не переступать порог класса снова. А что касается третьей причины. Ты знаешь, что Зельеварение преподают еще только в Дурмстранге?
Гермиона отрицательно качнула головой.
- В Шармбатоне и Салемской Академии в среднем двое студентов в год получают тяжелые травмы на уроках зелий. Из-за этого в Салеме собираются изменить учебную программу, передвинув изучение сложных и опасных зелий на последний курс. А на моих уроках… - продолжил он с садистской гордостью, - студенты, которые и так боятся меня до смерти, редко дерзнут баловаться и прекрасно усваивают все, чему я их учу.
Гермиона усмехнулась его самоуверенности, вспомнив их проделки с Гарри и Роном.
- Если мне не изменяет память, - произнес Северус, и в баритоне зазвучала сталь, - вы сорвали приготовление простого Увеличивающего зелья. Скажи, стала бы ты повторять это сейчас с более сложным и опасным зельем?
- Боже, нет! Если нас не убьет зелье, это сделаешь ты.
- Лучше я, чем зелье. Маленьким провокаторам обычно достается лишь наказание и обильная доза сарказма. Но позволь этим монстрам сесть на шею, и все закончится плачевно.
Он посмотрел на нее с довольным выражением, затем прищурился. - Ведь это не тот вопрос, что ты хотела задать?
- Вообще-то, нет. Но раз ты так чертовски откровенен, теперь я не позволю тебе увильнуть. Скажи, почему ты ненавидишь Гарри? Из-за его отца?
- Нет, - ответил Северус со вздохом. - Хотя я призирал его отца, я не ненавижу Гарри Поттера. Я сомневаюсь в нем. Это большая разница.
- Не доверяешь ему? Но, почему?
- Когда я узнал, как Дурсли воспитывали мальчика, думаю, никто не понимал его, как я, - медленно заговорил Северус. - Парень жил под постоянным давлением и неожиданно попал в мир, где его обожают и им восхищаются. Джеймс Поттер был необыкновенно могущественен, да и Лили не стоит недооценивать. Гарри подвергается огромному искушению злоупотребить и своей властью, и своим положением, это нужно принимать во внимание, - резко закончил он.
- Гарри никогда этого не сделает, - запротестовала Гермиона. - Он ненавидит шумиху вокруг себя.
- Возможно, - допустил Северус. - Но… он не будет первым разбалованным восхищенными преподавателями студентом, который плохо кончил, потому что возомнил себя выше своих сверстников.
Гермиона с удивлением поняла, что Северус говорит о себе. Она порывисто потянулась и сжала его руку. - Это не про Гарри. Он добрый, честный и мужественный человек. Единственное, чего ему не достает - семьи. Это видно в его глазах, особенно когда он в окружении Уизли. Они все любят его как брата.
- За единственным исключением Вирджинии Уизли, - заметил он сухо. - Ни для кого не секрет, как она относится к молодому человеку.
- A теперь, - сказал Северус, когда к нему вернулось хорошее настроение, - почему не признаться, что ты действительно собиралась спросить.
- Я как раз собиралась спросить, не заметил ли ты, что Том ведет себя довольно странно. Он смотрит на нас из-за стойки и шепчется с посетителями все время с тех пор, как мы вошли. Обсуждает нашу прошлую ссору?
- Он принимает ставки, - предположил Северус. - И это была не ссора. Я бы даже не назвал ее перебранкой, - он чуть сжал ее пальцы, напомнив, что они все еще держатся за руки. - Гермиона, я всегда ценил и восхищался твоей совершенной непредсказуемостью. Без сомнения она будет проявляться гораздо чаще, учитывая наши характеры.
- Он спорит, будем ли мы снова скандалить? - спросила она, ободренная его двусмысленным комплиментом.
- Вероятно.
- А мы? - спросила она, сверкнув глазами, предвкушая представление.
- Честно? Я предлагаю расстроить его планы, - добавил Северус. - Представь, как перекосятся их физиономии, если мы поцелуемся.
По телу Гермионы разлилось тепло. Несмотря на страсть в постели и кольцо на пальце, при свете дня Северус обращался с ней преувеличенно вежливо и почтительно, что иногда ее расстраивало. Не совсем то, на что она надеялась.
- Я бы не возражала, - ответила Гермиона. – По правде говоря, я очень хочу этого. Я не была уверена, что это имеет для тебя какое-то значение.
Северус заметил, что она покраснела. - Вы очень сильно ошибаетесь, мисс Грейнджер. Это имеет значение, - он подчеркнул последние слова.
Гермиона с удивлением осознала, что Северус Снейп флиртует с ней. Рон и Гарри умерли бы на месте, если бы узнали, но она выкинула мысль о друзьях из головы. Губы тронула улыбка. - Я больше не мисс Грейнджер, помнишь?
- В последнее время я многое забываю, - ответил он, – особенно если собираюсь поцеловать тебя.
Гермиона почувствовала, как ее лицо заполыхало. “Десять баллов Слизерину, профессор, - подумала она. - И ты мог бы давать уроки?”
- Ты закончила?
Она кивнула, и Северус подал ей руку, помогая подняться. Он притянул девушку к себе. - Готова? - прошептал он, умышленно не глядя на толпившихся у бара колдунов и ведьм, исподтишка зыркающих в их сторону, и усмехнулся. Гермиона снова кивнула и подняла голову на встречу его губам.
Неожиданно их шутка превратилась в долгий, страстный поцелуй, и девушка закрыла глаза от нежного прикосновения его губ. Когда они оторвались друг от друга, чтобы вздохнуть, она вцепилась в его пальто, прерывисто дыша, а Северус выглядел немного ошеломленным.
- Домой? - спросил он.
- Ох, думаю да, - согласилась Гермиона
Им было все равно, кто получил выигрыш.
* * *
Северус сумел настоять на том, чтобы Гермиона осталась в постели, ссылаясь на то, что ей необходим отдых.
- ТРИТОНы начнутся только через семь недель после каникул, - напомнил он. - И я скорее получу Орден Мерлина, чем ты должным образом начнешь заботиться о себе, – его суровый тон возымел бы больше действия, если бы на Северусе было чуть больше одежды.
Гермиона облокотилась на подушки и с аппетитом уминала фрукты, которые ей принес Северус. Если Ногги и удивляла ее новая обязанность приносить обед в спальню, то она даже виду не показала, а Северус с Гермионой продолжали потихоньку таскать еду из кухни.
- Мне необходимо поддерживать свою репутацию, - напомнила девушка, однако вынуждена была согласиться с ним, что для таких прилежных учеников, как она, выпускные экзамены станут настоящим испытанием.
- Твоя репутация и так сильно пострадает, когда все узнают об этом, - сказал он, с нежностью погладив ее живот. Шестимесячный малыш ответил энергичным ударом, и Северус замер, уловив легкое движение.
- Как староста, я обязана получить оценки лучше, чем у Драко Малфоя и Панси Паркинсон. И у всех остальных, - закончила она сурово.
- Так и будет, я уверен. Особенно лучше Паркинсон. Мистер Малфой действительно мог бы улучшить свои показатели, но ему потребуется максимум усилий, чтобы приблизится к твоим успехам.
- Мне кажется, или ты похвалил меня? – недоверчиво спросила Гермиона.
- Ты никогда этого не докажешь, - предупредил ее Северус, улыбнувшись. - Не волнуйся. Большинство твоих оценок – самые высокие за всю историю Хогвартса. По некоторым предметам ты даже превзошла меня.
- И все это время ты вел себя так, как будто я прямоходящая водоросль! – произнесла она с деланной суровостью. – Как ты себя чувствуешь, похвалив гриффиндорку?
Северус неожиданно побледнел. Как это часто случалось, Гермиона поняла, что невинными словами затронула серьезную тему.
- В чем дело? - осторожно спросила она, особо не надеясь, однако, что он ответит. К удивлению, Северус отставил свою тарелку.
- Гермиона, хотя ты магглорожденная, ты, несомненно, самая способная студентка, которую я учил. Ты опровергаешь все ценности Малфоя и его банды. Иногда это пугает меня.
- Что? То, что я умная? - спросила она дрогнувшим голосом.
- Нет. Мысль о том, какую угрозу ты для них представляешь. Насколько твое существование доказывает неправоту их убеждений.
- Так это… поэтому он хотел убить меня? - прошептала Гермиона. – Вот почему он так обошелся со мной.
- Малфой обычно преследует не одну цель, но это правда, - неохотно согласился Северус.
- И поэтому ты вмешался? - спросила она тихо. - Потому что считал меня символом? Потому что я умнее, чем Панси Паркинсон или Ханна Эббот?
Северус откинулся на кровати и, тяжело вздохнув, уставился в потолок. – Гермиона, окажись там кто-то другой, я бы также протестовал и ссылался на Дамблдора, но не попытался бы остановить их. Я бы стоял и смотрел, как они насилуют и убивают одного из моих студентов, а когда тело обнаружат, без малейших раздумий написал бы свое имя в письме с соболезнованиями.