Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 7 страница
— Лисса.
Этот низкий рокочущий голос с легким ирландским акцентом заставил ее вздрогнуть, словно по ее коже пробежало пламя. Она точно слышала этот голос раньше, слышала произнесенное им свое имя и откуда-то знала, сколь невероятно, чуть ли не до боли сладки его прикосновения.
Мужчина, стоявший на ступеньке крыльца, был восхитителен. Непостижимо восхитителен.
Темные волосы с чуть посеребренными сединой висками, разлетающиеся крыльями над жадно пожиравшими ее глазами брови, твердая, волевая челюсть и мастерски вылепленные губы. Ворот светло-голубой рубашки был расстегнут, выставляя напоказ чуть опушенную волосками бронзовую грудь и висевший на серебряной цепочке камень, похожий на опал. Закатанные рукава открывали сильные руки, которые сейчас удерживали ее под этим гипнотизирующим, чувственным взглядом.
Я уже целовалась с ним.
Нет. Она покачала головой, отгоняя наваждение. Такого не было. По той простой причине, что она не смогла бы забыть о встрече с подобным мужчиной. Просто невероятным мужчиной, который потрясал своей мощью, чеканными чертами, опасной мужественностью настолько, что его уже нельзя было назвать красавцем. Хотя красоты ему, черт возьми, тоже было не занимать.
Тяжело сглотнув, Лисса с трудом разлепила губы, собираясь заговорить, но не успела — он наклонил голову и поцеловал ее. Ноги Лиссы подкосились. Она осела на несколько дюймов, но он тут же подхватил ее.
Низкий голодный рык вырвался из его груди, к которой она оказалась прижатой, и ее соски налились сладкой болью. Потрясенная и растерянная, она подняла руки, чтобы оттолкнуть незнакомца, но запах его кожи кружил ей голову.
Я знаю его.
Ее пальцы вцепились в его шелковистые волосы. Дурманящее прикосновение его губ заставило ее вздрогнуть, и он, издав успокаивающий звук, ослабил напор, сделав поцелуй более нежным. Его язык проскользнул ей в рот, бедра подались вперед, так что она ощутила его эрекцию.
— Эйдан!
Его имя возникло из ниоткуда, наполненное томлением и жгучей страстью.
— Я здесь, жаркая штучка, — произнес он.
Как будто знал ее. Как будто явился именно к ней. И это прозвище… Она чувствовала, что уже слышала, как ее так называли. Именно этим голосом.
Учащенно дыша, Лисса закрыла глаза и прислонилась щекой к его плечу. Он вздрогнул и еще крепче прижал ее к себе.
— Я… я вас не помню, — прошептала она, уже не сомневаясь в том, что когда-то, в какой-то момент ее жизни они встречались, и не просто встречались, а были близки.
Он потерся щекой о ее макушку и глубоко вздохнул:
— Не помнишь?
— Нет.
Последний раз нечто подобное она ощущала после того, как выдула в компании лучшего друга бутылку рома «Капитан Морган».
— Ладно, — грубовато-ласковым голосом отозвался он. — Тогда познакомимся. Ты Лисса Бэйтс. А я Эйдан Кросс.
— Эйдан… Я схожу с ума.
Он тихонько рассмеялся, и у нее подогнулись пальцы ног, а потом, словно имел на это полное право, вошел в ее дом и захлопнул за собой дверь.
Как ни странно, его объятия порождали в ней ощущение надежности. Лисса откинула назад голову, чтобы получше рассмотреть его, и это оказалось ошибкой. Его устремленный на нее взгляд был полон желания и теплого внимания. Любящий и знающий — взгляд любовника. Запустив пальцы ей в волосы, он отклонил ее голову и покрыл поцелуями ее шею, ошеломляя Лиссу исходившим от него чистейшим эротическим жаром.
И надо же, его действия вовсе не изумили ее так, как должны бы. Его движения успокаивали, прикосновения губ казались столь же естественными, как дыхание. И он, несомненно, пребывал в полнейшей уверенности относительного своего права прикасаться к ней так, как пожелает.
— Я сошла с ума, — произнесла она с обреченным вздохом. — Вот и все.
— Хмм? — Он куснул ее за мочку уха.
— А может быть, я просто заснула и все это мне снится? А что, очень даже неплохо лизаться во сне с крутым незнакомцем.
Эйдан слегка помедлил, а потом сказал:
— Очень даже неплохо лизаться с этим незнакомцем.
— Наверное, я в свое время перебрала с чтением романов про крутых альфа-самцов, — пробормотала она.
И тут у нее заурчал живот. Громко. Сначала ей вообще показалось, что это кот, но нет, Джелли Бин терся о ноги Эйдана Кросса и мурлыкал, словно котенок. Чего никогда не делал, даже будучи котенком. Потому что появился на свет драчливым задирой. Похоже, если они и тронулись умом, то вместе, что, как ни странно, несколько утешало.
— Ты опять весь день не ела? — спросил Эйдан, глядя на нее с осуждением.
— Эй, парни из снов не пристают с укорами. — Он отпустил ее, но Лиссе, чтобы удержать равновесие, пришлось схватиться за его твердое как камень запястье. — Хватит и того, что меня этим изводит мама.
— И правильно делает. Тебя надо ругать, чтобы заставить есть регулярно. Тебе надо набираться сил. — Он отступил назад и пошатнулся. — Ох!
— Ты в порядке? — Она поддержала его, что, учитывая немалый вес, далось ей с трудом.
— Думаю, у меня сбой биоритма.
Лисса громко вздохнула. Вообще-то, у грез и фантазий не бывает сбоев биоритмов, так что одно из двух. Или он настоящий, и тогда надо срочно что-то решать, или же это самый странный сон, какой только можно себе представить. Правда, ей лишь совсем недавно стали вспоминаться смутные эпизоды из снов, так что, вполне возможно, те, которые не запомнились, тоже были малость со странностями. Да уж, поди тут разберись.
Подтолкнув его к дивану, она, решив, что от странностей, видать, никуда не денешься, спросила:
— Ты откуда?
Эйдан улыбнулся, и сердце ее подпрыгнуло.
— Из Сан-Диего.
— Понятно. Ты прилетел из Сан-Диего.
— Нет. Я приехал из Сан-Диего на машине. — Он сел, и диван под ним основательно прогнулся. — Тут ехать-то меньше часа, сама знаешь. Правда, когда дорога не слишком забита.
— Движение бывает интенсивное, да, знаю. Но если ты не летел самолетом, как ухитрился получить сбой биоритма?
— А это когда добирался до Сан-Диего.
— Ладно. — Лисса отступила назад и скрестила руки. — Откуда ты попал в Сан-Диего, а? Из Ирландии? Должна сказать, что я четко просекаю акценты. Он у тебя необыкновенно сочный.
Собственные слова пробудили в ней странное дежавю, заставив пристально посмотреть на Эйдана, который в ответ широко улыбнулся. Что придало ему еще большее очарование.
Да откуда у меня такое ощущение, будто я не только прекрасно его знаю, но и что мы уже вели с ним подобный разговор?
Это отдавало сюрреализмом — расспрашивать незнакомца, только что целовавшего ее чуть ли не до потери сознания. Но, невзирая на доводы рассудка, у нее не было ощущения неправильности происходящего.
— Обалдеть, до чего сексуально ты выглядишь, когда сердишься, — сказал он.
— Да ладно. А вот ты обалдеть, до чего сексуально выглядишь с такой вот идиотской ухмылкой. К тому же я вовсе не сержусь. Так откуда ты такой объявился?
— Из твоих снов.
— Отлично. Уж теперь я знаю, что сплю. В реальной жизни крутые парни такую сентиментальную чушь не порют.
Однако сказанное вовсе не походило на «сентиментальную чушь», но трогало за душу и заставляло замереть сердце, словно он и на самом деле был счастлив ее видеть.
Поймав ее руку, он притянул Лиссу на колени. Она подумала было о том, чтобы поломаться, но решила на это плюнуть. Зачем? Он вот какой крутой красавчик, а она, один черт, похоже, спятила.
— Слушай, мы что, в детском саду встречались или как? — спросила Лисса, морща лоб, когда всматривалась в до боли знакомые черты.
— Или как, — уклончиво ответил он. — Ты ведь доктор и умеешь отыскивать специфические признаки, чтобы потом, основываясь на них, сузить поле предположений и прийти к определенному диагнозу.
Лисса с изумлением уставилась на парня из сна:
— Что-то в этом роде.
— Но ведь бывает, что приходится просто иметь дело с данностью, верно? Как сейчас. Ты меня не помнишь, но все равно чертовски уверена, что знаешь.
— Нет. Единственное, в чем я и правда уверена, так это в том, что у меня съехала крыша.
Эйдан покачал головой и закрыл глаза. Лисса, освободившись от власти этого требовательного взгляда, получила возможность получше его разглядеть. Щеки его были румяными, губы красными. Прикоснувшись к его лбу внутренней стороной запястья, она тут же поняла, что у него высокая температура.
— Да ты весь горишь.
— Это не заразно, — заверил он ее, открыв глаза и удержав, когда она попыталась встать. — Думаю, я просто адаптируюсь.
— К чему? Пусти. — Поерзав, она высвободилась. — Тебе бы надо в постель. А припомнить, откуда мы друг друга знаем, можно будет как-нибудь в другой раз.
— Да, постель мне бы точно не помешала. Я двое суток не спал.
У Лиссы округлились глаза.
— Такой долгий полет? Ничего себе! Помочь тебе устроиться в гостиницу?
— Единственное, что мне нужно, это быть с тобой. — Он откинулся на диване и застонал. — Ну все болит!
— Черт возьми! — Ну и что, спрашивается, она может для него сделать. — Тут мне следует позвонить в Службу спасения, верно?
Алло, это 911? Тут у меня самый крутой парень, какого я в жизни видела (а также лучше всех целующийся, да и пахнущий тоже), отрубается на моем…
У нее челюсть отвисла, когда ее кот забрался Эйдану на колено и свернулся клубочком, уткнувшись черно-серой головой ему в живот. Эйдан поднял руку и почесал кота за ушками, хотя явно чувствовал себя так, что хуже некуда. От этого нежного жеста у нее внутри все обмякло.
— Пожалуйста, не надо, — с трудом выдохнул он. — Ты меня знаешь. Ты… Я… Мы с тобой. — Он зевнул, восхитив ее даже этим. — Прости, я никак не думал, что меня свалит сон. В жизни такого облома со мной не было. А диванчик у тебя удобный.
— Да что там… ладно, — пробормотала она. — Но тебе надо принять что-нибудь жаропонижающее.
Не успев даже понять, что делает, Лисса вышла на кухню и нашла флакончик тайленола. Когда она открывала его, руки ее дрожали.
Эйдан.
Она знала это имя. Из чего, конечно же, следовало, что знала и его. Но почему она ничего не может вспомнить?
Телефонный звонок заставил ее подпрыгнуть и выронить пузырек на пол. Хорошо еще, не разбился. Потянувшись через раковину, Лисса взяла трубку, бросив взгляд на нежданного гостя, заснувшего на ее диване. От одного вида этого парня, такого большого и грозного, а сейчас распростертого и расслабившегося, у нее слюнки потекли. Даже в одежде не больно-то ему по размеру Эйдан Кросс выглядел сногсшибательно.
— Доктор Бэйтс, — сказала она, поднеся трубку к уху.
— Привет, док. — Неунывающий голос Стейси был чем-то вроде спасательного круга, брошенного тонущей женщине. — Я просто хочу напомнить, что завтра мы открываемся позже из-за всей этой школьной заварушки с днем рождения Джастина.
— Поняла. Спасибо. А ведь забыла. Опять. — Лисса подошла к барной стойке и села на свой привычный стул, откуда ей был виден спящий на диване Эйдан. — Стейси.
— А?
— Тут происходит нечто странное.
— Жаркий обезьяний секс?
— Ну что странного в жарком обезьяньем сексе? — фыркнула Лисса.
— И то верно.
— Но мне кажется странным, когда я открываю дверь и вижу на пороге потрясающего мужчину. Он заходит в дом, целует до бесчувствия и устраивается на моем диване.
— Боже мой! — воскликнула Стейси так громко, что Лиссе пришлось отодвинуть трубку от уха.
— Чэд все-таки добился согласия провести с ним ночь? Здорово! Так держать — и вам, и Чэду.
— Хм… тут такое дело. Это вовсе не Чэд, — прошептала она, прикрывая трубку ладонью.
Ошеломленное молчание на том конце провода заставило Лиссу вздрогнуть.
— Эй! — Стейси издала короткий изумленный смешок. — Ну, суждений высказывать не буду, но признаюсь, что умираю от любопытства. Так кто ж это там, на диване?
— Ну… тут такое дело… В том-то и проблема. Я не уверена.
— То есть как? Какой-то неведомый классный парень звонит в дверь, целуется, а теперь сидит у вас на диване. Да, должна признаться, тут не без странности. Но мне чертовски завидно. Со мной такого отроду не бывало. Ну почему только другим везет?
Вздохнув, Лисса взглянула на свой блокнот и застыла, увидев, что оттуда на нее с улыбкой смотрит лицо Эйдана.
Господи…
— Ну ладно, док, шутки в сторону, — прошептала Стейси заговорщическим тоном, как будто Эйдан мог ее подслушать. — Может быть, мне надо позвонить копам? Или это прикол такой?
Лисса провела пальцем по контуру чувственных губ, с которыми совсем недавно познакомилась так близко. Еще в детстве психотерапевт посоветовал ей посещать рисовальные классы, сказав, что привычка запечатлевать увиденное поможет ей вспоминать сны и делиться ими с матерью. В этом смысле рекомендация не сработала, но процесс рисования действовал на нее успокаивающе, и у нее вошло в привычку частенько браться за карандаш.
— Лисса? Все в порядке?
— У меня такое чувство, что да, — отрешенно ответила она, в то время как сердце ее колотилось, усиливая и без того уже неслабое головокружение. — Я хочу сказать: здравый смысл утверждает иное, но…
— Ну что еще за «но»? Я умру от любопытства.
Соскользнув со стула, Лисса расправила плечи:
— Но все остальное говорит «да».
— Ладно, тогда так. Надо сфотографировать этого парня, спрятать камеру в тачку. Да, и желательно приложить бумажку с его именем. Кстати, есть возможность вытащить у него бумажник?
— Стейси! — рассмеялась Лисса. — Думаю, он не злодей. Вот и мой кот того же мнения, сразу его полюбил.
Она бросила взгляд на диван, где Джелли Бин спал на колене Эйдана безмятежно, словно ангел.
Ты что, ангел?
Нет, дорогая. Вовсе нет.
— Невозможно! — фыркнула Стейси. — Джелли — злюка, он никого не любит. Даже Джастина, а от моего малыша все без ума.
— Он славный парень.
Неожиданно улыбка Лиссы сделалась искренней. Что-то внутри ее утверждало, что она знает мужчину, спящего в гостиной, и он ей нравится. Очень.
— Ладно, Стейси, у меня тут дела. Увидимся в десять.
— Лучше, если увидимся. Потому что если вы не покажетесь на работе, я подниму по тревоге Национальную гвардию. Кстати, на всякий случай, как его зовут?
— Эйдан Кросс.
— Мне нравится. Звучит неплохо.
— Он вообще неплохой. — Лисса обогнула стойку и наклонилась, чтобы поднять пузырек с лекарством. — Ладно, завтра поговорим.
— Надеюсь услышать все, док.
— Хорошо-хорошо. Пока.
Нажав на кнопку, Лисса положила трубку на стойку, наполнила стакан холодной водой и, перейдя в гостиную, опустилась на колени возле дивана. После чего подалась вперед и, не в силах удержаться, прикоснулась к пряди волос, упавшей ему на лоб. Его глаза распахнулись, губы тронула мягкая улыбка.
— Как я рад быть с тобой!
— Льстец. — Она сглотнула ком в горле. Если бы не ясный взгляд этих темно-синих глаз, она решила бы, что он слегка тронулся умом. Крутые парни не бывают так ласковы. — Бьюсь об заклад, ты говоришь это всем женщинам, с которыми имеешь дело.
— Этого, жаркая штучка, я не говорил никому, кроме тебя, за всю свою жизнь.
— Прекрати! Ты меня дурочкой делаешь.
И снова это ощущение дежавю.
— Обещай мне… — Эйдан зевнул и потянулся к ее руке. — Обещай мне, что поешь что-нибудь, пока я дремлю. И ни в коем случае не засыпай.
Ее брови выгнулись дугой.
— Не спать?
Он покачал головой, с тревогой глядя ей в глаза:
— Не спать. Оставайся бодрствующей, пока я не встану.
— Ладно. — Она прикоснулась ладонью к его щеке и ощутила высокую температуру еще до того, как он задрожал словно в лихорадке. — Но в таком случае прими вот это.
Она вытряхнула из пузырька две пилюли и заставила его, несмотря на недовольную гримасу, проглотить их, уложила на диване и накрыла покрывалом. Кот, раздраженно подергивая хвостом, перебрался на свое обычное место на подлокотнике.
— Ешь, — распорядился Эйдан. — И не спи.
— Поняла.
Лисса проследила за тем, как он погрузился в сон, а потом еще долго присматривалась к его чертам. Затем она сделала себе сэндвич, уселась за обеденный стол с книжкой о снах и перевоплощении…
И стала размышлять о любви с первого взгляда.
* * *
Жжение.
Это было первое ощущение Эйдана, едва он осознал себя. Обжигающий ветер обдувал его, опаляя кожу, высушивая ноздри, заставляя трескаться губы. Воздух был зловонен, он смердел смертью и отчаянием.
Открыв глаза, он обнаружил себя напротив Врат привязанным к столбу со скрученными позади руками. Из проема в огромном, неисчислимом множестве изливались Кошмары, а вокруг него звучали сотни голосов, гневно обвинявших его в прегрешениях, о которых он ничего не помнил. Он был один, не считая стройной златовласой фигуры, потянувшейся к двери.
Нет!
Эйдан проснулся, дернувшись так резко, что напугал кота. Сердце бешено колотилось, и потребовалось время, чтобы он смог понять, где находится. Пробежав руками по волосам, он почувствовал, что они взмокли, а кожа у него липкая от пота.
Кошмары.
Подонки. Теперь он не был защищен от них. Они глубоко внедрились в его сознание, ища его страхи и питаясь ими. Он ощущал одновременно и крайнее напряжение, и изнеможение.
До сих пор он никогда не встречался с врагами, не будучи готов дать отпор, и теперь чувствовал себя уязвимым. Несчастным.
Ища единственное доступное ему сейчас утешение, Эйдан повернул голову на приглушенный звук телевизора и увидел рядом с собой сидевшую на полу Лиссу. Было темно, занавески задернуты, светился, мерцая, лишь экран да находившийся в столовой аквариум. Он потянулся к ней, запуская пальцы в распущенные золотистые волосы, которые так любил. От его прикосновения она покачнулась и начала падать…
Паника, которую ему только что удалось развеять, накатила с новой силой, и у него едва не разорвалось сердце. Вскочив с дивана, он успел подхватить ее бесчувственное тело.
— Лисса! — Он яростно затряс ее. — Черт побери! Я же сказал тебе — не засыпай!
Веки ее затрепетали, но подсознание уже намертво подключилось к Сумеркам.
Из его горла вырвался отчаянный, нечеловеческий вопль. Его кошмар не закончился.
Он только начинался.
ГЛАВА 7
Когда острые осколки вонзились в ее плоть, Лисса задергалась от боли и ее подсознание вырвалось из-под власти рвавших его на части механического стука и шепота. Она взахлеб втянула в себя воздух, заполняя опустошенные легкие, и открыла рот, чтобы закричать. Но что-то тут же закрыло его, усугубив ее страх.
Силясь отдышаться и отчаянно желая как-то избавиться от колющей боли, она впилась ногтями в удерживавшие ее сильные руки и набрала воздуха через нос. Ощутив при этом запах, заставивший ее глаза распахнуться…
…и встретиться с потемневшими от беспокойства синими очами.
В панике она прижалась к влажному крепкому телу, глотнув того воздуха, который выдыхал Эйдан, заглушивший рвавшийся из нее крик жарким поцелуем.
Зрение прояснилось, и она узнала окружающую обстановку — плитку, устилавшую пол ее ванной, ледяные брызги, обдававшие ее откуда-то сзади, и полностью одетую фигуру, плотно прижимавшую ее к себе.
Перестав дергаться, она обвисла на нем, чувствуя после пережитого ужаса огромное облегчение оттого, что оказалась в надежных объятиях.
Он прервал поцелуй и сделал резкий вдох, однако продолжал прижимать ее к себе так, что между ними даже не проскальзывала вода. Грудь его была теплой, составляя резкий контраст со стекавшим по ее спине ледяным потоком.
— Х-х-холодно, — пожаловалась Лисса, обнимая его за плечи. Повернувшись, он отвел от нее струю, и лишь стиснутые зубы указали на то, что это далось ему нелегко. Лисса попыталась отступить, освободить руки, чтобы изменить температуру воды, но он держал ее крепко. — Д-дай мне сд-д-д-делать п-п-потеп-п-лее.
Он выполнил ее просьбу не сразу, как будто ему не хотелось выпускать ее из объятий. Потянувшись, Лисса повернула ручку, и вода стала нагреваться. Вокруг них заклубился пар. Она снова подняла глаза и увидела его хмурый взгляд и сердито сжатые губы.
— Я же говорил, чтобы ты не спала, — процедил он.
— Я и не собиралась.
Ее руки обвились вокруг его талии в тщетной попытке согреться, и Эйдан отреагировал на это движение, ухватившись за край ее рубашки и потянув вверх. Наверное, не выгляди он так грозно, она оказала бы сопротивление подобной дерзости. А может быть, и нет.
— Ты меня так напугала, что всю дурь разом вышибло, — пробормотал он, полностью сосредоточившись на раздевании.
Она двигалась с ним вместе, повинуясь его молчаливым приказам, так как по его сосредоточенности понимала, что этот человек, как никто другой, привык и умеет нести на себе тяжкое бремя ответственности. Хотя мокрая одежда и липла к коже, он раздел ее практически мгновенно. Специалист. Абсолютная уверенность в том, что раздевать женщин ему приходилось часто, лишь усилила ее интерес.
— Ну так вот, — угрюмо начал он. — Как я уже говорил, дурь из меня с перепугу вышибло, и… Хм. — Он прижал ее к себе так крепко, что она охнула, но тут же расслабилась, доверяя себя его надежной силе. — Короче, не бойся, — грубовато заверил он. — Я о тебе позабочусь.
Она чуть не расплакалась. В отличие от многих других в ее жизни, без конца говоривших, что ей следует делать, чтобы чувствовать себя лучше, — ходить к врачу, принимать препараты, употреблять здоровую пищу, — Эйдан полностью снимал с нее это бремя, которое она передала ему с радостью.
— У меня кошмар был хуже некуда, — призналась она. — Какой-то дикий стук, лязг металла, скрежет, треск и вдобавок еще жутчайший вой.
— Ты не должна медленно погружаться в сон, — сказал он и слегка встряхнул ее, чтобы подчеркнуть важность своих слов. — Ты должна проваливаться в сон, причем очень быстро.
Откинув назад голову, она заметила в его взгляде муку и поразилась тому, что он и впрямь переживает за нее.
— Ты и сам меня пугаешь.
— Нет, — покачал головой Эйдан. — Ты веришь мне. Ты нуждаешься во мне.
— Вот это и пугает.
С ним она чувствовала себя в безопасности, страх не оказывал на нее воздействия, когда она находилась в его объятиях. Но это чувство зависимости от чего-то столь нового само по себе было пугающим. И можно ли вообще верить тому, что абсолютно непонятно?
Его губы уверенно и нежно скользнули по ее губам, раздразнив ее уже возбудившиеся чувства. Она провела языком по контуру его нижней губы, желая продлить удовольствие. Дрожь в ее животе усилилась, но затем преобразовалась во что-то иное.
Резко выдохнув, он отстранился, продолжая соприкасаться с ней лбом, так что вода с его волос капала ей на щеку. Атмосфера вокруг них изменилась. Ее тревога сменилась совершенно иной формой безрассудства.
Глаза Эйдана закрылись, пальцы принялись расстегивать пуговицы рубашки. Лисса отступила и охнула, когда ее промерзшее тело охватил откуда-то хорошо знакомый внутренний жар.
Стейси повесила в клинике на стене календарь, но ни один из мужчин, изображенных на его страницах, не годился и свечку держать для Эйдана Кросса. Мало того что он обладал мощной рельефной мускулатурой, все его великолепное тело буквально дышало откровенной силой и чистейшей мужественностью. При этом он был строен, подвижен и гибок.
— Потрясающе! — выдохнула она, прежде чем он поцелуем отключил ее рассудок.
Чэд никогда не пробуждал в ней подобного вожделения. Да что там, она просто не представляла себе, что такое вообще возможно — кого-то столь страстно желать.
Взгляд, которым ответил Эйдан на ее восхищение, был опаляющим, жаждущим. И не оставлял сомнений.
Лисса и сама не была неуклюжей дурнушкой, но великолепие Эйдана просто ошеломляло. В нем имелось нечто непостижимо манящее, порождавшее ощущение того, что в нем… всего больше. Больше красоты, больше решимости, больше сексуальной энергии. Он был больше, чем просто мужчиной, хотя она и не могла понять, откуда это проистекало. Он виделся божеством!
Неожиданно смутившись, Лисса отвернулась. А когда он, взяв ее за локоть, развернул обратно, удивленно заморгала.
— Не отворачивайся, когда я смотрю на тебя, — самоуверенно прогромыхал он.
— Ну, я тоже на тебя смотрю, — ответила Лисса.
— Кончай прятаться.
— А что ты так раскомандовался?
Его глаза сузились. Потом он отпустил ее, расстегнул ремень, и все прочие мысли развеялись без остатка, поскольку она полностью сосредоточилась на нем и на том факте, что он сейчас окажется голым.
Эйдан рванул ремень — и просторные брюки, несмотря на застегнутую молнию, опали к ногам. Где-то на задворках ее сознания промелькнуло некоторое удивление тем, что он напялил штаны, которые ему так велики, но куда большее внимание привлек напряженный член, достававший почти до его пупка.
У нее пересохло во рту. Огромный, с пульсирующими венами, он представлял собой дивный сон, ставший явью.
Откуда ты взялся?
Из твоих снов.
И он был мокрым и становился еще влажнее. Лисса хихикнула.
Эйдан чуть отклонился назад, выгнул бровь и слегка ухмыльнулся, отчего ей захотелось погладить его по щеке. Он был слишком самоуверен, чтобы счесть, будто ее хихиканье как-то соотносится с его внушительным членом, и это ей понравилось.
— Давай-ка помоемся, — произнес он, снова подтягивая ее к себе, затем налил на ладонь жидкого мыла и стал намыливать ее тело.
Она удивленно вздрогнула, когда он коснулся ее груди. Он пытался придать себе невинный вид, но порочный блеск в глазах выдавал его. Лисса никогда не пасовала перед вызовом, а потому собрала в руку пену со своего живота и намылила его член.
А он в ответ стал намывать ее между ног. Не оставшись в долгу, она взялась за его яйца. Лисса часто дышала, реагируя на его интимные, собственнические движения, что не укрылось от Эйдана, с неподражаемым умением подстроившего свои действия под ее восприятие. В них не было ни намека на замешательство или молчаливые вопросы, обычные для других мужчин, когда они вступают в отношения с новой партнершей. Впрочем, и Лисса держалась с ним в той же манере и мыла ему яйца, словно имела на это полное, неоспоримое право.
Эйдан рассмеялся, и суровое выражение его лица смягчилось.
— Да ты умелица, жаркая штучка.
— Сам такой. — Она бросила выразительный взгляд на его неуемные руки. — Более чем умелец.
Подавшись вперед, он поцеловал ее в лоб, что было проявлением нежности на фоне всех прочих, греховных, распаляющих в ней чувственность, телодвижений. Руки его безостановочно скользили вверх и вниз по ее телу, доведя до того, что она со вздохом закрыла глаза. Кровь ее разгорячилась, разум полностью растворился в столь умело наложенных им чувственных чарах. Лоно ее уже болезненно напрягалось в ожидании и предвкушении того, что, как она знала, должно случиться. Если все это был сон, то ей не хотелось просыпаться. Никогда в жизни она не испытывала такого желания, потребности столь настоятельной, что у нее захватывало дух, а колени слабели, и в итоге ему пришлось поддерживать ее.
— Это было по весне в Кабо? — спросила она, задыхаясь.
— А?
Он чуть отстранился. Глаза его были полузакрыты, но в них полыхал огонь вожделения.
— Ну, когда мы встретились. Кабо, Сан-Лукас. Это последний случай, насчет которого я помню, что ничего не помню.
— А, понял. Нет.
Взяв за плечи, он повернул ее к себе спиной, и его сильные пальцы принялись втирать шампунь в ее волосы, а заодно и массировать голову.
Лисса обмякла, словно лишившись костей. С невероятным умением он массировал ей плечи и поглаживал спину до тех пор, пока не смыл, отправив вместе с водой в слив, последние остатки кошмара. Она чувствовала мозоли на его руках и силу, таившуюся за этой заботой и лаской. Когда он, обхватив, увлек ее вместе с собой под душ, она приникла к нему, преисполненная доверия, которому вроде бы неоткуда было взяться.
— Но у нас с тобой был секс, — настаивала она, и при одной мысли о том, что это мог быть за секс, ее пробрала сладкая дрожь.
Он не проявлял нетерпения и держался так, словно времени для него не существует. Если то же самое происходит и когда он занимается любовью…
Он облизал мокрую раковину ее уха:
— Что-то в этом роде.
Лисса откинулась, встретившись взглядом с синими глазами, опушенными густыми ресницами.
— Ага. Помой меня. — Он сунул ей бутылочку. — Хочу почувствовать на себе твои руки.
Покачав головой, она потянулась за мылом. И ведь порывалась было сказать «нет», чтобы малость сбить с него спесь, но уж больно ей хотелось прикоснуться к нему. Так хотелось, что даже ладони зудели от нетерпения.
Намылив руки, она заскользила ладонями по его груди, восхищаясь твердыми как камень мышцами. Издав низкий стон, он закрыл глаза и схватил ее за бедра, а голову откинул назад, словно в порыве блаженства.
Эйдан буквально купался в ее ласке, вбирал ее, получая несказанное удовольствие от каждого прикосновения к восприимчивой точке. Ее, в свою очередь, возбуждало то, что столь могучий и опасный мужчина размякает в ее руках, как комок глины. А в том, что он опасен, у нее сомнений не было. Это угадывалось по его глазам. Они казались древними, все повидавшими, изнуренными, не под стать его годам. И было еще что-то в том, как он смотрел на нее, как двигался, в командных нотках, проскальзывавших во вроде бы обыденных фразах. Этот мужчина всегда держался настороже. Но сейчас он позволил себе расслабиться. Обнажился для нее, причем не только внешне.