Пяльница, 5–го арора 1779 РіРѕРґР°. РќР° борту «Терпсихории». 4 страница

— Проклятие! — прокричал капитан Мизович, затем поднял голову и выстрелил.

Один из летунов дернулся, голова его откинулась назад, фонтаном хлынула кровь. Он судорожно вцепился в ремень, освобождая балласт, который полетел вниз, словно большие куски помета. Тело стало подниматься и, вращаясь, легко понеслось в облака.

Капитан отчаянно жестикулировал.

— Перегруппироваться к херам! — кричал он. — Убейте этого ублюдка на полуюте!

Беллис повернула голову, но не увидела названную капитаном цель. Однако слышала, как он рядом с ней отдает короткие команды. В ответ налетчики прекратили отдельные схватки и образовали плотный строй. Они целились в офицеров, пытаясь прорваться сквозь ряды матросов, блокирующих подходы к мостику.

— Сдавайтесь! — раздался голос совсем рядом с ее окном. — Сдавайтесь, и все это закончится.

— Прикончите этого сукина сына! — крикнул капитан команде.

Пять или шесть матросов пробежали мимо окна Беллис с саблями и пистолетами наготове. На несколько мгновений наступила тишина, потом раздался глухой звук и слабое потрескивание.

— Рћ, Джаббер!.. — послышался истерический РєСЂРёРє, внезапно прервавшийся рвотными спазмами. Раздались новые вопли.

Двое из матросов, бросившихся исполнять приказ капитана, снова оказались в поле зрения Беллис, и при виде их она вскрикнула. Сделав несколько нетвердых шагов, они свалились на палубу, истекая кровью, и через несколько мгновений умерли. На одежде и телах было немыслимое количество ран, словно противник превосходил их числом в сто раз. На них не осталось живого места — нельзя было отыскать и пяти—шести дюймов неповрежденной кожи. Головы превратились в сплошное кровавое месиво.

Беллис в ужасе дрожала, прикрывая пальцами рот. В этих ранах было что—то совершенно неестественное. Они словно переходили из одного состояния в другое — глубокие порезы внезапно становились мелкими, незначительными. Но кровь, лившаяся из них, была самая настоящая, и люди были мертвее мертвого.

Капитан потрясенно смотрел на них. Беллис слышала в воздухе какой—то шелест. Потом раздались два жалобных вскрика и удары тел о палубу.

Последний из матросов метнулся мимо Беллис — он мчался назад, вопя от ужаса. По его затылку с тупым звуком ударил приклад кремневого ружья. Матрос упал на колени.

— Ах ты, недорезанная свинья! — вскрикнул капитан Мизович. Голос его был полон ненависти и страха. — Ах ты, колдун проклятый!

И тут в поле зрения Беллис появился человек в сером, который медленно шел, не обращая внимания на капитана. Он был невысок и двигался с заученной легкостью, неся свое мускулистое тело так, словно он был значительно стройнее, чем на самом деле. На нем были кожаные доспехи и темная одежда со множеством карманов, ремешков и кобур; она насквозь пропиталась красным. Лица его Беллис не видела.

Он подошел к упавшему, держа в руке прямой меч, с которого капала кровь.

— Сдавайся, — тихо сказал он человеку перед ним. Тот поднял на него полный ужаса взгляд и, не отдавая отчета в том, что делает, потянулся к своему ножу.

Человек в сером мгновенно подпрыгнул с разворотом, согнув при этом ноги и руки. Вращаясь, словно в танце, он стремительно выкинул вперед ногу и пяткой ударил в лицо упавшего матроса, отчего тот опрокинулся на спину. Матрос распростерся на палубе, истекая кровью, — то ли мертвый, то ли без сознания. Приземлившись на палубу, человек в сером замер, словно и не двигался.

— Сдавайтесь, — громко закричал он, и экипаж «Терпсихории» дрогнул.

Они проигрывали сражение.

Тела лежали на палубе, как мусор, умирающие взывали о помощи. На большинстве мертвецов была синяя форма торгового флота Нью—Кробюзона. Ежесекундно с подлодки и разведкатеров прибывали все новые и новые пираты. Они окружили матросов «Терпсихории» на главной палубе.

— Сдавайтесь! — снова крикнул серый. Говорил он с акцентом, незнакомым Беллис. — Бросайте оружие, и останетесь живы. А попробуете поднять на нас руку, будем уничтожать вас, пока не поумнеете.

— Боги тебе в печень… — закричал было капитан Мизович, но командир пиратов прервал его.

— Сколько еще СЃРІРѕРёС… людей РІС‹ хотите погубить, капитан? — театральным голосом произнес РѕРЅ. — Прикажите РёРј бросить оружие, Рё РѕРЅРё РЅРµ Р±СѓРґСѓС‚ чувствовать себя предателями. Р’ противном случае РІС‹ приказываете РёРј умереть. — РћРЅ вытащил РёР· кармана РєСѓСЃРѕРє фетра Рё начал протирать СЃРІРѕР№ клинок. — Решайте, капитан.

На палубе воцарилась тишина, нарушаемая только звуком двигателей аэронавтов.

Мизович и Камбершам обменялись несколькими фразами, потом капитан окинул взглядом ошеломленную, испуганную команду и выбросил вверх руки.

— Бросайте оружие, — прокричал он. Последовала короткая пауза, потом люди подчинились приказу. Мушкеты, пистолеты, короткие сабли падали на палубу с глухим стуком.

— У вас преимущество, сэр, — выкрикнул он.

— Оставайтесь на месте, капитан, — сказал человек в сером. — Я подойду к вам.

Он обратился на соли к пиратам, стоящим рядом с ним, перед окном Беллис. До нее донеслось что—то вроде «пассажиры», и голова закружилась от притока адреналина.

Беллис вся сжалась и замерла — из коридоров слышались крики пассажиров, которых пираты выводили наверх.

РћРЅР° услышала голос Иоганнеса Тиарфлая, жалобные рыдания Мериопы, РёСЃРїСѓРі РІ словах обычно высокопарного доктора Моллификата. Раздался выстрел, Р° Р·Р° РЅРёРј — надрывный вопль.

Беллис слышала протестующие, с нотками ужаса голоса пассажиров, которых выгоняли на главную палубу.

Пираты действовали методично. Беллис замерла в своем шкафу, но ей было слышно, как хлопают двери — пираты обыскивали помещения. Она в отчаянии попыталась забаррикадировать дверь шкафа, но человек в коридоре легко распахнул ее. Беллис увидела его лицо — мрачное, забрызганное кровью, — увидела мачете в его руке, и всякое желание сопротивляться оставило ее. Она уронила бутыль, которой было вооружилась, и человек выволок Беллис наружу.

 

Команда «Терпсихории» числом около сотни выстроилась в конце палубы; вид у моряков был несчастный и побитый. Убитых сбросили за борт. Пассажиры сбились в тесную группу чуть в стороне от команды. Кое у кого виднелись ссадины или были разбиты носы — например, у Иоганнеса.

В толпе пассажиров, неприметный в своем коричневом одеянии, униженный и жалкий, наравне с остальными, с опущенной головой стоял Сайлас Фенек. Он отвел взгляд, когда Беллис украдкой посмотрела на него.

В центре «Терпсихории» стоял ее дурно пахнущий груз — десятки переделанных, выгнанных из трюмов. Они были абсолютно сбиты с толку происходящим и жмурились на ярком свету, недоуменно поглядывая на пиратов.

Пираты в цветастых одеждах забрались на мачты; некоторые сбрасывали мусор с палубы за борт. Они окружили палубу и навели ружья и луки на пленников.

Чтобы вывести наверх всех перепуганных и недоумевающих переделанных, потребовалось немало времени. Когда проверили зловонные трюмы, обнаружилось несколько трупов. Их сбросили в море, где металлические конечности и вставки быстро утащили тела на дно.

Огромная подлодка, причаленная к «Терпсихории», вальяжно покачивалась на волнах. Оба судна синхронно подрагивали.

Одетый в серое вожак пиратов медленно повернулся к пленникам. И тут Беллис впервые увидела его лицо.

Ему было, как ей показалось, под сорок. Коротко стриженные седеющие волосы, волевое лицо, грустные, глубоко посаженные глаза, печальные очертания плотно сжатых губ.

Беллис стояла рядом с Иоганнесом, поблизости от безмолвных офицеров. Человек в кожаных доспехах подошел к капитану. Проходя мимо пассажиров, он задержал свой взгляд на Иоганнесе, потом неторопливо отвернулся.

— Ну что ж, — сказал капитан Мизович голосом достаточно громким, чтобы его услышали многие, — «Терпсихория» в ваших руках. Я так понимаю, вы хотите получить выкуп? Но должен предупредить, что, какая бы держава ни стояла за вами, вы совершили непоправимую ошибку. Нью—Кробюзон вам это не спустит с рук.

Вожак пиратов, выдержав паузу, сказал:

— Нет, капитан. — Теперь, когда ему не нужно было перекрикивать шум схватки, голос его звучал мягко, почти по—женски. — Нам не нужен выкуп. Державу, которую я представляю, ничуть не интересует Нью—Кробюзон. — Он встретился взглядом с Мизовичем и медленно, торжественно покачал головой. — Совершенно не интересует.

Он, не глядя, протянул руку за спину, и один из его людей вложил в нее кремневый пистолет. Человек со знанием дела осмотрел оружие, проверил полку.

— Ваши люди храбры, но не умеют сражаться, — сказал он, взвешивая пистолет в руке. — Вы отвернетесь, капитан?

На несколько мгновений над палубой повисла тишина. Когда Беллис поняла, что имел в виду вожак, у нее словно что—то оборвалось внутри, а ноги чуть не подогнулись.

Капитан Рё остальные одновременно поняли смысл сказанного. Послышались тихие РІСЃРєСЂРёРєРё. Глаза Мизовича расширились, лицо исказилось ужасом Рё ненавистью. Эмоции РЅР° нем РІ уродливой Р±РѕСЂСЊР±Рµ вытесняли РґСЂСѓРі РґСЂСѓРіР°. РРѕС‚ его скривился, открылся, затем закрылся.

— Нет, сэр, я не буду отворачиваться, — закричал он наконец, и у Беллис перехватило дыхание при звуках его голоса, истерически надтреснутого, сломленного ужасом. — Не буду, чтоб вам сдохнуть, сэр, сучий вы трус, сэр, говно собачье…

Человек в сером кивнул.

— Как угодно, — сказал он, поднял пистолет и выстрелил капитану Мизовичу в глаз.

Череп капитана взорвался осколками кости и кровью, а сам Мизович рухнул на палубу со злобным и глуповатым выражением на изуродованном лице.

Раздался С…РѕСЂ РІСЃРєСЂРёРєРѕРІ Рё недоуменных возгласов. Стоявшего СЂСЏРґРѕРј СЃ Беллис Иоганнеса шатнуло, РѕРЅ издал какой—то утробный Р·РІСѓРє. Тошнота подступила Рє горлу Беллис, РЅРѕ РѕРЅР° подавила рвоту. Дыхание ее участилось, РѕРЅР° глядела РІРѕ РІСЃРµ глаза, как РЅР° палубе РІ луже РєСЂРѕРІРё дергается мертвец. Беллис наклонилась, опасаясь, что ее РІСЃРµ же вырвет.

Где—то у себя за спиной она услышала голос сестры Мериопы, которая начала читать молитву «Плач Дариоха».

Убийца взял другой пистолет — заряженный и взведенный — и повернулся к офицерам.

— О Джаббер, — вырвалось у Камбершама. Голос его дрожал, он оторвал взгляд от мертвого тела Мизовича и посмотрел на пирата. — О Джаббер милостивый, — прошептал он и закрыл глаза.

Человек в сером выстрелил ему в висок.

— О, боги! — раздался чей—то истерический вопль.

Офицеры закричали; отчаянно вертя головами, они пытались отодвинуться подальше. Грохот двух выстрелов продолжал отдаваться над палубой, словно призрачное эхо.

Люди орали. Некоторые офицеры попадали на колени, умоляя о пощаде. Кровь стучала у Беллис в висках.

Человек в сером быстро взобрался по трапу на полубак и оттуда окинул взглядом палубу.

— Убийств больше не будет! — прокричал он, сложив руки рупором.

Он дождался, когда стихнут вопли ужаса.

— Убийств больше не будет, — повторил он. — Нам были нужны только двое. Вы меня слышите? С этим покончено.

Он поднял руки, когда шум на палубе снова стал усиливаться — на сей раз шум недоумения и неуверенного облегчения.

— Слушайте меня, — прокричал человек. — Я хочу вам кое—что сообщить. Вы, те, кто в синем, моряки торгового флота Ньо—Кробюзона! Ваша морская служба закончилась. Вы, младшие лейтенанты и мичманы, должны пересмотреть свое положение. Там, куда мы направляемся, нет места для тех, кто верен Нью—Кробюзону.

Беллис, перепуганная и отчаявшаяся, бросила испытующий взгляд на Фенека — тот свирепо разглядывал свои узловатые руки.

— Вы… — продолжал человек, обращаясь к мужчинам и женщинам из трюма. — Вы больше не переделанные и не рабы. Вы… — Он посмотрел на пассажиров. — Вы должны пересмотреть свои планы насчет новой жизни.

Он обвел взглядом недоумевающих пленников. К ним неторопливо текли струйки крови от трупов капитана и старшего офицера.

— Вы должны отправиться со мной, — сказал человек, повышая голос, чтобы услышали все, — в новый город.

Интерлюдия I Р’ Р”РУГОМ МЕСТЕ

Непонятные существа скользят и цепляются за скалы, прокладывая себе путь сквозь толщу воды.

Они двигаются ночью по морю, мутному от темноты, по ухоженным полям водорослей к огням крейских поселений, виднеющимся на мелководье. Они безмолвно заползают в краали.

Тюлени в загонах бросают на них мимолетный взгляд и пробуют на вкус вихрящуюся воду, что существа оставляют после себя, а потом в страхе бьются о стены и крыши клеток. Пришельцы, как любопытные гоблины, заглядывают в хижины сквозь выдолбленные окна, пугая обитателей, которые бросаются прочь на своих членистых ногах, размахивая вилами и пиками, опасливо тыча ими в налетчиков.

Победа над фермерами—креями дается легко и быстро.

Их хватают, берут в плен, начинают допрашивать. Усыпленные с помощью магии, убежденные путем насилия, креи лепечут что—то в ответ на шипение вопрошающих.

По этим обрывкам информации злобные охотники узнают то, что им нужно.

Они узнают о подлодках—раковинах из Салкрикалтора, курсирующих вдоль поселений на канале Василиска. Эти суда несут свою сторожевую вахту, охраняя тысячи миль водной территории, те нечеткие границы, внутри которых распространяется влияние крейского содружества. Они следят — не появился ли незваный гость.

Охотники пререкаются, размышляют, совещаются.

Мы знаем, откуда он явился.

Но, возможно, он не возвращается.

Тут есть некоторая неопределенность. К себе домой или на восток?

След раздваивается, и остается только одно. Охотники разделяются на две группы. Одна направляется на мелководье юго—запада, к Железному заливу, к Устью Вара и слабосоленым водам в устье Большого Вара. Они будут наблюдать, слушать, ждать информации, следить, и скрываться, и искать.

Взбаламутив воду, они исчезают.

Вторая группа, перед которой стоит менее определенная задача, направляется в другую сторону и вниз.

Они плывут медленно, держа курс на всесокрушающие глубины.