Переход к изобразительности
Через несколько недель или месяцев после первого контакта с изобразительными материалами дети начинают понимать, что рисование является особым занятием. Один 12-месячный ребенок, например, ходил по комнате, говоря другим детям: «Давайте рисовать!». Затем он создал каракули и назвал их «бабочка», «мама» (Рис. 4) и «домик», Старшие похвалили его рисунки. Ассоциации между каракулями и тем, что они могут обозначать, поначалу имеют случайный характер (Liquet, in Harris 1963), но они указывают, что ребенок имеет осознанное намерение нарисовать что-то определенное. Поэтому рисунок уже можно назвать изобразительным или репрезентативным.
Рис. 4 «Мама»
Исследование и эксперимент
Ребенок быстро совершенствует деятельность, связанную с созданием изображений. Он исследует разные материалы и способы работы с ними. На это следует обратить особое внимание. Играя с рисунком, дети проявляют изобретательность. Такие игры помогают им интегрировать опыт. Они пользуются разными материалами и предметами, переходя от одного способа изобразительной деятельности к другому. Примером может служить рисунок, на создание которого ребенок потратил 45 минут (Рис. 5). Во время рисования ребенок ассоциировал каракули с разными предметами и людьми, наполняя его все новым и новым значением. Мэтьюз (Mathews 1984) называет такую деятельность «изобразительным поступком».
Рис. 5 При создании рисунка ребенок использовал разные техники
Головоноги
Такая деятельность продолжается до того момента, когда каракули начинают отдаленно напоминать какой-либо объект. Чаще всего дети при этом изображают людей (головоногов) (Рис. 6). Завершая стадию каракулей, дети уже владеют разными изобразительными приемами, которыми они варьируют для решения изобразительных задач. Дети проявляют значительную гибкость, и если тот или иной прием не позволяет решить какую-либо изобразительную задачу, дети от него отказываются и осваивают новые приемы.
Рис. 6 Головоног
Исследование процесса развития изобразительных навыков детей свидетельствует, что иногда трудно понять, что ребенок нарисовал. Их рисунки могут представлять собой копию сцены или предмета, и хотя «…эти копии очень отличаются от реальных сцен и предметов, копии все-таки оказываются схожей с предметом его перцептивной интерпретацией…» (Lange-Kuttner 1995). Гомбрич (Gombrich 1960) считает, что художники учатся изобразительным приемам либо методом проб и ошибок, либо копируя чужие работы. Он использует понятие “схемы” для обозначения этих приемов и указывает, что изобразительные схемы в виде визуальных паттернов вызывают соответствующие реакции и ассоциации у зрителей.
Вызывая соответствующие реакции и интерпретации у зрителя, рисунки художников в качастве изобразительных “схем” чем-то напоминают рисунки маленьких детей. Рисункам последних недостает визуального реализма, и для того, чтобы их понять, необхолдимо живое воображение (Willat 1987, Thomas and Silk 1990). Зритель должен связать рисунок и его схемы с определенными объектами. Таким образом, рисунок будет не столько копией объекта, сколько его графическим конструктом, и для того, чтобы восстановить облик объекта, необходима активность воображения.
Занимаясь изобразительной деятельностью, ребенок должен развить способность к созданию таких «схем», которые, в сочетании с активностью воображения, могут выступать репрезентациями воспринимаемых объектов, сцен или других рисунков. Это требует от ребенка гибкости в применении разных способов изобразительности.
Гибкость или ригидность?
Когда у ребенка оказывается достаточно широкий репертуар способов изобразительности, он может применить их для решения разных изобразительных задач (Freeman 1980). Если ребенок в ходе рисования использует один и тот же прием или схему, его рисунок становится ригидным или фиксированным. Если посмотреть на рисунки 11-летних детей с нормальным развитием, можно увидеть множество схематичных изображений и повторяющихся образов, например, изображения любимых героев мультфильмов. Если изобразительные приемы и схемы достаточно адекватны и обеспечивают удовлетворение потребности ребенка в передаче представлений, возникает вопрос: «Зачем ему нужно совершенствовать изобразительные навыки?» (Freeman 1980).
Мы не считаем, что схематичные, повторяющиеся изображения являются проявлением ригидности. Они могут быть следствием уроков рисования, связанных с отработкой каких-либо изобразительных навыков, проявлением ограниченности изобразительного опыта, негативного отношения к рисованию, либо тенденции к использованию принятых в группе сверстников популярных изобразительных штампов. В какой-то мере эти объяснения могут относиться к рисункам аутичных детей.
Рисунки 7 и 8 являются образцами изобразительной продукции 11-летнего мальчика с аутизмом. Мы будем условно называть его Дэвидом. Их можно назвать «схематичными». Мальчик хорошо овладел определенной изобразительной схемой и применяет ее для изображения животных. Можно ли назвать его рисунки ригидными или фиксированными? В случае с Дэвидом рисунки действительно отличаются излишней схематичностью. Они созданы с использованием тех изобразительных приемов, которые он хорошо освоил уже в раннем детстве и навязчиво применяет до настоящего времени для изображения животных. Из его истории болезни следует, что схематичные образы в его рисунках дают ему ощущение безопасности. Он создает их, когда не может справиться с какой-либо ситуацией, например, не знает как отвечать на вопросы теста. Вместо того, чтобы отвечать на них, он начинает рисовать животных. Следование изобразительным схемам говорит о том, что рисунки Дэвида не предполагают научения. Набор используемых им материалов и приемов изобразительной деятельности очень ограничен, и Дэвид не пытается их расширить.
Он сопротивлялся нашим попыткам стимулировать его к расширению набора изобразительных материалов и навыков. О свободном выражении чувств и представлений в его случае говорить не приходится.
Рис.. 7 Образец стереотипного рисунка
Рис. 8 Образец стереотипного рисунка