Общая характеристика работы
Поэтика акториального повествования
(роман М. Каннингема «Часы»)
Специальность 10.01.03 – Литература народов стран зарубежья
(американская литература)
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Нижний Новгород
Работа выполнена на кафедре всемирной литературы филологического факультета Нижегородского государственного педагогического университета
Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Фортунатова Вера Алексеевна
Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Решетов Владимир Григорьевич
кандидат филологических наук
Макарова Людмила Сергеевна
Ведущая организация: Вятский государственный
гуманитарный университет
Защита состоится «31» марта 2005 года в 14.00 часов на заседании диссертационного совета К 212.164.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук при Нижегородском государственном педагогическом университете по адресу: 603950, г. Нижний Новгород, ул. Ульянова, д.1.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Нижегородского государственного педагогического университета (603950, г. Нижний Новгород, ул. Ульянова, д.1).
Автореферат разослан «___»______________2005 г.
Ученый секретарь доктор филологических наук,
диссертационного Н.М.Ильченко
совета
Общая характеристика работы
Современныйамериканский писатель Майкл Каннингем (Michael Cunningham) является примечательной фигурой англоязычной прозы. Он относится к числу «закрытых» для отечественного читателя авторов, так как сведения о нем немногочисленны и имеют характер поверхностного обзора в литературных газетах и интернет - ссылках. Следует отметить, что не опубликовано еще ни одной монографии, посвященной творчеству этого писателя.
Родился Каннингем в Цинцинатти, штат Огайо, в 1952 году и вырос в Пасадене, штат Калифорния. Его рассказ «Белый ангел» («White Angel») стал дебютом писателя на литературном поприще и был признан Лучшей Американской Короткой Историей в 1989 году.
Воспоминания о детстве можно найти в его первой книге «Дом на краю света» («A Home at the End of the World»), которая была опубликована FSG в 1990 г. и вызвал широкое одобрение. М. Каннингем получил степень бакалавра литературы в Стенфордском университете и M.F.A. в университете Айова. Следующий роман «Плоть и кровь» («Flesh and Blood») появляется в 1995 году. Эта история написана в лучших традициях семейной хроники, где прослеживается три поколения американских судеб (произведение не переведено на русский язык).
Майкл Каннингем с 1982-го года становится известным мастером слова у себя на родине и получает награду за национальный вклад в товарищество университета Айова; в 1993 году Гугенхеймовскую стипендию; и, наконец, в 1999-м году Пулитцеровскую премию за художественную литературу и Фолкнеровскую награду (PEN/Faulkner Award 1999 г.) за роман «Часы»[1] («The Hours»[2]).
В 2002 году вышел его новый роман «Конец света: прогуливаясь по провинциальному городку» («Land's end: a walk through provincetown»).
Статьи о творчестве М.Каннингема появляются в американской прессе: The Atlantic Monthly, Redbook, Esquire, The Paris review, The New Yorker, Vogue, Metropolitan Home, Washington Post Book World’s и другие. В 2003 г. в Америке вышла книга Тори Янга (Tory Young) «Часы» М.Каннингема: путеводитель читателя» («Michael Cunningham’s the Hours: a reader’s Guide. Continuum contemporaries»), где автор помещает биографию писателя, историю создания романов и анализ творчества Каннингема.
Творчество Майкла Каннингема развивается в русле интеллектуальной прозы[3], затрагивающей актуальные темы мыслетворчества и жизнедеятельности человеческого сообщества. В традициях интеллектуальной прозы автор как главное действующее лицо художественного текста стремится исследовать такие сложные проблемы человеческого бытия как соотношение сознательного и бессознательного, человеческой вины и ответственности, творчества и одиночества. Творчество М. Каннингема, перегруженное актуальной философской проблематикой, требует дополнительных аналитических усилий, позволяющих рассмотреть различные уровни человеческого мышления. В интеллектуальной прозе событийный ряд представляет собой своего рода знаковую систему, своеобразный код, за которым может стоять сложное переплетение философских вопросов, осознание которых требует постижения структурных внутренних связей, сопрягающих отдельные компоненты произведения в художественно-смысловом синтезе.
Современная проза находится между различными составляющими – сознательным и неосознанными, реальным и ирреальным, коллективным и индивидуальным, объективным и глубоко субъективным.
Это нахождение «между» диктует необходимость активного обновления литературоведческих методик анализа текста. Роман М.Каннингема «Часы» представляет широкую возможность для этого. Так, в частности, здесь особенно успешны, на наш взгляд, достижения нарратологического изучения текста.
В нарратологической теории[4] особое внимание уделяется актору, который берет на себя функции не только автора или героя, но и выступает в качестве обобщающего концептуального понятия, объединяющего элементы сюжетного, смыслового и образного пластов. Сама нарратологическая структура порождает особый тип повествования - акториальный, выявляющий новые формы бытования автора и его героев в тексте и позволяющий на различных структурных уровнях проследить движение образной идеи.
Для романа «Часы» теория актора является ключом к интерпретации, разгадыванию композиционной структуры произведения, которая представлена тремя характерологическими линиями, воплощающими три женских характера и сопутствующими им мужскими и детскими персонажами. Это Кларисса, отождествленная с героиней романа В. Вулф «Миссис Дэллоуэй», сама писательница В. Вулф, и особый тип женского характера, исследованного в свое время в творчестве Вулф, – миссис Браун.
Выделение проблемы актора в одном из самых значительных произведений современного автора позволяет рассмотреть некоторые характерные тенденции развития англоязычной литературы и уловить в них отражение общегуманитарных процессов. Актуальность исследования данной проблемы связана также с проявлением внимания к художественному опыту американской литературы, а также с необходимостью изучения факторов внутренней динамики литературного текста, обогащения арсенала средств, методов, технологий литературоведческого анализа.
Предмет исследования– роман современного американского писателя Майкла Каннингема «Часы» («The Hours», 1999).
Объект исследования- акториальный стиль в романе М.Каннингема «Часы» в аспекте общеэстетических закономерностей построения характера, своеобразия структуры, систем и идей. Современная англоязычная проза в многомерности явлений форм и видов ее проявления. Актор как глобальная проблема актуального художественного сознания.
Цель диссертационного исследованиязаключается в том, чтобы дать литературоведческий анализ феномену акториального стиля в романе М. Каннингема «Часы», раскрыть его функционально-эстетическую природу и системно-семантический характер.
В свете поставленной цели предполагается решить ряд конкретных задач:
- раскрыть понятие актора как художественного феномена с точки зрения системно-функционального анализа;
- изучить, проанализировать и охарактеризовать структуру и семантический план выражения в романе М. Каннингема «Часы»;
- определить черты акториального стиля в зависимости от системы связей и структуры романа;
- создать типологию характеров и определить принципы структурной организации романа;
- рассмотреть тенденции современной англоязычной прозы в их принадлежности к роману М. Каннингема «Часы».
Научная новизна исследованияопределяется совокупностью поставленных задач и полученных результатов исследования:
- проведен системно-функциональный анализ понятия актора в литературном тексте;
- выявлена акториальная природа авторского стиля в романе М.Каннингема «Часы»;
- определена система связей структурных компонентов, идей и проблем романа, раскрыты общеэстетические функции акториального стиля в границах развития современной англоязычной литературы.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту:
- актор – это новая исследовательская единица, позволяющая преодолевать объективные трудности, связанные с такими проблемами художественного произведения, как анонимность автора или его исчезновение из текста, а также безгеройность и уход от традиционных принципов построения литературных характеров;
- идея полифоничности сменяется «дискурсивным письмом», а вместо сюжета, фабулы и интриги появляется дискурсивное повествование;
- основной сущностный признак акториального стиля М.Каннингема - создание «вневременной» личности, живущей в разных временах и измерениях, а также в реальной и преображенной искусством действительности;
- роман М. Каннингема «Часы» принадлежит к числу произведений, имеющих знаково-символическую функцию и образующих основные тенденции развития литературы Запада второй половины XX века.
Методологической основой исследования стала совокупность литературоведческих и диалектического подходов:
- сравнительно-исторического подхода;
- функционального подхода;
- структурно-семантического подхода.
Теоретическая значимостьработы заключается в дополнении существующих литературоведческих методик, расширении горизонтов ориентации в лабиринтах текста современных произведений, в постижении глубины авторской идеи. Разрабатываемая в диссертации проблема, а также сделанные в ходе нее выводы способствуют обогащению теории литературы и практики литературоведческого анализа.
Практическая значимостьданного исследования может служить основой для развития методологических и теоретических областей истории современной литературы, где изучаются вопросы взаимодействия наиболее известных произведений и творческого сознания западных авторов.
Материалы исследования могут быть применимы для преподавания теории литературы в разделе «Автор и герой», в культурологии, художественной психологии, а также в рамках курсов «Культура повседневности», «Культура современности» и др.
Апробация работы
Различные аспекты проблематики диссертации были положены в основу докладов, прочитанных на следующих научных конференциях:
- «Жанровые особенности литературного римейка (по роману М.Каннингема «Часы» (XIV Пуришевские чтения, Москва, 23 – 27 марта 2002 года);
- «Ассоциативность как принцип построения женских характеров в романе М. Каннингема «Часы» (Седьмая Нижегородская сессия молодых ученых, 20 - 24 октября Н.Новгород 2002 года);
- «Феномен общественного сознания и муки творческого «Я»
(IX Межвузовская конференция по культурологии «Культура и антикультура», Н.Новгород, ноябрь 2002 года);
- «Театральность сознания образной системы художественного текста» (Всероссийская научно-практическая конференция «Дети. Молодежь. Театр. Образование», Н. Новгород, май 2003 года);
- «Кинематографическая композиция романа М. Каннингема «Часы» (Восьмая Нижегородская сессия молодых ученых, 20 - 24 октября, Н.Новгород, 2003 год);
- «Четыре актора в романе М. Каннингема «Часы» (Вузовская 58-я научная конференция преподавателей и сотрудников, апрель 2004 года).
Отдельные положения работы обсуждались на кафедре культурологии и на аспирантских методологических семинарах на кафедре всемирной литературы Нижегородского государственного педагогического университета.
По проблеме диссертационного исследования были прочитаны лекции, проведены семинары, подготовлены научные студенческие доклады.
Структура работы:Диссертация состоит из введения, трех глав, 9 параграфов, каждый из которых отражает различные аспекты поставленной проблемы, заключения и библиографического списка, включающего 244 наименования.
Объем диссертации составляет 197 страниц компьютерного текста.
Диссертация была обсуждена на кафедре всемирной литературы НГПУ и рекомендована к защите по специальности 10.01.03 – литература народов стран зарубежья (английская и американская литература).
Основное содержание диссертации
Во введениираскрывается актуальность выбранной темы, цели и задачи предпринятого исследования, новизна и научная значимость, объект и предмет исследования, цели и задачи, положения, выносимые на защиту, теоретическая и практическая значимость работы.
В первой главе «Категориальные основы воплощения нарратологических исследований в аспекте творческой сущности М.Каннингема»рассматривается круг идей, затронутых в работе, раскрывается суть теории нарратологии и описываются принципы и условия акториального повествования, а также сопутствующий актору актант, который берет на себя ролевую и коннотативную функции. Введенные нарратологией понятия помогают в решении сложнейших герменевтических проблем, связанных с непрозрачностью художественного текста. Усложненность современных отношений как социальных, так и межличностных, отразилась в структуре литературного произведения, создала поведенческие коды героев, потребовала ключей к дешифровке новых видов современной субъективности. Актор - это писательский концепт действия, создающий художественную перспективу или художественное развитие текста. На основе актора можно «прочитать» роман, понять мировоззренческую парадигму, коммуникативные тактики героев, отражение их в материальном мире.
Раздел 1.1. «Тип личности и поэтический микромир писателя»посвящен анализу художественного наследия М. Каннингема. Рассматривается творческий путь писателя, основные темы его произведений, а также его художественный мир, воспринимаемый критикой как целостное и самобытное явление.
М. Каннингем, территориально принадлежа к американской литературе, по своим творческим принципам относится скорее к английской литературной традиции. Это очевидно как в выборе литературных образцов, на которые ориентируется автор, так и в манере написания, в частности, в пристальном внимании к загородному, деревенскому быту – столкновению столицы и пригорода, где автор скрещивает, предварительно соединив, английскую и американскую традиции. Каннингем поэтизирует быт, повседневность, детали и частности семейного обихода, продолжая тем самым традиции английской литературы, а от американских писателей заимствует внимание к больному, ущемленному сознанию, травмированность внешними обстоятельствами, интерес к судьбе героя. Появляется особый тип психологически-бытовой прозы, которая является новым явлением для американской литературы.
Основные подходы к выявлению истоков и сущности авторского стиля в романе М. Каннингема «Часы» условно можно назвать постмодернистскими, структуралистскими, новореалистическими и неоэкзистенциальными.
Являясь глубоко личным, «аристократически отстраненным от мира», творчество М. Каннингема согласуется с общественным идеалом, с высшей мудростью. Отражая эпатирующие сюжеты нашей действительности, оно, тем не менее, зовет к нравственности и человечности.
В разделе 1.2. «Нарратология как междисциплинарный подход к изучению литературного текста» рассматриваются возможности комплексного изучения повествовательного процесса и порождаемого им текста.
Нарратологическая концепция в зарубежном литературоведении возникла в 60-е годы XX века. В широкое употребление она начинает входить после структуралистских работ Р. Барта, К. Бремона, Ц.Тодорова; в немецкоязычной нарратологии – В. Кайзера, О. Людвига, Г. Мюллера, К.Фридеманна, К. Хамбургера, Ф.К. Штанцеля, в англоязычной – К.Брукса, П. Лаббока, Н. Фридмана и Р.П. Уоррена и т.д.[5]
Сегодня нарратология понимается уже не как дань моде, а как эффективный аналитический метод, применяемый в любой области научного познания. Современная нарратология – это повествовательность человеческого сознания, это наука, которая позволила перейти от частного (внимание к индивидуальным историям жизни) к общему - формированию новой концепции, позволяющей рассматривать универсальный человеческий разум в целом. Иначе говоря, нарратив понимается не как жанр, сводящийся к корпусу существующих текстов, но как тип дискурса, изменчивый и неуклонно порождаемый культурой.
В разделе исследуются важнейшие компоненты нарратологии, которые адекватны таким категориям литературы, как сюжет, голос, время, точка зрения, персонаж, роль. Здесь же объясняется специфическая терминология, которой оперирует эта наука. Так, вводятся понятия: нарратор, наррататор, актор, ауктор, актант, фиктивный мир и др. Изучены аспекты структурирования текста в нарратологии, направленные на внешний анализ художественного произведения. Нарратологическое исследование возникает тогда, когда анализ романа начинает соприкасаться с реальной действительностью (например, связь персонажа, как актора, с общественными явлениями).
Нарратология объединяет структурализм и рецептивную эстетику, заимствуя у них понятие «глубинной структуры» и коммуникативные модели, тем самым, закрывая образовавшееся расхождения литературоведческого и языкового анализа художественного текста.
В разделе 1.3. «Принципы и условия акториального повествования»рассмотрен акториальный тип повествования, порождаемый нарратологической структурой. Подобное повествование выявляет новые формы присутствия автора в тексте и позволяет на различных уровнях повествовательных конструкций рассмотреть художественный текст.
Персональная, то есть акториальная синтетическая форма, рассматривается в противопоставлении с другими типами повествования – аукториальным (деперсонализированным) и нейтральным.
Актор трактуется как абстрактная категория, действующая в тексте, выполняющая одну из функций акта художественной коммуникации. Однако актор воспринимается не только как персонаж, выведенный в романе, по определению К. Бремона и А.Греймаса, а как роль (функция) персонажа или одушевленного предмета, где объекты изображаемого реального мира приобретают функции активного лица, влияющего на ход повествования[6].
Актор расширяет пространство нарративного повествования, позволяя читателю по-разному интерпретировать описываемые события. В художественном произведении актором может быть любая литературная категория: время, пространство, персонаж; актор – виртуальный герой, действующая идея.
Актор может выступать как смысловая единица, выполняющая как на уровне текста, так и на уровне структуры, функцию движения на внешнем (процесс рассказывания), и на внутреннем уровне (процесс слушанья). И это свойство актора обуславливает новый тип восприятия и повествования – акториальный.
Акториальный тип повествования связан с движением в чистом виде (берутся во внимание не характеризующие персонаж особенности, элементы, свойства, предметы, такие, как манера говорить, внешний вид и т.п.), основная задача актора в повествовании - продвижение вперед, которое увлекает за собой событийный ряд, подчиняя его своей логике.
В романе М. Каннингема «Часы» выделяется три актора. При этом за основу берется принцип более значимых и менее значимых, активных и пассивных персонажей. Три актора, действующие в романе, - это три героини, заимствованные из творчества писательницы модернизма Вирджинии Вулф: Кларисса Воган – прототип Клариссы Дэллоуэй, сама Вирджиния – воссозданная писателем по ее знаменитым дневникам, опубликованным после смерти ее мужем Леонардом Вулфом, и Лора Браун – образ, заимствованный из критической статьи В.Вулф «Мистер Беннет и миссис Браун».
Вместе с тем, становится очевидно, что актор - субъект своих поступков, его активность индуцируется не столько внутренними импульсами живого телесного и социального существа, но и, прежде всего, энергией духовного создания. Актор – предстает как некая пустая оболочка, которая наполнена различными действиями, ролями, совершившимися поступками, а ее смысловые функции берет на себя актант.
В разделе рассматривается воздействие актанта при создании образа актора, где первый — это роль-идея в повествовании, а второй — действующее лицо, выполняющее эту роль и осуществляющее эту идею.
Вторая глава диссертации «Типология акториально-семантических компонентов в романе М. Каннингема «Часы»посвящена рассмотрению смыслометафорики, помогающей раскрыть диапазон акториально–художественных возможностей. Объектом исследования становятся актантные модели женских характеров и трансформационные модели акториальных подобий, то есть антропоморфные формы воплощения главных идей романа «Часы».
В разделе 2.1. «Романтический конфликт и его постмодернистское разрешение»исследуется проблема романтической личности, художника, находящегося в разладе с окружающей действительностью. Противоборство, противоречие между изображенными в художественном произведении характерами, героем и обстоятельствами, различными сторонами художественного образа выражают суть понятия актора, отражающего событийную организацию текста. Сегодняшний мир бессобытиен, но трагически конфликтен - именно это и выразил американский писатель в своем произведении.
Концептоструктура романа распадается на целый ряд проблем, поставленных в «Часах». Если их обобщить, то возникает некоторая система:
1) литература и литературное творчество;
2) гендерная самоидентификация;
3) обыденность и параллельные миры.
На основе этих проблем выявляются главные противоречия в романе: болезнь – смерть; творчество – быт; успех – упадок; любовь – отчуждение; родители – дети; созидание - разрушение; Я - мы. В связи с последним конфликтом рассматривается проблема женского суицида как общественно-социального и глубоко-индивидуального явления, а современные литературные произведения, посвященные данной теме (П.Коэльо «Вероника решает умереть», Р. Джоунза «Шаг в пустоту», Д.Кэрролла «Свадьба палочек», Х. Мураками - трилогия «Крысы» и М.Каннингема «Часы»), являются отражением подлинных человеческих трагедий в жизни и культуре общества. Каннингем прививает витальной в своей основе американской культуре привкус смерти, заимствованный от английской писательницы В. Вулф, который заставляет отказаться от односложности в восприятии жизни.
Смерть писателей Вирджинии Вулф и Ричарда – это разрешение длящегося во времени конфликта художника с миром, конфликта вечного и актуального для современного существования человека.
Раздел 2.2. «Акториальные модели женских характеров»посвящен специфике воплощения женского характера, выступающего в роли актора. Роман «Часы» становится своеобразным гимном Женщине, исследованием на тему женского творчества, творческой личности, особенностей женского читательского восприятия.
XX век создал новую литературную ситуацию, когда главной героиней художественного произведения, а часто и его создательницей, становится женщина. Этот новый взгляд на женщину отличен от трактовки данной темы, например, в XIX веке, где образ женщины также мог главенствовать в тексте, но рассматривался с точки зрения его социальных проблем: взаимоотношения в семье, с мужем, детьми и родителями, внебрачная связь и ощущение невозможности жить в строгих рамках приличий[7]. Писателей XX века больше интересует внутренний мир женщины, ее душа, настроение, психологическое состояние, они совершают попытку при помощи языка, слова, краски, детали передать ощущения и эмоции женщины в тот или иной момент[8].
Книга американского писателя Майкла Каннингема представляет собой цикл из трех новелл, связанных с личностью Вирджинии Вулф (Virginia Woolf, 1882-1941) и ее романом «Миссис Дэллоуэй». Свойственное современной прозе варьирование известными текстами дало возможность писательской фантазии подарить «вторую жизнь» героям произведений В. Вулф. В данном разделе совершена попытка разграничения и соотнесения героинь В. Вулф и героинь Каннингема. Лора Браун и Кларисса Дэллоуэй – образы, созданные Вулф, эти же персонажи действуют в романе Каннингема, обретая свои новые черты и сохраняя прежние свойства.
Основанием контекстуального определения служит «содержание» характера, равно как и его отображение в других компонентах текста. В результате появляется микросемантика переходов, отношений, импликаций, составляющих тонкую повествовательную ткань. Так, женщина – творец (гений, создатель, автор и т.д.) воплощена в образе Вирджинии Вулф, с которой связана биографическая линия романа. В.Вулф – является отправной точкой, как для развития всего романа, так и для новых событий, других характеров героев.
Анализ того, как проходит день (жизнь) гениальной писательницы, проецируется на визуальное поле через ее кажущееся «бездействие», подавление своей субъективности, вместе с этим рождается овеществление или объективирование компонентов и стадий творческого процесса, драматичной биографии художницы, важнейших экзистенциальных проблем ее сознания и судьбы. Акториальный тип Вирджинии Вулф основан на подавлении и сопротивлении творческой личности вообще и женщины, в частности. Однако эта утопия свободы, по замечанию американского философа Фредерика Джеймсона[9], есть последнее проявление утопии модернизма.
«Читательница» предстает в романе в образе Лоры Браун. Этот персонаж у В. Вулф - только эскиз полнокровного характера. Каннингем развивает образ и наделяет его теми атрибутами, которыми должна обладать подлинная художественная героиня.
В знаково-семантическом ракурсе Хозяйки (организатора, устроительницы и т.п.) предстает Кларисса Воган – героиня третьего временного уровня повествования, обозначенная автором как «Миссис Дэллоуэй». Кларисса Дэллоуэй в английской и американской литературе стала нарицательным именем, и для многих читательниц она является неким идеалом женской сущности.
Кодокомпоненты женских образов в романе сводятся к субъективной установке сознания, к интенсивной внутренней жизни, к растворению в потоке бытия, к знаковой предикатности.
Современный актор вбирает в себя те принципы традиционной характерологии, которые сводились к социально-историческим и психологическим основам образа, но ассимилирует их более сложно в совокупности представлений о современном мире. Герой-идея, как иногда определяют актора, оказывается чрезвычайно сложным и чрезвычайно простым одновременно. И, кроме того, он существует не в изоляции, а, как это воплотилось в «Часах», на основе активного взаимодействия с другими акторами.
В разделе 2.3. «Трансформационные модели акториальных подобий – мужские и детские образы в романе»исследуется механизм трансформации, мутирования образной системы, представленной мужскими и детскими персонажами в «Часах», а также рассматривается, какие принципы английскости были заимствованы М. Каннингемом из сказки Л. Кэрролла и английской культуры.
Процесс сюжетно-семантического расподобления на традиционно-классическом уровне завершается возникновением новых подобий основных акториальных моделей. Так, в романе «Часы» можно наблюдать героев – подобий второго и третьего уровня: мира мужчин и мира детей, вобравших в себя изменения женского мира.
Образ мужчины в современной литературе как бы уходит на второй план, а обращение к женскому миру приобретает, напротив, актуальность и вызывает наибольший интерес во всех сферах жизни, и, в частности, находит свое выражение в искусстве. Преклонение перед Женщиной, как перед божественной силой, становится неким символом победы хаоса (женское начало) над космосом (мужское начало) в современном мире.
В романе наряду с тремя героинями существуют, точнее, сопутствуют им, три мужских образа. Это муж Вирджинии Вулф – Леонард, муж Лоры Браун – Дэн Браун и друг юности Клариссы Воган – Ричард. Акторы и мутанты (женщины и мужчины), представленные в романе, обогащают знаково-сематическую сферу современной художественной антропологии.
Как при анализе «мужского» слоя повествования, можно также наблюдать в романе переформирование художественных основ традиционного воплощения детских образов в классической литературе. Женщины в современном мире возвысились над мужчинами и детьми, отдалились от них, потребовали жертвенных «ритуалов», исполнение которых придают этим трансформированным существам особый духовный статус и щемящее чувство утраты.
В результате актантной эволюции мир разделился на акторов и созерцателей, на «делателей» и их жертв. М. Каннингем удачно выбирает повествовательный стиль, объясняющий его механизмы не с помощью одних строгих понятий, но с проникновением во внутреннюю драму каждого из участников вечной триады: «женщина – мужчина – ребенок».
Роман М. Каннингема «Часы» характерен для конца XX века по многим причинам – актуальность тематики, переплетение разных историй, приемы, выступающие как игра с композицией, со смыслами, с деталями, женский взгляд, переданный глазами мужчины, прием, продолжающий старые традиции, берущие свое начало еще с XIX века, однако способ его использования, трансформации, художественный инструментарий, которым пользуется писатель, выдают новизну подходов и современность его текста. Автор использует обновленную методологию анализа гендерных отношений, его отличает пристальное внимание к новым формам и функциям мужественности и женственности в наши дни, к символике нового времени, процессам сакрализации и десакрализации любви. Женщина и мужчина – все это значимо для художественной феноменальности его писательской манеры и всего акториального типа повествования, в котором отражается синкретизм нашего времени, рождающий новые идеи, оказывающие воздействие на читательское восприятие.
Культового автора постмодернистской эстетики Л. Кэрролла и М.Каннингема сближает и то, что оба этих писателя замечательно «играют» образами, ситуациями, совмещают несовместимое и извлекают из него какие-то новые, неожиданные смыслы. Но Кэрролл делает это в рамках сказки-парадокса, а Каннингем - в границах реалистического произведения, что неизмеримо сложнее.
Смешение английской и американской традиций (написание романа коренным американцем в английской манере) привело к удивительному результату – новому и свежему взгляду на мир. Культурный синтез углубил смысловой подтекст произведения, расширил границы его восприятия читателем. Культурологический дискурс в романе «Часы» обогатил дополнительными смыслами и без того сложное, философское по своей сути произведение М. Каннингема.
В третьей главе «Художественно-стилевая когезия романной структуры» предпринимается попытка исследовать смысловую взаимообусловленность важнейших стилевых компонентов романа, определить специфику художественной последовательности за счет ее внутренних семантических отношений. В главе также исследуется хронообраз романного мира, полисемия литературной основы этого произведения и функции актантных лейтмотивов, – то есть основные технологии акториального повествования.
В разделе 3.1. «Хронообраз в контексте остановившегося времени»прослеживается развертывание романной перспективы, заданной проблемами творчества, гендерными взаимоотношениями, ответственности поколений друг за друга и других обстоятельств, протекающих многолинейно в причинно-следственном континууме.
Время, являясь внутренним образом романа, зафиксировано уже в его названии, в пространственно-временном континууме[10] и представляет своеобразный центр, точку опоры, удерживая многослойность романной формы.
Нарратологическое повествование, помимо целого ряда различных функций, имеет очень значимую – темпоральную, которая заключается в том, что нарратив становится способом постижения времени; выделение различных моментов во времени и установление связи между ними позволяет усматривать дополнительный смысл в самих временных последовательностях, раскрывать понимание времени в наши дни. Повествовательная форма подчиняется определенному ритму, она является синтезом метра, разбивающего текст на правильные периоды, и ударения, модифицирующего длительность и амплитуду некоторых из них. Эта вибрирующая структура и музыкальное свойство стиля со всей очевидностью возникают в тексте М. Каннингема.
Нарратив передает извечное стремление людей вырваться из непрерывного потока времени, обозначает в нем начальные и конечные пункты происходящих с человеком событий, его дел и переживаний. Целостность индивидуального человеческого существования артикулируется как сюжет повествования, представляющий собой нечто гораздо большее, нежели простое хронологическое перечисление событий.
Специфика романа «Часы» отражается в особом построении композиции. Автор прямо указывает на выстроенность текста в духе джазовой композиции, что в немалой степени способствует рождению ассоциаций, которые двигают сюжет дальше, иногда ускоряя или замедляя скорость повествования, помогая нарастить на основной сюжет ряд дополнительных смыслообразований.
Часы как автономизированное семантическое образование дают писателю возможность использовать их для придания социального и исторически-смыслового масштаба трем женским историям.
В романе Каннингема проблема времени остается одной из основных, но из судьбы главного героя и основы сюжетной доминанты она уходит в романный подтекст. Исчезает противопоставление времени субъективного и физического, поскольку фактически исчезает один из действующих компонентов этого противопоставления – писатель Ричард. Физическое, «событийное» время оказывается подчиненным творческому импульсу, словам, которые неподвластны временному детерминизму. Именно поэтому три параллельные сюжетные линии, разнесенные во времени, переплетаются таким причудливым образом.
В разделе 3.2. «Полисемия литературной основы»рассматривается прием воплощения литературно-традиционных представлений М. Каннингема, связанный с деконструкцией текста В.Вулф. Майкл Каннингем последовательно деконструирует текст романа Вирджинии Вулф «Миссис Дэллоуэй» на сюжетном, структурном, проблемно-тематическом и стилистическом уровнях. Автор трансформирует в сюжетную доминанту те элементы, которые в романе В.Вулф играли роль сюжетного подтекста.
В своем произведении писатель последовательно использует технику структурного строения текста В. Вулф на уровне отдельных приемов: поток сознания, сюжетная аналогия - симметричные эпизоды, введение героев-двойников, разветвленная система сквозных деталей и мотивов.
Использование литературной традиции входит в проблемный круг романа М. Каннингема, который формально построен на основе литературного «воспроизводства» и фактически создает новые, непривычные формы коммуникации с литературным предтекстом.
Взаимодействие с классическим текстом в «Часах» предстает на уровне мира вещей и мира людей, в котором действуют три категории: мир писателей, мир читателей, мир героев.
Интертекстуальность «Часов» и включает в себя массу аллюзий, подтекстов, комментариев, отсылающих к первоисточникам. Игра с литературными текстами и манипулирование литературой вообще как некой субстанцией становится важнейшим механизмом организации элементов данного произведения.
Создание «резонансных цепей», о которых пишет В.А. Фортунатова[11], указывая на то, что английская культура в современном художественном творчестве выступает как «возобновленный источник энергии», является целью писательских усилий М. Каннингема.
Одним из воплощений таких усилий становится эффект литературного римейка. В данном случае римейк – это произведение искусства, созданное на основе произведения искусства, так называемый прием двойного отражения, или вторичного отражения. Способом создания реальности Каннингем выбрал ассоциацию, порожденную фиксированным образом, – фактом действительности, в данном случае им стал роман В. Вулф «Миссис Дэллоуэй». Возможность полноценного восприятия римейка появляется при постоянном сопоставлении читателем нескольких книг. Опознание оригинала необходимо, поскольку оно даст читателю особое, углубленное восприятие предложенного текста. Произведение становится многослойным, и в этом состоит сложность при его восприятии для читателя, не знакомого с первоисточником.
Помимо римейка и деконструкции, полисемантичность литературной основы выражается в театрализации образной системы художественного текста.
Сценичность повествования провоцирует на диалогическое соучастие читателя с автором в процессе восприятия – возникает некий тип драматизированного сознания. Именно сплетение Я–рассказывающего и Я-рассказываемого дает возможность предельной передачи внутреннего мира созданных на страницах романа героев. Сценарное построение становится визуальным образом, создающим ассоциации и новые смысловые оттенки происходящего.
В разделе 3.3. «Функции актантных лейтмотивов»анализ сосредоточен на, так называемом, «неподвижном центре»[12], то есть обнаружении точек синхронно взаимодействующих структур, транскультурных, универсальных, устойчивых образов, которые можно определить актантными лейтмотивами. В параграфе рассматриваются два лейтмотивных образа, наиболее четко выраженных в романе «Часы» - еда и цветы. Эти накладывающиеся друг на друга смысловые инстанции не противоречат друг другу и выражают идею важнейших факторов формирования женского характера – сохранение жизненной энергии (еда, приготовление пищи) и приобщение к красоте природы (цветы).
В романе М. Каннингема «Часы» еда становится неким систематизатором времени, с помощью которого осуществляется взаимосвязь некоторых поступков персонажей с реальным миром.
Отказ писательницы Вирджинии Вулф и писателя Ричарда от еды, в принципе, означает символический отказ от жизни. Еда становится образом плоти, corpus’a[13], обладающего тяжестью, грузом проблем. Изображение еды, отношение к ней героев и самого автора в романе «Часы» является еще одним доказательством определенной установки писателя, утверждающего, что мир вещей, как и мир повседневности, сам по себе, не может дать ощущения счастья, восприятие мира зависит от того, как человек его воспринимает. Эта позиция, сходная с кругом экзистенциальных проблем, основана на романтических мотивах.
В разделе рассматривается роль цветов в романе в качестве одного из интегральных элементов всего художественного континуума. Тема цветов лейтмотивом проходит через все произведение писателя.
Постоянный образ цветов в «Часах» – это тема возвышенного и типично женского, но, в то же время, цветы, как мужья и дети, требуют к себе повышенного внимания, заботы, они олицетворяют собой быт, повседневность.
Цветы предстают неким «куском природы», воспринятым сквозь призму актантных идей, воплощенных в акториальных характерах. «Постнатуралистические» по своему содержанию актантные лейтмотивы позволяют соединить в семантический процесс разрозненные ощущения, мысли, воспоминания, превращаясь в элементы «психической реальности».
Актантная природа идеосферы романа предполагает наличие политемпоральности действия, системы литературной обусловленности отдельных компонентов текста, введение лейтмотивной цепи, активно соотносимой с героями-акторами.
В Заключении подводятся итоги исследования и формулируются выводы, вытекающие из него.
Особая новизна авторского стиля М. Каннингема воплощается, прежде всего, в создании нового типа героя–актора, вобравшего в себя историко-теоретическое обобщение, аналитический комплекс современных проблем, фрагментарность изложения собственных субъективных взглядов писателя.
Нарратология, накопившая большой научно-теоретический опыт, обогащается изучением художественного «вымысла», углубляя тем самым постижение творческого процесса, раздвигая привычные границы исследования текста.
Природа «актант – актор – нарратор», то есть «идея – герой – автор», образуют художественное единство, если даже одно из звеньев этой неразрывной цепи имеет неявный характер воплощения. В романе «Часы» нарратор уходит «в тень», но связан отношениями модальности и лирической исповедальности с различными акторами.
Акториальный тип повествования порождает особый конфликт, разрешающий извечную антагонистичность романтизма и реализма. Его художественная гетерогенность опережает специфику современной культуры, неопределенно именуемой «постмодернизмом», и в действительности означающей стремление к снятию противоречий, антагонизмов, противопоставлений на всех уровнях бытия.
XXI век определяют как грядущее возникновение «нового матриархата», как обращение к Женщине, способной устранить катаклизмы мужского мира. Вот почему роман «Часы», появившийся в канун наступившего тысячелетия, имеет остроактуальный и, вместе с тем, прогностический характер.
Типология женских актантных моделей в романе отчетливо выявляет главное свойство в положении современной женщины – невозможность осуществления модели успешной феминности в наши дни, вытеснение на вторые роли личных желаний, возможностей и целей.
Гендерный «постмодернизм», по мнению М. Каннингема, является кризисной реакцией на феминизацию культуры, на поиск андрогина, который вбирает в себя все намеченные в романе актантные модели.
Вирджиния – Лора – Кларисса означают три ипостаси современной Женщины вообще, но сходство их трагического мироощущения завершается в фокусе американских идей политкорректности, толерантности, оптимизма при любых обстоятельствах.
Биологическая, психологическая, социальная, гендерная, культурная определенность лишается оценочного пространства, не означает «хорошо - плохо», но способствует личностной самоидентификации.
Женщина, утратившая «правильную ориентацию», обретает ее в ходе развития своего жизненного сценария. И в этом смысле роман, несмотря на трагический сюжетный ход, отличается оптимизмом возможного, оказывающим активное воздействие на читателя.
Актантные модели женских характеров ориентированы на современную действительность и ее явления, а также и на самих себя. Но в романе существуют также и другие модели, трансформирующие действительность. Они обладают крайне ограниченными репрезентативными и выразительными возможностями, тем не менее, структурно очевидна их соотнесенность с главными героинями. Здесь наблюдается художественный эффект сжатия и трансформации определенных устойчивых представлений о мужчине или ребенке в литературе.
Таким образом, тип героя оказывает существенное воздействие на романную стилистику, на особенности авторского стиля, на используемые в романе художественные приемы.
Структурообразующий образ часов это не только эпистемологическая метафора, но и овеществленный образ реальности, доминантная точка, задающая и удерживающая действительность в ее единообразии и порядке. Хронотопия символизирует авторский контроль над основными ресурсами акториальных образов, не утративших способность к рефлексии, анализу, критике, внесению импульсов личностной динамики.
За счет приема литературной деконструкции, М. Каннингем выявляет «остаточные смыслы» (Ж. Деррида) в романе В.Вулф и воплощает их в своем произведении, как бы продолжая им начатое великой предшественницей. Система проанализированных в диссертации деконструктивистских приемов позволяет установить дополнительные смысловые оттенки и особенности художественного воздействия на читателя.
Специфика героя-актора порождает драматическую логику повествования, особую театрализацию происходящего. Столкновение различных возможностей действия и появления различных, в том числе и гипотетических миров отражает семантическую и художественную концепцию типа героя.
Ассоциативный монтаж и другие способы построения авторского высказывания также раскрывают специфику современного «человека действия» независимо от того, одержал он победу в жизни или потерпел поражение. Главное, что герои Каннингема пытаются преодолеть бессмысленность жизни и найти возможность для творчества и надежды.
Основные положения и результаты исследования отражены в следующих публикациях автора:
1. Волохова Е.С., Фролова Е. Е. Формы воплощения современного художественного образа (ассоциация и симулякр) // Проблемы духовной жизни: история и современность. - Нижний Новгород: Изд-во НГПУ, 2002. - С. 174 - 183. - 0, 4 п.л.
2. Волохова Е.С. Жанровые особенности литературного римейка (по роману М. Каннингема "Часы")// XIV Пуришевские чтения: сб. Всемирная литература в контексте культуры. - Москва: Изд-во МГУ, 2002. - С. 38 - 40. - 0, 1 п.л.
3. Волохова Е.С. Ассоциативность как принцип построения женских характеров в романе М. Каннингема "Часы"// Седьмая Нижегородская сессия молодых ученых (Гуманитарные науки). - Н.Новгород: Изд. Гладкова О. В., 2002. - С. 206-207. - 0, 1п.л.
4. Волохова Е.С. Феномен общественного сознания и муки творческого «Я» // Культура и антикультура. - Н.Новгород: Вектор ТиС, 2003. - С. 285 - 291. - 0, 3 п.л.
5. Волохова Е.С., Смирнова М. Обретение Дома как экзистенциальная проблема в романе М. Каннингема «Дом на краю света» // Экзистенциальные проблемы в культуре конца XIX – XX вв. – Арзамас: АГПИ, 2003. – С. 23 – 25. – 0,2 п.л.
6. Волохова Е.С. Театральность сознания образной системы художественного текста // Дети. Молодежь. Театр. Образование. Культура. – Н.Новгород: адм. Н.Новгорода, 2003. - С. 181-189. - 0, 4 п.л.
7. Волохова Е.С. Кинематографическая композиция романа М.Каннингема «Часы» // Дети. Молодежь. Театр. Образование. Культура. - Н.Новгород: адм. Н.Новгорода, 2003. - С. 181-189. - 0, 1 п.л.
8. Волохова Е. С. Роль литературы в роман М. Каннингема «Часы» // Восьмая Нижегородская сессия молодых ученых (Гуманитарные науки). - Н.Новгород: Изд. Гладкова О. В., 2003. - С. 134 - 135. - 0, 1п.л.
9. Волохова Е.С. Ассоциативный монтаж как композиционная основа произведения М. Каннингема «Часы» // «Эстезис». - Нижний Новгород: Изд-во «Вектор ТиС», 2004. - С. 159-164. - 0, 4 п.л.
Подписано в печать: Печать трафаретная
Объем п.л. Тираж экз. Заказ
Отдел полиграфии АНО «МУК НГПУ»
603950, г. Нижний Новгород, ГСП-37, ул. Ульянова, 1
[1] Каннингем, М. Часы [Текст]/:Роман/Пер. с англ. Д. Веденяпина.- М.: Иностранка: Б.С.Г.–Пресс,
2001 г. – 236 с.
[2] Cunningham M. The hours [Text]/Michael Cunningham//Picador USA. Farrar, Straus and Giroux. - New York, 2002. - 300 p.
[3] Имеется в виду традиция философской прозы, базирующаяся на обширных сведениях из истории, философии, лингвистики, логики (Т. Манн, М. Пруст, У. Фолкнер и др.), подразумевающая под собой философский дискурс внутри художественного текста, требующего двойственного, дополнительного комментария.
[4] Бремон, К. Логика повествовательных возможностей [Текст]/ К. Бремон// Семиотика и искусствометрия. — М., 1972. — С. 108-135; Бройкмейер И., Харре Р. Нарратив: проблемы и обещания одной альтернативы [Текст]: статья/ И. Бройкмейер, Р. Харе// Вопросы философии, 2000.- № 3; Греймас, А.-Ж. Размышления об актантных моделях [Текст]/ А.-Ж. Греймас//Вестник МГУ. Сер. Филология, 1996, № 1; Журавлев, В.Ф. Нарративное интервью в биографических исследованиях [Текст]/В.Ф. Журавлев// Социология: 4 М. – 1993-4. – № 3-4; Зенкин, С. Критика нарратологического разума [Текст]/ С.Зенкин//НЛО, 2003, №59 (1); Падучева, Е.В. Семантика нарратива [Текст]/ Е.В. Пугачева// Семантические исследования. М., 1996; Трубина Е.Г. Нарратология: основы, проблемы, перспективы [Текст]/ Е.Г.Трубина//Материалы курса, Уральский государственный университет, 2002. - 189 с.; Тюпа, В.И. Нарратология как аналитика повествовательного дискурса («Архиерей» А.П. Чехова) [Текст]/В.И. Тюпа. - Тверь. 2001. – 206 с.; Шмид, В. Нарратология [Текст]/ Вольф Шмид. - М.: Языки славянской культуры, 2003. – 312 с.; Bremond Cl. Le message narrative [Text]/ Bremond Cl. //Communications. 1964, № 4; Chatman S. Story and Discourse: Narrative Structure in Fiction and Film [Text]/ Chatman S. - Ithaca; London, 1990; Greimas A.J. Narrative Grammar: Units and Levels [Text]/ Greimas A.J. // Modern Language Notes. 1968. №86; Lintvelt. J. Les instances du texst narrative litteraire[Text] / Lintvelt. J.// Ecriture de la religion, ecriture du roman: Melanges d’histoire de literature et de critique offerts a Joseph Tans/ Ed. Ch. Grivel Lille, 1979; Prince J. On Narratology [Text]/ Prince J.//On Narrative, ed. by W.J.T. Mitchell, 137-140, Chicago: University of Chicago Press, 1981. p. 138; Miller H. Reading narrative [Text]/ H. Miller// Oklahoma: University of Oklahoma Press, 1998.
[5]См. работы: Барт Р. «Введение в структурный анализ повествовательного текста»; Бремон К. «Логика повествовательных возможностей // Семиотика и искусствометрия»; Todorov Tzvetan «Les catégories du récit littéraire»; Kayser Wolfgang «Das Problem des Erzählers im Roman»; Miller H. «Narrative, in Critical Terms for Literary Study» «Reading narrative»; Friedemann K. «Die Rolle des Erzählers in der Epik»; Hamburger K. «The Logic of Literature»; Stanzel Franz К. «Theorie des Erzählens»; Brooks P. «Reading for the Plot. Design and Intention in Narrative»; Labbock P. «The Craft of Fiction»;Friedman Norman «Point of View in Fiction».
[6] Современное зарубежное литературоведение. Страны Западной Европы и США: Энциклопедический справочник [Текст]/ под ред. И.П. Ильина; Е.А. Цургановой. – М.: INTRADA, 1999. С. 13.
[7] Имеются в виду произведения Г. Флобера «Мадам Бовари», Л.Н. Толстого «Анна Каренина», О. де Бальзака «Евгения Гранде», Г. Джеймса «Женский портрет», С. Унсет «Кристин, дочь Лавранса» и др.
[8] Произведения писателей XX века: Г. Ибсена, Т. Ульямса, Ф. Саган, Т. Толстой, Н. Садур, Л.Петрушевской и др.
[9] Jameson F. Transformations of the Image in Postmodernity [Text]/ F. Jameson//The Cultural Turn. Selected Writings on the Postmodern, 1993 – 1998. Verso, 1998, p.p. 93-135.
[10] О специфике художественного воздействия континуальных форм см.: Фортунатова В.А. Литературно-художественный континуум в произведениях Генриха Белля//Проблемы метода и поэтики в зарубежной литературе XIX- XX веков. Пермь. 1991.
[11] Фортунатова В.А. Английская культура и сравнительное гуманитарное образование//Литература Великобритании в европейском культурном контексте. – Н.Новгород, 2000. С. 41.
[12] Chellappan K. literature without walls: A search for the still centre[Text]/ K. Chellappan. - J. of Asian studies, Madras, 1984, vol. 2, № 1, p. 41-50.
[13] Нанси Жан-Люк. Corpus [Текст]/: Роман/ Ж.-Л. Нанси//М., 1999.