Палестра Олимпии. Колонны. III в. до н. э.

II )

пор гика отмечал шестиколонный, увенчанный фронтоном выступ.

На юго-вое тчном ,мл> Ллыпса находился геллано-дикейон здание, выстроенное в первой половине IV века до н. .>. и принадлежавшее' геллаподикам ¹⁰³. Между

НИМ И Нор 111 КОМ Эхо ПЫЛ ВХОД 1Ш ИППОДрОМ. Три СТОрО-

ш>1 здания обрамлялись портиками: п.{ восьми дорических колонн на коротких южной и северной сторонах (Н,5б м) и девятнадцати—на западной стороне, имевшей длину 36,42 м. Здание состояло из четырех квадратных помещений и носило характер виллы с перистилем. В римское время восточное его был построен дом Нерона, а западнее—триумфальная арка.

Н IV веке до н. э. в Олимпии выставлялось много скульптурных изображений, в том числе немало высокохудожественных. Среди них особенное место занимает статуя Гермеса с младенцем Дионисом, исполненная великим мастером IV века до н. э. Праксителем и найденная довольно хорошо сохранившейся в храме Геры в 1877 юду. В древности она упала на сравнительно мягкую поверхность сырцовых кирпичей, и это спасло лицо Гермеса от сколов, хотя руки и ноги все же были отбиты. Образ Диониса не очень характерен для Олимпии. Возможно, Пракситель сделал статую для какого-либо соседнего святилища Диониса. Существование ее в Олимпии частично объясняется упоминанием в гомеровском гимне о том, что Дионис родился близ Алфея.

«Кто говорит, что в Дракане, а кто —

что в Икаре ветристом, Кто—что на Наксосе иль на Алфее

глубокопучинном

Зевсу Семела тебя, забеременев, на свет родила, Отрасль Кронида, зашитый в бедро!»¹⁰⁴

Пракситель изобразил Гермеса в момент отдыха на пути к нимфам, которым он нес маленького бога вина на воспитание. Гермес стоит, опираясь левой рукой о древесный ствол. Па сгибе его левой руки сидит младенец Дионис и тянет ручки, возможно, к несохранив-шеися вшннраднои кисти, которую держит Гермес.

Соколов • Олимпия

Пракситсль, следуя своему отцу Кефисодоту, исполнившему статую богини мира Эйрены с маленьким Плу-тосом, повторяет мотив сопоставления двух фигур. Но если Кефисодот изобразил Эйрену прочно стоявшей на земле, обеими ступнями, то Пракситель облегчил тяжесть Гермеса, показав его опирающимся на ствол дерева Здесь не ощущается потенциальной энергии в фигуре, как у Поликлета и позднее у Кефисодота. Мастер элегических образов Пракситель для выражения отдыха пластическими формами применяет мотив опоры фигуры локтем на подставку. Это усиливает впечатление глубокого покоя молодого прекрасного бога. Правая нога Гермеса могла бы показаться опорной, но если убрать столб, на который бог облокачивается, фигура потеряет устойчивость. Сила и уверенность, звучащие в изваяниях V века до н. э , теперь как бы покидают статую, энергия ее через локоть и ствол уходит в землю и фигура кажется облегченной, расслабленной, утра-

ИВШСИ МОЩЬ

Пракситель в своей композиции усложняет мотив, звучавший у Кефисодота в легком наклоне головы Эйрены навстречу тянущемуся к ней Плутосу. Здесь положение головы, изгиб торса Гермеса вызывают, несмотря на общение персонажей и игру младенца кистью винограда, чувство некоторой их отчужденности. Лицо Гермеса кажется предельно бесстрастным, будто бог, о чем-то глубоко задумавшись, смотрит не на мальчика Пракситель старается максимально отключить персонаж от земных эмоций, создавая ощущение божественности и величавости образа.

Огромную роль в статуе Гермеса с младенцем Дионисом играет плавная линия силуэта Взгляд поднимается, преодолевая подъем крутого, сильно выдвинутого бедра, по контуру правой ноги, затем свободно стекает по гибкому абрису левой, будто следуя за напряженными силовыми потоками, уходящими из крупной и тяжелой фигуры в землю. Динамика пластических масс выражает здесь с особенным мастерством чувство покидающей тело усталости.

Подобно многим скульпторам Древней Греции конца V—IV веков до н. э., Пракситель любил контрасты. Пэоний в статуе Ники показал фигуру богини на фоне

Позднеклассическая Олимпия

 

волнующихся от ветра складок плаща, Пракситель оттеняет спокойствие обнаженных поверхностей тела сочными складками ткани, брошенной на ствол дерева. Но он уже отделяет драпировку от тела, дает возможность сильнее почувствовать обнаженность.

Пракситель подчеркивает конкретность, реальность тела Гермеса—фактуру мяхкой, почти осязаемо шелковистой кожи, нежную курчавость волос. В статуях архаических куросов мастера оставляли шероховатость

Филиппейон 330 г до н э 11 < Олимпии >

Соколов • Олимпия

мрамора, не стараясь уподобить его поверхности кожи. Трактовка тела Гермеса свидетельствует о стремлении ваятелей IV века до н. э. все более точнее изображать детали реального мира. Вместе с тем возвеличивая, обожествляя образ Гермеса, скульптор лишает его многих качеств, делает почти невесомым тело бога, отводит внимание Гермеса оа тянущегося к нему младенца. Эти поиски новых, отличных от архаических метафор можно обнаружить в возникавших в годы поздней классики все более конкретных и жизненных по внешнему облику произведениях, воплощавших общечеловеческие идеи.

Греческие скульпторы классической поры обычно не останавливали внимания на таких явлениях быстротечной жизни, как возраст, не отображали старость в произведениях искусства, призванных прежде всего облагораживать и возвышать строи человеческих мыслей и чувств. В статуе Гермеса с младенцем Дионисом еще сохраняется эта черта классического искусства. Фигурка маленького бога трактована без тех особенностей, которые присущи младенцам. Этому изображению малыша далеко до таких эллинистических детских образов, как фигурка мальчика, борющегося с гусем, или маленького Геракла. В отказе Праксителя, несомненно знавшего произведения Деметрия из Алопеки, от передачи возрастных особенностей можно видеть сознатель ное стремление подняться над такими земными категориями, как возраст и старость.

Статуя Гермеса Праксителя в некоторых местах сохранила очень слабые следы раскраски. Одновременно с прославленным мастером работал выдающийся живописец Никий. Он заканчивал многие работы Праксителя, которые сам скульптор поэтому особенно ценил Принципы раскраски статуй в IV веке до н. э. изменились по сравнению с VI веком до н. э. На поверхность акропольских кор наносился слой краски. Статуи Праксителя тонировались иначе. Цветной воск, наложенный на статую, при нагревании пропитывал ее поверхность. Мрамор становился цветным, не теряя светоносности. Это придавало особенное очарование лирическим, исполненным задумчивости и мечтательности образам Праксителя.

Позднеклассическая Олимпия

 

Постаменты статуй Занов около входа на стадион IV в до н э

Соколов • Олимпия

Позднеклассическая Олимпия

 

Пракситель Статуя Гермеса с Дионисом 340 г до и э

Гермес с Дионисом Вид сзади

 

Лицо Гермеса тщательно моделировано Скульптор дает возможность ощутить рельеф лба, ямочку на подбородке, спокойные поверхности щек. Рядом с локонами, оставленными, чтобы подчеркнуть их курчавость, шероховатыми, кажутся особенно гладкими щеки, лоб, подбородок, шея.

Некоторые ученые полагают, что олимпийский Гермес является не подлинным произведением Праксителя,

Соколов Олимпия

 

Гермес с Дионисом Деталь

Гермес с Дионисом Лицо Гермеса

Позднеклассическая Олимпия

 

а копией II века до н э В частности, невозможна, с их точки зрения, была для Праксителя сделанная для прочности подпорка между левым бедром Гермеса и столбом Она действительно некрасива и портит впеча!-ление от безукоризненного памятника, и все же трудно представить себе, чтобы копиист смог бы так сохранить пластическое совершенство подлинника Обращается внимание также на однообразную полировку статуи спереди в отличие от мастерской трактовки тыльной

Соколов • Олимпия

Поядпеклассичсская Олимпия

поверхности. Возможно, произведение Праксителя было спереди сильно отполировано позднее, уже в римское время.

Из сохранившихся фрагментов статуй, украшавших некогда Олимпию, характерна для стиля IV века до н. э. мраморная голова молодого атлета. Скульптор, исполнивший ее, по художественной манере был антиподом Праксителя. Он изобразил юношу полным страстного внутреннего горения, запечатлел в его лице патетику борьбы. Работы Скопаса, очевидно, не только были известны автору этого произведения, но более того—созвучны его темпераменту. Изгиб могучей шеи позволяет почувствовать общую напряженность пластического образа. Глубокие врезы глазниц в толщу мрамора создают драматические контрасты светлых и затененных участков поверхности. Рот полуоткрыт будто в тяжелом, прерывистом дыхании. От бугристого низкого лба бегут, подобно извивающимся змейкам, мелкие локоны, теряющиеся затем в обобщенно трактованной крупными массами прическе. В лице атлета намечены чувства, какие воплощал с особенным мастерством Лисипп: пульсирующая энергия боя еще не остыла в этом мраморном фрагменте олимпийской статуи. Близка этой голове из Олимпии по характеру изображения мраморная голова молодого атлета IV века до н. э. из собрания Государственного Эрмитажа.

Одно из древнейших состязаний в олимпийских играх—кулачный бой требовал особой физической силы и выдержки. Руки атлетов бинтовались ремнями, скрепленными тяжелыми кожаными кольцами. Удары наносились только по голове или лицу. Осторожность была здесь особенно необходима. Начиная с IV века до н. э., когда общественная и гражданская роль атлетических состязаний уступила место спортивным интересам, многие кулачные бойцы, стремившиеся увеличить вес тела, пренебрегали ограничениями в еде. Уже Еврипид говорил, что «атлет—раб своего рта и своего желудка» ¹⁰⁵. В IV веке до н. э. жестокость и грубость кулачных боев возрастала, атлеты наносили друг другу тяжелые увечья, нередко поединки заканчивались смертью одного из противников, несмотря на то, что в таком случае по олим-цийским законам победителем признавался погибший.

 

Аттическая краснофигурная амфора мастера Клеофрада Подготовка к кулачному бою. Ок 500 г до н э

Соколов • Олимпия

Облик кулачного бойца, дошедший до нас в бронзовой олимпийской голове,—яркое свидетельство характера состязаний того времени. Подобная резкая трактовка лица атлета была невозможна в скульптуре V века до н. э., когда мастера стремились подчеркнуть прежде всего высокую, облагороженную покровительством божества сущность образа. Возникновение подоб ных памятников связано, несомненно, с изменением роли и значения состязаний. Все более отодвигалось на второй план то значение культуры тела, которому уделялось первостепенное внимание в V веке до н. э. Разумеется, и в V веке до н. э., нужно думать, атлеты отличались внешне от философов, ораторов, актеров. Однако ваятели, показывая их, максимально облагораживали их облик. Здесь же скульптор подчеркивает именно те качества, которые мастера недавнего прошлого опускали, стремились скрыть.

Лишенный каких-либо проблесков мысли, максимально огрубленный облик кулачного бойца выступает здесь в обнаженной неприглядности. Это лицо позволяет

 

Голова атлета 340 г до н э.

Позднеклассическая Олимпия

почувствовать характер тех сфер жизни классической Греции, которые не часто находили отражение в искусстве, но, напротив, старательно маскировались, пока наконец в IV веке до н. э. не обнаружились в подобных памятниках

Физическая мощь атлета, представленная в этом произведении, уже не была, как в статуе Дорифора, исполненной Поликлетом, выражением гармонического развития человека, совершенного гражданина города-полиса. Здесь прежде всего подчеркнуты профессиональные качества кулачного бойца Выступающая вперед челюсть, брезгливо и презрительно сложенные губы, закрытые густыми усами и прядями бороды, подчеркивают скорее животную жестокость, нежели физическую силу. Маленькие, прячущиеся под нависающими бровями настороженные глаза, привыкшие следить за малейшим движением противника, смотрят угрюмо, с выражением желания добить соперника. В то же время скульптор придает глазам живость, умело моделируя брови, приподнимая одну и опуская другую, показывая тяжелые массы крутого низкого лба. Интерес к характерному, профессиональному, неповторимому, выступавший в статуях Лисиппа, где даже Гермес был изображен скорее присевшим отдохнуть бегуном, нежели богом, проявился здесь особенно полно. Этот бронзовый памятник свидетельствует об утрате не только высоких идеалов физического воспитания, но и гражданственных идеалов, о замене их мелкой в своей основе жаждой индивидуальных успехов

В пластическом решении головы кулачного бойца много нового—в соотношении объема и пространства, в композиционных принципах, в трактовке поверхности. Подчеркивается прежде всего асимметрия черт лица в резком сопоставлении по-разному поднятых бровей, в различных по величине и положению, хотя и маленьких, но выразительных глаз и особенно в беспорядочном характере прядей волос. Подвижность образа, скрытую в асимметрии, усиливает как бы пульсирующая, не успокаивающаяся ни на миг настороженность, напряженность, готовность к неожиданному удару.

В статуе Апоксиомена, где Лисиппом был показан еще не остывший после горячей схватки, переступаю-

 

Соколов • Олимпия

щий с ноги на ногу атлет, динамику недавнего боя выражала сама фигура юноши. Здесь же скульптор передал ее в трепетных пластических формах лица, в еще полных злых огоньков глазах. Чюбы воплотить в произведении характер кулачного бойца, передать во всем его облике—взгляде, выражении губ, прическе потенциальную агрессивность и готовность к мгновенной атаке, ваятель IV века до н. э. уже не мог оперировать спокойной, замкнутой в себе скульптурной формой, которая давала возможность Мирону, Поликлету, Фидию передавать сложность жизненных эмоций в глубинах пластических образов. Показывать их в бурном столкновении друг с другом, но замкнутыми в определенных гармонических рамках, подобных границам метопы, где Геракл боролся с быком, могли лишь мастера V века до н. э. Если пластическая форма в классических памятниках V века до н. э. отделяла образ от окружающего ее пространства спокойной, непоколебимой поверхностью, то в IV веке до н. э. усиливается тенденция к нарушению этой замкнутости. В статуе Ники скульп-

 

Голова кулачного бойца Профиль

Голова кулачного бойца. 330 г до н э

Поаднеклассическая Олимпия

 

тора Пэония пластические массы готовы были прорвать границу между миром художественного образа и миром реальным. В статуе Ники Самофракийской этот прорыв совершится, и богиня будет действовать в том же пространстве, в котором живет зритель. Замкнутость классических образов сменялась пластическим раскрытием, слиянием с реальными, конкретными чувствами, испы-

Соколов • Олимпия

тываемыми зрителем. Не случайно поэтому так экспрессивно решена пластическая система объемов головы, носа, лба и особенно прически кулачного бойца. В трактовке волос статуи Дорифора скульптор Поли-клет подчеркивал плотную компактность прядей, прижатых к спокойному объему головы. В прическе статуи Апоксиомена скульптора Лисиппа лишь одна из прядей резко взметнулась вверх, как бы напоминая о недавней схватке. Волосы олимпийского кулачного бойца кажутся взъерошенными, пластические формы будто. вскипели в бурной подвижности. Создавая впечатление меняющегося объема головы, извивающиеся пряди придают образу характер колючий, враждебно-наступательный, агрессивный. Преграда между художественным образом и реальным миром зрителя здесь оказывается преодоленной. Пластический объем и реальное пространство приходят в соприкосновение друг с другом, их контакт выступает порой как конфликтное противопоставление на примере головы олимпийского кулачного бойца, порой как сопоставление, раскрывающее иные, камерные, лирические чувства в статуях эллинистических Афродит, Амура и Психеи, в терракотовых фигурках.

Автор головы кулачного бойца особенное внимание обращает на светотеневое решение образа. Поверхность здесь тревожная, вызывающая ощущение взволнованности и напряжения. Мышцы крутого лба набухают настолько же сильно, насколько глубоко утоплены глазницы. Нос показан сильно приплюснутым как бы для того, чтобы подчеркнуть дерзко выставленную колючую бороду. С большей уверенностью можно говорить о портретности олимпийской бронзовой головы, нежели лиц в статуях V века до н. э. В олимпийской голове, возможно, представлен побеждавший на состязаниях IV века до н. э. кулачный боец, подобный Сатиру, имя которого сохранилось до наших дней ¹⁰⁶. Правда, скульптора не столько интересуют индивидуальные, неповторимые особенности лица, воплощение которых составляет сущность портретности, сколько профессиональные качества облика кулачного бойца. В поле зрения скульптора вошло теперь то, что воспринималось как некрасивое, даже уродливое. При всей широте диапазона художественных интересов в IV веке до н. э. свое-

 

Позднеклассическая Олимпия

 

образие индивидуальных оттенков еще не вполне нашло свое выражение, чтобы образ стал портретом.

Вопрос об авторе олимпийской головы кулачного бойца привлекал ученых. Г. Роденвальд считал его произведением Силаниона ¹⁰⁷, В. Д. Блаватский ¹⁰⁸ приписывает его Лисистрату. Этот вопрос, однако, вряд ли может быть решен определенно без каких-либо дополнительных материалов.

Созданные в Олимпии произведения IV века до н. э. как архитектурные, так и скульптурные убеждают в том, что святилище жило теми же интересами, что и все эллины в то напряженное для Греции время. Усложнение архитектурного облика святилища, увеличение количества скульптурных памятников, изменение пластической сущности изваяний—все это результат исторических перемен, происходивших в эллинских городах в эпоху поздней классики.

I

 

Эллинистическая

Олимпия.

111—1 века до н. э.

События в эллинских городах конца IV века до н. э. и далее, в эпоху эллинизма, оказывали сильное воздействие на характер деятельности святилища и его внешний облик. В годы царствования Александра Македонского в Олимпии строились Филиппейон и Леонидайон, реконструировался стадион. Много времени уделяли тогда Олимпии правители сицилийских городов и македонские монархи, которые старались превзойти друг друга в принесении святилищу богатых даров. После битвы при Иссе в начале эллинизма для Олимпии наступил длительный период застоя, когда велись лишь небольшие работы по обновлению стен Альтиса. Строительная деятельность оживилась в конце III века до н. э. в связи с новым расцветом олимпийских состязаний и реконструкцией спортивных комплексов. Однако здания воздвигались преимущественно за чертой священной округи, больше с ее западной стороны.

У северо-западного угла Альтиса за его стеной вне священной рощи в конце III века до н. э. была построена палестра для тренировок атлетов. Ее двор (41X41 м) был окружен крытыми помещениями—комнатами атлетов, залами для занятий, душевыми, бассейном. Комнаты отделялись от пятиметрового по ширине портика дверями или колоннами, между которыми стояли статуи и алтари. Колоннада, выходившая на центральный двор, была дорического ордера, внутренняя—ионического. Палестра Олимпии строилась по пра-

Эллинистическая Олимпия

 

I

вилам, о которых пишет Витрувий ¹⁰⁹. Торжественные пропилеи—вход на палестру в северо-западном углу— украшал колонный портик. По бокам южной стены были два других входа, а на север от палестры к гимнасию вела дверь, находившаяся в центре северной стены. Стены палестры, сложенные из кирпичей, покоились на каменном основании. Каннелированные колонны состояли из двух барабанов без энтазиса, имели суховатый, строгий характер, расстояние между ними не превышало двух метров.

Палестра и гимнасий были необходимы Олимпии, так как атлеты, участвовавшие в состязаниях, в последний из десяти месяцев, отведенных на тренировку, упражнялись под присмотром гелланодиков. До этого они готовились в родных городах. На основной площадке—палестре, посыпанной песком, атлеты занимались борьбой, кулачным боем, прыжками в длину. Пав-

Леонидайон. Руины. Конец IV в. до н. э.

12 «Олимпия»

Соколов • Олимпия

ПЛАН ОЛИМПИИ

В ЭПОХУ ЭЛЛИНИЗМА

1. Алтарь Зевса

2 Пелопион

3 Храм Геры

4 Сокровищницы

5.~Пританей

6. Метроон

7 Гайон

8 Храм Зевса

9. Оливковое дерево

10. Филиппейон

11. Портик Эхо

12. Юго-восточное здание

13. Булевтерий

14. Южный портик

15. Леонидайон

16. Мастерская Фидия

17. Героон

18. Теоколейон

19 Ванны

20. Палестра

21 Алтарь Кроноса

саний сообщает об их упражнениях¹¹⁰. В некоторых греческих палестрах, как и в гимнасиях, юноши не только занимались спортом, но и обучались философии и риторике. В палестрах Дельф и Пергама имелись библиотеки. Древние авторы нередко называли палестры гимнасиями. Не делал различий между ними и Павса-

Эллинистическая Олимпия

 

Палестра Олимпии. Колонны. III в. до н. э.

Соколов • Олимпия

Эллинистическая Олимпия

 

ний, указывая лишь па то, для каких упражнений пред назначены помещения ^1П

Севернее палестры в эпоху эллинизма (во II веке до н э ) возник, частично разрушенный затем вода м"и Кладея, гимнасий, по размерам превосходивший остальные сооружения Олимпии Сохранилась его юж ная сторона с обрамлявшим здание портиком Если па лестра служила в основном для подготовки к борьбе, кулачному бою, для игры в мяч, то здесь чаще бегали метали диски и копья Имелись в гимнасий открытые и крытые дорожки для бега во время дождей или ноч ного бега с факелами С востока и юга шли колонные портики Восточный портик имел в длину 210 м и ширину 11 м Размеры гимнасия (ширина его составляла около 120 м) позволяли упражняться на поле, равном стадиону Олимпии В западной части находились по мещения, где жили атлеты во время состязаний

В гимнасий хранился список победителей и олимпиад, по которым велось греческое летосчисление Там

Сводчатый проход на стадион III в до н э Вид с шпада

I

же стояло много статуй атлетов Вход в гимнасий про тив северо западных ворот в Альтис был украшен ко лонным портиком, сооруженным во II —I веках до н э , и центральной коринфской колоннадой Снаружи шеч фриз с букраниями и гирляндами Южный портик, до ходивший на западе до Кладея имел колонны дорического ордера

К группе спортивных помещений северо-западной Олимпии относится и банный комплекс, питавшийся водами Кладея Бани, располагавшиеся западнее мастерской Фидия, в эпох> эллинизма значительно расширились и улучшились Было сделано много новых сидячих ванн Водоснабжение из Кладея и система отопления совершенствовались Около 100 года до н э возникли самые поздние сидячие ванны Были уже и помещения с обогревавшимся полом с помощью спе циальных приспособлений—гиппокаустов (очень ранний их пример)

Увеличился и частично реконструировался в эпоху эллинизма теоколейон (дом жрецов), расширился (в северном направлении) пританей В эпоху позднего эллинизма в Олимпии начинают появляться сводчатые покрытия, правда, в сооружениях вспомогательных Именно тогда возник сохранившийся до наших дней

I

Красноглиняный пифос III в до н э

 

Соколов Огичпия

 

Эллинистическая Олимпия

 

ГИМНаС1111 II И 1,0 Л Э

Чернолаыжые Еч>бки-ьанфары III в до н э

сводчатый проход на стадион необычная конструкция для греческой архитектуры, использовавшей в перекрытиях балочную систему, а не сводчатую.

В руинах олимпийских построек эллинистической эпохи находят керамику—глиняные бочки-пифосы с рельефными орнаментами на плечах и в верхней части тулова, чернолаковые кубки типа канфаров, иногда с украшениями накладной краской, и другие сосуды.

Эллинистическая Олимпия отразила в своем архитектурно-пластическом развитии эволюцию, которую переживало тогда греческое искусство. Широта размаха строительных комплексов при нарастающей сухости и холодности деталей проявилась не только в создании огромных гимнасия и палестры, но и в характере построек. Любовь эллинистических скульпторов к монументальным пластическим памятникам нашла выражение и в Олимпии. В эллинистическую эпоху здесь ставилось много конных монументов посвятительного характера, прославлявших полководцев, диадохов, членов их семей. С юго-западной стороны храма Зевса были воздвигнуты известные по сохранившимся постаментам конный монумент царя Дропиона (в 279 году до н. э.), а недалеко от Фшшппейона (во II веке до н. э.) еще три статуи с тираном Калликратом в центре, а также статуи Филиппа и Александра Македонского, Селевка I Нпкатора и Антигона I Монофтал-моса, подаренные элейцамп¹¹². Все это позволяет составить представление о широте распространения в эллинистической Олимпии подобных произведений.

Соколов Огичпич

Особенно величественным был памятник Птоломею II Филадельфу у портика Эхо. По реконструкции В. Хоф-нера он представлял собой две высокие (8,89 м) ионические колонны со статуями царя и его сестры — Арси-нои. Колонны покоились на двух длинных (24 м) базах-постаментах, разделенных проходом к портику Эхо Посвятительные ионические колонны существовали и в годы поздней архаики, но в эпоху эллинизма число и\ увеличилось. Если судить по монетам, в Олимпии часто выставлялись ионические колонны с орлами наверху. Около портика Эхо и в других местах Альтиса воздвигали статуи не только полководцы и цари, но и частные лица ^пз.

В 168 году до н. э. Олимпию посетил полководец Павел Эмилий после победы при Пидне, и святилище начало все сильнее испытывать влияние римлян ^1П В 146 году до н. э. полководец Муммий разрушил Коринф, а с 145 года до н. э Греция стала римской про винцией Завоеватели тем не менее приносили в Олимпию дары, любили посвящать богам свои статуи¹¹⁵ Появились изваяния чиновников администрации, управлявшей провинцией Ахайя. На юге Альтиса вырос огромный монумент со статуями Муммия и десяти его легатов, которые правили в Греции. Но чаще римляне грабили Олимпию Особенно пострадала она при С>л-ле¹¹⁶, позволившем солдатам в конце первой митрида-товой войны 85 года до н. э. опустошить ее сокровищницы Сулла намеревался даже перенести Олимпийские игры в Рим и приказал 175-ю олимпиаду 80 год а дон э проводить в Риме, но через четыре года игры в Олимпии снова возобновились В конце эллинистического периода, когда Греция подпала под власть Рима, Олимпийские игры постепенно утратили былой размах и приобрели характер местных спортивных состязаний

 

Олимпия римского

времени.

I— VI века н. э.

В эпоху римского владычсс!ва Олимпия постепенно приходила в упадок, хотя порой при покровительстве некоторых императоров пли частных, финансировав ших святилище лиц возрождалось великолепие игр и оживлялось строительство. После запустения святилища в годы позднего эллинизма деятельность Олимпии при Августе была возобновлена с целью возвеличения императорского культа. Известно, что Германик получил на играх венок, а Тиберий стал победителем в беге колесниц в 4 году до н э., правда, лишь как владелец колесницы, но не как возничий. В Леонидайоне жили чиновники, наблюдавшие за деятельностью жрецов и магистратов, и останавливался римский наместник А\айи, когда он посещал Олимпию. Был реставрирован и превращен в храм Августа Метроон с постановкой там вначале статуи Октавиана, а затем п других правителей империи В I веке н. э. там находились статуи Домициана, Клавдия в образе Юпитера (скульпторы Филатенайос и Гегий), императора Тита, а также пмпе-ратриц Домиции, Агриппины Младшей, Юлии Титы, на самом почетном месте высилось изваяние Августа в виде Юпитера со скипетром и пучком молний. На архитраве Метроона появилась надпись об Августе как сыне богов и спасителе Греции и всех земных народов Павсаний сообщает также о статуе Августа из элект-ра¹¹⁷ и других императорских портретах в сокровищницах, в частности киренской ^|18

Соколов • Олимпия

 

Олимпия римского времени

 

В послеавгустовское время Олимпию часто грабили. Калигула хотел увезти в Рим статую Зевса, но, по свидетельству древних авторов, отправленный для этого из Рима в Грецию корабль поразила молния ¹¹⁹. Особенно много было похищено статуй из Олимпии во время правления Нерона, хотя стремление его к славе и привело к краткому оживлению строительства и игр, в которых принимал участие император. В годы ранней империи в Олимпии расширили стадион, увеличили высоту южной стены, реконструировали судейские трибуны. Для пребывания Нерона в Альтисе был построен дворец в римском стиле с атриумом, перистилем и вестибюлем, с ванной и баней поблизости от стадиона и ипподрома. Чтобы въехать в Альтис на колеснице, Нерон приказал разобрать в юго-восточной част ограды стену и построить триумфальную арку. Примечательно, что фундамент арки Нерона сложен был из постаментов статуй, к тому времени, очевидно, уже похищенных.

Нерон объявил, в нарушение всех вековых правил, игры на два года ранее положенного срока и приказал ввести певческие состязания, считая свой голос особенно приятным и сильным. Он получил много первых призов и венков ¹²°, но после его убийства игры объявили недействительными. Приказ Нерона сбросить с постаментов статуи прежних победителей, очевидно, не успели исполнить. Однако из Альтиса уже было увезено около 500 бронзовых статуй ¹²¹.

Внимание к Олимпии усилилось вновь во II веке н. э. в связи с покровительством Греции Адриана. В Афинах строился храм Зевса Олимпийского, сочинял олимпийский гимн афинянин Главк, писал об Олимпии, упоминая важные события в истории святилища, Флегон из Тралл. В Олимпийских играх, носивших тогда в полном смысле слова международный характер, все чаще отличались негреки. На состязания приезжали атлеты из Александрии, Эфеса, Сирии, Финикии; в празднествах участвовали африканцы, вавилоняне, армяне.

Мозаичный пол у колодца из западного дома гостиницы II—III вв н э

Нимфей Герода Аттика II в н э

Соколов • Олимпия

I Олимпия римского времени

 

Этот последний расцвет Олимпии не случаен. Во II веке н. э., когда воздействие христианских идей на граждан обширной Римской империи стало особенно сильным, правители Рима решили оживить прославленные языческие культы. В Олимпии был возрожден древнейший оракул. Частично этим интересом к древним святыням можно объяснить и возникновение сохранившегося до наших дней труда Павсания «Описание Эллады». Дион Хризостом во II веке н. э. написал свою «Двенадцатую речь» о Зевсе Фидия. На монетах, которые чеканились при Адриане, поместили изображение статуи Зевса. Несколько раз посещал Олимпию и видел игры Лукиан. В эти годы, стремясь поднять значение Олимпии, представляли ее святилищем еще более древним, чем она считалась до того времени. На бронзовом, найденном в Олимпии диске, посвященном Зевсу победителем в пятиборье Публием Асклепиадом в 241 году, имеется на одной стороне посвятительный текст, а на другой—надпись спортивного чиновника Флавия Скрибониана. Он называет в ней Олимпиаду, в которой победил Асклепиад, не 255-й, а 456-й, то есть ведет счет не от 776 года до н. э., а от 1580 года до н. э., подчеркивая этим более древнее происхождение Олимпийских игр. И все же культовые сооружения, статуи и сокровища Олимпии воспринимались в римскую эпоху без того благоговейного трепета, с которым относились к ним греки V века до н. э. и скорее, как музейные памятники, а Олимпийские игры—как грандиозные зрелища спортивного характера. Однако Олимпия и тогда сохраняла традиции и не допускала к себе чужих богов, как это случилось с Дельфами, где в ту эпоху возник культ Озириса.

Для посещавших Олимпию римлян строилось много терм. На запад от Альтиса в начале II века н. э. на месте древних терм возникли новые. Вход в эти термы Кладея помещался в юго-восточном углу. Правее входа размещались котельная и туалеты. По узкому коридору проходили в атриум, а оттуда в аподитерий, тепидарий, кальдарий и фригидарий (раздевальня, теплая, горя-