Эффективность тестирования во многом зависит от соблюдения некоторых условий. Здесь важно все: где сидит исследователь, что он делает, что говорит и т.п. 3 страница

информации также существует, причем преобладают люди

у которых отмечается преимущество правого уха. Праве!

ухо более восприимчиво к речи, восприятию мысли, л«

вое — к восприятию неречевых, эмоционально окрашещ

ных звуков.

Острота слуха также различна справа и слева, и слои произносимые в правое ухо, воспринимаются как боля громкие. Эффектом «левого уха» считается преимушЯ ство левого уха в восприятии мелодий, ритмических ков, интонаций речи.

Однако доминирование правого уха, обнаружен» более чем у 90% правшей, отмечается лишь у 50% лев-

щей. У остальных левшей возможны любые другие варианты.

Учитывая большую активность правой руки у правшей, можно предположить, что и точность, скорость и эффективность осязания ведущей руки будет выше. Однако экспериментальные данные свидетельствуют об обратном — эффективность и прочность пространственно-тактильного различения у правшей выше на левой руке, а болевая чувствительность также выше на неведущей руке. У правшей при одновременном ощупывании геометрических фигур они лучше узнаются левой рукой, и это отличие явно уже в 6 лет. Шрифт Брайля также лучше читается левой рукой. А вот у левшей подобные различия в точности и эффективности восприятия правой и левой руки выявляются не всегда. Только у левшей с семейным левшеством (скорее всего с генетически закрепленной леворукостью) отмечена большая точность восприятия стимулов правой рукой.

В процессе индивидуального развития ребенка формируется свой, характерный для каждого человека тип сочетаний моторной (двигательной) и сенсорной (чувствительной) асимметрии. По-видимому, для праворуких более характерна правосторонняя двигательная и чувствительная асимметрия. У левшей соотношение моторной и сенсорной асимметрии не выражено столь четко, это еще одна тайна левшей, которая ждет своей разгадки.

Многообразие видов двигательной и чувствительной асимметрии, различное их сочетание объясняют небольшой процент «чистых», или абсолютных левшей и правшей. Понятны и попытки разделить левшей и правшей на «выраженных» и «невыраженных». «Чистые» левора-теральные или праволатеральные типы, по-видимому, не самые оптимальные варианты. И хотя мы понимаем, что Понятие «левша» более емкое, чем просто леворукость, Чаще всего в этой книге мы имеем в виду именно леворукость.

Особенности левшей

Действительно ли левши «неспособные», «м ловкие», «неумелые» или они могут в чем-то превосходи! правшей? Трудный вопрос, и на него нет однозначно! ответа. Прежде всего потому, что леворукое меньшинств! еще не очень хорошо изучено, да и предубеждение проти левшества не изжито. Кроме того, левши вынуждены жни в праворуком мире, писать они, конечно, могут и леве рукой, а все остальное — от дверной ручки до сложнейшя станков, почти во всех странах — в основном для праворя ких. Поэтому нельзя исключить постоянно действующи декстра-стресс — стресс праворукой среды. Это среда,! которой левша вынужден жить, а значит левши находятш в менее благоприятных, чем правши, условиях существе] вания. И хотя сейчас уже никто не считает, что упражня нием левой руки можно достигнуть необыкновенных уа пехов: повышения морали, прекращения нервных болея ней и огромного повышения духовной деятельности чела века, сохраняются сторонники двух крайних взглядом Первые все-таки считают, что у левшей сниженные ум ственные способности, другие, наоборот, отстаивают ж исключительность, талантливость, нестандартность. Ест» и третья точка зрения, связывающая особенности левше! и правшей с функциональной специализацией доминаш тного (ведущего) полушария мозга — левого у правшей 1 правого у левшей, в популярной литературе даже появился термин — «левополушарные дети», «правополушарньи дети». Наверное, стоит выделить и четвертую точку зрв ния: ее сторонники отрицают различие между левшами Я правшами на том основании, что индивидуальное разнв образие в организации деятельности и высших психичея ких функций у левшей и правшей перекрывает групповы! различия. Попытаемся рассмотреть каждую точку зрения и может быть тогда нам станет понятно, что на этот вопро! не может быть однозначного ответа.

Уже упоминавшийся нами доктор А.А. Капустин в своей работе «Детская леворукость и проблема воспитания левой руки», опубликованной в 1924 году, исследуя лев-_шей в неврологической клинике, обнаружил, что из 44 левшей 7—17 лет четверо имеют одаренность выше среднего уровня, двадцать семь — среднюю одаренность, семеро — одаренность ниже среднего уровня, и один оказался умственно отсталым. Эти данные совсем не дают основания для вывода, который сделал А.А. Капустин: «Среди левшей могут быть дети вполне нормальные во всех отношениях, т.е. обладать хорошим физическим развитием и высокой степенью одаренности, но чаще всего (приблизительно в 3/4 случаев) левша все-таки есть дегенерат».

Многие исследователи отмечают высокий процент левшей среди детей, страдающих неврозами, задержками и нарушениями развития. Особенно часто встречаются у леворуких детей нарушения речевого развития. Среди ле-воруких отмечен высокий процент детей, имеющих комплексные нарушения письма и чтения. Это действительно так, но важно понять, что является основой подобных нарушений, и выяснить, не являются ли и леворукость, и нарушение речи, и трудности письма результатом какого-то общего нарушения в развитии ребенка. Рассматривая различные варианты генеза леворукости, мы отмечаем, что в части случаев она может быть результатом патологии или дисфункции левого полушария. С дисфункцией левого (речевого) полушария, как правило, связано и нарушение речевого развития ребенка, во многом определяющее темпы общего функционального развития. При патологическом генезе рукости (например, вследствие ро-Довой травмы) нельзя исключить повреждение и других зон мозга, что в свою очередь может привести к нарушению сложных интегральных процессов, являющихся основой сложных видов деятельности. Высокая корреляция левшества и других нарушений развития, по-видимому,

объясняется их какой-то общей причиной, а у левшей не имеющих в генезе патологических нарушений в разя витии, этих проблем не должно быть. Однако происхож! дение леворукости в исследованиях особенностей лев! шей почти не учитывается, а значит анализируется почти всегда общая группа леворуких людей, происхождений леворукости у которых может быть разным.

Английская исследовательница М. Аннет с сотруднии ками изучала детей 5—11 лет сильно леворуких, сильна праворуких и детей с невыраженным левшеством и правг шеством в начальных школах Великобритании. Они соя поставляли силу доминирования ведущей руки с речевьм ми способностями детей и неречевыми формами мышле4 ния (оперирование пространственными отношениями), а также с их академическими успехами. Исследователям удалось показать, что дети с умеренным предпочтением правой руки являются наиболее способными. Относитель-] но сильно праворуких авторы сделали два крайне инте-1 ресных заключения. Во-первых, очень высокая степени доминирования правой руки обусловлена не высоким ка-1 чеством ее работы, а сниженными способностями левом руки. Во-вторых, несколько сниженные показатели пнт теллекта в этой группе, по-видимому, связаны с некото* рой недостаточностью правого полушария. С этим, по* видимому, связана и неловкость левой руки в этой груп-1 пе, выявляемая специальными тестами.

Дальнейшие исследования М. Аннет показали, что Hdj только сильно праворукие, но и сильно леворукие дети также имеют более низкий коэффициент интеллекта и худшие показатели организации деятельности.

Рассматривая механизмы взаимодействия правого и левого полушарий мозга и их роль в обеспечении деятельности, мы говорили о важности определенного ба-j ланса в деятельности каждого полушария, о необходи-j мости взаимодействия и их тесной взаимосвязи. Можно! предположить, что у сильных левшей, как и у сильные

правшей (то и другое — крайние варианты распределения праворукости-леворукости), нарушается не какая-то отдельная функция, а баланс взаимодействия правого и ле-_вОго полушарий мозга, что, возможно, и дает «сбой» в организации деятельности.

Очень интересная работа американской исследовательницы Дж. Леви позволила выяснить особенности зрительно-пространственных функций у левшей. Учитывая, что у многих левшей правое полушарие (в дополнение к левому) принимает участие в осуществлении речевых функций, она предположила, что речевые и зрительно-пространственные функции (характерные для правого полушария) будут конкурировать, и речевые могут преобладать за счет более низкой организации зрительно-пространственных функций. Но другие авторы считают, что тот же факт сочетания вербальных и невербальных функций в одном правом полушарии позволяет вербальным и невербальным способностям взаимодействовать, усиливая друг друга, что может определять более высокие творческие способности. И это тоже подтверждается при сравнении левшей и правшей. Значит можно предсказать, что левши и правши не должны отличаться по уровню речевого развития, но у левшей могут быть относительно более низкие показатели зрительно-пространственных функций.

Когда речь идет о значительном проценте левшей среди людей и детей с нарушениями психического здоровья, стоит, наверное, учесть постоянно действующий де-кстра-стресс. Постоянное ощущение себя не таким, другим (даже если и не плохим, не неловким, не неспособным), а просто другим, неудовлетворенность собой, попытки понять себя, оценить объективно, беспристрастно, ~~ задача не из легких. А если к этому добавляются мелкие неудачи, неудобство, чье-то раздражение... И это изо Дня в день, каждый день, это завтра не пройдет, а значит есть ограничения в выборе профессии и еще какие-то

проблемы. Это и есть те микрострессы, которые левщ! избежать не может.

Ежедневные микрострессы не только ведут к появлении нервно-психических расстройств, но и искажают развития личности и эмоциональной сферы ребенка, стимулирую! негативные чувства, снижают эмоциональную устойчивости повышая риск нарушений социально-психологической адагя тации. Дети-левши с нарушениями в раннем развитии ш| минимальными мозговыми дисфункциями представляют в I этом случае особую группу риска.

Необходимо понимать, что наибольший отрицательный эффект имеют те микрострессы, над которыми человеш не имеет (или считает, что не имеет) никакого контроля т.е. в тех случаях, когда он не способен изменить ситуа! цию. С этой точки зрения микрострессы, с которыми nol стоянно сталкиваются левши (даже если не брать такие крайние варианты отрицательного воздействия среды, каш переучивание), как раз и есть те ситуации, над которыми левши не властны.

Может быть, мы в таких случаях должны разделить г выделить, «что отчего». Возникают ли нарушения психи-j ческого здоровья оттого, что левши просто к этому более расположены, менее адаптивны, более чувствительны, ила оттого, что существование левшей в праворукой сред! неизбежно создает условия для стрессов, нарушений адап* тации, приводящих к срыву здоровья. Разделить влияний этих факторов практически невозможно, и скорее всегЛ имеет место и первое, и второе.

Для сравнительного изучения интеллектуального рая вития правшей и левшей неоднократно использовался теся Векслера, состоящий из двух частей: первая позволяет! определить уровень вербального интеллекта, вторая - уровень развития наглядно-образного мышления. Как Я предполагалось, по вербальным показателям различий н«1 было выявлено, но уровень развития зрительно-простраН1 ственных функций оказался значительно ниже. Следуем

заметить, что и в этом случае о генезе рукости мы ничего не знаем. И не можем не учитывать возможность минимальных мозговых дисфункций у левшей, которые могут быть истинной причиной нарушения интегральных функций, лежащих в основе наглядно-образного мышления. Интересны данные о том, что амбидекстры (обоерукие) по характеру выполнения зрительно-пространственных заданий больше похожи на правшей, но хуже выполняют вербальные задачи. Следуя той же логике предположений, можно считать этот факт также отражением возможного нарушения баланса в деятельности правого и левого полушарий.

Существуют данные и о том, что левши имеют более низкие, чем у правшей, показатели развития не всех, а только некоторых психических функций. Левши могут показать худшие показатели понимания и анализа ситуации, общего развития, информированности, словарного запаса, но более высокие математические способности. Вопрос о трудностях письма и чтения, «неспособности» к обучению у левшей мы рассмотрим в специальном разделе нашей книги, т.к. это чрезвычайно сложная и многозначная проблема. Во всяком случае можно с уверенностью утверждать, что в основе нарушений письма и чтения лежит комплекс факторов, а специфическая функциональная организация мозга у левшей может быть лишь одним из них.

У сторонников второй точки зрения, отстаивающей лучшие, чем у правшей, способности, тоже достаточно аргументов. Среди левшей немало не только способных, творчески одаренных, но и гениальных людей — гениальные художники и блестящие политики, актеры и режиссеры, математики и шахматисты, люди, отличающиеся нестандартностью восприятия, мироощущения. Такие левши действительно есть, но не меньше и гениальных правшей. Как доказательство несправедливости вывода доктора А.А. Капустина о дегенератизме левшей, контраргумент

о гениальности использовать можно, но для доказательств ва преимущества левшей над правшами этого совсем ш достаточно. И все же попытки доказать преимущества леи шей хотя бы в определенных видах деятельности имею! реальную основу. В специальных исследованиях амерм канских ученых, проведенных среди студентов универсм тета, выявлена четкая зависимость между превалированш ем руки и профессией художника. Среди художников выявлено 20% левшей, 27% амбидекстров и 53% правшей, а среди студентов других специальностей 7% левшей, 1591 амбидекстров и 79% правшей, т.е. почти половина «худояя ников» — неправорукие. Аналогичные данные получени при исследовании в течение 6 лет студентов, поступающие на архитектурный факультет одного из американских уни| верситетов, — среди поступающих на архитектурный фа| культет оказалось около 21% левшей. Подобные обследо! вания проводились и в нашей стране. Например, среди 91 участников народных театральных коллективов Пятигор! ска оказалось 46 (больше половины!) леворуких. Исследо! вание музыкально и художественно одаренных детей в Киева подтвердило высокий процент леворуких.

Однако, обсуждая эти данные, мы должны отчетливо} представлять себе, что выбор профессии для леворукогш человека может быть ограничен, и этот факт может сыг| рать свою роль.

Истоки третьей точки зрения, несомненно, в теории «зеркальности» праворуких и леворуких и теории парци-1 ального доминирования (частичного преобладания) каж-1 дого полушария в осуществлении высших психическия функций. Согласно наиболее распространенным общиш представлениям левое полушарие специализировано в основном на вербально-символических функциях, а пра-1 вое — на пространственно-синтетических. Считается, чт<г каждое полушарие человека при обработке информации использует свои принципы. Левое полушарие специализировано на обработке вербальной информации, правое

_- невербальной, левое — проводит анализ, правое — синтез, левое отрабатывает информацию последовательно, правое — одновременно, для левого характерно абстрактное, для правого — конкретное восприятие. По меткому замечанию оксфордского психолога Н. Кука, обобщившего особенности функционирования левого и правого полушарий мозга, «левое полушарие более точно, более аналитично, более линейно и более грамотно в восприятии и манипулировании внешним миром. Правое полушарие — более диффузно, более холистично, более гео-метрично и больше участвует в создании «общей картины», когда к нему обращаются. Но левши не зеркальны правшам и мы никак не можем соотносить особенности правшей и левшей со специфическими особенностями левого и правого полушарий.

Было бы большой ошибкой считать левшей «правопо-лушарными» и приписывать им функции этого полушария. К тому же полушария мозга — это не весь мозг, и функционируют они, взаимовлияя и взаимопополняя друг друга.

Обобщая данные об особенностях левшей и правшей, мы можем подвести некоторые итоги. К сожалению, пока нет ясного представления о том, чем отличаются левша и правша по организации высших психических функций. Мы не знаем, кто способнее, у кого выше интеллект, для кого характерно творческое мышление, кто более конкретный, а кто абстрактный, кто эмоциональнее и музыкальнее. Как показывает опыт, левши, как и правши, могут быть самыми разными.

Поэтому специальной проверки и доказательств требуют данные как о низких способностях левшей, так и данные об их уникальных особенностях. При этом необходимы единый подход в оценке и определении левше-ства, учет и выделение генеза леворукости. Но несомненно Другое — индивидуальные различия среди правшей и лев-Щей могут быть значительно большими, чем между прав-

шами и левшами. Есть гениальные левши и гениальные! правши, есть неловкие левши и еще более неловкие прав-J ши, есть чувствительные, «тонкокожие» левши, но дале-i ко не все правши «толстокожи». Есть еще много других] непохожих ни на кого и отличающихся от всех и левшей | и правшей. И это еще раз подтверждает, что леворукость! — индивидуальный вариант нормы.

Такие разные левши...

Мы уже говорили о том, что в возникновении и происхождении леворукости много тайн, неизвестного, непознанного, поэтому говорить о леворукости как об однородной, однотипной группе, с какими-то определенными и характерными чертами, довольно трудно.

Хотелось бы еще раз подчеркнуть: леворукость — это не просто преимущественное владение левой рукой, но и < отражение определенной межполушарной асимметрии, отличное от праворуких распределение функций между правым и левым полушариями головного мозга.

Можно выделить несколько типов леворукости, имею- i щей и различные особенности межполушарной асиммет- i рии (леворукие дети, у которых центр речи в левом полу- i шарии; леворукие дети, у которых центр речи в правом j полушарии; леворукие дети, у которых центр речи в обо-l их полушариях). Но можно выделить и леворукость раз-1 личного происхождения (мы рассматривали генетически! закрепленную леворукость, патологическую леворукость, I вынужденную леворукость).

Понятно, что особенности межполушарной асиммет- I рии, определяющей распределение функций между пра-Д вым и левым полушариями, будет проявляться и в вые-J ших психических функциях ребенка, и в его деятельности, в приспособлении к различным влияниям среды.

Еще более сильны различия между детьми, имеющими леворукость разного происхождения. Посмотрим на этих детей внимательнее.

Антону 7,5 лет, он заканчивает первый класс, радуется предстоящим каникулам, но не очень доволен своими школьными успехами. Дружелюбен, контактен, с удовольствием ведет беседу (не просто отвечает на вопросы, а с удовольствием и подробно рассказывает нам о себе). Антон, как он сам говорит, «потомственный левша», у него леворукий папа и леворукий дедушка. Дедушка только пишет правой рукой, а все остальное делает левой, папу и Антона не переучивали, они пишут левой рукой, «правда, не очень красиво» (этим-то Антон и недоволен).

В развитии Антона до школы отклонений не было: он рано начал ходить и говорить, много рисует (сейчас учится в художественной школе), с удовольствием общается со сверстниками («у меня много товарищей, но верный друг только один»). Лет с трех и до пяти часто болел (пошел в детский сад), но потом «как-то само собой все наладилось», однако, .по словам мамы, мальчик всегда был очень возбудимым, чувствительным. «Однажды, еще до школы, на даче ребята принесли ему распятую булавками полуживую бабочку. Реакция была настолько бурной и неожиданной, что мы растерялись, долго не могли его успокоить. А он все приговаривал: «Убили, убили живую». И до этого он мог долго переживать страшную сказку или мультик, но нам удавалось его быстро отвлечь, успокоить, мы считали, что это нормально. А бабочка надолго выбила его из равновесия», — рассказывает мама.

«Антон очень хотел идти в школу, по-видимому, побаивался, потому что «проигрывал» с нами, взрослыми, разные варианты — как войдет, где его посадят, что нужно сказать и т.п.», — продолжает мама рассказ. — В первое время уставал так, что ложился днем спать, потом привык. Все у него вроде бы нормально, и учительница довольна, и мы не требуем пятерок, а он особенно к концу

года стал как-то болезненно реагировать на то, что что-т| не получается, стал нервничать, но держит все в себе, не откровенничает. Может быть, просто устал...»

Скорее всего Антон действительно устал, ведь первый

год в школе дался ему нелегко. К счастью, родители н#

только очень тонко чувствуют его состояние, но и умекм

найти к нему подход, учитывают его особенности (возбу!

димость, повышенную эмоциональность) в школе. Мм

уверены, что и в дальнейшем у этого леворукого ребенка

не будет никаких особых проблем (во всяком случае не

больше, чем у любого праворукого). Все окружающие

воспринимают его леворукость как нечто данное приро!

дой, естественное и нормальное, а сам ребенок этого прей

сто не замечает. А почерк... Почерк скорее всего никак

не связан с леворукостью. Просто почерк отражает осей

бенности функционального состояния чувствительногоИ

возбудимого ребенка с относительно низкой работоспоР

собностью и повышенной утомляемостью.

Саше восемь, он одноклассник Антона, тоже левша и тоже «непереученный». Внимательная и тактичная Елена Сергеевна, их учительница, замечает: «Левша левше -1 рознь». Если с Антоном почти нет проблем, то с Сашей -| одни проблемы. Саша неусидчив, невнимателен, очень бес-< покоен. Устает как-то резко, сразу отключается, начинаем вертеться, мешать. Успокоить его, привлечь внимание мож-| но только непосредственно обращением, интересным зада-* нием, но не всегда, иногда любые попытки привлечь eroj внимание безуспешны. Труднее всего — письмо, в чтении есть продвижение, но небольшое. Письмо не дается с первого дня. Действительно, буквы пляшут в разные стороны^ «заезжают» то за верхнюю, то за нижнюю строку, есть оптические ошибки' (т-п, м-л, н-к), иногда зеркальные «с» и «е», есть замены и пропуски, свидетельствующие о нарушении звуко-буквенного анализа. Диктант Саша пишет очен^ медленно, вспоминая каждую букву и много раз вслух пот вторяя их, с трудом объединяет буквы в слово.

Тестирование показывает, что у него дефицит пространственно-зрительного восприятия. При чтении Саша путает близкие по конфигурации «п» и «н», «и» и «н», «и» и «к», переставляет буквы, «теряет» их. Речь его бедна, односложна.

От мамы узнаем о тяжелой беременности — «то тошнило, то отеки, то угроза выкидыша, родился с большим весом 4,200, сразу не закричал, кормить принесли только на третий день. Рос очень беспокойным, пошел рано, а вот говорить начал только после трех лет. В детском саду жаловались, что хулиганит».

Специально с Сашей до школы никто не занимался, в детском саду, по-видимому, тоже не очень много внимания уделяли речевому и моторному развитию. В школу он пошел в 7 лет (в прошлом году не приняли, сказали «не готов»), но по программе 1—4. Сейчас, в конце первого класса, речь идет о дублировании, т.к. программа не освоена. И мама, и Елена Сергеевна считают, что причина всех трудностей — леворукость (в семье леворуких нет, и это воспринимается как патология). Мама даже склонна обвинить Елену Сергеевну в неправильном подходе: «Говорила ведь, пусть пишет как все, правой».

Долго и подробно объясняем, что Елена Сергеевна была права, а переучивание могло настолько ухудшить состояние ребенка, что мы бы говорили сейчас не о мерах педагогической коррекции, а о лечении. Но вынуждены были сказать и о том, что обычные занятия с Сашей малоэффективны, необходимы специальные занятия по развитию моторики, зрительно-моторных координации, пространственно-зрительного восприятия. Необходима тренировка зрительной памяти. Работать нужно систематически, постепенно усложняя задания. Дублирование первого класса просто необходимо, этот год позволит восполнить все пробелы и недостатки. Есть все основания Предполагать, что у Саши тот самый вид (вариант) генетически незакрепленной (патологической) леворукости,

в основе которой нарушения в развитии левого полуша! рия (причем не только моторных, но и речевых зон)! Причиной, возможно, являются осложнения в процесса внутриутробного развития и патология при родах.

Достаточно типичны при этом виде леворукости нару-1 шения речевого развития. Вспомните, Саша начал гово-J рить только после трех лет, а это — проявление задержки речевого развития, причем этот дефект никак не коррек-J тировался и речь ребенка в момент обследования бедна,! односложна. Нарушение звуко-буквенного анализа -I один из компонентов общего нарушения речевого разви! тия. Кроме того у Саши нарушено зрительно-простран-1 ственное восприятие, и с этим связан комплекс трудное стей чтения и письма. Нельзя исключить, что тяжелая! беременность и патологические роды привели не толькш к дисфункции левого полушария, но и оказали отрица-1 тельное влияние на развитие центральной нервной систен} мы ребенка. И это объясняет неустойчивость внимания! неусидчивость, низкую и неустойчивую работоспособ-i ность. Все эти особенности ребенка требовали усиленно! го внимания и специальной системы занятий и до шко4 лы, и в школе. В этом не пришлось убеждать ни маму, ни! учительницу, но пришлось доказывать главное — причи-1 на всех этих проблем не леворукость. Они просто сопут-1 ствуют леворукости.

Но вот еще один вариант так называемой «вынужденной леворукости», возникающей в тех случаях, когда че-ij ловек (врожденный правша) пользуется левой в результа-; те травмы или дефекта правой руки. Вынужденная смена? руки создает ситуацию постоянного дискомфорта, отсю-; да неловкость, скованность, медлительность. У этих де-| тей нередки эмоциональные и невротические наруше-! ния.

Аленке почти шесть. Ей в этом году в школу. Маму волнует не только ее замкнутость, неуверенность, боязнь.* детей (Аленка — несадовский ребенок), но и то, что де-^!

_очка — леворукая. «В руки не берет ни карандаш, ни ф_Ломастер, ничего не пишет, не рисует. Все дети в ее

_о3расте уже буквы пишут, а она не хочет. Я и просила _ее> и заставляла, но ничего не получилось. Чуть что — сразу в слезы», — рассказывает мама.

Действительно, разговорить девочку удается далеко не сразу. Исподлобья настороженный взгляд и даже на шутку — не улыбка, гримаса. А потом оказалось, что девочка очень любит петь, но стесняется (поет только, когда дома никого нет), а рисовать очень хочется, но не получается, а папа смеется «у тебя не руки — крюки». Постепенно раскрываются и другие тайны. Аленка все привычные бытовые действия выполняет левой рукой, а вот новые, непривычные — правой, в тех заданиях, где необходимы обе руки, правая более активна. Еще тест, еще... И, наконец, беседа с мамой подтверждает наше предположение — ведущая рука у Аленки — правая. Но почему же она работает левой? История проста. В полтора года девочка сломала правую руку (в запястье), перелом срастался медленно. Не прошло и года — повторный перелом. С тех пор девочка правую руку «бережет». Поэтому и научилась держать ложку, карандаш, расческу в левой руке и вообще «опираться» на левую руку. И даже теперь, взяв в правую руку ручку, она поддерживает ее левой рукой. Собственная неловкость, неумелость, стресс, вызванный травмами и непониманием взрослых (помните насмешки папы?) вызвали эмоциональные нарушения (повышенная возбудимость, обидчивость, замкнутость). Понятны трудности общения со сверстниками, ведь дети Редко бывают чуткими, их насмешки резки, безжалостны. По-видимому, даже те редкие контакты с ними для «Несадовской» Аленки были достаточны, чтобы не стремиться к новым встречам.