Основные принципы системного анализа

Принципэто обобщенные опытные данные, это закон явлений, найденный из наблюдений. Поэтому их истинность связана только с фактом, а не с какими-либо домыслами. Из принципов путем логико-математического рассуждения получают в применении к конкретным ТС бесчисленные следствия, охватывающие всю область явления и составляющие безукоризненную теорию. Теории такого рода необычайно прочны и незыблемы: они построены из самого добротного материала — верного опыта и тонкого рассуждения.В формулировке принципов существует некоторый элемент условности, связанный с общим уровнем развития науки в данную историческую эпоху. Поэтому происходит постепенное уточнение принципов, но не их отмена или пересмотр.

По своей структуре методы и принципы имеют общие черты и различия. Метод — это не фактическая деятельность, а возможные ее альтернативные способы. Принцип — это постоянно и последовательно применяемый метод. Следовательно, по мере того как метод теряет свою альтернативность, становится все больше и больше преобладающим вариантом или даже единственным вариантом действий, тем меньше он метод и тем больше он принцип. Принцип мы не выбираем, мы ему следуем постоянно.

Известно, что принципы всеобщей связи и развития как основополагающие принципы диалектики в условиях НТР подвергаются дальнейшему развитию и конкретизации в применении их к естествознанию и технике. Представляется, что для более плодотворного использования философских категорий, в том числе и принципов, необходимо, чтобы между ними и частными естественными и техническими знаниями (науками) находились связующие звенья. Одним из них и является системный анализ. Именно он и позволяет реализовать непосредственный контакт, стыковку философских положений и методов (принципов) конкретных наук.

Еще раз повторим, что сначала системный анализ базировался главным образом на применении сложных математических приемов. Спустя некоторое время ученые пришли к выводу, что математика неэффективна при анализе широких проблем со множеством неопределенностей, которые характерны для исследования и разработки техники как единого целого. Об этом говорят многие ведущие специалисты-системщики (Черняк Ю. И. Системный анализ в управлении экономикой. М.: Экономика, 1975; Морозов В. Д. Научно-техническая революция и диалектика. Минск: Высш. шк., 1976; Квейд Э. Анализ сложных систем. М.: Сов. радио, 1969 и др.). Поэтому стали вырабатываться концепция такого системного анализа, в котором делается упор преимущественно на разработку новых по своему существу диалектических принципов научного мышления, логического анализа сложных объектов с учетом их взаимосвязей и противоречивых тенденций. При таком подходе на первый план выдвигаются уже не математические методы, а сама логика системного анализа, упорядочение процедуры принятия решений. И видимо, не случайно, что в последнее время под системным подходом зачастую понимается некоторая совокупность системных принципов. Какие же основные принципы системного анализа могут лечь в основу теории оценки ТС?

Применительно к решаемой проблеме рассмотрим один из необходимых принципов системного анализа — принцип оптимальности. Известно, что характерной чертой современного развития (а развитие — это один из принципов диалектики!) является выбор наиболее подходящего варианта ТС. В живой природе подобное совершается в виде естественного отбора, хотя имеет место и искусственный отбор, например в деятельности селекционеров. В развитии ТС мы также должны иметь дело с отбором. В ходе технического освоения научных достижений важно выбирать такие творческие решения, которые являются лучшими по комплексу показателей для заданных условий. Но что значит «лучшие»? Разные авторы каждый по-своему определяет этот термин Как воспользоваться такими определениями в каждом конкретном случае — неизвестно.

Развитие методов системного анализа позволило внести в принцип оптимальности новое содержание. «Задача заключается не в том, чтобы найти решение лучше существующего, а в том, чтобы найти самое лучшее решение из всех возможных» С точки зрения системного анализа в такой задаче наиболее интересным становится методологический аспект. Если раньше оптимизация была связана в основном только с анализом, то в настоящее время она невозможна при требовании своей полноты без использования методов синтеза. Необходимость синтетических методов вытекает из принципа эмерджентности(Эшби У. Росс. Введение в кибернетику. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1959), который является дальнейшим развитием оптимальности. Этот сравнительно новый и малоизвестный принцип системного анализа выражает следующее важное свойство системы: чем больше система и чем больше различие в размерах между частью и целым, тем выше вероятность того, что свойства целого могут сильно отличаться от свойств частей. Данный принцип подчеркивает возможность несовпадения локальных оптимумов целей отдельных частей с глобальным оптимумом цели системы. Поэтому он указывает на необходимость в целях достижения глобальных результатов принимать решения и вести разработки по совершенствованию систем не только на основе данных анализа, но и их синтеза.

Следует отметить, что принцип эмерджентности является выражением закона материалистической диалектики — перехода количества в качество.

Принцип системностивыступает как одна из граней диалектической философии, как конкретизация и развитие диалектического метода. «Чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и опосредствования. Принцип системности предполагает подход к новой технике как к комплексному объекту, представленному совокупностью взаимосвязанных частных элементов (функций), реализация которых обеспечивает достижение нужного эффекта, в минимальные сроки и при минимальных трудовых, финансовых и материальных затратах, с минимальным ущербом окружающей среды... Он предполагает исследование объекта, с одной стороны, как единого целого, а с другой стороны, как части более крупной системы, в которой анализируемый объект находится с остальными системами в определенных отношениях. Таким образом, принцип системности охватывает все стороны объекта и предмета в пространстве и во времени!

Принцип иерархии[иерархия от гр. священная власть — порядок подчинения составных нижестоящих элементов и свойств вышестоящим по строго определенным ступеням (иерархическая лестница) и переход от низшего уровня к высшему] есть тип структурных отношений в сложных многоуровневых системах, характеризуемых упорядоченностью, организованностью взаимодействий между отдельными уровнями по вертикали. Иерархические отношения имеют место во многих системах, для которых характерна как структурная, так и функциональная дифференциация, т. е. способность к реализации определенного круга функций. Причем на более высоких уровнях осуществляются функции интеграции, согласования. Необходимость иерархического построения сложных систем обусловлена тем, что управление в них связано с переработкой и использованием больших массивов информации, причем на нижележащих уровнях используется более детальная и конкретная информация, охватывающая лишь отдельные аспекты функционирования системы, а на более высокие уровни поступает обобщенная информация, характеризующая условия функционирования всей системы, и принимаются решения относительно системы в целом. В реальных системах иерархическая структура никогда не бывает абсолютно жесткой в силу того, что иерархия сочетается с большей или меньшей автономией нижележащих уровней по отношению к вышележащим, и в управлении используются присущие каждому уровню возможности самоорганизации.

Принцип интеграции(интеграция — от лат. целостность, объединение в целое каких-либо частей или свойств, восстановление) направлен на изучение интегративных свойств и закономерностей. А интегративные свойства появляются в результате совмещения элементов до целого, совмещения функций во времени и в пространстве! Синергетический эффект — эффект совмещения действий. Например, в роторно-конвейерных линиях совмещаются транспортные и обрабатывающие функции — эффект их вам известен! А теперь совместите ЛА с ПУ, БАСУ с носителем комплекса и т.д.

Принцип формализации (формальный — относящийся к форме, в противоположность сущности, т. е. несущественный) нацелен на получение количественных и комплексных характеристик.

Эти классические принципы системного анализа, носящие прежде всего философский характер, постоянно развиваются, причем в разных направлениях. Ниже представлены те основные принципы и идеи, которые наиболее тесно связаны с совершенствованием управленческой практики, особенно при принятии крупных решений в сфере экономики США (Арбатов Г. А. Вступительная статья к книге «США: современные методы управления», 1971).

1. Процесс принятия решений (ППР) должен начинаться с выявления конечных целей, которые хотят достичь. Эта идея может быть сочтена элементарной, простым правилом здравого смысла, но и весь СА, по мнению американского ученого А. Энтовена, представляет собой просвещенный здравый смысл. Особенно острая потребность в СА возникает тогда, когда хочется многого, а возможности и средства ограничены. В этих условиях важна упорядоченная процедура определения целей — выяснение их приоритетов и иерархии, соподчиненности, взаимной связи и т. д.

2. К каждой крупной задаче необходимо подходить как к сложной системе, т. е. выявляя все взаимосвязи и последствия того или иного решения — как по вертикали (по времени), так и по горизонтали (с точки зрения влияния на другие отрасли экономики, на политику и т.д.). Идея системы в том и состоит, что изменения в одном ее элементе вызывают цепную реакцию изменений в других. Надо отметить, что в эволюции управления в начале 1970-х годов произошел существенный сдвиг. Долгое время эта эволюция шла в направлении все более узкой специализации — функции дробились, становились все более специальными и узкими. Это начинало заводить управленческую деятельность в очевидный тупик. Именно поэтому уже в те годы лозунгом дня стала интеграция, т. е. попытки охватить весь комплекс проблем, заранее предугадать всю систему взаимодействий и взаимозависимостей и учесть не только прямые, но и косвенные, не только непосредственные, но и отдаленные последствия принимаемых решений.

Расширение масштабов мирового хозяйства и усложнение взаимосвязей между входящими в него элементами в условиях высоких темпов социального и научно-технического прогресса объективно приводят к тому, что ряд крупных проблем не может быть эффективно решен с помощью изолированных частных мер (предметных знаний!) или систем только отраслевого либо только территориального управления (тоже предметных знаний, только более широких). В первую очередь это относится к проблемам, охватывающим смежные сферы и требующим всесторонней объективной оценки (социальной, экономической, технической, политической и пр.).

3. При подготовке решения обязательно выявление возможных альтернатив, т. е. разных путей к целям, разных методов решения каждой задачи, анализ достоинств и недостатков каждого из них, с тем чтобы можно было выбрать оптимальный, т. е. в данных условиях самый лучший.

Важно, чтобы набор основных альтернатив представлялся высшему руководству — тем, кто принимает окончательные решения, будучи свободным от ведомственных соображений и имея более широкий взгляд на совокупность всех существенных в данном случае факторов.

Естественно, что речь идет об обоснованных альтернативах, подготовленных таким образом, чтобы были видны плюсы и минусы каждой из них, относительные достоинства и недостатки. Это предполагает, в частности, в ыработку объективных критериев оценки различных вариантов решения, дающих возможность сравнить эти варианты и таким путем выбрать наилучший. Американской наукой определен ряд таких критериев в зависимости от сферы применения (стоимость — эффективность, стоимость — выгода и др.).

4. Механизм управления должен быть подчинен цели или задаче, которая реализуется с его помощью, т.е. структура организации приспосабливается к цели, а не наоборот. Этот принцип получает в практике управления все более распространение в противовес традиционной функциональной организации. Все более типичной структурой организации в промышленности и сельском хозяйстве становится программно-целевая, т.е. специально приспособленная для решения поставленной задачи, способная создать надежное организационное обеспечение для реализации решения. Организационные структуры при этом стараются создавать гибкие, легко приспосабливающиеся к специфике программы, способные совершенствоваться, так сказать, на ходу.

5. Принцип «скользящего» планирования и финансирования состоит в том, что в рамках долговременной программы, рассчитанной на достижение той или иной конечной цели, устанавливаются среднесрочные планы, которые каждый год сдвигаются на год. Например, в США в ряде областей деятельности на федеральном уровне утвердилась практика составления планов на 5 лет (особенно в области военного строительства). Но эти планы, как правило, рассчитываются на 5 лет вперед каждый год: скажем, план на 1998 — 2002 гг. будет в этом случае выглядеть как план на 1998 г. плюс четыре последующих года и т. д.

Такой порядок составления планов и финансирования дает в сравнении с «жестким» сроком планирования, не сдвигающимся от года к году, ряд преимуществ. Одно из них состоит в том, что предприятия и отрасли в каждый момент знают свои перспективы на несколько лет вперед. При жестком же планировании они могут иметь такие перспективы лишь в первом году программы, а в последнем году перспектива будет ясна лишь на один год или несколько месяцев. Другое преимущество заключается в том, что открывается возможность постоянно вносить в планы, без их ломки, необходимые коррективы, связанные с новыми открытиями, изменениями в экономике и пр. Открывается широкая возможность как бы для обратной связи — не только от плана к практике, но и от практики к плану.

Каждая из перечисленных идей (принципов), даже отдельно взятая, при своем практическом осуществлении может дать определенный эффект. Но эффект возрастает, если они применяются в комплексе. Тогда эти идеи превращаются в определенную систему принятия решенийи управления, позволяющую более эффективно руководить сложными программами. При этом процесс управления расчленяется на следующие элементы:

· выявление и обоснование конечных целей и уже на этом основании — промежуточных целей и задач, которые необходимо решать на каждом данном этапе;

· выявление и сведение в единую систему частей решаемой задачи, ее взаимосвязей с другими задачами и объектами, а также последствий принимаемых решений;

· выявление и анализ альтернативных путей решения задачи в целом и ее отдельных элементов (подзадач), сравнение альтернатив с помощью соответствующих критериев, выбор оптимального решения;

· создание (или усовершенствование) структуры организации, призванной обеспечить выполнение принимаемой программы, с тем, чтобы она с наибольшим эффектом обеспечивала реализацию принимаемых решений;

· разработка и принятие конкретных программ финансирования и осуществления работ — как долговременных, рассчитанных на весь срок, необходимый для реализации поставленных перед собой целей (этот план может быть и ориентировочным, своего рода прогнозом), так и средне- и краткосрочных.

На этой основе в США начались попытки внедрения новых систем управления в деятельность государственного аппарата. В качестве пионера выступило военное ведомство. Основные принципы были внедрены в систему планирование — программирование — разработка бюджета (ИПБ), которая стала главным инструментом всего военного строительства. Если говорить коротко, система ППБ — это система принятия решений по государственным программам и распределения ресурсов. Основное ее назначение — ликвидация разрыва между стратегическим и текущим планированием, а также увязка планирования с финансированием конкретных мероприятий

 

 

ПЛАН ПРОВЕДЕНИЯ СЕМИНАРСКОГО ЗАНЯТИЯ

Вопросы для обсуждения

1. Предпосылки становления системного подхода

2. Основные идеи системного анализа

3. Основные принципы системного анализа

Контрольные вопросы

1. Классические образцы системного исследования (К.Маркс и Ч.Дарвин), глобальная система В.И.Вернадского, теория организации А.Богданова, кибернетика при становлении системного подхода.

2. Трудности системного анализа, задачи системного анализа, логические основы системного анализа, виды и типы мышления, логика системного анализа; научная проблема, структуризация проблем, классы проблем, системные методы оценки как основные идеи системного анализа.

3. Понятие принципа, принципы оптимальности, эмерджентности, системности, иерархии, интеграции, формализации как основные принципы системного анализа.

Темы рефератов и сообщений

1. Системные исследования К.Маркса («Капитал») и Ч.Дарвина (теория биологической эволюции)

2. Глобальные системы В.И.Вернадского

3. Теория организации А.А.Богданова

4. Культурно-историческая концепция Л.С.Выгодского

5. Система операций интеллекта Ж.Пиаже

 

Тема 4. СИНЕРГЕТИКА КАК ОБЩЕНАУЧНОЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

План проведения лекции

1. Детерминизм П.С.Лапласа

2. Место хаоса и порядка

3. Синергетический подход к построению семиотических моделей

4. Синергетика в переходе к новому этапу развития науки

 

СОДЕРЖАНИЕ ЛЕКЦИИ

1. Детерминизм П.С.Лапласа в развитии классической науки и теоретико-вероятностная общенаучная парадигма в полемике классической и неклассической науки

Мир хаотичен и непредсказуем или упорядочен согласно физическим законам и мы можем понять это на основе экспериментальных данных? Случайно ли все происходящее или же обусловлено причинами, из которых нам суждено познать лишь немногие? Являются ли свобода и случай иллюзией, вызванной нашим незнанием всех имеющихся фактов? Эти вопросы напрямую связаны с религией, нравственностью, а также с наукой и нашим общим пониманием природы реальности (метафизики). Однако, как показали предыдущие рассуждения, связь эта далеко не проста. Мы определили, что научные законы разрабатываются посредством метода индукции, основанного на данных опыта и наблюдения. Поэтому их можно рассматривать как наилучшее истолкование фактов, но не единственно возможное. Эти законы не обладают абсолютной достоверностью логического доказательства, имея лишь определенную степень вероятности сообразно фактам, на которые опираются. Становление науки в XVII—XVIII веках со всей очевидностью показывает, что основу ее составляли разумность, порядок и предсказуемость. Объяснение событий игрой случая, судьбой или волей богов считалось предрассудком, который должен был устранить рационализм молодой науки.

Детерминизм.

С развитием современной науки укрепилось мнение, что мир предсказуем и постижим. Это мнение составило основу того направления мысли, которое мы привыкли соотносить с веком разума. Как мы уже упоминали в историческом экскурсе во введении книги, становление физических наук, в частности открытия Ньютона, привело к созданию образа мира в виде некоего механизма, функционирование которого подчиняется законам природы. И английский эмпиризм, и немецкий идеализм соглашались с исходной предсказуемостью и обусловленностью вещей. Так, Юм считал внешне случайное событие лишь знаком того, что мы не способны познать все действующие при этом силы. В пределах эмпирического метода ему все представлялось обусловленным физическими законами. Он отмечал: «По общему признанию философов, то, что профаны называют случайностью, есть не что иное, как тайная и скрытая причина». Трактат о человеческой природе Кант, придерживаясь совершенно иной точки зрения, подтверждает правильность и необходимость рассматривать все в мире как причинно обусловленное. Для такого вывода не столь важно, проверяется ли он эмпирически или же предполагается человеческим умом; главное, что нет места случайному явлению или непредвиденному событию, все либо известно и предсказуемо, либо изначально возможно. Классическая формулировка подобного взгляда дана Пьером Лапласом1 (1749—1827), который считал, что, зная все действующие причины и изучив отдельное событие или вещь, можно описать все, что произошло и что произойдет. Мироздание воспринималось им как единый предсказуемый механизм: «Ум, которому были бы известны для какого-либо данного момента все силы, одушевляющие природу, и относительное положение всех ее составных частей, если бы вдобавок он оказался достаточно обширным, чтобы подчинить эти данные анализу, обнял бы в одной формуле движения величайших тел Вселенной наравне с движениями мельчайших атомов: не осталось бы ничего, что было бы для него недостоверным, и будущее, так же как и прошедшее, предстало бы перед его взором». Опыт философии теории вероятностей детерминизм можно толковать двояко:

• как теоретическую возможность объяснить любой выбор человека;
• как концепцию, согласно которой все является частью единой цепи причинности.
Если первая трактовка относится к морали, то вторая представляет особый интерес для философии науки.Если считать верным второе представление, то выходит, что всякий наш выбор оказывает серьезное влияние на будущее, ведь даже при допущении свободы выбора сам выбор тотчас предстает звеном цепи причин. Это допускает личную свободу в том смысле, что не требует полной обусловленности будущего прошлым (позиция Лапласа). Но стоит данное понятие сочетать с первым представлением детерминизма — о предсказуемости выбора, как окажется, что свобода либо является иллюзией, либо не принадлежит физическому миру (то есть умственная деятельность не подчиняется физическим законам).

Поскольку все подчиняется законам природы, а не является случайностью или результатом свободного выбора, постольку следует принять эту данность без каких-либо доказательств.
Но как же тогда быть с человеческой свободой? Что значит выбор в мире, где все обусловлено? Решить эти вопросы помогла выдвинутая Рене Декартом2 (1596—1650) концепция о дуализме ума и тела. Телу свойственна протяженность в пространстве и времени и подчиненность законам природы. Ум, хотя и связан с телом, лишен пространственной протяженности, а значит, свободен от обусловленности физическими законами. Картезианский дуализм в период становления современной науки привел к механистическому восприятию Вселенной, полностью обусловленной и предопределенной, где каждое движение теоретически предсказуемо. Люди с видимой свободой могут мыслить и действовать в подобном мире, поскольку человеческий разум не принадлежит ему, совершенно от него обособлен. Философ и математик Готфрид Лейбниц 3 (1646— 1716) был выразителем иной точки зрения на детерминизм. Он утверждал, что перемена в любой отдельной вещи в мире потребует изменения во всем остальном. Мир может стать иным, и это происходит всякий раз, когда в нем меняется хотя бы что-то одно. Почему же тогда мы ощущаем свободу? Лейбниц отвечал так: не обладая беспредельным умом, мы не в состоянии познать все те силы, что управляют нашими действиями, и потому полагаем, что свободны.

По мнению Канта, разум постигает явления посредством понятий (пространства, времени и причинности), которые налагает на опыт. Следовательно, мы можем говорить, что все имеет свою причину, не из-за способности проверить совершенно все, а из-за особенностей нашего ума, который навязывает представление о причинности, — это единственный способ разумного постижения мира.
Кроме того, выбор определяется нашими желаниями, верованиями и побуждениями. Стоит его сделать, как возникают неизбежные последствия. С точки зрения выбирающего субъекта, это свобода, но с позиции наблюдателя (здесь имеется в виду наблюдение побуждений и сплетения действий в цепь причин), все вписывается в некий образ в феноменальном мире, образ, автоматически побуждающий человека искать причинную обусловленность. Лейбниц, и Кант находились в условиях господства рационального и научного взгляда на мир (нашедшего свое классическое выражение в ньютоновой физике). Они пытались объяснить ощущение свободы в этом мире. Кант считал, что такое возможно лишь при сугубом разграничении вещей-в-себе и вещей, которые даются нам в ощущениях: первые свободны, вторые обусловлены. Для Лейбница свобода — обман, порождаемый незнанием совокупности причин, воздействующих на нас. Если для Декарта и Канта свобода реальна, то для Лейбница нет. Это сближает его с более радикальными взглядами на детерминизм, которые появились в XIX—ХХ веках.

Однако к XIX веку под детерминизмом подразумевалось отсутствие у действующего субъекта всякой свободы. Детерминизм просто означал веру в то, что все обусловлено неумолимой цепью причин. Исходя из этого, делался вывод, что и сам разум предопределен, а не просто подвержен влиянию. Если для Канта существовало два мира, в одном из которых «Я» могло быть свободным, то к концу XIX века остался только детерминированный мир, где свобода была всего лишь иллюзией, вызванной невозможностью понять обусловливающие силы.

Научный детерминизм

В Мировых загадках (1899) Эрнст Геккель утверждал, что все, в том числе мышление, есть порождение материального мира, полностью управляемое и обусловливаемое его законами. Свобода — это иллюзия, научный материализм — единственно верное истолкование действительности. Данный взгляд отразил и успехи науки конца XIX века, и ее пределы. В это время большинство ученых стали более осторожны. Мы уже говорили о том, что многие явления в физике (например, поведение ядерных частиц) и в биологии (генетические мутации) носят, по всей видимости, случайный характер. Случайность заменяет строгую предсказуемость. Кроме того, стоит произойти случайному событию, как все прочее следует из него по необходимости. Классическое определение этого дуализма реальности дал Жак Моно 4 (1910—1976) в своей книге Случайность и необходимость (1970): «Чистая случайность, абсолютно свободная, но слепая, лежит у самых корней величественного древа эволюции, и в итоге человек наконец познает, что он одинок в бесчувственных глубинах Вселенной... Ни его судьба, ни моральный долг не были предписаны заранее». Моно заявляет, что все древо эволюции, которое представляется неким плодом Промысла, может быть обусловлено действием физических законов в условиях многочисленных случайностей, подбрасываемых генетической мутацией.

Принцип неопределенности

Принцип неопределенности Гейзенберга, согласно которому можно определить либо положение, либо скорость частицы, но невозможно точно узнать обе эти величины одновременно, часто приводится в качестве примера свободы, присущей самой сути квантовой физики, что делает детерминизм в общем несостоятельным. Однако не следует спешить с выводами. Отчасти потому, что в спорах между Эйнштейном и Бором в 30-е годы наблюдается некоторое различие в толковании того, что отражает подобная неопределенность — саму реальность или только нашу способность познать ее. Нам также известно, что в глобальном масштабе природа соразмерна и предсказуема, даже если отдельные ядерные частицы неопределенны. Наше ощущение свободы можно объяснить с помощью случая (особое стечение обстоятельств, когда мы ощущали себя совершающими свободный выбор) и необходимости (силы, в которых мы задним числом усматриваем факторы, определившие наш выбор).

Вероятность

Рассматривая классическое определение проблемы индукции (например, у Юма), мы видели, что не может быть полной достоверности, а может быть лишь все возрастающая степень вероятности. Для вывода общей теории из наблюдений требуется выйти за пределы самих фактов, основанных на допущении, что мир предсказуем и единообразен, и чем больше собрано данных в пользу гипотезы, тем вероятней, что последующий факт подтвердит ее. Но никакое конечное число свидетельств не может гарантировать выведения абсолютного закона. За исключением Моно, все упомянутые в настоящей главе мыслители творили в XIX веке. Вопросы свободы и предопределения — особенно в этике и философии религии — решались в значительной мере исходя из суждений той поры. Но уже тогда произошли существенные перемены, особенно в сборе и анализе данных о народонаселении, приведшие к совершенно иному подходу к закономерности и детерминизму, подходу, положившему начало индетерминизму, то есть вероятности действовать в частных случаях, тогда как общим статистическим теориям отводилось место в условиях больших чисел. Все это не только повлияло на развитие социальных наук, но и сыграло существенную роль в становлении современной физики — в частности, квантовой теории. В XIX веке появилось большое количество статистических данных о жизни и смерти людей. Использование этих сведений позволило выводить законы о человеческом поведении, так же как опытные данные послужили основой для физических законов. Мы убедимся позднее, что научное исследование человечества стимулировало прогресс социальных наук.

Ян Хакинг 5 (р. 1936) в книге Укрощения случайности (1990) показал возрастающую роль статистических исследований, а также каким образом случайное событие частного порядка входит в массив данных, рассматриваемых как часть общей статистической закономерности. Это имеет существенное значение для понимания детерминизма, поскольку теперь мы располагаем законами, основанными не на анализе отдельных событий, а на статистике, которая подытоживает огромное число данных. Разумеется, статистику нельзя употребить для доказательства частного случая, она может только показать его статистическую вероятность.

Безусловно, это имеет значение для наук о человеке. Однако обратите внимание и на вытекающее отсюда более общее следствие: научные законы работают на уровне средних статистических величин, но не имеют возможности предсказывать, что произойдет в каждом отдельном случае. Статистические данные дают точную картину состояния общества в целом, но они не могут отобразить действия отдельного человека внутри данного общества. Иначе говоря, законы способны работать на различных уровнях. То, что представляется предсказуемым, даже предопределенным, детерминированным на одном уровне, на другом определяется индетерминизмом и непредсказуемостью. Результаты статистического анализа показывают закономерности, позволяя при этом изучать индетерминизм на уровне отдельного явления. При доказательстве общей теории нет необходимости утверждать, что она определяет происходящее в каждом случае, следует ограничиться лишь тем, что эта теория определяет вероятность наступления чего-то.

Наука сегодня может оперировать вероятностями. Подобное, пожалуй, позабавило бы Ньютона, но для физики ХХ века это весьма характерно. Более того, присущий самим статистическим данным элемент случайности согласуется с ходом индуктивного заключения, приводящего к созданию теории Вероятность уместна и в тех случаях, когда теории усовершенствуются или отклоняются. Мы уже видели, какие споры велись о достоверности теорий, на примерах с противоречивыми фактами. Это один из пунктов разногласия между позицией Поппера и Куна и позицией Лакатоса. Раз мы имеем дело с вероятностью, вовсе не обязательно, чтобы каждый факт соответствовал теории, нужно лишь, чтобы теория в статистическом плане отражала происходящее при оценке некоего массива данных.

Нечто подобное можно сказать и о физических явлениях. С одной стороны, они кажутся невероятными, но при научном рассмотрении оказываются просто неизбежными. Дюркгейму законы, познаваемые с помощью статистики, представлялись некой силой, достаточной для проявления в ряде случаев, но не овладевающей отдельным человеком. Некоторые могут воспринимать эту силу, другие — нет, однако статистическое число тех, на кого она действует, предсказуемо. акой подход равносилен теории влияния. Статистические законы фактически описывают степень влияния обстоятельств на отдельных людей. Степень этого влияния зависит от множества факторов. Поэтому отдельный человек непредопределен и непредсказуем, тогда как общая тенденция поддается количественному определению.

Вычисление вероятностиТомас Байес 6 (1702—1761) утверждал, что вероятность некоего события можно выразить математически и подобные уравнения необходимы для обоснования предпосылок индукции. «Байесианство», то есть общая теория вероятности, ставшая влиятельной силой в философии науки ХХ века, основывается на его трудах. Исходно здравомыслящий человек полагает X достоверным в той степени, в какой он убежден в невозможности не-Х, и, таким образом, сумма вероятностей двух противоположных событий всегда составляет единицу. Это, пожалуй, и так очевидно. Но Байес идет дальше, оценивая то, какой факт может изменить эту убежденность. Действительно, единичный факт события Y не уничтожит сразу и полностью веру в X. Скорее убежденность в наступлении X должна предстать в виде вероятности, пропорциональной допущению наступления обоих событий — X и Y. Иначе говоря, с появлением нового факта вы не отвергаете полностью все свои представления, а просто видоизменяете их с учетом новых данных. Иными словамиесли теория X предсказывает наступление события Y, то степень, в какой свидетельствующий об Y факт подтверждает теорию X, будет зависеть от вероятности того, что Y произойдет в любом случае, даже если теория X ошибочна. Если верно последнее, то теория X слабо подтверждается данным фактом, пусть она даже и предсказала его. Но если наступление события Y крайне маловероятно в случае верности X, тогда это событие служит весьма сильным подтверждением данной теории. Говоря упрощенно, бесполезно надеяться на подтверждение новой теории лишь на том основании, что она предсказывает завтрашний восход Солнца. Если это происходит в любом случае, то данное событие не может существенно повысить вероятность ее верности. Вернемся к известному примеру наблюдений Эддингтона за солнечным затмением, которые подтвердили эйнштейновскую теорию об отклонении идущего от далеких звезд света под действием сил тяготения Солнца. Без учета теории Эйнштейна вероятность отклонения лучей света в данном случае была бы очень мала, поскольку свет всегда представлялся движущимся по прямой. Поэтому наблюдение этого события послужило лучшим подтверждением верности эйнштейновской теории относительности. Наибольшее распространение получила субъективная версия байесианства, согласно которой рассчитанные величины вероятности соотносятся со степенью уверенности ученых в своих теориях. Иначе говоря, данный подход позволяет убедиться в том, стоит ли верить в истинность теории.

 

2. Место хаоса и порядка

Представления о мире, где всем заправляет случай и все находится в состоянии непрерывного изменения, далеко не новы. У древних такого взгляда придерживался Эпикур. Отношение эпикурейцев к жизни и нравственности основывалось на допущении, что мир не отражает некую постоянную соразмерность или целесообразность (как утверждали стоики), а управляется случаем.М ы уже говорили о непредсказуемости в поведении отдельных ядерных частиц (или даже об их неизмеримости), хотя достаточно большое число таких частиц позволяет рассчитать статистическую вероятность. Обращаясь же к теории хаоса, мы наблюдаем в некотором роде совершенно иную картину. Если традиционно для получения вероятностного результата мы изучаем поведение больших совокупностей и делаем статистические выводы, то для теории хаоса характерен противоположный подход: исследуется влияние накапливаемых микроскопических изменений на систему в целом. Теория хаоса рассматривает то, как самые малые изменения приводят к совершенно неожиданным последствиям, делая невозможными прогнозы. Доступным языком это изложено в 60-х годах в работах Эдварда Лоренца 7 (р. 1917), изучавшего воздействие турбулентности в динамических системах. Он описывает хаос как чувствительность к начальным условиям8, дав наиболее известный его образ: взмах крыла бабочки в Китае, приводящий к урагану в Нью-Йорке. Хаос возникает из системы с постоянной обратной связью, усиливающей по нарастающей начальное изменение. Бытовым примером зависимости от начальных условий может послужить игра в кегли. Несмотря на ваше умение направлять шар, всегда присутствует незначительная вероятность изменения угла, под которым вы бросаете свой шар, и оно увеличивается по мере продвижения шара вдоль линии броска. При ударе первая кегля опрокидывается вправо либо влево, и направление шара чуть отклоняется. С этого момента за какую-то долю секунды кегли начинают падать в разные стороны, иногда задевая те, что стоят рядом. Картину падения кеглей каждый раз предсказать трудно из-за небольших колебаний угла, под которым шар отделяется от руки бросающего. Даже те, кому уда ется постоянно сбивать кегли, на самом деле каждый бросок совершают по-новому и кегли никогда не падают одинаково.

В по-настоящему чувствительной (неустойчивой) системе количество возможных изменений выходит далеко за пределы примитивного примера с кеглями. Каждое малейшее изменение усиливается лавинообразно, вызывая совершенно непредсказуемый результат. Даже при математически просто описываемых процессах прогноз оказывается невозможным. Вот и получается хаос. Однако небольшие изменения порой могут проявиться совершенно особым образом (в виде странных аттракторов, фракционных структур и самоорганизации). Теория сложности тесно связана с именем Ильи Пригожина 9 (р. 1917) (Познание сложного. Введение(совместно с Г. Николисом). М.: Мир, 1990). Ее положения способствуют нашему пониманию многих областей знания, например эволюции. Теория сложности занимается изучением структуры, порядка и устойчивости. Мир действительно заполнен сложными структурами, которые состоят из меньших, далеко не всегда предсказуемых частей (например, элементарные частицы). Чем это вызвано? Согласно теории сложности, большое число отдельных небольших изменений, постепенно накапливаясь, вызывает появление некой упорядоченной структуры. Можно, например, посредством компьютерного моделирования показать, как сложные живые организмы собирают сами себя простым перебором возможных соотношений. Это позволило бы объяснить, почему природа может иметь вид некоего замысла, даже, как представляется, в отсутствие создателя. Сложные модели, которые мы считаем чьим-то творением, оказываются результатом большого числа простейших действий.

Сложность и неупорядоченностьСогласно второму началу термодинамики, происходит постепенный рост случайности и неупорядоченности: все постепенно теряет энергию и останавливается. Почему же тогда возрастает сложность? Доказано, что такое невозможно в замкнутых системах, а допустимо лишь в системах диссипативных (механических). Это системы, которые открыты внешнему миру и берут из него энергию. Если человека полностью изолировать от внешней среды, он быстро умрет. Человеческий организм — сложнейшая система — функционирует лишь благодаря постоянной связи с окружающим миром. Поэтому, несмотря на возможность всеобщего постепенного затухания, связанного с ростом неупорядоченности и энтропии, могут присутствовать ячейки и с возрастающей сложностью.
Принципы, определяющие работу сложной сущности, проявляются лишь на соответствующем уровне сложности.

Прекрасным примером самоорганизующейся системы служит ДНК. Она обладает способностью создавать более сложные структуры. Кроме того, она несет огромное количество информации, которая, насколько нам известно, напрямую не участвует в определении свойств организма. Так что ДНК явно противоречит второму началу термодинамики, создавая систему большей сложности. ДНК сама не «собирает» организм, она просто дает команды, позволяющие ему «собирать» самого себя. Это и есть воплощение сложности. Изучение сложности прямо противоположно редукционистскому подходу. Сложная система работает на уровне своей максимальной, а не минимальной сложности. Если вы хотите знать, почему образуются пробки на трассе, не начинайте с изучения работы двигателя внутреннего сгорания. Посмотрите, как эксплуатируются автомобили.Возникает существенный вопрос: нужно ли в сложной системе усматривать наличие некоего замысла, искать внешнюю творческую силу — например, Промысл Божий? Пол Чарлз Дейвис10 (р. 1946) и другие полагают, что теория сложности служит подтверждением космического замысла. Свидетельства этого замысла наш взор видит повсюду. Но они не могут больше служить доказательством существования внешней созидающей силы. Налицо некое воплощение замысла, который сам себя реализует и проявляется в макроскопических масштабах, даже там, где микроскопические изменения внушают мысль о господстве случая.

 

3. Синергетический подход к построению семиотических моделей

Этапы разработки системы выделяются в соответствии с членением системотехнической деятельности по объекту. В ходе проектирования представление о сложной технической системе изменяется. Происходит последовательная конкретизация моделей этой системы.
Рассмотрим этот способ описания системотехнической деятельности на примере работы У. Гослинга "Проектирование технических систем". В ней представлены общие процедурные правила создания систем на различной материальной основе. Системотехническая деятельность рассматривается как процесс синтеза функциональной модели системы и затем ее преобразования в структурную модель (или ее реализации). Каждый этап связывается с определенными средствами символического и графического представления системы. Функциональная модель воспроизводит протекание в реальной системе субстанции (вещества, энергии или информации), т.е. преобразует входную субстанцию в выходную адекватно функционированию реальной технической системы. Гослинг назвал такую модель поточной системой. Здесь могут вводиться определенные промежуточные преобразования, т.е. описываться операции, которые выполняет каждый элемент системы по отношению к внутреннему потоку. В качестве функциональных моделей могут быть использованы, например, алгебраические модели.

Структурные модели делятся на диаграммы протекания субстанции и блок-схемы. Диаграмма протекания субстанции показывает последовательность операций (более детально, чем это дано в функциональной модели, где строгая последовательность может и не соблюдаться) и дает минимум информации о плане построения системы: идентификацию элементов и схему связей. В блок-схеме даны форма субстанции на входах одного и выходах другого элемента. Для этой цели используются особые элементы - трансдьюссеры - преобразователи формы субстанции.

Функциональные модели могут быть получены тремя способами. В первом и во втором случаях предварительно существует прототип системы. В первом случае он дан в виде блок-схемы, а во втором - в виде последовательности инструкций. На блок-схеме может быть получена диаграмма протекания субстанции, а из нее - функциональная модель. Из последовательности инструкций сначала строятся поточные диаграммы для различных групп инструкций, которые затем собираются в единую функциональную модель. В третьем случае такого прототипа системы нет. Функциональная модель может быть получена либо с помощью аналогий, либо задача сводится к подсистемам, либо модель составляется с помощью модификации некоторых элементов доступной системы. Наконец, возможно изменение проблемы, если функциональная модель не может быть получена ни одним из указанных выше способов. На этапе реализации функциональная модель представляется в виде поточной диаграммы. С помощью перестановки блоков, замены нескольких блоков одним, разделением одного блока на несколько блоков, эквивалентным изменением связей между блоками и т.п. из функциональной модели получается множество поточных диаграмм. Чтобы реализовать некоторые поточные диаграммы, проектировщику необходим каталог элементов, из которого выбираются системные элементы, имеющие свойства, как можно более близкие к свойствам идеализированных элементов поточных диаграмм. В результате получается блок-схема, соответствующая техническим условиям, сформулированным в техническом задании. Важно подчеркнуть, что для создания системы недостаточно какого-либо одного описания, необходимо сочетание блок-схемы, поточной диаграммы и функциональной модели. В процессе проектирования они постоянно корректируются и подгоняются друг к другу за счет возвращения на предыдущие стадии. В результате получается некоторое целостное описание системы, составляющие которого взаимно дополняют друг друга.

Членение системотехнической деятельности по объекту во многом зависит от того, каким образом представляется инженером-системотехником сама сложная техническая система. Такое членение определяется не только объектными характеристиками, но и возможностями проектирования, изучения, изготовления этой системы. Оно используется для организации функционирования подсистем и объединения их в единую систему. При членении системотехнической деятельности в соответствии со структурой технической системы обычно выделяются следующие ее этапы: макропроектирование (или, иными словами, внешнее проектирование), микропроектирование (или внутреннее проектирование), а также проектирование окружающей среды, которое связано с формулировкой целей системы; разбивка системы на подсистемы (т.е. разделение и распределение функций); проектирование подсистем; изучение их взаимодействия и интеграция системы.

Второй способ описания системотехнической деятельности заключается в выделении в ней последовательности фаз, а в самих этих фазах - цепи действий, или обобщенных операций. Описание системотехнической деятельности как последовательности фаз и операций соответствуют ее разбивке с точки зрения временной организации работ, параллельной и последовательной связи между ними, возможности выделения фрагментов деятельности и т.д. Это представление системотехнической деятельности используется главным образом для синхронной организации и установления последовательности операций (алгоритма разработки системы). Оно также служит средством решения задачи автоматизации проектирования сложных технических систем.

Обычно системотехническая деятельность распадается на следующие шесть фаз: подготовка технического задания (иначе аванпроекта) - предпроектная стадия, разработка эскизного проекта, изготовление и внедрение, эксплуатация и оценка. Иногда добавляется еще одна фаза - "ликвидация", или "уничтожение" системы, что в современных условиях зачастую является весьма сложной задачей из-за возможных экологических последствий этого процесса. На каждой фазе системотехнической деятельности выполняется одна и та же последовательность обобщенных операций. Эта последовательность включает в себя анализ проблемной ситуации, синтез решений, оценку и выбор альтернатив, моделирование, корректировку и реализацию решения.

Системотехническая деятельность как последовательность фаз, шагов и задач наиболее развернуто представлена в книге М. Азимова "Введение в проектирование". В ней подробно рассмотрены три фазы: изучение осуществимости, предварительное проектирование и детальное проектирование. Дается следующая хронологическая структура этих фаз.

Первая фаза. Изучение осуществимости начинается с анализа потребностей (первый шаг). Цель данной фазы - множество пригодных решений проектной проблемы. Начальной точкой системотехнической деятельности является гипотетическая потребность, существующая в определенной социально-экономической сфере. Анализ потребностей должен продемонстрировать, действительно ли существует первоначальная потребность, имеет ли она широкое распространение или является скрытой. Потребность появляется тогда, когда становится возможной ее экономическая реализация. Она предполагает определенное техническое исполнение, определенную техническую систему, которая делает ее удовлетворение возможным. На втором шаге исследуется порожденная потребностью проектная проблема. Прежде чем пытаться найти возможные ее решения, проектная проблема должна быть определена и сформулирована. Эта задача осуществляется на основе информации, которую мы получаем от предыдущего шага (спецификация желаемых выходов) и релевантной технической информации об окружающей среде, ресурсах и общем инженерном принципе системы. В инженерной формулировке проблемы, являющейся результатом "идентификации системы", определяются параметры системы, ограничительные условия и главные проектные критерии. Проектируемая система рассматривается здесь как "черный ящик", содержание которого неизвестно. Третий шаг изучения осуществимости представляет собой синтез возможных решений. Синтез заключается в "прилаживании" друг к другу частей или отдельных идей проекта с целью получения интегрированного целого. Из полученных в результате синтеза множества внушающих доверие альтернативных решений должны быть выбраны потенциально пригодные решения проблемы. Каждое из них является абстракцией, идеализацией, которая учитывает только некоторые главные факторы, но опускает многие второстепенные факторы. Последние могут, однако, иметь решающее значение при выяснении возможности или невозможности данного решения. Поэтому четвертый шаг заключается в определении физической реализуемости решений проблемы. На пятом шаге из реализуемых решений выбираются экономически рентабельные решения. Однако может оказаться, что даже экономически рентабельные решения проектной проблемы не могут быть реализованы, если этого не позволяют имеющиеся финансовые ресурсы. В результате определения финансовой осуществимости (шестой шаг) остается множество пригодных решений, которые и являются результатом первой фазы.

Вторая фаза. Предварительное проектирование имеет целью установить, какая из предложенных на предыдущей фазе альтернатив является наилучшей проектной идеей. Результатом этой фазы является общая идея системы, которая будет служить руководством для детального проектирования. Первый шаг заключается в выборе из проектных идей. В множестве пригодных решений, разработанных при изучении осуществимости, должно быть определено наиболее перспективное решение как предварительная идея проекта. Второй шаг состоит в формулировке математических моделей как прототипов проектируемой системы. В результате анализа чувствительности системы (третий шаг) за счет экспериментирования с ее входами и выходами определяются критические проектные параметры, точные пределы чувствительности системы на внешние воздействия. Определяется, какие минимальные воздействия на входы (независимые переменные) ведут к изменениям выходов (зависимые переменные). На четвертом шаге - это анализ совместимости - система должна быть представлена как объект, сам являющийся комбинацией объектов на нижележащем уровне сложности, которые представляют собой подсистемы и могут быть комбинацией компонентов, в свою очередь состоящих из более мелких частей, имеющий иерархическую структуру. Точные проектные параметры, которые выявлены при анализе чувствительности, должны быть откорректированы с точки зрения приспособления друг к другу подсистем и компонентов, увеличения их взаимной совместимости. В результате этого шага получаются "пригнанные параметры". Поскольку система действует в динамической окружающей среде, она должна иметь такую стабильность, чтобы изменения в этой среде не были причиной "катастроф" в системе. Цель анализа стабильности (пятый шаг) - исследовать поведение системы в необычных обстоятельствах, чтобы была уверенность, что система как целое не является нестабильной, определить области, в которых проектные параметры являются нестабильными, определить риск и последствия изменений окружающей среды, которые могли бы быть причиной "катастроф" в системе. До шестого шага все главные параметры не фиксировались на определенном и едином значении. На стадии оптимизации проектного решения это необходимо сделать. Таким образом, на шестом шаге осуществляется окончательный выбор наилучшего решения среди нескольких альтернатив. Седьмой шаг предварительного проектирования называется "проекция в будущее". Действительно, некоторые компоненты системы устаревают прежде, чем ее проектирование будет завершено. Поэтому проектировщик должен знать общее направление и тенденции технического развития. В проекте необходимо учитывать возможности технического прогресса, например, новые компоненты и подсистемы, которые могут быть добавлены к системе в будущем. Могут измениться также вкусы потребителей или предложения конкурентов, т.е. социально-экономические условия. На восьмом шаге предполагается изучить, как сама система будет вести себя в будущем (предсказание поведения системы). Девятый шаг осуществляется в испытательной лаборатории, где производится экспериментальная проверка идеи. Испытания не ограничиваются только доказательством удовлетворительности работы системы или ее компонентов. Они могут также ответить на вопрос о физической реализуемости системы, если это невозможно сделать на основе анализа или прошлого опыта. Наконец, в результате ряда шагов проект становится очень сложным, поэтому десятый шаг заключается в устранении ненужной сложности, в упрощении проекта.

Третья фаза. Цель детального проектирования - довести предварительную идею системы до физической реализации и разработать окончательную конструкцию системы. Общая идея системы зафиксирована, подсистемы точно определены, и имеется предварительное решение выполнить полный проект. Для этого необходимы специалисты, время и деньги. Поэтому на первом шаге (подготовка к проектированию) обосновывается бюджет и осуществляется организация проектирования. Второй шаг заключается в общем проектировании подсистем по тем же этапам, что и предварительное проектирование системы в целом. Однако требования совместимости и совместного действия подсистем накладывают на них большие ограничения, чем факторы окружающей среды на систему в целом. В соответствии с предварительными планами подсистем разрабатываются проекты компонент (третий шаг), что является фактически повторением проектирования подсистем. Однако проектирование на более низких уровнях становится менее абстрактным. Результаты проектирования компонентов фиксируются в предварительных планах, которые являются основой для детального проектирования частей , являющихся элементарными составляющими компонентов (четвертый шаг). Наконец, возникает вопрос о физической реализации, который при проектировании подсистем и компонентов был относительно второстепенным. Необходимо решить, каковы должны быть форма, материал и набор инструкций (например, способы обработки материала) для производства частей. Все это фиксируется в детальных чертежах и в спецификациях к ним. Предварительный план компонента должен быть заменен теперь точным и окончательным сборочным чертежом. Далее должны быть вычерчены соответствующие сборочные чертежи для подсистем и, наконец, для системы в целом. Этот процесс, составляющий содержание пятого шага, является итерационным. При подготовке сборочных чертежей происходит корректировка чертежей подсистем, компонентов и частей. Имея полные сборочные чертежи, экспериментальная мастерская может построить первые материализованные прототипы - экспериментальную конструкцию системы (шестой шаг). (Иногда первый прототип и является конечным продуктом). На седьмом шаге, после того, как экспериментальная конструкция изготовлена, составляется программа проверки продукта. Центральным становится вопрос, хорошо ли работает система с точки зрения потребителя. На основе анализа проверочных данных (восьмой шаг) производится обнаружение дефектов, которые служат основой для перепроектирования и усовершенствования системы (девятый шаг) до тех пор, пока окончательное инженерное описание проекта не будет выполнено.

Фаза детального проектирования системы заканчивается, но ею не завершается системотехнический цикл. Он включает в себя еще планирование производства, распределения потребления и снятия с эксплуатации. Однако нас в данном случае интересует только пример описания системотехнической деятельности в виде фаз, шагов и задач, поэтому ограничимся уже рассмотренными фазами. Каждый шаг системотехнической деятельности представлен автором как процесс, состоящий из последовательности задач. Эта последовательность является специализированным процессом решения проблемы, включающим в себя анализ проблемной ситуации, синтез решений, оценку и выбор из альтернатив, оптимизацию, пересмотр и осуществление. На каждом шаге проектирования от анализа потребностей фазы изучения осуществимости до перепроектирования (фаза детального проектирования) иногда полностью, иногда частично, решается одна и та же последовательность задач.

Системотехническая деятельность представляет собой комплексный вид деятельности, включающий большое число исполнителей и функций. Целью ее является создание больших технических систем и в связи с этим - организация всех работ и специалистов, привлеченных к этой разработке. Можно выделить "горизонтальную" и "вертикальную" структуры системотехнической деятельности. Эти структуры отражают существующую в системотехнике связь работ и специалистов: первая соответствует типам компонентов и аспектов системы (создание машинных блоков, проектирование "плоскости соприкосновения" человека и машины, разработка экономических, организационных и социальных аспектов системы и т.п.), вторая соответствует общей последовательности работ системотехнической деятельности (инженерное исследование, изобретательство, проектирование, конструирование, изготовление и внедрение, эксплуатация). В качестве важнейших компонентов системотехнической деятельности выделяются также методическая деятельность и научно-техническая координация.

Возможно описание системотехнической деятельности с точки зрения связи работ и специалистов; пример такого описания можно найти в книге Г. Х. Гуда и Р. Э. Макола "Системотехника". Каждую научную дисциплину, участвующую в создании сложной технической системы, фактически представляет тот или иной специалист. Например, исследователь операций рассматривается именно как член бригады проектировщиков, что накладывает на него некоторые обязательства (знакомство с аппаратурой и помощь в принятии решений по проекту). Каждая фаза также связывается с определенным составом бригады системотехников. Большинство или все члены такой бригады должны быть "учеными-универсалистами". Кроме того, каждый член бригады должен быть еще и специалистом в какой-нибудь узкой области (электронике, математике, той области, к которой относится решаемая задача и т.п.). Система, конечно, не может быть продуктом одних "универсалистов". Задача инженера-системотехника состоит в организации различных специалистов при проектировании системы. Авторы рассматривают соотношение между исследованием и разработкой, возможность и необходимость дублирования работ над проектом, а также способы организации работы по проектированию системы. Системотехническая группа может быть организована: (1) как штабная группа при руководителе проекта (обеспечивает планы и ведение программы); (2) как линейная группа во главе с начальником проекта, который является ее непосредственным руководителем (функционирует по всем частям проектной организации); (3) как расчлененная группа, состоящая из руководителей групп оборудования, которые встречаются для выполнения задач проектирования системы в целом; (4) как отдельная линейная организация на равных правах с группами оборудования, быстро переключающаяся с одного оборудования на другое; (5) как отдельное проектное бюро. При небольшом количестве крупных проектов наилучшей является организация (1), при большом количестве - организация (4). Авторы представляют также подробное описание научных средств и дисциплин, используемых в системотехнической деятельности, из которого видно, что их арсенал не ограничивается лишь естественными, техническими науками и математикой, но включает в себя также инженерно-экономические исследования, индустриальную социологию и инженерную психологию, необходимую, например, для проектирования деятельности человека-оператора в сложной технической системе.
Таким образом, сегодня проектирование уже не может опираться только на технические науки. Выход инженерной деятельности в сферу социально-технических и социально-экономических разработок привел к обособлению проектирования в самостоятельную область деятельности и трансформации его в системное проектирование, направленное на проектирование (реорганизацию) человеческой (например, управленческой) деятельности, а не только на разработку машинных компонентов. Это приводит к тому, что инженерная деятельность и проектирование меняются местами. Если традиционное инженерное проектирование входит составной частью в инженерную деятельность, то системное проектирование, напротив, может включать (если речь идет о создании новых машинных компонентов) или не включать в себя инженерную деятельность. Сфера приложения системного проектирования расширяется, оно включает в себя все сферы социальной практики (обслуживание, потребление, обучение, управление и т.д.), а не только промышленное производство. Формируется социотехническое проектирование, задачей которого становится целенаправленное изменение социально-организационных структур.

"Расслоение" инженерной деятельности приводит к тому, что отдельный инженер, во-первых, концентрирует свое внимание лишь на части сложной технической системы, а не на целом и, во-вторых, все более и более удаляется от непосредственного потребителя его изделия, конструируя артефакт (техническую систему) отделенным от конкретного человека, служить которому прежде всего и призван инженер. Непосредственная связь изготовителя и потребителя, характерная для ремесленной технической деятельности, нарушается. Создается иллюзия, что задача инженера - это лишь конструирование артефакта, а его внедрение в жизненную канву общества и функционирование в социальном контексте должно реализовываться автоматически.

Однако сегодня создание автомобиля - это не просто техническая разработка машины, но и создание эффективной системы обслуживания, развитие сети автомобильных дорог, скажем, скоростных трасс с особым покрытием, производство запасных частей и т.д. и т.п. Строительство электростанций, химических заводов и подобных технических систем требует не просто учета "внешней" экологической обстановки, а формулировки экологических требований как исходных для проектирования. Все это выдвигает новые требования как к инженеру и проектировщику, так и к представителям технической науки. Их влияние на природу и общество столь велико, что социальная ответственность их перед обществом неизмеримо возрастает, особенно в последнее время.

Современный инженер - это не просто технический специалист, решающий узкие профессиональные задачи. Его деятельность связана с природной средой, основой жизни общества, и самим человеком. Поэтому ориентация современного инженера только на естествознание, технические науки и математику, которая изначально формируется еще в вузе, не отвечает его подлинному месту в научно-техническом развитии современного общества. Решая свои, казалось бы, узко профессиональные задачи, инженер активно влияет на общество, человека, природу и не всегда наилучшим образом. Это очень хорошо понимал еще в начале ХХ столетия русский инженер-механик и философ-техники П. К. Энгельмейер: "Прошло то время, когда вся деятельность инженера протекала внутри мастерских и требовала от него одних только чистых технических познаний. Начать с того, что уже сами предприятия, расширяясь, требуют от руководителя и организатора, чтобы он был не только техником, но и юристом, и экономистом, и социологом". Эта социально-экономическая направленность работы инженера становится совершенно очевидной в рамках рыночной экономики - когда инженер вынужден приспосабливать свои изделия к рынку и потребителю.

Задача современного инженерного корпуса - это не просто создание технического устройства, механизма, машины и т.п. В его функции входит и обеспечение их нормального функционирования в обществе (не только в техническом смысле), удобство обслуживания, бережное отношение к окружающей среде, наконец, благоприятное эстетическое воздействие и т.п. Мало создать техническую систему, необходимо организовать социальные условия ее внедрения и функционирования с максимальными удобствами и пользой для человека.

Отрицательный опыт разработки автоматизированных систем управления (АСУ), например, очень хорошо показывает недостаточность узкотехнического подхода к созданию сложных человеко-машинных систем. В эту сферу, по сути дела, социотехнических разработок первоначально пришли специалисты из самых разных областей науки и техники и вполне естественно привнесли с собой соответствующее видение объекта исследова