Прогресс — тип (направление) развития сложных систем, для которого характерен переход от низшего к высшему, от простого к сложному, от менее совершенного к более совершенному 2 страница

В законченном виде объективно – идеалистическая концепция была сформулирована немецким философом Георгом Гегелем (1770 – 1831). История и история мысли являются единым процессом развёртывания абсолютной идеи. Заслуга Гегеля состоит в разработке диалектики (диалектика - это учение о развитии);

Философия Гегеля - это идеалистическая диалектика, представляющая собой совокупность логических законов и категорий. Он обосновывает принцип всеобщности и необходимости развития, осуществляющегося путем выявления и преодоления внутренних противоречий, взаимопревращения противоположностей. Гегель учил, что переход количества в качество осуществляется скачкообразно, что развитие идет через отрицание старого новым. Согласно гегелевскому диалектическому методу, основу саморазвития, самодвижения составляет внутреннее противоречие, которое существует объективно в абсолютной идее и является формой ее движения. Гегель утверждал, что противоречие движет миром и является основой его жизненности.
Характеризуя форму самодвижения понятий, Гегель сформулировал положение о диалектическом отрицании, развитии через отрицание отрицания. Каждое положение - тезис порождает свое отрицание - антитезис, результатом которого является синтез, удерживающий и сохраняющий в себе некоторые черты отрицаемого старого.
Отсюда Гегель сделал вывод о том, что движение идет от низших форм к высшим, то - есть поступательно, но в этом поступательном движении имеет место цикличность, как бы возврат к старому, но на новой высшей основе.
История и история мысли являются единым процессом развёртывания абсолютной идеи. Исторические формации имеют как сходства, так и различия и представляют собой различные ступени развития идеи. Процесс движения истории един и диалектичен. Диалектика определяет все исторические изменения. Наилучшим способом можно понять историю, если рассматривать развитие государств в диалектическом свете. Отдельно взятое государство можно назвать тезисом. По мере развития государство само порождает свою противоположность или антитезис. Тезис и антитез вступают в конфликт, и в конечном итоге, в результате борьбы появляется новая цивилизация, находящаяся на более высоком уровне, чем оба образования, ей предшествующие. В синтезе заключено самое ценное, что было в них.

Смысл истории по Гегелю есть прогресс в сознании свободы. На Востоке свободным сознаёт себя только один; все объективные проявления разумной человеческой воли (собственность, договор, наказание, семья, гражданские союзы) здесь существуют, но исключительно в своей общей субстанции, при которой частный субъект является лишь как accidens (например, семья вообще узаконивается как необходимость; но связь данного субъекта с его собственной семьёй есть только случайность, ибо единственный субъект, которому принадлежит здесь свобода, всегда может по праву отнять у любого из своих подданных его жену и детей; точно так же наказание в своей общей сущности признаётся здесь вполне, но право действительного преступника на наказание и право невинного быть свободным от наказания не существует и заменяется случайностью, ибо единственный субъект свободы, властитель, имеет общепризнанное право наказывать невинных и награждать преступников).

В классическом мире субстанциальный характер нравственности ещё остаётся в силе, но свобода признаётся уже не за одним, а за несколькими (в аристократиях) или за многими (в демократиях). Только в германо-христианском мире субстанция нравственности всецело и неразрывно соединяется с субъектом, как таковым, и свобода сознаётся как неотъемлемое достояние всех.

Европейское государство, как осуществление этой свободы всех (в их единстве), заключает в себе в качестве своих моментов исключительные формы прежних государств. Это государство есть необходимо монархия; в особе государя единство целого является и действует как живая и личная сила; эта центральная власть одного не ограничивается, а восполняется участием некоторых в управлении и представительством всех в сословных собраниях и в судах присяжных. В совершенном государстве дух объективируется как действительность. Но, нося в себе абсолютную идею, он из этой объективации возвращается к себе и проявляется как дух абсолютный на трёх уровнях: искусства, религии и философии.

Европоцентристский взгляд на мировую историю объясняется особенностями ее развития в эпоху перехода от Средних веков к Новому времени: в Европе зародились и начали раньше, чем где-либо, развиваться капиталистические отношения. «Жажда золота», как неизбежный спутник этого процесса, способствовала великим географическим открытиям и развитию мировых торговых и экономических связей, — одним словом, Европа стала в известном смысле центром мировой истории, что и дало основание для возникновения европоцентристского взгляда на историю в целом. Гегель был в этом отношении вовсе не одинок среди современников.

Сочетание божественного и рационального начал характеризует историческое мышление Дж. Вико(1668 – 1774), оказавшего большое влияние на последующее развитие историографии. По его мнению, развитие истории — это органический процесс, в основе которого лежат законы, присущие человеческой природе, например закон эволюции от низшего к высшему. Речь идет, таким образом, о принципе внутреннего развития, лежащем в основе истории каждого народа. Однако этот принцип установлен божественной волей, следовательно, имеет место факт божественного вмешательства, проявляющегося в идее общего идеального закона развития как некоего первотолчка. Центр тяжести исторического мышления Дж. Вико лежит в области рационального, с чем связаны многие его представления об истории в целом и о конкретных событиях, но все это покоится у него на упомянутом идеальном начале как первоисточнике, первопричине.

2.

Впервые тезис о материальном факторе, как основе исторического процесса, был выдвинут во времена Античности. Историк древнего Рима Аппиан(конец I — 70-е гг. II в.) в своей книге о гражданских войнах в Риме отчетливо выразил мысль о том, что причиной этих событий была борьба за земельную собственность. У Аппиана не было предшественников и последователей, поскольку на роль материальных факторов в истории стали обращать внимание лишь в XVIII в. Это уникальный пример выхода мысли за рамки своего времени и предвосхищения, будущих представлений о роли материального начала в истории. При объяснении этого выхода можно лишь сослаться на довольно высокий по тому времени уровень развития имущественных отношений, имущественного неравенства в поземельных отношениях; сам он объяснения на этот счет не оставил.

В историографии эпохи Просвещения мы находим отдельные примеры понимания значения материального фактора для объяснения поведения людей и тех или иных событий. Вольтер (1694 – 1778) вполне определенно считал собственность необходимым признаком полноправного гражданина и исходил из неизбежности деления общества на богатых и бедных. Двигатель истории, согласно Вольтеру, — человеческий интерес, к которому относится и стремление к благополучию, самосохранению. И. Г. Гердер (1744—1803) к числу мотивов, объясняющих человеческое поведение, относил потребности, нужду. Более определенное отношение к материальному фактору выражено у Ж. Ж. Руссо (1712 – 1778): возникновение имущественного неравенства привело к образованию государства, которое, в свою очередь, стало фактором углубления имущественного неравенства. Правда, этот вполне материалистический взгляд нельзя вырывать из общего контекста просветительского мышления философа, согласно которому источник неравенства коренится в прогрессе разума: «... неравенство, почти ничтожное в естественном состоянии, усиливается и растет за счет развития наших способностей и успехов человеческого ума и становится, наконец, прочным и узаконенным в результате установления собственности и законов.

Взгляды представителей нового поколения мыслителей —Сен-Симона (1760 – 1825)и др. — явились продолжением взглядов просветительских и одновременно их отрицанием. Философия истории Сен-Симона основана не в меньшей мере, чем это было у просветителей, на тезисе о господстве разума в истории, на развитии знаний как основном факторе исторического развития. Вместе с тем общественное устройство послереволюционной Франции не являлось для него воплощением разума, оно было подвергнуто философом весьма обоснованной реалистической критике. Однако предполагаемый им выход из положения был не нов: система идеального человеческого общежития должна стать продуктом усилий мыслящего рассудка, чтобы затем быть внедренной в жизнь. На фоне этого представления реализмом отличается мысль К. А. Сен-Симона относительно того, что собственность является основой общественного здания, а изменение форм собственности — причиной изменения общественного порядка. Производство, по мнению К. А. Сен-Симона, — цель всякого общественного союза. Однако и подобные идеи упираются в конечном счете в убеждение о решающей роли умственного развития во всех переменах в области производства. Разница в форме и уровне производства в разные времена объясняется различием целей, интересов людей, уровня их умственного развития. Остается прояснить лишь происхождение самого этого различия применительно к каждому этапу движения истории, чего нет у К. А. Сен-Симона.

Представители школы французских историков периода Реставрации (О. Тьерри, Ф. Гизо и др.) расширили сферу представлений о роли материального фактора в истории. Фигурой, оказавшей особенно большое влияние на историков, был Ф. Гизо (1787 – 1874). Ф. Гизо гораздо более основателен в рассуждениях о роли материальных отношений в истории. Прежде всего, это касается его представлений о соотношении общества и государства, которые кардинально отличаются от господствовавших в то время взглядов: «Большая часть писателей, ученых, историков старалась объяснить данное состояние общества, степень или род его цивилизации политическими учреждениями этого общества. Было бы благоразумнее начинать с изучения самого общества, для того чтобы узнать и понять его политические учреждения. Прежде чем стать причиной, учреждения являются следствием. Общество, его состав, образ жизни отдельных лиц в зависимости от их социального положения, отношения различных классов лиц — словом, гражданский быт людей — таков, без сомнения, первый вопрос, который привлекает к себе внимание историка».

Расставив акценты в решении данной реальной и крупной проблемы, Ф. Гизо идет значительно дальше просветителей. У всех народов, утверждает он, гражданский быт находится в тесной связи с поземельными отношениями, а потому их изучение должно предшествовать изучению быта. «Чтобы понять политические учреждения, надо изучать отдельные слои, существующие в обществе, и их взаимные отношения. Чтобы понять эти различные слои, надо знать природу поземельных отношений». Таким образом, логика рассуждений Ф. Гизо приводит к представлению о собственности как некой общей основе политической и социальной структуры общества. Данное представление в общей форме и с отчетливым пониманием его новизны выражено следующим образом: «Я говорил о значении моральных факторов... Но есть ряд совершенно противоположных соображений, которыми до сих пор слишком пренебрегали: я имею в виду материальные условия общества... До сих пор недостаточно считались с изменениями, которые вносят крупные кризисы в материальное существование людей... эти изменения имеют гораздо большее влияние на все общество, чем думали до сих пор... это все факты, имеющие исключительное значение: простое изменение в материальной жизни мощно воздействует на цивилизацию. Каждая великая революция вносит в общественный строй изменения этого рода, и с ними нужно обязательно считаться». В соответствии с этим корни Английской революции середины XVII в. Ф. Гизо усматривал в изменениях, происшедших в социальном положении и правах народа. Борьбу имущественных интересов он находил и в истории средневековой Франции, и в истории Великой французской революции конца XVIII в.

Откуда же берется это имущественное, социальное неравенство, которому Ф. Гизо вполне справедливо отводил такую большую роль в истории? Ответ на этот вопрос прост: из естественного неравенства людей, данного им природой. Действительно, люди изначально не равны по своим физическим, умственным и т.д. данным, однако этим невозможно объяснить ни различие форм собственности в истории, ни имущественные и социальные различия между людьми в разное время. Ф. Гизо не мог убедительно объяснить и происхождение общественных слоев, средневековой и современной ему Франции, для обозначения которых он пользовался понятием «класс.

А) Наиболее распространенной формой детерминизма в социальных науках, начиная с 19 века, становится детерминизм экономический, то - есть концепция, согласно которой экономика как сфера человеческой деятельности имеет определяющее влияние на характер и содержание политических и социальных процессов. В рамках экономического детерминизма законы экономики объявляются универсальными для всех общественных форм, а исторический путь развития общества отождествляется с историей развития общественно-экономических формаций.

Наибольшее влияние на развитие философско-исторической мысли разных стран оказал экономический детерминизм К.Маркса. Основоположники материалистической теории отчетливо понимали связь своих взглядов с предшествующим идейным наследием. В частности, по мнению Г. В. Плеханова, участвовавшего в научных беседах с Ф.Энгельсом, они «...считали себя во многом обязанными научным трудам того же Ф. Гизо и других французских историков времен Реставрации». А вот одно из свидетельств самого К. Маркса по поводу предшественников его взглядов: «Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собой. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты — экономическую анатомию классов»

Материалистическое понимание истории нередко называли и называют в немарксистской литературе экономическим пониманием истории, экономическим материализмом, и, наконец, экономическим детерминизмом. Когда-то марксисты и сами не отказывались от использования этих терминов. Достаточно сослаться хотя бы на работу известного приверженца марксизма Поля Лафарга (1842 — 1911), носящую название «Экономический детерминизм Карла Маркса» (1909); книгу русского, затем советского историка, считавшего себя марксистом, М.Н. Покровского «Экономический материализм». Но в настоящее время сторонники материалистического понимания истории от названных терминов и прежде всего словосочетания «экономический детерминизм» обычно открещиваются. И тому есть причины.

Прежде всего, нужно принять во внимание то, что взгляд на экономику как на важнейший и даже определяющий фактор развития общества возник задолго до появления марксизма. По-видимому, одним из первых, если не первым был английский мыслитель, видный деятель революции Джеймс Гаррингтон (1611 — 1677). В работе «Республика Океания» (1656) он отстаивал мысль, что в основе политического строя страны лежат отношения собственности на деньги, вещи и землю. Решающими он считал отношения поземельной собственности, распределение земельных владений. «...Где существует неравное распределение земли, — писал он, — должно существовать неравенство силы, а где существует неравенство силы, там не может быть республики... Где существует равенство земельных владений, должно быть равенство силы, а где существует равенство силы, там не может быть монархии».

К мысли о том, что экономика играет важнейшую роль в истории, пришли во второй половины XIX в. многие историки. Это направление, которое принято называть историко-экономическим, или просто экономическим («экономизмом»), получило самое широкое распространение в исторической науке Германии, Франции, Великобритании, России. Более того, на рубеже XIX и XX веков оно стало ведущим, что признавали как его поборники, так и его противники.

Сторонники историко-экономического направления в большинстве случаев под экономикой, если не теоретически, то практически понимали прежде всего систему социально-экономических отношений. В ней они искали ответы на мучившие их вопросы. Одни из них прямо заявляли о том, что экономический фактор является определяющим в истории. Их с полным правом можно назвать экономическими детерминистами. К их числу прежде всего относятся английский историк Джеймс Торольд Роджерс(1823 — 1890), перу которого принадлежат такие выдающиеся работы, как «История земледелия и цен в Англии», «История труда и заработной платы в Англии с XIII по XIX в.» (1884) «Экономическая интерпретация истории» (1888), «Индустриальная и коммерческая история Англии» (1891). «Труды, подобные предпринятому мною, — писал он в предисловии к первому тому «Истории земледелия и цен в Англии», — весьма существенны для экономической интерпретации истории, которое, я смело берусь утверждать это, имеет первостепенное значение для понимания прошедшего, все равно, идет ли речь о юридических древностях, дипломатических интригах или военных походах. Немного можно насчитать таких событий в истории, на которые не был бы пролит яркий свет с помощью фактов, составляющих предмет изучения одних лишь экономистов». Но подчеркивая огромную роль экономики, эти ученые так и не смогли создать сколько-нибудь стройной концепции исторического развития. Не смогли этого сделать и те историки, которые прямо называли себя «экономическими материалистами».

Широко было представлено историко-экономическое направление в русской исторической науке. В какой-то степени его предтечей в России был замечательный мыслитель Николай Гаврилович Чернышевский (1828—1889). Н.Г. Чернышевский руководствовался в своем подходе к событиям новой истории Западной Европы концепцией классов и классовой борьбы, созданной французскими историками эпохи Реставрации. Последовательно проводя эту линию, он пришел к выводу об огромной и даже решающей роли экономического фактора в истории. В «Примечаниях к переводу «Введения в историю XIX века» Г. Гервинуса» Н.Г. Чернышевский, приведя мысль Т. Бокля о том, что «история движется развитием знания», сопроводил ее следующим замечанием: «Если дополним это верное понятие политико-экономическим принципом, по которому и умственное развитие, как политическое и всякое другое, зависит от обстоятельств экономической жизни, то получим полную истину: развитие двигалось успехами знания, которые преимущественно обуславливались развитием трудовой жизни и средств материального существования».

Как ни оценивать взгляды отдельных представителей историко-экономического направление, которое возникнув в второй половине XIX в., продолжало существовать и в XX в., совершенно ясно, что, по крайней мере, часть их считала экономику определяющим, решающим фактором истории.

Таким образом, если относить к экономическому детерминизму любую концепцию, считающую экономику определяющим фактором в развитии общества, то материалистическое понимание истории выступит всего лишь как одно из его направлений.

Но все же главная причина отказа если не всех, то значительной части марксистов от термина «экономический детерминизм», заключается в том, что экономический детерминизм нередко стал истолковываться как учение, которое рассматривает экономику в качестве единственного фактора истории, причем такого, который автоматически и полностью, до мельчайших деталей определяет все остальные стороны жизни общества, лишая их даже тени самостоятельности. Для обозначения такого понимания общества и истории, кроме приведенного выше словосочетания, применяется также и термин «экономический материализм», а еще чаще — «вульгарный социологизм».

Если не все, то многие «вульгарные социологисты» объявляли себя марксистами. Но их взгляды не были марксистскими даже тогда, когда они клялись именем Маркса. Некоторые из них пытались без остатка вывести все явления духовной жизни общества даже не из социально-экономических отношений, а из организационно-трудовых, а то и просто уровня развития техники производства. Подобные интерпретации исторического материализма появились еще при жизни К. Маркса. По свидетельству Ф. Энгельса, великий мыслитель, ознакомившись с такого рода «марксизмом», сказал однажды П. Лафаргу: «Ясно одно, что я не марксист». К этому вопросу Ф.Энгельс обращался неоднократно. «Я определяю Ваше первое основное положение так: согласно материалистическому пониманию истории в историческом процессе определяющим моментом в конечном счете является производство и воспроизводство действительной жизни. Ни я, ни Маркс большего никогда не утверждали. Если кто-нибудь искажает это положение в том смысле, что экономический момент является будто единственно определяющим моментом, то он превращает это утверждение в ничего не говорящую, абстрактную бессмысленную фразу”.

Вульгарный социологизм получил распространение и в России. Это концепция; рассматривающая экономику (экономическую среду) как изначально единственный активный фактор, подлинный субъект исторического процесса. «Производительные силы являются демиургом действительности, определяют собой все общественное развитие, не исключая и развитие познания, - писал один из представителей этого направления В.Базаров, - Все внепроизводственные сферы и явления (политика, право, мораль, культура) объявляются пассивным следствием автоматически действующего экономического процесс.

Марксизм никогда не считал экономику единственным фактором истории. Для него несомненным было, что в истории действуют многие факторы, среди которых экономический в конечном счете является определяющим. Материалистическое понимание истории никогда не отрицало, хотя и относительной, но тем не менее огромной самостоятельности духовной, политической и иных сфер общественной жизни. Если толковать экономический детерминизм столь примитивно, как это нередко делают, то материалистическое понимание истории к нему не может быть отнесено, как и многие другие концепции, в которых экономика рассматривается в качестве главного фактора общественного развития.

Б) Географический детерминизм — концепция, утверждающая, что процесс общественного развития это не результат проявления объективных закономерностей, а следствие влияния природных сил. По мнению представителей этой теории, устройство поверхности, климат, почва, растительность, животный мир и другие естественные факторы непосредственно определяют характер общественного строя, уровень хозяйственного развития тех или иных стран, и даже физические и психологические черты людей, их способности, наклонности, темперамент. Социально-экономические явления представители географического детерминизма ставят в решающую зависимость от географических факторов.

Истоки географического детерминизма лежат в истории Древнего мира. В античное время сформировалось несколько направлений географического детерминизма.

"Физиологический", подчеркивающий зависимость организма и психики человека от природных условий (Гиппократ). Гиппократ считал главными факторами, обусловливающими зависимость человеческого организма от окружающих его природных условий, температуру воздуха и сто влажность, а также качество воды. Эти факторы, по его мнению, тесно связаны с другими природными условиями – рельефом (высота местности, ее расчлененность, уклон склонов, направление возвышенностей), положением местности по отношению к господствующим ветрам, растительности, составу горных пород.

Направление, признающее решающее значение географического положения для развития государства (Аристотель). Великий философ античности Аристотель в своем учении о государстве связывает природные условия с характером и политическим строем народов. По его мнению, народы северных стран отличаются мужеством, но у них менее развиты интеллектуальные и творческие способности. Азиатские народы, наоборот, интеллигентны, обладают художественным вкусом, но им не хватает мужественности, поэтому они находятся в подчиненном состоянии. Эллины же в силу географического положения их страны совмещают интеллект и мужественный характер, а потому способны властвовать над всеми народами.

Направление, учитывающее влияние на общество географических условий в их совокупности (Геродот, Страбон). Геродот образ жизни, занятия населения ставит в зависимость от климата, вод, растительности, рельефа страны. Например, объясняя занятия скифов кочевым скотоводством, он считает, что этому способствуют природные условия (равнинный характер местности, обширные пастбища, наличие рек). Изобилие природы, по Геродоту, способствует также изысканности человека. Страбон придавал большое значение географической среде, считая, что для лучшего управления страной надо четко знать ее размеры, географическое положение, природные условия. Страбон впервые высказал мысль о необходимости всестороннего учета географических условий в политике, военном деле, управлении страной. Он подчеркивает богатство античной Европы полезными ископаемыми, домашним скотом, плодами, особое значение придавая дифференцированности природных условий, что позволяло развивать здесь различные промыслы и способствовало торговле. При описании отдельных стран Страбон учитывал влияние на развитие общества всей совокупности природных условий.

Стремясь объяснить судьбы государств различием природных условий, идеи географического детерминизма, заложенные в античной науке, в XVI в. систематизировал французский ученый, философ, политик, экономист, правовед Жан Боден (1529–1596). Он подчеркивал влияние климата в основном на физиологические и психические свойства человеческого организма и тем самым – на национальный характер и политический строй государства. При этом он рассматривал влияние климата или других природных условий на отдельные человеческие индивиды, а не на человеческое общество в целом, которое представлено им простой арифметической суммой индивидов. В эпоху феодализма географический детерминизм имел прогрессивное значение, так как идее "все от Бога, все определено Богом и поэтому незыблемо" он противопоставил идею "все от природы и должно быть изменено, если не соответствует естественным законам". Это направление в дальнейшем получило название школы естественного права. Согласно идеям естественного права, в основе которых лежит принцип естественной природы человека, правление людей (монархов) должно быть заменено правлением законов. Эти идеи нашли отражение в развитии процесса буржуазно-демократических революций в XVII-XVIII вв. и были закреплены в некоторых документах того времени. В частности, это североамериканская «Декларация независимости» (1776), французская «Декларация прав человека и гражданина» (1789).

Другие французские приверженцы идей географического детерминизма также придавали географическим факторам (особенно климату) решающее значение в формировании позитивных форм правления государством. Так, по словам Шарля Луи Монтескье (1689–1755), наиболее видного представителя европейского географического детерминизма, жаркий климат порождает лень и страсти, убивает гражданские доблести и является причиной деспотичного правления. Наиболее благоприятен в этом отношении умеренный пояс. Монтескье считал, что под действием одинаково и неизменно действующего климата вырабатывается характер населяющего данную страну народа. При перемещении в местность с другим климатом эти черты меняются. Наряду с климатом, Монтескье рассматривает влияние на общественную жизнь размеров страны (по его мнению, государства, занимающие обширные равнины Азии, имеют деспотическое правление; для государств средней величины в Европе характерны умеренные режимы); рельефа, плодородия почв (низкое плодородие земель делает людей изобретательными, воздержанными, закаленными в труде, мужественными воинами; плодородие же приносит им вместе с довольством изнеженность); особенностей географического положения. Взгляды Монтескье получили дальнейшее развитие в трудах многих французских ученых XVIII и XIX вв.

Прогрессивные элементы в учение о роли географической среды в жизни общества внес выдающийся французский географ XIX в. Элизе Реклю (1830–1905). Он признавал влияние природных условий на исторические события, указывал связь развития человечества с Землей; считал необходимым временной анализ соответствия любого периода в жизни народов изменениям окружающей среды и выяснение сложного воздействия природы на человека и человека на природу. Э. Реклю предложил свою схему эволюции истории человечества. История, по его идее, "есть не что иное, как эволюция окружающей обстановки, вызываемая самою же окружающей обстановкой". Таким образом, историю общества он прямо выводил из эволюции окружающей природы.

Гумбольдтв своих многочисленных трудах неоднократно подчеркивал влияние природных условий на судьбы человечества. По его мнению, природа влияет на нравы, искусство людей через их психику. В знаменитом многотомном научно-философском труде "Космос" А. Гумбольдт подробно рассматривает значение для человеческого общества климата, расчленения материков, их береговой линии, рельефа.

Под влиянием идей Канта и натурфилософии Гегеля сформировались географические представления видного немецкого географа К. Риттера, который считал, что учет объективных условий жизни человека необходим потому, что природные условия независимы от человека. Более заметно воздействие природы не на отдельных людей, а на общество в целом, так как каждый человек является представителем своего "природного жилища". Риттер полагал, что местные ландшафты влияют на характеристику их жителей, на их облик и телосложение, на форму черепа, цвет кожи, темперамент, язык и духовное развитие. Отсюда бесконечные различия в образовании и характерах, стремлениях различных народов. Риттер отмечал, что в начале человеческой истории влияние природы сказывалось решающим образом на физических особенностях человека, но с развитием человеческое общество освобождается от оков природы. Развитие общества Риттер считал предрешенным окружающей его географической средой и полагал, что комплекс природных условий Западной Европы предопределяет более высокий уровень развития ее народов и их право на управление всеми другими народами.

Концепция географического детерминизма послужила теоретической основой для антропогеографической школы, основатель которой немецкий географ Фридрих Ратцель (1844–1904) признавал географическую среду ведущим и основным фактором развития человеческого общества. Географию человека (антропогеографию) Ратцель считал отраслью биологической географии, подобно географии растений и географии животных, объясняя развитие человеческого общества только влиянием законов природы. В частности, он рассматривал государство как живой организм (биологический вид), обладающий врожденным стремлением к захвату пространства. Природная среда, по Ратцелю, является естественным обоснованием политической агрессии. "Распространение" государства, т.е. захват им окружающих территорий, ученый отождествлял с распространением леса, наступлением его на окружающие пространства. Ратцель выступил в качестве одного из основных идеологов воинствующего германского государства, приводя научное обоснование политическим задачам кайзеровской Германии. Эти же идеи, кстати, впоследствии были использованы для обоснования "права" на колониальное господство над народами стран экваториального и тропического поясов. Географический детерминизм (географический фатализм) как научное воззрение применялся в практических целях для обоснования права господства одних наций (развивающихся в условиях "циклонического климата") над другими народами, развивающимися в условиях жаркого или холодного климата. Поэтому войны, уничтожение других народов предопределены, по Ратцелю, вечными законами природы и, следовательно, неизбежны. Кроме того, по мнению Ратцеля, в наиболее благоприятных природных условиях складывается "высшая раса", призванная господствовать над всеми остальными. Тем самым Ф. Ратцель положил начало своеобразному ответвлению географического детерминизма — геополитике — концепции, объясняющей политику, а тем самым и историю тех или иных стран их географическим положением. Сейчас у нас все чаще и чаще геополитику трактуют как особую научную дисциплину, имеющую свой собственный объект исследования, что ошибочно. Геополитика не наука, а концептуальное направление, представляющее собой своеобразную разновидность географического детерминизма. Геополитика выросла из абсолютизации, раздувание одного весьма реального момента — необходимости учета при выработке и внешней и внутренней политики того или иного государства наряду с другими факторами и его географического положен.

Продолжением географического детерминизма в англоязычных странах стал энвайронментализм, или инвайронментализм (от англ, environment – окружающая среда), – научная школа, которая берет начало в США в начале XX в. в работах Эллен Чернил Семпл (1863–1932). В книге "Влияние географической среды" решающая роль в развитии общества отводится географической среде, развитие и размещение хозяйства во многом ставится в зависимость от природных условий. Среда понимается как совокупность условий: географическое положение, границы, в том числе морские, реки, климат и т.д.

Школа энвайронментализма опирается также на идейные представления американского ученого Элсворта Хантингтона (1876–1948). В его основных работах "Принципы географии", "Экономическая и социальная география", "Цивилизация и климат", "Главные принципы цивилизации", выявлено влияние географической среды (прежде всего климатических условий) на уровень развития цивилизации, экономику, культуру, быт. Для оценки влияния климата на производительность труда, здоровье и психику людей Хантингтон использовал произвольную систему показателей, например смертность, число самоубийств или посещений библиотек.

По Хантингтону, под влиянием климатических условий развиваются четыре типа промышленного производства:

1) "примитивный" – изготовление луков и стрел индейцами, ручной перемол зерна в Индии, Ираке, Турции, женское рукоделие, ткачество, изготовление ковров, а также приготовление пищи;

2) "простой" – перемол зерна на механизированных мельницах, распилка леса, его переработка на бумагу или целлюлозу, плавка руды, выделка кожи, изготовление фруктовых, овощных и других консервов;

3) "общественный" – городские электростанции, газовые заводы, водопровод, гаражи, строительство домов, полиграфическая промышленность, железнодорожные мастерские, чугунолитейные заводы;

4) "комплексный" – все остальные отрасли промышленности, которые характеризуются применением сложных машин, комбинированием двух или нескольких видов сырья, производством товаров преимущественно в готовом для потребления виде. Большая часть продукции промышленности комплексного типа предназначается для продажи за пределами центров ее производства.

Хантингтон высказал мысль о том, что природные условия северо-востока США благоприятны для развития именно здесь промышленности комплексного типа благодаря оптимальности климатических условий, которые стимулируют трудоспособность, здоровье и энергию. При этом все другие страны и районы следует рассматривать в качестве поставщиков сырья и рынков сбыта. Уровень здоровья, жизненной энергии людей и цивилизации он изображал на картах, отражающих оптимальные для человека европейского происхождения климатические условия. В книге "Движущие силы цивилизации" Э. Хантингтон таким образом выделяет "климатические оптимумы человеческой деятельности", которые приходятся на США и Англию. Именно в этих местах наиболее рациональна, с его точки зрения, концентрация промышленного производств.

В целом основная идея энвайронментализма заключается в том, что окружающая среда играет решающую роль в определении хозяйственной деятельности, культуры и быта людей. В дальнейшем в понятие окружающей среды было включено не только природное, но и социально-политическое окружение человеческого общества. В современной трактовке энвайронментализма естественным природным условиям уже не отводится решающая роль. Все большее значение придается вопросам антропогенного воздействия на природную среду и экологическим проблемам глобального характера.

К представителям «географического детерминизма» можно отнести современного американского историка Ричарда Пайпса,работы которого получили широкое распространение в России в годы «перестройки». В книге «Россия при старом режиме» он прямо объясняет особенности политического строя России, которую характеризует как «вотчинное государство», особенностями природы и климата. Р. Пайпс пишет: «Россия принадлежит к той категории государств, которые… обычно определяют как „вотчинные“ (patrimonial). В таких государствах политическая власть мыслится и отправляется как продолжение права собственности, и властитель (властители) является одновременно сувереном государства и его собственником». Причиной его становления считает непрерывную колонизацию новых земель, расширение территории России. Колонизация новых земель осуществлялась под руководством князей - все вновь присоединенные земли они рассматривали как свою собственность (вотчину), а все население этих земель, как зависимых от себя людей. «Первоначально средоточием власти было личное поместье князя или царя... В пределах этого поместья князь был абсолютным повелителем, отправляя власть в двух ипостасях - суверена и собственника. Отталкиваясь от крепкой базы своих частных владений, русские князья (не сразу, а лишь поборов сильное сопротивление) распространили свою личную власть и на вольное население за пределами этих владений..., превратив Россию в гигантское княжеское поместье».

В России царь был полным господином над всеми своими подданными, собственником всех земель было государство. Через землю царь держал своих подданных в подчинении.

В XV-XVI вв. в русском государстве сложилась, так называемая "служилая" система. Суть её в том, что каждый слой общества (сословие) получал средства к существованию лишь постольку, поскольку нёс определенный круг повинностей в пользу государства (службу или тягло).

Становление такой системы было обусловлено в первую очередь военными задачами. Обширная территория государства, напряжённость его границ, отсутствие естественных преград в виде гор и морей, обусловившее открытость пограничных рубежей – всё это требовало содержания значительного войска. При феодальном строе военная служба оплачивалась не деньгами, а землёй, феодальными владениями. Постепенно формируется служилое сословие.

С распространением поместной системы государственных земель становилось все меньше. К концу XVI в. в центре Русского государства уже не осталось "черных" земель и черносошных крестьян - большинство крестьян попало в феодальную зависимость. Это вело к ухудшению положения крестьян. Крестьяне стали разоряться, массовый характер при­нял уход от помещиков. Этому способствовало и наличие огромных пространств свободной земли. Однако само функционирование поместной системы было невозможно без наличия крестьян, содержавших помещика. Начиная с XV века, государство постепенно проводит прикрепления крестьян к земле. Так Пайпс объяснял происхождение крепостного права.

Действием природно – географического фактора Пайпс объяснял и сохранение общины. Особенностью России было сохранение общинного землепользования. Как на государственных, так и на частных землях крестьяне были объединены в общины. Если в Западной Европе общинное землепользование исчезло уже в XIV-XV вв., то в России оно сохранялось практически на протяжении всей ее истории. Частной крестьянской собственности на землю Россия не знала. Суровый климат, господство подсечно-огневой системы земледелия, требующей огромных усилий для очистки земель от леса, низкая урожайность - все это делало индивидуальное землевладение невозможным. Выжить крестьянин мог только в условиях общины.

Р. Пайпс пишет: «Российская география не благоприятствует единоличному земледелию… . Северный климат располагает к коллективному ведению хозяйства. Тот непреложный факт, что полевые работы приходится проводить за четыре-шесть месяцев… заставляет трудиться весьма напряжённо и совокупно использовать людские, материальные ресурсы и домашний скот. Русский крестьянин – единоличник…просто не в состоянии справиться с работой в климатических условиях лесной зоны и ему не обойтись без помощи соседей».

В разработку идей географического детерминизма большой вклад внесли русские ученые – географы, социологи, историки, философы. Выдающийся русский историк Василий Осипович Ключевский (1841 – 1911) считал, что исторический процесс складывается под влиянием многообразных и изменчивых сочетаний внешних и внутренних условий развития. Влияние природы отражается, но Ключевскому, в темпераменте, быте и духовном складе народа. Главный фактор развития стран и народов – постоянное приспособление человека к окружающей среде, к ее силам и способам действия; в то же время человек изменяет природу в соответствии со своими потребностями, и в этом противостоянии вырабатываются характер, энергия, понятия, чувства, стремления и отношение к другим людям.