Концепция диалога М. Бахтина

Творческое наследие М.М. Бахтина многогранно, полифонично и трансдисциплинарно, однако, основным фокусом, главной доминантой воззрений и гуманитарного метода выдающегося ученого является идея диалога. Она пронизывает его философию языка и речи, оплодотворяет теорию литературных форм, конституирует понимание культуры и этики-онтологии поступка, образует стержень его методологических парадигм и особенно глубоко и органично воплощается в представлениях о личности и человеке.

Согласно М.М. Бахтину, всякое высказывание, участвующее в процессах живого человеческого общения и мышления, внутренне диалогично. «Строя высказывание, мы стараемся рефлексивно предвосхитить возможный ответ. Этот предвосхищаемый ответ, в свою очередь, оказывает воздействие на наше высказывание - мы парируем возражения, которые предвидим, прибегаем к оговоркам и т.п. Иными словами, в процессе речевой коммуникации человек всегда учитывает интеллектуальный и эмоциональный фон восприятия нашей речи собеседником - то, насколько он осведомлён в ситуации, его знания и убеждения, его предубеждения, интересы, симпатии и антипатии. Подобный учёт прежде всего определяет выбор жанра высказывания, композиционных приёмов и лишь затем - собственно языковых средств, семантики и синтаксиса высказывания. М.М. Бахтин особо подчёркивал, что для понимания наиболее сложных форм речемыслительной деятельности необходимо исследовать поэтическую речь: «Только в поэзии язык раскрывает все свои возможности, ибо требования к нему здесь максимальные: все стороны его напряжены до крайности, доходят до своих последних пределов; поэзия как бы выжимает все соки из языка и язык превосходит здесь самого себя».

Величковский Б.М., Когнитивная наука: основы психологии познания в 2-х томах, Том 1, М., «Смысл»; «Академия», 2006 г., с. 77-78.

М.М. Бахтин считал, что для произведений Ф.М. Достоевского, в отличие от произведений других авторов, характерно именно многоголосие персонажей... М.М. Бахтин писал: «Первая задача - понять произведение так, как понимал его сам автор, не выходя за пределы его понимания. Решение этой задачи очень трудно и требует обычно привлечения огромного материала. Вторая задача - использовать свою временную культурную вненаходимость. Включение в наш (чужой для автора) контекст».

Бахтин М.М., Эстетика словесного творчества, М., «Искусство», 1979 г., с. 349.

Человек появляется на свет как индивид во взаимодействии его психофизиологических качеств, воплощающих родовую принадлежность человека. Только во взаимодействии со средой, в общении с другими людьми индивид приобретает качественные характеристики, он становится личностью, тем больше личностью, чем больше он представлен в других. Понятие “Другой” (Собеседник, противник самого себя) становится ключевым для философии Бахтина, поскольку личность становится личностью и познает себя как таковую только в соотнесенности с Другим. Для личности культура выступает как “форма самодетерминации индивида в горизонте личности, форма самодетерминации нашей жизни, сознания, мышления...” (3. С.289). Основанием поступков, действий человека как личности, направленных одновременно вовне, на других и вовнутрь, на себя, является свобода, определяющая самодетерминацию личности, реализующая ее жизнедеятельность (регулятивная функция культуры), позволяющая человеку выработать идею о самом себе. Но самодетерминация индивида в горизонте личности в культурном контексте возможна лишь в диалоге, который базируется на трех смыслах:

· диалог есть всеобщая основа человеческого взаимопонимания; “Диалогические отношения ... - это почти универсальное явление, пронизывающее всю человеческую речь и все отношения и проявления человеческой жизни, вообще все, что имеет смысл и значение... Где начинается сознание, там ... начинается и диалог”. (4. С.92);

· диалог как всеобщая основа всех речевых жанров. “Жанр есть не что иное, как кристализованная в знаке историческая память перешедших на уровень автоматизма значений и смыслов. ...Жанр - это представитель культурно-исторической памяти в процессе всей идеологической деятельности... (летописи, юридические документы, хроники, научные тексты, бытовые тексты: приказ, брань, жалоба, похвала и т.д.)” (4. С.102);

· несводимость диалога к общению, иначе говоря, диалог и общение не тождественны, но общение включает в себя диалог, как форму общения. “Чужие сознания нельзя созерцать, анализировать, определять как объекты, вещи, - с ними можно только диалогически общаться... В каждом слове звучал ... спор (микродиалог) и слышать отголоски большого диалога”. (1. С.19).

Диалогическое понимание культуры предполагает наличие общения с самим собой как с другим. Мыслить - значит говорить с самим собой... значит внутренне (через репродуктивное воображение) слышать себя самого”, - по утверждению Канта (1. С.20). Внутренний микродиалог является составной частью идеи диалога культур. Общение с другим через произведение, текст предполагает микродиалог в Большом времени культуры.

Позже М.М. Бахтин писал не только о диалогизме сознания, но и жизни человека в целом: «Жизнь по природе своей диалогична. Жить - значит участвовать в диалоге: вопрошать, понимать, ответствовать, соглашаться и т. п. В этом диалоге человек участвует весь и всею жизнью: глазами, губами, руками, душой, духом, всем телом, поступками. Он вкладывает всего себя в слово, и это слово входит в диалогическую ткань человеческой жизни, в мировой симпосиум».

Бахтин М. М., 1961 год. Заметки / Собрание сочинений в 7-ми томах, Том 5, Институт мировой литературы им. А. М. Горького РАН, 1996 г., с. 351.

 

Психическая жизнь как духовное творчество (М.Л. Лопатин)

Лев Михайлович Лопатин (1855-1920), профессор философии Московского университета. Отстаивая центральное место психологии в системе других наук, он видел ее как методологию всех наук о человеке. В своей книге "Положительные задачи философии" (1911) Лопатин писал о значении немецкой научной школы для отечественной психологии, обосновывая положительную роль метафизики в науке того времени. С его точки зрения, гносеологию построить невозможно без признания некоторых метафизических предпосылок, а именно без признания чужого одушевления и внешнего мира. Все реальное – духовно, считал Лопатин, и в активности нашего Я и раскрывается настоящая реальность. Мир, таким образом, есть система живых центров, единых в своей основе, в абсолюте, в личном Боге. Лопатин исходил из того, что все в мире связано и обусловлено друг другом. Поэтому так важен для него был тезис о прямом и непосредственном знании внутреннего мира: познанию достаточно иметь хоть одну твердую точку, в которой оно видит истинную действительность, чтобы постигнуть и всю остальную реальность в ее основных очертаниях. Не отрицая значения эксперимента и физиологии для психологии, Лопатин все же считал ее по преимуществу философской, а не естественной наукой, причем главное связующее звено между психологией и философией он видел в теории познания. В своем "Курсе психологии" (1903) он писал, что всякая теория познания (философская) вырастает на психологическом фундаменте и, наоборот, психологическое исследование мышления соединяется или переходит в философскую теорию познания.

Одно из центральных мест в психологической системе Лопатина занимала воля, с помощью которой происходит объективация явлений внутреннего мира, так же, как и осознание реальности внешнего мира. С его точки зрения, стремление к чему-то происходит от нас, от наших желаний, в то время как остановка, препятствие в реализации наших стремлений происходит от внешнего мира. Поэтому, сознавая свое стремление, мы сознаем и препятствие, мешающее его реализации: они оба реальны для нас, и таким образом происходит осознание субъектом реальности внешнего мира.

Особое внимание Лопатина к проблеме воли вытекало и из того, что свободу воли он связывал с развитием нравственности, а саму этическую проблематику, как и большинство российских ученых, рассматривал как одну из главных для психологической науки. Доказывая, что свобода воли не противоречит закону детерминации, ученый считал: моральная свобода человека заключается в том, что мы сами творим в себе свой нравственный мир и изменяем его своими усилиями, т.е. подлинная свобода заключается вовсе не в том, чтобы действовать без мотивов, но в том, что мы поступаем по мотивам, а не по внешним толчкам. Важной является и мысль о том, что свобода духа выражается в творчестве, которое простирается и на область нравственных действий.

Лопатин утверждал, что не только сознание, но все проявления духа – от простейших ощущений до логических размышлений – проникнуты творчеством. Заложенному в ней стремлением к творчеству душа и отличается от физического мира, где действительно нового ничего не возникает, в то время как жизнь состоит в постоянном раскрытии новых проявлений, новых актов. Таким образом, вся психическая жизнь есть порождение духовного творчества, а нравственное добро является высшим проявлением сознательного личного творчества.