Любить — влюбиться в различия. 2 страница

Потом вспомнил библейскую притчу: Бог про­сил человека дать имена живым существам, чтобы «владычествовать» над всеми тварями.

 

«Назвать — значит определить роль, дать опре­деление, получить контроль. Невозможно контро­лировать то, что нельзя назвать или чему не удаёт­ся дать имя», — заключил Роберто.

 

«Есть люди, которые во взрослой жизни дос­тигают головокружительных высот, но стоит им вступить в пространство личных отношений, завя­зать близкие отношения, и они становятся все­го-навсего детьми. Крайне нуждающимися, стра­дающими от недостатка ласки, внимания или при­знания».

 

Он должен вплотную заняться «обиженным ре­бёнком», обитающим внутри него. Он никогда не сможет построить серьёзные отношения, если не разберётся со своим болезненным страхом быть брошенным.

 

«Единственные, кто может услышать его, — это мы сами», — припомнил он.

 

Без всякого сомнения, Роберто должен был по­заботиться о нём.

«Когда мы обращаем внимание на его грусть, страх или злобу, ребёнок перестаёт капризничать, так как мы им руководим».

 

Роберто никак не мог поверить, что всё, что происходит в его жизни, происходит лишь потому, что ему в руки «попали» письма незнакомки... что вся эта комедия положений разыгралась по воле случая.

Он с удивлением вновь поймал себя на мыслях о Лауре. Судя по всему, Карлос был её мужем или любовником. Хотя можно было предположить, что и бывшим мужем, с которым женщина под­держивала хорошие отношения. «Как бы то ни было, — промелькнуло в голове Роберто, наверное, просто строить отношения с человеком, который так хорошо разбирается в них». Лаура демонстри­ровала такую либеральность, такое понимание, та­кой опыт... Как раз это ему было нужно: такая жен­щина рядом. Но, где найти таких женщин? Впро­чем, одну такую он уже знал. Ее адрес: carlospol@spacenet.com.

В этот момент он обратил внимание на адрес электронной почты Лауры: carlospol: Ему была не по душе мысль, что Лаура — литературный псевдоним некоего Карлоса. К примеру — сотруд­ника женского журнала, который решил подзара­ботать, подговорив именитого психиатра Фреди вступить в переписку. Смекнув, что книга прежде всего была адресована женской аудитории, автор решил писать от имени женщины. Тогда и приду­мал Лауру...

Роберто открыл папку с файлами и нашёл со­хранённые сообщения. Он проглядел их, ища фраг­менты, которые могли бы выдать Карлоса...

Почему он всегда всё усложняет? Почему изо­щряется, ищет подвохи?

Материалы, присылаемые Лаурой, которая, по её словам, профессионально занималась отношени­ями в паре и упоминала будущую книгу, были все­го лишь тем, чем казались прежде.

Таким образом, Лаура была Лаурой, некий Фре­ди был её другом, а Карлос когда-то или, увы, до сих пор был её мужем. И точка.

 

Он продолжал фантазировать... «Лаура живёт с двумя своими детьми, мальчиком и девочкой, в большом доме в окрестностях Буэнос-Айреса, возможно, возле Дельты, где по выходным зани­мается греблей вместе с бывшим мужем и деть­ми...»

Но проблема заключалась в другом.

С какой стати все его мысли принадлежали Лау­ре, когда его должны были волновать отношения с Кристиной, находящиеся под угрозой?

Он сел за компьютер и заглянул в папку «Входя­щие». Там его ожидали «Посылаю тебе 1» и «Посы­лаю тебе 2».

 

Привет, Фред!

 

Почему ты не отвечаешь? Ну же, не ленись!

 

Меня интересует твоё мнение по поводу одного пациента, с которым я работаю уже год. Мне кажет­ся, что его проблемы имеют непосредственное отно­шение к задуманной книге.

Как я уже говорила, он посещает меня уже год. На первых же занятиях он признался, что, будучи женат, влюблён в другую женщину и это не даёт ему покоя. Он бьётся над дилеммой: уйти к любовнице или остаться с женой и сыном. А вчера он поведал мне крайне интересный факт. Он понял, что прежде всего в любовнице его неверо­ятно привлекает её непредсказуемость: он никогда не знает, где она.

Мы вместе поразмышляли об этом. Чувство стра­сти часто тесно связано с чем-то незапланирован­ным, с сюрпризами, в том числе и с возможностью не застать партнёра на месте... В предсказуемых стабильных отношениях страсть исчезнет по опре­делению, ей не останется места.

Не абсурдно ли желание соединить страсть и брак? Как выбрать между семьёй и сексуальным влечением на стороне? Если человек выберет страсть и уйдёт к любовнице, спонтанные отношения потеряют свою остроту и он попадёт в лапы рутины, которая не оставит места прежним чувствам.

Чаще всего эти мужчины, сходив «налево» и возвратившись домой, наслаждаются привычным общением, отношениями, сложившимися в кругу семьи, с удовольствием проводят время с женой и детьми. «Мой» случай более тяжёлый — мужчина не только не испытывает добрых чувств к жене, она его тяготит. Он не любит находиться с ней повседневно, и даже время от времени. Не любит ездить с ней в путешествия.

Я думаю, это происходит от недовольства жиз­нью, накопленного годами, которое у него не было возможности выразить.

 

Вчера мы обсуждали сходные проблемы с дру­гой парой. Мужчина вздохнул с облегчением, когда узнал, что это повсеместная ситуация. Женщина, наоборот, ужасно разозлилась, она отказывалась признать, что подобные вещи случаются на каждом шагу. Я думаю, следует принять жизнь такой, какая она есть, и поразмышлять над тем, что мы можем сделать, чтобы разобраться с собственной судьбой. На мой взгляд, позиция женщины очень инфан­тильна: «Я не хочу, чтобы это произошло». Думаю, во многих случаях задача психотерапевта состоит именно в том, чтобы помочь пациенту понять, что события происходят не потому, хочется ему этого или нет.

 

Вчера перед сном я читала книгу Велвуда «Challenge of the Heart», и мне показалось любопыт­ным включить фрагмент из неё в нашу книгу:

 

В традиционных обществах родительский брак был нормой, основанной на соображениях выгоды, социального статуса, здоровья и т.д. Он был ско­рее альянсом семей, чем индивидуумов. Он слу­жил для того, чтобы продолжить род, преумножить фамильную собственность и помочь детям занять своё место в социальной иерархии. Ни одно тра­диционное общество не считало спонтанно вспых­нувшее чувство достаточным основанием для пост­роения долговременных отношений между мужчи­ной и женщиной.

Более того, ни одно раннее общество не соеди­няло романтическую любовь, секс и брак в одном общественном институте и даже не ставило перед собой такую задачу.

Греческая культура объединила секс и брак, но романтическая любовь была закреплена за отноше­ниями между мужчинами и юношами.

В придворных интригах, которые положили нача­ло современному понятию романа, любовь между мужчиной и женщиной была официально отделена от брака.

Только в викторианскую эпоху сложился взгляд на брак, основанный на романтических идеалах. Но в стороне оказался секс: женщина считалась нездоровой, если у неё присутствовало половое влечение или она получала удовольствие от секса. Удовольствие от секса — прерогатива публичного дома.

Представление о том, что любовь, секс и брак должны соединиться в отношениях с одним-единственным человеком, появилось очень недавно. Мы впервые пытаемся завязать в один узел романтиче­скую любовь, сексуальное притяжение и обязатель­ства моногамного брачного союза. Пожалуй, это одна из самых сложных брачных форм, когда-либо изобретённых человечеством.

Возможно, рискованно публиковать что-то подобное, но мне очень хотелось бы каким-то обра­зом донести эту идею до каждого, предоставляя возможность получить послание, предназначаю­щееся именно ему и соответствующее его жизнен­ным обстоятельствам. Мне хотелось бы выразить мысль о том» что брак, каким он заявлен, крайне сложен и каждый должен иметь свободу в выборе отношений, которые дадут ему возможность жить полной жизнью.

Я не утверждаю, что семейные обязанности, романтическая любовь и сексуальное влечение должны быть разделены. Я лишь предлагаю всем осознать грандиозность этого проекта и сложности, которые могут возникнуть при попытке объединить всё это в одних отношениях. Я думаю, краткий экс­курс в историю может способствовать этому осоз­нанию.

 

На этой неделе ко мне пришла семейная па­ра — восемь лет совместной жизни и двое детей. На сеансе жена заявила, что у неё роман с другим мужчиной, и просила мужа дать ей время пережить это приключение, а потом они решат, смогут ли быть вместе.

Муж хотел её убить. Он собирался сразу же подать на развод.

У меня промелькнула мысль, что поведение этой женщины — игра на публику или выражение недо­вольства, накопившегося по отношению к мужу.

Как бы то ни было, она считает, что в данный момент, когда она влюблена в другого мужчину, наиболее правильным для неё будет отдаться этому чувству, а потом, если оно пройдёт и женщина захо­чет заново построить отношения с мужем, она смо­жет вернуться, может быть, с моей помощью.

Я также подумала о том, что ей, наверное, сле­довало бы придержать язык и самой справиться с этой ситуацией, подождав, пока мысли улягутся в голове.

За время разговора муж понял, что жена не в силах остановиться и даже если бы он просил её отказаться от встречи с другим, она бы не смогла выполнить его просьбу. В подобной ситуации мог оказаться и он сам.

Мне хочется подробно остановиться на всех этих вопросах. Но как это сделать в такой книге, как наша? Мы должны найти интересную форму, а также решить, о чём говорить, а что оставить в стороне. В целом же, мне кажется заманчивой мысль рискнуть и затронуть темы, на которые обычно не говорят.

Лаура

 

Фреди,

 

Как видишь, если я чем-то увлекусь, не могу остановиться. Помнишь дискуссию, которую мы уст­роили по поводу утверждения Наны: «Пары распа­даются из-за того же, из-за чего возникают»?

Да. Как это ни странно, но это так — пары распа­даются из-за того же из чего созданы.

 

Многие спрашивают: «Почему я влюблен, если мы такие разные? Может быть, с человеком со схо­жими вкусами я бы скорее нашел общий язык...»

Но так уж выходит, что нас привлекают именно отличия. Мы очаровываемся тем, что у другого есть нечто, что нам даётся с трудом. Наш партнёр нас дополняет как раз потому, что может делать то, чего не можем мы, и наоборот. В период влюблённости мы принимаем эти качества не только в нём, но и в себе самом. Например, если я активный человек, с тенденцией к действию, меня завораживает спо­койствие, чувствительность, склонность к самоана­лизу. Мой партнёр, в свою очередь, восхищён моей способностью активно участвовать в происходящем, двигаться вперёд.

Но проблемы начинаются потом, потому что поначалу нас привлекают различия, но когда влюб­лённость проходит, мы начинаем ссориться с парт­нёром из-за тех же качеств, благодаря которым мы сошлись. Если я сознательно развила в себе актив­ную сторону, то возможно, таким способом я борюсь со своей пассивностью. Сражаясь с партнёром, я автоматически встаю на сторону пассивности, а он становится моим врагом, поддерживающим актив­ность. Другими словами, я привношу в отношения своё старое внутреннее противоречие. Влюбившись в человека, который позволяет мне быть такой рас­слабленной и умиротворённой, я словно примиряюсь с такой же чертой в самой себе, которую я отрицала, но если я не буду её в себе развивать, то, в конце концов, начну бороться со своим партнёром так же, как раньше боролась с этой отвергаемой чертой.

 

Чтобы избежать подобной ситуации, мы долж­ны работать над чертами, которые присутствуют в партнёре, но в нас их мало или они совсем не развиты. Мы стоим перед выбором. Наш близкий человек превращается либо в нашего учителя, либо в нашего врага.

Мы предлагаем людям развивать в себе эти отрицаемые или конфликтные черты и таким обра­зом объединиться с самими собой, превратиться в более цельных людей и покончить с внутренней и внешней борьбой.

Пример тому — мы с тобой, тебе не кажется?

Меня завораживает твой дар слова, талант на­зывать вещи своими именами и умение завязывать отношения с людьми. Я лишена обаяния и всегда борюсь с формой во имя содержания. Сблизиться с тобой, Фреди, работая над совместным проек­том, — для меня возможность примириться с этими своими чертами, а для тебя — стать моим учителем. В противном случае было бы проявлением невроза злиться на тебя за то, что придаёшь такое значение форме и недооцениваешь содержание.

А какую свою отвергаемую черту ты можешь включить в наши отношения?

Это тесно связано с нашими рассуждениями о роли партнёра в паре: он является зеркалом, в кото­ром мы видим наши нежелательные стороны. Как я уже говорила, мы должны акцентировать внимание на развитии того, что мы отрицаем, тех качествах, с которыми мы в конфликте. Такова непростая зада­ча, стоящая перед влюблённым человеком.

В этом смысле отношения служат обретению цельности, потому что, не имея её, мы будем сра­жаться с самими собой и расстанемся с человеком, который нам постоянно напоминает о нашей внут­ренней борьбе.

В действительности, это только одна сторона медали. В другой главе мы можем рассказать о личных проблемах, которые возникают в любовных отношениях. Находясь рядом с другим человеком, мы сталкиваемся с такими чудовищными сторо­нами в себе, которые в одиночестве могли бы не проявиться.

Поэтому иногда так тяжело находиться рядом с любимым. Когда ты один, то можешь возомнить себя лучше всех. А при близком контакте обнару­живаются как мои лучшие, так и худшие черты: дух соперничества, ревность, борьба за власть, желание контролировать, манипулировать, недостаток чутко­сти и т.д. и т.д.

Очень непросто разглядеть это в самом себе. Требуется определённая смелость, чтобы это при­знать. И решимость, чтобы что-то предпринять, — ведь проще обвинять партнёра. Вывод напраши­вается сам собой: это партнёр стремится к состяза­нию. Это он чёрствый, невнимательный эгоист...

 

Я цитирую Нану:

«Создаётся ощущение, что те же самые качест­ва, которые способствуют поддержанию стабильно­сти и гармонии в паре, приводят к её распаду».

«Любые отношения, которые затрудняют рост нашего «я», какими бы гармоничными и отрадными они нам не казались, содержат зародыш, который приведёт их к гибели. Способность своевременно увидеть «препятствия на пути» имеет огромную цен­ность. Надо дорожить отношениями с тем челове­ком, в которого мы когда-то поверили, потянулись к нему... В присутствии которого смогли преодолеть тоску одиночества. Любовь — это одна из самых прекрасных вещей, которая позволяет нам прибли­зиться к другому человеческому существу».

 

Какая красивая фраза! Я могу цитировать Нану постоянно. У меня иногда складывается впечатле­ние, что всему, что я знаю, меня научили либо моя мать, либо она.

Помнишь, мы как-то с тобой о чём-то болтали в баре Онсе? Я что-то тебе сказала, и твоё лицо вне­запно озарилось. Мне показалось, что в тот момент ты впервые меня увидел. Вернее — услышал и раз­глядел по-новому.

Я почувствовала, что ты меня воспринимаешь по-другому — по-настоящему. Это было изумительно.

Но как глупо думать о новой «встрече» с тобой, если этого не происходит.

 

Шлю поцелуй.

Лаура

В течение следующих дней Роберто практиче­ски не выходил из дома, лишь по неотложным де­лам, связанным с работой, и чтобы сделать необхо­димые покупки.

Неужели любящие люди действительно расста­ются по тем же причинам, по которым сходятся?

Это была смелая мысль, над ней стоило все­рьёз подумать. Хотя момент для таких раздумий был явно не самый подходящий. В голове Роберто как бы светилась надпись «TILT», которая обычно загорается на экране старых игровых автоматов в пинбол, когда их слишком трясут, пытаясь загнать шарик в лунку. Он сейчас был так похож на этот шарик. Он ощущал себя выбитым из колеи, попав­шим не туда, куда он хотел, расшатанным, потря­сённым — одним словом, это был «TILT».

По два раза в день Роберто включал компьютер и искал в почтовом ящике новые сообщения. Внача­ле он делал это равнодушно и почти неохотно, но по мере того, как проходила неделя, Роберто всё бо­лее беспокоило отсутствие новостей.

Наконец, по прошествии восьми дней пришло послание:

 

Дорогой Фреди,

 

Это последний е-мейл, который я тебе отправ­ляю.

Мне нравится тебе писать, но твоё молчание причиняет мне боль.

Конечно, я понимаю, что пишу прежде всего из удовольствия. Я знаю, что мне нужно это, меня это радует, приносит пользу, помогает лучше понять себя, но всё-таки... мне нужен ответ.

Я знаю, что ты читаешь мои письма, что ты вклю­чаешь компьютер в ожидании моих заметок, и также знаю, что сейчас ты не можешь писать. Вдохновение приходит, когда хочет, оно навязывает нам свою волю. Творческий процесс невозможно форсировать.

Как приспособиться к ритму другого? Этот вопрос я часто обсуждаю со своими пациентами. И вот я терпеливо жду, когда придёт время и ты свя­жешься со мной.

В любовных парах, которые ко мне обращаются, я часто наблюдаю, что «невстречи» частенько слу­чаются из-за разного ритма жизни каждого из парт­нёров. Это очень важно — уметь приспособиться к ритму другого. Я знаю, что когда на мужчин давят, они спасаются бегством.

Когда женщины жалуются, что мужчины не идут на контакт, они не принимают во внимание, что это реакция на давление. Мужчины замыкаются в себе, когда чувствуют, что мы пытаемся форсировать события, не давая им того времени, которое необхо­димо для принятия каких бы то ни было решений.

Я уговариваю себя продолжать писать тебе пись­ма, потому что я получаю от этого удовольствие. Помнишь ли ты дилемму, которую мы столько раз обсуждали, — «давать и получать»?

Давать — значит прежде всего что-то получать самой, например, удовольствие от того, что смогла дать тебе что-то хорошее. Моя награда — радость от того, что ты меня слушаешь и ценишь отданное тебе. Какой смысл ждать чего-то большего, кроме наслаждения от процесса дарения?

Но наступает момент, когда я нуждаюсь в твоих словах: твоё молчание меня ранит. Поэтому это моё последнее сообщение.

Увидимся во время другой поездки, на другом конгрессе, в другой момент...

Сердечный привет,

Лаура

 

Роберто ощутил, как по его спине пробежал хо­лодок, и перечитал текст еще раз. Не может такого быть. Как это Лаура перестанет ему писать? Он ли­шится её писем только потому, что какой-то идиот Фреди дал ей неправильный адрес?

Это было несправедливо.

Нет, нет и нет.

 

В последнее время Лаура больше всех заслужи­ла его доверие и была наиболее чутким человеком в его окружении. Он не мог допустить, чтобы она испарилась, как Кристина, как Каролина, как все... Нужно было что-то предпринять.

 

Он спросил себя, как бы вёл себя Фреди, если бы узнал, что Лаура собирается прекратить ему пи­сать. «Возможно, он ответил бы...» — решил он. Но Роберто не знал правильного адреса Фреди.

Он мог провести эксперимент...

Телефон!

 

Он поднялся, чтобы поискать справочник, но прежде чем дотянуться до книжной полки, понял, что не знает его фамилии. Хотя, он мог это выяс­нить, поспрашивав о неком Фреди своих друзей— психологов, а потом?

Потом Лаура и Фреди нашли бы друг друга, а он окончательно очутился бы на обочине, лишён­ный какой бы то ни было возможности общения с Лаурой...

 

А он не может обходиться без её сообщений. По крайней мере, в данный момент это так.

Роберто встал и принялся блуждать по кварти­ре. Ему необходимо было найти решение.

Может быть, узнать телефон Лауры и заставить её поверить в то, что Фреди сейчас за границей и поэтому ей не отвечает?

На самом деле телефон был не нужен. Он же мог сообщить ей об этом по электронной почте.

 

Лаура,

 

Вчера вечером мне позвонил Фреди и попросил передать, что он уехал в путешествие и что...

 

 

Лаура,

 

Вчера вечером я разговаривал по телефону с нашим общим другом Фреди и должен Вам сооб­щить, что ему пришлось срочно уехать...

 

 

Лаура,

Вчера вечером я разговаривал по телефону с нашим общим другом Фреди.

Он попросил меня предупредить Вас, что он уехал в путешествие и убедить Вас продолжать ему писать. Когда он вернётся, он Вам всё объяснит...

 

 

Лаура,

 

Вчера вечером мне позвонил наш общий друг Фреди.

Он не знает, в курсе ли Вы, что он за границей. Кроме всего прочего, он попросил меня передать Вам, чтобы Вы продолжали работу над книгой и что по возвращении он сам ответит на все Ваши письма...

 

Нет, это никуда не годится. Роберто выставлял Фреди полным дураком. В любом уголке мира есть компьютеры... Почему бы ему самому не сообщить всё это, а не обращаться к другу Роберто?

Точно!

Почему бы самому Фреди не ответить Лауре? Почему бы нет?

Ну, не Фреди, а за него. Нет же ни видеокаме­ры, ни рукописного текста, ни подписи. Как Лаура догадается, что извинения от него, а не от Фреди?

 

Лаура,

 

Я умоляю тебя не обижаться. Я был очень занят и находился в разъездах, поэтому не смог ответить на твои чудесные письма...

 

«Чудесные». А чудесные ли они для Фреди?

 

...не смог ответить на твои письма. Думаю, что приблизительно месяца через два у меня будет больше свободного времени, чтобы тебе ответить. А пока, пожалуйста, не прекращай писать. Все твои мысли для меня крайне ценны, и я уверен, что наша книга будет гениальной.

 

Целую,

Фреди

 

Роберто перечитал сообщение, стёр «прибли­зительно месяца через два» и заменил на «скоро». Удалил «Целую» и написал «Крепко обнимаю». Добавил «дорогая» перед именем «Лаура» и поме­нял «умоляю» на «прошу». Убрал «все» из словосо­четания «все твои мысли» и вместо «гениальной» набрал «пользоваться огромным успехом».

 

Дорогая Лаура,

 

Я прошу тебя не обижаться. У меня было много хлопот на работе и я был в разъездах, поэтому не смог ответить на твои письма. Думаю, что скоро у меня будет больше свободного времени, чтобы тебе ответить. А пока, пожалуйста, не прекращай писать. Твои мысли для меня крайне ценны, и я уверен, что книга будет пользоваться огромным успехом.

Крепко обнимаю,

Фреди

 

Неплохо. Совсем неплохо.

Роберто глубоко вздохнул и поискал кнопку «Отправить». Он установил на неё курсор и ещё раз проглядел письмо, которое собирался послать Лауре.

Ещё раз вернулся к тексту и стёр слово «креп­ко», оставив просто «обнимаю».

Он должен прекратить редактировать письмо или он никогда его не отправит. Кроме того, ему нечего терять: если он не выдумает хоть какое-ни­будь оправдание для Фреди, то перестанет полу­чать письма Лауры.

Он щёлкнул кнопкой мыши и отправил сооб­щение.

 

Экран мигнул, и перед его глазами высветилось: «Сообщение отправлено». Пути назад не было.


 


ГЛАВА 6

 

В своём нетерпеливом ожидании у компьюте­ра он был похож на шестнадцатилетнего подрост­ка, когда не отходил от телефона, мечтая о звонке Роситы, своей первой девушки.

Но Роберто было не шестнадцать, и Лаура не была его девушкой, поэтому ему было немного стыдно за излишнее волнение.

 

Когда мы вынуждены ждать, не имея возможно­сти своими действиями приблизить заветный миг, всегда складывается впечатление, что событие за­паздывает. В любом случае, даже если желаемое приходит вовремя, нам всё равно кажется, что оно медлит. Поэтому неделя без новостей от Лауры была для него невыносимой.

 

Что он будет делать, если она не ответит?

 

С каждой минутой Лаура всё больше подчиня­ла себе мысли Роберто, занимая место, не подобаю­щее виртуальному собеседнику.

 

В понедельник он проснулся в четыре часа утра встревоженный: сердце выскакивало из груди, его прошиб пот. Доверяя смутному ощущению, Робер­то решил, что ему снилась она.

 

Снилась Лаура... воображаемая Лаура.

 

Он слышал, что сны — это образы, связанные с нашими органами чувств, и что слепым от рож­дения снятся звуки. Как может сниться человек о котором ты имеешь самое смутное представление, основанное на его письмах?

 

— Сколько ещё времени я буду ждать? — спро­сил он себя.

 

Он поискал белый лист и нацарапал на нём:

 

«Двадцать раз на дню

семь дней в неделю

включаю компьютер,

жду загрузки,

открываю почту,

ищу сообщения,

которого нет,

жму на клавишу,

чтобы выйти,

приходится ждать,

даже чтобы выйти,

проклятие,

выключаю компьютер,

пью кофе,

включаю телевизор,

посылаю все куда подальше

...и начинаю сначала».

 

Роберто надел куртку и вышел на улицу, лишь бы не оставаться дома.

 

«Этого письма оказалось недостаточно.

Неудивительно.

Она пишет, ждёт, а какой-то идиот не берёт на себя труд ей ответить.

Надо быть дураком... Незаурядная женщина включает тебя в свой проект, берётся с тобой за дело, которое вы замыслили, а ты обрываешь связь и не подаёшь признаков жизни. Надо быть дура­ком, набитым дураком.

Не может же он быть таким идиотом, чтобы заставить женщину ждать ответа, который нико­гда не последует... Если тебе не интересно, просто скажи «мне не интересно» и поставь точку...

Как раз такие мужчины потом жалуются на то, что женщины их бросают...»

Он шагал куда глаза глядят и всё больше и больше злился на Фреди. На его месте он никог­да бы так себя не повёл. Ему на ум пришла фраза, которую частенько повторяла его мать: «Бог беззу­бому даёт хлеб», — и посмеялся про себя над этим сравнением.

 

«Наверное, один из способов позаботиться о ребёнке внутри меня — начать думать, как моя мать...» — заключил он. И вновь рассмеялся, но на этот раз вслух, поднимаясь по лестнице, веду­щей в квартиру.

 

В двух метрах от двери он услышал дребезжа­ние телефона. «Лаура!» — крикнул он и рванулся, чтобы успеть к аппарату до того, как включится ав­тоответчик.

Через секунду, собирая всякую всячину, выва­лившуюся из его кармана прямо у порога, он смог привести в порядок свои мысли и понять, что подсо­знание сыграло с ним злую шутку.

 

Когда в конце концов он нашёл ключи и открыл дверь, Кристина записывала последние слова на ав­тоответчик:

— Мне очень больно, что ты не хочешь со мной общаться, поэтому я не буду больше звонить. Может быть, в другой момент нашей жизни мы смо­жем поговорить. Прощай.

 

На долю секунды ему показалось, что он уже слышал точь-в-точь эти же слова, но произнесён­ные другими устами...

Роберто пожал плечами и подумал, что так даже лучше, потому что он сейчас не знает, что ей ответить.

И ещё он решил, что не должен отвлекаться: ему понадобится много энергии, чтобы вынести молчание Лауры.

 

Он снова подумал, не написать ли Лауре от имени «друга Фреди».

 

Лаура,

 

Фреди обеспокоен Вашим молчанием. Он боится, что Вы на что-то обиделись. Пожалуйста, напишите ему пару строк, чтобы...

 

Абсурд!

 

В полном отчаянии он снова подключился к Интернету.

Почтовый ящик был переполнен настойчивыми обращениями клиентов.

Роберто набрал воздуха в лёгкие и шумно вы­дохнул. Пора было взяться за ум и вести себя, как подобает взрослому мужчине, если он не хотел ли­шиться всего, чего достиг годами тяжёлой работы. Хотелось ему или нет, он должен был вернуться в офис и выполнять свои обязанности.

Он старательно отметил в ежедневнике все не­законченные дела и пять предложений работы, ко­торые получил за последнее время. Тогда он почув­ствовал, что держит руку на пульсе событий.

Роберто принял двойную дозу средства «Цветы Баха», которое ему прописала Адриана, и лёг спать пораньше.

 

Ему приснился сказочный, почти голливудский сон — он был марафонцем, который в результате нечеловеческих усилий первым пришёл к фини­шу. Там его ждала плачущая от волнения блондин­ка. Она бежала навстречу победителю с платком в руке и, поравнявшись с ним, обнимала и осыпала поцелуями.

Роберто не разжимал век, чтобы подольше удер­жать образ, который так его воодушевлял: победа, признание. Лаура... Он не хотел просыпаться, меч­тая хоть немного продлить сон.

Чистя зубы, он подумал: «Мне придётся хоро­шенько потрудиться. Успешная женщина не согла­сится на посредственность. Смысл сна очевиден: блондинка ожидает меня на финише».

Роберто открыл оба крана и нанёс на щёки пену для бритья. Обращаясь к Санта-Клаусу с пенной бородой, глядящему на него из зеркала, произнёс: «Прийти первым... Победитель!»

Он закончил бриться, насвистывая весёлый мо­тивчик. Оставил уборщице записку, чтобы она при­вела в порядок квартиру, и отправился в офис.

 

Когда он вышел из такси, продавец газетного ки­оска и охранник у входа в здание не удержались от улыбки, ошарашенные столь ранним появлением Роберто. То же самое происходило и с ним самим: он не переставал удивляться улыбке, которая осве­щала его лицо. Благодаря этой улыбке или вопреки ей, но в этот день он работал не покладая рук. И так на другой день, и на следующий.