Серебро выкупа и употребление его

Часть I. Скиния и ее принадлежности

Когда будешь делать исчисление сынов Израилевых при пересмотре их, то пусть каждый даст выкуп за душу свою Господу при исчислении их, и не будет между ними язвы губительной при исчислении их; всякий, поступающий в исчисление, должен давать половину сикля, сикля священного; в сикле двадцать гер: полсикля приношение Господу; всякий, поступающий в исчисление от двадцати лет и выше, должен давать приношение Господу; богатый не больше и бедный не меньше полсикля должны давать в приношение Господу, для выкупа душ ваших; и возьми серебро выкупа от сынов Израилевых и употребляй его на служение скинии собрания; и будет это для сынов Израилевых в память пред Господом, для искупления душ ваших.
(Исх. 30:12-16)
Все столбы вокруг двора должны быть соединены связями из серебра; крючки у них из серебра, а подножия к ним из меди.
(Исх. 27:17)
Так сделай брусья для скинии: двадцать брусьев для полуденной стороны к югу, и под двадцать брусьев сделай сорок серебряных подножий: два подножия под один брус для двух шипов его, и два подножия под другой брус для двух шипов его; и двадцать брусьев для другой стороны скинии к северу, и для них сорок подножий серебряных: два подножия [для двух шипов его] под один брус, и два подножия под другой брус [для двух шипов его].
(Исх. 26:18-21)

На этот раз нас должно занять одно повеление, особенно важное при постройке скинии, данное Самим Господом. Израиль, освобожденный и выведенный мощной рукой народ, должен был смотреть на себя не как на народ, завоеванный одной силой или властью, но как на народ, обошедшийся очень дорого, за который была положена высокая цена. И это должно было как можно яснее выражаться на скинии, как для утешения самих Израильтян, так и для "постоянной памяти пред Господом", чтобы, уже при вступлении их во двор скинии, они тотчас же могли это видеть. С этой целью Бог дал чрез Моисея особое повеление, по которому всякий, от двадцати лет и выше, зачислявшийся в ополчение Божие, должен был вносить за свою душу полсикля серебра, и при этом ясно указывалась причина, почему это должно было совершаться, то есть, чтобы не было "между ними язвы губительной". Именно это последнее добавление говорило очень ясно: Каждый из вас - грешник, подлежащий по справедливости и правосудию язве и гибели, но грех и вина его может быть покрыта пред Богом установленной Им ценой, и погибель может быть, таким образом, отвращена. Серебром выкупа Бог как бы указывал путь, которым Он мог быть примирен и Израильтянин мог не считаться более должником. Это постановление дает нам богатый материал снова указать вам на Христа, данного Богом для нашего искупления. Пусть же будет угодно Господу дать нам великое благословение при рассмотрении
серебра выкупа Израиля и его применения.
Прежде всего, мне кажется особенно знаменательным тот факт, что цена выкупа выплачивалась серебром. Известно, что в то время, при всякой купле и продаже, а также при совершении всевозможных денежных сделок, употреблялось почти исключительно серебро. Это был, так сказать, металл торговца, и его называли просто "деньгами". Во многих местах Св. Писания, где встречается слово "деньги", в подлиннике стоит слово "серебро", что, конечно, не ошибка, так как в то время оба эти слова выражали часто одно и то же понятие. Первый торг, описанный в слове Божием, покупка Авраамом пещеры Махпелы, был оплачен серебром. Иосиф был продан за серебро; за серебро же был продан и Христос. Обычная торговая монета "сикль" - была серебряная. Итак, в Св. Писании понятие о купле и продаже, о стоимости, цене и плате тесно связано с этим металлом; так что мы не впадем в ошибку, если везде, где нам в скинии встретится серебро, мы подумаем тотчас же о цене выкупа. Тем менее можем мы ошибиться, что апостол Петр, говоря о выкупе за наши души, на первом же плане противопоставляет этот металл выкупу Христову, напоминая об этом так: "Зная, что не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценною кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца" (1Пет.1:18,19) Подобно тому, как серебро в скинии везде говорит о приобретении или искуплении, так всякий раз, где - в слове Божием упоминается кровь Христа, она свидетельствует о подобном же, но для нас несравненно славнейшем событии. В Ев. от Матф. 20:28 мы читаем слова Самого Господа относительно этого: "Сын человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих". Итак, Он называет здесь отдачу Своей жизни, Свою жертву, - ценою выкупа, для многих. И когда апостол Павел призывает Коринфян к жизни освящения и желает особенно, чтобы и тела их были всецело вручены Господу, то он подтверждает необходимость этого такими словами: "Вы не свои, ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии" (1Кор.6:19,20). Да, даже искупленные во славе не могут умолчать об этой цене искупления; они воспевают ее там в новой, нам уже 1800 лет известной песне, говоря: "Достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан и кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена, и языка, и народа, и племени" (Откр.5:9). Итак, Св. Писание нам показывает, как цена нашего выкупа является причиной нашего вечного спасения, основным побуждением к жизни, посвященной Богу, и предметом вечного славословия. Да будет она для нас с каждым днем все дороже и дороже!
Серебро выкупа, приносившееся Израильтянами свидетельствовало им, прежде всего, о том, что человек не может угодить Богу или оправдаться делами закона. Израиль, как нам всем известно, находился под законом, предписывавшим ясные и определенные повеления и запрещения. Им было также сказано: "Душа, исполняющая их, будет жить ими". И они напрягали все свои силы, чтобы исполнить весь закон. На то, что они изнемогут при этом, так как сил их на это не достанет, Бог очень ясно указал им, давая один прообраз за другим, которые говорили об искуплении, примирении или плате за них. Их бы, конечно, и не понадобилось, если б они были в состоянии сами всецело исполнить волю Божию и Его закон; потому что к чему и плата за долги, если таковых нет? И то серебро было такой же прообраз, и не только в пустыне, но впоследствии и в земле Ханаанской постоянно вносилось оно, лишь только кто-либо причислялся к воинству Господню. И удивительно то, что даже самый благочестивый Израильтянин был обязан вносить его; это показывало, что он, подобно всякому другому, вполне несостоятелен пред Богом, и при всем своем благочестии не может устоять пред Ним, и только на основании выкупа, наравне со всеми другими, мог быть угодным Господу и войти в Его исчисление.
Совершенно так же обстоит дело и теперь. Находящийся под законом, как бы благочестив он ни был, находится под проклятием. Он не может исполнить его в совершенстве, и потому закон, при всех его усилиях и самом высоком благочестии, приносит ему не жизнь, а смерть, Дорогие друзья, мы уже вполне несостоятельны; в нас нет нравственной силы, мы бессильны и мертвы, даже когда только хотим начать исполнять закон Божий. Каждый из нас, даже самый лучший, нуждается в цене выкупа пред Господом, если он хочет войти в исчисление Божие. Благодарение Богу, что он заплачен во Христе Иисусе и нам остается только верою усвоить это.
Это вносившееся серебро научает нас еще другой важной истине: именно, что рождение по плоти не делало Израильтянина угодным Богу. Израильтянину входя в исчисление, как бы вступал из несовершеннолетия в совершеннолетие пред Богом; начиная с этой минуты, он действительно принадлежал к народу, потому что входил в его исчисление. И впредь, как бы часто ни исчислялся Израиль, теперь его уже не могли обойти, как прежде, когда его не считали. Но он, может быть, мог бы встать и сказать: "Для чего выкуп, для чего серебро? К народу Божию я ведь принадлежу по рождению; вот вся моя родословная, восходящая без перерыва до Авраама. Избрание Божие простерлось и на меня, когда Он в Аврааме избрал Себе этот народ. Не довольно ли этого? Неужели пагуба постигнет и меня, если я не внесу за себя серебра выкупа"? Несомненно, пагуба и мука постигли бы его, как сказал Бог. Ему не было бы части в Израиле, он не был бы причислен к нему и остался бы без всяких прав. Происхождение по плоти, ведущее свое начало хотя бы от самого лучшего из Израильтян, без платы выкупа, не давало еще преимущества принадлежать к ополчению Божию.
Так было во дни Моисея пред Богом, так во дни Иоанна Крестителя и так же со дней Иисуса Христа до сегодняшнего дня. Во дни Иоанна Крестителя этот верный свидетель Господа мог сказать приближавшимся к нему фарисеям и саддукеям; "Не думайте говорить в себе: отец у нас Авраам, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму" (Матф.3:9). Их, вообще, столь высоко ценимое право рождения не вменялось ни неверующим саддукеям, ни казавшимся благочестивыми фарисеям, коль скоро они хотели предстать пред Богом. И наш Господь дает богобоязненному и прямому Никодиму, а чрез него и нам всем, никогда не теряющее своей силы царственное правило Божие: " Истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия" (Иоан.3:3). Никакие предки, никакое потомство, никакое родство или какое-либо право рождения не вводит нас в исчисление ополчения Божия. Только искупленный от греха найдет себе там место; сумма же выкупа, наша цена примирения - это кровь Иисуса. Пусть всякий заметит себе это!
Но заметьте, что всякий сам за себя должен принести Богу эту цену выкупа, подобно тому, как здесь в прообразе каждый Израильтянин должен был сам вносить за себя свое серебро. Очень удивительно, как в повелении с особым ударением повторяется слово "всякий". Тут не мог один человек заплатить за другого, но каждый должен был лично внести свой выкуп.
И наше искупление в Иисусе Христе должно быть личным делом каждого, действительно происходящим между ним и его Богом и не допускающим никаких "если", "но" или "может быть". Одна из хитростей и уловок сатаны, распространенная в наше время по лицу всей земли, заключается в том, что для миллионов душ он сумел уничтожить эту истину, убедив целые общества людей верить, что они все уже христиане, что они достигли этого или чрез совершенные над ними обряды, или своим воспитанием, или тем, что принадлежат к признанной или непризнанной церкви, или, наконец, внешним исповеданием. Бедные! они думают, что ведь веруют же они в то, во что веруют все другие, веруют в то, чему верит церковь, и чего же еще больше можно от них требовать? И думая, что и они включены в то общее искупление человечества, которое во всяком случае вменяется всему роду человеческому, они в своем самообмане никогда не доходят до того, чтобы серьезно подумать, что им самим нужно позаботиться о своем личном спасении. Им кажется до того само собой понятным, что в обществе со всеми другими спасутся и они, что даже удивленно смотрят на всякого, кто спрашивает их о достоверности их личного спасения. Да, это хитрый и искусный прием врага, которым ему удалось опутать многие души.
И не слышим ли мы среди нас всем известные речи: "Да, конечно, ведь мы все грешные", и еще: "Христос ведь за всех нас умер?" Быть может тот или другой из этого собрания и сам нередко повторял эти слова. Сознавал ли ты, друг мой, что, обобщая этими выражениями заключенные в них важные истины, ты поступал крайне легкомысленно по отношению к самому себе? Ты сливал свое положение погибшего с судьбой других людей, называя себя грешником заодно со всеми, как бы отнимая этим жало у страшной истины, так что она не могла затронуть тебя так, как должна была бы; и, с другой стороны, ты так обобщал смерть Господню, что из слов твоих легко заметить, ты личного права на нее не имеешь, чего ты, опять-таки, сказать не хотел. Итак, ты находишься в совершенно неясном положении относительно этих обеих основных истин, которые решают временную и вечную твою участь. Выслушай же: ты не должен больше быть грешником в обществе со всеми другими. Сделайся хоть раз лично таковым наедине с Богом и тогда позаботься, чтобы тебе иметь для себя лично твое личное искупление. Только то личная собственность, настоящее владение, что ты можешь определить маленьким, но ценным словечком "мое". Однажды Иисус сказал: "Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь имеет жизнь вечную" (Иоан.6:54). "Еда и питие действия, конечно, личные. Я вовсе не могу есть за другого, также и пить ни за кого не могу, и никто не может этого сделать за меня. Если я желаю получить жизнь вечную, то я должен действовать сам и сам должен вкусить ее. Ведь в ежедневной же жизни так, что только та пища, которую я сам беру в рот и вкушаю, усвояется телом моим, составляет одно со мной; и только эта пища дает мне питание, силу и жизнь. Так и со смертью Христа, этой удивительной ценой искупления грешников; каждый из них отдельно должен ее лично присвоить себе и представить себя затем Богу. Каждая душа должна быть в состоянии сказать от всего сердца Христу: "Спаситель мой, Господь мой и Бог мой!"
Далее, и в отношении определенного, точного веса приносимого серебра заключается еще дивная истина. Там Бог Сам как бы держал весы. Он не позволял Израильтянину оценять себя самого; Израильтянин не смел и не мог по собственному мнению решать: "столько то или столько будет довольно". Нет! Полсикля, и сикля священного - таково было постановление Божие. И священник Божий, стоявший в скинии для получения серебра, ни за что не принял бы вместо серебра изгари, не принял бы и серебра низшей пробы или хоть немного меньшего веса, чем это было назначено Господом. И я представляю себе, что всякий истинный Израильтянин непременно приносил серебро настоящее, чистое и установленного веса, так что он мог совершенно спокойно трясти свою монету, зная, что ее звонкость доказывает ее высокое качество: и с такой же уверенностью смотрел он далее, когда ее клали на весы святилища.
Да, Бог требует и сегодня от каждой души не что-либо меньшее и не что иное, как назначенный Им полный вес истинной цены выкупа, а именно кровь Христа. Он не может принять что бы ты ни захотел сам назначить и дать Ему, хотя бы это было наилучшее, что только может дать человек или все люди вместе, Он не может этого принять, вес этого приношения не соответствовал бы весу священному, это были бы не настоящие деньги, но фальшивая монета, накипь и изгарь, Кровь и только кровь Христова - вот единственная, признаваемая Богом цена. Если ты ее имеешь, то ты можешь с полным дерзновением предстать пред Богом: она имеет достаточный, полный вес и совершенно удовлетворит как твои потребности, так и требования Божии. Однажды она была взвешена Богом и найдена совершенной. Все, не достигающее этой стоимости, и всякий, не приносящий этой настоящей цены, остается под проклятием; его приговор звучит подобно приговору над Вавилонским царем Валтасаром, написанному Господом пламенными буквами на стене: "Ты взвешен и найден очень легким". Не забудьте никогда, дорогие друзья, что пред Богом мы только настолько существуем, столько весим и во столько ценимся, сколько цены имеет пред Ним наш выкуп; если мы имеем то, что Он Сам назначил, тогда, без всякого сомнения, мы обладаем Его полным благоволением. И насколько Любовь Божия превышает всякое наше разумение, что она не пощадила Сына Своего Единородного, но подвергла Его суду, наказанию и смерти ради нас, чтобы мы были искуплены и спасены чрез Него! Не должна ли эта цена выкупа быть для нас дороже всего?
Далее, в Израильском серебре выкупа заключалась еще мысль высокого значения, что за всякую душу вносилась одна и та же цена. Одинаковая цена была назначена, как для богатого, так и для бедного. Богатый, которому легко было бы внести более полсикля, который мог дать десять, двадцать и более, не смел заплатить и полгеры сверх назначенного; бедный же не мог принести на полгеры меньше. Здесь все они стояли на одном уровне пред Богом.
Так же и относительно нашего искупления: беден или богат, учен или неучен, молод или стар, нравствен или безнравствен, велик ли или мал грешник по нашей оценке, - все здесь вполне безразлично. Все стоят на одном и том же уровне и носят одно общее название: грешника "Ибо нет различия, потому что все согрешили и лишены славы Божией" (Рим.3:22,23); поэтому Бог и не знает другой платы за каждого из них, кроме той, которая освобождает грешника. Потому они и получают "оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе" (Рим.3:24). Что тот или другой человек есть сам по себе, это не принимается в соображение Богом: у Него нет лицеприятия. И хотя бы это нам и не понравилось, все же дело от этого не меняется, потому что Бог измениться не может. Да, да, дорогой мой благочестивый согрешник, ты, который постоянно думаешь, что ты не так худ, как некоторые из твоих знакомых, ты, муж с добрыми намерениями, и ты, жена с нежным и мягким сердцем, что ты, может быть, ставишь себе в заслугу, ты так же нуждаешься в крови Христа, как цене выкупа, как вор и убийца, желающие получить спасение, точно так же, как та жалкая женщина с наглым выражением нарумяненного лица, как та личность, мимо которой ты недавно прошла, говоря: "Бедное, погибшее создание!" Одна и та же цена нужна как тебе, так и той; здесь нет различия, никакого различия, никакого лицеприятия!
Думаете ли вы иначе, дорогие слушатели? Думаете ли вы все-таки, что должно же быть какое-нибудь различие? В таком случае я могу допустить, что оно могло бы возникнуть, но такое, которого вы вовсе не ожидаете. Выслушайте здесь различие, которое выставляет Господь пред первосвященниками и старейшинами народа Израильского, когда Он говорит им: " Мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие" (Матф.21:31). Почему так? спрашиваете вы. Потому что они скорее поймут свое погибельное положение и из-за того скорее ухватятся за единственно действительную цену, кровь Христову. По разбойнику на кресте и по богатому юноше вы легко можете судить об этой разнице, если хотите. Тот - подонок человечества, вытолкнутый и отверженный, но который в своей великой нужде ухватывается за Спасителя и спасается; этот уважаемый и чтимый человек, имевший за собою беспорочную, незапятнанную молодость, так что Иисус, взглянув на него, полюбил его, но который тем не менее остается вдали от Царствия Божия и отходит с печалию от Спасителя. О, да не будет участь последнего участью какой-либо души среди нас!
Научимся, наконец, еще кое-чему из названия, которое Господь дал этой цене выкупа. Бог назвал ее "приношением Господу" или - по другому переводу - "жертвой возношения". Он сказал Моисею: "полсикля - приношение", т.е. жертва возношения Господу. Слово "возношение" на еврейском языке обозначало то, что поднималось, возносилось от земли. Все, приносившееся для скинии, определялось этим названием. Это было нечто определенное для Бога, и как бы внесенное в Его вышнюю сокровищницу для выкупа за душу. Какая чудная мысль, для каждого Израильтянина, знать, что цена его примирения уже в сокровищнице Божией.
Воистину, во Христе мы видим совершенное исполнение этого прообраза. Он был и есть истинная жертва возношения; Он также был поднят и вознесен от земли, сперва, правда, на крест, чтобы пролить кровь Свою для "искупления многих", но, затем, Он был поднят и вознесен в "большую и совершеннейшую нерукотворенную скинию", в самое небо, чтобы предстать и остаться пред Богом. Как должно осчастливить и радовать нас блаженное сознание того, что и наша цена выкупа находится уже там, пред Богом: Он вполне удовлетворен и мы спасены.
Посмотрим, однако, на что именно употреблялось это серебро в скинии собрания.
Прежде всего мы находим, что оно было лучшим украшением столбов двора, которые поддерживали белые завесы. "Возьми серебро выкупа от сынов Израилевых и употребляй его на служение скинии собрания; и будет это для сынов Израилевых в память пред Господом" (Исх.30:16). Таково было общее повеление, а о ближайшем назначении было сказано: "Крючки у столбов и связи на них из серебра" (Исх.27:10). Под этим, собственно, подразумевались серебряные крючки и серебряные же прутья, которые были протянуты от одного столба до другого. Блестящие, белые, красивые, они достойным образом соответствовали белым виссонным завесам, носителями которых они, собственно, и были. Входивший в ворота Израильтянин, поднимая глаза свои, видел свое серебро выкупа на верху столбов, он видел, как тесно оно было связано с его праведностью, прообразом которой были завесы из белого виссона; он видел, что одно сделалось носителем другого.
Не то же ли случается и с каждым чадом Божиим? Не видит ли и оно, прежде всего, свое примирение, которое оно имеет во Христе, как одну из лучших драгоценностей, украшающих его, и не бросается ли это сокровище ему в глаза первым? В какой тесной связи стоит перед ним примирительная смерть Господня и праведность, облекающая его, которая одна имеет цену пред Богом! Чадо Божие знает, что не существует такой праведности, в которой оно могло бы устоять пред Иеговой, еслиб Господь не "отдал души Своей для искупления многих". Но лишь только оно верою поднимает свой взор ко кресту и слышит из уст своего Искупителя возглас: "Совершилось"! оно знает, что все счеты сведены, долговое обязательство разорвано, долга уже более нет. Тогда пред ним начинает раскрываться загадка, глубокая тайна, каким образом, несмотря на Свое правосудие, Бог может счесть оправданным нечестивого, уверовавшего во Христа. Как отрадно у него на душе, оно имеет полный покой, истинный мир, потому что знает, что Бог удовлетворен, Он сполна получил цену выкупа. Для того, чтоб Израиль всегда видел это серебро, всегда имел его перед глазами, Господь повелел поместить его на самом видном месте. Без сомнения это - дивный намек для тебя и для меня. Итак, да покоится непрестанно наш взор на драгоценной действительности нашего примирения с Богом, дабы мы могли пребывать в безмятежном мире!
Другое употребление серебра выкупа было таково, что из него вылили подножия для брусьев святилища. Так мы читаем в Исх.38:27: "Сто талантов серебра употреблено на вылитие подножий святилища и подножий у завесы; сто подножий из ста талантов, по таланту на подножие". Если вошедший во двор Израильтянин шел дальше, внимательно вглядываясь, то он скоро делал открытие, что вся скиния собрания покоилась на серебре; это серебро выкупа, выплаченное ими, составляло ее основание, или ее фундамент.
Какая чудная, драгоценная мысль, если мы примем во внимание, что святилище, как мы и дальше еще увидим, являлось прообразом не только Христа, но и Его Церкви, о которой многократно говорится в Писании, что она составляет одно с Ним; она - "Его тело, полнота Наполняющего все во всем". Здесь мы видим ее покоящеюся на удовлетворении Христовом, на Его великом искуплении. Здесь Он и все Его дело - тот избранный, испытанный и драгоценный краеугольный камень, на котором покоится все здание.
Вместе с тем, из всего этого вытекает, что только искупленные и спасенные могут принадлежать к церкви Его, - и никто более. Правда, здесь на земле к внешним рядам чад Божиих могут причислиться и такие, - которые еще не получили части в Его искуплении посредством крови Христовой; но знайте, они тогда все-таки не включены Богом в Его славное, вечное строение, им недостает серебряного подножия, которое каждый должен иметь лично для себя, точно так, как в скинии собрания всякий брус под всяким шипом имел фундаментом свой талант драгоценного серебра.
Затем, если мы вспомним, что вхождение и предстояние пред Господом во святилище, как брусья, которые, стоя в нем, его составляли, обозначали вступление в освящение и служение Господу, как мы это видели раньше, то мне кажется, что это драгоценное серебряное основание как бы взывает ко всякому, на нем покоящемуся: "Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего" (2Кор.5:15); и они как бы говорят нам, чтобы нам "по избавлении от руки врагов наших, служить Ему в святости и правде пред Ним, во все дни жизни нашей" (Лук. 1:74,75).
Будем же и мы, братия мои, всякий раз, когда мы в духе вступаем пред Богом в Его святилище, искать глазами драгоценное серебро Его искупления; но нам следует не только искать его глазами и смотреть на него, - мы должны на нем покоиться, чтобы оно, во всякое, время, могло служить нам утешением, радостью и поощрением к новой, безусловной отдаче Господу. Вас же, не знающих еще, каково ваше положение пред Богом, вас я желал бы умолять: ухватитесь за Христа Распятого, да соделается Он вашей ценой выкупа; принесите Его в сокровищницу Божию за себя и будьте уверены, что ответ Его будет: "Да, чадо, Он достаточен; иди с миром"! Да совершит Он сие ради имени Своего! Аминь.
(продолжение следует)