Интерлюдия IX Р‘РУКОЛАК 8 страница

— Я не хочу править, — сказал он, и в его голосе была слышна искренняя нотка отчаяния, — но эта история заканчивается сейчас. Это не план, это какое—то идиотское безумие. Я не позволю вам уничтожить город.

Он оскалился и присел, чтобы прыгнуть. Любовники подняли оружие, зная, что от него не будет никакого толку. Они мельком взглянули друг на друга, но тут же снова повернулись к Бруколаку, готовому атаковать.

— Отойди в сторону!

Это был Утер Доул. Он появился в дверях. Меч цвета кости сверкал в его руке.

 

Бруколак не повернулся, не отвел взгляда от Любовников.

— Я знаю о тебе кое—что, Утер, — сказал он. — Одно теперь точно знаю. Армада — твой дом, и этот дом нужен тебе И я знаю, как бы ты там ни врал, говоря о преданности — на секунду его голос стал резким, — единственное, чего ты не предашь, это город. Но ты знаешь: они его уничтожат.

Он замолчал, словно в ожидании ответа.

— Сдавайся. — Больше Доул ничего не сказал.

— Если этот сраный Шрам и в самом деле существует — прошептал Бруколак, все еще не поворачиваясь, — и если они доберутся туда, а мы каким—нибудь чудом доживем до этого дня, тогда они уничтожат нас. Мы не какой—нибудь экспедиционный отряд и не поисковая партия. Это город, Утер. Мы живем, мы покупаем и продаем, мы крадем, мы торгуем. Мы — порт. Мы не ищем приключений. — Он повернулся к Утеру Доулу и язвительно посмотрел на него. — Ты это знаешь. Поэтому—то ты и прибыл сюда, будь я проклят, Утер. Потому что устал от приключений… Давай разумно порассуждаем… Нам ни к чему этот долбаный зверь. Нам не нужно тащиться на край света — никогда не требовалось. Не в том дело, что какой—то хер сто лет назад создал эти цепи. Дело в том, что они не использовались. И если мы останемся в живых, то, пока мы пристегнуты к этому треклятому аванку, эта парочка затеет еще какое—нибудь путешествие, а потом еще, пока не погубит всех. Это не наша логика, Доул, Армада живет по другим правилам. Не для этого мы пришли сюда. Я не позволю им завершить начатое.

— Бруколак, — сказал Доул, — это будешь решать не ты.

Глаза вампира медленно расширились, на лице проступили резкие морщины.

— Боги!.. Ты же знаешь, что я прав, Утер, ведь знаешь? Я же вижу по тебе. Так что же ты делаешь? — прошипел он. — Что ты задумал?

— Немертвый, — тихо сказал Доул. — Тебе придется отойти.

— Ты так думаешь, живец Доул? — прошептал Бруколак. Голос его осип от едва сдерживаемого гнева. С его торчащих зубов стекали вязкие струйки слюны. Он сжал кулаки, раздался хруст костей. — Ты так думаешь? Ты превосходный солдат, живец Доул. Я видел, как ты сражаешься. Я и сам сражался бок о бок с тобой… Но мне больше трехсот лет, Доул. Ты убил двоих—троих моих помощников и уже решил, что можешь справиться и со мной? Я убийством проложил себе тропу в этот город, когда тебя еще и на свете не было. Я завоевал мой квартал огнем и мечом. Я пролил столько крови, что ни один живец и не видел… Я Бруколак, и твой меч не спасет тебя. Неужели ты в самом деле думаешь, что можешь совладать со мной!

 

Коридоры «Гранд—Оста» были совершенно пусты. Беллис петляла по этим проходам, потом по лестнице бросилась к тюрьме — ее шаги возвращались к ней эхом.

Даже помещение перед камерой Фенека было пустым — охранники, как и все другие, были призваны на защиту Саргановых вод. Беллис внезапно поняла, что в этом и состояли условия сделки. Условия договора. Пустые коридоры — вот что обеспечил Бруколак для пришельцев.

У камеры Фенека оставались только два мага, но они были мертвы. Беллис, приблизившись к телам, увидела, что кровь все еще сочится по полу. Мужчина пытался прибегнуть к магии, и из его пальцев, сведенных предсмертной судорогой, исходили и затем рассеивались энергетические дуги. Женщина рядом с ним была рассечена надвое.

Беллис от страха, подступавшего к горлу тошнотой, стала двигаться неуклюже. Она помедлила перед входом в камеру, стоя в луже крови, рука ее замерла на полпути к двери. Она боролась с собой, не зная, что делать дальше.

«Брось ее здесь — и все дела, — говорила какая—то ее часть — Оставь у двери и беги, уноси отсюда ноги». И в эту секунду она услышала крик изнутри, жуткий вопль, исполненный ужаса и отчаяния. Беллис откликнулась на него, вскрикнув в испуге, потом толкнула дверь и вошла внутрь.

— Вот она! — воскликнула Беллис, сдергивая тряпку с гаденькой статуэтки и протягивая ее, как подношение. — Прекратите! Вот она — у меня. Хватит! Забирайте ее и уходите!

В дальнем конце комнаты, отделенной от нее решеткой, она увидела Сайласа Фенека, который отползал назад, снова испуская вопли и пытаясь забраться в угол камеры. Он даже не посмотрел на нее. Он перебирал ногами и руками, как ребенок, застыв в ужасе, вперившись в то, что явилось к нему.

С жуткой неторопливостью, повернув голову в вязком воздухе, Беллис проследила за взглядом Фенека, и ноги ее чуть не подкосились, по телу прошла судорога — она увидела гриндилоу.

Их было трое, и они смотрели на нее.

 

Их выступающие челюсти СЃ торчащими зубами замерли РІ бессмысленных гримасах, большие глаза были совершенно черны Рё смотрели, РЅРµ мигая. РСѓРєРё Рё РіСЂСѓРґСЊ были похожи РЅР° человеческие; РїРѕРґ серо—зеленой Рё черной кожей, отливающей так, словно РѕРЅР° была смазана слизью, ходили мощные мускулы. Сужаясь Рє талии, тела гриндилоу переходили РІ плоские хвосты — РІ несколько раз длиннее туловища, что делало РёС… похожими РЅР° огромных угрей.

Гриндилоу плавали в воздухе, извиваясь всем телом, а их длинные хвосты закручивались по—змеиному. Как ныряльщики, они двигали руками в каком—то беспорядочном танце, сжимали и разжимали перепончатые когти, управляя таким образом своей плавучестью.

Они были абсолютно спокойны. Жуткие лица их были повернуты к Беллис, которая стояла, словно загипнотизированная их неторопливым постоянным беззвучным движением. Тела гриндилоу находились на одном уровне с ней, а хвосты молотили по воздуху, поддерживая туловища над полом.

Один из них, заляпанный пятнами человеческой крови, был украшен множеством ожерелий с камнями и костями.

«О, боги и Джаббер, вы только посмотрите на них, — подумала Беллис в каком—то оцепенелом неистовстве. — Вы только посмотрите на них. Забрались так далеко…»

Гриндилоу ждали.

— Вот… — сказала Беллис дрожащим от страха голосом. Она протянула им статуэтку, цепко сжимая ее, чтобы та не выпала из дрожащих рук. — Это то, что вам нужно, — прошептала она. — Я ее принесла. Так что теперь можете оставить Армаду. Вы можете уходить.

Холодные и спокойные, как глубоководные рыбы, гриндилоу только смотрели на нее, размахивая своими хвостами.

— Пожалуйста, возьмите ее, — сказала Беллис — Я принесла то, что у вас украли. Возьмите ее и уходите. Возвращайтесь в Дженгрис.

«Оставьте нас в покое, — молила она. — Не трогайте нас». Статуэтка оттягивала ее вытянутые руки.

Резко взмахнув хвостом, гриндилоу СЃ ожерельями подплыл Рє ней РїРѕ РІРѕР·РґСѓС…Сѓ. Теперь РѕРЅ РјРѕРі дотянуться РґРѕ нее СЂСѓРєРѕР№.

Беллис вздрогнула всем телом, услышав крик Сайласа Фенека:

— Беллис, убирайся!

Гриндилоу повернул к ней свою удивительную голову: кровь, опровергая силу тяжести, растекалась по ней во всех направлениях. Неторопливо зевнув, гриндилоу открыл пасть.

Беллис вздрогнула, издав крик. Но тут из горла гриндилоу донесся низкий, хрипловатый кашель. Капельки крови с его зубов падали на статуэтку в руках Беллис. Потом снова раздался кашель, потом снова, в точно выверенном ритме: ахм… ахм… ахм…

Гриндилоу смеялся.

Жуткая, неумелая пародия на человеческий смех.

Гриндилоу смотрел на Беллис не мигая, и она опустила трясущиеся руки. Гриндилоу щелкнул зубами, издав каменный звук, потом снова раздвинул губы и заговорил с раскрытым и неподвижным ртом — горло его шевелилось с точностью человеческих губ.

— РўС‹ думаешь, это? — раздался ровный, абсолютно бесстрастный шепот. — РўС‹, женщина, думаешь, что было украдено это? РўС‹, женщина, думаешь, что ради этого РјС‹ пересекли РјРёСЂ?.. РњС‹, сестробратья, пересекли РјРёСЂ, начав путь РёР· холодных темных глубин озера, РёР· пищевых башен Рё кадок, РёР· водорослевого дворца, РёР· Дженгриса. РњС‹ нашли это место Р·Р° РґРІР° четыре восемь РјРЅРѕРіРѕ тысяч миль, РјРЅРѕРіРѕ тысяч. Усталые Рё голодные Рё очень злые. РњРЅРѕРіРѕ месяцев. РњС‹, сестробратья, сидели Рё ждали РїРѕРґ вашим РіРѕСЂРѕРґРѕРј, Рё охотились, Рё наконец дознались Рё РІСЃРµ время искали этого человека. Этого грабителя, РІРѕСЂР°. Ради этого?

Гриндилоу стал раскачивался перед Беллис вперед—назад, наблюдая за ней и продолжая указывать на фигурку.

— РўС‹ думаешь, ради этого РјС‹ пришли? Ради этой каменной штуки? Нашего волшебного плавника? РўС‹ думаешь, что РјС‹, как недоумки, пресмыкаемся перед каменными идолами? Перед РІСЃСЏРєРёРјРё глупыми безделушками? — Гриндилоу сделал хватательное движение, Рё Беллис испуганно отдернула СЂСѓРєСѓ, отпустив статуэтку, словно та жгла ей пальцы. Гриндилоу подхватил фигурку, прежде чем РѕРЅР° начала падать. РћРЅ взвесил ее РІ СЂСѓРєРµ, поднес Рє лицу, погладил СЃРІРѕСЋ щеку кожистым плавником.

— В этом есть своя правда, но чтобы ради нее? — Из горла вырвался выдох. — Ты думаешь, мы, дети, мы, сестробратъя, пересекли мир ради этой могущественной игрушки?

Преувеличенно размашистым, замедленным движением гриндилоу завел руку за спину и демонстративным жестом раздраженно швырнул статуэтку. Летела она, вероятно, очень быстро, но Беллис четко видела ее полет в направлении решетки — ручки обхватили подвернутый хвост, с отталкивающей затейливостью высеченный из камня, вульгарный рот сморщился в готовности, единственный глаз смотрит на Беллис с холодной насмешкой.

Фигурка с громким звуком ударилась о металл и разбилась.

По комнате разлетелись осколки и холодные капли чего—то похожего на масло.

Беллис ошарашенно смотрела. Она видела, как упали обломки, и почувствовала, как что—то завибрировало в воздухе и вылетело прочь.

Гриндилоу, не обращая внимания на разлетевшиеся осколки, заработали хвостами и приблизились к Сайласу Фенеку за решеткой.

— Мы нашли то, что было украдено у нас, — прошептал гриндилоу, продолжая двигаться — с трудом, будто воздух оказывал ему сопротивление.

Добравшись до решетки, он раздвинул прутья, словно стебли водорослей, развел их так, что они чуть не разорвались на отдельные волокна. Но прутья выдержали, и, когда гриндилоу прошел сквозь брешь на другую сторону, они сошлись и опять стали прочными и прямыми. Гринднилоу замер над Сайласом Фенеком, и тот забился в его тени.

Беллис не могла смотреть на такое унижение Фенека.

Она и представить себе не могла, что он способен испытывать такой страх.

— Мы нашли то, что у нас взяли, — пробормотал гриндилоу и, заведя наверх свои острые, как ножи, когти, с силой опустил их вниз.

Беллис не услышала ни крика, ни характерного звука рвущейся плоти, открыла глаза и увидела, что гриндилоу разодрал тряпки, лежащие на полу, словно сброшенная шкура, и из—под них вытащил записную книжку Фенека.

 

Беллис хорошо помнила ее — толстая, в черном переплете, распухшая от закладок. Ей пришли на память листы, исчерченные непонятными линиями, гелиотипы, неумелые наброски, записи, вопросы, заметки.

Гриндилоу медленно перелистывал страницы. Время от времени он поворачивался и подносил к решетке страницу, показывая Беллис что—то, ничего ей не говорившее.

— Салповые кадки. Фермы оружия. Замок. Наша анатомия. План—справочник по второму городу. А вот здесь, — сказал он со смутным торжеством, — карты побережья. Горы между океаном и морем Холодный Коготь. Где наша оборона. Где трещины, где горы слабее всего.

И тут что—то шевельнулось в мозгу Беллис, забрезжило понимание.

— Ты, вор, хотел сказать своим хозяевам, где лучше всего копать? — спросил гриндилоу.

Оберегая свою культю, Фенек попытался отодвинуться подальше.

Беллис смотрела на страницу, открытую гриндилоу. Она уже видела ее несколько месяцев назад — в своей комнате, в Крум—парке. Какие—то каракули, похожие на схематические изображения механизмов, красные силовые линии, полоски, заштрихованные чернилами и изображающие различные типы породы. Секретные позиции Дженгриса в районе Холодного Когтя, тыльные траверсы и защитные сооружения. Ловушки.

Беллис, словно холодной водой, обдало пониманием. Она вспомнила разговор, состоявшийся у нее с Фенеком, когда они только стали близки. Вспомнила его рассказы, необычайные повествования о его путешествиях. Вспомнила, что он ей говорил.

Если вам удастся пересечь Холодный Коготь, добраться до островов и дальних берегов, если вам удастся пересечь эти мили невыносимого ландшафта и добраться до копей Шаттерджекса и Хинтера, найти этих существ, жадных до товаров, и эти нетронутые пространства, полные ресурсов, то вам повезло. Но большинству это не по силам, потому что этот маршрут ужасен, потому что вам не подойти туда с юга, потому что Дженгрис контролирует южную оконечность моря Холодный Коготь и не пропустит никаких чужаков.

«Но что, если вам все же удастся добраться туда с юга, — подумала Беллис, — добраться, идя напрямик? Не с черепашьим задроченным пешим караваном, который оставляет за собой в горах и полях, как помет, товары, машины и людей, а на корабле. Что, если бы можно было безопасно проплыть из Нью—Кробюзона через Дженгрис и прямо на север?»

— Боги милостивые, — пробормотала она, уставясь на Фенека. — Канал. Они планируют прорыть канал.

 

Тогда все обретало смысл. Перемычка между пресноводьем Холодного Когтя и Вздувшимся океаном местами не превышала в ширину тридцати — сорока миль, а ее хребты перемежались долинами. Беллис представила себе масштаб работ. Да, проект громадный, но игра стоила свеч.

Корабли плывут на север из Железного залива, огибают неприветливую береговую линию Зарослей Луббока и Бежека, потом направляются в море, чтобы обойти развалины Суроша и остатки Вихревого потока, затем идут по проливам между Пиратскими островами и материком, а там в неделе пути на север от Нью—Кробюзона, по левому борту на западе поднимаются кремневые хребты, что защищают море Холодный Коготь.

Но теперь они уже не непроходимы. Проломлены.

Широкий туннель пробит от подножия горной долины. Высокие корабли и пароходы величественно проходят ущельями и горами.

И на нем будут шлюзы. Огромные шлюзы по всей длине канала, которые будут поэтапно поднимать соленую воду; массивные деревянные ворота; точный инженерный расчет. Корабли по этим громадным ступеням будут постепенно подниматься к Холодному Когтю. Они будут восходить по каналу, и океанские ракушки, прилепившиеся к их днищам, будут слабеть и погибнут, когда вода станет пресной.

И до каких пор будут идти?

Пока не выйдут на простор.

Скальные массивы расступаются перед кораблями, и те оказываются на глубоководье пресноводного моря — моря Холодный Коготь.

Возможно, бумаги Фенека, его исследования предусматривали сооружение прохода, который начинался бы к северу от Дженгриса в широкой его части. И торговцы, натуралисты и солдаты Нью—Кробюзона могли бы игнорировать гриндилоу, беспечно плыть мимо гриндилоу, не обращая на них внимания, а те бесились бы, жалкие и никчемные, в своем закутке на юге.

Но этого, безусловно, было мало. В книжке Фенека хватало тайно и тщательно собранных подробностей о стратегии гриндилоу, об их оружии и планах. Возможно, любое проникновение кробюзонцев в эти края привело бы к войне, и Фенек собрал информацию, которая гарантировала его хозяевам победу.

Для Нью—Кробюзона открылась бы целая россыпь мест, которые до недавнего времени оставались всего лишь легендой. А дальше — рост торговли, приобретение колоний и все, что из этого вытекает. Беллис вспомнила слышанные ею рассказы о Нова—Эспериуме, о богатствах и жестокости.

Что бы ни случилось, но монополия гриндилоу на страх в море Холодный Коготь была бы нарушена. Кробюзонский канал стал бы прологом к свободному соревнованию держав, а из него победителем, скорее всего, вышел бы Ньо—Кробюзон.

Беллис в удивлении покачала головой. Значит, это была не театральная романтическая выходка. Кража Фенека была тщательно спланирована, был проведен профессиональный кропотливый анализ всех «за» и «против». И насколько яснее стало все, что касалось гриндилоу. Теперь они предстали перед ней не мстительными страшилами из тех рассказиков, что она читала Шекелю, нет. Их мотивы теперь становились понятными. Они защищали источник всей своей мощи, свои интересы, свое существование.

— Так эта статуэтка была просто игрушкой, верно? — спросила Беллис, и, хотя ужас обуял Фенека, он на миг поднял глаза и встретился взглядом с Беллис. — Маленькой наградой для тебя? Нью—Кробюзон не за ней тебя посылал, и не за ней сюда заявились гриндилоу… Ты проводил исследование выполнимости проекта…