Прыжок с пятнадцатиметровой высоты 8 страница
Он посмотрел туда, куда указывала Неда, увидел на бумаге мое имя, написанное моим собственным почерком, и, окончательно проснувшись, встал с кровати.
— Схожу посмотрю, все ли с ним в порядке, — сказал он, отыскав халат и шлепанцы, и вышел из комнаты.
Я решил, что самый легкий способ успокоить Карла — вернуться в свое физическое тело, что и было сделано. Я встретил Карла по пути в мою квартиру, объяснил ему свой эксперимент с астральной проекцией и извинился за то, что разбудил. Он настоял, чтобы я пошел с ним и все рассказал Неде. Я быстро переговорил с Недой, чтобы они могли поскорее лечь спать, а я — вернуться в 2150 год. Мне не терпелось испытать свою новую Макро-способность в действии.
Вернувшись к себе, я быстро заснул и вскоре оказался на знакомой кровати с балдахином во дворце Элгона. Больше всего я боялся того, что телепатическая сеть Элгона помешает мне покинуть физическое тело — или, когда я из него выйду, заставит меня вернуться обратно. Я сразу же представил свое астральное тело в ногах кровати. Выйдя из физического тела, я визуализировал путешествие обратно в свою Альфу и через мгновение стоял посреди Альфа-комнаты.
Без Кэрол в комнате было очень пусто, и от этого мне еще сильнее захотелось вызволить ее из беды. Я решил отправиться за советом к остальным членам нашей Альфы. Было время завтрака, и все сидели в столовой, разговаривая о нас с Кэрол. Когда я вошел, Стив первым меня заметил и обратил на меня внимание остальных. Вскоре меня увидели все, кроме Адама и Нэнси, которые никак не могли настроиться на меня. Я был рад, что хотя бы хорошо их слышу.
Мне сообщили, что всему Макро-обществу известно о том, что произошло со мной и Кэрол. Но, к сожалению, они не знают, как нам вырваться из власти Элгона, не прибегая к помощи высших Макро-способностей членов Макро-общества.
Я решил поговорить с Раной: возможно, решить эту проблему сможет она. Но перед моим уходом произошло нечто невероятное. Адам и Джойс попросили меня взять их с собой во дворе Элгона.
Я отказался.
— Если мы с Кэрол не сможем оттуда выбраться, то вы станете еще двумя пленниками Элгона.
— Мы понимаем, Джон, — сказала Джойс, — но мы с Адамом хотим побыть с тобой следующие несколько дней. Если мы не сумеем тебе помочь, то, по крайней мере, сможем поддержать тебя.
Они напомнили мне, что если я не смогу подняться на следующий уровень осознания и не начну сотрудничать с Элгоном, то в мире-2150 мне остается быть всего несколько дней. Я был тронут предложением Адама и Джойс разделить мое заточение, даже если это будет означать, что они сами станут пленниками. Я поблагодарил их, но объяснил, что осознание того, что Элгон держит в плену нас четверых, а не двоих, лишь удвоит мою тревогу. Если мне теперь понадобится поддержка, я могу просто прийти к ним в своем астральном теле.
Затем Адам сказал:
— Ладно, Джон, надеюсь, мы сможем помочь тебе в следующий раз. Понимаешь, мы в долгу перед тобой, потому что ты очень сильно помог нам в нашей прошлой жизни. Тогда ты знал нас как Гриффа и Джадда.
Сказать, что у меня перехватило дыхание, что я онемел от изумления или был вне себя от радости, — все равно что ничего не сказать. Никакие слова не могли бы выразить то, что я почувствовал в тот момент. Энергичная Джойс и высокий, красивый Адам внешне не имели абсолютно ничего общего с Гриффом и Джаддом, с которыми я встретился в 1976 году. Тем не менее, настроившись на их Макро-«Я», я узнал, что это действительно те же души, которые 174 года назад жили в телах двух хулиганов, и несказанно обрадовался такому их росту.
Я обнял Адама и Джойс, поблагодарил за заботу и убедил, что их долг сполна выплачен искренним желанием отказаться от своей жизни здесь и отправиться со мной во дворе Элгона. Перед тем как уйти, я заставил их пообещать мне не пытаться последовать за мной на Микро-остров. Затем я попрощался с остальными членами своей Альфы. Встретившись взглядом с Нэнси, я почувствовал, как тепло разливается по всему моему астральному телу. Интересно, знает ли она, знал ли Бруно...
Но сейчас у меня не было времени с этим разбираться. Я послал ей поток теплой положительной энергии и перенесся в комнату для занятий, чтобы встретиться с Раной.
Было все еще утро, а раньше я всегда встречался с ней вечером. Тем не менее меня переполняла уверенность, что наставница будет меня ждать. Я не был разочарован, потому что, как обычно, дверь отворилась передо мной. Войдя в комнату, я увидел Рану, спокойно сидящую на одном из стульев и улыбающуюся мне, как будто это было обычное занятие по Личной Эволюции.
— Не буду спрашивать, откуда ты знала, что я приду сюда сегодня в астральном теле, — сказал я, — потому что уверен, что твое предвидение работает так же хорошо, как телепатия, с помощью которой ты сообщила мне, что будешь ждать меня здесь.
Рана кивнула в знак согласия.
— Я также знаю, — сказала она, — что ты надеешься на мою помощь в решении проблемы с Элгоном. Думаю, тебе будет приятно узнать, что я нашла это решение в твоем собственном разуме.
— Боже мой! Спасибо, Рана, спасибо! — воскликнул я с радостным облегчением, а затем спросил:
— Что же я должен делать? Она покачала головой:
— Вынуждена разочаровать тебя, Джон. Не могу сказать тебе, что я вижу в твоем будущем.
—Как? — спросил я, пораженный таким поворотом событий: — Ты знаешь решение проблемы, но не хочешь мне говорить? Ты боишься, что, если ты мне скажешь, этого не произойдет?
— Не в этом дело. Независимо от того, скажу я тебе это или нет, на этот раз будет только один ход событий.
— Если это все равно не повлияет на мои действия в будущем, тогда не понимаю, почему ты не хочешь мне говорить, — сказал я в полном замешательстве.
— Потому что если я скажу тебе, то это повлияет на твои мысли в будущем. И, хотя и не изменит твоих действий в ситуации с Элгоном, повлияет на другие твои будущие действия.
— Я не понимаю, Рана. Что ты имеешь в виду?
— Я говорю о проблеме добра и зла, которая будет твоим последним испытанием, необходимым для достижения третьего уровня осознания. Помни, что эти понятия, как и все остальное, зависят от твоей перспективы. Эволюция разума человека измеряется тем, насколько он готов принять неприемлемое. То, что может быть неприемлемым на микроуровне, всегда приемлемо на Макро-уровне.
" — Да, — согласился я. — И я помню, что в абсолютной Макро-перспективе все совершенно. Но какое это имеет отношение к решению моей проблемы?
— Я хочу сказать, что ты не осознаешь единственного удволетворительного выхода из ситуации с Элгоном, потому что смотришь с микро-позиции и этот выход кажется тебе неприемлемым и даже аморальным.
— Значит, ты не хочешь мне говорить об этом выходе из ситуации, потому что тогда я последую твоему совету, но только потому, что ты мне сказала, а не потому, что я сам к нему пришел, правильно?
— Абсолютно верно, Джон. Это не изменит твоего ближайшего будущего, зато повлияет на следующие десять тысяч лет и отдалит то время, когда вы с Лией сольетесь воедино на физическом и астральном уровнях.
— Жаль так говорить, но все же спасибо, что ты мне не сказала, Рана, — выдавил я после долгой паузы. — Я возвращаюсь во дворе Элгона. Посмотрим, сколько времени мне потребуется, чтобы найти единственно возможное решение проблемы, которое, как ты говоришь, уже у меня
в голове.
Когда я повернулся, чтобы уйти, Рана предупредила меня, чтобы я был осторожен и не встречался с Лией до своего возвращения на Микро-остров. Я спросил ее почему.
— Потому, — объяснила Рана, — что она, как твоя близнецовая душа, не сможет скрыть от тебя решение, которое ты ишешь, и в результате получится так же, как если бы я тебе все рассказала.
Я еще раз поблагодарил ее и согласился последовать совету. Затем я вернулся во дворе Элгона, даже не пытавшись связаться с Лией.
Там я понял, что видеоизображение пустой комнаты, в которой лежит Кэрол, не поможет мне отыскать ее местоположение. Чтобы найти эту комнату, я должен был осмотреть весь дворец. И тут я допустил серьезную оплошность.
Я забыл, что Элгон поставил возле моей комнаты нескольких телепатов. Когда я прошел сквозь стену в коридор, они сразу же увидели меня и попытались остановить. Я представил себя в огромной столовой и исчез из их поля зрения, но они уже оповестили остальных членов телепатической сети о моем «астральном выходе».
Оказавшись в столовой, я буквально со скоростью мысли начал обегать комнату за комнатой в поисках лестницы, ведущей на нижние этажи дворца, потому что чувствовал, что Кэрол находится где-то там. К тому времени, как я нашел нужную лестницу и спустился на этаж, где, по моим предположениям, находилась Кэрол, телепаты Элгона обнаружили меня.
Я вновь почувствовал, как невидимые тиски все сильнее сдавливают мой мозг, но на этот раз решил не сопротивляться этому давлению. Я попытался послать им в ответ поток Макро-любви и жизнеутверждающей энергии, продолжая тем временем искать Кэрол. Подвалы дворца Элгона оказались настоящими катакомбами, но в конце концов я вошел в нужную дверь и оказался в комнате, в центре которой, словно мертвая, лежала Кэрол. Двинувшись по направлению к ней, я услышал громкие раскаты смеха Элгона, исходящие из полумрака комнаты.
Давление тисков тут же усилилось, и я понял, что Элгон теперь лично направляет на меня Макро-способности тысячи умов телепатической сети. Безусловно, если бы на моем месте оказались Рана или Лия, они бы справились с такой телепатической атакой, но мои Макро-способности второго уровня не шли ни в какое сравнение с этой мощной силой.
Вскоре давление одолело меня. Я больше не мог его спокойно принимать, а когда начал с ним бороться, мои силы быстро иссякли. Я потерял сознание и очнулся в 1976 году.
Было всего четыре часа утра.
Я решил побыстрее заснуть снова и посмотреть, что со мной произошло в 2150 году. Мне потребовалось некоторое время, чтобы успокоить свой ум после давления тисков, но вскоре удалось уснуть. Я проснулся на кровати с балдахином и увидел склонившуюся надо мной Селу.
Когда я открыл глаза, она сказала:
— Ты дурак, Джон Второй.
Я цинично — в стиле Карла — ухмыльнулся ей и заметил:
— Я вижу, вы больше не притворяетесь, что я на десятом уровне.
— Верно, — ответила она. — Мы поняли, что твои Макро-способности очень ограниченны. Вряд ли ты достигнешь третьего уровня за эти несколько дней. Но я не поэтому назвала тебя дураком. Разве ты не понимаешь, что, перемещаясь в астральное тело, ты оставляешь свое физическое тело незащищенным, и каждый, кто умеет, — например я, — может разорвать твой «серебряный шнур»?
— Да, — сказал я, — я об этом знаю, но вы же хотите, чтобы я стал постоянным живым жителем Микро-острова, а не мертвым. Если я умру, то уже не сгожусь для вашей пропаганды.
Села страстно посмотрела на меня, вытянула полные губы, изображая поцелуй, и сказала:
— Я не хочу, чтобы ты умер, Джон. Я хочу, чтобы ты стал моим любовником, но я знаю, что если мы не поможем тебе завершить перемещение во времени, то твое потрясающее тело умрет, а твой разум вернется на 174 года назад.
— Села, я больше не желаю микро-существования.
— У тебя нет выбора. Ты можешь жить либо на Микроострове в 2150 году в хорошо организованном микро-обществе, либо в 1976 году в хаотичном микро-обществе.
Когда я ничего не ответил на эту реплику, Села покорно вздохнула и произнесла:
— Ты не оставляешь нам другого выбора, кроме как отпустить Кэрол, чтобы она сама искала себе дорогу обратно в Макро-общество. Надеюсь, ты понимаешь, что, поскольку она не подчинится нашим законам, нам придется приговорить ее к смертной казни.
— Но это же убийство!
— Это не убийство, — возразила Села. — Когда человек нарушает законы, зная, что это грозит ему смертью, это самоубийство. Конечно, ты всегда можешь спасти ее от смерти, согласившись стать постоянным жителем Микроострова.
— Дайте мне немного времени, — сказал я. — Мне надо еще над этим подумать.
— У тебя было достаточно времени, Джон, но в знак нашей щедрости мы дадим тебе еще один день. Если К' завтрашнему утру ты не согласишься сотрудничать с нами, мы казним Кэрол, а ты будешь смотреть на смерть, причиной которой стал ты сам.
Села долго молчала, ожидая моего ответа. Не дождавшись, она ушла, а я начал расхаживать по комнатам взад и вперед, тщетно пытаясь найти выход из положения, который, по словам Раны, уже скрывался у меня в голове. Интересно, что же это за выход? Что мне кажется самым плохим решением проблемы? С одной стороны — послать Элгона к черту и отказаться от его условий. Это плохо, потому что я потеряю не только Кэрол, но и возможность остаться в 2150 году.
Да уж, несомненно, ужаснее всего для меня будет смотреть, как микро-островитяне казнят Кэрол, и знать, что я мог это предотвратить.
Я вспомнил слова Раны: «Нет ничего ужасного, если смотреть с Макро-позиции. Различные события нашей жизни кажутся ужасными только с микро-позиции, которая слишком узка и не дает увидеть, что мы живем в совершенно справедливом и уравновешенном Макрокосме и с нами происходит только то, что мы сами для себя выбрали».
Если Кэрол умрет, подумал я, значит, она сама выбрала смерть, и меня это волнует только потому, что я считаю ее своей собственностью, которую могу потерять. Макро-философы говорят, что мы всегда можем добиться того, чего желаем и во что верим, потому что у каждой души есть свобода выбора и абсолютная Макро-сила.
Хорошо, согласился я, в Макро-перспективе это не представляет проблемы — но я же живу на другом уровне! Там, где я живу, существует много проблем, а для меня сейчас самая важная из них — спасение Кэрол от смерти, а меня от утра ты мира-2150. И эта проблема будет решена успешно, если я соглашусь сотрудничать с Элгоном. Тогда я смогу потратить хоть всю оставшуюся жизнь на то, чтобы найти дорогу обратно в Макро-общество. Но найду ли?
Я провел оставшуюся часть этого длинного дня, мучаясь над тем, что мне сказать утром Элгону. К вечеру, совершенно обессиленный, я пришел к выводу, что я скорее выберу спасение Кэрол от смерти и жизнь на Микро-острове Элгона. Наконец ко мне пришел сон, принося с собой ужасный кошмар.
Я снился себе одетым в длинную черную тогу судьи, в бесконечной пустыне. Передо мной, насколько хватал взор, тянулась длинная очередь людей, которых я должен был судить. По словам судебного пристава, стоявшего рядом, все они совершили какое-то преступление, которое карается смертной казнью. Тем не менее, когда я выслушал объяснения и оправдания каждого из этих людей, мне показалось, что все они так трогательно просили меня о помиловании, что я каждому отменил смертный приговор.
Затем место действия сменилось: мы с приставом шли _ по гигантскому двору тюрьмы, где находились все, кого я спас от смерти. У каждого одна нога была прикована цепью к тяжелому ядру, так что они едва могли ходить. И вместо благодарностей люди выкрикивали в мой адрес проклятия. В ужасе я увидел, что все они страдают от какой-то жуткой болезни, которая разрушает их тела, медленно, по кусочку разъедая плоть и отделяя ее от костей. Я почему-то не мог оторвать глаз от спасенных мною узников, которые теперь превратились в ужасных нелепых жертв проказы, которая медленно и болезненно пожирала их тела.
Один из них позвал меня. Обернувшись, я содрогнулся от ужаса и проснулся в слезах, потому что узником, который . больше всех проклинал меня за спасение его жизни, был Карл!
Меня тошнило от ненависти к самому себе при мысли о том, что я мог так поступить с Карлом даже во сне.
Почему мне приснился такой сон? Что он может значить? Задав себе эти вопросы, я вспомнил слова Раны: «Все страдания, несчастья и болезни — результат сопротивления неизбежному: тому, что мы сами выбрали для своего духовного развития».
Каково же решение проблемы? В моей голове вновь зазвучали слова Раны: «Единственный способ искупить свою вину за отрицательные действия — это компенсировать их положительными. Любовное принятие восстанавливает утраченное равновесие. Единственный грех, который может совершить человек, — непризнание совершенства того, что есть».
Значит, мой сон — это попытка моего Высшего «Я» показать последствия моего отказа признать совершенство (и необходимость) происходящего. То есть я должен изменить свое решение и позволить Кэрол умереть?
Может быть, в прошлом я позволил умереть Карлу? Не потому ли он был в моем сне?
Из какого-то дальнего уголка моего разума пришли два воспоминания: Карл, допивающий бутылку морковного сока, и Кэрол, набирающая на пульте кафетерия свой привычный заказ — морковный сок.
Затем еще два воспоминания наложились одно на другое — слова Кэрол о том, что в своей прошлой жизни в 1976 году она была аспирантом, который боролся против загрязнения окружающей среды; и слова Карла о том, что он бы «уничтожил этих гадов, которые загрязняют нашу планету».
Голова у меня шла кругом.
Кэрол — девушка, которую я люблю, моя родственная душа, моя Альфа-партнерша!
А Карл? Он — мужнина, человек, дороже которого у меня нет, мой лучший друг, мой сводный брат, мой однокашник!
— Боже мой! — воскликнул я вслух. — Господи всемогущий!
Я обхватил себя руками и начал кататься по кровати, вне себя от боли, сомнений, страха и радости.
Когда все это Наконец уложилось у меня в голове и я принял совершенство этого нового озарения, я спустился вниз и выложил новость Карлу и Неде.
Известие сразило их наповал так же, как и меня, и все закончилось слезами радости и восхищением невероятным совершенством вечного переплетения жизней.
Но на важный вопрос все еще не было найдено ответа. Должен ли я позволить Кэрол-Карлу умереть?
Я провел остаток дня в поисках ответа на этот вопрос и признался Карлу и Неде, что я содрогаюсь при мысли о том, что мне придется смотреть, как Кэрол умирает, и осознавать, что я мог воспрепятствовать ее смерти. До поздней ночи мы обсуждали эту проблему. Карл доказывал, что самым здравым и порядочным будет спасти себя и Кэрол, а Неда уверяла, что я должен искать ответа у своего Высшего «Я», как бы сложно это ни было.
Я только покачал головой и вернулся в свою квартиру. Лежа в кровати, я не хотел засыпать, не решив, что мне завтра сказать Элгону. Я ворочался с боку на бок, пока в отчаянии не вспомнил совет Кэрол: когда что-то не получается, надо вспомнить свой последний Макро-контакт.
Сосредоточившись на воспоминании о последнем общении со своей Макро-сущностью, я почувствовал, как тревога и напряжение покинули мое тело. Частота и сила дыхания изменились; я вновь вспомнил неописуемый союз всех противоположностей и ощутил себя вне пространства, времени и слов.
Очевидно, я все-таки заснул, потому что, когда я открыл глаза, надо мной склонились Села и Элгон. И Элгон сказал:
— Я рад, что ты Наконец проснулся. Мы готовы услышать твое решение.
Не думая, я ответил:
— Я решил получить те, уроки, ради которых пришел сюда, и позволю Кэрол сделать то же самое.
— То есть ты будешь смотреть, как она умирает у тебя на глазах? — спросила Села.
Я не ответил, и Села указала на видеоэкран.
— Ты уверен, что сможешь жить с этим решением?
Я посмотрел на гигантский экран, расположенный в другом конце комнаты. Там уже не было прежнего изображения Кэрол на полу в пустой комнате. Вместо этого она была прикована за руки и ноги к стене во дворе, где совершались казни. Видимо, она была в сознании, потому что ее обнаженное тело явно корчилось от боли. Затем ее лицо было показано крупным планом, и стало видно, что ее глаза открыты и она пристально смотрит куда-то перед собой. Затем ракурс изменился, и я увидел, что Кэрол смотрит на орущую и завывающую толпу микро-островитян, которых сдерживала высокая стальная сетка.
— Если мы уберем эту перегородку, — сказал Элгон, — толпа забросает ее камнями насмерть за пропаганду ограничения рождаемости и отказ иметь детей. Поскольку она иностранка, наказание за упомянутые преступления — смерть. Ты уверен, что не хочешь с нами сотрудничать, Джон?
Я покачал головой, не доверяя своей способности выражаться словами.
Элгон и Села молча и пристально смотрели на меня. Воцарившаяся тишина еще больше усиливала всеобщее напряжение. Вдруг Элгон кивнул головой, и звук, сопровождавший видеокартинку, стал громче.
Я старался не смотреть на экран, но глаза меня не слушались. Я уставился на толпу, которая теперь ринулась через упавшую перегородку к маленьким, острым, твердым камням, наваленным грудой в нескольких метрах перед Кэрол.
В течение следующего получаса мужчины, женщины и дети из толпы бросали маленькие острые камни в корчащееся от боли тело Кэрол. Я видел это кровавое зрелище от начала до конца: от первых поверхностных порезов на ее прекрасных ногах, руках, груди и лице до огромных зияющих ран, расползшихся по всему телу, и Наконец, до момента, когда ей выбили один глаз и он вытекал по окровавленной щеке. Поскольку камешки были не очень большими, Кэрол оставалась в полном сознании до самого конца, когда ее прекрасное тело буквально превратилось в скелет, с которого клоками свисали остатки плоти.
Несмотря на то что я освежил в памяти воспоминание о своем последнем Макро-контакте, эти полчаса были самыми мучительными в моей жизни.
Наконец Элгон прервал молчание:
— Смотреть на смерть другого человека — это одно, а самому через это проходить — совсем другое.
С этими словами Элгон подозвал нескольких своих помощников, и они вывели меня из дворца в тот же двор. Из него выносили останки моей любимой Кэрол, освобождая место для меня. Маленькие белые камни, покрасневшие от крови Кэрол, кололи мои босые ступни.
Когда меня приковали к стене, еще влажной от крови, собралась та же самая толпа и начала выкрикивать обвинения и ругательства в мой адрес. После того как на моих запястьях и лодыжках защелкнулись кандалы, все, что я помню, — это смутные мысли о Лии, о тех коротких мгновениях, которые мы провели с ней вместе, о Ране и о многих уроках, которые я должен был усвоить (но усвоил ли? усвою ли?), о Неде и ее невероятном преображении, о Карле, моем верном друге, о той травме, которую я нанес ему за последние несколько месяцев, о его параллельном «я», моей возлюбленной Кэрол, чья теплая кровь отделяла меня от грубой кирпичной стены, к которой я был прикован.
Я увидел, как Элгон и Села прошли ко мне сквозь толпу. Хотя они стояли совсем близко от меня, мне почему-то казалось, что нас разделяют километры. Элгон окунул пальцы в лужу крови передо мной. Затем, вытерев пальцы о мою грудь, он презрительно спросил, не передумал ли я. Я ничего не сказал, потому что ответ и так ярко светился в моих глазах.
Повернувшись ко мне, Элгон наклонился и поднял два окровавленных камня. Он показал их толпе, протянул один Селе, затем повернулся ко мне и бросил первый камень.
Я услышал где-то в глубинах своего разума голос Раны: «В Древней Иудее, Джон, ваши с Кэрол души воплотились в жестокой и гордой семье. Вы выросли красивыми, но тщеславными. Вы легко осуждали людей и не раз лично участвовали в побивании осужденных камнями».
Я знал, почему это происходило со мной сейчас, но мои глаза и ум были замутнены ненавистью к Элгону.
И в моей голове снова звучал голос Раны: «Эволюция сознания измеряется тем, насколько ты готов принять неприемлемое».
Я попробовал Макро-паузу. Я старался заставить себя смотреть на свою казнь с Макро-позиции, которая предполагала благодарное принятие всего сущего. Я пытался любить Элгона и принимать его и все происходящее как «совершенное». Однако все мои усилия были тщетны.
Я не выдержал своего последнего испытания — принятия неприемлемого. Я не мог с любовью принимать Элгона.
Всему есть пределы, и боли тоже; в мое тело вонзались сотни зазубренных камней, и наступил момент, когда я ощутил, что больше не могу жить ни секунды.
Я уже ничего не видел, но перед моим мысленным взором предстала Лия.
Помни, Джон: эволюция сознания измеряется тем, насколько ты готов принять неприемлемое.
Эти слова все еще звенели у меня в голове,.когда я проснулся в 1976 году.
Глава 17
Эволюход
После моей смерти в 2150 году прошел целый месяц, и эта долгая разлука с Макро-обществом была тяжела для меня. Однако, греясь на теплом весеннем солнце у себя на балконе, я знаю, что смирился с этой разлукой и даже с болью и ужасом моего последнего часа в мире будущего.
Я больше не осуждаю Элгона, Селу или кого-либо еще и не держу на них зла, потому что я сам избрал для себя это испытание.
Злость и насилие — это последняя отчаянная попытка микро-существ отказаться от ответственности за свою собственную жизнь и свалить вину на других. Поэтому, пока человек не научится принимать на себя полную ответственность за все, что происходит в его жизни, злость и насилие будут присутствовать в нашем мире. Надеюсь, что я в своей духовной эволюции этого рубежа достиг.
А теперь, Карл, я доверяю тебе свой дневник, как когда-то моя мать доверила тебе меня самого. Сделай с ним, что сочтешь нужным.
Дописав эту страницу, я спущусь к вам с Недой, и мы разделим нашу последнюю трапезу. А в конце этого вечера я поцелую вас обоих и скажу, что буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи. А вернувшись в свою квартиру, я в последний раз лягу там спать. После чего совершу эволюход — мирно умру во сне.
Мне понадобилось так много времени, чтобы понять: любой провал — это успех, а любая смерть — рождение.
Знаешь, Карл, прошлой ночью у меня было еще одно яркое сновидение. Мне приснилось надгробие. Я зарисовал его для тебя на следующей странице.
Не сердись, пожалуйста, что прощаюсь письменно, а не устно. Ты мне дороже, чем я могу высказать.
Запоминай свои сны, Карл! Я буду в них. Я всегда буду с тобой.
Я люблю тебя.
Мы — одно.
Джон
Эпилог
Прошло три месяца с тех пор, как мы кремировали тело Джона Лейка и развеяли пепел в лесу невдалеке от дома, где прошло наше детство. Мне было очень трудно принять смерть Джона. Он назвал это «эволюходом» — добровольной смертью ради будущего. Я же поначалу, до наших долгих разговоров с Недой, называл это банальным самоубийством. Я говорил, что это бегство от реальности и трусость, недостойная Макро-философа. Однако время шло, Неде понемногу удалось изменить мои микро-воззрения, и сегодня я вижу действия Джона совершенно в другом свете.
Наверное, самым важным фактором, в конце концов изменившим мою точку зрения, был разговор с Джоном за несколько дней до того, как он нас покинул. Джон не включил его в свой дневник, о чем я очень сожалею, потому что в нем как раз отражен подход Макро-общества к вопросам жизни и смерти.
Мы с Недой восстановили этот разговор почти слово в слово. Если мне не изменяет память, начался он с того, что я упомянул о самоубийстве одного из студентов нашего факультета. Я сказал, что самоубийство — это бегство, а Джон ответил:
— Ты осуждаешь сознательное самоубийство, Карл, которое вовсе не обязательно может быть попыткой отказаться от ответственности за свою жизнь. Ты забываешь о том, что все микро-существование — это бессознательное самоубийство. Твоя жизнь может закончиться мгновенно из-за несчастного случая. Но жизнь может быть и медленным процессом микро-старения, то есть постепенного упадка и разложения тела. Такое саморазрушение — естественный результат твоего отказа принять на себя ответственность за свои действия и последствия избранного тобой образа жизни..
— Хорошо, — сказал я. — Не буду спорить с твоей теорией бессознательного самоубийства, но студент, о котором мы говорим, совершил самоубийство сознательное: он оставил предсмертную записку, в которой извиняется перед родителями. Я считаю это трусостью.
Джон широко улыбнулся и сказал:
— По мнению французского социолога Эмиля Дюркгей-ма, которого мы с тобой изучали в университете, существует два типа самоубийств — анемическое и альтруистическое. Анемическое самоубийство совершается как попытка бегства от столь невыносимой жизни, что человек просто чувствует себя не в состоянии с ней справиться. Я это называю сознательным микро-самоубийством. Оно никогда не приносит душе удовлетворения, потому что, когда человек оказывается в своем астральном теле, его разум все еще отказывается принять на себя ответственность за свою жизнь и наполнен ненавистью к самому себе, которую испытывает каждое микро-«я», когда терпит неудачи.
Неда перебила его:
— Но, Джон, ты нам говорил, что все действия совершенны, если смотреть с Макро-точки зрения. Но разве самоубийство может быть совершенным?
— На Макро-уровне, — ответил он, — каждое отрицательное действие компенсируется положительным; они как бы взаимно отменяют друг друга, оставляя после себя абсолютное равновесие. С Макро-точки зрения каждая неудача — это успех, который в конце концов приведет к получению нужного жизненного урока. Если душа совершает микро-самоубийство, единожды или хоть тысячу раз, чтобы понять, что нельзя убежать от ответственности за свою собственную жизнь, — значит, это данной душе необходимо, и это является для нее совершенным.
— Понятно, — сказала Неда, кивая головой. — А что такое альтруистическое самоубийство?
— Вы знаете, что некоторые пассажиры остались на борту тонущего «Титаника», лишь бы не занять «чье-то место» в ограниченном количестве шлюпок? История знает много других случаев альтруистического самоубийства, когда люди сознательно отдавали свои жизни ради того, чтобы другие могли жить и брать с них пример.