Сосредоточьте ум на счастье
Сосредоточьте ум на счастье
И сконцентрируйтесь в любовь!
А сердце радостью украсьте,
Уста – набором кротких слов.
От фобий свой промойте разум –
Кто верит, ужас не для вас!
Из клеветы – плывите брассом,
С обид летите, как Парнас!
Нырните в океан блаженства,
Что в Божьей мягкости руки.
Дождём из вер мужских и женских
Напейтесь, миру вопреки.
Пусть годы катятся по Трассе,
Что в небо вывести сулит.
Сосредоточьте ум на счастье
И сконцентрируйтесь в любви!
Часть 4.
ДВА ВЕНИКА
Два веника
Наставник
На днях узнала, что не стало человека, через которого я уверовала.
Заново уверовала. Потому что в детстве я часто общалась с монашками-староверами в деревне Кокунино неподалёку от Шексны, куда меня привозили к бабушке. И, наверное, была верующей. Во всяком случае, меня именно за это чуть не исключили из октябрят. Мама отстояла. Запретили молиться, креститься, другим проповедовать...
Но эта жажда, эта незаполненная пустота зияла, тяготила, требовала...! И я забрасывала её, чем попало... – ужас... вот уж, чем попало...
Не помогало.
После того, как меня бросили...
Да нет – я думала, что ничем не вылечить боль. И отметала мысль обратиться..., я уже не верила. Но изодранная душа цеплялась за всякие соломинки. Я не жила тогда, а постоянно выкарабкивалась.
Откуда-то появилось настойчивое странное желание молиться «Отче наш», но песенно. Петь её, молитву эту.
И ещё – хотелось сбросить навязчивый страх за детей, избавиться от него, как-то надёжно защитить их. Появилась идея их окрестить. Так как в отношениях с детьми я придерживалась демократии, то объяснила им намерения, попросила настойчиво. Сын отказался, и всё тут. Нивкакую! Но я очень хотела заручиться Божьей поддержкой, в кою почему-то верила отдельно от Бога – и повезла одну дочку.
Там, в Устюжне, в храме, до которого от деревни было 60 километров, я вникала, пребывала, почти наслаждалась чем-то похожим на покой. И услышала, как поют «Отче наш»!
Стала приставать к священнику: как бы научиться петь молитву?. Он показал на человека в облачении, который с другими отпевал покойника. Я недолго ждала, так как неизвестно, когда это закончится, и, решительно потрогав дьякона за плечо, проговорила ему свою нужду. Он, чуть повернув голову – а ощущение было, что он повернулся всем сердцем – сказал мне, незнакомому человеку, даже не видя его, свой домашний телефон, так, что пригласил без лишних слов.
Милый мой Алексей Петрович, мой детоводитель ко Христу!
Оказалось, что он закончил Петрозаводскую консерваторию. Голос у него был поставленный – зычный, прекрасный. ...А он решил посвятить себя Богу...
Да! Нам с дочкой уже надо было домой. И я уезжала какая-то окрылённая, особенно доверчивостью и простотой загадочного духовного лица...
А через неделю сын мой вдруг сам запросился в церковь окреститься. То был Божий промысел, как я потом догадалась. Это чтобы я снова попала в храм.
За два посещения подряд я уже приобщилась.
Мне захотелось в это мир, в это благовоние. Нет, подождите, уточню! Внешне оно всё, конечно, сверкало, пахло; люди какие-то другие, выборочные что ли, особенные... Но дело НЕ-В-ЭТОМ!! Сейчас я вполне серьёзно осознаю, что влёк меня Сам Христос! Это Он влиял на моё сердце, лечил мою душу, вкладывал желания, всё устраивал. Это Он дал мне такого необычного учителя, удивительного человека, посвящённого служителя!
У Платоновых было своих двое детей, и двоих они усыновили, племянников жены Алексея Петровича – не помню всех обстоятельств, почему. Ещё тёща его больная была в их доме, лежачая.
При таких условиях он приглашал меня. И уделял время, и никто нас не отвлекал. И я в такую даль, в основном на попутных, приезжала на эти душеспасительные беседы. Правда! – это был удивительный, именно божественный человек! Видимо, тут в меня и заложилась правильная вера, вера в живого Христа, а не в религию.
Мы потом и миссионерами с ним служили в Сазонове, в восстановленном после то ли конюшни, то ли склада, храме. Вернее, служил он, а я помогала, пела на клиросе...
Это от него пошли мои знакомства с монументальными людьми, богатыми личностями в Устюжне, Белозерске, Кириллове.
Священник Алексей Петрович, отец Алексей, был очень открытый искренний человек, лишённый лицемерия и лукавства. И около него такое понятие, как скука, не именовалось, вообще предавалось забвению.
Он, мой наставник, можно сказать, возродитель моей веры, оставил мне такой интересный наказ:
– Выявляй поступки, выявляй личности. Наблюдай.
... И я вот сегодня сижу и думаю: а у меня самой часто ли просвечиваются поступки? сама я – личность ли? Что во мне больше: боязливости, лени, циничности или... Или мужества, порыва, устремлённости, упорства, подвига? Чего?
Конечно, хотелось бы оказаться в клубе тех, кого я вычислила как Человеков. Чтобы меня тоже кто-то духом высмотрел, отобрал и удовлетворённо подумал: вот оно ЕСССТЬ, это золото земли!
Алексей Петрович Платонов, слуга народа и Божий служитель, так деликатно и правдиво просвещавший меня у истоков веры... Это было лет 27 назад.
Слава Богу за него! За всех искренних, любящих!