Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 6 страница
— Тошнит меня от секса!
Коннор уставился на него в явном изумлении:
— Кто ты такой и что ты сделал с моим лучшим другом?
Эйдан издал хриплый смешок:
— Ты ж меня знаешь, Брюс. Стал бы я подвергать кого-либо риску без очень веской причины?
— Когда мужчина западает на щелку, он перестает быть самим собой. Ты это знаешь. Ты это видел.
Дойдя до края крыльца, Эйдан взялся руками за деревянные перила и посмотрел на светлеющее небо. Тик-так. Он не успел помыться, и кожа его еще хранила запах безумного секса. С одной стороны, это раздражало, а с другой — напоминало о том, как нужна ему Лисса. Время, проведенное с ней, нельзя было вот так просто смыть и забыть.
— Оглянись по сторонам, — сказал Эйдан, обводя взглядом холмистый пейзаж. — Ничто из этого не существует на самом деле. Это лишь иллюзия, созданная для того, чтобы мы нормально чувствовали себя в этом континууме.
— А ты вообразил, будто то, что у тебя было со Спящей, реально? — фыркнул Коннор. — Это сон, Кросс. Это происходит в твоей башке, и только. Ты никогда не прикасался к ней, не целовал ее, не трахал. Вы с ней живете в разных мирах. И этот, здешний, по крайней мере, полон обитателей, которых ты знаешь как реальных.
Ну как ему было достучаться до друга? Как мог он облечь в слова то, что сон Лиссы и она сама воспринимались им как нечто даже более реальное, чем другие Стражи?
— Она ветеринарный врач, — заявил Эйдан, глядя на друга. — Она знает подход к животным и понимает тех, у кого сострадательная душа. Она обожает макароны, особенно если их подают с майонезом и вялеными томатами. Она постоянно превышает скорость, и у нее куча штрафных квитанций, но ей плевать. «Живем один раз» — таков ее девиз. Она любит пляжи и коктейль «Маргарита» и выглядит обалденно сексуально в своем бикини. Она встречается с малым по имени Чэд, и он ей нравится, но ее тянет ко мне.
Последнее вызвало у него довольную улыбку.
Коннор присел на верхней ступеньке и уронил светлую голову на руки:
— Зачем ты мне все это говоришь?
— Да затем, чтобы до тебя дошло: она не просто Спящая, она настоящая. И я, когда нахожусь с ней, чувствую себя настоящим.
— Ну и что ты со всем этим собираешься делать? — спросил Коннор с тяжелым вздохом. — Как и куда ты намерен ее спрятать?
Эйдан прислонился к перилам и скрестил руки:
— Я должен уберечь Лиссу от вступления в Сумерки.
— Да как, на хрен… — Коннор вскочил на ноги. — Невозможно! Это, черт возьми, невозможно. Ты ведь даже не знаешь, как Старейшие сотворили разлом в первый раз.
— Зато они знают. И непохоже, чтобы у меня имелся выбор. Здесь я все равно ничего толкового сделать не в состоянии. Вовне я смогу…
— Да что ты там сможешь? Ответы, которые тебе нужны, находятся здесь, внутри, а не снаружи.
— Да, — тихо произнес Эйдан, — это правда.
Глаза Коннора округлились.
— Ты и меня хочешь в это втянуть?
— Я ни о чем тебя не прошу. Разве что подумать. Но если ты проникнешься сочувствием и пожелаешь помочь мне, не откажусь.
— Оно и видно, — покосился на него Коннор. — Ну конечно, чего уж там, я всегда следовал за тобой. И черт меня побери, если откажусь от этого сейчас! Поступив так, чувствовал бы дерьмом себя, а не тебя. Но это… В этом, дружище, весь ты.
Губы Эйдана изогнулись в благодарной улыбке.
Спустившись на лужайку перед домом, Коннор принялся мерить ее шагами. Несмотря на солидный вес, двигался он с воинской грацией.
— Ну и что тебе от меня нужно?
— Когда я переберусь в мир Лиссы, отправляйся в храм Старейших и постарайся получить доступ к базе данных. Посмотри, не отыщется ли там способ вернуть меня обратно. У меня есть кое-какие мысли на этот счет, и я смогу поработать над этим и там, но ты, конечно, прав. Большая часть того, что мне потребуется, находится здесь.
— А что у тебя за план насчет того, как добраться до твоей Спящей?
— План, признаться, хреновый, но ни до чего другого я не додумался.
— Может, скажешь, в чем он заключается?
— Ну, я собираюсь захватить в заложники кого-нибудь из Старейших и добиться, чтобы он сказал мне, что нужно делать.
Коннор резко остановился и охнул:
— Вот это план! Приятель… она точно тебе мозги затрахала.
— Если ты такой хитрозадый, предложи идею получше.
— Нет у меня такой идеи! — топнув ногой, рявкнул Коннор. — Но и твой план дурнее некуда. Ты хоть имеешь представление о том, знают сами Старейшие то, что тебе нужно, или нет?
— Ну, — пожал плечами Эйдан, — как раз это мне и предстоит выяснить.
* * *
Одетый как для битвы, в свободного покроя штанах и тунике, Эйдан, бесшумно ступая, вошел в храм Старейших. Он держался в тени, зная, что каждый приходящий сюда фиксируется на видео. Его грудь вздымалась и опадала в размеренном ритме, сердце билось медленно и ровно. Он проследил за тем, как Старейшие покидали святилище, и теперь в нем остался лишь тот, кому в этот день выпало проводить медитацию. Единственного караульного удалось легко отвлечь подозрительными звуками, производимыми Коннором, так что Эйдан, проскользнув за его спиной, оказался в прохладном, темном хайдэне.
Тик-так. В гробовой тишине каменного строения безжалостный ход времени был особенно ощутим.
Эйдан прошел по длинному коридору, ведущему к хондэну — отдельной части храмового комплекса, куда, как он полагал, вообще едва ли ступала нога Стража. Пол под его ногами начал колыхаться, сделался полупрозрачным, а затем по нему закружился калейдоскоп цветов. Все это притягивало взгляд, вызывая желание задержаться, присмотреться и вникнуть, однако сердце побуждало двигаться вперед.
На пороге арочного входа Эйдан помедлил, чувствуя, как встревоженно поднялись волоски на затылке. Инстинкт предупреждал его, — а он привык доверять своим инстинктам и потому ворвался во внутреннее помещение прыжком и четко выверенным ударом отбил нацеленный на него клинок.
У него была лишь доля секунды на то, чтобы отметить стеллажи вдоль стены, уставленные томами в белых переплетах, и массивную консоль в центре просторного помещения, а потом его снова атаковала фигура в сером одеянии.
— Ты преступаешь грань, капитан, — послышался из-под тени капюшона шипящий голос.
При движении широкие рукава одеяния задрались, открыв взору бледные, но мускулистые руки. Атаковал Старейший на удивление рьяно.
Что, впрочем, нимало не обескуражило Эйдана. Сосредоточенный и полный решимости, он действовал холодно и расчетливо. Ему не было известно, что заставляло Старейшего действовать так активно, но им самим двигало отчаяние. Поражение означало конец всему, а стало быть, ему нечего было терять.
Некоторое время противники перемещались в грациозном танце смерти, нанося и отражая удары, делая выпады и уклоняясь от них, наступая и отступая. Никому не удавалось обрести преимущество. Это удивляло Эйдана, однако ему, при его великолепной физической подготовке, затяжной поединок давался без труда, и он не обнаруживал ни малейших признаков усталости. Сложность заключалась лишь в том, что противник был ему нужен живым, а вот у Старейшего подобных ограничений не было. Однако через некоторое время его противник, несмотря на все свое искусство, начал выказывать признаки усталости, так как просто не мог до бесконечности противостоять воину, орудовавшему клинком большую часть своей жизни. Сбившись с шага, Старейший наступил на подол своей мантии, покачнулся, инстинктивно раскинул руки — и выронил меч. Тот со звоном упал на каменный пол. Пытаясь удержать равновесие, Старейший схватился за консоль, ударив ладонью по самому ее центру, и помещение залил мигающий свет. Эйдан уже собирался замахнуться, но, увидев, что серый капюшон отброшен назад, опустил меч.
— Мастер Шерон, — выдохнул он и, поскольку Старейший потянулся к пульту, снова нацелил смертоносное острие на быстро пульсировавшую сонную артерию на шее старика. — Не надо.
— Не мешай мне.
— Нет! — Эйдан смотрел на своего старого наставника расширенными глазами.
Бледная кожа, совершенно седые волосы, зрачки столь широкие и темные, что практически поглощали белки глаз, придавали учителю, которого он так хорошо знал, сходство с трупом.
— Если ты не дашь мне зафиксировать сделанное мною, — прохрипел Шерон, — все мы умрем, включая и твою драгоценную Спящую.
Эйдан замер, глаза его сузились. Глухой рокот проникал сквозь его подошвы и, поднимаясь, пронизывал до мозга костей.
— Что за черт…
— Если ты дашь мне продолжить, — перебил его Шерон, с вызовом вздернув подбородок, — то сможешь узнать от меня то, ради чего сюда явился.
Эйдан, понимая, что времени на споры у него нет, резко выдохнул и опустил клинок. Старейший немедленно развернулся и склонился над консолью, явно вводя ключевые комбинации, которые сначала сделали яркий мигающий свет равномерным, потом придали ему голубоватый оттенок, а затем отключили вовсе. Сделав это, Шерон оперся ладонями о край и обмяк с видимым облегчением.
— Времени у тебя не много.
— Времени на что?
— На то, чтобы сделать это до того, как твое отсутствие заметят.
— Объясни, — потребовал Эйдан.
— Ты хочешь попасть Вовне. — Потянувшись назад, Шерон вновь накинул капюшон, и его лицо скрылось в тени. — Твое нарастающее недовольство было очевидно для нас уже давно, а о твоей одержимости Спящей шепчутся не одну неделю. Ну а твоя сегодняшняя выходка может означать только одно: ты предпочитаешь быть с ней, а не исполнять свой долг здесь.
Эйдан вложил меч в висевшие на спине ножны и глубоко вздохнул, гадая, подозревает ли Шерон, ради чего именно он желает покинуть Сумерки. Не видя его лица, догадаться об этом не было ни малейшей возможности, поскольку ровный, невыразительный голос не выдавал решительно ничего.
— А что я, по-твоему, должен делать?
— Спроси свою совесть. Ты лучший воин, и потеря тебя существенно изменит соотношение сил между Стражами и Кошмарами. Подорвет моральный дух. Эгоистичный выбор, ты не находишь?
— На хрен! — скрестив руки, ответил Эйдан. — Я отдал более чем достаточно и не намерен чувствовать себя виноватым из-за того, что пожелал чего-то для себя лично. Вытягивать из меня без колебаний все соки — это нормально, а эгоистичен, выходит, я?
Лишь учащенное дыхание Шерона указывало на то, что он напряжен, как натянутая струна.
— Отправляйся к Вратам, — выдохнул Старейший. — Внизу за подъемом ты найдешь озеро.
— Да, я его видел, — произнес Эйдан и почувствовал, что его наставник улыбнулся.
— Меня это почему-то не удивляет. Ты всегда был чрезмерно любопытен.
— Продолжай. У меня нет времени на воспоминания.
— Доберешься до озера — ныряй. Ты увидишь свечение в пещере. Там грот, за которым присматривают двое Старейших.
— Что им нужно там, под водой?
Шерон вытянул перед собой руки, держа ладони параллельно.
— Между мирами бодрствования и сна существует некое промежуточное пространство, куда временами затягиваются люди. Там они зависают, скорее бодрствующие, чем спящие, но не обладающие знаниями, которые позволили бы им понять происходящее. Некогда мы полагали, что этим путем может явиться Ключ, ну а теперь просто присматриваем за тем, чтобы они не проникли слишком глубоко в это измерение. Кошмары — хищники. Они использовали бы и этот лаз, будь у них возможность.
Эйдан нахмурился, потом глаза его расширились.
— Гипноз!
— Да, — в знак подтверждения кивнул Шерон. — Так это называют Спящие.
— И мы тоже сначала проникли сюда так же?
— Нет.
Что-то в тоне Старейшего заставило его задуматься.
— Существует не один способ, позволяющий проделать такой путь?
— Существует лишь один способ, позволяющий проделать такой путь одинокому Стражу, — последовал уклончивый ответ.
— Откуда мне знать, что ты говоришь правду?
— А откуда мне знать, что ты не прикончишь меня, как только ее узнаешь?
Бывали случаи, когда ему приходилось действовать наугад, исходя из сомнительной информации, и Эйдан этого никогда не любил. А уж сейчас просто взбесился. Если его послали не туда…
Он схватил Старейшего за локоть:
— Ты пойдешь со мной.
— Ты не можешь…
— Еще как могу.
Он вытащил Шерона из помещении и потянул за собой по коридору, но остановился напротив предназначенной для Старейших библиотеки.
— Ты что делаешь? — воскликнул Шерон, когда Эйдан направился прямиком к историческим томам, не представленным в электронном зале Знаний.
— Беру ответы с собой. — Он пробежал пальцами по корешкам, ища хронику двух лет, предшествовавших открытию этого измерения, и двух, последовавших сразу за ним. Этого тома на месте не оказалось. — Где хроника?
— Пропала.
— Вранье!
— Пропала для меня, — сухо буркнул Шерон. — Понятия не имею, где она.
Подняв руку, Эйдан взялся за рукоятку меча и со спокойной решимостью извлек клинок из ножен:
— Ты мне нужен живым, но это не значит, что еще и здоровым.
— Ты готов наплевать на века, прожитые среди Стражей, относившихся к тебе с восторгом и уважением, ради нескольких часов, проведенных со Спящей?
— Ты только бередишь мое недовольство своими секретами. — Эйдан надавил острием меча на грудь Шерона. — Сознавайся, Мастер, почему Старейшие прячут том, который я ищу.
— Не скажу. Ты можешь наплевать на свой народ. Но я этого не сделаю.
— Как угодно. — Схватив Шерона, Эйдан потащил его в коридор и обратно в комнату с пультом.
— Что ты делаешь?
— Мы собираемся постучать по консоли, чтобы огоньки замигали, зазвучал сигнал тревоги. А сами двинем к озеру.
— Ни в коем случае! — Шерон попытался вырваться, глаза его округлились. — Ты все уничтожишь!
— Не сам ли ты недавно сказал, что мне наплевать на мой народ. Ну и какое мне тогда дело до того, что рванет тут у вас вроде как сверхновая или еще что-нибудь произойдет? Сам-то я буду в мире людей, со своей Спящей.
— Будь ты проклят!
Эйдан поднял брови.
— Так оно и будет?
Шерон резко вздохнул, после чего раздраженно махнул рукой в сторону библиотеки. Вернувшись в просторную комнату, Старейший направился к шкафу со старинными медицинскими книгами. Он извлек из него несколько томов, за которыми оказалась маленькая дверца, а за ней обнаружился тот том, который искал Эйдан.
Выхватив его из протянутой руки Шерона, Эйдан сунул книгу в висевшую на боку сумку и застегнул ее.
— Правильно. Теперь пошли.
Вместе они вышли в хайдэн, где Эйдан принялся насвистывать условленную мелодию, и спустя минуту услышал ответный свист. Коннор следовал за ними, осмотрительно держась в отдалении.
— Я смотрю, ты не один, — сухо обронил Шерон.
— Нет. Только я.
Выйдя в наружный двор, Эйдан прыгнул в верхние Сумерки, потащив сопротивлявшегося Шерона за собой, и заскользил сквозь туман, прилагая все силы к тому, чтобы двигаться с максимально возможной скоростью.
Когда они добрались до озера, небо начало темнеть. Эйдан ринулся вниз, в ледяную воду, которая не согрелась, несмотря на его желание. Шерон оставался пассивным, предоставив ему рассекать воду своим телом, словно клинком. Не сразу удалось Эйдану обнаружить грот, но через какое-то время они всплыли, тяжело дыша.
Сначала Эйдану показалось, что это лишь покрытая мхом черная скала, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что его не обманули. Когда Эйдан заполз на узкий уступ и вытащил из воды Шерона, он увидел круглую консоль, рядом с которой находился до смерти перепуганный кандидат в Старейшие. Другой стажер вскочил из-за рабочего стола. Над их головами, словно кадры из фильмов, возникали сцены и образы, транслировавшиеся в открытые сознания тысяч загипнотизированных людей.
Не выпуская заложника, Эйдан вскочил и быстро, почти бегом, бросился ко второму стажеру и, поравнявшись с ним, толкнул на него Шерона так, что оба упали, а его рука освободилась для эффективного замаха.
Удар по челюсти кандидата в Старейшие, сидевшего за консолью, получился на славу, хлесткий и сильный. Второй стажер, вскочив, бросился на Эйдана, но тот резким толчком всего корпуса отшвырнул его к каменной стене с такой силой, что тот рухнул без чувств, как и первый.
Поведя плечами, Эйдан поправил тунику и вперил в Шерона свирепый взгляд:
— Задело!
Не выказывая беспокойства, Шерон направился к консоли и уселся во вращающееся металлическое кресло, закрепленное на каменном полу.
— Нам нужно найти медиума в тот момент, когда он пребывает в самом глубоком трансе. Ты адаптируешься к его подсознанию и, увлекаемый следовым потоком, проникнешь на их уровень существования. Твое появление там может вызвать некоторый… временной сбой. Краткую паузу, которая позволит тебе покинуть место прибытия незамеченным. Во всяком случае, в соответствии с теорией.
— С теорией? — Эйдан выгнул бровь. — А как на практике?
— А на практике я никогда ничего подобного не проделывал, — ответил Шерон.
Эйдан угрюмо кивнул и спросил:
— А есть способ присмотреть такого медиума, который находился бы как можно ближе к ней?
Он отдавал себе отчет в том, что может объявиться на другом конце ее мира, и тогда ему потребуется не один день, чтобы до нее добраться, в то время как в ее сны будут пытаться проникнуть, стуча в дверь или норовя умаслить или обмануть ее. Мысль о Лиссе пробудила в нем собственническое чувство, какого он никогда прежде в себе не замечал.
— Мое терпение истощается, — предостерег Эйдан.
Шерон покачал головой в молчаливом неодобрении:
— Тебе повезло. Твоя Спящая обитает в зоне, насыщенной аномалиями. Концентрация медиумов в Калифорнии весьма высока. Но ты понял, что, если отправишься туда, пути назад уже не будет?
— Хватит разговоров — за дело.
Эйдан принялся расхаживать по пещере со сцепленными за спиной руками. Блуждающим взглядом он скользнул по столу, на котором лежали какие-то бумаги и раскрытые книги, и уже собирался отвернуться, когда его внимание привлек странный блеск. Присмотревшись, он увидел, что это сверкают драгоценные камни, которыми украшен видневшийся из-под стопки материалов корешок тонкого, но, судя по отделке переплета, немаловажного томика. Эйдан покосился на Старейшего, но тот, похоже, был занят и ничего не заметил.
Взяв книгу в руки, Эйдан молча перелистал страницы. Книга была рукописной, написанной на архаичном наречии, которое он понимал с трудом, однако разобрал достаточно, чтобы понять, что это тот томик, который ему очень даже не помешает прихватить с собой. Его внимание привлекла страница, где говорилось об «интервале сжатого пространства». Прихватив со стола самодельную закладку, Эйдан заложил страницу и сунул книгу за пояс, так что туника скрыла ее из виду.
— Ну вот, — пробормотал Шерон. — Ты можешь воспользоваться этим потоком.
Он развернулся на кресле и положил руки на колени. С откинутым капюшоном и мокрыми, слипшимися и торчащими в разные стороны пучками седых волос, Старейший выглядел более чем странно, однако черты его лица, пусть и мертвенно-бледного, оставались знакомыми. Глядя на них, Эйдан невольно вспомнил то время, когда один из них был наставником, а другой учеником, когда он был юнцом-идеалистом, исполненным радужных надежд. Юнцом, который никак не мог предвидеть что-либо подобное.
— Прошу тебя, капитан, одумайся. Ты не первый Страж, проникшийся противоестественной привязанностью к Спящей. Это поправимо, нужно лишь время.
Эйдан помедлил, в последний раз оценивая все сердцем и разумом, и пришел к выводу: он принял правильное решение. Он надеялся, что получил доступ к тем тайнам, раскрыть которые так стремился. Неважно, выяснится ли, что Старейшие были правы, и тогда ему стоило с обновленным рвением вступить в бой, или же они вводили остальных в заблуждение, и в этом случае он мог открыть своим людям глаза. В любом случае им двигало намерение помочь своему народу. Эйдан хотел верить Старейшим, действительно хотел, но не понимал, зачем они скрывают информацию, если в ней не содержится ничего, так или иначе их компрометирующего.
Ну и конечно, он помнил о Лиссе, прекрасной, восхитительной женщине, ничем не заслужившей того, чтобы ее втягивали в эту борьбу. Женщине, которая и без того всю жизнь страдала и мучилась из-за снов.
Но каково ему будет в ее мире? В мире, который он знал лишь по снам, где живет возлюбленная, которая может его не вспомнить.
Однако он не мог упустить возможность, даже малейший шанс, встретиться с Лиссой и проверить в реальности возникшую между ними связь. Касаться ее, целовать ее, заниматься с ней любовью в реальном мире. Одна лишь эта мысль представляла собой живительный оазис в бесконечном существовании, долгое время остававшемся подобным выжженной пустыне.
— Не стоит тебе столь круто менять свою жизнь, — тихо, но уверенно произнес Шерон.
— Стоит, — отозвался Эйдан с кривой улыбкой. — И я это сделаю.
* * *
Шерон проводил взглядом капитана Кросса, направившегося мимо консоли к потокам в виде колонн света, поднимавшихся от пола до потолка. Кросс без промедления вошел в тот из них, на который ему было указано, и пропал из виду, затянутый в мир полусна избранного медиума, с умением, наработанным эпохами практики.
Оставшись один, Шерон активировал консоль, набрав соответствующую команду, и доложил:
— Кросс отбыл.
— Ты хорошо поработал, Шерон, — в один голос отозвались остальные Старейшие. — Исполнено великолепно.
Кивнув в знак того, что принимает похвалу, он двинулся, чтобы помочь вырубленным Эйданом кандидатам в Старейшие, а когда наклонился, взгляд его скользнул по находившемуся рядом письменному столу.
— Он взял книгу. — Его удовлетворение было физически осязаемым. — Превосходно!
Знание о другом томе Шерон придержал при себе.
ГЛАВА 6
Эйдан с усилием попытался приподняться с грубого ковра, на котором лежал, и застонал от боли. Казалось, что нестерпимо болит каждая клетка его тела, даже корни волос. Он осмотрел помещение с бледно-желтыми стенами, его взгляд задержался на двоих мужчинах, сидевших всего в нескольких футах от него. Они замерли на месте, в капкане остановившегося мгновения.
Один из них, дородный мужчина, сидел, закинув ногу на ногу, с блокнотом в руках, а второй лежал в шезлонге с закрытыми глазами. Именно его поток сознания и принес сюда Эйдана.
Он не мог припомнить, чтобы когда-либо в жизни ему было так плохо. Кривясь от боли, он встал и, тяжело дыша, едва успел ухватиться за край стола, когда вся маленькая комната поплыла перед его глазами.
В это время он услышал медленный, но громкий, отчетливый стук — бой висевших на стене часов. Эйдан понял, что с его прибытия миновала секунда. Ход времени начинал восстанавливаться, а значит, ему надо действовать очень быстро. Было очевидно, что парня с мечом вряд ли воспримут здесь как нечто само собой разумеющееся.
Заставив себя забыть о боли, он направился к маленькой кладовке, которую определил по двери, меньшей по сравнению с двумя другими, находившимися по обе ее стороны, и обнаружил внутри кое-какую одежду в мешках для химчистки.
Он бросил оценивающий взгляд на замерших мужчин и решил, что гипнотизер примерно одного роста с ним и, хотя весил, по грубым прикидкам, примерно столько же, был куда более полным. Так или иначе, одежда большого размера более-менее подходила ему, и Эйдан, прихватив светло-голубую рубашку, темно-синие брюки и ремень, быстро покинул комнату.
В приемной молодая женщина застыла за стопкой конвертов. Эйдан прочитал обратный адрес на верхнем — Сан-Диего, Калифорния — и улыбнулся. Если учесть, как мало у него времени, Шерон сработал просто великолепно.
Эйдан пошарил рукой под столом и вытащил оттуда темно-красную кожаную сумочку. Порывшись в ней, он выудил сотню долларов в бумажках разного достоинства и ключи от машины. Написав на листочке бумаги «спасибо», он сунул эту незатейливую записку женщине в кошелек и вернул сумку на место.
Выйдя из офиса, Эйдан отыскал туалет в коридоре, который вел к лифтам, и, зайдя туда, переоделся. Брюки оказались очень широки в талии, так что ему пришлось проделать в ремне дополнительную дырку, однако это задержало его лишь на секунду. Он направился к выходу. Все свои вещи он взял с собой, поскольку не хотел оказаться в чужом мире без того, что требовалось для боя. Но вот долгий спуск по лестнице едва не доконал его. Он часто останавливался и держался за перила, тяжело дыша и пытаясь заставить свое разболтавшееся тело работать как следует.
Тик-так. Что бы там ни происходило с часами, для него время не останавливалось вовсе, и ему следовало попасть к Лиссе до прихода ночи.
К тому моменту, когда Эйдан добрался до вестибюля, ход времени восстановился полностью. Снова работали лифты, люди деловито направлялись к выходу. Он опасался, что кто-нибудь остановит его и поинтересуется ножнами, зажатыми у него под мышкой. Но к счастью, никто на него не смотрел, лишь некоторые женщины бросали восхищенные взгляды. Эйдан стиснул оружие так, что побелели костяшки пальцев, и тоскливо подумал о том, когда ему теперь представится возможность по-настоящему почувствовать тяжелую рукоять меча. Страха не было, но его одолевало чувство одиночества, бороться с которым помогала лишь мысль о Лиссе.
Он был буквально атакован множеством запахов, и приятных и отвратительных. Во снах эта полнота ощущений приглушалась, а то и вовсе не распознавалась, но наяву дело обстояло иначе. К запахам добавилась какофония шумов, издаваемых людьми и машинами. Все это вместе еще больше усилило головную боль. Задыхаясь, он выскочил на улицу, ему отчаянно нужен был глоток свежего воздуха.
С помощью похищенных ключей и «метода тыка» Эйдан забрался в видавшую виды «тойоту королла», внутри которой пахло чем-то несвежим и горелым. Сообразив, что отвратительная вонь исходит от пепельницы, он, не колеблясь, выбросил эту дрянь за окно. Бывало, во снах, после соития, ему случалось раскурить сигаретку, однако чем в действительности чревата эта привычка, он даже не догадывался.
Тем не менее первое его впечатление от этого мира было положительным, что, однако, лишь усугубило его отчаянное стремление поскорее добраться до Лиссы.
Оборванная карта, бесконечные улицы с односторонним движением и водители, так и норовившие подрезать, значительно затрудняли выезд на автостраду, однако Эйдан был непреклонен и, используя по крупицам знания, извлеченные из памяти Спящих, неуклонно двигался к своей цели.
К женщине своих снов.
* * *
— Это звучит чудесно, Чэд, — проворковала Лисса в трубку, машинально рисуя закорючки в своем блокноте. — Правда чудесно. Но сегодня вечером я не могу. Очень устала. — Она бросила взгляд на висевшие на стене часы — шесть часов.
— Ладно, забудь про кино. Я приготовлю обед.
Вздохнув, Лисса повела напряженными плечами и положила карандаш, чтобы потереть шею.
— Обед — это и вовсе завлекательно, честное словно, но день сегодня был такой трудный, что…
Ее фразу прервал дверной звонок.
— Ты слишком много работаешь, детка, — мягко укорил ее Чэд. — Надо научиться говорить: «Остальное отложим до завтра, у меня есть мужчина, который хочет быть со мной».
Лисса улыбнулась. Он проявлял огромное терпение, никогда не настаивая на том, к чему она не была готова. И ведь пару раз она и вправду была близка к тому, чтобы предложить ему провести вместе ночь, но никак не могла отрешиться от ощущения, будто что-то тут… не так.
Неужели у нее развилась боязнь интимных отношений? Неужели уверенность в том, что долго ей не протянуть, сделала ее сдержанной и холодной?
— Там почтальон у дверей, — сказала Лисса и, соскользнув с барного стула, потянулась всем телом, думая о том, что ей, конечно же, надо подпустить Чэда ближе. Тут и рассуждать не о чем.
— Завтра у нас пятница. Как насчет того, чтобы, в компенсацию, встретиться в субботу?
В трубке послышался разочарованный вздох Чэда:
— Да. В субботу. Конечно.
— Конечно. Даю слово. Увидимся. — Она повесила трубку и направилась через маленькую гостиную к входной двери. Джелли Бин пристроился рядом, настороженно урча. — Иди обратно, злючка-шипучка, — буркнула Лисса, прекрасно зная, что кот, конечно же, ее не послушается и будет злобно шипеть на незваного визитера.
В дверь снова позвонили, и пару последних шагов она чуть ли не пробежала.
— Иду, иду! — Она повернула ручку и открыла дверь. — Мне где-нибудь расписаться надо или… — Она замолчала, когда, подняв взгляд, встретилась с потрясающе глубокими синими глазами.
У ее порога стоял мужчина. Шесть футов чистейшей, неподдельной, потрясающей мужской привлекательности.
У нее перехватило дыхание.
Он был так высок, так широк в плечах, так могуч, что целиком заполнил собой дверной проем. Запах его кожи, какой-то экзотический, изысканный и пряный, она ощутила в тот же миг, когда увидела на его чувственных губах порочную, провоцирующую улыбку.
Даже кот перестал враждебно шипеть.
— Ох, дерьмо! — Она вцепилась в дверную ручку так, что побелели костяшки пальцев.
Он смерил ее с головы до пят жарким, физически ощутимым взглядом, и у нее подогнулись колени. Она пошатнулась, и мужчина, шагнув вперед, в ее личное пространство, поддержал ее под локоть.