Часть третья. Путь к началу
Кира Фэй Дневники падших душ
Серия: Дневники... – 2
Аннотация
Прошло три месяца со времени гибели Энн Сотнер. Эван впал в отчаянье, его больше не существует без любимой….Но тут на горизонте появляется загадочная Роксана Лотнер, так будоражащая все чувства парня.
Девушка полна тайны, и позже Эван узнаёт, что с её помощью он может исправить величавшую ошибку в своей жизни…
А в кланах тем временем зреют заговоры, и даже "добропорядочные" собиратели оказываются не такими невинными, как казалось…
Фэй Кира Дневники падших душ
Часть первая
Введение
(от лица Эвана)
Пролог
"Её больше нет!" – эти слова звучали в моей голове, они были моими чувствами. Это всё, что я мог понимать…
"Я виноват!" – это правда.
Воспоминания и чувства тогда перемешались в моей голове. Я держал в руках её прекрасное лицо, прекрасное и безжизненное. Я не мог поверить в то, что её больше нет. Я не мог поверить, что она больше не будет дарить миру сияние своей улыбки, я не мог поверить, что она больше никогда не вдохнёт воздух мира. Я лишил её этого.
Мне было больно, мне было страшно. Я не знал мира до неё, у меня не будет мира после неё. Энн принесла в мою жизнь саму жизнь! А я убил её…
"Убийца!" – хотелось закричать мне во всеуслышание! Я был убийцей. Я лишил себя того, без чего не мог жить дальше. Глупец! Я всегда хотел любить её, я всегда хотел её любви. И я получил, всё, что хотел и потерял! Эгоист! Из-за меня её больше нет, из-за меня, её больше нет…
Я плакал. Я рыдал. Мои слёзы текли по её белоснежной коже, которая, как мне казалось, была перламутровой. Её белое платье было испорчено. Её кровь текла по моим пальцам. Я не мог ничего сделать…
Вокруг был бой, мне было всё равно. С этим миром меня связывала лишь она. Энн была лучиком света в моей проклятой тьме, которая победила! Я не сумел её спасти.
"Нет!" – сорвался стон с моих губ. Я проснулся. Перед глазами всё ещё стоял её прекрасный нежный образ. Иногда мне казалось, что если я постучусь в дверь её дома, то я её увижу…
Вот уже три месяца я продолжал дышать, моё сердце билось без той, которую я любил больше жизни. Я любил Энн и я убил её.
Я был когда-то частью древнего клана пожирателей, который охотился за подобными Энн людьми, а точнее сказать за обладателями сверхъестественных способностей. Мой отец Куртис был правящим лицом средь пожирателей, но случилось так, что он полюбил женщину, вначале ему показалось, что совершенно простую. Но после было выяснено, что моя мать обладает силой видеть будущие, очень редкой силой, до того как отец узнал правду мама успела родить ему троих детей: моего старшего брата Эндорсона, меня и мою сестру-близнеца Элизару.
По законам пожирателей, если мужчина-пожиратель женился на обычной женщине или обладательницы силы, то она полностью принадлежала ему и её сила тоже, только он имел право забрать силу своей жены. Отец так и сделал, только он не учёл одного – мама предвидела предательство любимого мужа, она к тому времени была частью противостоящего пожирателям клана – собирателей. Наши соперники кое-чему научили маму и она разместила почти всю свою силу в трёх предметах: броши, кольце и цепочке. И тот, кто обладает определёнными знаниями может воспользоваться этой силой. Отец убил маму и остался ни с чём.
Сам Куртис изначально поведал нам с Элизарой совсем другую историю смерти мамы, мол виноваты собиратели. Но позже Эндорсон нашёл меня и всё рассказал. Я, конечно, не поверил, у меня всегда была слепая вера в отца, я всегда слушался его беспрекословно. Но позже я понял – мой брат был прав…
Тогда я и Элизара были совсем маленькими, но Эндорсон знал всё, и он возненавидел родного отца как никто другой, так брат и перешёл к собирателям, они в свою очередь всегда давали приют обладателям силы, а в первую очередь оставляли их в живых, и их последователи всегда оказывались на пути пожирателей. Но тогда меня никто не успел остановить…
Я был полукровкой, как и Элизара, но отец всегда считал мою сестру большим пожирателем, чем меня. Он посылал нас в различные места на охотой за силой, но наших сил не хватало, чтобы отнимать людской дар полностью, и обладатели всегда оставались живы. Если полностью отнять у человека силу, он всегда умирает, поскольку дар является частью человека, он не может жить без такой важной частички себя.
Однажды отец узнал по большому секрету, что в одном городе есть потенциальный обладатель редкого дара – чтения мыслей, но не это само было редким, а сопутствующие его способности. Пожиратели редко признавали полукровок, но чем больше сил имел "выродок", как называли полукровок, тем больше он поднимался в глазах пожирателей. А я всегда хотел, чтобы отец смотрел на меня как на равного, и ещё в раннем детстве я поклялся себе заслужить его признание. Так я и стал одним из самых активных пожирателей.
Вот так отец, я и Элизара отправились на "большую охоту" за обладателем редкого дара, который был способен возвысить меня в глазах братьев по клану, Элизара неохотно уступила мне эту "добычу", но её и так все уважали. Она была дочерью своего отца.
И вот мы прибыли в назначенное место. В первый день школы мне предстояло отправится на встречу со старейшинами пожирателей, дабы получить специальный древний кулон, способный распознать обладателя умственной силы.
На второй день я встретил девушку – обладательницу силы. Такая хрупкая, чёрные волосы растрёпаны, зелёные глаза блестят тоской, но в них такая сила.
В первые я встретил её ещё в школьном дворе, об этом она так и не узнала, когда парень по имени Рик попал ей футбольным мячом по голове. Я просто не обратил никакого внимания, поскольку кулон мог сработать лишь на довольно близком расстоянии. Но вот я вошёл в класс – её зелёные глаза осматривали меня. А после я понял – она та, которую я должен убить.
– В этот раз, – говорил мне отец, когда мы только приехали в городок, – Ты отнимешь силу полностью, я раздобыл старинный артефакт, он принадлежал первому пожирателю! – с взглядом сумасшедшего говорил мне отец. Тогда я думал, что он так хочет, чтобы я стал равным всем пожирателям. Но теперь я понимаю, он лишь хотел отмыть с себя "пятно позора", я же никогда не считал его любовь к маме позором…
В первый же день моего посещения школы произошла авария, позже отец сказал, что она была нам на руку, ведь теперь я под видом мученика совести должен был присматривать за Энн, носить ей в больницу фрукты и так далее…Когда я увидел её окровавленное тело после аварии, то в груди всё сжалось от волнения, раньше я думал лишь о том, чтобы достигнуть своей цели – перестать быть полукровкой. Так мы и стали общаться.
Никогда раньше я не смел ослушиваться отца. Я стал близким другом Энн, она создала группу вместе с моей сестрой и подругой Молли. Со временем я стал замечать, что мне доставляет большое удовольствие проводить время в компании Энн, я когда-то забрал у одного мужчины дар целительства, и каждый день стал понемногу лечить Энн. И вот спустя несколько недель девушка была абсолютно здорова. Как же я был рад!
И вот, в тот день, когда ей сняли гипс, она упала в обморок. Когда Рик поднял её на руки и стал на радостях кружить. Вот так, очнувшись, она и приобрела дар. И земля ушла из-под моих ног.
Не знаю, лучше ли или хуже стало от того, что отец захотел дождаться пика силы Энн, чтобы я не только стал равным пожирателям, но и стал выше некоторых их них Мы приняли решение ждать, а в процесса ожидания, я понял, что люблю свою жертву. Я полюбил каждый её жест, её улыбку, а в особенности её зелёные глаза.
В один вечер мы начали встречаться. Впоследствии я убедился в реальности одного проклятья трёх ведьм, которые давным-давно были жёнами трёх мужчин. Эти мужчины любили своих женщин, но когда они узнали об их магической силе, каждый поступил по разному. Один брат решил отобрать силу своей жены, а вместе с тем и жены своего брата. Так и случилось, что каждый из трёх братьев стал родоначальником трёх кланов – пожирателей, собирателей и истребителей, последние клялись убивать первых двух.
А пророчество ведьм состояло в том, что последователей любого из этих трёх движений в роду каждое поколение будет рождаться мужчина, который будет любить недоступную ему девушку, врага или же ту, которую придётся убить, свою жертву. И что этот мужчина, прикасаясь к своей любимой будет чувствовать дикие муки, он будет заживо гореть огнём, такова расплата за нахождение рядом с любимой.
И так было каждый раз, стоило мне только прикоснуться к Энн, я чувствовал сжинающий меня изнутри огонь, но каким-то образом моя любимая быстро прогоняла боль спустя всего несколько секунд физического контакта. Со временем это практически прошло.
Мы любили друг друга втайне от моего отца. Энн слепо верила в меня, даже после того, как я отказывался ей всё объяснять. Позже я понял, что так продолжаться не может. Оставить Энн я не мог, так как был большим эгоистом и без неё жить я не мог. И я решил пойти на риск – мы должны были пожениться, чтобы сила Энн принадлежала лишь мне. Она согласилась, и я был самым счастливым на земле, но кто мог подумать, что родная сестра предаст меня? В первую очередь Элизара была пожирателем.
Вот так, после произношения клятвы вечной любви друг к другу я и теперь моя жена, были застигнуты Куртисом и ещё несколькими пожирателями. Я было обрадовался, ведь теперь отец бессилен. Никто не имел право забрать силу, принадлежащую другому собирателю.
Но я не учёл одного, Куртис оказался очень силён, и он совсем недавно приобрел редкий, даже слишком редкий дар подчинения и внушения, он мог заставить кого угодно следовать своим указаниям. Так он и поступил со мной.
После его воздействия я знал лишь одно о себе – я был обязан отнять силу у Энн. Моё "я" куда-то ушло, и остался лишь тот Эван, который никогда не знал любви Энн, который всегда стремился добиться расположения отца. Я даже не мог бороться, никакого Эвана, кроме созданного Куртисом больше как будто бы не существовало. И я чуть было не сделал это.
Я помню всё, что происходило тогда, я помню своё бессилие.
Энн тогда была разбита, я видел это в её глазах, и от этого теперь я каждый день мучила себя воспоминаниями о ней, о моей неповторимой Энн…
Но потом она собралась. Девушка взяла себя в руки и оказала мне сопротивление, обряд так и не был завершён. Каким-то образом собиратели узнали месторасположение ритуального зала пожирателей, в котором проводился обряд.
Одновременно в зал ворвались собиратели и пожиратели. Развязалась битва, они были так редки, последняя до этого была несколько лет назад.
Энн отчаянно билась против меня, против монстра. Но она просто не смогла меня убить. На минуту я стал собой, позвал её, чувствуя огромную пустоту внутри…Девушка обернулась и взглянула меня таким взглядом, что я готов был умереть, лишь бы она забыла меня, забыла нашу встречу и забыла всё, что было…
Я так отчаянно любил её. А затем неожиданно в неё с огромной силой вонзился кинжал. Я до сих пор не знаю, сделал ли это я своими собственными руками или кто-то ещё. Но в этом был виноват я сам, я был слишком слаб ещё тогда, когда полюбил её и не смог оставить, не в силах противится отцу и не в силах противиться своей любви, которой не хватило, чтобы не погубить её.
Битва подходила к концу. Я был разбит, я всё ещё не верил в потерю, обнимая её ещё тёплое тело, смотря в её пустые мертвые зелёные глаза, выная из неё кинжал. Она не дышала, а вместе с ней тогда перестал дышать и я, небуквально, но я умер, моё сердце, если оно у меня было, осталось вместе с ней.
Куртис был чудовищем – я знал это, я даже не мог ненавидеть его, так меня переполняла боль. Мой отец был чудовищем, и никогда не пытался скрыть это….А вот я…Я хотел стать нормальным человеком, хотел любить и быть любимым. Только чего это стоило? Ничто не стоит смерти Энн.
Мне было невыносимо из-за боли, но ещё более невыносимей мне было из-за ненависти к себе. Как же я мог! Ведь любовь, на которую, как оказалось я не был способен, была сильна! Я ведь ещё никогда не чувствовал такое…
Пустота на месте сердца, с которой я жил все эти годы до Энн, снова появилась. Моё сердце, моя Энн погибла, и в этом некого винить кроме самого себя…
После Куртис и Элизара уехали, я больше никогда к ним не вернусь. Я останусь здесь и буду изводить себя, поскольку умереть для меня было бы слишком просто.
В очередной раз я встал, не чувствуя ничего вокруг, и подошёл к окну. На часах было 00:40. В доме Алисии горел свет, как и всегда по ночам…
Для бедной тёти Алисии Энн погибла в автокатастрофе, а не на моих руках. В тот момент я был готов умереть вместе ней, умереть вместо неё. Мне было всё равно. Мне просто хотелось умереть. И не только потому, что её больше не было, но и потому что я посмел подвергнуть её такой опасности, посмел полюбить её и посмел не спасти…
Я не оправдывал себя тем, что Куртис просто напросто внушил мне отнять у Энн дар…Я был слишком слаб, недостаточно вынослив, чтобы спасти её…
Картины из прошлого заново пронеслись у меня перед глазами…Такая счастливая, такая…В горле застрял комок. Мне не зачем жить…
Но я должен был жить, чтобы каждую секунду думать о ней, о том, что это я виноват. Я заслуживал наказания, и наказанием моим была жизнь. Это будет вечным моим наказанием, только им я буду удовлетворён, но и оно было ничтожно мало…Ничто и никогда её не вернёт и ничто и никогда не исправит того, что было.
Я заслуживаю наказания, я должен бесконечно мучиться за то, что не уберёг её…
Глава первая
Снова школа. Очередная доза наказания. Я вошёл в эти двери, и всё здесь напомнило о ней. Когда вошёл в класс, и увидел её во второй раз и что-то дрогнуло в груди, но не потому что я узнал в ней жертву, носительницу дара…
– Привет, Эван, – прозвучал издалека голос. Я вздрогнул. Ещё одно напоминание о ней – Молли, её лучшая подруга. Я взглянул в её тёмные глаза – море отчаянья, тоска. Я помню, как на похоронах девушка никак не хотела прощаться с подругой. Скольким боль я причинил! Снова заболело сердце. Так мне и надо!
– Ты что-то сказал? – спросила она. Я сказал это вслух? Теперь я не в силах и мысли контролировать…
– Здравствуй, – тихо ответил я. Всё, на этом разговор закончен. Разумеется, следовало себя ещё помучить, что-нибудь спросить, чтобы Молли напомнила о ней, но не было сил. И не сочтите меня за мученика, не сочтите, что мне жаль себя….Ни капли!
Я посмотрел налево. Здесь когда-то сидела она. Я вновь увидел её улыбку, хотя воспоминание было не так прекрасно, как она настоящая, которой больше нет…
– Тебе не кажется, что мистер Скот рассказывает не нам, а будто бы хвалится своими знаниями сам себе? – спросил тогда я, пытаясь поддержать разговор. Мне было странно, я хотел общаться с этой девушкой, отличавшейся от окружающих.
– Он репетирует речь для Нобелевской премии! Уже пять лет репетирует! – пропела она. Я тогда рассмеялся, а она, кажется была удивлена. Но ещё больше был удивлён я сам.
Сердце сжалось от воспоминаний.
За окном барабанил холодный дождь. Я и не заметил, как прозвенел звонок.
Последующие уроки летели быстро и незаметно. И вот, я уже дома, сижу, в ожидании следующего дня. Не пытаясь собраться с духом, я пошёл в дом, где всё говорило о ней.
– Здравствуй, Эван, – поздоровалась безжизненным голосом Алисия.
– Здравствуйте, – с трудом выдавил я.
– Почему ты без зонта? На улице такой ливень, – посмотрев на мою мокрую одежду, сказала Алисия. Я лишь пожал плечами. Всё для меня стало каким-то чужим, частью другой реальности, с которой я жил параллельно.
– Будешь чай? – спросила она. В груди снова что-то кольнуло. Я вспомнил тот день, когда впервые прикоснулся к губам любимой….Это произошло как раз здесь, Энн угощала меня чаем.
Я полностью погрузился в воспоминанья…
Тогда мы договорились встретиться у неё дома. Девушка отварила мне дверь, на её лице играла улыбка – такая восторженная, одна из моих любимой. Мне так тогда хотелось стиснуть её в объятьях, поцеловать и никогда не отпускать.
– Привет, – кое-как выдавил я, не в силах оторвать взгляд от любимой.
– Привет, – голос её звучал странно, кокетливо, – Входи! – пригласила она меня. Я в тот момент не верил своему счастью, я чувствовала одну сплошную любовь, она так сильно меня изменила. По крайней мере так я думал раньше, до того, как я погубил её. Она выглядела такой счастливой и я не удержался от глупого вопроса:
– Что с тобой? – произнёс я.
– Идём, – её голос был таким возбуждённым, сегодня она явно хотела наших отношений и не только на словах…Я и сам давно мечтал поцеловать её.
– Энн, но Алисия… – попытался собраться я, попытался не поддаваться чувствам. Ведь каждый раз, вот так находясь с ней рядом, я подвергал её опасности. И всё-таки доигрался. Теперь вспоминать всё это было просто смерти подобно…
– Эван, она на свидании! – после этих слов я невольно улыбнулся, увидев выражение её лица.
– Что у нас на свидании? – спросил я, мне было интересно проводить время с ней.
– А чем ты хочешь заняться? Могу предложить широкий спектр выбора DVD, так, ещё экзотическая кухня в лице салата, – перечисляла любимая важным тоном, когда мы шли в гостиную. Мне всегда нравился дом Алисии и её племянницы…
– Энн, – я удивился, как серьёзно звучит мой голос. Энн как-то застыла, – Может чай? – решил исправить ситуацию я, а она как-то странно вздохнула.
– Минуту! – девушка быстро скрылась на кухне и прибежала с подносом почти сразу же.
– Энн, не зачем так спешить, я мог бы подождать, – я невольно рассмеялся, глядя на её взвинченность. Но всё же тогда внутри во мне было противоборство: я хотел быть рядом с ней, но так боялся, что ей могут причинить вред…Я вздохнул.
– Что-то не так? – спросила она. Неужели у меня на лице всё было написано? Мысли мои она читать не могла.
– Да, – признался я, как же надоело врать! Она погрустнела, наверняка свалив всё на себя. Да, в этом была вся она! – Но дело не в тебе, а во мне… – поспешил заверить я. Дело действительно было во мне: я был слишком слабым, я так и не смог тогда оставить её.
– Доверься мне, – девушка тогда была похожа на психолога. Я невольно усмехнулся, беря в руки чашку чая.
– Знаешь, о таком не рассказывают за чашкой чая, – вырвалось у меня. Но это было правда, за чашкой чая не рассказывают девушки о том, что мне предстоит ей убить, пусть я этого не хочу, что мне нужно отнять у неё силу и стать полноценным членом древнего клана пожирателей сверхъестественных способностей! Она и так трудно смирилась со своим даром.
Почему? – она удивилась. А я сразу вернул себя с небес на землю.
– Можно поперхнуться от страза, – не подумав, сказал я. Девушка совсем побледнела, и я испугался. Она дрожащими руками поставила чашку с чаем на журнальный столик.
– Тише, тише, я пошутил! – скорее попытался утешить я девушку. Не было сил смотреть на её испуганный и измученный вид. Я сознательно шёл к тому. Чтобы причинить ей боль, которой в её жизни было слишком много.
Я приблизился к ней и, не сдержавшись, коснулся её гладкой щеки. Через меня мгновенно пронёсся огонь, причинявший адскую боль, но я не отнял руку. Боль утихла.
– Я ничего не боюсь, когда ты рядом, – сказала она, заглянув мне в глаза. Хотелось взвыть: как же она мне доверяла!
– Ты такая глупенькая! – горько усмехнулся я.
– Эван, – она накрыла своей рукой мою ладонь, снова агония, – Почему тебе больно? – неужели так видно?
– Ты точно глупышка! Мне совсем не… – тут она неожиданно коснулась моего лица. Боль была настолько сильна, что я тогда резко отскочил, не выдержав. Слишком тяжело любить неприкосновенное…
– Прости, что доказала свою правоту. Сделав тебе больно, – на её глазах стояли слёзы.
– Ты не виновата, это всё я… – попытался утешить её я, в её глазах было столько вины! А виноват и вправду был я и моё пожирательское происхождение.
– Не нужно себя винить, Эван умоляю! Почему тебя больно, когда я тебя касаюсь? – голос её звучал сдавленно.
– Я проклят, – коротко ответил я. Это было правдой, но почему я не могу ей врать? Почему она так слепо мне верит? Это слишком мучительно…
– Что ты несёшь? – практически прокричала она.
– Тяжелую ношу, – сказал я. правда на самом деле ноша эта была на хрупких плечах девушки.
– Раздели её со мной! Эван, мне тяжело это тебе говорить, но, пожалуйста, скажи, почему тебе больно от моих прикосновений, это меня мучит… – взмолилась она.
– Не всегда они причиняют боль, лишь, когда я теряю концентрацию, – пояснил я, отчасти соврав.
– Почему ты сказал, что проклят? – её голос стал ещё более сдавленным.
– Потому что так и есть, – как и всегда, ответил я непонятно, – Я не могу тебе этого рассказать, не углубляясь в саму суть, а ты обещала не вникать глубже, ты помнишь? – тут я взглянул на неё. Она выглядела такой измученной и убитой…
– Энн, – протянул я к ней руки, моё сознание требовало, чтобы я её тушил.
– Нет! – закричала она, вскакивая с дивана. Я тогда оторопел.
– Сейчас я себя контролирую, иди ко мне, – как можно спокойнее попытался сказать я.
Девушка села ко мне на колени, мы обнялись…А потом поцеловались…Я никогда не чувствовал ничего подобного…Но и этого было мало, хотелось, чтобы она стала ещё ближе…По венам вместо крови тек огонь, я как будто бы сошёл с ума…
Как же теперь не хватало её губ…
– Эван? – вернул в реальность голос женщины. В её глазах было понимание. Боже! Как же хотелось ей всё рассказать, поведать ей, что я виноват в том, что её племянницы больше нет! Чтобы она меня возненавидела…
– Нет, спасибо, – сказал я.
– Как дела в школе? – вяло спросила женщина, – Как Молли, что-то она давненько не заходила… – разочарованно сказала женщина. Молли единственная, кто искренне мог рассказать женщине о своих чувствах. Я ведь не мог быть полностью честен…Вся моя жизнь это ложь…
– Думаю, она просто боится вновь сюда прийти, всё напоминает о…ней, – в голове прошелестело её имя, но всего два простых звука не смогли сорваться с губ…
– Знаю, я сама думала переехать к Робину, но так боюсь…боюсь потерять последнюю ниточку воспоминаний об Энн, – по щекам женщины покатились слезинки, она с болью и нежностью в глазах дрожащими руками провела по креслу, что-то вспоминая…
– Я и сам готов не выходить из этого дома, – тихо солгал я. Фотография возле сердца потяжелела и стала давить на меня с силой в тысячи тонн. Я давно завернул половину фотографии, на которой был запечатлён я, теперь лишь широко улыбающаяся черноволосая девушка смотрела глубокими глазами.
И вот я уже дома, не помня, как оказался в своей комнате. Я был невнимателен, силы покидали меня с каждой минутой. Я лёг спать.
Снова приснился тот же сон. Энн, вся в белом, чудесное лицо напряжено от волнения в глазах любовь и желание быстрее пройти эту чёртову прозрачную дорожку. Вот мы обменялись клятвами, и я превратился в чудовище, глаза пусты. Нож летит в неё, я держу её окровавленную.
– НЕТ! – в который раз прокричал я. В глаза ударил рассеянный свет солнца, наверное, снова пасмурно. Прислушавшись, я услышал, как по стёклам барабанит дождь. Небо плачет о ней…
Что-то надев и как всегда не позавтракав, я зашёл в гараж. Мотоцикл напоминал о ней.
Мы тогда поехали в место, где должны были стать мужем и женой…
Сердце снова рассыпалось, я и не пытался собрать его снова. Я мстил сам себе, месть это имеет одну границу – смерть.
В школе каждый проходящий мимо меня сразу же приобретал мрачный вид. Их можно понять, я вероятно, за три месяца ни разу не скривил лживый рот в улыбки. Господи! Глупец! Я что надеялся победить отца? Я лишь был эгоистом, хотел быть рядом с ней каждую минуту, не думая чем это для неё закончится. Если бы я пересилил себя и сразу же ей всё рассказал, она жила бы и освещала бы этот мир, пускай и в лапах "собирателей", но жила бы….Если выбирать из трёх кланов, то лучше всего ей было бы у "собирателей", они, разумеется, корыстные эгоисты, но, по крайней мере, они не убивают….По крайней мере, своих…
В класс я прибыл одним из первых. Что-то изменилось, сегодня я почувствовал перемены. Меня ударило громом, он порвал всё моё существо на миллиарды осколков и каждый из них будто бы облили кипящим маслом. Зелёные, пылающие всеми чувствами на свете, глаза прожгли меня тысячеградусным огнём!
Колени подкосились, но рядом стояла парта. Я вцепился дрожащими пальцами в парту, пальцы мгновенно поразила боль, но она была ничем по сравнению с той болью, которая бушевала, внутри рвя меня на части, словно мощный взрыв маленькую комнатуху. На меня смотрели пылкие зелёные глаза, ЕЁ ГЛАЗА!!! Но это не реально…
Я с трудом взглянул на свою парту. Стало понятно, что это не она, моя прекрасная и единственная…У этой девушки золотистые локоны спускались ниже плеч и почти касались деревянной парты, чистая персиковая кожа сверкала в тусклом освещении. Вид маленького ангела, в глазах которого жил дьявол! Мой личный демон, пожирающий остатки моего естества изнутри…
С трудом я добрался до своего места, и тело и душа горела огнём!
– Привет, – пропела девушка. Зелёные глаза на долю секунды сверкнули металлом, но тут же наполнились культурным равнодушием.
– Кто ты? – без лишних приветствий сразу же в лоб спросил я. Но в чём виновата девушка? Моё сознание просто убивает меня, посылая мне галлюцинации. Я снова внимательно посмотрел в глаза девушки – форма и цвет глаз, как и у НЕЁ, но никак не содержание.
– Новая ученица, – чуть помедлив, сказала девушка. В глазах на короткое мгновение показался огонь, жажда чего-то самого желанного ей, опасного, злого. – Роксана Лотнер, – улыбнулась девушка прохладной улыбкой и протянула мне тоненькую маленькую ручку. Она была хрупкой, совсем как…
– Очень приятно, – выдавил я. Мои пальцы коснулись её тонких прохладных пальчиков – удар! Я с трудом постарался не отдёрнуть руку. Девушка сжала мою руку до побеления своих костяшек. Давления я не чувствовал, а вот меня обожгло ледяным огнём с головы до ног.
– Мне тоже, – улыбнулась девушка и резко вырвала сою руку. Роксана прикрыла глаза, губы чуть задёргались. Возможно, мне показалось, но девушка кажется, с трудом удерживалась, чтобы не оскалиться. Что ж, её дело.
Я отвернулся, пытаясь отвлечься, но глаза сами косились в сторону девушки. Я точно не мог разобрать, но, кажется, она очень мила. Только вот в глазах ледяной огонь! Он обжигает холодом…
В классе постепенно стал собираться ученический состав. Самые смелые подходили к моей соседке по парте и знакомились с ней. Роксана была с ними очень мила. Глаза блестели неподдельной радостью, но стоило ей только взглянуть на меня, как всё – радость уступала место какому-то странному отчуждению.
Учитель всем вежливо представил Роксану и не стал уговаривать её рассказать немного о себе. Девушка была полна тайны – слишком странным был её взгляд. Столько чувств помещалось в одних глазах!
Я невольно потёр руку, вспоминая ощущения при прикосновении. Практически, как и при прикосновении к….Нет! Ощущения были другими! Вместо огня меня обдало льдом, он причинял не меньшую боль…
Бритни Кингсли сразу же попыталась припечатать Роксану взглядом, но девушка ответила ей таким взором, что Бритни чуть не подавилась своим собственным ядом! Может, при других обстоятельствах я бы усмехнулся, но душу терзали подозрения.
Роксана лёгкой уверенной походкой направилась в класс истории, будто бы много лет учится в этой школе. Я покачал головой, отгоняя глупые мысли. И с каких пор я стал параноиком?
Девушка даже не взглянула на окружающую обстановку, она прошла прямо за мою парту. О, Боже! Я так надеялся на одиночество! Никто не имеет право сидеть на месте Энн! Внутри вспыхнул гнев, давно я…не чувствовал…
– Тебе не кажется, что мистер Скот рассказывает не нам, а будто бы хвалится своими знаниями сам себе? – с лёгкой прохладной улыбкой спросила меня девушка. Я чуть со стула не упал! Дежавю! Я тоже самое спросил у…НЕЁ когда-то! Я внимательно взглянул на Роксану – взгляд был холодным, но кое-где плясали огоньки хитринки.
– Он репетирует речь для нобелевской премии, уже пять лет репетирует! – сказал я без тени усмешки, я был не способен менять интонацию голоса. Девушка рассмеялась не искренне, но вот её смех стал чуть зловещим. Она стрельнула в меня глазами – абсолютно равнодушное выражение.
– Ты давно здесь учишься? – спустя пару минут спросила Роксана, одарив меня взглядом, пустым взглядом. Всё ли с этой девушкой в порядке? Столько холода в глазах я давно не видел….Похоже, это просто вежливость, какая речь может идти об интересе, когда взгляд способен превратить пустыню в арктические льды?!
– Год, – кротко ответил я. Страшная боль начала снова съедать меня изнутри. Рука невольно сжала одежду в области сердца. На секунду мой взгляд встретился со взглядом Роксаны – холод куда-то исчез, появилась мука, но тут же исчезла и она, снова превратившись в лёд. Может, и показалось…
– Кажется, я причинила тебе боль своим вопросом? – чуть мягче, чем обычно спросила девушка. В моём мозгу тут же непроизвольно всплыло воспоминание – наш первый разговор с…ней. Сердце, казалось, проткнули миллиарды раскалённых и острых ножей…
– Нет! – только и ответил я. Роксане, мой ответ похоже не понравился. Девушка глубоко вздохнула и перед тем, как она задала свой вопрос, я краем глазам заметил в её глазах хитринку.
– Я слышала, что весной погибла девушка из вашего класса….Это правда? – без лишних церемоний в лоб сказала она. У меня в голове тут же закрутился вихрь мыслей. Казалось, что боли всё – внутри, снаружи. Я желал лишь умереть, чтобы только не чувствовать этой боли! Нет! Я не должен сдаваться – я должен жить только ради того, чтобы мучиться, чтобы расплачиваться за всё, что натворил! За то, что погубил её!
Я лишь кивнул.
– Ой, похоже, она была тебе дорога, на тебе прямо лица нет! – с напускной жалостью сказала Роксана и положила мне руку на плечо – снова ледяная волна прошлась по всему телу, я почувствовал адскую боль.
– Не твоё дело, – скрипя зубами, прорычал я, но Роксана, похоже, не ведомо для себя решила меня добить, а может и ведомо…
– Извини, я не хотела сделать тебе больно! Пробудить неприятные воспоминания! – я взглянул в её глаза – лишь равнодушное спокойствие, ни капли жалости. Да я её и не заслужил.
– Воспоминания и не засыпали! – буркнул я и скрючился, как будто у меня что-то болит, в самом деле – болело всё, особенно пустой внутренний мир, который она забрала вместе с собой, когда ушла…
Выражения лица девушки поменялось, увидев, что я на неё смотрю, она отвернулась, как будто бы не желая показывать свои чувства…
– Можно выйти? – пролепетала она и вынеслась из класса. Одноклассники сразу же стали оживлённо обсуждать поведение новенькой – скоро её припишут к чудакам. И снова ощущение дежавю!
Роксана пришла лишь за пять минут до окончания урока, на лице – маска. Девушка проигнорировала недовольный взгляд учителя и направилась к парте. Я поёжился под её строгим равнодушным взглядом, но не смог не обратить внимание на внешность девицы.
Роксана оказалась очень хрупкой. Из-под джинсовой юбки виднелись длинные стройные чуть бледноватые ноги. Небольшие каблуки туфель упрямо стучали по полу. Волосы при хождении развивались. Губы были бледно-розового цвета, кажется, девушка была без макияжа. Глаза сверкали металлом.
Что-то странное чувствовал я в груди. В душе играла зловещая, но прекрасная музыка. Именно так и выглядела она – зловещей и холодной, но, кажется прекрасной. Вся сущность отражалась в глазах – ни в чертах лица, ни в фигуре, ни в походке. Всё было в глазах. Кажется, она могла быть и чуждой и такой близкой одновременно.
Я покачал головой – да что такое?
На следующий день я снова пришёл рано. Всю ночь я почти не спал. Боль терзала меня всегда – и во сне и наяву. Снова лил дождь. Тоска съедала меня…
– Доброе утро, Эван, – раздалось позади меня. Роксана с лучезарной улыбкой и завившимися влажными волосами стояла позади меня. Я содрогнулся от такого холодного взгляда – и как можно улыбаться одними губами?
– Доброе, – пробурчал я, тут мне стало стыдно: в чём виновата девушка? Зачем я с ней так холодно? Теперь понятно, почему она относится ко мне хуже, чем к другим, сам виноват! Относись к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе!
– Ты вся промокла! – заметил я, глядя на то, как ледяные капли сползают вниз по ледяному лицу. И тут я сделал ужасную вещь – одна капелька медленно стекала по щеке девушки и я, прикоснувшись к её лицу, смахнул её пальцем. Пальцы обожгло, затем порыв ледяного огня прошелся по всему телу. Я поспешно отдёрнул руку.
– Прости, – виновато прошептал я, опустив глаза, не желая видеть её гнева.
– Ничего, – голос звучал странно. Я взглянул на Роксану. Девушка опустила голову, глаза закрыты, лицо напряжено, между бровей выступила морщинка.
– Что с тобой? – спросил я, почувствовав странную тревогу. Одна рука автоматически легла Роксане на плечо. Девушка отшатнулась и резко убрала мою руку. Снова огонь.
– Ничего, – сквозь зубы сказала она и пошла прочь, на ходу качая головой. Я заметил, как её пальцы дрожат. Можно предположить, что она заболела.
Мы пересеклись взглядами в классе. Уже пришло парочка вставоранних одноклассников. Оба были парнями и то и дело, смотрев на Роксану, обменивались горячими репликами. Как же хорошо, что я утратил почти всё свои способности…
– Привет, Рокс, – подошёл к девушке Ник, его глаза блестели, а его сосед по парте казалось, сейчас взорвётся от попытки сдержать смех.
– Привет, Ники, – лучезарно улыбнулась девушка. Господи, но что же во мне не так, раз она так никогда не была тепла со мной? Кажется, она просто чувствует мою настоящую натуру, убийцу….Как странно, обычно я произвожу на людей обратное впечатление…
Парень проглотил ком, на его лбу выступил пот.
– Как дела? Привыкла к нам? – натянуто и нервно улыбнулся паренёк.
– Конечно, мне практически все пришлись по нраву! – она пронзила меня жалящим взглядом, – А моему нраву трудно угодить! – она чуть рассмеялась.
– Э… – кажется, Роксана, упомянув о своем нраве, совершенно убила в парне всякую уверенность. Меня удивило, как безошибочно девушка с первого раза запомнила всех одноклассников и их имена.
– Ты что-то мокрая, – выпалив, не подумав, сказал Ник и сразу же покраснел.
– Я люблю дождь, – пожала Роксана плечами и тут же её взгляд стал невидящем и каким-то грустным, кажется воспоминания…
И почему я так пытаюсь её понять? Наблюдаю за каждым её жестом, стремясь хоть как-то её понять. Я спятил и совсем забыл о том, что нужно каждую секунду себя терзать, чтобы она меня простила, где бы она не была…
Я почувствовал, как мой взгляд помрачнел. Роксана взглянула на меня, взгляд был полон…страданий. Девушка поспешно отвернулась. Я направился к парте…
– Рокси, не хочешь сходить в кино? – почесал затылок Ник, он старался говорить уверенно и безмятежно, хотя на самом дела наверняка просто изнывал от волнения.
Девушка чуть помедлила с ответом, внимательно, как рентген сканируя Ника.
– Когда? – сухо поинтересовалась она.
– Ну, в субботу, н-н-апример! – дрожащим голосом предложил Ник.
– Я в субботу не могу – работаю! – пожала плечами Роксана.
– Как интересно, а где? – стараясь скрыть досаду, осведомился парень.
– Кафе "Большой Хот-дог"! – с воодушевлением констатировала девушка, не зная, что тем самым разрезала меня на куски. У меня снова возникло желание сжать сердце, но я сдержался. Не зачем себя утешать – я заслужит такие муки! Покорившись терзающим меня болям, я уставился в пустое пространство, стараясь не обращать внимания на окружающую меня действительность…
Молли, кажется, подружилась с новенькой. Роксана прямо-таки пышила уважением и любовью к девушке.
– Привет! – весло поздоровалась Роксана, – Как дела, Молли? – с блестящими от радости глазами спросила девушка.
– Привет, Рокс, всё отлично, только вот погода подвела! Я вчера планировала надеть юбку, но в такую сырость это просто не реально! – сообщила Молли. Девушка, кажется, чуть оживилась, ей наверняка не хватает подруги, которую у неё отняли, которую отнял я…Сердце сжалось, точнее то, что от него осталось…
Я облокотился на парту в соседнем ряду, который находился рядом с Роксаной и разговаривал с одноклассниками. Это было частью моего наказания, ведь я видел в их глазах тоску по ней, жалость ко мне….Это резало меня без ножа.
– Но почему же! – улыбнулась девушка, – Я вот юбки не люблю, но сырость мне сегодня не помешала! – девушка выдвинула из-за парты стройную ногу и покрутила её. Я проглотил комок и отвернулся. Этого ещё не хватало!
– Ой, а тебе идут юбки! – улыбнулась Молли, но её карие глаза тут же потускнели, – Одна моя подруга не любила носить юбок. Но они ей очень шли… – грустно сказала девушка. Роксана поднялась со стула и понимающе положила Молли на плечо ладонь. В её глазах было столько заботы, казалось, они знали друг друга всю жизнь!
А у меня внутри всё сжалось от того, что Молли упомянула в разговоре ЕЁ…
– Я понимаю тебя, но она всегда будет с тобой! – клятвенно пообещала Роксана. И снова на мгновение её ледяной взгляд впечатался в меня, будто бы она знала, что я натворил….Но такого не может быть!
– Молли, давай куда-нибудь сходим в субботу, после того, как я закончу работать! – улыбнулась девушка, пытаясь подбодрить мою знакомую. Молли согласно кивнула.
– Вот и хорошо, – улыбнулась Роксана, – Молли, жить прошлым и думать о нём, чтобы не забывать – это разные вещи! Дорогая, живи настоящим днём, но и не забывай вчерашнего и строй планы на будущий день! – серьёзно сказала девушка. Её глаз я не видел, она стояла ко мне спиной, но, кажется, она говорила искренне. У меня на губах от чего-то появилась улыбка, но я сразу же поставил себя на место, в сердце снова боль, а моя честь теперь жить болью прошлого, таким образом, искупляя свою вину…
Глава вторая
На следующий день я был абсолютно в не себя…от боли и гнева!
В честь Хеллуина должен был состояться концерт и бал.
– Молли, я знаю, тема болезненная, – грустно начала Роксана, но как только она взглянула на меня, грусти как не бывало. Да что я натворил? По крайней мере, ей я ничего не сделал! – Я знаю, что у тебя, твоей подруги и… – она замешкалась, руки сжались в кулаки, – ещё одной девушки была группа! Ты ведь умеешь играть на гитаре и я подумал, что мы могли бы…
Тут до меня дошло, что она собирается предложить.
– Да что ты себе позволяешь? – громыхнул я, не припомню, когда во мне так клокотала злость! – Ты не видишь, что Молли больно? – и мне, хотел добавить я, – И тем более она не выступает!
– ТЕБЯ! НИКТО! НЕ! СПРАШИВАЛ! – спокойно, но с таким холодом в голосе и взгляде сказала Роксана, что я поёжился. Да это не девчонка – это ледник! – Молли, так что? – мгновенно перестроилась девушка-ледник.
– Я даже не знаю, – горько пожала плечами Молли, – я так давно не играла…
– Дорогая, но у нас ещё куча времени! – подбодрила Роксана. Как она смотрела на Молли, словно они подруги много лет.
– А ты поёшь? – поинтересовалась Молли, в её печальных глазах мелькнул интерес. Я чуть было не взорвался! Да как она может? Роксана! Да что она о себе возомнила?
– Да, говорят, что не плохо! – пожала плечами девушка. Я не удержался и фыркнул. Ещё строит из себя скромницу…
И почему она меня так раздражает и цепляет на эмоции!?
– Ну, мы можем попробовать! У тебя есть песня? – спросила Молли. Тут я впервые заметил в глазах Роксаны неуверенность.
– Я не пишу стихов, – она потупила взгляд, – Я надеялась, что мы сыграем одну из песен группы "Дар"… – невинным голоском произнесла Роксана. Я был взбешён! Всё внутри напряглось! Гнев бурлил как лава, которая вот-вот вырвется наружу…Взрыв!
– Да как ты смеешь! – я вскочил и выпрямился в полный рост, кулаки невольно сжались. – Ты вообще здесь, каким боком? Отвечай! – рычал я. Кажется, на долю секунды в глазах объекта моего гнева появился страх, но это могло быть моей выдумкой, похоже, Роксана не из тех, кто боится…
– Я просто хочу выступить на школьном концерте и нашла ту, которая может мне подыграть! А ты здесь спрашивается, каким-таким боком? – спокойно и холодно ответила девушка, было видно, что она с трудом не переходила на крик. Мои кулаки разжались, когда я увидел, как это хрупкое беззащитное создание гордо встало и смотрело ледяным взглядом прямо мне в глаза.
– Не хочу, чтобы ты занимала место той, которую я… – дальше не было сил сказать, я рухнул обратно на стул. Было слишком тяжело думать о чувствах к той, которая больше никогда не улыбнётся.
– Которую что? – не унималась Роксана. – Ненавидел? Призирал? – она пришла на повышенные тона. Я взглянул на девушку – она была в ярости, глаза горели.
– Любил! – заорал я. Сердце сжалось в комок, а затем разорвалось. Глаза начало жечь, нет, я не покажу ей слёзы!
Всегда я отличался силой, мне предавала ей цель, ведь я должен был всю жизнь доказывать, что я достойный член собирателей, а знай я, что произойдёт с моей любимой, я бы послал к чертову эту тупую мечту, которая движила мной долгие годы до встречи с НЕЙ…
Роксана сразу же успокоилась, по крайней мере, глаза снова стали ледяным, поза стала непринуждённой.
– Я не обираюсь занимать ни чьё место! – сказала она. Я уже обрадовался, но она добавила, ехидно оскалившись, – Я собираюсь занять своё! – она взяла Молли по руку, и девушки вышли из класса. Молли напоследок кинула на меня взгляд полный жалости.
Повезло, что никто не видел эту сцену, дело было после уроков.
Подготовка к вечеру проходила активно. Педагоги решили поставить спектакль. Выбор пал на современную интерпретацию Золушки. За основу был взять мюзикл середина двадцатого века, где все поют, танцуют…
Меня пригласили пройти пробы на одну из ролей, но я не питал никакого интереса, как мне казалось к детской сказке. В актовом зале собралось пол школы – ролей было предостаточно. Костюмы были даны в прокат бесплатно, именно поэтому школа так легко согласилась!
Я как всегда пришёл слишком рано, боясь уединяться со своими мыслями. Боже! И как можно себя наказать, если я постоянно убегаю от боли? Весь мир потерял смысл без неё, ничто меня не интересовало…
Спектакль, так спектакль! Мне-то что, я впал в апатию, весь мир остановился для меня три месяца назад…
– О, привет, Эван, ты тоже пробуешься? – весело улыбнулась Молли. Кажется, она воспользовалась советом ЭТОЙ Роксаны и теперь живёт настоящим. Девушка расцвела, наверное…
За спиной у Молли стояла Роксана, с интересом смотря на сцену – как раз начались пробы на роль сводных сестёр и мачехи. Я со смехом подумал, что этой ледяной девчонке как раз в пору будет роль мачехи…
– Угу, учителя потребовали! Мне как-то всё равно! – пожал я плечами. – А ты на кого собираешься пробываться? – вяло поинтересовался я.
– Думаю, на Золушку, – Молли смутилась, – хотя мне вряд ли хватит голоса!
– Всё же попробуй, думаю, ты поёшь куда лучше Бритни Кингсли, которая уверена, что уже получила главную роль! – сказал я, меня не хватило на то, чтобы выдавить улыбку. Роксана бросила на меня взгляд – кажется, в глазах бегали смешинки. Но мне, наверное, показалось – через секунду на меня снова смотрела ледышка.
– А твоя ледяная подружка наверняка уже почти получила роль мачехи! – буркнул я. Роксана тут же пронзила меня злобным взглядом – по крайней мере, хоть что-то чувствовать она умеет. – Жаль, что мы не снежную королеву ставим!
– Эван, прошу… – без тени смеха попросила Молли.
– Извини, Молли! Прости, Роксана, – имя новенькой я произнёс как ругательство. Я был не уверен, но, кажется, она была мне противна.
– Идём, – слишком уж оживлённо потащила Лотнер Молли, – пройдём пробы на всё что можно!
– Не надейся, что тебя куда-нибудь возьмут, ледышка! – буркнул я и откуда только во мне появлялось раздражение, когда я видел Роксану Лотнер. – Удачи, Молли! – прокричал я девушкам в след и снова погрузился в болезненные мысли.
Боль накрыла меня новой волной. Я углубился в кресло и стал мучить себя воспоминаниями повторяя про себя "так тебе и надо!".
За происходящим на сцене я следил краем глаза, боль затуманила восприятие и я это заслужил.
– Помой полы! Протри окно! Пусть чистым будет всё! – старательно властным тоном сказала Молли, пробуясь на роль мачехи. К сожалению, у такой хорошей девушки как Молли просто не хватало актёрского таланта, чтобы изобразить бесчувственную и злобную женщину.
– Спасибо, Молли! – сказал директор по подбору актёров. Оказывается, что у одной из учительниц математики имелось актёрское образование.
На сцену гордой походкой поднялась Роксана.
– Имя? – спросила учительница.
– Роксана Лотнер! – гордо произнесла она. Я поёжился – до чего же ледяная!
– Помой полы! – девушка властно ткнула тонким указательным пальцем в пол, – Протри окно! – она ткнула в стену, где её воображение нарисовало окно. А затем, ехидно и злобно улыбнулась. – Пусть чистым будет всё! – она обвела рукой всю комнату.
– Что ж, неплохо! – задумчиво сказала директор, – Вы проходите во второй тур!
– Спасибо, – более доброжелательно сказала Роксана. Я уже привык, что ледышкой она была только по отношению ко мне, это меня нисколько не смущало.
Пришло время пробываться мне. Оказывается, что меня практически утвердили на роль молодого принца! Немыслимо…
– Что ж, Эван, прочитай эти строки, – помощница директора сунула мне сценарий. Как только я увидел слов, внутри всё дрогнуло – описанные чувства слишком напоминали мне мои, когда я в первые увидел её…
"Ну, что за скука здесь кругом!
Да пусть сгорит весь этот бал огнём!
Мне не нужна здесь не одна из дам!
Мне хочется свободы! За неё я всё отдам!
Но что я вижу? Боже, я в раю!
Быть может сон я вижу наяву!
Не волосы – а золото кругом её лица!
Рука так требует кольца!
Глаза сияют светом тысячи огней!
Ну, что стою! Ведь нужно познакомиться быстрей!
Горячим пламенем всё теплится внутри!
И сердце рвётся из груди!
Постой, не уходи!
У нас весь вечер впереди!"
Я прочитал монолог. Директор по подборе ролей захлопала в ладоши.
– Ах, Эван! Ты просто великолепен! Я предполагала, что ты прекрасно подойдёшь на эту роль, но чтобы так! Внимание, принц нашёлся!
– Я даже и не знаю, – замешкался я, смогу ли я выйти на сцену и играть кого-то другого, когда я сам себя не понимаю.
– Эван, не отказывайся! – взмолилась женщина, – лучше тебя нам не найти!
– Ну, хорошо, – вздохнул я. Снова стало больно, жаль, она не посмотрит этого спектакля. В который раз хрупкое равновесие внутри меня рухнуло.
– Молодчина! Осталось найти твою принцессу! – подмигнула женщина. Я оторопел, всё сжалось. Дрожащими руками я взял из рук помощницы копию сценария.
Я снова уселся в зале, на этот раз чуть ближе к сцене. На Молли и Роксану, стоящих неподалёку от сцены я даже не взглянул. Мне было мало интересно, кого же выберут на роль Золушки.
– На сегодня всё! – объявила учительница, – На Золушку, девушки, пробы завтра! Все желающие могут прийти!
Я уже собирался уйти, но синеглазая помощница директора меня остановила.
– Эван, миссис Тромптон сказала, что завтра вы обязательно должны явиться на кастинг, чтобы она могла подобрать Золушку по вам!
Я лишь кивнул. Ну, вот, а так не хотелось тащиться сюда завтра! Но Энн бы это понравилось….Впервые я в мыслях произнёс её имя осознанно, чтобы боль выела мне сердце, душу, мозг, всё тело…
Класс ликовал! В связи с тем, что роли для спектакля ещё полностью не распределены, было приказано всем в обязательном порядке явиться в актовый зал. С последних двух уроков всех отпросили.
Я сидел рядом с миссис Тромптон и со скучающим видом наблюдал за кастингом. Мелкие роли был розданы быстро, роль главной героини специально оставили на последок. Очередь оказалась большой. Все девушки школы, начиная с восьмиклассниц пришли на пробы.
Миссис Тромптон быстро разделывалась с теми, кто совершенно не подходил по внешним данным – девушка должна быть предпочтительно блондинкой, или по отсутствию таланта.
Наконец, очередь дошла до11-классниц.
Бритни Кингсли упрямой походкой поднялась на сцену и присела на пол, заранее застеленный одеялом. Все Золушки в основном пробывались по этой сцене. "Грёзы Золушки" – так миссис Тромптон назвала этот отрывок, здесь девушка должна будет петь.
– Прошу вас, Бритни, – предложила начинать директор, кажется, она мало верила, что именно эта девушка подойдёт. Я обнаружил, что мне уже не так всё равно, кто будет играть главную героиню – определённо мне не хотелось ходить за ручку по сцене с Бритни! Да и вообще не с кем, кроме…
Я оборвал себя на полумысли. Не время для этого….Сейчас на меня рассчитывают люди! Быть может, если помогу другим, то хоть на маленькую долю приближусь к искуплению….Но вряд ли мой грех может быть искуплён! Никогда моя совесть не освободится! Никогда…
Бритни начала слишком наигранно жалобным голосом, в ней не было искренности.
Я не особо следил за текстом песни, голос у девушки был неплохим, но она слишком много возомнила о себе. Миссис Тромптон поблагодарила Бритни и позвала следующую. Кингсли с победной улыбкой спустилась в зал, предварительно одарив презрительным взглядом Молли и…льдину!
Попробывались ещё две девушки, но директор сказала мне, что в них слишком мало живости. Пришла очередь Молли. Девушка, как мне показалось, справилась неплохо.
– Очень хорошо, – улыбнулась миссис Тромптон, – Молли, учти, ты в списке возможных кандидатур! – но прозвучало это не очень уверенно, всё-таки директор не нашла идеальной Золушки. Вряд ли сейчас в нашей школе такая есть! Но раньше была…
Молли пробывались последней. Миссис Тромптон уже встала, собираясь уйти, но тут кто-то привлёк её взгляд. Это была Роксана. Похоже, директор просто собиралась сказать льдине, что та принята на роль мачехи. Но я ошибся.
– Роксана! – махнула рукой директор.
– Да? – отозвалась Лотнер и тут же подошла к Тромптон.
– А ты ведь не пробовалась на роль Золушки!
– Я рассчитывала, что получила роль мачехи, – пожала плечами девушка. Я усмехнулся – какая уверенность!
– Так и было! Но, но может, ты попробуешься? – спросила с надеждой миссис Тромптон. Роксана оторопела. А затем неуверенно кивнула.
– Ты знаешь слова? – в ответ снова кивок.
Я и Тромптон снова сели. Я даже и не смел думать, что у льдины что-то получиться. Роксана села на пол.
– Начинай, – улыбнулась Тромптон и внимательно уставилась на девушку.
Роксана вдруг стала иной. Взгляд был мечтательным, живым. Я невольно наклонился в сидении, чтобы получше рассмотреть и расслышать, как справляется ледышка.
– Капля к капле… – протянула девушка. Голос был таким…красивым. Сердце сжалось, я раньше и не замечал, как похож голос Роксаны на голос…
– Капля к капле-е-е-е-е…
Мыло к мылу-у-у-у-у…
Еле-ел-е-е-е-е-е…
Тру уныло-о-о-о-оо…
А где-то бродит он!
В наряды шёлковые облачён!
И на губах играет улыбка!
Ах! Ведь мечтать вот так – ошибка!
Но верю я, что сбудется мой сон!
Но верю я, что будет на балу со мною он!
Но верю я, что всё искупят его глаза!
Но верю я, покинет боль меня…
Я никогда ни в чём не нуждалась!
Я никогда ни кому не пожаловалась!
Я никогда ничего не просила!
Но любовь я пропустила…
И вот прошу, о Бог, услышь меня!
Ведь ты мой Бог, всё для меня!
Прошу мне дай, тот свет любви,
Что светит ярче, чем огни!
И он придёт и я спою,
Пусть стоя на любви краю:
Только ты я в целом мире,
Только ты и я, мой любимый…
Тишина в зале. Затем Тромптон ахнула и активно захлопала в ладоши.
– О, Боже! Милая – ты находка! Роль твоя! – воскликнула директор спектакля и с радостной улыбкой на губах вписала рядом с именем Золушка в списке ролей имя Роксаны.
Я сидел и ничего не мог понять. Почему вновь время для меня остановилось? Почему она такая…не равнодушная? Откуда столько познаний о чувствах? Почему? Почему? Почему? Ни одного ответа не последовало…
Больше всего я был поражён своей реакции, замерев в одном положении, я боялся моргнуть, лишь бы не спугнуть это видение. В груди томилось странное тепло. Я отмахался – не может быть. Я буду до конца дней своих предан одной лишь Энн!
– Я не знаю, – неуверенно сказала Роксана, взглянула на меня. Её глаза ещё полностью не восстановили напускную, как я успел убедиться, холодность.
– Милая! Молю! – и в правду умоляла Тромптон. Роксана поморщилась как от сильной боли и, отвернув взгляд, кивнула.
– Ура! Прошу мисс Лотнер – это ваш сценарий! С завтрашнего дня и ежедневно репетиции! И по выходным тоже!
– Миссис Тромптон, я ведь работаю… – странно и неуверенно говорила Роксана. Я-то думал, что она железная леди! Или я этого хотел?
– Мы постоем график так, чтобы у всех всё получилась, – улыбнулась директор, ободряюще посмотрев на Роксану. В глазах у девушки мелькнул не поддельный страх.
– Ладно, – сдалась девушка.
Молли поздравила Роксану от всей души – слишком добрая, как всегда.
На следующий день, после пяти уроков всех учеников, задействованных в пьесе, освободили от занятий.
– Идёмте! – улыбаясь, сказала Молли, махнув мне и ледышке. У меня уже вошло в привычку так её называть, по крайней мере, в своих мыслях, а в мою голову девчонка забиралась часто. Но я был слишком занят мыслями о том, что произошло три месяца назад. Наверное, сердце никогда не устанет рассыпаться на тысячи осколков тоски и боли, при мысли о НЕЙ…
– Что ж, начнём! – скомандовала Тромптон, взявшая на себя всю организацию пьесы. Я вздохнул – придётся нежничать с ледышкой.
Сначала Тромптон сказала нам просто прогнать друг с другом слова. Пришла очередь ледышки и моя.
– Какому же королевству смело так повести иметь такую замечательную принцессу? – спросил принц. Мне хотелось бы сказать по-другому: "И какому же из снежных королевств не повезло иметь такую принцессу-ледышку?" Но, увы… И с чего моё нутро так и стремиться задеть ледышку?
– Никакому не повезло, – безжизненно отчеканила ледышка. Я лишь усмехнулся.
– Дорогая, ты должна произнести это со скромностью, смущаясь, – терпеливо растолковала Тромптон.
– Миссис Тромптон! О чём вы! Это всё равно, что заставить играть глыбу льда! – парировал я. На меня сразу же уставились десяток пар глаз, указывая мне на мою неправоту. И главное – всё зря! Роксана даже бровью не повела! Чёрт! И почему мне так нравится её задевать? Чудовище – я настоящее чудовище!
– Миссис Тромптон, но вы же сказали, что нужно просто прочитать слова! – упрекнула Роксана.
– Да, Роксана, но в твоём случае и в случае с Эваном вам нужно сразу же расставить все точки над "и"! Вам нужно сразу же начать играть, чтобы все поверили в чувства Золушки и принца! – горячо сказал учительница, как будто бы это так очевидно! Мы с Роксаной одновременно фыркнули….А после одновременно уставились друг на друга!
– Давайте сначала! – попросила директор, – Присаживайтесь, как будто бы вы уже у фонтана после танца!
Я послушно сел на скамейку, Роксана повременила, но всё-таки села и, причём как можно дальше. Я её не винил – что поделать, я же чудовище, постоянно стремившееся унизить её! В груди появилась иная боль…
– Какому же королевству смело так повести иметь такую замечательную принцессу? – как можно мягче спросил я, улыбаясь. Тромптон кивнула – всё верно.
– Никакому не повезло, – ели-ели приподняв уголки губ и направив смущённый взгляд в сторону тихо сказала Роксана. В её голосе чувствовалась улыбка. Я оторопел. Тромптон меня подтолкнула.
– Но как такое возможно? – я постарался сделать интонацию не слишком вопросительной и удивлённой, чтобы не переигрывать. Да, играл я хорошо, поэтому и погубил её…
Боль начала прижимать меня к земле – она была слишком сильна! Мне хотелось свернуться клубочком на полу, мне хотелось умереть….Но я должен расплачиваться! Должен! Я глубоко вздохнул…
– Ах, мне право пора идти! – взлетела Роксана.
– Но почему? – воскликнул я, – Останьтесь! – тут я схватил её за руку. Снова обдало огнём – но на этот раз он не был ледяным. – Молю, – тут мы должны заглянуть друг другу в глаза.
Я чувствовал, как рука Роксаны напряжена, гладкие пальцы чуть дрожат. Она медленно повернулась ко мне, и мы встретились взглядами. Играла она слишком хорошо – ведь от холода и следа не осталось. Она сделала шаг мне навстречу.
– Если вы хотите, – покорно согласилась она. Тут я присел на скамейку, увлекая Роксану за собой.
– Простите мою наглость, – чуть дрожащим голосом произнёс я. Кажется, Роксана на секунду оторопела.
– Ну, какой из Вас наглец! – было видно, каких усилий стоило Роксане произнести это без сарказма.
– Как ни прискорбно мне в этом вас обвинять – но вы не правы! Я самый настоящий наглец! Если бы я им не был, то никогда бы… – тут я должен был притянуть её за руку. Роксана была сильно напряжена, но всё-таки послушалась и начала медленно склоняться.
Тут принц и Золушка должны практически поцеловаться. Мне было слишком стыдно перед…а пред кем? Перед Роксаной или…Энн?
Роксана дышала часто – она сердилась. Глаза наполнились такой болью! Казалось, из них должны политься все слёзы мира.
Я чуть придвинулся, левая рука легла Роксане на голову – снова огонь, на этот раз он не был болезнен. И это меня просто убило! Внутри всё сгорело от немыслимой боли!
Пустив пальцы в шелковистые волосы, я притянул её лицо к своему. Брови Роксаны жалобно изогнулись. Скольких же усилий мне стоило так к кому-то прикоснуться после того, как…
Между нашими лицами осталось слишком маленькое расстояние, чтобы найти дорогу назад! Я слишком неожиданно почувствовал, что хочу поцеловать девушку, чтобы отпрянуть и справиться с таким наваждением…
Роксана расслабила руку. Она вся расслабилась. Это было так странно – испытать нечто подобное по отношению к кому-либо ещё кроме…Энн…
Всё произошло в один момент. Роксана бросилась бежать прочь, я вспомнил об Энн, Тромптон издала звуки, будто бы часы бьют двенадцать.
– Подождите! Куда же вы! – вскочил я со скамьи. То ли я придерживался сценария, то ли я сам хотел догнать Роксану, чтобы…Что? Неужели я и в правду хотел поцеловать её? Чёрт! Боль легла на плечи с удвоенной силой! Я чуть не упал на пол и не забился в конвульсиях, чтобы хоть как-то избавиться от угрызений совести, которая неожиданно поселилась во мне…
– Мне пора! Простите меня! – прокричала Роксана, чуть оглядываясь. Я не успел увидеть её глаза, что же в них было? Играла ли она или так же хотела меня поцеловать? Но и зачем мне это? Какое же я чудовище! Рука автоматически легла на сердце и схватила складки одежды. Как же хотелось вырвать это проклятое сердце, чтобы больше никогда не чувствовать ничего, кроме боли, лишь боли я был достоин…
Неожиданно вся аудитория захлопала в ладоши. Я оторопел.
– Это было потрясающе! – похвалил Тромптон, приобняв за плечи вернувшуюся назад Роксану. У неё были снова ледяные глаза – значит, она лишь играла. Но почему моё сердце болезненно сжалось? Неужели я хотел бы, чтобы она не играла? Неужели я сам не играл? Неужели я посмел так предать Энн, посмев допустить в мыслях поцелуй с другой девушкой?
Хотелось убежать прочь и броситься с обрыва, лишь бы не чувствовать такой боли, лишь бы не чувствовать, что предал её! Прошло всего три месяца, а я уже засматриваюсь на других! Как же я себя ненавижу! Хотелось ударить что-нибудь, чтобы разрядиться, чтобы найти применение нарастающей ненависти к себе!
– Спасибо, миссис Тромптон! – холодно улыбнулась Роксана, кажется, эта улыбка была предназначена мне. Она меня проучила! – Я ходила в актёрский кружок! – добавила она, одарив меня хитрющим взглядом. Чёрт! Как я мог купиться! Но было больно не от того, что я повёлся на обман, а от того, что мне так и не удалось коснуться её губ…
Нет! Это уже слишком! Господи, от чего же я такое чудовище? Почему стремлюсь всех предавать? Почему? Почему? Почему?
Я присел в дальнем углу зала, дожидаясь, пока настанет моя очередь снова оказаться рядом с Роксаной….Как же хотелось провалиться под землю! Боль протолкнула бы меня к самому ядру…
– Это вы! – улыбка получилась натянутой, – Как же долго я ждал! – я, и Роксана побежали на встречу друг другу. Она искренне улыбалась, в глазах блестела радость. Я чуть не застыл на месте – но как можно так играть?
– Я многим дольше! – поспорила Золушка. Я ухватил её за тонкую талию. Огонь прошёлся по всему сознанию. Роксана обхватила прохладными руками мою шею. Я чуть не упал. Боль от воспоминаний настолько мне поглотила, что я с трудом контролировал координацию.
Немного покружив невесомую ношу, я опустил её на пол и взял за обе руки. Теперь предстояло встать на одно колено. Снова воспоминания и снова хотелось умереть.
Я вспомнил тот день, когда сделал Энн предложение….Это должно было спасти её, но я увы, ошибся, и не рассчитал своих сил, Куртис всё погубил….Но я ненавидел не его, а себя….
– Моя дорогая, согласны ли вы, наконец, украсить собой королевство? Моё королевство? Вы будете моей женой? – эти слова с трудом слетели с губ, мне хотелось зажать рот руками, лишь снова не произносить этого, не произносить этого по отношению к другой.
Роксана высвободила одну руку и моей ладони, её прикосновение ещё чувствовалось на моей коже.
– Я согласна! Согласна! – воскликнула она, из глаз полных какой-то примесью радости и горя. Покапали слезинки. Её маленькая ладошка накрыла область возле сердца. Дышала она часто.
– Большего я от вас и не жду! – сказал я свою реплику и встал с одного колена. Моя рука легла ей на голову и притянула к себе. Боже, как же устоять?
Когда наши лица оказались совсем близко, и я думал, что вот-вот поцелую Роксану, девушка отрезала тихим ледяным голосом так, чтобы слышал только я:
– На большее за этой сценой и не рассчитывай, – а после этих слов высвободилась из моих объятий и с наигранной улыбкой повернулась к Тромптон.
– Ну, как? – равнодушным тоном спросила она. Я, кажется, стоял всё в той же позе, ища её рядом с собой…
Как я могу так поступать с Энн? Ноги подкосились, подступающие слёзы жгли глаза. Мне стоило огромных усилий просто не свалиться на пол и позволить боли убить меня. Такая бы боль могла убить тысячу раз! Но я жив, чтобы страдать, я должен противиться любым своим желаниям, я должен страдать!